Страница 1 из 11

All U need is love (Romance/Gen, PG-13, ДМ/ДУ) [закончен]

Добавлено: 11 окт 2004 17:31
Babe
All you need is love.
Автор: MochaButterfly (mochabutterfly22@hotmail.com)
Переводчик: первые 4 главы и часть 7 - Ginny-vyrd; остальное и далее - Babe и Stella-Z.
Согласие автора на перевод получено.
Корректор/Бета/Редактор: Babe и Stella-Z.
Саммари: Проснувшись утром, Джинни обнаруживает, что она совсем в другом мире. 1607 год. Она маггла, в мире лишь несколько волшебников, она помолвлена со своим врагом, и она... принцесса?!
Пейринг: Джинни/Драко.
Рейтинг: PG-13, но есть очень жестокие сцены, у которых, несомненно, R.
Жанр: Romance/General.
Дисклеймер: AU (оценено переводчиком)
Объём: 18 глав + 2 эпилога.
Оригинал.

Добавлено: 11 окт 2004 17:34
Babe
Глава 1.
Другой мир.


Англия, 5 декабря, 1607 год.

Кровать была слишком мягкой.
Это была первая мысль, всплывшая в сознании Джинни Уизли. Она не привыкла спать на такой мягкой постели. Но это было так приятно! И так как девушка еще окончательно не проснулась, она не обратила особого внимания на это обстоятельство.
Она с наслаждением потянулась, слабая улыбка заиграла на ее губах. Сон был таким замечательным… Джинни была в объятиях какого-то мужчины с серебристыми светлыми волосами, и это доставляло ей огромное удовольствие.
Девушка открыла глаза, и ее улыбка медленно погасла.
Она находилась не в своей кровати и вообще, похоже, не в Хогвартсе. Кровать, на которой лежала Джинни, была примерно в два раза больше той, на которой она обычно спала. Оглядев море мягких подушек и атласных простыней, толстые занавески цвета морской волны и поднятый балдахин, девушка окончательно убедилась, что она не в спальне девочек-семикурсниц Гриффиндора.
Джинни села, в замешательстве оглядываясь. Она слабо надеялась, что всего этого нет на самом деле.
Комната была огромной. На деревянном полу лежал тяжелый темный персидский ковер, в мраморном камине успокаевуще потрескивал огонь. Темно-красные обои покрывали стены, на которых были расположены золоченые газовые лампы. На одной из стен висел портрет Джинни в полный рост, и это окончательно ошарашило девушку. В центре потолка находилась огромная хрустальная люстра. Однако в комнате и так было достаточно света благодаря высоким, с красивыми занавесками, окнам. Около громоздкого платяного шкафа из красного дерева Джинни увидела закрытые двойные двери. В середине комнаты находился большой стол, вокруг которого стояли позолоченные стулья. У стены была расположена раковина.
Джинни зевнула. Комната, без сомнения, была изящна и великолепна. Она создавала впечатление пребывания в древнем замке.
«Что, черт возьми, происходит?» – подумала девушка, откидывая одеяло. Она встала с кровати и подошла к зеркалу.
Джинни выглядела как обычно, смущал только тот факт, что она была одета в белую длинную старомодную ночную рубашку. Ее отражение смотрело в ответ, повторяя озадаченное выражение ее лица. Джинни действительно никогда не интересовало то, что она видела в зеркале, – люди говорили, что она была самой симпатичной девушкой в школе, но ее это не волновало. Она была единственной со своего курса, кто не пользовался косметикой. А какой в этом смысл? Ее фарфоровая кожа никогда ни в чем не нуждалась, не говоря уже о том, что ей нравились ее веснушки.
Но, так как с внешностью было все в порядке, Джинни перешла к более насущным проблемам. Итак, что она делает в этой огромной, шикарно обставленной комнате? Она спит? По некоторым признакам Джинни сомневалась в этом… все казалось таким реальным! Она слышала потрескивание огня, чувствовала его тепло, могла думать ясно и рационально. Если она не спит, то что происходит?
Двойные двери открылись, заставляя гриффиндорку отвести взгляд от зеркала. Невысокая пухлая женщина с прямыми темными волосами, одетая в длинное простое белое платье, вошла в комнату.
— Ваше Величество, время просыпаться, – произнесла она с явным испанским акцентом, но замолчала, увидев Джинни перед зеркалом.
«О нет, – подумала девушка. – Эта женщина знает, что я не должна находиться здесь».
Но лицо испанки только осветилось теплой улыбкой.
— Я удивлена, что вы пробудились в надлежащий час, Ваше Величество, – сказала она на совершенном английском. – Удивлена и довольна.
«Величество?» – подумала Джинни. Эта женщина смущала ее больше, чем кто бы то ни было.
— Где я? – спросила девушка осипшим голосом.
Женщина, казалось, не слышала ее. Она прошла прямо к платяному шкафу и, открыв его, начала перебирать содержимое.
— Ваш отец сказал мне, что хотел бы видеть вас в одном из ваших бархатных платьев, в честь прибытия Его Высочества Малфоя в полдень. Какой цвет вы бы предпочли?
«Малфой? – подумала Джинни. – Она сказала “Малфой”?»
— Его Высочество Малфой? – переспросила гриффиндорка вслух. – Он что, действительно является королем или кем-то вроде?
Леди обернулась и уставилась на нее.
— Моя дорогая, вы спрашиваете это, чтобы вытянуть из меня правду?
«Я могу спросить у вас то же самое».
— Прошу прощения?
Испанка вздохнула и понимающе улыбнулась.
— Ваше Высочество, я знаю, что вы просто терпеть не можете Его Высочество Драко, но вы обручены с ним с тех пор… в общем, еще до вашего рождения. Не говорите ни слова, я полагаю, что по отношению к вам было несправедливо не позволять вам видеться и расти вместе. Было необходимо, чтобы вы встретились впервые два месяца назад. И свадьба, которая запланирована на Рождество… ну, в общем, я симпатизирую вам…
Но Джинни больше не слушала ее. Главные слова, сказанные женщиной, вертелись у нее в голове. «Его Высочество Драко… обручены… встретятся… терпеть не могут…»
Она попробовала сложить все воедино. Эта женщина принимала ее за кого-то, кем Джинни точно не являлась. Она должна была разобраться в своем положении.
— Послушайте, мэм, я ценю то, что вы пытаетесь сделать...
— Мэм? – сказала женщина, всплеснув руками. – Я прошу прощения за то, что прерываю вас, Ваше Высочество, но мне не очень нравится, когда вы так меня называете. Вы всегда называли меня Марией, помните?
— Хорошо, Мария, – сказала Джинни, борясь с желанием улыбнуться. Она была весьма признательна этой женщине даже за те несколько слов, которые она сказала. – Только я не думаю, что я – та, за кого вы… ну, принимаете меня.
Мария сочувственно улыбнулась:
— Ах, дорогая, сядьте рядом со мной.
Она приобняла Джинни за плечи и усадила на кровать, затем взяла ее руки в свои. Девушка открыла было рот, чтобы еще что-то сказать, но Мария заставила ее замолчать, подняв руку.
— Тише, моя дорогая, – попросила она. – Позвольте мне сейчас поговорить с вами. Я знаю, что для вас это трудное время. В этом году вы выйдете замуж, и Уэльс с Англией станут единым королевством. Видит Бог, это огромные земли, и управлять ими будет очень сложно. Но принц Драко – хороший человек, несмотря на то, что он ведет себя иначе. У меня есть дар, Ваше Высочество, вы это знаете. Я могу видеть людей насквозь, их душу. Ваша жизнь с ним будет счастливой. Я знаю, что у вас мало общего, но иногда противоположности лучше сходятся.
— Я выйду замуж за Драко Малфоя? – вспыхнула девушка, неспособная скрыть ужас, отразившийся на ее лице.
Мария засмеялась, и это был такой заразительный смех, что уголки рта Джинни сами расползлись в улыбку.
— Вы знаете об этом всю свою жизнь, Ваше Высочество, – сказала она, поглаживая ее руку. – Не делайте такое удивленное лицо. Кроме того, принц Драко очень красив. У вас будут прекрасные дети.
Мысль о детях от Драко Малфоя, заклятого врага семейства Уизли, заставила живот Джинни болезненно сжаться. Но она знала, что Мария не обманывает. Джинни не видела Малфоя довольно давно, так как он закончил Хогвартс в прошлом году. Но она все еще помнила его точёное лицо, его губы, всегда искривленные ухмылкой, его холодные серые глаза и шелковистые серебристые волосы, которые были длинны настолько, что спадали на глаза, если он это позволял. Он был тем, о ком Джинни всегда думала как о “падшем ангеле”, потому что внешне он напоминал ангела, но характером и своим сарказмом был схож с демоном. Она наблюдала достаточно стычек между ним и ее старшим братом Роном, чтобы понять, что Драко презирает любого, кому нравится Гарри Поттер, или любого с рыжими волосами и фамилией Уизли.
— Теперь, – сказала Мария, в последний раз похлопывая Джинни по руке, и встала, чтобы возвратиться к платяному шкафу, – вернемся к выбору цвета платья. Какой бы вы предпочли?
— Тот, который ты считаешь лучшим, – рассеянно сказала девушка.
«Я не сплю, – медленно соображала она. – Так что я, должно быть, в своего рода искаженном мире».
— Какое сейчас число, Мария? – внезапно спросила Джинни.
— Пятое декабря, моя дорогая.
— Год?
Мария повернулась и окинула ее удивленным взглядом. Джинни усмехнулась:
— Только хочу проверить, знаешь ли ты, – сказала она, чувствуя себя невероятно глупо.
— 1607, – ответила Мария, закатив глаза и возвратившись обратно к шкафу.
«1607! – кричало сознание Джинни. – Почти четыреста лет назад! Я на четыреста лет в прошлом!»
Волшебная палочка! Ей нужна ее палочка! Девушка начала соображать, где бы она могла находиться, но внезапно поняла, что палочки нет вообще. Скорее всего, здесь Джинни была магглой.
Ее взгляд устремился к портрету на стене. Да, он определенно маггловский, иначе Джинни с портрета усмехнулась бы и помахала ей. Вместо этого она была застывшей, как будто мертвой. Кривая усмешка играла на ее губах.
— Что ты знаешь о волшебстве, Мария? – спросила Джинни, снова чувствуя себя крайне глупо.
Но Мария даже не обернулась.
— Как и большинство, я только предполагаю, – сказала она, перебирая платье за платьем. – Боюсь, я немногим смогу помочь вам по этому вопросу, но вы знаете, что волшебница, как ее там… а, Александрия… может, вероятно, рассказать вам всё, что вы хотите знать. Эта женщина связана со всеми волшебниками на этой планете, я клянусь.
— Значит… вы не находите магию необычной? – спросила Джинни с любопытством.
— Необычной? – сказала Мария. – Большинство людей в этом королевстве так считают, потому что не понимают магии. И я не понимаю ее, но… я ее уважаю, вы понимаете, о чем я?
— Конечно, – сказала Джинни.
— Вы всегда интересовались волшебниками, и такие... – начала Мария, но девушка снова вернулась к своим мыслям.
Значит, в этом мире существует магия. Но сама Джинни, очевидно, не была волшебницей. Как такое могло произойти? Она выросла в мире волшебства, была окружена им всю свою жизнь, и теперь она маггла?
«Я когда-нибудь выберусь из этого мира? – задалась вопросом Джинни. – Я не уверена, что смогу здесь жить! Будучи замужем за “принцем” Драко...»
Тут ее поразила одна мысль.
— Мария! – позвала она, стараясь не выглядеть встревоженной. Мария обернулась.
— Что? – спросила она заинтересованно.
— Если Малфой – принц, значит ли это, что я… – она сглотнула комок в горле, – принцесса? – последние слова она произнесла почти шепотом.
Мария снова засмеялась, упирая руку в свою округлую талию.
— О, моя дорогая, ну вы и интриганка! Вы умеете прекрасно изображать удивленное и испуганное выражение лица.
«Принцесса… принцесса, я принцесса…» – эти слова вертелись у Джинни в голове. Ей стало плохо. Раньше она жила совсем не как принцесса... Самая младшая из семерых детей, единственная девочка… у них не хватало денег, чтобы покупать то, что хотел каждый член семьи. Джинни носила вещи, передаваемые по наследству, и презирала это. Но теперь она была принцессой!
«Я принцесса, и я собираюсь выйти замуж за принца», – подумала она. Джинни всегда представляла себе принцев высокими, смуглыми и красивыми мужчинами, которые ездят на белых лошадях и спасают своих девушек. Но не высокомерными, белокурыми и надменными, которые высмеивают людей только за то, что у них нет денег, или за то, что их родители не волшебники или у них вообще нет родителей. «Я выйду замуж за Драко Малфоя».
— Вот! – торжествующе воскликнула Мария, оборачиваясь с зеленым бархатным платьем в руках. – Идеально! Оно чудесно подчеркнет золото ваших волос, дорогая.
Джинни позволила затянуть себя в корсет, который Мария зашнуровала так туго, что девушка чувствовала себя на грани потери сознания, а затем она была предоставлена самой себе, пока Мария одевала ей плотные белые чулки поверх длинного нижнего белья, и только потом одела на неё бархатное платье.
То, как Джинни смотрелась в этом красивом платье, почти компенсировало неудобство из-за тугого корсета. Лиф платья был стянут, чтобы подчеркнуть ее тонкую талию и полные груди, а юбка вздымалась вокруг ее ног. Платье доходило до пола и шелестело при ходьбе. Рукава были короткими, и Джинни удивилась этому, ведь, вероятно, снаружи было холодно. Потом Мария дала ей белые перчатки, которые доходили девушке до локтей. Джинни не надела их, потому что во всей этой одежде ей было жарко.
Мария расчесала длинные, великолепные, густые рыжие волосы Джинни и уложила их в причудливую высокую прическу. Девушка часто воображала, каково это – носить великолепное платье прошлых времен, но никогда не думала, что это не понравится ей настолько – таким неудобным оно было.
— Во сколько, м-м-м, принц Драко прибудет? – спросила Джинни. Ей не хотелось произносить это имя вслух. Это было как-то неправильно.
— Я говорила вам много раз, – сказала Мария. Она стояла рядом с Джинни и, будучи слишком низкой, чтобы смотреть ей через плечо, ловила ее взгляд в зеркале. – В полдень. А теперь, какое ожерелье вы хотели бы надеть?
Джинни чуть не потеряла сознание от количества драгоценностей, которые “она” имела. Драгоценности в миллион галлеонов! И все они были ее! Не отца-короля или матери-королевы, а ее собственные!
— О Боже, – пробормотала Джинни, глядя на большую шкатулку с украшениями.
С помощью Марии она, наконец, остановила свой выбор на небольшом, имеющем форму сердца изумруде на тонкой золотой цепочке. Джинни понимала, что остальные украшения были слишком тяжелы для ее шеи.
— Завтрак, – сказала Мария и, к счастью, первой пошла по направлению к обеденному залу.
Конечно, они были в замке. В замке, не похожем на Хогвартс, замке незнакомом и более холодном. Не было слышно ничьих голосов, единственным звуком был стук каблучков Джинни по мраморному полу. Факелов не было. Вместо них использовались причудливые газовые лампы, создававшие искусственное освещение.
Мария привела Джинни в обеденный зал, который был где-то в два раза больше спальни принцессы, со столом, который мог вместить, по крайней мере, пятьдесят человек. Было довольно нелепо видеть за ним всего двух. Это были мужчина и женщина, одетые в великолепную, по виду очень дорогую одежду.
Из смежной кухни, с большим количеством еды и напитков, вышли две девушки. Мария прошла на кухню, оставив Джинни стоять на месте.
Женщина подняла глаза и, нахмурившись, взглянула на неё. Мужчина, не отрываясь от еды, грубо сказал:
— Хорошо, давай, девочка, садись и ешь.
Джинни повиновалась и села по правую сторону от мужчины, сидящего во главе стола. Напротив нее сидела строгая женщина, напомнившая девушке профессора МакГонагалл.
«Увижу ли я когда-нибудь снова профессора МакГонагалл?» – печально подумала Джинни.
— Как тебе спалось, дорогая? – натянуто спросила женщина.
Создавалось впечатление, что она принуждала себя говорить вежливо.
Джинни удивлённо на неё уставилась. «Дорогая?» О Боже, они, наверное, ее родители! Король и королева… чего? Уэльса или Англии? Она не знала и чувствовала себя глупо.
В воздухе ощущалась напряженность, почти неловкость, и Джинни знала, что это было не из-за того, что она впервые видела этих людей. Они не ладили между собой… Джинни не понимала, откуда она знает об этом – она просто знала. Эти люди не дразнили друг друга, не целовали перед сном, не держались за руки, прогуливаясь по городу. Они не укрывали одеялом свою дочь, не читали ей сказок на ночь, не помогали ей со школьными занятиями. Это семейство было полной противоположностью тому, к которому Джинни привыкла.
— Ешь, – повторил мужчина, ее отец, кивая на полную тарелку. Тарелка Джинни была наполнена какой-то пищей, которую она раньше не видела.
Девушка взяла одну из множества вилок. Как же она могла съесть что-нибудь, если ее живот был сжат настолько туго, что она едва дышала?
Дверь в кухню отворилась, и оттуда вышел другой слуга. Джинни без особого интереса подняла глаза и увидела лицо служащего. Она заметила, что, в отличие от большинства слуг, это был мужчина. Или, скорее, мальчик. С такими знакомыми растрепанными черными волосами, с яркими зелеными глазами, в очках. Джинни сразу его узнала.
— Гарри! – крикнула она, бросив свою вилку на тарелку.
Гарри, который наклонился над столом, чтобы поставить тарелку с овсянкой на свободное место, застыл и уставился на нее. “Родители” Джинни прекратили жевать и ошеломленно на нее посмотрели.
Она почувствовала, что ее щеки залились краской.
— Ты ведь Гарри, не так ли? – кротко спросила девушка.
Он медленно кивнул, ставя блюдо и выпрямляясь. Затем Гарри повернулся и возвратился на кухню, и Джинни могла поклясться, что он ускорил свой шаг.
«Он не узнал меня, – подумала она с ужасом. – Гарри не узнал меня! Значит ли это, что Драко тоже меня не узнает?»
Джинни вернулась к еде, но аппетит пропал. Она потыкала вилкой в каком-то коричневом мясе. Вдруг девушка поняла, что у Гарри на лбу не было шрама в виде молнии.

Добавлено: 11 окт 2004 17:38
Babe
Глава 2.
Совсем другое пробуждение.



— Ваше Высочество. Ваше Высочество, пора вставать.
Драко Малфой почувствовал, как кто-то трясет его за руку, тем самым пробуждая от глубокого сна. Он открыл глаза и уже был готов раздраженно послать кого бы там ни было, но, к его удивлению, этого человека он не узнал. Тощий мальчик лет пятнадцати, с каштановыми волосами, больше похожими на солому, стоял возле кровати, тревожно покусывая губу.
Окончательно проснувшись, юноша быстро сел. Он был не в своей кровати. Драко находился в огромной комнате со старинной мебелью, где палитра цветов была намного богаче, чем в его собственной спальне. Вместо домашнего эльфа, будившего его каждое утро, его разбудил человек. Испуганный ребенок, готовый вот-вот расплакаться, но, тем не менее, человек.
«Могла мать перенести меня сюда ночью? – задался вопросом Драко. Его дом был огромным, и парень знал, что в нем было множество запертых комнат, в которых он раньше не бывал. – И нанять новую прислугу?»
Мальчик уставился на Драко в ожидании, широко распахнув глаза.
— Где я? – прорычал слизеринец.
На мгновение на лице мальчишки мелькнуло замешательство. Затем он пробормотал.
— В-в вашей комнате, Ваше Высочество.
— Высочество? – Драко удивленно приподнял бровь. – Это мама решила так пошутить?
В ответ он получил еще более озадаченный взгляд.
— Ч-что вы имеете в виду, Ваше Высочество?
Драко отбросил покрывала, свесил ноги с кровати… и чуть не закричал, когда увидел, во что он был одет. Платье! Ну ладно, не совсем платье. Это была ночнушка, одна их тех, которые носят женщины. Но не мужчины.
— Это не смешно, – набросился Драко на мальчика. – Мать, по крайней мере, могла бы одеть меня в пижамные штаны. Позови ее ко мне сейчас же.
Мальчик моргнул:
— Но, Ваше Высочество, в-ваша мать… она больше не с нами.
Теперь была очередь Драко удивиться:
— Что?
— О-она умерла, Ваше Величество, – выпалил мальчик, выглядя крайне испуганным.
«Отлично, это просто смешно».
— Тогда позови моего отца, – медленно сказал Драко, напряженно улыбаясь и растягивая слова. – И сделай это до того, как я потеряю терпение.
— Да, В-ваше Величество, – сказал мальчик и выбежал из комнаты.
«Ваше Величество? Ваше Высочество? Что это значит?» Драко встал и обошел незнакомую комнату. Она была богато обставлена, как и все комнаты в поместье Малфоев. Нарцисса Малфой никогда не экономила, если вопрос касался обстановки.
Но мать Драко была не тем человеком, который может перенести его куда-то посреди ночи просто ради шутки. Нарцисса не была шутницей. Она была красива и богата, но у нее вообще отсутствовало чувство юмора.
А Люциус… Драко подумал, что его отец вполне мог сделать это. Он был человеком, способным потратить свое время впустую, перемещая своего единственного сына в другую комнату только для того, чтобы посмотреть на его реакцию. Но тогда это была бы не такая прекрасная комната. Люциус считал, что ребенок (даже при том, что Драко было восемнадцать, по мнению отца, он был еще ребенком) не должен расти в роскоши. Отец твердо верил, что те, кто был воспитан в роскоши и избалован, вырастают слабаками и никогда не будут способны на что-либо стоящее. Если бы Люциус что-то и сделал, то отнес бы Драко в подземелье и ждал бы, пока тот проснется. Он не стал бы никого нанимать – Малфой-старший проследил бы за ним лично, посмотрел, как Драко отреагирует.
Юноша хотел покинуть комнату, чтобы одеться в более подходящую мужскую одежду, но затем решил дождаться прихода своего отца, который мог бы все разъяснить.
Он вздохнул и начал рассматривать стенку. Взгляд слизеринца задержался на портрете очень красивой женщины с серебристыми волосами. Драко с любопытством уставился на неё, задаваясь вопросом, что в ней было не так. Живописец проделал превосходную работу: женщина была великолепна, и ее красота была передана идеально. Тогда почему его что-то беспокоило?
Наконец, юноша понял. Это было подобно удару в живот.
Картина не двигалась. Она была как маггловское изображение, навсегда застывшее с одним выражением лица и в одной позе. Драко всегда удивляло, как магглы терпят свои картины, – они были такими скучными.
Был ли этот маггловский портрет частью шутки его отца? Собирается ли Малфой-старший войти и посмеяться над выражением лица Драко?
Дверь открылась. Юноша встал, ожидая объяснений.
Но вошел не его отец. Вместо этого в комнату влетела маленькая девочка лет семи, одетая в ночную рубашку, почти не отличающуюся от той, что была на Драко.
У вошедшей были такие же серебристые волосы, как и у Драко, только длиннее. Ее лицо было очень знакомым, и юноше хватило лишь мига, чтобы понять почему. Гостья была похожа одновременно и на него, и на прекрасную женщину на портрете.
— Драко, – сказала девочка, радостно улыбаясь ему. – Доброе утро! Волнуешься?
— Волнуюсь? – тупо повторил Драко, уставившись на нее.
— Да, волнуешься, глупый, – сказала девочка. Она не могла долго устоять на одном месте – подпрыгивала на пятках в дверном проеме. – Ты собираешься опять встретиться с этой прекрасной принцессой. Я уверена, что ты волнуешься.
Она вошла в комнату и принялась вальсировать, как будто танцевала с невидимым партнером.
— Я всегда мечтала о сестре, – добавила она мечтательно.
— Принцесса? – переспросил Драко, почувствовав, что его словарный запас резко иссяк.
— Принцесса Джинни.
Девочка прекратила танцевать и встала напротив Драко, вытянув шею, чтобы взглянуть ему в лицо. Ее глаза были такой же формы, как и у Драко, с длинными черными ресницами, но только цвета голубого льда, а не серо-стальные, которые он привык видеть в зеркале. Драко мог поклясться, что она станет великолепной женщиной, когда вырастет.
— О, я знаю, что она тебе не очень-то нравится. Но я считаю, что она замечательная, – сказала девочка.
— Принцесса Джинни?
«Какого черта тут происходит? Кто эта девочка и где мой отец?»
— Где мой отец? – спросил он вслух.
— Ты хотел сказать «наш отец»? – спросила девочка, одаривая его хитрым взглядом. – Он в деревне, готовит речь для королевства, помнишь? Все с нетерпением ждут свадьбы к Рождеству! Я думаю, что сестра – это лучший подарок, который ты мог сделать мне, Драко.
Она не могла дотянуться до его лица даже на цыпочках, поэтому запрыгнула на Драко, обвивая его руками и ногами. Он не был готов к этому и чуть не потерял равновесие, обняв девочку, чтобы не дать ей упасть. Прежде чем Драко смог отпустить ее и спросить, что, черт возьми, она вытворяет, девочка крепко поцеловала его в щеку.
— Ты самый лучший брат, Драко. Тебе не нравится Джинни, но ты женишься на ней ради меня. Так у меня будет хоть кто-то, способный заменить мне маму.
Драко открыл было рот, чтобы что-нибудь сказать, но девочка перебила его:
— О, да знаю я, знаю, никто не сможет заменить маму. Ты говорил мне это миллион раз. Ну хорошо – ты знал ее, а я нет. Я думаю, принцесса Джинни будет для меня прекрасной матерью, так ведь?
— Ты… пожалуйста, скажи мне, что ты говоришь не о Джинни Уизли, – сказал наконец Драко. Ничего больше не приходило ему в голову.
— Да, Джинни Уизли, – подтвердила девочка.
Драко был ошеломлен – по-другому его состояние никак нельзя было назвать.
Его отец не зашел бы так далеко, чтобы искать девочку, которая была бы так на него похожа и изображала бы его сестру. Даже если не принимать во внимание то, что невозможно найти кого-то, у кого будут такие же черты лица, только более мягкие и женственные. Эта девочка явно была его близкой родственницей. И если у него была сестра, о которой он не знал (он всегда думал, что не было, – он часто слышал, как Нарцисса жаловалась на тяжелые роды и клялась, что у нее никогда больше не будет детей – она не хотела испортить свою фигуру), значит, это другой мир.
«Я сплю?» Но если он спал, тогда почему девочка была такой теплой и нежной к нему и почему он почувствовал, что его сердце смягчилось? Если он спал, то почему задумывался над этим? У него раньше было много реалистичных снов, но никогда не происходило такого, чтобы он спал в них.
«И с чего это вдруг Джинни Уизли – принцесса?»
— Как тебя зовут? – спросил девочку Драко, опуская ее на пол.
Она уперла руки в бока и усмехнулась, чем напомнила ему самого себя:
— Ты прекрасно знаешь мое имя, Драко.
— Будь большой девочкой и скажи мне его, так или иначе.
Она закатила глаза:
— Я перестала быть “большой девочкой” с пяти лет. Почему ты так странно себя ведешь, Драко?
— То, как ведешь себя ты, показывает, что ты забыла собственное имя, – сказал он, скрестив руки и ожидая ответа.
Выражение лица девочки смягчилось.
— Прекрасно. Меня зовут Изабелла Элизабет Сюзанн Мари Малфой. Теперь ты счастлив?
— Это так тебя зовут люди? – спросил Драко с усмешкой. – Они кричат: «Эй! Изабелла Элизабет Сюзи… что там дальше»?
Она надула губки и прищурила глаза:
— Все зовут меня Эль, и ты знаешь это, Драко!
— Конечно. Теперь, когда… наш отец вернется домой?
— Это несправедливо! Ты ведёшь себя, как придурок! – сказала она упрямо, разворачиваясь на пятках (волосы взметнулись за ее спиной) и направляясь к двери.
— Всего лишь минуту назад я был лучшим братом в мире, – сказал Драко, ухмыляясь.
— О-ох, – вздохнула девочка и вышла из комнаты, не взглянув на него.
Когда Драко увидел в зеркале свое отражение, он понял, что улыбается. Редко кто заставлял его искренне улыбаться.
Но теперь нужно было подумать. Драко сел на кровать, желание веселиться пропало. Где он находится? Очевидно, юноша больше не был в своем доме. Черт, он даже не был уверен, был ли он до сих пор в своем времени.
И что насчет маггловского портрета? Означало ли это, что у него больше не было палочки?
Глобальный обыск комнаты показал, что это действительно так. Где бы Драко ни был, он, вероятно, был магглом. Этого он не ожидал.
Женщина на портрете не была Нарциссой Малфой, но, очевидно, была его матерью. Лицо женщины было добрее, ласковее, ее глаза игриво улыбались с картины.
«Это, наверное, моя семья, – подумал он. – Эта девочка… Эль… и эта женщина. Интересно, как будет выглядеть мой отец?»
Его мысли вернулись к тому, что сказала Эль: «Принцесса Джинни». Джинни Уизли, самая младшая среди семерых Уизли. Единственная Уизли, оставшаяся в Хогвартсе. Девушка, которая поклоняется Гарри Поттеру.
Он усмехнулся. По крайней мере, поклонялась. На его шестом курсе (ее пятом) страсть Джинни к Гарри, казалось, утихла (фик был написан задолго до 5 книги - прим. пер.). Драко в действительности никогда не думал о Джинни… до сих пор. Не думал просто потому, что она его не интересовала.
Тогда какое отношение она имела ко всему этому? Эль говорила, что Джинни собирается стать ее сестрой. Значит ли это, что у Драко есть родной брат, который женится на Уизли?
Но затем он вспомнил, что сказала Эль: «Ты женишься на Джинни ради меня».
Внезапно Драко почувствовал желание все бросить. О Боже, он женится на Джинни Уизли. И если она принцесса, то он, получается, принц.
«Это не шутки, – подумал он и обхватил себя руками, чтобы унять дрожь. – Это правда. У меня другая семья, я принц, и я собираюсь жениться на Джинни Уизли».
Но он чувствовал себя плохо точно не из-за нее. Она была, без сомнения, очень симпатичной девушкой, вероятно, самая красивая в школе, когда он еще там учился. Но сама мысль о женитьбе на девушке из семьи Уизли – семьи, которая ненавидела его, которую Драко также ненавидел, – была ужасной. Даже если не принимать во внимание то, что он вообще не собирался жениться.
Тем временем вернулся мальчик-слуга. Драко чуть не рассмеялся. Мальчишка выглядел настолько испуганным в его присутствии, что это было даже забавно.
— В-ваше Величество, в-ваш отец не может прийти домой, – сказал он, останавливаясь в дверном проеме. – О-он почти закончил свою речь и-и сказал, что если вы хотите присоединиться к нему в деревне...
— Тогда кончай заикаться и одевай меня, – приказал Драко. Эй, если у него была власть, то почему бы ею не воспользоваться? Юноша не собирался чувствовать себя виноватым по отношению к мальчишке, которому, очевидно, платили за исполнение всех прихотей Драко.
Мальчик кивнул и пошел к платяному шкафу. Драко не любил, когда его одевали – было очень неловко, когда кто-то касался его, особенно человек его пола. Но он позволил это, так как понятия не имел, как надеть такую одежду самостоятельно. Слизеринец знал, что растерялся бы, если бы не мальчик.
— Скажи мне свое имя, – приказал Драко.
Мальчик, который сидел на коленях перед ним и завязывал шнурки, поднял глаза, удивленный:
— Прошу прощения, Ваше Величество?
— Твое имя, – повторил Драко.
— Тим-Тимоти, – сказал он, уставясь на юношу большими карими глазами.
— Что, я никогда не называл тебя раньше по имени? – спросил слизеринец, ухмыляясь.
— Н-нет, Ваше Величество, вы всегда звали меня… – он запнулся, его взгляд вернулся к шнуркам.
— Как я тебя звал?
— Вы знаете, Ваше Величество.
— Скажи мне!
Тимоти вздрогнул и, не поднимая глаз, ответил дрожащим голосом:
— Вы называли меня по-разному, Ваше Высочество. Идиот, дурак, осел… и это одни из самых вежливых.
Драко был немного удивлен. Он никогда не был вежлив со слугами или домашними эльфами, но все же никогда не употреблял такие выражения. Юноша старался называть всех по имени.
— Хорошо, – сказал он, пытаясь придать голосу прохладный оттенок. – С этого момента я буду звать тебя Тимоти.
Тимоти опять поднял глаза.
— П-правда, Ваше Величество?
— Если ты, конечно, не предпочитаешь другие имена, – рявкнул он, и Тимоти вновь вздрогнул.
Мальчик закончил завязывать шнурки и встал.
— Н-нет, Ваше Высочество, нет. Мне нравится Тимоти.
Драко сменил усмешку на раздражение.
— Хорошо. Теперь я проголодался. Где мой завтрак?
— Если вы хотите, – тихо сказал Тимоти, – я могу принести его вам. Н-но вы можете также спуститься вниз и позавтракать вместе с госпожой Изабеллой.
Драко на мгновение задумался. Он хотел поговорить с Эль подольше и выудить из нее еще какую-нибудь информацию. Но, если быть честным, маленькая девочка просто очаровала его. Хотя ему раньше никогда не нравились люди, с которыми он только что познакомился.
Драко рос единственным ребенком и тайно завидовал всем тем, у кого были родные братья и сёстры. Он не знал, на что похожи отношения брата-сестры, но был уверен, что это должно быть похоже на то, что он испытывал к Эль.
— Я бы хотел поесть внизу, – наконец сказал он.
Тимоти кивнул и позволил себе слегка улыбнуться.
Замок напоминал Драко его собственный дом: холодные серые каменные стены, факелы, бросавшие слабые отблески на тяжелые занавески, которыми были завешаны окна. По коридорам гуляли сквозняки, и по тяжести своей одежды Драко предположил, что сейчас зима.
Кроме того, Эль упомянула Рождество. Значит, ноябрь или декабрь.
— Сколько дней до Рождества, Тимоти? – спросил Драко.
— Двадцать дней, Ваше Величество, – ответил Тимоти.
Двадцать дней! Это означало, что сейчас пятое декабря. Он женится через три недели!
«Я должен выбраться из этого мира, – подумал Драко. – Если бы я только знал, как, черт возьми, я оказался здесь! Тогда, возможно, я бы знал, с чего начинать возвращение. В любом случае, мне нужна моя палочка. Жаль, что я еще не научился аппарировать!»
Эль уже завтракала за громадным столом совершенно одна. Она заметно обрадовалась, когда Драко вошел и сел напротив нее. Девочка была одета в изящное красное платье, которое делало ее волосы похожими на серебряный ореол.
— Я сержусь на тебя, Драко, – объявила она, как только Драко положил себе единственный известный ему продукт на столе – овсянку.
Драко усмехнулся, не глядя на нее.
— Потому что я был невыносим?
— Да.
— Привыкни к этому, Эль, я всегда такой.
— Драко! Мама, может, и умерла при моем рождении, но я уверена, что она воспитывала тебя не для того, чтобы ты сам о себе говорил такие вещи, – прошипела Эль.
Драко фыркнул:
— Говорить такие вещи о себе? Я не сказал ничего плохого, Эль. Я просто сказал тебе правду. Все, кого бы ты ни спросила, сказали бы, что я самый несносный человек в мире. Возьми, к примеру, принцессу Джинни.
— Но это другое, – настаивала Эль, забыв о еде. – Вы оба ненавидите друг друга.
«Какое утешение, – подумал он. – Я не знаю, что бы я делал, если бы нравился Джинни».
Затем Драко внезапно подумал, осталась ли она прежней. То, что ее имя было тем же, совсем не значило, что она была той Джинни Уизли. Он был Драко Малфоем, но из того, что он узнал от Тимоти и Эль, следовало, что Драко, которого они знали, был совсем другим. Джинни могла выглядеть так же, но не быть собой… хотя, какое это имеет значение?
— Не все ненавидят тебя, – продолжала Эль. – Наше королевство с нетерпением ожидает твоего правления.
— Какое королевство?
— Уэльс, идиот.
— А Джинни Уизли принцесса какого королевства?
— Англии. Господи, Драко, ты ударился головой, пока спал?
«Это несправедливо. Как Джинни умудрилась стать принцессой Англии, когда я застрял в каком-то Уэльсе?»
Но затем он кое-что понял.
— Когда мы поженимся, Уэльс и Англия станут одним королевством?
— Вау, Драко, ты додумался до этого сам?
Драко уставился на нее на мгновение. Затем он рассмеялся. Так сказали бы в его времени. Теперь он опять не был уверен, был ли он в другом мире.
— Ты была права, Эль, когда сказала, что я стукнулся головой во время сна, – сказал ей Драко. – Я забыл, какой сейчас год. Не затруднишься ответить мне?
Она вздохнула и закатила глаза.
— 1607, ты, большой тупица, – сказала она.
Рука Драко разжалась, и вилка со звоном упала на тарелку.
— Это почти четыреста лет назад!
— Что? – Эль следила за ним с любопытством.
— Я имею в виду… – Драко почувствовал себя немного глупо, что случалось с ним довольно редко. – Забудь, что я сказал. Мой доктор говорил мне, что выкрикивание бессмысленностей – это последствия от удара головой.
— Доктор? Боже мой, Драко, ты ведешь себя сегодня очень странно!
— Существуют же на свете доктора, не так ли?
— Конечно! Но мы никогда не вызывали доктора! Когда мы болеем, к нам всегда приходит Альбус.
Драко поднял бровь, не донеся до рта вилку.
— Альбус… Дамблдор? – предположил он, зная, что был прав.
— Ты знаешь, кто он! – обвинила его Эль, крайне раздраженная. – Он величайший целитель столетия в Уэльсе! Один Бог знает, сколько ему лет. Я слышала, что ему почти двести, а он все еще держится!
— Он не так стар, – сказал Драко, возвращаясь к еде. Имя совпадает, но это еще не значит, что этот человек был Альбусом Дамблдором.
Дверь в столовую распахнулась, привлекая его внимание. В комнату вошел высокий человек в намокшей дорогой, расшитой золотом одежде. Снежинки все еще не растаяли, застряв в его каштановых, с легкой проседью волосах. Он молча сел во главе стола.
Это был его отец, король Уэльса. Драко мог видеть дерзкие складки у его рта, уголки которого сложились в усмешку, и то, что он унаследовал холодные серые глаза отца. Но, очевидно, серебристые волосы достались ему от матери.
— Идет снег, отец? – невинно спросила Эль.
Их отец отпил из чаши и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Конечно, идет. Дождь шёл каждый чёртов день, а сегодня холодно, потому идёт снег.
Драко поймал полный боли взгляд Эль, прежде чем она уткнулась в свою тарелку.
— Когда мы отправляемся к Уизли, отец?
На этот раз они оба уставились на него. У Драко было ощущение, что он сказал что-то не то.
— Уизли? – наконец спросил его отец. – С каких это пор ты называешь их Уизли?
«С тех пор, как я встретил Рона Уизли в Хогвартс Экспрессе на первом курсе».
— Я не знаю… как вы их называете?
— Королевская семья Англии, – сказала Эль, как будто это было очевидно. Затем она повернулась к отцу и сказала: – Драко ударился головой ночью. Я думаю, он немного не в себе.
Их отец что-то проворчал, но не ответил.
— Так когда мы отправляемся к королевской семье Англии? – Драко растягивал слова, многозначительно глядя на младшую сестру.
— Как только я закончу есть, – грубо ответил король.

*~*~*~*~*

Джинни смотрела в окно из-за плеча своей “матери”, когда увидела, что пошел снег. Обычно она любила выходить на улицу и играть в снегу. Но одежда, в которой была девушка, никогда бы не позволила ей бегать и кататься так, как она хотела, поэтому Джинни отбросила эту мысль. К тому же, она должна была поговорить с Гарри после завтрака.
Джинни сумела съесть большую часть еды и извинилась. Ее родители, казалось, даже не замечали ее.
Может быть, было даже к лучшему, что они не видели, как девушка прошла на кухню. Поток горячего воздуха встретил ее, как только она вошла внутрь, как будто ей не было жарко до этого во всей этой одежде.
Множество служащих толклись в большой комнате, неся подносы и горшки к раковине или к старомодной печи. Некоторые останавливались и с любопытством смотрели на Джинни.
Вскоре наступила тишина, прерываемая лишь шумом кипящей воды. Все выжидающе уставились на девушку.
Джинни почувствовала, что ее щеки залил румянец.
— Я... Я бы хотела поговорить с Гарри Поттером… пожалуйста, – сказала она, чувствуя себя крайне глупо.
Гарри вышел вперед… но нет, это был не Гарри. Это был человек с таким же телосложением, как у Гарри, такими же растрепанными волосами, правда, он не носил очки, и его глаза были карими. Также, присмотревшись, Джинни увидела, что его темные волосы были с сединой.
«Может быть… – Джинни задержала дыхание. – Это Джеймс Поттер?»
— Что вы хотите от Гарри? – спросил он.
— Я... я просто хотела поговорить с ним, – сказала она, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом. – Вы его отец?
Он коротко кивнул.
— Вы никогда раньше не проявляли интерес к моему сыну.
«Если бы он только знал!»
— Нет, я полагаю, нет. Он здесь?
— Его кухонная смена закончилась, – сказала одна из женщин.
Джинни сглотнула:
— Будьте добры, вы не могли бы сказать, где он сейчас?
— Лучше скажи, Джеймс, – сказал другой пожилой человек. – Или она расскажет своим родителям.
Джеймс посмотрел на Джинни с такой злостью, что ей захотелось плакать. Что она сделала? Что заставило его смотреть на нее так?
— Он в прачечной, – наконец ответил Джеймс.
— Где это? – румянец Джинни усилился.
— Бог мой, девочка настолько избалована, что не знает, где прачечная! – прокудахтала одна женщина.
Джинни поняла, что ее не очень любили в среде служащих.
Джеймс дал ей быстрые указания. Джинни поблагодарила его так тепло, как только могла, но как только она развернулась, чтобы пойти в прачечную, он схватил ее за руку.
Она буквально задыхалась, глядя в его разъяренные темные глаза.
— Если вы сделаете что-нибудь моему сыну, – прошипел он. – Я сверну вашу шею своими же руками.
Джинни оторопела на мгновение, но, наконец, обрела дар речи, поскольку он отпустил ее руку.
— Мистер Поттер, у меня нет никаких намерений причинять вред Гарри, – прошептала она.
Он проигнорировал ее слова.
С бешено стучащим сердцем девушка проскользнула мимо него и поспешила из кухни с такой скоростью, с какой только позволяло передвигаться ее платье.
Как только Джинни оказалась на достаточном расстоянии от кухни, она прислонилась спиной к стене и положила руку на грудь, тяжело дыша.
Очевидно, случилось что-то, что заставило Джеймса Поттера так относиться к ней. Она поняла, что не видела там Лили, но это ведь ничего не означало, не так ли? Не все же служащие были на кухне!
«Только бы найти Гарри, – подумала Джинни. – Возможно, он сможет все объяснить».

Добавлено: 11 окт 2004 17:40
Babe
Глава 3.
Где твои манеры?


К счастью, Джинни нашла прачечную без проблем. Дверь была немного приоткрыта, так что она могла слышать болтовню и тихий смех внутри. Джинни осторожно толкнула дверь и шагнула внутрь. Она ожидала, что все оставят работу и уставятся на нее, как и работники кухни. Но, к ее огромному облегчению, никто даже на нее не взглянул.
Девушка остановилась перед дверным проемом. Робко кусая нижнюю губу, она осмотрелась вокруг в поисках знакомых взъерошенных темных волос Гарри.
Женщины, в основном, стирали, стоя вокруг больших деревянных чанов, и вручную полоскали одежду. От теплой воды в чанах поднимался пар, и в комнате было жарко – почти так же, как и на кухне. Джинни почувствовала, как на ее лбу выступил пот, и пожалела, что на ней столько тёплых вещей.
Наконец ее взгляд остановился на Гарри, который нес охапку одежды к одному из чанов. Он не заметил ее, так как был в другом конце комнаты. Он улыбнулся женщинам, стиравшим одежду, которую он свалил в воду, а затем отвернулся, чтобы достать еще из корзины, стоящей на полу у стены.
Джинни подняла свои длинные юбки, чтобы они не намокли от воды, разлитой на полу, и направилась к юноше. Гарри бросил очередную охапку одежды в чан, прежде чем заметил ее. Он широко распахнул глаза, но так ничего и не сказал, лишь отвернулся обратно к корзине, чтобы забрать оставшуюся одежду.
Одна из трёх женщин средних лет, которые все это время болтали, повернулась к Джинни.
— Вы чего-то желаете, Ваше Величество?
Джинни не заметила такой открытой враждебности в голосе женщины, как у служащих кухни, но, возможно, она просто хорошо это скрывала.
— Я бы хотела немного поговорить с Гарри Поттером, если вы обойдетесь без него.
Гарри отправил последнюю партию в чан. Он ответил безразлично, даже не глядя на нее:
— Я занят, Ваше Величество. Возможно, попозже.
Джинни открыла было рот, но вовремя опомнилась. Вся надежда, что Гарри узнает ее, что, может быть, он по-настоящему из ее времени, угасла. Но она все еще должна была поговорить с ним, увидеть какой он. Должна быть причина, по которой Гарри был так с ней холоден.
Хорошо, она принцесса, не так ли? Она может командовать ими всеми, но это только заставило бы их не любить ее еще больше. Всё же, именно за это им платили, – за обслуживание королевского семейства – правда?
— Сейчас, пожалуйста, – сказала она так вежливо, как только могла.
Он поднял на нее взгляд, и девушка увидела нетерпение в его глубоких зеленых глазах. Но Гарри только кивнул, слегка вздохнув.
Джинни натянуто улыбнулась женщинам.
— Я верну его через минуту, – пообещала она и повернулась, чтобы уйти. Гарри направился за ней.
Покинув прачечную, Джинни плотно закрыла дверь. Когда она повернулась к Гарри, то не обнаружила ни одной положительной эмоции на его лице, только злобу, может быть, даже ненависть.
Девушка никогда раньше не видела, чтобы Гарри так на кого-нибудь смотрел. Это заставило ее сердце разбиться на миллион маленьких кусочков. Боже, что она собиралась ему сказать? Речь, которую Джинни прежде подготовила, испарилась, и она чувствовала себя неловко, стоя здесь и не зная, что сказать.
Гарри подождал приблизительно минуту, прежде чем сказал:
— Если это не настолько важно, то вы, может быть, сможете прийти, когда я не буду занят?
Он повернулся, чтобы возвратиться в прачечную.
— Нет! – крикнула Джинни, хватая его за руку, прежде чем смогла остановить себя. – Не уходи пока.
Гарри, вздрогнувший от ее прикосновения, отпрыгнул на три шага назад. Она задыхалась, и их глаза встретились еще раз. Его были сужены, и было в них что-то, граничащее с ненавистью.
— Я сожалею, – невнятно прошептала девушка. Ее рука метнулась к изумрудному ожерелью на шее. – Я не имела в виду...
— Если вы простите меня, Ваше Величество, – тихо сказал Гарри, уставившись в пол. – У меня много работы, которую я должен выполнить до приезда королевской семьи Малфоев. Я очень хотел бы закончить ее вовремя.
— Тебе не интересно, откуда я знаю твое имя? – выпалила Джинни, надеясь заинтересовать его. Он не мог уйти сейчас – было так много вещей, которые она должна была спросить. Даже если он был не тем Гарри, которого она знала, он все еще был знакомым лицом. Это успокаивало ее больше, чем что бы то ни было.
Он немного помолчал, все еще глядя в пол.
— Нет, – наконец ответил Гарри. – У меня имеется хорошая догадка по поводу того, как вы узнали мое имя.
Джинни приоткрыла рот от удивления.
— Как? – спросила она почти шепотом.
Затем их взгдяды снова встретились, и глаза Гарри сверкнули изумрудным блеском.
— Я должен возвратиться к своей работе, – сказал он холодно. – Извините меня, Ваше Величество.
Поклонившись на прощание, юноша пронесся мимо нее в прачечную. На этот раз Джинни не пыталась его остановить.
Она больше не произнесла ни звука, и её сковал неподдельный ужас. Что случилось с Гарри? У него не было шрама, и его отец и, как она думала, его мать, живы – тогда почему он ненавидит её даже больше, чем Вольдеморта?
Но потом Джинни кое-что поняла. Гарри очень хорошо относился к женщинам из прачечной. Сердился же он только на нее, значит, она определенно сделала что-то, что заставило его так ее ненавидеть.
Девушка не могла представить, что же она натворила. Это явно не из-за того, что она принцесса и Гарри обязан был посвятить свою жизнь ей и ее семье. Это было что-то намного большее и намного более эмоциональное – она поняла это по глубокой печали в его глазах.
— Ваше Величество?
Джинни вздрогнула, когда кто-то коснулся ее руки. Она обернулась и, посмотрев вниз, увидела Марию, которая была ниже ее почти на фут (примерно 30 см – п/п).
— Ваше Величество, вы забыли это на столе после завтрака, – сказала Мария, вручая ей длинные белые перчатки.
— Спасибо, – прошептала Джинни.
— Что-то не так? – заботливо спросила Мария, замечая страдания девушки.
— Мария, Лили Поттер жива? – спросила Джинни.
Служанка моргнула, как будто не ожидала этого вопроса.
— Моя дорогая, – сказала она спокойно. – Вы знаете ответ.
— Просто скажи это, – не отставала Джинни. – Мне нужно это услышать.
Мария глубоко вздохнула.
— Нет, – сказала она быстро и резко. – Нет, Лили Поттер мертва уже год. И вы знаете это.
«Это все объясняет, – подумала Джинни, затем она поняла еще кое-что. – О… нет, подождите, этого не может быть. Гарри не может меня ненавидеть только потому, что его мама мертва. Если только…»
Джинни попыталась проглотить огромный комок в горле.
— Скажи мне, – начала она высоким гортанным голосом, схватив Марию за руки. – Скажи мне, что я не убила ее.
Глаза Марии расширились, и она оскорбленно выпрямилась.
— Ваше Величество, зачем вы говорите такие вещи! Вы знаете, что Лили Поттер умерла, и вы знаете, что вы не убивали ее. Давайте закончим этот разговор – принц Драко и его семья прибудут в ближайшее время. Пойдемте, вы выглядите смертельно бледной, я посмотрю, смогу ли я добавить больше румянца на ваши щёки.
Джинни опустила руки. Если она не убивала Лили, тогда почему Гарри ненавидит ее? Ничего, казалось, не сходилось.
«Если я пробуду в этом мире немного дольше, – подумала Джинни, следуя за Марией вниз по коридору, – я смогу найти некоторые ответы на свои вопросы. Я должна узнать, почему Гарри так сильно меня ненавидит».

*~*~*~*~*

Драко замерз и был раздражён.
Дилижанс, в котором они ехали, продувало ветром, и в нём было ненамного теплее, чем снаружи. Дорога была ухабистой, и один раз колёса застряли так глубоко в снегу, что пришлось останавливаться почти на час.
Драко почти не чувствовал свои руки. Губы Эль посинели. Юноша посмотрел на нее, затем взглянул на отца, который сидел напротив.
— А ты не мог поставить здесь обогреватель? – спросил он, плотнее кутаясь в плащ.
— Обогреватель? – переспросил король.
Драко ухмыльнулся и уставился в окно.
— Существует же способ, чтобы держать температуру внутри… о, я не знаю… выше замораживающей?
— Драко, – предостерегающе прошептала Эль.
Его ухмылка стала еще шире, и он снова взглянул на своего отца. Мужчина смотрел на него свирепо. Если бы взгляд мог убивать, Драко уже горел бы в адском огне... «Что было бы не так уж плохо сейчас», – подумал он сухо, снова отворачиваясь к окну.
Наконец, лошади остановились. Драко выбрался из кареты на свежий воздух (который был менее холодным, чем в карете), глядя на замок, в котором, как предполагалось, жила Джинни Уизли.
Замок выглядел как с открытки: серый, с множеством башенок и большими шапками снега на крыше. Так или иначе, создавалось впечатление, что внутри него тепло и уютно.
Снег, доходящий до лодыжек, захрустел под ногами Эль, когда она подошла к Драко. Он мельком взглянул на нее и увидел, что ее светло-голубые глаза смотрят на замок с удивлением, а губы сложились в счастливую улыбку. Затем девочка побежала к дверям.
— Изабелла, – окликнул ее отец. – Вернись обратно и иди вместе с нами!
Девочка проигнорировала его слова и принялась колотить в дверь кулачками. Драко спрятал улыбку. Он шел позади Эль вверх по лестнице, вдоль которой стояло около дюжины рыцарей. Драко внезапно пришла мысль, что их доспехи сильно накаляются от мороза, и рыцари могут упасть, если пошевелятся. Это его весьма позабавило, и ему пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы скрыть улыбку.
Через минуту двери наконец открыл человек, напомнивший Драко его дворецкого. Высокий, тощий, одетый в черное, он поклонился, приглашая войти.
Драко с облегчением ступил в теплый холл огромных размеров. Юноша не потрудился осмотреться, оформление его не слишком заботило...
Он был слишком занят, пытаясь увидеть здесь Джинни. Драко не видел ее довольно долго, так как окончил Хогвартс раньше нее. Нет, Драко не ждал встречи с ней, он просто хотел увидеть, как выглядит его будущая жена теперь.
«Конечно, я собираюсь вернуться в мое настоящее время до того, как мы поженимся», – убеждал он себя.
— Их Королевские Величества ожидают вас, – сказал дворецкий, театрально взмахивая рукой. – Следуйте за мной, пожалуйста.
Некоторое время они пересекали один коридор за другим.
— Разве они не могли ждать нас где-нибудь поближе к входной двери? – спросил Драко, явно отчаявшись запомнить путь, который они проделали.
Наконец, они остановились перед высокой дверью. Дворецкий, открыв ее, отошел в сторону.
Сердце Драко замерло в ожидании. Он был уверен, что ему специально мешали увидеть Джинни, – сначала должен был пройти король, затем следовала почти половина вооружённого эскорта. Эль побежала за ними, и остальная часть рыцарей вошла после нее. Наконец, настала очередь Драко.
Его глаза быстро обежали залу. Она была огромна; видимо, это была гостиная, с двумя рядами старинных красных бархатных кушеток, рядом с которыми стояли кресла, и толстым дорогим ковром. Стены были отделаны золотом, с потолка свисала миниатюрная люстра, свечи которой были единственным источником света для огромной комнаты, не считая огня, ревущего в камине.
Драко только сейчас обратил внимание на людей, которые, по-видимому, были королем и королевой Англии, затем его пристальный взгляд остановился на Джинни. Она выпрямившись сидела на софе, почти на самом краю. Девушка была одета в длинное зеленое платье, с широкой юбкой и узким лифом. Её грудь была больше, чем помнил Драко, а талия была стройнее, но это могло быть из-за одежды.
Юноша заметил, что девушка нервничала еще сильнее, глядя на него, чем он сам. Её большие темно-карие глаза осмотрели его с ног до головы, прежде чем снова возвратились к лицу. Джинни выглядела бледной, но ее кожа была такой же идеальной, как и раньше. Ее пышные рыжие волосы были подняты вверх, несколько прядей свободно спадало на лицо. Драко заметил, что, в отличие от ее братьев, у неё были волнистые волосы.
В то время как принц и принцесса пристально рассматривали друг друга, родители Джинни обменялись приветствиями с отцом и сестрой Драко. Но теперь все взгляды были обращены к Драко, как будто люди ожидали, что он что-то скажет.
Юноша ухмыльнулся, останавливая свой взгляд на Джинни. Он все еще не был уверен, что это та Уизли, которую он знал. Эль говорила, что они презирали друг друга. Значит, Джинни могла бояться встречи с ним по этой причине.
Эль толкнула Драко локтем.
— Поздоровайся, – прошипела она, едва шевеля губами.
— Здравствуйте, – покорно сказал Драко, направляясь к софе, на которой сидели король и королева.
Женщина приветливо улыбнулась, протягивая ему руку. Драко принял ее и быстро поцеловал, затем крепко пожал руку мужчины и неохотно повернулся к Джинни, сидящей на противоположной софе. Она выглядела немного встревоженной.
— Протяни свою руку Драко, Джинни, – прошипела женщина. – Я должна всегда напоминать тебе о хороших манерах?
Джинни вздохнула, но покорно протянула руку в перчатке. Драко опустился перед ней на одно колено, все еще издеваясь, пытаясь определить по ее реакции, была ли эта девушка из его времени. Он взял ее руку и прикоснулся к ней губами, не отводя глаз от Джинни. Девушка нервно сглотнула и отдернула свою руку прежде, чем Драко отпустил ее.
— Драко, возьми Джинни и Изабеллу на прогулку, – рассеянно скомандовал его отец. – Я уверен, что у вас не было возможности сделать это в прошлом месяце.
Драко ухмыльнулся еще шире и поднялся, подавая руку Джинни. Девушка осторожно приняла ее, но сразу отдернула, как только они вышли из залы. Пока они шли, Джинни ничего не говорила и смотрела в пол.
Эль шла задом наперед, чтобы видеть их лица.
— Как вы провели этот месяц, Джинни? – спросила она приятным голосом.
Джинни удивленно посмотрела на нее, словно видела ее впервые. Затем взглянула на Драко, как будто сравнивая их.
— О… она твоя сестра…
И в этот момент Драко понял – она была из его времени! Джинни не была принцессой – в этом вопросе она была так же невежественна, как и он. Он почувствовал облегчение, осознавая, что не одинок. Но почему с ним не мог быть кто-то другой… любой, но не Джинни Уизли? И даже от Гарри Поттера было бы больше пользы хотя бы потому, что он не мог бы на нем жениться.
— Эль, – проинформировал ее Драко, складывая губы в усмешку. – Ее зовут Эль.
— Я знаю это, – прошипела Джинни. – Я видела ее в прошлом месяце.
Но к концу фразы ее голос предательски дрогнул, как будто она была не совсем уверена в себе.
Драко повернулся к своей младшей сестре, которая наблюдала за ними с подозрением.
— Эль, ты не могла бы прогуляться, чтобы дать нам возможность побыть наедине?
Эль хитро улыбнулась.
— Конечно, Драко, – сказала она.
Они оба наблюдали, как девочка забежала за угол, скрываясь из их поля зрения. Драко снова повернулся к Джинни, которая, оставшись с ним наедине, выглядела еще более взволнованной. Она до сих пор не была уверена, узнал ли он ее.
«Прекрасно, и что я собираюсь сказать?» – нахмурившись, задался вопросом Драко.
Джинни смущенно прокашлялась и принялась рассматривать ногти. Ее неуверенность была почти забавной.
— Хорошо, – сказала она наконец. – Мы собираемся стоять здесь весь день?
Драко как раз придумал, что сказать.
— Я думал, ты захочешь остаться здесь, так как никогда не видела такой роскоши в своей жизни, Уизли.
Ее темные глаза расширились, затем сузились, и она скрестила руки на груди.
— Замечательно, – сказала она саркастически. – Из всех людей в этом мире один ты должен был остаться прежним.
— Я тоже рад тебя видеть, Уизли, – сказал он, растягивая слова.
Воцарилась тишина, и они оба уставились друг на друга.
— Ты выглядишь… хорошо, – сказала Джинни, поморщившись, как будто она согрешила, делая ему комплимент.
— А ты нет, – солгал Драко, пожимая плечами. – И что мы будем сейчас делать?
Она вздохнула и провела рукой по лбу.
— Мы должны узнать, как вернуться в наше время. Желательно, за следующие двадцать дней.
Он усмехнулся.
— Что, Уизли, ты не хочешь выходить за меня замуж?
Джинни выглядела испуганной.
— А ты хочешь жениться на мне? – резко спросила она.
— Превосходная мысль! Так как ты планируешь вернуться?
— Я понятия не имею, – сказала девушка, а затем ее лицо просветлело. – У тебя есть палочка?
Он фыркнул.
— Если бы была, тогда бы меня здесь уже не было, не так ли?
Ее лицо помрачнело.
— Отлично, – сказала Джинни. – Так что мы остаемся здесь, и мы магглы.
— Должен сказать, что это лучше для тебя, – спокойно сказал Драко. – Я уверен, что ты упала в обморок, проснувшись в этом замке, правильно? Я имею в виду, что, если бы ты продала эту занавеску, – он подошел к окну и положил руку на тяжелый темно-бордовый занавес, – это кормило бы всю твою семью целый год.
Она впилась в него взглядом.
— Я уверена, здесь изменилось кое-что и для тебя тоже, – прошипела Джинни. – Теперь у тебя есть кто-то, кто любит тебя? Очень плохо, что твоя маленькая сестра не знает тебя так, как я.
— Ты не знаешь меня, – прошипел юноша, отдергивая руку от занавеса. Она задела его за живое. – Кроме того, что-то я не вижу рядом ни одного из твоих братьев-мерзавцев.
— Какое это имеет значение?
— Ты расстроена, потому что у меня фактически есть родная сестра, а у тебя нет, – кратко объяснил Драко.
Она снова скрестила руки, закатывая глаза.
— Вау, ты читаешь меня как открытую книгу, Малфой, – сказала Джинни. – Я не завидую такому самовлюбленному идиоту, как ты...
— Я не говорил, что ты завидуешь, – холодно ответил он. – Теперь, если мы можем идти дальше и прекратить препираться, как дети…
— С каких это пор ты начал вести себя, как взрослый? – спросила Джинни, не собираясь останавливаться. – Я уже потеряла счет, как часто ты и мой брат ссорились в Хогвартсе...
Ее снова прервали, на этот раз она услышала деликатное покашливание сзади. Джинни обернулась и увидела Гарри, стоящего в конце коридора и держащего руки за спиной.
— Поттер? – воскликнул Драко с недоверием. – Поттер здесь? – Он стрельнул взглядом в Джинни, и она смогла увидеть лишь веселье в его серых глазах.
— Ваши Величества, извините, что прерываю вас, – сказал Гарри, не глядя на них. – Но ваши родители желали бы видеть вас в обеденном зале.
Драко оторвал свой пристальный взгляд от него и повернулся к Джинни.
— Он слуга? – прошептал он.
Джинни беспомощно кивнула и попыталась схватить его за руку, поскольку он стал приближаться к Гарри. Но она смогла ухватить лишь угол его накидки, проскользнувшей сквозь ее пальцы.
Драко приблизился к Гарри, который не смотрел на него, и пригляделся к его лбу.
— Что, нет шрама, Поттер? – спросил он насмешливо. – Я полагаю, что здесь ты уже не великий спаситель?
— Малфой, прекрати, – приказала Джинни. – Он не понимает, о чем ты говоришь.
Драко повернулся к ней и приподнял бровь.
— Получается, мы единственные здесь, кто знает, что мы находимся не в том времени?
— Ш-шш! – прошипела она. – Не упоминай ничего об этом.
Драко опять обратил свое внимание на Гарри, его усмешка вернулась.
— Он никому не расскажет, – сказал он уверенно. – Он просто слуга.
Губы Гарри напряглись, но выражение лица не изменилось.
— Оставь его, – сказала Джинни.
— Если нет шрама, – спокойно размышлял Драко, обходя Гарри вокруг, – тогда, я думаю… это означает, что твои родители живы?
Внезапно Гарри бросился вперед. Джинни вскрикнула – Гарри прижал Драко к стене и одарил его взглядом, полным ненависти.
Драко выглядел немного удивленным, но во всем остальном невозмутимым. Он продолжал усмехаться, не пытаясь высвободиться.
Джинни поспешила к ним. Она колебалась, прежде чем попыталась оттащить Гарри от Драко, вспомнив реакцию Гарри на ее прикосновения. Тем более, Драко заслужил это.
— Гарри, отпусти его, – мягко сказала она.
Его лицо, перекошенное от злости, постепенно смягчилось, но в глазах все еще сверкал огонь. Он медленно ослабил свою хватку и сделал шаг назад. Затем, развернувшись, пошел прочь.
— Король будет непременно извещен об этом, – крикнул Драко ему вдогонку. Если Гарри и услышал его, то не подал вида; он просто молча свернул за угол.
Джинни перевела разъяренный взгляд на Драко, скрестив руки на груди.
— Малфой, это было ужасно. Я не могу поверить, что ты сделал это.
Он сдавленно рассмеялся.
— Он слуга, Уизли… ты полагаешь, что я так просто это оставлю?
— Ах да, я забыла, – сказала она с сарказмом. – Единственная радость, которую ты находишь в этой жизни – это издевательство над Гарри Поттером, да?
— И над твоей семьей, – самодовольно добавил он.
Руки Джинни так и чесалась, чтобы ударить его, но она только сжала кулаки. Затем девушка развернулась, ее юбки взметнулись, и она отправилась в том направлении, куда ушел Гарри.
— Я надеюсь, ты знаешь, как добраться до обеденного зала, – сказал Драко, спеша за ней.
— Да, но мы идем не туда.
— А куда мы идем?
— В темницу.
Потребовалось целых десять секунд, прежде чем Драко понял, что она шутит. Она через плечо посмотрела на него, увидела растерянное выражение его лица и рассмеялась. Он нахмурился, чувствуя себя идиотом.
— Видит Бог, ты заслуживаешь темницу, – закончила Джинни, успокаиваясь. – То, что ты сделал Гарри, было…
— Так его родители умерли в этом мире тоже? – перебил Драко. – Как они умерли, если здесь нет Темного Лорда?
Она немного помолчала.
— Мы не знаем, есть здесь Темный Лорд или нет, – сказала она. – Все, что мы знаем, это то, что он потерял силу в нашем мире.
На седьмом году обучения Гарри сумел окончательно нанести поражение Вольдеморту. Жизнь в магическом мире вошла в размеренную колею, но люди все еще немного опасались чего-то.
— Я спросил, как умерли его родители? – раздраженно повторил Драко.
— Его отец жив, – ответила Джинни. – Его мать умерла.
— О, бедный Поттер, – заметил Драко.
Джинни сжала губы в тонкую линию, но ничего не ответила. Она сконцентрировалась на том, чтобы найти обеденный зал. Она не была уверена на сто процентов, где он находится. Девушка почувствовала огромное облегчение, когда они подошли к знакомым дверям.
Родители Джинни, отец Драко и Эль сидели, ожидая их. Они подняли головы, как только молодые люди вошли. Джинни не знала, куда ей нужно сесть, но Драко прошел прямо и сел рядом со своей сестрой.
Джинни неуверенно села рядом со своей матерью, напротив Эль. Ее отец сидел во главе невероятно длинного стола, как и на завтраке, а отец Драко сидел справа от него.
Внезапно Джинни поняла, что даже не знает, как зовут ее родителей и ее будущего свекра. Девушка надеялась, что у нее никогда не возникнет необходимости обратиться к ним по имени, и принялась накладывать еду на тарелку.
Мужчины обсуждали последние открытия американцев, а все остальные ели молча. Иногда у Джинни возникало желание вставить замечание в их разговор, но каждый раз, как только она открывала рот, Драко бросал на нее предупреждающие взгляды с другого конца стола. Ее инстинкт подсказывал просто проигнорировать его взгляды и высказать все, что она хотела, но Джинни понимала, что было бы невежливо, если бы начала высказываться женщина. Разочарованная, она набила рот едой, чтобы держать его закрытым.
Беседа перешла на тему свадьбы, запланированной на Рождество, и Джинни прислушалась. В действительности она не хотела слышать ничего об этом… Кроме того, если всё пойдёт хорошо, она надеялась вернуться в свой мир до свадьбы. Если честно, девушка надеялась проснуться на следующее утро в Хогвартсе. Эта мысль успокаивала ее, без нее она бы просто потеряла голову. Джинни не могла позволить себе думать о том, как это низко – быть помолвленной с Драко Малфоем. Все это неправильно и должно продлиться не дольше одного дня.
«Ведь так?» – неопределенно подумала она.
— …то, о чем вы думали, не так ли, Джинни?
Джинни чуть не подавилась, так как в этот момент пыталась проглотить мясо. Она громко закашлялась и выплюнула полупрожеванную еду обратно в тарелку. Когда девушка подняла взгляд, все, даже прислуга, разносящая еду, в шоке уставились на нее.
— Где твои манеры? – прошипела ее мать, посылая улыбку через стол отцу Драко. – Вы должны извинить ее… она действительно ведет себя так весь день…
Драко фыркнул, но это заметила только Джинни. Она стрельнула в него убийственным взглядом и прикрыла мясо пюре.
— Извините меня, – спокойно сказала она.
Отец Драко одарил ее пристальным взглядом, но сказал:
— Конечно. Теперь вернемся к свадьбе. Роберт, замок в Уэльсе почти закончен. С какой стати тебе понадобилось строить другой здесь?
«Моего отца зовут Роберт», – подумала Джинни, делая себе заметку на память.
Заговорила мать Джинни, ее голос был тихим и убеждающим.
— Джинни сказала мне, что ей было бы удобней жить в Англии, ближе к нам, на всякий случай, если возникнет критическое положение… это то, что я пыталась сказать минуту назад.
Отец Драко повернулся к Джинни.
— Какая разница, где жить? – резко спросил он. – Мы потеряем много денег, если мы строили этот проклятый замок ни для чего…
— Почему ты не спросишь Драко, Эдуард? – предложил Роберт.
— Почему это должно быть важно для меня? – сказал Драко, растягивая слова.
— Потому, – гневно сказал его отец Эдуард, – что ты там будешь жить тоже.
Затем Джинни поняла, о чем говорила ее мать – о замке, где она и Драко будут жить, когда поженятся. Она почувствовала дрожь от мысли, что ей придется жить рядом с ним.
— Меня это не волнует, – сказал Драко скучающим голосом. – То, что ты считаешь лучшим, отец.
Ударение на слове "отец" было небольшим, но Джинни заметила это. Когда она поймала его взгляд снова, она была удивлена тем, что в его глазах было веселье.
— Я до сих пор считаю, что строить здесь было бы лучше… – начал Роберт, но Джинни уже не слушала его.
Она едва доела свой завтрак, потому что ее живот был стянут корсетом и было больно даже двигаться. Она главным образом размазывала еду по тарелке, и, когда посмотрела на Драко, заметила, что он делал то же самое.
— … и какими замечательными были бы внуки. Джинни и я обсуждали это, не так ли? – сказала мать Джинни.
Девушка встрепенулась при звуках своего имени.
— Ах? – глупо сказала она. – Внуки?
Ее мать послала ей раздраженный взгляд, еще раз про себя удивляясь, куда подевались манеры Джинни.
— Конечно, ты должна будешь родить наследника, – сказал Роберт, смеясь так, как будто это был самый очевидный факт. – И я должен сказать, я бы хотел увидеть внука прежде, чем уйду в мир иной.
Джинни почувствовала себя плохо и попыталась проглотить комок в горле. Она посмотрела на Драко, который хмурился и выглядел также немного встревоженным.
«Им недостаточно просто поженить нас, – подумала она. – Теперь они хотят, чтобы у нас были еще и дети?»
— Все в свое время, конечно, – заявил Эдуард. – Теперь об этих проклятых варварах в Шотландии…
Джинни снова вдохнула, радуясь, что тему разговора сменили. Она прикрыла глаза.
«Пожалуйста, господи, – взмолилась она. – позволь мне проснуться завтра в Хогвартсе. Я не могу выйти за Малфоя… Я не хочу иметь детей от него… Мне только 17, я хочу выйти замуж только по любви...»
Когда она открыла глаза, то увидела, что Драко уставился на нее непроницаемым взглядом. Затем он усмехнулся, скрестив руки на груди и откидываясь на стуле.
«И я никогда не буду любить Драко Малфоя».

Добавлено: 11 окт 2004 17:42
Babe
Глава 4.
Полуночная закуска.



Драко остался на ночь в замке Джинни. Когда он спросил Эль, как долго они собираются пробыть здесь, она откинула свои волосы и сморщила носик.
— Мы пробудем здесь по крайней мере неделю, – сказала она так, как будто ему должно было быть об этом известно. – Наш отец и родители Джинни должны подробно обсудить свадьбу. Осталось всего три недели, ты же знаешь.
«К сожалению», – подумал он, но вслух ничего не сказал.
После обеда Драко отказался от приглашения посидеть и поговорить с мужчинами и извинился. Молодая девушка ростом ему по плечо поспешила к нему, чтобы показать его комнату.
Она беспрерывно болтала, но Драко игнорировал ее, пытаясь запомнить дорогу. Он не слышал, как она пожелала ему спокойной ночи, и захлопнул дверь перед ее сияющим лицом, даже не соображая, что совершил грубый и некрасивый поступок.
Его комната была темной и изящной – это его вполне устраивало. Тяжелые занавески на окнах и полог кровати были темно-синими, а ковер был почти черным. У кровати стоял сундук, и, когда юноша провел поверхностный обыск, то обнаружил, что кто-то сложил одежду для него на всю следующую неделю. Драко надеялся, что и здесь окажется кто-то, кто будет его одевать, потому что сам он не смог бы разобраться, как застегнуть то, в чём он обязан был ходить.
Комната была освещена скудным искусственным светом, исходившим от ламп на стенах, которые бросали тени на темную, неосвещенную часть комнаты. Драко глубоко вздохнул и сел на кровать. Ему потребовалось около пяти минут, чтобы снять свои ботинки – было нетрудно понять, как именно это сделать, но там было миллион кнопок, которые нужно было расстегнуть. Когда он, наконец, остался только в невероятно толстых серых носках, он принялся за одежду.
С накидкой он справился довольно-таки легко, так как она представляла собой что-то наподобие упрощенной мантии, но со всем остальным у него возникли трудности. Первый слой одежды был чем-то наподобие свитера из полосатой ткани, но он был настолько тугим, что его невозможно было снять через голову. Драко боролся с ним в течение нескольких минут, чувствуя себя глупо. Наконец он сдался, громко ругаясь.
— Я просто лягу спать в этой проклятой одежде, – пробормотал юноша. Как только он повернулся, чтобы лечь, дверь в его комнату открылась.
Вошел Гарри.
Драко быстро сел, скрывая за насмешкой свое удивление.
— А постучать, Поттер? – потребовал он.
— Я здесь, чтобы удостовериться, что вы в ночной одежде, – сказал Гарри без всякого выражения.
Драко подумал, что это его спасение от ужасной одежды, но пришел в ужас от мысли, что Поттер будет его раздевать.
— Нет, – прошипел он. – Я могу сделать это сам.
— Я думаю, нет, – сухо сказал Гарри, встречаясь своими зелеными глазами с серыми глазами Драко. – Вы выросли в обстановке, когда вас одевает кто-то еще, поэтому вы не можете знать, как сделать это самостоятельно.
Драко встал. Он чувствовал себя немного по-идиотски, учитывая, что его тело больше не закрывало множество кофт, которые делали его грудь и плечи намного шире, чем они были на самом деле. Он выглядел непропорционально и мгновение обдумывал предложение Гарри помочь ему. Но вскоре отогнал эту мысль.
— То, что я не делал этого раньше, еще не означает, что я не знаю как, – холодно сказал он.
— Отлично, – сказал Гарри и развернулся, чтобы уйти.
Драко наблюдал за ним и прежде, чем смог остановить себя, сказал:
— Подожди.
Гарри обернулся, хмурясь и одаривая его ненавидящим взглядом.
— Просто сними с меня этот свитер, – прорычал Драко, чувствуя себя придурком. «Он всего лишь слуга, – напомнил он себе. – Не Поттер, которого ты знаешь. Он просто думает, что я неспособен раздеть себя сам».
Но все же Драко продолжал чувствовать себя глупо.
Гарри одарил его понимающей ухмылкой и вернулся в комнату. Он взялся за низ свитера Драко и начал стаскивать его.
Потом вдруг остановился.
— Вы должны поднять руки, – сказал он.
Драко повиновался, пытаясь думать о том, что бы умного сказать.
— Ты всегда раздеваешь мужчин? – наконец спросил он.
Гарри снял свитер через голову Драко и положил его на пол. Он не встретился взглядом с юношей, но просто излучал ярость.
— Я, конечно же, не раздеваю женщин, – ответил он спустя некоторое время, работая над довольно пушистой белой рубашкой, которая была под свитером.
— Конечно, – сказал Драко. – Поттер девственник.
На этот раз Гарри изумленно взглянул на него. Он удивленно моргнул, и Драко усмехнулся.
— А вы нет? – спросил он.
— Это мое дело, – ответил Драко. Несмотря на то, что он все еще был девственником, Поттер был не тем человеком, с кем бы он хотел этим поделиться.
Гарри снова возвратился к одежде, но Драко сделал шаг назад.
— Это все, – сказал он. – Мне больше не нужна помощь. Ты можешь идти.
Гарри не потребовалось повторять дважды. Он развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Драко сумел освободиться от остальной части рубашек и остался в одних брюках. Он не хотел надевать очередную женскую ночнушку – лучше спать в штанах.
Юноша обошел комнату и погасил все лампы, мечтая получить обратно свою палочку, чтобы делать это, не вставая с кровати. Жизнь без палочки будет нелегкой, и он понимал это. И как только магглы справляются?
Наконец, комната погрузилась в полную темноту, и Драко направился к кровати. Больно ударившись ногой об острый угол какого-то предмета и громко выругавшись, он приблизился к своей цели. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы отодвинуть балдахины, которые, казалось, были склеены. Наконец он лег в кровать и уставился в потолок.
Драко совсем не устал. Он не знал, сколько сейчас времени, но, похоже, было рано. Наверное, около восьми. Юноша подумал о своем доме. Что там происходит? Отсутствовал ли он? Приходил ли эльф будить его? Волновалась ли мать?
«Конечно, нет, – подумал Малфой. – Ей, наверное, вообще все равно!»
И как он собирался возвращаться? К тому же, Драко даже не знал, как попал сюда, в прошлое. Все это не имело значения. Конечно, пока он спал, мог быть использован маховик времени. Возможно, это была шутка отца. Но Драко не мог переместиться в прошлое принцем, где все к тому же знали его имя и внешность.
То же самое и с Джинни – они оба были в своего рода параллельном мире. Но как так получилось, что только они вдвоем были из будущего, ведь Поттер тоже здесь?
Что будет, если они никогда не вернутся? Неужели тогда он должен будет жениться на Джинни и... иметь от нее детей? Ответ был очевиден: если Драко внезапно не проснется утром у себя дома, тогда да – он должен будет жениться на ней.
Брак… Мысли о браке редко приходили Драко в голову. Он никогда не планировал остепениться и завести семью. Семья Малфоев была ужасна. Так почему его собственная семья должна быть лучше? Он не знал, что значит быть заботливым мужем и, тем более, любящим отцом. Никто бы не захотел выйти за него замуж.
«Но Джинни должна будет это сделать», – подумал Драко. Ему почти стало жаль её, когда он впервые увидел ее реакцию на этот факт. Если бы юноша был на ее месте, то тоже не захотел бы выйти замуж за Малфоя.
Несколько часов Драко просто ворочался с боку на бок, размышляя о способах возвращения домой и возможности избежать свадьбы. Но ничего не приходило в голову, в итоге он только заработал головную боль и зверский аппетит. Раздраженный, юноша поднялся с кровати, запустил руку в волосы и всмотрелся в темноту.
Драко не собирался спать, поэтому решил пойти найти что-нибудь перекусить. Наверное, это единственное время, когда он сможет побыть один в этом замке без окружения прислуги. К счастью, все должны спать, ведь сейчас примерно середина ночи.
Не потрудившись надеть рубашку, Драко схватил плащ и покинул комнату, надеясь не потеряться по пути на кухню.

*~*~*~*~*

Джинни тоже не могла заснуть. Сначала, закрывая глаза, она видела перед собой Драко и их свадьбу. Потом, выкинув это из головы, начала вспоминать Хогвартс, представляя, как проснется утром в своей кровати, но и эти мысли не помогли ей заснуть.
Большую часть ночи Джинни провела, размышляя о том, что произошло сегодня. Почему она здесь? Неужели на это есть какая-то причина?
Внезапно ужасная мысль промелькнула у нее в голове. Что если этот мир и есть реальный, а тот, другой, который она считала настоящим – нет? Что если Джинни должна была выйти замуж за Драко в реальной жизни, и все, что она помнила, было фальшивым?
Но это все равно ничего не объясняло. Если все это было реальным, то как она могла помнить о другом мире? Мысли путались, Джинни встряхнула головой и села. Сложно было понять, что было реальным, а что нет. Может, если она прогуляется по замку, мысли прояснятся?
Свесив ноги с кровати, Джинни принялась искать белые тапочки, которые, как она помнила, Мария приготовила для нее вечером. Надев их, девушка отправилась к двери. Её ночная рубашка была темного кроваво-красного цвета, длинная и достаточно толстая, чтобы ее обладательница не замерзла в ночных коридорах замка.
Она тщательно закрыла за собой дверь, удостоверившись, что та издала лишь слабый щелчок. Джинни внимательно осмотрела коридор, как будто ожидала, что там вот-вот кто-нибудь появится. Она понятия не имела, где находится следующая занятая спальня. И, конечно, девушке совсем не хотелось быть пойманой.
Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Слова матери, которые так внезапно ей вспомнились, заставили Джинни грустно улыбнуться. Интересно, что мама сейчас делает (даже если этот мир реальный, она всегда будет считать Молли Уизли своей настоящей матерью!)? Могло ли быть так, что в то время как Джинни живет здесь, настоящая принцесса Англии оказалась в будущем? Возможно, но что же тогда с ней там происходит?
Джинни увидела знакомую дверь, которая вела на кухню. Она была немного приоткрыта, так что понадобился лишь легкий толчок, чтобы открыть ее полностью. Ступив внутрь, Джинни плотно закрыла за собой дверь.
«И как же мне теперь найти свечу?» – подумала она, оглядываясь в абсолютной темноте.
Джинни пыталась вспомнить план кухни. Прямо впереди буфет, справа старомодные печи, а, повернув налево, можно увидеть длинный стол, за которым обедает прислуга. На стене, около печей, какие-то ящики – скорее всего, свечи и спички там.
На кухне было одно окно, из которого пробивался слабый свет. Но глаза Джинни еще не успели привыкнуть к темноте, и она могла видеть лишь очертания предметов. Повернувшись спиной к свету, девушка направилась к ящикам. Джинни почти ничего не видела на своем пути. Вдруг она столкнулась с кем-то...

*~*~*~*~*

Глаза Драко привыкли к темноте достаточно, чтобы он мог видеть, что делает. Но он был настолько поглощен очисткой яблока (Малфой никогда не ел кожуру – она почему-то его раздражала), что не слышал, как вошла Джинни. Когда она врезалась в него, Драко с грохотом уронил свой нож на прилавок.
Джинни громко закричала.
Раздраженный, Драко схватил ее и зажал рот, заставляя замолчать. По пламенным волосам, спадающим на плечи девушки, он понял, кто перед ним, но она, без сомнения, не догадывалась, кто он. Драко схватил свободной рукой ее руки, но Джинни все равно из последних сил пыталась освободиться.
— Тише, – раздраженно прошептал Драко. – Это всего лишь...
Внезапно Джинни дернулась с непонятно откуда взявшейся силой. Но Драко крепко держал ее руку, поэтому она просто потянула его за собой. И тут он наступил на подол ее длинной ночной рубашки. Не удержав равновесия, Джинни начала падать, по-прежнему крепко держась за Малфоя. Они упали на пол, причем Драко приземлился прямо на девушку. Они были так близко друг к другу, что он даже мог чувствовать ее дыхание у себя на лице.
Через несколько секунд они поняли, что произошло. Тем не менее, Драко не сделал никакой попытки подняться.
— ...Я – закончил он свою фразу, лениво усмехаясь.
Сердце Джинни забилось быстрее, когда она поняла, что Малфой без рубашки, на нем только накидка, застегнутая на шее. Он был так близко, его длинные серебристые волосы щекотали ее щеку, а серые глаза, казалось, светились.
Джинни еле заставила себя заговорить.
— Слезь с меня, Малфой! – довольно грубо сказала она.
К ее удивлению, Драко повиновался. Через секунду он уже был на ногах. Джинни ожидала, что он предложит ей руку, чтобы помочь встать, но Малфой направился к прилавку. Тяжело дыша и что-то бормоча себе под нос, Джинни поднялась сама. Ее сердце все еще учащенно билось от страха и ощущения тела Драко рядом с собой.
— Что ты здесь делаешь? – спросила Джинни.
— Я был голоден и пришел поесть.
— В три часа утра?
Драко повернулся лицом к Джинни, облокотился о прилавок и лениво откусил яблоко.
— Ах, значит, я не могу находиться здесь, а ты можешь? – проговорил он с набитым ртом.
— Это мой замок, – напомнила девушка. Наблюдая за тем, как он ест, она начала понимать, что тоже голодна. – Откуда у тебя яблоко?
— Оно все равно последнее, – неопределенно проговорил Драко. – А этот замок как твой, так и мой. А когда мы поженимся, он будет ТОЛЬКО моим. Всё получает король, а не королева.
Джинни уже начинало это раздражать.
— Я думаю выбраться отсюда прежде, чем мы поженимся!
— Куда выбраться? Ты что, убегаешь? – даже в темноте она могла видеть, как он усмехнулся.
— Ты знаешь куда, – отрезала она. – В будущее.
— И ты знаешь, как это сделать?
— Нет, но я найду способ.
На время воцарилось молчание, и единственным звуком в тишине было чавканье Драко. Джинни почувствовала себя стесненной. Наконец, он проговорил:
— А меня ты собираешься оставить здесь?
Вопрос застал ее врасплох.
— Что?
— Ты сказала, что собираешься выбраться отсюда до нашей свадьбы, – холодно напомнил Драко, больше не ухмыляясь. – Значит ли это, что ТЫ выберешься, а Я останусь здесь?
— Ну... – медленно проговорила Джинни. – Я не знаю.
— Великолепно, – сухо проговорил Драко и направился к двери. Джинни видела, что юноша уходит, и ее раздражало, что он не извинился за то, что напугал ее, и даже не пожелал ей спокойной ночи.
— Малфой... – позвала Джинни.
Он не обернулся, но остановился на полпути к двери.
— Если я найду способ вернуться, то, я уверена, ты вернешься со мной, – проговорила Джинни и густо покраснела. Впервые за сегодняшний день она была рада темноте.
Вдруг что-то полетело по направлению к ней, и Джинни еле поймала это. На ощупь оно было влажным и шероховатым...
— Можешь доесть остальное, – сказал Драко, от чего Джинни снова взглянула на него.
Он открыл дверь, обернулся через плечо и широко улыбнулся.
Джинни посмотрела на то, что было у нее в руках. Шокированная, она подняла голову, чтобы посмотреть на Драко, но он уже исчез. Драко Малфой отдал ей своё недоеденное яблоко…

Добавлено: 11 окт 2004 17:45
Babe
Глава 5.
Цивилизованные разговоры.



К большому разочарованию Джинни, с утра ее будила именно Мария. Девушка все еще находилась в своей огромной старинной комнате, на ней все еще была ее ночная рубашка, она все еще была принцессой, живущей в семнадцатом веке.
И она все еще должна была выйти замуж за Драко Малфоя.
Джинни чуть ли не застонала при мысли о нем. Она вспомнила прошлую ночь, вспомнила, как выкинула тот остаток яблока, который он ей отдал. Все эти мысли отяжеляли голову, а последняя заставила заурчать живот. Было еще кое-что, не дававшее Джинни покоя: почему он тогда так долго не поднимался, когда упал на неё?
Конечно, Малфой скорее всего пытался разозлить ее. Но почему-то получилось совсем наоборот – Вирджиния (фик был написан до того, как мы узнали, что полное имя Джинни – Джиневра – п/п) хотела остаться под ним. Его грудь, давящая на ее, его бедра на ее бедрах...
Она задрожала, как будто почувствовала внезапный холод, но Мария ничего не заметила, потому что в этот момент надевала тапочки на ее ноги.
Они одновременно встали, и служанка тепло улыбнулась ей.
— Его Величество Драко не был таким уж ужасным вчера, не так ли? – спросила Мария, ее улыбка стала несколько двусмысленной.
Джинни задумалась. Естественно, Драко был ужасным, ведь он так и остался противным и высокомерным, но он был единственным, с кем она могла поговорить об этом месте и о том, как выбраться отсюда. Джинни лишь пожала плечами, так ничего и не ответив.
Все еще улыбаясь, Мария одела ее в простенькое светло-голубое платье. На этот раз Джинни оставила свои волосы распущенными, убрав лишь некоторые пряди, чтобы они не падали на лицо. Глядя в зеркало, она делала вид, что занята волосами, хотя на самом деле думала о другом...
Ее пребывание здесь затянулось дольше, чем на один день. Что же это значит? С самого начала Джинни знала, что это не сон. И совсем не похоже на то, что кто-то использовал маховик времени, потому что тогда она не смогла бы перенестись в реальное прошлое и стать принцессой, которую все здесь знают. Это просто невозможно.
Что если девушка пробудет здесь достаточно долго, чтобы выйти замуж за Драко? Сможет ли она найти способ отказаться от свадьбы?
«Нет, – нахмурившись, Джинни посмотрела на свое отражение. – Если вспомнить, как "родители" вчера за ужином говорили об этом... Они так хотят, чтобы мы поженились, что даже не будут рассматривать мои предложения. Я не смогу убедить их отменить свадьбу...»
А что если убежать? Ну и что это даст? Все будут искать ее, и негде будет спрятаться. А если Джинни будет постоянно скрываться, то точно не сможет найти способ выбраться отсюда.
«К тому же, я обещала Малфою взять его с собой, – хмуро подумала Джинни. – О Боже, как это трудно. Не могу поверить, что сказала это».
Завтрак был похож на вчерашний ужин. Джинни смотрела в тарелку, сосредоточившись на собственных мыслях. Она так устала думать о помолвке с Драко, что решила переключить мысли на проблему с Гарри.
Как она могла наладить их отношения, если даже не знала, что случилось? Джинни было известно только то, что это как-то связано со смертью Лили. Но если девушка не убивала его мать, тогда почему он так ненавидит ее?
Мысли Джинни были прерваны запыхавшейся девушкой, ворвавшейся в столовую.
— Ваши Величества, – быстро заговорила она. – случилось нечто ужасное. Необходимо ваше присутствие.
Каким-то образом родители Джинни и отец Драко поняли, каких именно "Величеств" девушка имела в виду. Король и королева встали и немедленно последовали за ней, оставив Драко, Джинни, Эль и Эдуарда одних. Наступила долгая неловкая тишина, которая звоном отдавалась в ушах Джинни.
Наконец, завтрак закончился, и она отправилась искать Марию. Когда Джинни нашла ее, оказалось, что Мария ничего не знает о том, что случилось. Обескураженная, мучаемая любопытством, Джинни отправилась в свою комнату.
«Интересно, чем люди весь день тут занимаются?» – задалась вопросом Джинни, изучая свой портрет на стене. Ее раздражало, что она не знала, что происходит с Гарри, не знала, что ужасного произошло сейчас. И ей казалось, что она уже никогда не вернется в будущее.
Время шло медленно. Джинни нашла очень скучную, запутанную книгу и попыталась читать, но так и не смогла сконцентрироваться. Девушка уже начинала всерьез думать, не пойти ли ей к Драко – как никак, а перепалки с ним убивали время. В это время в комнату вошла Мария.
Джинни вскочила с кровати, отбросив книгу.
— Что случилось?
— Произошло массовое убийство, – сказала Мария. – Семья из десяти человек была найдена мертвой у себя дома.
— Что? – по спине Джинни пробежал холодок. Она пересекла комнату и подошла к Марии. – Как они были убиты?
— Убийца использовал нож, – ответила служанка, вытирая слезы платком. – Младшему было всего два года.
— Кто это сделал? – Джинни почти кричала.
— Мы пока не знаем, – ответила Мария, пожимая плечами. – А теперь пойдемте со мной. Вы будете пить чай с Его Высочеством Драко.
Джинни, на время выбросив из головы мысли об убийстве, постаралась не взвыть.
— Одни? – спросила она.
Мария слабо улыбнулась.
— Вы хотите узнать его до того, как поженитесь, или после?
Вместе они вышли из комнаты и направились вниз по коридору.
— Все равно, – упрямо сказала Джинни. – Я не хочу его узнавать. Он ужасен.
— Простите мне мои слова, Ваше Величество, но вы сделаете из этой свадьбы гораздо больше, чем просто сделку, – сказала Мария. – На самом деле глубоко в душе он хороший человек.
— ОЧЕНЬ глубоко в душе, – пробормотала Джинни, закатывая глаза. – Настолько глубоко, что мы можем никогда не увидеть хорошего Дра-кхм... Малфоя.
Мария вопросительно приподняла брови, но ничего не сказала.
Когда они вошли в комнату, где Джинни с Драко должны были пить чай, его еще не было. Мария отправилась за Малфоем, а Джинни села за стол, за которым помещалось только два человека, один напротив другого. В комнате было прохладно, и она уже мечтала о чашке горячего чая, о которую сможет согреть руки. Но стол накроют только тогда, когда придет Драко.
Малфой пришел через пять минут, но для Джинни это время показалось вечностью, ведь она просто сидела и ничего не делала. Прямо за ним вошла Мария с подносом, на котором был чай, сахар и молоко. Драко сел напротив Джинни, и пока служанка сервировала стол, никто из них не проронил ни слова. Когда Мария ушла, в комнате повисла тишина. Джинни готовила себе чай, а Драко наблюдал за ней.
— Что? – спросила Джинни, не поднимая головы.
Она почти чувствовала, что он усмехнулся.
— Я не люблю чай.
Пораженная, Джинни подняла голову и встретилась с ним глазами. Хотя Драко и улыбался, было очевидно, что он говорит правду.
— Не любишь?
— Кажется, я только что сказал именно это.
— Ты странный, – сказала Джинни, откидываясь на спинку стула и держа чашку с чаем в руках. – Все любят чай.
— Те, кого ты знаешь. У меня новость для тебя, Уизли: ты не знаешь ВСЕХ.
— Спасибо, Драко, я, конечно, этого не знала.
Внезапно наступило молчание, но Джинни не поняла почему. Она уставилась в свою чашку, как вдруг поняла, что именно она сказала. «О Господи, я только что назвала его по имени». Джинни подняла глаза, чтобы посмотреть на Малфоя, но его лицо было непроницаемым, что еще больше взбесило ее.
Смущаясь и краснея под пристальным взглядом Драко, Джинни добавила в свой чай столько сахара, что он уже не мог растворяться.
— Итак, – наконец, Малфой нарушил тишину, – ты нашла способ выбраться отсюда?
Джинни сузила глаза.
— Ночью? Нет, не нашла.
— Ах да, я забыл, – усмехнулся Драко. – Ты же гриффиндорка. Гриффиндорцы не могут придумать хороших планов, даже если их жизнь зависит от этого.
— В таком случае, почему ТЫ об этом не думаешь?! – начала защищаться Джинни. – Что-то я не слышала, чтобы ты что-то предлагал!
— Это потому, что я начинаю думать, что мы не сможем ничего сделать, – ответил Малфой, скрещивая руки. – Мы не переносили нас сюда. Так как мы можем перенести нас обратно?
Джинни прикусила нижнюю губу и задумалась.
— Мария говорила что-то о волшебнице. Может, она расскажет нам что-нибудь.
— Вероятно, она ненастоящая, – пробормотал Драко.
— Кто? Мария?
— Черт возьми! Я не знаю, кто такая Мария, – раздраженно выпалил Драко.
— Извини. Если бы я знала, что ты так разозлишься, то промолчала бы.
— Это самая умная вещь, которую ты сказала за всю жизнь, Уизли.
— Что тебя так раздражает? – спросила она, поставив свою чашку на стол.
Драко ухмыльнулся и уже открыл рот, чтобы ответить, но она вовремя перебила его.
— Кроме меня, – мрачно сказала Джинни.
— Ничего. – Драко криво усмехнулся. Джинни слегка удивилась. – Только ты.
— Спасибо, – саркастично сказала она. – А теперь, как ты думаешь, мы можем цивилизованно поговорить?
— Я так не думаю. У меня еще никогда не было цивилизованного разговора с Уизли.
— Ты никогда не говорил со мной прежде, – уже с отчаянием проговорила Джинни.
— Я бы хотел, чтобы это так и было.
Джинни впилась в него взглядом, не веря своим ушам. Должно быть, Малфой – самый ужасный человек на Земле. «Повезло мне застрять здесь именно с ним!»
— Ты знаешь, почему мои м-м-м... "родители" покинули сегодня завтрак? – спросила Джинни. Эта тема должна была заставить его стать серьезным и помочь Джинни на время забыть, как он ее раздражает.
— Нет, а ты знаешь? Впрочем, меня это не особенно волнует.
— Десять человек было убито, – сказала Джинни. – Одним из них был двухлетний ребенок.
На секунду Драко уставился на нее, но его лицо было все так же непроницаемым.
— Это ужасно, – сказал Малфой без особого чувства. – Но, кажется, я говорил, что меня это не интересует.
Глаза Джинни расширились. «Как только он может быть настолько бессердечным?» – подумала она.
— Ты жестокий... невыносимый... – бормотала Джинни, не в силах подобрать слова, которые бы описали его.
— Я могу сидеть здесь, пить чай и цивилизованно с тобой разговаривать весь день, Уизли, – скорее приятно проговорил Драко, вставая. – Но боюсь, я уж лучше применю на себя заклятье Круциатус.
Джинни быстро встала и оказалась на уровне его глаз. Малфой был ненамного выше ее, а Джинни всегда хотела выйти замуж за парня, который был бы выше ее примерно на голову, который с легкостью бы поднял ее на руки и отнес к кровати. «Еще одна причина, по которой я не хочу выйти за Малфоя», – подумала она, с негодованием глядя на Драко. Он удивленно смотрел на нее, улыбаясь и не делая ни одной попытки уйти.
— Мы разведемся через месяц, – сказал он.
— Мы не поженимся! – воскликнула Джинни и сразу почувствовала себя идиоткой. Понизив голос, она продолжила:
— Как я уже говорила, я собираюсь вернуться в Хогвартс к Рождеству.
— Удачи, – сказал Драко и направился к двери. Джинни следила за ним взглядом сердито суженных глаз.
— Ты что, хочешь, чтобы мы поженились?! – крикнула она, потеряв всякое терпение. – Ты этого хочешь? Именно поэтому тебе все равно?
Драко резко обернулся на полпути к двери. Джинни даже могла сказать, что разозлила его, – его глаза стали как будто темнее.
— Конечно, мне не все равно. Я не хочу жениться на тебе. Вся эта ситуация просто отвратительно смешна. Но я ничего не могу с этим поделать. Так почему я должен сидеть здесь и хныкать по этому поводу, как делаешь ты?
Как она могла когда-то получать удовольствие от того, что он лежал на ней? Теперь Джинни хотела ударить его. Настолько хотела, что уже пальцы сжимались в кулак. Но Драко был далеко и к тому же с легкостью мог победить ее. То, что она была с ним почти одного роста, не значило, что она сильнее.
Со взглядом, заставляющим его глаза потемнеть, Драко выглядел настолько злым, что, казалось, способен на все. Джинни вдруг поняла, что ее собственная злость тает и превращается во что-то похожее на страх, но она знала, что никогда не будет бояться Драко Малфоя. Просто не позволит себе этого.
Наконец, Драко прекратил пристально смотреть на нее, развернулся и направился к двери. Когда он повернулся к ней спиной и Джинни больше не видела выражения его лица, она осмелела и крикнула:
— Я ненавижу тебя! – девушка знала, как по-детски это звучало, но ее это не волновало. – Иди к черту, Малфой!
Драко хлопнул дверью, не обратив внимания на ее слова. Джинни села на свое место настолько злая и раздраженная, что хотелось закричать. «Если я не успокоюсь, то скоро просто начну рвать на себе волосы», – подумала она, тяжело дыша.
Но это её не успокоило. Все было так безнадежно и раздражающе... Она должна была выйти замуж за того, на кого даже смотреть не могла; не могла никому пожаловаться, не знала, как вернуться в свое время, и единственный человек, с которым, как она надеялась, Джинни могла бы поговорить, ненавидел ее!
Она уже больше не могла сдерживать гнев. Джинни схватила свою чашку с чаем и швырнула в дверь. Зная, что, скорее всего, Драко уже не может ее слышать, громко крикнула:
— Я НЕНАВИЖУ тебя!
Чашка разлетелась на множество кусочков, которые упали на пол, чай забрызгал дверь. Джинни секунду смотрела на это, затем встала и поспешила из комнаты, не потрудившись убрать то, что натворила. Какая разница, подумаешь, она лишь дала еще один повод прислуге ненавидеть ее. Единственное, что было нужно сейчас Джинни – это выбежать из этого замка, пока она не сошла с ума.
Джинни не потрудилась надеть плащ, прямо так выбежала на улицу в сад. Холодный ветер прошелся по раскрасневшимся щекам; выбравшись из душного замка, девушка почувствовала себя лучше и слегка успокоилась. Снег хрустел под ногами; Джинни, обхватив себя руками, шла дальше. На ней были маленькие сапожки на высоком каблуке. В них набивался снег, но это не волновало девушку.
Слезы, которые Джинни удерживала последние 24 часа, наконец, вырвались. Она позволила им стекать по своему лицу и не вытирала их.
Джинни провела много времени на улице, просто гуляя и не замечая растений в саду. Когда она вернулась обратно в замок, то почувствовала, что ей стало намного лучше, несмотря на то, что ее ноги, нос, пальцы и все остальное замерзли.
Девушка зашла в свою комнату, легла на кровать и уставилась в потолок. Она вспомнила, что скоро ужин и ей снова придется столкнуться с Драко.
Джинни боялась этого.

Добавлено: 11 окт 2004 17:48
Babe
Глава 6.
Правда о Гарри.



После того, как Джинни с помощью Марии переоделась в сухую одежду, она спустилась вниз на ланч. Эль была единственной, кто находился с ними в столовой. Джинни всё время смотрела в свою тарелку, а в воздухе повисла неловкая тишина.
Она всё ещё злилась на Драко. Если они собираются когда-нибудь пожениться, не убив при этом друг друга, то он должен будет извиниться первым. Потому что она всё-таки относилась к нему лучше, и именно он был инициатором их ссор.
Эль заметила напряжение между ними и попробовала завести беседу с Драко. После того, как он продолжил давать ей односложные ответы, она повернулась к Джинни и поинтересовалась, что та знает насчёт свадьбы.
Впервые Джинни подняла глаза, чтобы взглянуть на Эль. «Она очень похожа на Драко, – заметила она. – Только она теплее. Добрее».
— Я не хочу говорить сейчас о свадьбе, Эль, – мягко сказала она.
Эль заметно помрачнела, и взгляд, полный боли в её светлых серых глазах, заставил Джинни почувствовать себя виноватой. Но она действительно была не в настроении говорить о свадьбе, поэтому вернулась к еде, сделав вид, что ничего не заметила.
Драко встал из-за стола, как только покончил с едой, и, ничего не сказав, оставил Джинни и Эль в одиночестве. Эль почти с тоской наблюдала, как он ушёл, а затем вернулась к своей тарелке. Она заметно подуныла.
Почувствовав жалость, Джинни спросила:
— Ты знаешь что-нибудь о здешних слугах?
Она поняла, что это был странный вопрос, поскольку Эль как-то непонятно на неё посмотрела, но, по крайней мере, Джинни завела беседу. К тому же она хотела понять, знает ли Эль что-то о Лили Поттер и её смерти или о том, почему Гарри относился к ней, Джинни, настолько отвратительно.
— Немного, – медленно ответила Эль. – А что?
— Просто интересно, – сказала Джинни, пожимая плечами.
Затем она решила попробовать другую тактику.
— Случалось ли здесь что-то такое же трагичное, как то, что произошло недавно?
— Как что? – спросила Эль, медленно раздражаясь от того, что не могла понять, к чему Джинни клонила.
Девушка внезапно предположила, что, скорее всего, Эль не знала ничего об убитой семье. Чувствуя себя немного глупо, она стала намазывать маслом хлеб и торопливо поменяла тему.
— Что ты хотела услышать о свадьбе?
Эль тут же позабыла, о чем Джинни пыталась сказать ей перед этим, и просветлела.
— Какое платье ты хочешь надеть?
Правда состояла в том, что Джинни и сама не знала.
— Я ещё не решила, – солгала она.
— Ещё не решила? Свадьба же меньше, чем через три недели!
В течение последующих тридцати минут Джинни пришлось сидеть, ощущая себя крайне неловко, и пытаться ответить на вопросы о своей свадьбе. Внезапно она с печалью осознала, что не знает ничего о том, как она выйдёт замуж за Драко. Она лишь знала, что всё было уже запланировано, и это её слегка злило. Она всегда мечтала о том, как будет планировать свою свадьбу, со своей мамой и Гермионой (которая вышла за Рона по прошествии недели, как они закончили Хогвартс) и со своим будущим мужем.
«А если вообразить, как я планирую свадьбу с Малфоем? – подумала она с дрожью. – Он будет выглядеть по крайней мере странно среди ярких цветов и занавешенного розовым алтаря, которые мне бы хотелось».
Джинни попросила извинить её, сославшись на занятость, чтобы не отвечать Эль. Но по правде говоря, ей было нечего делать. Быть принцессой оказалось очень скучно. «На улице же не может быть тепло? – внезапно подумала она. – Нет, должно быть, там мороз и снег. По крайней мере, соответствует моему настроению».
Некоторое время Джинни блуждала по замку. Она уже имела довольно прекрасное представление о том месте, где жила, и прилично ориентировалась.
«Чем занимаются принцессы в свое свободное время?» – подумала Джинни. Она прочитала много книг о королевских семьях, но по-настоящему обращала не слишком много внимания на то, чем они занимались в неурочное время. Конечно, у них его было предостаточно, учились они всего по несколько часов в неделю и не выполняли ежедневную работу. Большинство героинь в книгах проводили время снаружи, допустим, тайно встречались с бедным конюхом, потому что любили друг друга, или катались на лошадях, а потом сталкивались с принцем посреди поля с дикими цветами и были им очарованы.
Но всё это происходило вне замка. Джинни же была заперта и не находила ничего лучше, чем просто гулять. Конечно, она полагала, что могла столкнуться с Драко, но ей вовсе этого не хотелось.
Наконец она решилась пойти поискать Гарри. «Я заставлю его поверить мне. Я заслужу его дружбу, и, вероятно, тогда он скажет мне причину своей ненависти».
Несколько минут хождения по замку привели её в библиотеку, откуда доносился голос Гарри. Заглянув туда, она увидела его самого, стоящего на лестнице, которая была прислонена к шкафу в огромной зале. Рядом с ним на соседней лестнице стоял его отец. Они стояли задом к ней и занимались тем, что доставали книги с полки, открывали их и с хлопком закрывали, чтобы вытрясти пыль. Джинни, незамеченная ими, минуту наблюдала, раздумывая. «Какая же это должно быть скучная работа!»
Они небрежно что-то обсуждали, и Джинни внезапно осознала с уколом – чего? ревности? грусти? – что, когда Гарри повернулся к отцу, и девушка смогла лицезреть его профиль, он выглядел счастливым и довольным. Такой взгляд появлялся у него всякий раз, когда парень ловил снитч и выигрывал матч по квиддичу. Взгляд, который он редко дарил кому-либо, даже в его будущем. Взгляд, который ей бы очень хотелось получить. Он безусловно был счастлив со своим отцом, и он действительно был хорошим человеком в этом мире. Только что-то случилось. То, что заставило его быть жестоким к некоторым людям, и непосредственно к ней.
Сердце девушки бешено стучало. Она видела, как Гарри с хлопком закрыл книгу, так, что пыль полетела ему в лицо. Он чихнул, и очки соскользнули с его носа. Джеймс Поттер успел дотянуться и схватить их, прежде чем они упали на пол и тогда бы, вероятно, разбились. Он облегченно усмехнулся, всё ещё не замечая Джинни в дверном проеме, хотя для этого стоило бы просто поднять взгляд и посмотреть на неё через залу, и затем снова возвратился к полкам.
— Спасибо, отец, – сказал Гарри, как говорили в старину, и Джинни сразу захотелось засмеяться.
Парень протянул руку за своими очками, но его отец отодвинул их, не давая их взять.
— Отец! – сердито сказал он, вместе с тем улыбаясь. – Отдай!
Джеймс поднял очки над головой, смеясь над попытками Гарри заполучить их обратно. Парень попробовал легко подпрыгнуть, но, опасаясь свалиться с лестницы, поднялся всего на несколько дюймов. Оба тут же засмеялись, хотя Гарри всё ещё пытался выглядеть серьезно.
— Ты же знаешь, что я не могу ничего без них видеть, – простонал юноша.
Их смех заполнил комнату, и Джинни стало так грустно, что она чуть не заплакала. «Наверное, этот мир лучше для Гарри, – подумала девушка. – Быть слугой, но иметь хотя бы отца намного лучше, чем быть знаменитым сиротой, не так ли?»
Джинни затопила горячая волна негодования от того, что будущее Гарри было напрочь лишено этого. Это было несправедливо..
Она же была жутко затянута в корсет, была до безобразия богата, должна была выйти за Драко Малфоя и у неё были два человека, которые по идее являлись её родителями. Но у Гарри был отец, он был счастлив, и здесь не было Вольдеморта. Или, по крайней мере, насколько она знала.
«Какой мир лучше? – задумалась девушка, наблюдая как Джеймс вручил сыну очки и они возвратились к работе. – Будущее было лучше для меня, но этот мир лучше для Гарри. Действительно ли я хочу вернуться обратно и увидеть Гарри, лишенного родителей?»
Тем не менее, всё это было сверхъестественно. Этот слуга выглядел, как Гарри Поттер, носил его имя, но вёл себя совсем по-другому. Если бы не одинаковые имена и внешность, Джинни могла бы поклясться, что это два СОВЕРШЕННО разных человека. Но, насколько ей было известно, есть ещё один Гарри Поттер, который родится в будущем, как две капли воды похожий на человека, живущего четыре сотни лет назад. Хотя это кажется маловероятным, но это возможно.
«Этот мир нереальный! – поняла Джинни. – Если это действительно происходило, то почему я никогда не слышала ни о какой средневековой принцессе по имени Вирджиния Уизли, которая вышла замуж за принца Драко Малфоя? То есть, наши имена необычные, и, конечно, кто-то прочитал бы об этом в книгах по истории (например, Гермиона) и рассказал бы об этом. Если бы этот мир был реальным, то я услышала бы об этом раньше... Не говоря уже о том, что магглы ничего не знают о волшебниках, а Мария сама сказала мне, что знает о магии и что в городе есть волшебница. Всё это очень маловероятно».
Но это ещё ничего не проясняло. Так... Если этот мир – подделка, то где же она находится? В месте, которое кажется вдвойне страйшнее из-за того, что, очевидно, не существует.
Джинни громко вздохнула, не понимая, что делает, пока Гарри и Джеймс не повернулись и не уставились на неё. Чувствуя, как краска заливает щёки, Джинни попыталась придумать, что сказать. Так как Гарри был не один, она боялась заговорить с ним. Вспомнив, как он посмотрел на неё на кухне, ещё больше смутилась.
— Я просто... искала книгу, – Джинни старалась, чтобы это прозвучало естественно. Она повернулась и подошла к ближайшей полке. Взяв первую попавшуюся книгу, девушка начала её перелистывать. Посмотрев на неё искоса, Джинни задалась вопросом, не перевёрнута ли она вверх тормашками. Рассмотрев книгу получше, она поняла, что она написана на латинском. «Это всё объясняет», – подумала Джинни, чувствуя себя идиоткой.
Поставив книгу на место, девушка принялась изучать другие. «Я у полки латинских книг или что-то в этом роде? – гадала она. – Хоть кто-нибудь писал на английском?!»
Джинни заметила, что Гарри и Джеймс замолчали, и, посмотрев на них через плечо, увидела, что Гарри краем глаза следит за ней. Встретив его пристальный взгляд, она прищурилась, а он немедленно вернулся к чистке книг, будто ничего и не произошло.
«Он подозрителен ко мне, – подумала Джинни. – Не доверяет мне. Они оба не доверяют».
Через несколько минут она всё-таки нашла книгу, написанную не на латыни. Название было трудно разобрать. Кажется что-то вроде "Oveelo Fhiiorophy". Тем не менее текст был на английском, и Джинни решила, что это скорее всего имя.
Она дожна была поговорить с Гарри, но, похоже, он и его отец будут заниматься чисткой книг весь день. «Неважно, – подумала Джинни, садясь на один их трех шезлонгов в середине библиотеки. – Я просто сяду здесь и немного почитаю "Oveelo Fhiiorophy"». Хотя ни Гарри, ни Джеймс ничего не сказали, когда поняли, что она останётся в библиотеке, Джинни могла поклясться, что кто-то из них недовольно цокнул языком.
Книгу "Oveelo Fhiioropfy" было тяжело читать, но через некоторое время Джинни наконец-то поняла, что значит название. Книга называлась не "Oveelo Fhiiorophy", а "Greek Philosophy" ("Греческая философия"). Гордая тем, что поняла название, она продолжила чтение, пытаясь насладиться им.

*~*~*~*~*

Драко был в ужасном настроении. Независимо от того, что он делал, это не менялось. Он даже огрызался на Эль, когда она спрашивала, что с ним не так, бегая вокруг, как раздражающая муха. Когда она убежала от него почти в слезах, его настроение стало ещё хуже.
«Моя жизнь такое же дерьмо, даже несмотря на то, что я принц», – подумал Драко, лежа на кровати в своей комнате и смотря в потолок. Он всегда так делал в Хогвартсе, когда злился. Он всегда любил уединение. Единственный минус – у него появлялось слишком много времени, чтобы думать и вспоминать о тех вещах, которые его и взбесили.
В этот раз эти "вещи" включали Джинни Уизли.
Было в ней что-то, что действовало Драко на нервы. Может, это был её оптимизм, она всегда выглядела обнадёживающе, когда бы он ни видел её. «По-моему, для неё, – горько подумал Драко, – жизнь кажется радужной и солнечной. Она будет в огромном шоке, когда поймёт, что на самом деле жизнь, наоборот, полна яда».
Его раздражало и то, как она разговаривала с ним. Как будто пыталась изменить его. Как будто она могла изменить его.
Драко не мог объяснить, почему так думает, но это была действительно её манера. Она разговаривала с ним так, будто хотела сделать из него то, что хочет в нём видеть, что хочет видеть в своём муже. Её муж должен любить чай. Её муж должен волноваться о людях, которых убили. «Тогда её мужем должен быть чёртов Гарри Поттер», – взбешённо подумал Драко.
Первый раз в жизни Драко почувствовал, что хочет оказаться дома. В огромном, холодном поместье, где самой большой его проблемой было: позавтракать в постели или спуститься вниз и поесть с матерью. Чёрт, он был бы счастлив вернуться даже в Хогвартс и думать о том, как побить Поттера в квиддиче. Любая ситуация казалась ему лучшей, чем та, в которую он попал. Потому что он знал, как справиться со всеми теми проблемами. Поесть с матерью или нет – в принципе, неважно. Так же как и проиграть Поттеру – разве так всегда и не происходило?
Но здесь Драко был не уверен во всём. В том, как он оказался здесь. В том, что когда-нибудь сможет выбраться отсюда.
Самой запутывающей вещью из всего было то, что несмотря на то, что Джинни действовала ему на нервы, он не мог не думать о том, как она красива и как прекрасно было бы запустить пальцы в её волосы.
Эти мысли ещё больше его рассердили, и он вынудил себя думать только о плохих сторонах Джинни Уизли.

*~*~*~*~*

Джинни сидела в библиотеке до обеда и читала "Греческую Философию"; её очень раздражало, что Гарри и Джеймсу требуется столько времени, чтобы вычистить книги. Конечно, она знала, что была несправедлива, ведь библиотека по размерам была не меньше Норы, и им наверняка понадобится несколько дней, чтобы закончить это задание. Тем не менее она была раздражена и пошла на обед в плохом настроении.
Эль, Драко и Джинни снова были единственными, кто ел за огромным столом. На этот раз Эль просто говорила с любым, кто слушает, не задавая вопросов никому конкретно.
Джинни поела и через минуту уже была в библиотеке. Она почти разочарованно застонала, когда увидела, что Джеймс и Гарри всё ещё стояли рядом друг с другом и чистили книги.
— Вы когда-нибудь едите? – потребовала ответа она.
Они повернулись и уставились на неё. Джинни рассердилась. «Я принцесса! Я могу приказать Джеймсу уйти! Ну и что, что ему это не понравится, он слуга!»
Она знала, что это гадко, но всё же услышала свои слова:
— Эмм... Джеймс? Ты не мог бы позвать моих родителей, пожалуйста?
Он нахмурился.
— Простите меня, Ваше Высочество, но ваши родители в деревне.
— Да. Я знаю, – невинно сказала Джинни. «Поэтому-то я и хочу, чтоб ты позвал их. Тебя некоторое время не будет».
— При всём моём уважении, возможно, вы могли бы найти кого-нибудь другого, кто привёл бы их? Мы должны закончить с этим, – он указал на полки с книгами, – прежде, чем пойдём спать.
Его голос был твёрд, холоден, и он смотрел на неё с непроницаемым лицом.
Джинни почувствовала себя ужасно, понимая, что заставляет его делать то, что он не заслуживает. Но ей надо было поговорить с Гарри, и она чувствовала, что если скажет об этом Джеймсу, он не уйдёт. Она не могла говорить с ним, пока его отец был здесь.
— Пожалуйста, – сказала она с твёрдостью в голосе.
Лицо Джеймса осталось непроницаемо, но она почти почувствовала гнев, исходящий от него.
— Да, Ваше Высочество.
Он посмотрел на Гарри, и она не могла не заметить взгляды, которыми они обменялись, затем он спустился с лестницы. Джинни зашла в комнату, чтобы освободить дверной проход, и он прошёл мимо неё, не сказав больше ни слова.
«Он определённо храбр, – подумала она. – Он явно гадок со мной. Я могу сказать это моим родителям, и они вышвырнут его. Конечно, я никогда не сделала бы этого, но я могу. Поэтому он должен притворяться, что мил со мной».
Джинни подождала, пока шаги Джеймса стихнут, и повернулась к Гарри.
Он развернулся к ней спиной и чистил книги. Теперь он использовал тряпку, чтобы вытереть ей пыль, и, по мнению Джинни, это был более эффективный способ, чем хлопать книжными обложками.
Она осторожно подошла поближе, нервно скрещивая пальцы.
— Гарри?
— Да, Ваше Высочество, – сказал он, вздыхая и опуская книжку.
Он не повернул головы.
— Можно поговорить с тобой?
— Конечно, Ваше Высочество.
Она могла заметить еле слышимый сарказм и горечь в его голосе. Он положил книгу на место, спустился с лестницы и повернулся к ней.
— Ты можешь сказать отцу, – мягко сказала она, – что ему не нужно заканчивать чистку книг. Тебе тоже. Я найду кого-нибудь другого, кто сделает это.
Его лицо так и оставалось твёрдым, но глаза, казалось, смягчились.
— Спасибо, Ваше Высочество, – звучало не слишком благодарно.
— И ты можешь извиниться перед ним за меня, – сказала она, осмеливаясь улыбнуться, – за то, что я отправила его за моими родителями. Я просто хотела поговорить с тобой наедине.
— То есть вы отправили его без всякой причины, – его унылый и осуждающий тон был как пощёчина.
Она не ожидала этого и молчала в течение минуты.
— Ну... Нет, не совсем...
Гарри усмехнулся, и эта ухмылка настолько напомнила ей Драко, что она почти испугалась. «О, Боже, Гарри, почему же ты так сильно меня ненавидишь? Что я сделала тебе?»
Джинни не понимала, что говорит это вслух, пока Гарри не засмеялся, довольно неискренне. Её шея покраснела, и она почувствовала себя стеснённой, ведь она только что высказала то, что думала.
— Что ты сделала мне? – повторил он. – Ты просто отняла мою мать.
Джинни почувствовала, будто вся комната давит на неё, стало трудно устоять на ногах. Голова кружилась, она пробормотала:
— Но Мария сказала... она сказала мне, что я не убивала её...
Ты не убивала её, – злобно сказал он.
Джинни пыталась проглотить комок в горле. «Я не убивала её. Тогда почему он ненавидит меня?»
— Тогда что я сделала? – прошептала Джинни, молясь о том, чтобы сдержать слёзы, которые выдали бы её чувства.
Гарри только покачал головой.
— Если это всё, о чём вы хотели поговорить со мной, Ваше Высочество... У меня есть другие дела, которыми я должен заняться.
Нет.
Она даже сама была удивлена твёрдостью своего голоса.
— Не уходи, пока не расскажешь мне, почему так ненавидишь меня. Я не дам тебе уйти.
— Но Вы знаете почему! – выплюнул он.
—Я не знаю! – горячо возразила Джинни.
Он впился в неё настолько холодным взглядом, что, казалось, её кровь замораживается.
— Скажи мне почему, Гарри Поттер. Только то, что ты думаешь, что я знаю, не значит, что я действительно знаю. Я не та, за кого ты меня принимаешь.
— Ты именно та, кем я тебя считаю, – прошипел он. – Такая же, как твои родители. Я надеюсь, что тот, кто убил ту семью, убьёт и всех вас тоже. И надеюсь, что вы умрёте медленно и мучительно, потому что такие люди, как ты и твои родители, заслуживают того, чтобы умереть, а потом гореть в аду.
Затем он выбежал из библиотеки, оставив Джинни просто стоять. Она не могла пошевелиться, не могла дышать. Слёзы заполняли её глаза так быстро, что она даже не мигала, когда они падали на щёки. Ноги не могли больше удерживать её, и она просто села на пол. Потом взяла одну из своих юбок, которые распростёрлись на полу, и заплакала в неё.
Джинни не хотела плакать, как ребёнок, потому что знала как смешно и по-детски это выглядит, но ничего не могла сделать. Эти слова Гарри... были хуже, чем любое оскорбление Малфоя. Хуже, потому что она любила его, даже этого Гарри, и каждое ужасное слово было словно нож в её грудь.
Джинни долго плакала. И когда наконец выплакала все слёзы, то просто упала на спину и уставилась в потолок. Всё было настолько неправильно! Эти слова были неправильными, неважно, что Гарри был счастлив со своим отцом. Неважно какой прекрасной была Мария, неважно как восхитительна была Эль, неважно как богата была Джинни. Она поняла, что хочет домой, в свою Нору, хочет снова услышать привычные звуки старого вампира на чердаке, который использовал всё, чтобы наделать побольше шума.
Но ничего не произошло, солнце исчезло за горизонтом, и библиотека погрузилась во тьму. Джинни продолжала лежать на полу, тупо уставившись в потолок. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, такой отчаявшейся. Даже во время первого учебного года, когда её использовал Том Риддл, чтобы делать ужасные вещи, а она даже не знала, что с ней происходило. Тогда всё равно был определённый комфорт от того, что она могла рассказать обо всём кому-нибудь, если наберётся мужества. Но здесь она не могла ни с кем поговорить. Никто не понял бы её, даже Мария – она бы просто подумала, что Джинни сумасшедшая, если бы та стала утверждать, что она из будущего. Единственным, кто мог понять, был Драко Малфой, но она лучше наестся грязи, чем изольёт ему душу.
«Я надеюсь, что тот, кто убил ту семью убьёт и вас всех тоже». Голос Гарри снова всплыл в сознании, и это заставило её опомниться. А вдруг Гарри был тем, кто убил эти десять человек?
«Нет, – она поспешила выкинуть эту мысль из головы. – Он не мог. Гарри, может быть, был немного... угнетён, имел некоторые проблемы с гневом, но он не смертоносный убийца».
И всё же сказать такое лицу из королевской семьи…
Джинни была не уверена, сколько она пролежала на полу, но звуки шагов и приглушённые голоса через некоторое время затихли, и замок погрузился в тишину. Наконец она вынудила себя встать и покинуть библиотеку.
Когда она вернулась в свою комнату, на кровати сидела Мария. Она встала, когда Джинни вошла, спеша к ней со строгим выражением лица.
— Где вы были? – потребовала ответа она. – Уже почти полночь. Я ужасно волновалась – думала, что вы могли покинуть замок, убийца всё ещё на свободе…
— Я была в библиотеке, – прервала её Джинни.
Мария выглядела поражённой.
— Ах, тогда понятно, почему вас никто не мог найти. Никто бы не подумал, что вы пойдёте в библиотеку.
— Что ты имеешь в виду?
— Вы ненавидите читать, – просто сказала Мария. – А теперь идите сюда, я уложу вас спать...
«Она знает меня всю жизнь, – подумала Джинни, позволяя раздеть себя, – следовательно, должна увидеть, что мне плохо, не так ли?»
Джинни легла в кровать, и Мария начала подворачивать одеяла вокруг неё.
— Что случилось с Лили Поттер? – вдруг спросила Джинни.
Мария остановилась, затем начала поправлять подушки, избегая её глаз.
— Она мертва, моя дорогая.
— Это я знаю, – раздражённо сказала девушка. – Как она умерла?
— Если вы не помните, то я не та, кто должен вам об этом рассказать, – сказала Мария, погладив Джинни по голове.
Затем она развернулась и собралась уходить.
Джинни села на кровати, всё-таки собираясь выяснить, что было не так, перед тем, как лечь спать.
— Тогда кто должен рассказать мне? Мои родители?
На полпути к двери Мария остановилась. Затем она развернулась, в её глазах была грусть.
— Я надеялась, вы не будете волноваться об этом, – спокойно сказала она. – Это произошло много лет назад...
— Скажи мне! – закричала Джинни.
Это было далеко не мило. Если её доброта ни к чему не привела, значит, она будет настойчивой и даже гадкой, если потребуется.
Мария пожала плечами, вернулась к кровати Джинни и села рядом с ней.
— Вам было только пять, когда это случилось, – сказала служанка, её глаза увлажнялись, и это заставило Джинни почувствовать себя виноватой, – но я думала, что вы помните...
— Я забыла, – прошептала Джинни.
Мария вздохнула, вытирая слёзы.
— Все любили Лили. Все слуги, я имею в виду. Она была красивая и яркая, всегда поднимала нам настроение. Затем она вышла замуж за Джеймса, у них появился сын – идеальная семья. Должна заметить, я даже завидовала им, настолько они прекрасно смотрелись вместе... – она прервалась, чтобы вытереть глаза. – Лили была моей подругой. Хорошей подругой.
Хотя Джинни умирала от желания услышать, что же дальше, она оставалась терпеливой и ждала, пока Мария сможет продолжить.
— Ваш отец, я думаю, завидовал, – продолжала Мария, всхлипывая и смотря выше Джинни, на стену позади неё. – Он всегда был бабником... сейчас тоже, задумайтесь об этом. Однажды он пожелал видеть Лили и...
Джинни почувствовала ужас от того, что Мария собиралась сказать. Она ждала, когда женщина сможет контролировать себя, и в её животе завязался огромный узел, стало тяжело глотать.
— Конечно, потом Лили не была так счастлива, как раньше. Многие пытались спросить, что с ней произошло, включая меня и её мужа, но она лишь устало улыбалась и говорила: "Ничего. Я в порядке". Но выяснилось, что она не была в порядке, потому что через две недели она сообщила Джеймсу, что беременна. И что это не его ребёнок.
— О, Господи, – выдохнула Джинни.
Она сгребла одеяла и сжала их так, что костяшки побелели. Сердце мучительно билось, а узел в животе рос. Ей казалось, что её сейчас стошнит.
— Джеймс был в гневе, – Мария слегка засмеялась. – В этом можно было не сомневаться. Никто и никогда не видел его таким... таким разъярённым. Он был мёртвенно бледен, когда объяснялся с королём, вашим отцом. Это происходило при вашей матери, и когда она услышала, как муж признался, что изменил с прекрасной Лили, она очень разозлилась. Не только на Джеймса и на вашего отца, но и на саму Лили. Как будто Лили была виновата, что беременна от мужа королевы.
Два дня спустя, Лили исчезла. Несколько слуг думали, что она убежала, но я не верю этому. У неё был муж и шестилетний сын, и она была беременна. Несмотря на то, что отец ребёнка был ужасен, она всё равно хотела родить. Лили сама сказала мне, что это и её ребёнок тоже.
— Что произошло? – спросила Джинни, всё ещё сжимая одеяло. – Что с ней случилось?
— Несколько дней спустя её нашли, – сказала Мария, её взгляд задержался на Джинни. – В лесу рядом с замком. В ней было около дюжины стрел.
Джинни почувствовала, что бледнеет. Её рука взметнулась, чтобы закрыть рот, девушка пыталась проглотить комок в горле. Голова кружилась, она почувствовала себя больной.
— Хотя ничего не было доказано, – продолжила Мария унылым тоном, – было очевидно, что это устроила ваша мать. Стрелы, которыми Лили была убита, точно такие же, какими пользуется стража замка.
«Неудивительно, что Гарри ненавидит меня, – подумала Джинни, сильно зажмурив глаза. – На его месте я бы тоже меня ненавидела! Как ужасно... он был прав, мои родители заслуживают того, чтобы гореть в аду».
— Поэтому он меня ненавидит? – прошептала Джинни, медленно убирая руку ото рта, но держа глаза закрытыми.
— Кто? – тёплая полная рука Марии обхватила Джинни.
— Гарри.
Она открыла глаза у посмотрела на Марию.
— Поэтому Гарри ненавидит меня? Из-за того, что мои родители сделали с его мамой?
— Хорошо, посмотрите на всё с его точки зрения, – быстро заговорила Мария. – Ваш отец оскорбил его мать, ваша мать убила её. И вот вдруг вы хотите поговорить с ним, хотя всегда обращались с ним, как... если быть честной, Ваше Высочество, вы всегда ужасно с ним обращались. Он, вероятно, думает, что это какая-то ловушка -
— Как я обращалась с ним раньше? – спросила Джинни. – Скажи мне, как я обращалась с ним.
Мария уставилась на неё.
— Моя дорогая, иногда вы начинаете меня беспокоить. Как вы можете ничего не помнить?
— Пожалуйста, просто скажи мне.
Мария вздохнула.
— Вы всегда насмехались над ним. Неужели вы не помните? Вы говорили про его мать ужасные вещи. Говорили, что он будет следующим.
Вдруг Джинни вспомнила. Гарри стоял на коленях, отчищая щёткой пол, а она стояла над ним, ухмыляясь.
— Твоя мать - маленькая бродяжка, – говорила она. – Это она пришла к моему отцу, а не наоборот...
Гарри сжимал зубы, но ничего не отвечал.
— Ты следующий, Гарри Поттер. У моих родителей планы на тебя...
Джинни моргнула и попробовала вытряхнуть это воспоминание из головы. «Это настолько реально. Как будто видение. О, Господи, что происходит? Неужели этот мир реальный? Произошло ли всё это на самом деле?»
— Постарайтесь немного поспать, – сказала Мария, она быстро потушила все свечи и вышла из комнаты.
Джинни осталась одна в своей тёмной спальне, всё ещё сидя на кровати, смотря в пол и думая.
Девушка медленно легла. Теперь она знала правду, почему Гарри ненавидел её, но лучше себя от этого не чувствовала. Как она могла быть такой ужасной?
«Это была не я, – убеждала она себя. – Я бы никогда не сказала ничего подобного Гарри. Никогда».
Она думала, что никогда не заснёт, но день был настолько эмоционально тяжёлым, что веки сами собой закрылись, и она провалилась в глубокий сон без сновидений.

*~*~*~*~*

Драко прогуливался по замку и думал, чем бы заняться, когда столкнулся с Джинни.
Ещё за завтраком он заметил, что она почти ничего не ела, а её кожа была немного желтоватой. Её глаза казались больше, темнее и грустнее, а под ними залегли тёмно-фиолетовые круги. Конечно, он ничего ей не сказал – полагал, что она постоянно волнуется из-за мыслей о том, как вернуться домой.
Джинни прошла мимо, не замечая его. Раздражённый, он повернулся и спросил:
— Ты голодна?
Она остановилась, несколько секунд просто стояла спиной, потом медленно развернулась к Драко.
— Что? – подавленным голосом спросила девушка.
— Разве ты не голодна?
Она недоверчиво и в замешательстве на него посмотрела.
— Просто оставь меня в покое, Малфой.
И она снова развернулась и пошла от него прочь.
Драко нахмурился. «Нет», – упрямо подумал он. Он не хотел оставлять её одну. Он хотел узнать, что с ней не так. Догнав её, он уточнил:
— Ты сегодня практически ничего не съела на завтраке и на ланче.
— Это моё дело, – она даже не оглянулась и ускорила шаг.
Драко остановился и нахмурился.
— Прекрасно. Уходи и подумай над способом вернуть нас обратно.
Джинни резко развернулась.
— Я полагала, ты не думаешь, что есть способ вернуться, – резко ответила она.
«По крайней мере, я завладел её вниманием», – подумал он, ухмыляясь.
— Не думаю. Но, смотря на тебя, мне кажется, что ты долго мучалась над этой проблемой.
Она сузила глаза и подошла ближе к нему.
— Ты думаешь, что знаешь всё, не так ли?
— Я знаю всё, что мне нужно знать, – спокойно ответил он.
Джинни скрестила руки на груди, свирепо на него посмотрела и спросила:
— Ты знаешь, почему Гарри ненавидит меня?
— Нет. И не хочу знать.
— Потому что я сделала ему много зла, – сказала она, игнорируя его. – В этом мире я... я испорченная, жестокая принцесса. Я... я, как ты. Неудивительно, что они хотят, чтоб мы поженились. Они думают, что мы идеальная пара.
— Я злой? – нахмурился Драко.
— Да. Ты злой.
Он заметил капельки пота на её лбу. «Она из-за нашего разговора так нервничает?» – гадал он.
— И, – продолжала Джинни, – я начинаю думать, что тебе здесь нравится. Всё-таки ты принц. Ты всегда вёл себя соответствующе. Так почему бы тебе ни остаться здесь?
Он уставился на неё.
— О чём ты говоришь?
Джинни открыла рот, чтобы ответить, но вдруг передумала. Она облизнула губы; ноги её, казалось, не держали. Вытерев лоб рукавом своего платья, она прошептала:
— Здесь становится жарко, не так ли?
На самом деле было не жарко: они стояли у большого окна. Время от времени, когда оттуда дул ветер, Драко чувствовал ледяной холод.
— Я имею в виду, – продолжала она, только в этот раз без особого чувства, – что, если я как-нибудь найду способ выбраться отсюда, тебе, возможно, будет лучше остаться здесь.
— Так ты действительно сама надеешься найти способ вернуться? – недоверчиво сказал он.
Она начала кашлять.
— Поразмысли, Уизли. Тебе понадобится моя помощь, чтобы найти этот способ, каким бы он ни был.
Джинни перестала кашлять и пристально на него посмотрела.
— Если честно, Драко, ты говоришь так, как будто думаешь, что способ вернуться обратно есть.
Он подошёл ближе к ней.
— Заметь, я сказал «каким бы он ни был», – глумясь, сказал Драко. – И я никогда не говорил, что думаю, что нет способа вернуться -
— Ты говорил.
— Всё, что я говорил, - это то, что мы не сможем это сделать, потому что мы не переносили нас сюда. Но мы, тем не менее, можем найти кого-нибудь, кто сделает это для нас.
Глаза Джинни немного прояснились.
— Точно, например, та волшебница, о которой я тебе вчера говорила. Мы могли бы встретиться с ней...
Она снова начала кашлять, на этот раз сильнее.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Уизли? – спросил он, уверенный, что никаких эмоций в его голосе не прозвучало.
— Я в порядке, – сказала она, кашлянув последний раз. – Так или иначе, тебя это не волнует. Тебя вообще ничего не волнует.
Это взбесило его. Он был достаточно мил, чтобы спросить Джинни, как она себя чувствует, так как её глаза становились всё темнее, и она определённо сильно потела, а она огрызалась на него. Раздражение переросло в гнев.
— Я никогда не говорил, что меня ничего не волнует, – выпалил он. – Ты продолжаешь приписывать мне слова, которые я не говорил, Уизли.
Она медленно закрыла глаза, а, когда открыла, пристально на него посмотрела.
— Драко, из-за тебя у меня болит голова.
— Отлично, – глумился Драко.
Джинни потёрла виски и снова закрыла глаза, будто пробуя отгородиться от него. Она покачнулась и быстро вернула руки в прежнее положение, чтобы удержать равновесие.
Драко начинал думать, что с ней было что-то не так, но она просто не говорила ему. «Прекрасно, – подумал он. – Если она хочет держать это в себе, пускай».
— Здесь немного неровный пол? – спросил он, ухмыляясь.
Она раздражённо на него посмотрела.
— Я думаю, мне надо прилечь, – сказала она кашляя.
Драко немного удивлённо наблюдал за тем, как она развернулась и начала уходить, держа руку на груди.
«Она похожа на пьяную», – подумал он, почти усмехнувшись.
Вдруг Джинни остановилась. Ноги перестали держать её. Она упала, не издав ни единого звука; красные локоны и кружевные юбки взметнулись.
Драко был поражён и сначала не сообразил, что делать. Потом он понял, что что-то было явно не так, и она упала не нарочно. В несколько шагов он достиг её и присел рядом. Её глаза были закрыты, она что-то бормотала, тяжело дыша, и мотала головой. Вдруг Джинни выгнула спину и так яростно закашляла, что Драко не удивился бы, если б её лёгкие просто выскочили из груди. Она вспотела, и волосы прилипли ко лбу и шее.
«Она больна», – понял он и осторожно положил ладонь на её щёку. Её кожа была липкой. Джинни застонала и повернула голову в другую сторону.
Драко просто смотрел, не зная, спит она или нет. Должен ли он оставить её, позвать на помощь или донести её до спальни? Он почувствовал, что паникует, и это было отнюдь не приятное чувство. В большинстве случаев он знал, что делать, но она выглядела очень больной. Как будто она съела плохое мясо или что-то в этом роде.
— Джинни? – позвал он.
— В груди больно, – прошептала она, её веки трепетали, но не открывались. – И... мне холодно...
«Разве ей несколько минут назад не было жарко?» Драко осмотрелся, сам не зная, что ищет. К его облегчению, он услышал приближающиеся шаги, и чуть позже в конце коридора появился Гарри. Облегчение было недолгим. Гарри подошёл ближе, открывая рот, чтобы сказать что-то, но потом заметил, что Джинни была в беспамятстве.
— Иди и позови кого-нибудь, – приказал Драко.
Он смерил взглядом Гарри и мог бы поклясться, что в его зелёных глазах что-то промелькнуло. Он не смог разобрать что, потому что это длилось всего секунду, затем Гарри развернулся и пошёл за помощью вниз по коридору.

Добавлено: 11 окт 2004 17:50
Babe
Глава 7.
Доктор Томас.



Когда Джинни пришла в себя, ей потребовалось какое-то время чтобы осознать, где она находится. Сначала увидев над собой расплывающуюся фигуру, которая ласково вытирала её горячий лоб, она подумала, что это ее мама и что она в своей кровати дома. Но после того, как Джинни моргнула пару раз, зрение сфокусировалось, и звуки стали отчетливей, она поняла, что не дома.
Она попыталась быстро сесть.
— Мам? – хрипло позвала девушка, в то время как нежные руки попытались уложить её обратно. – Где я?
— Ваша мать спит, дорогая, – послышался знакомый голос, и на её лоб снова положили мокрую тряпку. – Сейчас середина ночи.
Это была Мария. Все ощущения тотчас вернулись к Джинни, и она со стоном отчаяния повалилась на кровать. Её голова гудела, тело ныло в лихорадке, а кожа пылала. Когда она попыталась снова заговорить, то захлебнулась в кашле. Он резал её горло, которое было воспалено до предела, но она ничего не могла поделать. Ей стало намного легче после того, как всё это закончилось, и девушка опустила руки ото рта, хотя, казалось, это забирало её силы.
— Что со мной? – прохрипела Джинни.
Мария мягко ей улыбнулась, в её темных глазах читалось беспокойство. Она сделала паузу, чтобы намочить тряпку в холодной воде из миски на столе возле кровати, и снова положила её на кожу Джинни.
— Мы не до конца уверены, дорогая.
Не уверены? Джинни удивленно приоткрыла рот, но воздух раздражал ее горло, и она снова закашляла. Неожиданная холодная дрожь прошлась по ее телу, но спустя мгновение ей снова стало жарко.
«Кашель… холод… воспаленное горло… лихорадка», – отмечала Джинни в уме. Симптомы были похожи на грипп, но Джинни и раньше им болела, а ощущения были совсем другими.
Она в момент перестала думать об этом и сфокусировала свой взгляд на Марии.
— Я умру? – хрипло спросила девушка.
Тут же беспокойство слетело с лица Марии, сменяясь возмущением.
— Конечно же нет! – горячо заявила она. – Я не позволю вам умереть, Ваше Высочество. Я обещаю.
Она быстро сжала руку Джинни, прежде чем встать и направиться к двери.
— Я вернусь через минуту с кое-чем, что согреет ваше горло, – бросила женщина через плечо, и коротко улыбнулась перед тем как уйти.
Джинни слабо застонала и опустила голову на подушки. Ей не хотелось чего-то теплого – она вся горела. Девушка откинула одеяла и неподвижно лежала, стараясь не обращать внимания на боль во всем теле.
Обещание Марии не помогло ей избавиться от боли. Это было, конечно же, добрым намерением, но Джинни не была дурой. Она знала, что в XVII веке не было хороших лекарств. Люди могли умереть от элементарной простуды, и это было ужасно.
Она закрыла глаза и облизнула пересохшие губы, пытаясь представить себя дома в кровати. Всякий раз, когда она заболевала, её мама сидела подле кровати почти всё время, а когда больше не могла, с ней сидели папа или один из братьев. Джинни знала, что она была избалована семьей, но зачастую ее раздражало быть под постоянным присмотром старших братьев. Но во время болезни она была благодарна за то, что ей не приходится лежать одной.
Теперь Джинни была одна, и тишина, стоявшая в доме, отдавалась звоном в её ушах. Ей было ужасно жарко, очевидно, что у неё была лихорадка, а горло пересохло и саднило. Было больно глотать, и всякий раз, когда она сосредотачивалась на том, чтобы не глотать, ей хотелось сделать это. Пару раз она кашляла, но уже не так сильно, как раньше. Тем не менее это до сих пор причиняло боль.
Джинни чувствовала себя опустошенной, но боролась с тем, чтобы не заснуть. Не для того, чтобы дождаться Марию с едой, есть она не хотела совсем. Она хотела спросить кое-что о Драко.
Джинни помнила, как они разговаривали в коридоре, а затем шел провал в памяти. Она помнила, как он коснулся её лица, но в то же время это мог быть просто сон.
Она не была уверена, хочет ли, чтобы это было просто сном, или нет. Девушка не могла выяснить, что было более волнительным для неё – то, что ей снятся сны, в которых Драко касается её, или то, что он действительно касался её. Джинни не считала это чем-то плохим – ощущать его прохладную руку на своей коже было приятно. И она была уверена, что если бы не болезнь, она бы почувствовала что между ними что-то есть. «Слава Богу, что я была больна», – с благодарностью подумала она.
Но что именно он сделал после того как она упала? Оставил ли он её там, отправившись за подмогой, или сам понес её куда-нибудь? Девушка осознала, что ей хотелось бы второе, хотя понимала, что не должно бы. Типичный Драко Малфой оставил бы её там, даже если бы она умирала, чтобы привести помощь лишь для того, чтобы не заниматься этим самому.

*~*~*~*~*

Драко был не уверен, почему не мог заснуть. Он крутился и переворачивался всю ночь, оставаясь бдительным. Что-то будто бы ныло в его животе, и, хотя его мысли были не о Джинни, он знал, что это из-за неё.
Он был уверен, что думал обо всём, кроме неё, но наконец просто сдался и должен был признать, что волнуется. Она была действительно больна, и, когда он встретился с Марией перед тем, как пойти спать, она сообщила, что кожа Джинни была ошпаривающей. Это означало, что у неё была сильная лихорадка. По другим симптомам Драко догадывался, что у неё была пневмония, которой он болел дважды из-за того, что был несколько раз заперт в холодной темнице в одной пижаме; он знал, что искать.
Но у него было предчувствие, что эти люди и понятия не имели, как лечить больного пневмонией. Они не были очень продвинуты в медицине. Джинни, возможно, была в смертельной опасности.
Но почему это настолько его беспокоило, он не мог понять. Это заставляло его крутиться и переворачиваться, пока, наконец, с громким вздохом раздражения он не сбросил с себя одеяла и не свесил ноги с кровати.
«Возможно, если я прогуляюсь, – подумал он, в гневе нахмурившись из-за своей неспособности заснуть, – это поможет мне мыслить яснее».
Когда его глаза привыкли к темноте, он смог передвигаться, ничего не задевая. Он нашёл бархатную робу, которая была аккуратно сложена в шкафу кем-то из слуг, и толстые носки, затем надел всё это. Пару минут спустя он покинул свою комнату, тихо закрыв за собой дверь.
Ему действительно не нравилось находиться в этом замке ночью. Мерцающие свечки едва ли прибавляли тепла этим холодным каменным стенам, а пол в коридорах был еле освещён. Драко не мог не чувствовать, что в любой момент на него может броситься вампир, или чёрная кошка вдруг перебежит дорогу. Это не пугало его, потому что его собственный дом был похож на этот, но это всё ещё немного раздражало.
Драко не был уверен, куда направляется просто погулять, но почему-то обнаружил, что идёт к комнате Джинни.
Он остановился, когда понял это, проклиная себя и тяжело дыша. Что происходило с ним? Джинни была ещё не мертва. Он мог подождать до утра, чтобы увидеть её. «Кроме того, – вспомнил он, покачнувшись, – когда я видел её сегодня, она выглядела ужасно. Я действительно не хочу её снова такой увидеть».
Единственная вещь, которая Драко не нравилась, – это беспомощность. Он не мог видеть людей, которые выглядят такими потерянными и беспомощными, как Джинни, когда он, преступив все малфоевские инстинкты, навестил её этим вечером. Она спала, стоная во сне, дрожа, несмотря на то, что потела, и сбрасывала с себя одеяла; это вызывало жалость. Она так и не проснулась, а он не смог долго там находиться, чтобы рассмотреть её.
— Ваше Высочество? – послышался робкий голос.
Изумлённый, Драко повернулся и увидел Марию, торопящуюся к нему. В одной руке у неё был поддон с чашей, из которой шёл пар. Когда она подошла ближе, Драко заметил, что её лицо было изнурённым, и понял, что эта женщина, возможно, весь день ухаживала за Джинни, едва ли имея какой-либо отдых.
Она остановилась около него и подняла голову, чтобы видеть его глаза.
— Вам что-нибудь нужно, Ваше Высочество? – спросила она усталым голосом.
— Нет, – ответил Драко. – Я просто... Я просто прогуливался.
Мария сжала губы в тонкую линию и слабо улыбнулась.
— Я советую не бродить так поздно, Ваше Высочество. Вам надо отдохнуть.
— А тебе? – сказал Драко, приподнимая бровь.
Она восприняла это неправильно и начала быстро объяснятся.
— О, нет, Ваше Высочество, я не это имела в виду. Я просто не хочу, чтобы вы были уставшим завтра, и я просто посоветовала вам -
— Нет, я думаю ты не поняла меня, – прервал её Драко. – Я просто говорил, что, похоже, тебе тоже нужен отдых. Вот и всё.
Мгновение она просто смотрела на него во все глаза. Потом она закрыла рот и видимо вспомнила, что ей надо сделать.
— Если вы простите меня, Ваше Высочество, я должна отнести этот бульон Её Высочеству Джинни.
Она обошла его и направилась по длинному коридору туда, где была комната Джинни. Драко заговорил прежде, чем смог себя остановить:
— Она проснулась?
Мария остановилась у двери и посмотрела на него.
— Да, она проснулась несколько минут назад.
Ноги Драко не слушались его, потому что через минуту он уже стоял в дверном проёме позади Марии.
— Это значит, что ей становится лучше?
— Я надеюсь, Ваше Высочество, – ответила Мария, беспокойно нахмурившись. – Я никогда не видела такого заболевания раньше.
«Это всё объясняет, – понял Драко. – Они, возможно, ничего не знают о пневмонии... То есть тогда не знали». Он понял, что, если Джинни из будущего была в теле кого-то, живущего около четырёхсот лет назад, то никто точно ничего не знал.
— Вы бы хотели навестить её?
Осторожный голос Марии прервал мысли Драко, и он мгновенно перевёл на неё глаза. Она выглядела немного испуганной, потому что боялась, что он накричит на неё за такое предложение.
Но хотел ли он увидеть Джинни? Да, он знал, что хотел. Не было сомнений. И почему-то он чувствовал, что именно он должен быть с ней. Он не мог это объяснить, хотя отчаянно желал, чтобы этого чувства не было, будто она нуждается в нём больше, чем в ком бы то ни было. Может, это было потому, что они оба знали, что они из будущего.
Драко вытряс все эти абсурдные мысли из головы. Он просто делал из мухи слона. Джинни ненавидела его – это ясно и просто. У неё были приступы бешенства каждый раз, когда он был рядом. Она никогда не была счастлива, когда он разговаривал с ней. Их разговоры всегда заканчивались раздутым скандалом, ругательствами, криком и тому подобным. Не говоря о том, что Драко едва ли мог находиться рядом с Джинни, потому что она выводила его из себя. Только то, что ей нравилось на него смотреть, ещё ничего не значило. А сейчас ей не будет это нравится, потому что она смертельно больна.
— Ваше Высочество..? – снова спросила Мария, так как он не ответил.
— Я навещу её, – сказал Драко до того, как она успела закончить свой вопрос.

*~*~*~*~*

Джинни старалась оставаться в сознании только потому, что поняла, что хочет чувствовать комфорт от того, что кто-то рядом, и она хотела подождать Марию. Её тяжёлые веки боролись с её решением, часто пытаясь закрыться. Она с облегчением вздохнула, когда дверь спальни наконец-то открылась.
Зашла Мария, держа в руках поддон с бульоном, от которого шёл пар. Но за ней стоял Драко.
Сначала Джинни решила, что у неё галлюцинация. Она наблюдала, как Мария пересекла комнату и помогла ей сесть, укладывая позади неё подушки, и поставила поддон ей на колени. Драко стоял в дверном проёме со скрещенными руками и смотрел на неё с непроницаемым лицом.
Мария повернулась и пошла к двери. Она остановилась около Драко и тихо сказала:
— Только несколько минут, Ваше Высочество. Она истощена больше, чем я думала.
Драко слегка кивнул, и Мария ушла, плотно закрыв за собой дверь. Джинни на секунду встретилась глазами с Драко, потом опустила голову к ложке с безвкусным, всё ещё тёплым бульоном, хотя ей совсем не хотелось есть.
Джинни почти хотела, чтобы Драко не приходил. Она знала, что, должно быть, выглядит ужасно. Волосы прилипли к влажному лбу и затылку, а толстая хлопковая ночная рубашка – к вспотевшему телу. Облизав кончик серебряной ложки, она на секунду вгляделась в своё отражение.
Изображение было немного искажено, но она всё же увидела тёмные круги под своими запавшими глазами и тестообразную кожу.
Несмотря на чувство смущённости и неудобства, какая-то часть её всё же не могла не чувствовать облегчения. Почему из всех людей на Земле именно Драко Малфой был единственным, кто заставил её почувствовать облегчение, она не знала. Подняв на него глаза, она увидела, что он всё ещё смотрит на неё с непроницаемым выражением лица. «Почему он всё время выглядит так идеально? – удивлялась Джинни. – Из-за того, что он выглядит так хорошо, я чувствую себя в десять раз уродливее».
Будто прочитав её мысли, он открыл рот и произнёс:
— Ты выглядишь, как дерьмо.
В удивлении Джинни на секунду сузила глаза. Потом она засмеялась. Это не было похоже на смех, так как звучало очень глухо и закончилось кашлем, но она улыбалась. Казалось, это избавило их от напряжённости, и она вдруг почувствовала, что ей легко с ним, несмотря на то, как ужасно чувствовало себя её тело.
— Не хочешь присесть? – спросила Джинни, указывая ложкой на стул. Она ненавидела то, как звучал её голос, грубый и хриплый, как будто её болезнь прогрессировала, а она никак не могла этому противостоять.
— Подвинь стул.
Драко на мгновение уставился на неё, как бы обдумывая. Потом он пожал плечами, перестал скрещивать руки, взял стул и поставил его у кровати, как Джинни и предложила. Он наклонился вперёд, кладя локти на колени и вертя пальцами около рта, и немного промолчав, начал говорить.
— Ты знаешь, – задумчиво начал он, – это первый раз, когда ты была милой со мной, а ты больна и, скорее всего, в бреду.
— Я не в бреду, – грубым, скрипящим голосом ответила Джинни, защищаясь. – И я бы была милой с тобой гораздо чаще, если бы ты был мил со мной.
— Тебе надо понять одну вещь, Уизли, – сказал Драко, напряжённо смотря на неё. Она не была уверена, почему его пристальный взгляд заставил странно подпрыгнуть её сердце. – Я не милый человек. Я всего лишь был собой, общаясь с тобой.
Джинни долгим взглядом посмотрела на него, прежде чем вернуться к бульону. Что она могла на это сказать? Это была правда. Драко Малфой действительно был вредным и противным человеком, и ничто не изменит это. Она поняла, что то, как он с ней обращался, было не для выгоды или чтобы разозлить её. Он так обычно обращался со всеми.
«Но он, видимо, особенно противный с Уизли», – не могла не подумать Джинни.
Тишина затянулась, и единственным звуком было отхлёбывание Джинни её похожего на воду бульона. Он был действительно слишком тёплым, учитывая, что пот уже почти лил с её лица. Что бы она сейчас не отдала за Охлаждающее заклинание!
Когда Джинни уже не могла пить бульон, она убрала со своих коленей поддон и поставила его на другую сторону кровати. Дальше она не знала, что делать и что сказать. Она чувствовала себя некомфортно, смотря на него, ничего не говоря, поэтому она разглядывала свои руки.
Вопрос всплыл в её сознании, и, прежде чем она успела дважды подумать, спросила:
— Почему ты пришёл? Сейчас около четырёх часов утра.
— Я ранняя птичка.
Джинни достаточно медленно подняла глаза, учитывая, что любое порывистое движение отдавалось ужасной болью и истощало. Выражение его лица снова было нечитаемым.
— Тебе кто-нибудь говорил, – хрипло спросила она, – что ты странный?
Он усмехнулся, и в его глазах появилось развлечение.
— Нет, ты первая.
— Я не понимаю тебя, – продолжала Джинни, поощрённая его реакцией. – В одну минуту я думаю, что ты меня ненавидишь, а в следующую ты делаешь что-то вроде этого.
Это сработало. Эмоции появились на его лице, как будто кто-то уронил занавес с его чувств.
— Что-то вроде чего? – безразлично спросил он.
Джинни нахмурилась, голова стала тяжёлой. Она потеряла ход своих мыслей. Вдруг ей ужасно захотелось спать.
— Я не знаю, – прошептала она. – Навещаешь меня, я полагаю. Я не понимаю тебя.
— Ты это уже говорила.
— Извини, но это действительно так.
— Я и не хочу, чтобы ты понимала меня, – ответил он, опуская уголки рта. – Ты последняя, кто, я хотел, чтобы понял меня.
Если бы она не чувствовала себя такой истощённой, то разозлилась бы. Вместо этого она хрипло проговорила:
— Хорошо. Тогда не буду пытаться.
— Ты устала?
— Нет, я в порядке, – соврала Джинни.
Она не была уверена, почему сказала это. Может быть, просто не хотела, чтобы он уходил.
Он усмехнулся.
— Ты была в порядке, когда сегодня упала в обморок?
—Я не падала в обморок... – она прищурилась. – Я просто... будто почувствовала слабость.
— Одно и то же.
— Ты действительно ранняя птичка или ты навестил меня по какой-то причине?
Он, несомненно, не ожидал такого вопроса, потому что выглядел изумлённым. Джинни постаралась сфокусировать взгляд на нём и боролась, чтобы держать глаза открытыми.
— Мне было любопытно, – наконец тихо сказал он, – какая у тебя болезнь. Я хотел посмотреть сам и понять.
— Понял? – спросила Джинни.
Он сомневался.
— Пневмония, – наконец ответил он.
— О, это хорошо. Люди переживают пневмонию, – сказала она.
Её язык был тяжёлым и ленивым, и она знала, что говорит невнятно.
Драко нахмурился.
— Хм, да, я полагаю, – он косо на неё посмотрел. – Наверно, я должен идти.
Он начал вставать.
— Нет, – Джинни поняла, что не хочет этого. Она поймала его за руку. – Нет, не уходи. Пожалуйста.
Её голос перешёл в шёпот.
В его глазах было удивление, когда он посмотрел на неё. Он переводил взгляд с её рук, державших его, обратно на неё, ясно давать понять, что хочет, чтоб она отпустила. Но она не сделала этого.
— Останься, – просила она, – пока я не засну.
Казалось, он обдумывает это, и в какой-то момент Джинни поняла, что он согласится. Его глаза искали её лицо, как будто там был ответ. Потом он заговорил.
— Ты мыслишь неясно, – прошептал он. – Мария скоро вернётся.
Драко убрал её пальцы со своей руки. В несколько шагов он достиг двери и, не оглядываясь, вышел, не потрудившись закрыть за собой дверь.
Джинни секунду смотрела на дверной проём, пытаясь понять, что только что произошло. Она умоляла его остаться, а он этого не сделал. И она мыслила ясно... ведь правда?
«Буду ли я сожалеть об этом позже?» – задалась вопросом Джинни. Она закрыла глаза, снова ложась. Несмотря на то, что она уже почти спала, когда её голова легла на подушку, у неё было время подумать о том, как она хотела, чтоб он остался. «Почему? – думала она. – Почему, если всё, что я делала всю жизнь, это ненавидела его?»
Секунду спустя, она уже спала спасительным сном.

*~*~*~*~*

Когда Драко вышел в холл, он чувствовал, что не смог выйти из комнаты Джинни достаточно быстро. Он почти столкнулся с Марией. Она стояла у двери и, как подозревал Драко, подслушивала их разговор.
Это взбесило его, но недостаточно, чтобы останавливаться и задавать вопросы. Вместо этого он пронёсся мимо неё, слыша, что она задержала дыхание, видя его спешку. Он завернул за угол, чувствуя на себе взгляд её чёрных глаз.
Что с ним происходило? Ему казалось, что он не смог выйти из комнаты Джинни быстро. Именно это он не мог понять. Что заставило его захотеть уйти так скоро?
«Я вёл себя, как полный идиот», – думал Драко, но если бы время повернулось вспять, он сделал бы всё то же самое. Кроме, может быть, того, что ушёл бы раньше, чтобы она не имела возможности попросить его остаться.
Она не думала, о чём просила, Драко знал. Она просто отчаянно хотела, чтобы кто-нибудь с ней остался, и ей было всё равно, что это он. Когда она придёт в себя, то будет в совершенном замешательстве, и тогда она будет чувствовать себя идиоткой.
Но это всё ещё не объясняло, почему он выбежал из её комнаты, как будто его преследовала стая оборотней. А он знал точную причину этого.
Драко хотел остаться с ней.
Отрицать не было смысла. Он уже почти согласился остаться, и это пугало его. Всё внутри было перепутано, потому что его чувства к ней постоянно изменялись. Большую часть времени она раздражала и злила его. Большую часть. Но иногда он замечал, что смотрит на неё, ощущая странные стремления, которые он не мог описать. Драко отказывался верить, что это происходило потому, что он хотел её, – он не хотел Джинни Уизли. Это, должно быть, было чем-то вроде страсти, чем-то вроде чувства, что она одна понимает, что они в полном дерьме, и она действительно была человеком, которого он знал.
Драко медленно шёл в свою комнату, чувствуя, что головная боль усиливается. Это, должно быть, было из-за неразберихи в чувствах к Джинни и из-за отсутствия сна.
Всё-таки он хотел с этим разобраться. Что именно он чувствовал к ней? Он точно больше не испытывал к ней отвращения. Он чувствовал себя виноватым, потому что она была так больна, хотя почему так происходит, если она безразлична ему.
«Не надо чувствовать себя плохо, – сказал себе Драко, усмехаясь, – потому что как только она выздоровеет, то снова станет такой же раздражающей и будет кричать на тебя опять».
Это немного успокоило его. Может, он просто всё не так понял. Может, он ничего не чувствовал к Джинни, кроме вины – вины за то, сколько боли ей пришлось вынести и что всё-таки есть небольшая возможность её смерти. Вероятно, поэтому он хотел остаться с ней.
Но Малфой всё ещё не понимал, почему боится за неё, ведь раньше ни за кого во всём мире не беспокоился. Когда он узнал о ранней смерти Седрика Диггори, он ничего не почувствовал. Когда он услышал о том, как Гарри опасным способом уничтожил Вольдеморта на своём седьмом году обучения и что он почти лишился жизни при этом, Драко ничего не почувствовал. Он никогда ничего не чувствовал по отношению к другим людям, а теперь неожиданно почувствовал вину перед Джинни Уизли.
Драко подошёл к своей комнате и вошёл в неё. На этот раз у него едва ли были проблемы с тем, чтобы заснуть, потому что он был изнурён. Как только его голова достигла подушки, он погрузился в сон, заглушивший все дальнейшие мысли.

*~*~*~*~*

— Джинни, – будто издалека послышался голос, – Джинни, дорогая, проснись.
Джинни старалась не просыпаться, так как совсем этого не хотела, и чувствовала боль от своей болезни, слабо стоная и прижимаясь к подушке.
— Уйди, Рон, – пробормотала она.
— Рон? – послышался тот же голос, на этот раз озадаченный. Потом её начали трясти за плечи.
— Вирджиния, проснись же наконец. Может, Томасу следует вылить холодной воды тебе на голову?
«Ммм, – подумала Джинни, чувствуя, как её тело вспотело. – Это было бы идеально».
Но её продолжали трясти, и она всё больше просыпалась. Наконец, она открыла свои тяжёлые веки и увидела не Марию, а королеву, сидящую рядом с ней на кровати и пытающуюся разбудить её.
Каким-то образом, несмотря на свою болезнь и усталость, Джинни вспомнила, что эта женщина сделала с мамой Гарри. И всё, о чём она могла думать, переворачиваясь на спину, чтобы лучше видеть её, было то, что королева – злой, злой человек, и заслуживает смерть за то, что сделала.
— Наконец-то, – сказала королева, сжимая губы в тонкую линию. – Томас уже здесь, чтобы увидеть тебя. Он стоит за дверью.
— Томас? – проговорила Джинни.
— Да.
Когда её взгляд стал безразличным, её мать вздохнула и добавила:
— Томас - один из лучших докторов в мире. Мы попросили его прийти и проверить тебя. К счастью, он оставался в Лондоне последние несколько дней.
— А... - Джинни не знала, что ещё сказать.
Королева нахмурилась.
— Я надеюсь, что то, чем ты заболела не заразно. Эпидемия была бы не кстати сейчас...
«Её единственная дочь может умереть, – думала Джинни, уставившись на неё, – а всё, о чём она может думать - это как не кстати будет эпидемия?»
— Прекрати так на меня смотреть, – прикрикнула она на Джинни. Произошла небольшая пауза, прежде чем она встала и направилась к двери. – Я позову Томаса.
Потом она остановилась в дверном проходе и повернулась.
— Ты не просветишь меня, кто такой Рон?
Джинни была уверена, что её вспотевшее, красное лицо ещё больше покраснело. Она наполовину спала и не думала, что говорит, когда сболтнула это.
— Кто? – слабо спросила девушка.
Королева сжала губы и перевела свой взгляд на потолок.
— Иногда, – нахально сказала она, – я тебе удивляюсь.
Джинни не могла удержаться, чтобы не показать средний палец удаляющейся спине королевы. Она села, позволяя голове откинуться назад, и прислушалась к голосам её матери и доктора в прихожей. Она не могла разобрать слова, но у неё было чувство, что королева говорила про неё что-то плохое.
Томас вошёл настолько тихо, что Джинни не услышала его, он уже стоял у её кровати. Он, должно быть, передвигался, как кошка, если она не услышала ни одного звука. Её глаза были закрыты, ожидая, как зайдёт доктор с большим животом и грязными волосами, держа в руках кожаный кейс, полный нужных ему приспособлений, когда странно знакомый голос зазвучал в ушах.
— Вирджиния.
Он не назвал её «Ваше Высочество» или как-то в этом роде. Только её имя. Джинни подумала, что ей показалось, так как она не слышала, как он вошёл, поэтому открыла глаза. Он стоял над ней, слегка улыбаясь, высокий и стройный. У него были чёрные волосы, которые делали его бледную кожу ещё белее. Его глаза были с оттенком блестящего синего, как сапфир, и, казалось, светились каким-то глубоким, тёмным знанием, которым обладал только он. Его руки были скрещены, а белые пальцы обхватывали локти, создавая контраст с чёрными одеждами. Во рту Джинни пересохло, и она уставилась на эти пальцы... эти руки с необыкновенно длинными пальцами...
Когда она смогла перевести взгляд и посмотрела ему в глаза, их взгляды встретились. «О, Боже, – подумала она. – Этого не может происходить... этого просто не может быть, у меня, должно быть, галлюцинация, или я сплю...»
Но это было не так. Неважно, как она умоляла и желала, этот человек не исчезал.
Том Риддл всё ещё стоял рядом с ней, всё ещё холодно ей улыбался. Он был здесь, он не умер.
— Здравствуй, Вирджиния, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь?
Этот голос... из-за него всплыли воспоминания. Её ужасный первый год, когда она находилась под его контролем, когда он заставлял её делать вещи, которые она сама никогда бы не сделала. И это был такой прекрасный глубокий голос. Но если кто-нибудь достаточно прислушается к нему, он сможет услышать в нём холодную злобу, еле слышимое зло.
Джинни чувствовала себя так, будто её сердце подпрыгнуло к горлу. Ей было уже не жарко – её кровь, казалось, заморозилась. Единственное, что разгоняло её по венам, было громко бьющееся сердце, стучащее, как барабан.
Он всё ещё улыбался ей. Улыбался, как будто не заметил, как испугана была Джинни, и как было бледно её лицо. Улыбался так, будто всё в мире было правильно, будто всё было так, как и должно быть.
Джинни едва могла дышать, не то, что говорить. Столько всего проносилось в её мыслях в этот момент. Неужели том Риддл перенёс их с Драко сюда? Был ли он тем человеком, который убил ту семью из десяти человек? Собирается ли он сейчас её убить? Знал ли он, что она из будущего?
— Не смотри на меня так, Вирджиния, – усмехнулся Том Риддл, очевидно, развлекаясь. – Я не очень знаменит... не давай мне запугать тебя.
Если бы она не была так испуганна и не боялась пошевелиться и издать хоть какой-нибудь звук, она бы засмеялась. Он думал, что просто запугал её! И только потому, что был знаменитым "доктором"! Это, должно быть, игра. Он должен знать, какова будет её реакция. Он должен знать, каким злом был.
Джинни изучающе посмотрела на него. Он выглядел не старше двадцати – как он мог быть доктором, к тому же знаменитым? Сходство между чертами Гарри и Тома было жутким: глаза так же ярко мерцали, волосы были такими же чёрными... даже то, как они улыбались, было схожим.
«Он стал Вольдемортом уже после того, как был тинэйджером», – поняла Джинни. Но это не значило, что он не был опасен. Том Риддл постоянно подавлял свой гнев, пока был тинэйджером, и так прожил свою молодость, пока, наконец, не стал взрослым и не взял всё в свои руки, не использовал свой гнев, делая ужасные вещи.
«Он опасен сейчас. Он может убить меня здесь прямо сейчас».
Она поняла, что хочет позвать на помощь. Но она не могла заставить свои губы двигаться и произносить слова. Не могла найти свой голос. Вместо этого она задрожала, опасаясь, что может произойти.
Когда Джинни снова посмотрела на Тома Риддла, на его лице было беспокойство.
— Ты дрожишь из-за своей болезни? – довольно мягко спросил он.
Он перестал скрещивать руки, пытаясь дотронуться до неё. Джинни отодвигалась от него и не могла оторвать взгляд от его пальцев. О, как же она ненавидела эти пальцы...
— Я не сделаю тебе больно. Я здесь, чтобы помочь тебе, Вирджиния, – мягко и успокоительно сказал он.
— Не прикасайся ко мне, – прошептала Джинни.
Это было произнесено не с тем чувством, с каким она хотела произнести, это звучало так, будто она боялась, что её тронут во время болезни. А это было не так, о, это определённо было не так.
— Вирджиния, я должен, – ответил Том Риддл. – Если ты надеешься пережить это необычное заболевание, ты должна разрешить мне дотрагиваться до тебя.
«Никогда», – в мыслях поклялась Джинни. Но вместо того, чтобы сказать это вслух, она прохрипела:
— Это пневмония.
— Прошу прощения?
У неё закружилась голова. Стараясь не смотреть на него, Джинни повторила:
— Пневмония.
Она зажмурила глаза, пытаясь не заплакать.
— У меня пневмония.
— Правда?
Казалось, его это забавляет, поэтому ей просто пришлось посмотреть на него. Он опять улыбался, но это была нормальная улыбка.
— Я никогда не слышал о таком заболевании. Ты его выдумала?
Джинни сильно прикусила нижнюю губу. Он должен знать, что она из будущего; он просто должен. Это, должно быть, именно он перенёс их с Драко назад во времени. Только у него была сила, способная сделать это. Каким-то образом его дух возродился, возможно, из другого дневника. Только то, что он был уничтожен в будущем, через четыреста лет, не означает, что он не мог сделать этого. Зная его, можно предположить, что он, возможно, имел миллионы запасных планов на случай, если он когда-нибудь действительно умрёт.
«Это всё его рук дело. Из-за него мы в этом искажённом мире. Это должен быть он».
— Моя дорогая, обещаю, я не сделаю тебе больно.
Любезный и мягкий тон его голоса, казалось, привлёк глаза Джинни к его глазам, и на мгновение она утонула в их глубокой синеве. Её рассудок помутился. Когда она, наконец, справилась с этим, всё это взбесило её.
«Он играет с тобой, – говорила она себе. – Ты знаешь, что должна быть осторожна с ним. Он могущественный и опасный. Только то, что это семнадцатый век, не означает -»
Всё тело Джинни окаменело, когда она почувствовала, что Том прикоснулся к ней. Он взял её руки, которые обхватывали колени, и мягко их развёл. Его прикосновения были холоднее льда, но они были так приятны для её горящей кожи, что она не сопротивлялась – вместо этого её тело ослабело, и она позволила ему посадить себя, как он хотел. Это, должно быть, была самая длинная минута её жизни. Она была в ужасе, к тому же отвратительно себя чувствовала – от всего этого тошнило. Несмотря на то, что она в последнее время не ела ничего твёрдого, ей приходилось удерживать всё, что было в её желудке.
— У тебя всегда такое сильное сердцебиение из-за этой болезни, – начал Том Риддл, и она могла чувствовать, как его глаза пытаются встретиться с её глазами, хотя она их зажмурила, – или это просто из-за того, что я дотрагиваюсь до тебя?
Она не могла ответить. Она не могла. Её сердце, казалось, после этого забилось ещё сильнее, и ей стало трудно дышать.
— Я буду дотрагиваться до тебя совсем немного, – мягко сказал он. – Я должен выявить всё необычное. С тобой всё в порядке?
Было ли с ней всё в порядке? Нет, не было! Он не будет дотрагиваться до неё своими паучьими руками и ощупывать её. Он не будет дотрагиваться своими ненормально длинными пальцами до её кожи, из-за чего у неё появятся мурашки. Неважно, что ещё она собиралась не позволить ему сделать -
Он уже всё это делал. Он даже не ждал её ответа. Сначала Том прижал ладони к её щекам, его ледяные прикосновения удивительно освежали её горячую плоть. Потом он пощупал её лоб. Глаза Джинни открылись, и она увидела, что он наклонился к ней, а его лицо было удивительно близко к её. Казалось, что он делает всё профессионально. Он, скорее, был заинтересован в том, что делал, чем в ней самой.
Он действительно отлично выглядел. Почти лучше Драко. У Джинни как-то получилось сглотнуть, несмотря на огромный комок в горле.
— У тебя высокая температура, – прошептал Том, хмурясь и не смотря ей в глаза. Он уже осматривал её уши. – Ты в последнее время где-нибудь переохлаждалась?
«Да, а с тех пор, как ты приехал мне стало ещё хуже», – подумала она. Она открыла свой пересохший рот и прохрипела:
— Да.
— Открывай, – сказал он и положил кончики пальцев на её губы. Она подпрыгнула чуть ли не до потолка, но Том сделал вид, что не заметил. Она не подчинялась, через минуту он вздохнул.
— Ты можешь сделать всё проще или тяжелее, Вирджиния. Я не хочу заставлять тебя, но ты очень больна и, возможно, близка к смерти, так что я сделаю, что должен.
«Лгун, – подумала она. – Ты сам хочешь убить меня. Тебе нравится заставлять меня – в конце концов, у тебя не было проблем с тем, чтобы заставить меня открыть Тайную Комнату, не так ли?»
Когда она не ответила, он снова вздохнул, потом взял её за подбородок и насильно открыл ей рот. Она удивилась его силе, плюс, была не готова к этому. Наклоняя голову, чтобы всё видеть, он снова стал выглядеть, как профессионал. Джинни оставалась абсолютно неподвижной, пытаясь игнорировать тот факт, что одна его рука твёрдо держала её подбородок, а другая располагалась на затылке, так что он мог наклонять её голову в любое положение, которое захочет. Его прикосновения были такими холодными, и пока это не вызывало у Джинни отвращения.
«О, Господи, мне надо перестать думать», – подумала она, злясь на себя за то, что не была на все сто процентов в ужасе от близости его кожи.
— Твоё горло очень красное, – сказал он через минуту, закрывая её рот и убирая руки. – Ты много кашляешь, не так ли?
Онемевшая, Джинни кивнула.
Он тоже кивнул, и на его лице отразилось беспокойство. «Уау, он чертовски хороший актёр, – не могла не подумать она. – Если бы я не знала, кто он, я бы действительно поверила, что он беспокоится обо мне».
— Так, – сказал Том, снова вздыхая. – Я не уверен, что с тобой. Мне понадобится осмотреть тебя ещё, хорошо?
Он приподнялся и больше не наклонялся к ней и, так как смотрел в это время в другую сторону, не увидел, как она качает головой, отказываясь. «Нет, больше не надо, просто оставь меня в покое», – хотела сказать она, но почему-то не могла.
Потом, без предупреждения, он положил свои руки на её бока, там где были рёбра. Джинни издала удивлённый вскрик, чувствуя прохладу его кожи даже через свою толстую ночную рубашку, и начала извиваться. Он держал крепко, но взглядом дал понять, что извиняется.
— Отпусти меня, – настаивала она, взяв его за запястья и пытаясь освободиться. – Не смей трогать меня, ты-
Том отскочил и поднял руки вверх, шокированный, потом его взгляд из мягкого превратился в защищающийся.
— Я извиняюсь, Вирджиния, – сердито сказал он, его глаза темнели. – Твоя мать настаивает, чтобы я проверил тебя, чтобы понять, что с тобой.
Проверить её? Она что метла? Она совсем не нуждалась в "проверке" – она очень хорошо знала, что с ней!
— Господи. У меня. Чёрт возьми. Пневмония, – медленно и громко сказала Джинни.
Он нахмурился, всё ещё выглядя немного сердитым.
— Такого заболевания нет, – выпалил он, хотя всё ещё был намёк на терпение. – Я доктор, а не ты, Вирджиния. Так что просто ложись и-
— Позволить тебе дотрагиваться до меня твоими паучьими руками? Я так не думаю! – выплюнула Джинни.
Каким-то образом она нашла в себе мужество так с ним говорить, но как только слова были произнесены, она пожелала не говорить их. Она была уверена, что взбесила его и что она может сказать прощай своей великолепной жизни в качестве принцессы.
Том секунду смотрел на свои руки, будто обиделся, что она назвала их паучьими, затем поднял голову, чтобы испепеляюще на неё посмотреть.
— Мне жаль, что ты так считаешь, – прохладно сказал он, его голос звучал не так, будто ему жаль. – Но я собираюсь делать то, что желает твоя мать. И ты мне это позволишь.
Джинни почувствовала свежую волну страха и сглотнула. Она будто проваливалась в пропасть. Она чувствовала себя очень уставшей и измученной, понимая, что у неё нет выбора. Если она попытается убежать, Том догонит её прежде, чем она достигнет двери, и снова положит в постель, или у неё получится пробежать немного по замку, прежде чем она будет поймана.
Но она просто не может позволить ему проверять себя! Она бы чувствовала себя некомфортно, если бы настоящий доктор дотрагивался до неё, а уж тем более Том Риддл.
А что она собиралась делать? Ничего нельзя было сделать. Снова сглотнув, девушка кивнула и зажмурила глаза, молясь, чтобы это поскорее закончилось.
Всё было не так плохо. Он просто надавил на живот, пощупал бока, что обычно было для Джинни щекотно, но сейчас она лишь поморщилась. Потом проверил пульс, задрал рукава её ночной рубашки и внимательно изучал её руки. «Как будто с моими руками может быть что-то не так», – скептически подумала она.
Самым ужасным было то, что он поднял низ её ночной рубашки, чтобы осмотреть ноги. Он не осматривал и выше колена, но всё равно это был самый унизительный момент в жизни Джинни.
Наконец, он опустил низ её ночной рубашки и, вздохнув, встал.
— Я не знаю, что сказать тебе, Вирджиния, – сказал он, вся его злость на неё была забыта, и он снова заговорил тоном "доктора". – Я никогда не видел ничего подобного.
Джинни открыла глаза, чтобы посмотреть на него. Ей просто пришлось прикусить язык и удерживаться от того, чтобы снова всё высказать. Он поймал её взгляд и улыбнулся.
«Как он может скрывать зло в себе так хорошо? – удивилась она, не способная отвести взгляд. – Как, если это ранит его душу, отравляет его, как яд?»
Его улыбка была искренняя и мягкая, но Джинни могла поклясться, что на мгновение в его глазах что-то вспыхнуло. Что-то тёмное и опасное, что-то, что намекало на то, кем он на самом деле был и кем станет. Через секунду это исчезло, и, если бы Джинни не знала его, то подумала бы, что ей показалось. «Это было там, – подумала она. – Я знаю, что было».
— У меня есть кое-что, что поможет тебе, – сказал Том после долгой паузы, во время которой они просто смотрели друг на друга. – Я скоро пришлю твою служанку с этим. А пока постарайся ещё немного отдохнуть.
Он повернулся и выглядел так, будто собирается уходить. Но, сделав первый шаг, остановился и развернулся на каблуках. У Джинни перехватило дыхание, когда она поняла, что он тянет к ней руку, чтобы снова дотронуться до неё.
Она зажмурила глаза, что делала очень часто за последние полчаса, пока он был рядом. Потом она почувствовала, как его мягкие, всё ещё холодные пальцы проводят по её лбу, убирая с него её мокрые пряди. Удивлённая, она открыла глаза и увидела, что он смотрит на неё, как смотрит животное на свою жертву. Ей пришлось приложить всю свою силу, чтобы не закричать о помощи. Прикусив нижнюю губу, она снова закрыла глаза, желая, чтобы он ушёл.
«Просто оставь меня в покое! – кричала она в мыслях. – Я знаю, кто ты и что собираешься делать. Это всё, что мне нужно знать. Так что просто уходи!»
Прошло несколько минут, но Джинни всё ещё держала глаза закрытыми. Потом она почувствовала прохладный ветерок на своём лице и открыла их, поднимаясь на локтях. Дверь была открыта, из коридора шёл холодный воздух, и комната была пуста. Том Риддл ушёл.
Она вздохнула с облегчением и снова легла на подушки. Теперь, когда он ушёл, она снова могла ясно мыслить. Вся боль от болезни вернулась, ведь она уже не концентрировалась на своём страхе, и почти сразу она почувствовала струйки пота, стекающие по лицу.
В мыслях Джинни снова прокрутила его визит. О, Господи, она вела себя, как ребёнок! Она думала о миллионах вещей, которые могла бы сделать по-другому, чтобы выглядеть в этих ситуациях более взрослой. Но она съёживалась, как испуганное животное. Он, должно быть, подумал, что она слабая; он подумал, что сможет заставить её делать всё, что пожелает. Ей надо было больше подумать, когда он сказал, что проверит её. Ей не следовало просто ложиться и терпеть это.
«Конечно, я так думаю сейчас, когда опасности нет, – подумала она, сгибаясь в приступе кашля. – Я уверена, что буду вести себя так же, когда он будет рядом».
Но, если честно, хотя ей и было стыдно за это, она не могла винить себя за то, что была так испугана. Она всегда испытывала чувство страха, когда кто-нибудь упоминал Вольдеморта, даже если его называли «Сама-Знаешь-Кто». Но не Вольдеморт так пугал её, а Том Риддл. Молодой Том Риддл, не после того, как он претерпел столько трансформаций и превратился в уродливого Тёмного Лорда.
Даже до того, как он превратился в него, он был достаточно могущественен, чтобы сохранить себя в дневнике, сохранить так, чтобы потом быть способным управлять телом Джинни и заставлять её делать то, что он хотел. Это показывало, каким сильным и каким злым он был даже в молодости.
Так что только потому, что он не выглядел, как Вольдеморт, и пока не был Вольдемортом, не значит, что он не способен причинить ей вред.
Чем больше она об этом думала, тем больше у неё было вопросов. Лучшая её часть, надеющаяся на лучшее, продолжала гадать, опасен ли он. В конце концов, это был перевёрнутый мир. Гарри, который был очень сильным волшебником, здесь был не таким. У него не было его сил, и он был не похож на себя. Конечно, отчасти это было из-за того, что его мать была убита гораздо более зверски, чем это сделал Вольдеморт, и у него всё ещё был отец.
Так значит ли это, что Том Риддл был нормальным доктором? Он точно вёл себя так.
Кроме нескольких моментов, когда он показывал свой гнев. Тогда она была абсолютно в ужасе.
Другая, более реалистическая, часть Джинни была уверена, что это был тот самый Том Риддл из будущего. Во время её первого года, когда она начинала подозревать, что, возможно, именно он контролирует её и заставляет делать те ужасные вещи, она чувствовала что-то странное, когда писала ему в дневнике. Чувствовала, будто кто-то многократно проводил кубиком льда по её позвоночнику, было чувство тревоги. То же самое она чувствовала, когда он зашёл в комнату, кроме того, что добавились ещё несколько ощущений, например, её горло сжималось, и начинало тошнить.
Джинни держала глаза закрытыми и пыталась заглушить все мысли, желая только заснуть и забыть обо всём. Но через несколько минут пришла Мария, в руках у неё был серебряный бокал. Она осторожно подтолкнула Джинни, чтобы разбудить.
— Просто выпейте это, дорогая, после можете поспать, – успокаивающе сказала Мария.
Джинни сомкнула губы, чтобы не застонать и попыталась сесть. Мария помогла ей, подождала, пока ей станет удобно, и передала бокал.
Джинни подняла его ко рту, когда вдруг почувствовала запах содержимого. Скривив лицо, она быстро опустила бокал.
— Гадость, – прошептала она. – Что это такое?
Мария слегка улыбнулась.
— Томас приготовил это для тебя. Он сказал, это поможет тебе вылечиться.
Джинни необыкновенно медленно соображала, так что ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, кто такой Томас. Потом она выпалила:
— Ты имеешь в виду Тома Риддла?
Мария выглядела немного поражённой и медленно сказала:
— Да, Томаса Риддла.
— Его зовут Том, – прошептала Джинни, часто дыша и смотря на розоватую жидкость в бокале. Она вспомнила, как Гарри однажды рассказывал, что имя Том Марволо Риддл при перестановке букв превращалось в "Я Лорд Вольдеморт" (Tom Marvolo Riddle => I Am Lord Voldemort). Если взять имя Томас, то это не работает.
Мария открыла рот, как будто хотела возражать, но потом задумалась.
Джинни попыталась вернуть ей бокал. Она не будет пить то, что приготовил Том Риддл. Возможно, это было отравлено. Хотя, несмотря на то, как она напрягала свой мозг и вспоминала то, чему учил её профессор Снейп, она не могла вспомнить ни одного яда, который выглядел бы так, как жидкость в бокале.
«Это перевёрнутый мир, – напомнила она себе. – К тому же Том Риддл более сильный, чем обычный волшебник. Он может сделать любой яд, который захочет. Кроме того, это необязательно должно быть зельем – он мог просто положить в это крысиный яд или что-то в этом роде и решить всё, не используя магию».
Вдруг другая мысль поразила её. Был ли Том волшебником? Она понятия не имела. Она только предполагала, что да, возможно, да.
— Выпейте это, Ваше Высочество, – мягко настаивала Мария, игнорируя то, что Джинни подавала ей бокал.
— Я не выпью это.
Потом Джинни внезапно начала кашлять. Немного розовой жидкости выплеснулось из бокала и, попав на руку, разлилось на покрывало.
Мария вскочила, чтобы найти что-нибудь, чем можно это вытереть. Она хмурилась, когда делала это. Джинни поняла, что чем-то рассердила её.
«Не думала, что она разозлится из-за того, что я пролила это... что бы это ни было», – озадаченно думала она.
— Томас рассказал нам, как вы с ним обошлись, – начала Мария, концентрируясь на вытирании покрывала. Она делала это очень энергично.
— Сказал, что вы набросились на него, не давали ему до вас дотрагиваться.
Глаза Джинни расширились.
— Я не набрасывалась на него, – закричала она. – Кроме того, я не хотела, чтобы он дотрагивался до меня -
— Он доктор, ради вашего же спасения, Джинни, – зашипела Мария, взяв за голову Джинни, чтобы встретиться с ней глазами. – Он один из лучших докторов во всём мире. Вы должны быть благодарной за то, что о вас такая забота. Если есть способ вылечить вас, Томас найдёт его.
Джинни сглотнула, удивленная жёстким тоном Марии.
— Простите меня за то, что я говорю, Ваше Высочество, – продолжила она, – я знаю, что когда-нибудь пожалею об этом и что это может стоить мне работы. Но вы самый испорченный человек, которого я встречала в своей жизни. Когда вы начали вести себя нормально последние дни, я решила, что, возможно, вы изменитесь, но тут вы устроили сцену самому высоко уважаемому и нужному доктору в мире. Вы кричали на него, говорили не дотрагиваться до вас, обозвали его руки!
Джинни не смогла остановить появление горькой усмешки на губах.
— Его руки? – удивлённо повторила она. – Ты злишься на меня, потому что я обозвала его кровавые руки? Я не могу поверить, что он даже это рассказал тебе!
Что-то промелькнуло в глазах Марии, прежде чем она снова опустила глаза и начала вытирать кровать.
— Он не говорил мне, – мягко сказала она, слегка пристыжённая. – Я услышала это, когда стояла у двери.
Джинни прищурилась, не уверенная, что услышала правильно. Марию могли за это уволить! И она действительно сказала это Джинни?
Она сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле.
— Хорошо, – просто ответила она, не зная, что сказать ещё.
— Пожалуйста, простите меня, Ваше Высочество, – прошептала Мария. – Ваша мать просила об этом. Она хотела быть уверенной, что вы не опозорите её перед таки важным гостем.
— Что ж, я полагаю, я сделала это, – безжизненно сказала Джинни. – То есть ты ходила к ней и доложила всё, что я сказала Томасу?
Мария снова подняла голову.
— Нет, я не сделала этого. У меня не было возможности.
— Прекрати это, – раздражённо сказала Джинни, мягко взяв руку Марии и убирая её от покрывала. Потом она тяжело вздохнула. – Итак, я истощена. Я собираюсь поспать, так что у меня, наконец, будет несколько минут покоя, прежде чем коро- хм.. моя мать придёт и накричит на меня.
Она снова попыталась отдать бокал Марие, но та всё ещё отказывалась взять его.
— Выпейте это, пожалуйста, – твёрдо сказала она. – Я верю Томасу, это вам поможет.
Прежний тёплый огонёк блеснул в её глазах, и Джинни поняла, что больше на неё не сердится. Но она всё ещё была несколько раздражена, что Мария собиралась пойти к её матери и рассказать всё, что она говорила Тому Риддлу.
— Я не уйду, пока вы не выпьете это, – сказала Мария, скрещивая руки и делая вид, что собирается долго ждать.
Джинни немного подумала. Она очень хотела поспать, чтобы её не беспокоили. Тогда ей не придётся о чём-то волноваться.
Кроме того, она уже была готова потерять сознание. Она действительно была слишком активна для человека, болеющего пневмонией.
— Как насчёт этого, – сонно сказала она, – я выпиваю это, а ты не говоришь моей матери о том, что я сказала доктору.
Мария просияла.
— Конечно, я не скажу ей, – пообещала она.
Удовлетворённая этим, Джинни кивнула. Теперь ей просто надо было выпить проклятый напиток, и она сможет поспать. А что если она никогда не проснётся? Это было бы так прекрасно. Всё шло не так в этой жизни...
Она поднесла бокал к губам и выпила, сначала осторожно и медленно. Жидкость была великолепно прохладна, а на вкус похожа на вишню или на землянику; Джинни не могла различить. Это приятно стекало вниз по горлу, и она почувствовала, что уже не так горит.
Джинни всё выпила и отдала пустой бокал Марии. Потом она снова легла, едва слыша, как Мария выходит из комнаты.
«Что ж, если это яд – сонно подумала она, – тогда я, возможно, никогда не проснусь».
Эта мысль не заставила её встрепенуться. Вместо этого она погрузилась в глубокий сон, полный сновидений.

Добавлено: 11 окт 2004 17:52
Babe
Глава 8.
От заболевания к выздоровлению.



— Она может умереть, – осторожно заявила мать Джинни, королева, за обедом.
Драко оторвался от поедания супа. Он наполовину слушал разговор между королевой и его отцом. Она рассказывала ему о состоянии Джинни, причём говорила о нём гораздо хуже, чем оно было на самом деле.
— Я говорила, что нам надо завести больше детей, Роберт, – тихо сказала королева. Она весь вечер не повышала свой голос и говорила только шёпотом. – Если Джинни умрёт, тогда кто станет королевой вместо меня? Тогда я не смогу уйти в отставку так скоро, как надеялась.
— Ты была права, дорогая, – рассеянно ответил её муж, несомненно едва уделяя этому внимание.
Драко сузил глаза, посмотрев на женщину. Она ему действительно не нравилась. Она пыталась притвориться, что беспокоится за Джинни, но всё, что её волновало, это её отставка. Но больше всего его злило, что он был раздражён по поводу того, что мать не боялась за Джинни. Почему это вообще должно его волновать? Почему он ощущает себя таким сердитым? Он даже не был уверен на кого и из-за чего сердит.
— Что сказал доктор сегодня утром? – внезапно спросил отец Драко.
«Доктор, – подумал Драко. – Разве Эль не говорила, что Дамблдор доктор?»
По каким-то причинам он забыл всё, что было упомянуто о Дамблдоре. Но он ведь всё равно не мог помочь, так как был сейчас в Уэльсе, не так ли?
— Он сказал давать ей что-нибудь пить, и тогда лихорадка, может быть, пройдёт, – прошептала королева. – Он весь день периодически проверял её состояние и сказал мне, что она спит, хотя до сих пор очень горячая.
— Так почему парень не присоединился к нам за едой сегодня? – потребовал ответа отец Джинни. – Слишком занят, проверяя состояние нашей спящей дочери, чтобы делать что-нибудь другое?
— Парень? – спросил Драко, заставляя всех посмотреть на себя.
Он проигнорировал их. Разве доктора не должны быть мужчинами?
— Ему не больше 21, – грубо ответил Роберт, выглядя раздражённым. Драко не знал из-за чего.
— Этим вечером он выезжал в город, – мягко сказала королева. – Ему надо было навестить другого пациента. Но, я думаю, сейчас он с Джинни. Я права, Мария?
Драко повернулся и увидел Марию, стоящую у двери на кухню и ожидающую приказаний. Она кивнула.
— Да, Ваше Величество, вы правы.
— Ты не могла бы попросить его присоединиться к нам, пожалуйста? – попросила королева.
Мария сделала реверанс и вышла из зала.
Доктор не пришёл, чтобы что-нибудь поесть. Мария сообщила, что он сказал, что в данный момент не голоден, а когда проголодается, спустится на кухню.
Когда Драко и Эль покинули зал, она спросила его:
— Не хочешь пойти на улицу и поиграть в снегу?
Драко почти ответил, что нет, так как хотел пойти проведать Джинни. Но когда он посмотрел на возбуждённое лицо Эль, смягчился и ответил, что хочет. Кроме того, Джинни, возможно, ещё спала. И почему он должен идти к ней, если могла опять произойти такая же неудобная сцена, как и прошлой ночью?
Солнце село, и было холодно. Они подобрались поближе к замку, где разливался свет из окон. Луна была яркой, и они могли видеть всё, что им было надо.
Драко знал, что поступает гадко и ранит чувства Эль, но отказался лепить с ней снеговика и делать снежных ангелов. Он не делал этого с тех пор, как ему исполнилось десять, и не собирался делать это сейчас. Это было ребячеством и ужасно неудобным, несмотря на то, что его никто не увидел бы и что это доставило бы удовольствие Эль.
— Ты не весёлый, Драко, – дулась Эль, потом она отошла от него на несколько шагов, упала на снег и начала делать ангелочков сама.
Драко облокотился на стену замка, скрестил руки и наблюдал за сестрой. Примерно через пятнадцать минут она замёрзла, ей стало скучно, и она захотела вернуться в замок. Он знал, что она не выдержит долго.
Когда они зашли обратно в замок, Эль широко зевнула. Драко решил, что ей сейчас, возможно, самое время лечь спать.
— Переодень эту мокрую одежду, – сказал он ей, – и иди спать. Я не хочу, чтобы ты заболела, как Уиз- Джинни.
— Уиз- Джинни? – повторила Эль, усмехаясь ему по-малфоевски.
Она остановилась и положила руки на губы. Драко тоже остановился и посмотрел на неё.
— Разве ты не называл её всё время Уизли?
— Тебя это не должно интересовать, – прошептал он.
— Думаю, это не имеет значения. А как ты узнал, что за болезнь у Джинни?
— Я не узнал, – сказал он почти правдиво. – Я просто предположил.
— Ты ещё не встречался с доктором? Он привлекательный.
— Это довольно крутой поворот событий, – ухмыльнулся Драко. – Ты остановилась, потому что не хочешь идти спать?
— Нет, – сказала она, надув губки.
Потом она оживилась (Драко подумал, что она меняет эмоции чаще, чем беременная женщина).
— Не уложишь меня спать?
Драко уставился на неё отсутствующим взглядом. Никто никогда не просил его об этом. Почему-то это заставило его почувствовать тепло внутри.
— Ты не можешь сделать это сама? – спросил он, всё ещё ухмыляясь.
Она не выглядела расстроенной.
— Могу. Но я хочу, чтобы ты это сделал. Ты давно этого не делал, а я не хочу просить отца. Он в любом случае всегда отказывается.
Драко почувствовал некоторую обиду за неё. Она была, в каком-то смысле, похожа на него. Не только потому, что они были похожи по внешности. У неё, как и у него, был холодный отец, и не было матери. Мать Драко едва ли выручала своего сына. Всё равно, что она умерла. Он, если честно, не был бы против, если бы это случилось.
— Хорошо, – со вздохом согласился Драко.
Это привело её в восторг, и она с усмешкой схватила его руку и повела в свою комнату.
Одна из служанок одела её в ночную рубашку. Драко почувствовал облегчение, что ему не нужно было это делать. Когда служанка ушла, Эль прыгнула в кровать и укрылась одеялом до подбородка.
Драко старался сделать всё как можно быстрее. Он поспешно задувал все свечи, а последнюю поставил у её кровати.
— Спокойной ночи, Эль, – сказал он, быстро проводя рукой по её шелковистым волосам.
Он приготовился уйти, когда она обратилась к нему.
— Подожди, Драко. Ты не собираешься меня поцеловать?
Он съёжился внутри. «Ладно, – подумал он, – в конце концов она не просит рассказать ей сказку». Он снова подошёл к ней, наклонился, наскоро поцеловал в лоб и выпрямился.
— Спокойной ночи, – повторил он и снова попытался уйти.
— Боже, Драко, твои губы такие холодные, – сказала она ему вслед, как будто это была его вина.
Он не ответил, плотно закрывая за собой дверь. Так как свечи освещали коридор, он задул ту, что была в его руке. Почему-то он не мог выкинуть слова Эль из головы. Его губы не были очень уж холодными, не так ли?
«Разве это имеет значение?» – спрашивал он сам себя, огибая угол стены и задевая свечу и подсвечник. Он наблюдал, как всё это, звеня, падает на пол, свеча ломается на две половинки, а подсвечник катится прочь. «Вот для чего нужны слуги – подумал он, – чтобы убирать за мной».
Так как он был занят рассматриванием падающей свечки, то не увидел кого-то, кто тоже заворачивал за угол. Удивлённый, Драко слегка подпрыгнул и отскочил, когда врезался в этого человека.
— Извините, – сказал искренний голос. – Я вас не видел.
— Что ж, без проблем, – ответил Драко.
Он был невысоким для человека его возраста, и ему пришлось поднять голову, чтобы увидеть лицо незнакомца. Это был молодой человек, возможно, не намного старше его самого, с чёрными волосами и тёмно-синими глазами. Драко подумал, что он выглядит достаточно знакомым, но не мог понять, где видел его.
— В следующий раз смотри, куда идёшь.
Мужчина не выглядел разозлённым, но было что-то угрожающее в его глазах, когда он смотрел на Драко с натянутой улыбкой.
— Извини меня, Драко, – сказал он и приготовился уходить.
Драко повернулся и секунду просто смотрел, как он уходит.
— Драко? – сказал он ему вслед. – Разве ты не должен называть меня Ваше Высочество?
Человек развернулся и медленно вернулся обратно, чтобы встать с Драко лицом к лицу.
— Доктора называют людей по именам, – сказал он с намёком на развлечение. – Царских они кровей, или нет.
«Доктор?» – подумал он. Как он может быть доктором, если он едва ли выглядит намного старше Драко? «И почему он кажется мне знакомым? Где я его раньше видел? Может, он из будущего, и я просто не могу вспомнить, где встречал его?»
— Так ты доктор, – сказал Драко, ухмыляясь. – Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю, – приказал он, когда доктор собирался уйти.
Мужчина резко остановился.
— Как пожелаешь, – тихо сказал он, его голос сочился ядом и холодом. Драко был немного раздражён. Кем себя возомнил этот доктор, ведь принцем был он?
Драко медленно к нему подходил, наблюдая, как парень медленно скрестил руки и ждал. Он не мог не заметить, что у этого человека длинные пальцы.
— Какое заболевание у Джинни? – вдруг спросил Драко, подойдя к нему.
— Не могу сказать, – спокойно ответил он. – Я дал ей кое-что выпить сегодня утром, что, надеюсь, поможет ей поправиться. А теперь, если ты не против, Драко, я голоден, так как не ел весь день. Могу я уйти?
— Ещё один вопрос.
Драко наслаждался раздражённым видом доктора. «Почему он выглядит всё более и более знакомым, когда у него такое выражение лица?» – гадал он, затем спросил:
— Как тебя зовут?
— Томас Риддл, – быстро ответил молодой человек.
— Спокойной ночи, – добавил он, слегка поклонившись, затем развернулся и ушёл.
Драко сдвинул брови, задумываясь.
— Томас Риддл? – повторил он.
Он был последним, с кем он ожидал столкнуться. Хотя, может, и нет, так как Том Риддл был молодым Вольдемортом. От этого было почти легче.
«Хотя нет, – вдруг понял он. – Вольдеморт мёртв. Великий и великолепный Поттер уничтожил его. Он никак не мог послать меня, Джинни и молодую версию себя назад во времени в искажённый мир, если он мёртв. Не мог же?»
Драко медленно шёл вниз по коридору, направляясь в свою комнату. Прибытие Томаса Риддла сделало всё ещё сложнее для понимания. Был ли это настоящий Риддл? Молодой Лорд Вольдеморт? Или реальный доктор из этого времени, у которого, к сожалению, было то же имя и та же внешность, что у-
«Поттер, – внезапно понял Драко. – Вот кого мне напоминает Риддл. Поттер».
Чем больше он пытался всё понять, тем больше запутывался. Он понятия не имел, как выглядел Том Риддл, Риддл из будущего. Это может быть совпадением, что у этого доктора была фамилия Риддл, ведь его имя было не Том... «Хотя Том - сокращённое от Томас, – понял он. – Если это совпадение, то почему он похож на Гарри? Ещё одно совпадение?»
Думая об этом, Драко был почти готов поверить, что всё возможно. В конце концов, он никогда не думал, что проснётся кем-то, жившим почти четыреста лет назад. Тем не менее проснулся принцем семнадцатого века. Так почему, чёрт возьми, не может быть совпадением то, что у доктора была та же фамилия, что у самого злого мага из будущего, который почему-то похож на Гарри?
Драко вздохнул, остановившись, и встряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок. Может, ему просто пойти к Джинни? Разве она не прошла через тяжёлую пытку Тома Риддла во время первого года в Хогвартсе?
Может, она знает, как он выглядит.
Драко понял, что торопится в комнату Джинни. Когда он добрался, увидел у двери Марию, она спала, сидя на стуле, опираясь головой о стену, и достаточно громко храпела. Он знал, что было немного поздно и что, скорее всего, Джинни всё ещё спала. Но его это не волновало, он её разбудит. Он хотел знать, что она думает обо всей этой ситуации с доктором, ведь, скорее всего, Том Риддл уже навестил её.
Он открыл дверь и вошёл. Мария спала, несмотря на то, что он закрыл за собой дверь довольно громко.
Несколько свечек освещали комнату. Драко подошёл к кровати и остановился, прежде чем разбудить девушку; что-то заставляло его не делать этого. Он едва мог видеть её в тени, свет был лишь у изголовья кровати, её рыжие волосы разметались по подушкам. Всё казалось тихим и неподвижным.
Почему-то нахмурившись, он подошёл к столу и взял подсвечник, возвращаясь к кровати. Он увидел немного: она была под чем-то, похожим на кипу покрывал, и её волосы, казалось, были везде и закрывали её лицо. А почему ему понадобилось её видеть? Он пришёл сюда задавать вопросы, а не глазеть на неё, когда она спит.
Драко поставил подсвечник на столик у кровати. Потом он подошёл к ней и слегка толкнул.
— Джинни, – тихо позвал он.
Она совсем не двигалась, не застонала и даже не пошевелилась. Вздохнув, он наклонился ближе и потряс её за плечи. Он встряхнул её сильнее.
— Джинни! – пронзительно повторил он, чувствуя себя раздражённым.
Она моментально проснулась. Сначала она была вялой и неподвижной, но уже в следующий момент испустила хриплый крик и пыталась выбраться из его хватки.
— Оставь меня в покое! – закричала она.
Драко понял её и выпрямился, удивлённый её внезапной злобой. Поражённый, он, забавляясь, наблюдал, как она пыталась быстро сесть и убрать свои волосы с лица так, чтобы всё видеть. Когда она, наконец, сфокусировала взгляд на нём, то издала вздох облегчения, снова ложась обратно.
— Это всего лишь ты, – прошептала она, неровно дыша.
— Чёрт возьми, Джинни, кто ты думала это был? – потребовал ответа Драко. – Тебе снился кошмар или что-то в этом роде?
Она посмотрела на него, её тёмные глаза помрачнели. Потом она неискренне засмеялась.
— Всё это - кошмар, – сказала она, проводя рукой по лбу. – Мне не нужно спать, чтобы понять это.
— Хорошо, – медленно сказал он.
Он хотел переменить тему разговора на то, зачем пришёл. Если честно, он не хотел сидеть и слушать, как она ноет о том, как ужасно всё в этом мире.
— Я полагаю, ты уже встретилась с доктором, я прав? – спросил он через секунду.
— А ты? – спросила она, заинтересованная его реакцией.
— Да. Ты знаешь его имя?
Она сузила глаза, но не злилась. Она как будто пыталась что-то вспомнить. Потом она наклонилась вперёд и тихо сказала:
— Я могу сказать тебе его полное имя, день его рождения, его средний бал в Хогвартсе, его любимых и нелюбимых преподавателей.
Драко долго смотрел ей в глаза, прежде чем заговорить, стараясь выразить свои мысли словами.
— Ты уверена, что этот Риддл является Риддлом-Вольдемортом? – спросил он, вставая на колени, чтобы быть на её уровне, и кладя локти на матрац. – Тёмный Лорд мёртв. Как он мог послать молодого себя в прошлое с нами обоими -
— Он Вольдеморт, Драко, – вяло прервала его Джинни. – Он может делать многие вещи, даже будучи мёртвым.
Немного раздражённый из-за того, что был прерван, Драко холодно продолжил:
— Не все, кто здесь есть, те же, кто они в будущем. Например, Поттер. Кроме того, если Дамблдор держал в секрете то, что он доктор, что на него не похоже, то склонен предположить, что и это не он -
— Подожди. Дамблдор? – Джинни выглядела озадаченной.
Драко заметил, что её взгляд фокусируется немного лучше, а в глазах появился еле заметный огонёк. Было ли это потому, что ей становится лучше?
Он отвлечёно кивнул.
— Шансы на то, что Риддл не тот, кто он в будущем -
— Дамблдор здесь? – перебила его Джинни, опуская голос до шёпота.
— Эль говорила о нём за завтраком в первый день, – кратко объяснил он, желая вернуться к тому, о чём говорил.
— И он доктор? – продолжила она прежде, чем он смог что-нибудь сказать.
— Это важно? – спросил Драко, выказывая своё раздражение.
— Да! – сердито сказала она.
Она выпрямилась и стала возвышаться над ним. Он встал на ноги, думая, что должен быть выше.
— Чёрт подери, Драко, Дамблдор был здесь всё это время, а ты не сказал мне?
— Он в Уэльсе, – монотонно объяснил заскучавший Драко. – Я его не видел, но Эль сказала, что он здесь. Не говоря о том, что я забыл о нём -
Но Джинни уже не слушала.
— Он был здесь, – шептала она, и Драко заметил, что она говорит сама с собой, – всё это время. Он доктор, а я больна. И вместо того, чтобы меня осматривал человек, которому я доверяю, – шипела она, посмотрев ему в глаза, давая понять, что говорит все-таки с ним, – мне попался человек, который меня приводит в ужас. И всё потому, что ты, бл*, забыл о нём?
Драко не ожидал, что Джинни так разозлится. Особенно потому, что только вчера она выглядела так, будто умрёт, если настолько возвысит свой голос.
— Послушай, Уизли… – начал он, свирепо смотря на неё.
— Нет, ты послушай, Драко, – резко перебила она.
Удивительно, что она выглядела так угрожающе, сидя среди кружевных белых подушек и бархатных одеял.
— Я могу вытерпеть некоторые вещи, которые ты делаешь. Я могу вытерпеть то, как ты обзываешь меня и мою семью. Я могу вытерпеть то, как ты ненавидишь меня. Я могу вытерпеть то, как ты обращаешься со мной. Я даже могу вытерпеть такого ублюдка, как ты. Но это... это я просто не могу вытерпеть.
Драко уставился на неё, не веря в то, что она сказала.
— Что? – закричал он. – О чём, чёрт подери, ты говоришь?
— Ты знал, что Дамблдор доктор и что он здесь! – парировала она. – Меня не волнует, что ты забыл об этом; как только ты узнал, что я больна, ты должен был послать за ним!
— Не должен… – начал он, пытаясь защититься.
— Ты не знаешь, какого это, – продолжала она, не обращая внимание на то, что он говорил. – Ты не знаешь, какого это, когда он здесь, в плоти и крови, настоящий. Я могла чувствовать его, могла чувствовать его запах, могла слышать его... это было в десять раз хуже, чем то, что произошло со мной на моём первом году обучения. Я знаю, что ты однажды услышал о том, что твой отец "случайно" уронил дневник Тома в мои старые книги, что я использовала его; ты смеялся целыми днями, а мне это было тяжело. Ты не знаешь, как ужасно чувство, что с тобой что-то не так, что ты делаешь ужасные вещи со студентами, и не знаешь как. И представь, в каком шоке я была…
— Джинни, мне всё равно! – взорвался Драко, всплескивая руками. – Мне просто всё равно! Так что тебе не нужно мне об этом рассказывать!
— Конечно, тебе всё равно! – в ответ закричала она, начиная краснеть. «Если она не успокоится, ей может стать хуже», – подумал Драко и почувствовал, что рад. Тогда она, может быть, заткнётся и оставит его в покое. Но она не заткнулась.
— Тебе вообще ничего не волнует! А знаешь почему? Потому, что твоя семья отвратительна, у тебя никогда не было друзей, и ты никого не волнуешь!
Драко сжал руки в кулаки, он никогда не хотел так сильно кого-то ударить. Но он боролся с собой – он отомстит позже, и юноша просто не мог ударить девушку, к тому же больную. Он никогда не смог бы ударить кого-то, кто не может дать сдачи.
Джинни всё не успокаивалась.
— Знаешь, почему никто не связывается с тобой, а, Малфой? – насмехалась она. – Это потому, что ты ужасный человек! Правда ранит, не так ли, Малфой? Я уверена, ты просыпаешься каждой ночью и думаешь, что бы было, если бы твоя жизнь была другой, как бы ты смог изменить её! Я скажу тебе кое-что! Даже в совершенно другом мире ты всё ещё задница, и никто не любит тебя!
Он знал, что она говорит всё это, чтобы ранить его. Пока это просто раздражало. Она когда-нибудь заткнётся? Из-за её голоса у него болела голова. Он закрыл глаза и пытался быть терпеливым.
— Но самое ужасное, Малфой, это то -
— Ты заткнёшься?! – он больше не мог это выносить.
— Нет! Я ещё не закончила! – кричала она. – Ты единственный человек, Малфой... или, может быть, не человек -
Она сводила его с ума. И если он ничего не сделает, то просто ударит её. Так что, не говоря ни слова, он сел на её кровать и взял её голову в свои руки.
— Что ты делаешь-? – начала свой вопрос Джинни, но он прервал её, приблизив её лицо и накрыв её рот своим.
Он сделал это, просто чтобы она затихла, просто чтобы не слышать больше её голоса. Это первое, что пришло ему в голову, и это было тупо. Потому что как только он дотронулся до неё, между ними произошёл взрыв.
Всё раздражение улетучилось из мыслей Драко. В его голове звучало предупреждение, как очень слабый красный свет, напоминавший ему, что он не должен делать этого, и не только потому, что она была больна. Это было потому, что, хотя он и не понимал этого раньше, он давно хотел поцеловать её. И он не должен целовать её, это было неправильно, это не должно...
Её губы были удивительно мягкими. Как только Драко поцеловал её, она сразу же ответила на поцелуй, как будто ждала этого. Она обвила руками его шею, пытаясь придвинуть ближе. То, как она обнимала его, как целовала... она как будто нуждалась в нём, как будто он был её успокоением. Это было довольно забавно, учитывая, что он всегда считал, что он, наоборот, выводит её из себя.
«Я не должен этого делать», – думал он. Он чувствовал пот на её коже, влажность её волос. Он даже чувствовал солёность её рта. «Она больна, я могу подхватить это... не говоря о том, что это Джинни Уизли...»
Он продолжал игнорировать голос разума просто потому, что не хотел останавливаться. Это оказалось удивительно прекрасно – целовать её, чувствовать её кожу под своими пальцами. Кстати, она запустила руки в его волосы и отвечала на поцелуй так, что он мог сказать, что она наслаждается этим так же, как и он.
Наконец, он пришёл в себя, опустил руки и попытался отстраниться. Джинни, казалось, продержала свои руки на его шее чуть дольше, чем было необходимо, пока не поняла, что он хочет, и не отодвинулась от него. Он наблюдал за её лицом, усмехаясь оттого, что она густо покраснела.
Дальше была длинная, неловкая тишина. Драко не знал, стоит ему уйти или нет. Одна часть его просто снова хотела поцеловать её. «И эта часть не права, – подумал он. – Я не буду целовать её снова».
Он всё ещё хотел сделать это.
— Драко, – наконец сказала Джинни, смотря вниз и перебирая воображаемую нить. – Прости за то, что я только что наговорила тебе.
— Меня это не волнует, – правдиво сказал он.
Краем глаза он увидел, что она смотрит на него, и повернулся, чтобы встретиться с неё взглядом. «О, прекрасно, теперь она снова начнёт кричать», – решил он, вставая и готовясь уйти.
— Куда ты идёшь? – спросила она, вместо того, чтобы кричать, что его ничего не волнует.
— В кровать, – кратко ответил он.
Потом он внезапно остановился, что-то вспомнив. Он развернулся и снова нагнулся к Джинни, кладя одну руку на столбик кровати, чтобы удержать равновесие.
— Можно мне кое-что спросить?
Она выглядела удивлённой от того, как близко было его лицо.
— Ты уже это сделал, – сказала она.
Он одарил её нетерпеливым взглядом и всё же спросил:
— Мои губы холодные?
Она прищурилась, потом посмотрела ему в глаза, как будто пыталась прочесть его мысли. Долгое время она не отвечала, затем медленно открыла рот и прошептала:
— Нет, они тёплые, действительно.
Драко резко выпрямился, удивлённый её ответом. Неизвестное чувство охватило его, он оторвал свой взгляд от её глаз и повернулся. Он заставил себя успокоиться, как будто всё было нормально, подошёл к двери и вышел, плотно закрывая за собой дверь.
Он провёл рукой сквозь волосы и нерешительно подумал: «Мне надо выпить что-нибудь охлаждающее».

*~*~*~*~*

Джинни чувствовала себя лучше.
Она чувствовала себя лучше и в тот момент, когда Драко тряс её, чтобы разбудить. Болезнь всё ещё не прошла, горло всё ещё болело, но она точно чувствовала улучшение. Она, казалось, столько уже не потела; по крайней мере, пока Драко не ушёл.
Она долго сидела в кровати после того, как он покинул комнату, в голове её прокручивалось всё, что только что произошло. Он поцеловал её. Он охотно её поцеловал. Как будто хотел этого.
Хотел ли? Или он сделал это, чтобы заставить её замолчать? Даже если так, то почему этот поцелуй продолжался так долго и почему закончился так внезапно.
Она простонала и спрятала своё горячее лицо в ладонях. Всё становится ещё запутанней. Сначала она волновалась о Гарри, потом о Томе Риддле, а теперь думает о том, почему Драко поцеловал её.
«Я бы всё отдала, чтобы проснуться в Хогвартсе и делать уроки, единственное что меня там беспокоит, – подумала она, обняв подушку и положив на неё подбородок, – Почему всё это происходит именно со мной? Это когда-нибудь закончится?»
В этот момент её даже не волновало то, что Гарри было лучше здесь. Она хотела, чтобы всё стало как прежде. Для Гарри в будущем всё было не так ужасно, не так ли? У него там есть друзья, есть деньги... в этом мире он не настолько несчастный, как она. Он бы выжил, если бы продолжал оставаться здесь, она бы, несомненно, сошла с ума и покончила жизнь [Слово запрещено роскомнадзором].
Драко не знал этого, он всё ещё больше усложнил, поцеловав её. Это было великолепно, она не могла отрицать этого. Он был удивительно нежным, хотя она чувствовала страсть где-то глубоко в нём. Тогда это было потрясающе, но сейчас, вспоминая это, ей становилось страшно. У Драко страсть к ней? Когда только десять минут назад они ругались и кричали друг на друга?
Теперь она была просто в замешательстве. Возможно, этот поцелуй ничего не значил. Скорей всего, она неправильно всё поняла. Он сделал это, просто чтобы прекратить её вопли, и это сработало идеально.
Это всего лишь сделало жизнь Джинни как принцессы, нелёгкую прежде, ещё более сложной.

*~*~*~*~*

Следующим утром пришла Мария, она шмыгала носом, а на её щеках были мокрые дорожки. Она склонялась над Джинни уже почти пять минут, вытирая её лоб прохладной мокрой тряпкой, и Джинни не смогла удержаться.
— Что произошло? – спросила она, кашлянув.
— Нечто ужасное, – просипела Мария. – Ещё одна семья была убита.
Джинни выпрямилась. Она оттолкнула руку Марии, так как не хотела, чтобы ей мешала эта мокрая тряпка. Кроме того, она уже не горела так, как прошлой ночью.
— Сколько человек? – спросила она, часто задышав.
— Восемь, – ответила женщина, сглатывая. – Самый младший был ещё младенец.
«Это Том! – немедленно подумала Джинни. – Том делал такое раньше! Я знаю, что делал! Только он мог сделать что-то настолько страшное, настолько ужасное...»
— Хоть кто-нибудь имеет понятие о том, кто совершает эти убийства? – пронзительно потребовала ответа она.
— Нет, – сказала Мария, доставая из кармана своего фартука носовой платок. Она громко высморкалась.
— Никто не имеет представления. Ваших родителей не было всю ночь, они пытались добраться до сути этой трагедии. Их, возможно, не будет ещё несколько часов.
«О, Боже», – подумала Джинни, ещё больше обеспокоенная убийством бедной семьи. Она понятия не имела, какие технологии были в этом времени, не знала, были ли здесь какие-то средства, кроме свидетельств очевидцев, чтобы найти преступника. Это расстраивало её ещё и потому, что она знала, никто не поверит, что великий и потрясающий Доктор Томас Риддл убил всех этих невинных людей.
«Может, Мария поверит, – решила она, наблюдая, как служанка суетится, вытирая с мебели в комнате воображаемую пыль, время от времени фыркая. – Мария верит мне, не так ли? Только то, что она считает меня испорченной, не означает, что она не поверит мне».
В душе она серьёзно сомневалась, что Мария будет рассматривать возможность того, что "Томас" - убийца. Она была в бешенстве из-за того, что Джинни оскорбляла его; как же она отреагирует, когда она обвинит его в убийстве?
— Ты не... – осторожно начала Джинни.
Мария остановилась и повернулась к ней.
— Я не... что, дорогая? – спросила она с наигранной весёлостью, слабо улыбнувшись; её щеки блестели от слёз.
Это заставило Джинни продолжить.
— Ты не думаешь, что, возможно... что, кхм, что доктор Томас убил этих людей?
Мария не дышала так долго, что Джинни удивилась, сколько воздуха та вдохнула в лёгкие. Держа руку у сердца, она быстро заговорила?
— Ваше Высочество Вирджиния! Я не могу вам поверить! Доктор Томас дарит жизни, а не отнимает их!
«Надо было держать язык за зубами», – поняла Джинни.
— Я знаю, ты права, – с трудом добавила она.
Мария немного расслабилась, но всё равно сурово смотрела на Джинни.
— Я знаю, что вам очень не нравится Томас, – сказала она. – Господь знает, что вам не нравятся любые хорошие люди-
«Если она имеет в виду и Драко, убейте меня на месте», – сухо подумала Джинни.
— Но он не мог совершить убийство. Ему это совершенно не нужно: он успешный доктор, образован, привлекателен, богат... он бы не сделал что-то настолько ужасное.
— Хорошо, забудь, что я сказала, – выпалила Джинни.
Мария притворилась, что не услышала её.
— Доктор Томас - самый добрый мужчина, которого я встречала в жизни. Он, несомненно, не тот тип, который будет бессмысленно убивать.
— Он всегда был тихим, – прошептала Джинни, вздыхая.
— Что? – Мария наклонила голову, как будто это помогло бы ей слышать лучше.
— Неважно! – вскричала Джинни. – Я просто хочу поспать!
— Конечно, вы хотите, – сказала Мария более мягким голосом. – Извините, что кричу, Ваше Высочество. Но Томас скоро вернётся, чтобы…
Как раз в этот момент раздался стук в дверь. Мария попросила войти, и зашёл Риддл, держа в руках серебряный бокал. Он с улыбкой вежливо кивнул Марие, затем перевёл свои тёмно-синие глаза на Джинни.
В минуту, когда их взгляды пересеклись, она прищурилась. Казалось, её толкнули. Моргнув, она обнаружила, что видит что-то будто с другой стороны век.
«Что это? – подумала она, её мысли громко отдались звуком в груди. – Что происходит?»
Её глаза плотно закрылись; перед ней открывалась сцена. Она вдруг оказалась в достаточно простой комнате, хотя она точно знала и чувствовала, что до сих пор сидит в своей кровати. И она могла всё ещё видеть Тома, стоящего в нескольких футах от неё в середине более чистой комнаты. Его лицо было ужасающим: безумное, почти радостное выражение. Он улыбался, смотря на маленького мальчика на полу, который поднял руки к лицу, пытаясь защититься.
Джинни как будто была там, как будто была в середине происходящего. Но как такое могло быть, если она чувствовала, что всё ещё сидит в своей кровати?
Цвет всей комнаты, Тома и мальчика был тусклым, и всё казалось наклонённым и гораздо более большим, чем обычно. Видимость была смазанной и кривой, доказывая, что это что-то вроде сна и на самом деле нереально.
Но страх был реальным. И звуки. И запах...
— Пожалуйста, – шептал маленький мальчик, слегка вздрогнув, когда Том начал приближаться к нему. – Пожалуйста, мистер, не причиняйте мне вреда.
Джинни закрыла рот рукой, когда посмотрела вниз и увидела, что у Тома в руке длинный кинжал. Серебро лезвия было в крови, свежей крови...
Сердце, казалось, сжалось в груди Джинни, но она не могла издать ни звука. Больше всего она хотела остановить то, что должно сейчас случится, но она по-настоящему не была там. Так как она может предотвратить это?
Вдруг картинка, кажется, изменилась: Джинни уже могла видеть целую комнату. Она теперь могла издавать звуки и не смогла остановить задушенный крик, рвущийся из горла. Если Том и слышал его, то не подал виду. «Если я не тут, значит он не слышит меня», – подумала она, скорее умоляя, чтобы это было так.
Комната была маленькой и простой, со слоем грязи повсюду. Казалось, раньше она была прекрасной и уютной, но не теперь. Везде была кровь... на столе, на приборах на стенах, на полу она смешивалась с грязью...
Повсюду были искалеченные тела. Пугающе, что большинство из них были дети, два взрослых; их глотки были перерезаны. Из разных мест на их телах сочилась кровь. Но самым ужасным было то, что их глаза были открыты, они неподвижно уставились в потолок или на стены. Их глаза смотрели, но больше никогда ничего не увидят...
Крики плачущего ребёнка наполнили уши Джинни. Она посмотрела в этом направлении и увидела деревянную кроватку в углу. Несомненно, в ней был кричащий ребёнок с поднятыми в воздух ручками, ногами он толкал кроватку. Он, казалось, был единственным живым существом здесь, кроме мальчика и Тома. Но потом-
— Том, поторопись, – послышался голос. В дверном проёме появился чей-то силуэт.
— Этот ребёнок тоже не должен остаться.
«Ребёнок? Какой ребёнок?» – подумала Джинни, абсолютно подавленная. Она не знала, что происходит. Но хотела, чтобы это закончилось. Её живот заурчал, и она почувствовала себя так, будто её сейчас стошнит. Вся эта кровь... она чувствовала её запах, почти чувствовала её вкус... как Джинни могла не находится там и так всё ощущать?
— Приведи её сюда, – медленно сказал Том, не отрывая взгляда от мальчика на полу. – Пускай увидит, что я сделаю с её братом.
Человек на минуту исчез в темноте другой комнаты. Потом фигура, хрюкая, вернулась, но теперь уже с маленьким ребёнком. Он держал маленькую девочку, возможно, чуть постарше мальчика на полу, с золотыми локонами и заплаканным лицом. Она боролась с мелким и толстым человеком в чёрных одеждах, пытаясь освободиться, но он крепко держал её руки.
— Прекрати сопротивляться, глупая, – прошипел человек, подталкивая её.
— На твоём месте я бы не пытался сбежать, – сказал Том, посмотрев на них через плечо. – Смотри, что я сделаю с твоим маленьким братом... Через минуту я сделаю это и с тобой.
Потом он внезапно развернулся и наклонился, схватив малыша за волосы. Он взял рыдающего и визжащего мальчика, которому было не больше, чем пять лет, и высоко поднял его в воздух. Бедный ребёнок тщетно сопротивлялся.
Джинни с ужасом наблюдала, страх сковал её тело, как Том занёс руку, в которой крепко держал кинжал. Одним быстрым движением, под громкие крики девочки, он поднёс кинжал и глубоко вонзил его в горло мальчика.
Это было самым ужасным, что Джинни когда-либо видела. Её сердце, казалось, бешено стучало вместе с сердцем девочки, и она больше всего сейчас хотела убежать из комнаты. Она видела достаточно, дальше ей не надо это видеть... она больше не сможет вынести этого. Но её глаза не слушались и были прикованы к тому, что перед ними происходило.
Когда лезвие вонзилось в глотку, мальчик весь напрягся. Потом его глаза широко раскрылись, смотря в потолок, затем он расслабился, его руки медленно упали по бокам. Он неподвижно висел, мёртвый.
Если бы Джинни могла закричать, как какая-нибудь неконтролируемая банши, она бы сделала это. Хотя девочка громко кричала за них обеих, толкаясь и пытаясь выбраться из хватки мужчины.
Но Том всё ещё не закончил. Мальчик был уже мёртв, но он водил лезвием по всему горлу так глубоко, что почти обезглавил его. Это издавало ужасный звук, как будто кто-то разрезал рыбу.
Джинни открыла рот и издала длинный, громкий вопль. Ей было всё равно, сколько шума она сделала, даже если она сейчас в кровати, а Мария гадает, что с ней не так. Это было так ужасно...
Стало ещё больше крови. Кровь струилась из перерезанной шеи мальчика, падая на пол, лилась на одежду Тома, редкими каплями попадая на его лицо. Казалось, он даже не замечал этого; он все ещё с удовлетворением улыбался.
Том отпустил волосы мальчика, бросая его на пол в лужу крови и плоти. Потом он развернулся, нож был в его руке, и посмотрел на девочку. До этого момента она кричала и рыдала, но теперь она просто напряжённо смотрела на него. Слёзы лились по её щекам, хотя она даже не плакала, и Джинни могла сказать, что она настолько напугана, что не может издать ни звука.
— Ты следующая, моя дорогая, – сказал Том ужасающим приятным голосом.
«Нет! – хотела закричать Джинни. – Не надо больше! Я не могу это выдержать! Вытащите меня отсюда!»
Она заставила свои глаза посмотреть в другую сторону и открыла их. Моргнув несколько раз, она с облегчением заметила, что находится в своей комнате, в кровати; крови нигде не было. Пот струился по её лицу, а сердце билось так сильно, что она испугалась, что оно выскочит из груди.
Мария была рядом с ней, держа её за руку.
— Выше Высочество? Выше Высочество, вы в порядке? Вы кричали!
Джинни посмотрела на неё, её желудок скрутило. Она склонилась к одной стороне кровати, но её не вырвало. Даже теперь, когда она была в безопасности в своей комнате, она не могла избавиться от образов в голове... не могла избавиться от криков девочки в своих ушах, не могла не видеть перерезанную кинжалом шею мальчика, не могла не думать об этом...
— Давайте я посмотрю, что с ней, – издалека послышался спокойный голос Тома.
Джинни вдруг вспомнила, что он был здесь, и выпрямилась; прежнее ощущение безопасности исчезло. Она немедленно напряглась.
— Нет, – прошептала она. – Нет, я в порядке.
— Вы не в порядке! – горячо возразила Мария. – Вы закрыли глаза и стали неподвижны, вы кричали так, будто вам отрезали конечности!
— Честно, я в порядке, – хрипло настаивала Джинни, осторожно взглянув на Тома.
Он остановился на полпути к ним в середине комнаты, выглядя неуверенным, стоит ему продолжать идти или оставаться там. «Стой, – просила она в мыслях. – Не приближайся ко мне».
— Доктор, она в порядке? – спросила Мария, повернувшись, чтобы мельком взглянуть на него.
— Если она говорит, что... – начал Том, хмурясь.
Джинни твёрдо посмотрела на него. Она знала, кто он на самом деле. Она своими глазами увидела, какое холодное у него сердце, как он убил невинного маленького мальчика, и он, возможно, сделал то же самое со всей семьёй. Как он может выглядеть совсем по-другому сейчас? Как он может так легко играть? Почему он даже притворяется, что волнуется за неё.
— Но ты выглядела испуганной, Джинни, – через секунду добавил он.
— Я говорю вам, что я в порядке, – Джинни сжала зубы.
Она не осознавала, что сжимает руку Марии, пока та не издала вскрик боли. Она ослабила хватку, но не отпустила руку.
— Мне просто надо немного поспать, – продолжила она.
Том нежно улыбнулся.
— Только сначала выпей это, – сказал он, подходя к её кровати с бокалом.
Теперь он стоял рядом с ней, и Джинни боролась с собой, чтобы не задрожать. Она перевела взгляд с бокала на Тома, прекрасно понимая, что он хочет, чтобы она взяла его. «Это, должно быть, снова это розовое зелье, которое он дал мне вчера – поняла она, когда почувствовала аромат жидкости. – Это точно был не яд, иначе я была бы уже мертва..». Хотя она знала, что была возможность того, что это яд и что он подействует только через несколько дней.
«Возможно, он хочет убить меня медленно и мучительно, – подумала она, давая волю своему воображению. – Так что он отравит меня медленно, давая мне умирать в агонии...»
— Если я выпью это, – наконец сказала Джинни, – тогда ты не выйдешь из этого замка без моего разрешения?
Мария издала дрожащий, нервный смешок, несомненно, удивлённая просьбой Джинни. Она попыталась хлопнуть Джинни по коленке, но промахнулась, так как её ноги были под одеялом, и попала в голень.
— Хорошо, Выше Высочество, просто выпейте это. Потом можете поспать.
Джинни просто не хотела, чтобы происходили убийства, пока она спала. И она смертельно боялась, что если снова произойдут убийства, она снова увидит их этим странным зрением. В этот момент её даже не волновало, что она требует, чтобы Том Риддл оставался с ней в одном доме. Она просто не хотела, чтобы он ушёл и убил ещё одну семью.
— Обещай мне, – горячо сказал она, – что ты не уйдёшь, пока я не проснусь. Обещай-
— Ваше Высочество, вы говорите нелепые вещи, – прервала её Мария, одаривая её строгим взглядом чёрных глаз. – Просто выпейте это и спите.
Джинни поняла, что на этом разговор закончен. И Том, и Мария смотрели на неё, ожидая, когда она выпьет розовую жидкость. Девушка расслабила плечи и вздохнула. Это была не её проблема – она будет волноваться об этом, когда выздоровеет.
Джинни сжала бокал сильнее, чем было необходимо, и выпила содержимое.

Добавлено: 11 окт 2004 17:55
Babe
Глава 9.
Бал.



Даже несмотря на то, что Драко не навещал её с момента их поцелуя, несмотря на то, что она продолжала видеть кошмары об убийстве детей, и даже несмотря на то, что она приняла розовое зелье Тома в третий раз, Джинни стало лучше.
Казалось, прошли месяцы, она лежала в кровати, потея, чувствуя боль во всём теле и страшась кошмаров. Но, наконец, это произошло – она выздоровела.
Кошмары, несомненно, не помогли этому. Каждый из них был похож на другой: пугающе реальный и ужасающий. Каждый раз была другая семья... другой ребёнок. В этих кошмарах всё ещё был Том, совершавший эти убийства, и его толстый приятель, приводивший очередную жертву, иногда хрипло смеющийся без всякой причины.
Кошмары преследовали её каждую ночь после того видения, только теперь во сне. Это заставило её бояться закрывать глаза, даже если ей хотелось спать; обычно, в конце концов, болезнь погружала её в дремоту, и она засыпала.
В первое время она просыпалась, крича; Мария была рядом с ней. Она умоляла Джинни сказать, что было не так, что происходило в её кошмарах, но Джинни не могла говорить. Она сильно дрожала, качала головой, сглатывала и завёртывалась в одеялах, как будто это могло помочь. Мария понимала намёк и больше не спрашивала, она просто держала мокрую руку Джинни, пока та снова не заснёт.
После первых нескольких снов Джинни просыпалась, больше не шумя. Простыни и ночная рубашка были скручены вокруг её тела, мокрые от пота, а волосы прилипали ко лбу и щекам, но она лишь издавала слабый всхлип и радовалась, что всё закончилось. Дальше она не засыпала, смотрела на балдахины, стараясь сохранить ясность разума, пока первые лучи солнца не просачивались через занавески в комнату.
Недостаток сна, слабый аппетит и болезненное одиночество – удивительно, что Джинни поправилась. Ночью тринадцатого числа, когда она в последний раз приняла зелье Тома, девушка заснула, и ей приснился ужаснейший кошмар, снова она заснула только после трёх часов бессонницы и проснулась утром четырнадцатого числа, чувствуя себя слабой, уставшей и больной.
Джинни села и сбросила с себя покрывала. Она много потела этой ночью; тогда она была больна, это точно. Но девушка как будто выздоровела за эту ночь. Если бы Джинни не была так счастлива, что чувствует себя хорошо, у неё бы возникли подозрения.
Веки были тяжёлыми, и она ничего так не хотела, как снова лечь на подушки и уснуть. Но она боялась кошмаров, которые будут во сне, и заставила себя встать с кровати.
Как по сигналу, дверь открылась, и в этот самый момент вошла Мария. Джинни изучала её лицо – она выглядела истощённой, кончики рта опущены вниз, а глаза поблекшие. Но как только она увидела принцессу не в кровати, а твёрдо стоящую в двух футах от неё, её лицо просияло.
— О, Ваше Высочество, вы чувствуете себя лучше? – вскричала она, подбежав к Джинни и обняв её.
У Джинни получилось улыбнуться.
— Да, мне лучше, – ответила она, согнувшись, чтобы обнять Марию.
Мария отстранилась, всё ещё выглядя необычайно счастливой, и приложила руку ко лбу Джинни.
— Ваша болезнь прошла, – радостно объявила она. – Вы нормально себя чувствуете. Как ваше горло? Лучше?
— Намного, – сказала Джинни, подняв руку и почесав свою шею. – Я считаю, что я снова здорова.
«Кроме того, что у меня в последние ночи не было нормального сна», – добавила она в мыслях.
Мария продолжала снизу вверх смотреть на неё, её улыбка медленно угасала. Её лицо стало обеспокоенным.
— Вы нехорошо спали, правда, дорогая? – тихо спросила она, словно прочитав её мысли.
Джинни, озадачившись, сощурилась.
— Что? – довольно глупо сказала она, не готовая к такому вопросу.
Мария щёлкнула языком и вздохнула.
— Сначала я думала, что из-за болезни у вас такой запуганный вид, но это, несомненно, не может вкладывать страх в ваши глаза, – сказала она. – Посмотрите на себя в зеркало. Давайте.
Джинни нехотя подошла к зеркалу в полный рост. Отражение смотрело на неё, показывая её худобу и бледную кожу, её тусклые тёмные глаза, пурпурного цвета круги под ними и искажённый в недовольную гримасу рот. Мария была права – она выглядела запуганной. И испуганной.
«Конечно, я испугана, – горько подумала она. – Если бы она увидела то, что я видела последние несколько ночей, она бы с ума сошла от страха».
— Пойдёмте, дорогая, вам нужно принять ванну, – мягко сказала Мария, вынырнув из-под локтя Джинни и взяв её за руку. – Возможно, это поможет.
О, ванна! Джинни нормально не мылась с тех пор, как прибыла в это забытое место. Её только протирали тряпкой во время болезни, когда она была слишком больна, чтобы встать с кровати. Благодарно оторвав взгляд от зеркала, она последовала за Марией вон из комнаты.
Ванна была достаточно искусно сделана; Джинни ожидала увидеть простую деревянную бочку. Но, ей пришлось напомнить себе, что она королевских кровей, а принцессы заслуживают лучшего, чем средненькая ванна семнадцатого века. Именно в этот момент она поняла, что совсем не против быть принцессой.
Сначала она густо покраснела, стоя перед Марией обнажённой, но служанка, казалось, этого не заметила. Как только Джинни опустилась в тёплую воду, её смущение немедленно исчезло, и она удовлетворённо вздохнула. Это было самым приятным чувством, которое она ощущала с тех пор, как появилась здесь.
«Кроме, – добавил тихий голосок в её голове, – поцелуя Драко».
Она не могла думать об этом дольше, потому что Мария вылила следующую порцию горячей воды ей на голову. Она отскочила, не ожидая этого, и, несколько секунд отдышавшись, села обратно, заткнув нос.
— Спасибо, – немного вредно и саркастически сказала она, убирая волосы с глаз.
Мария слегка улыбнулась, выглядя так, будто не знает, что сделала не так, и присела на колени рядом с ванной с какой-то неоднородной, но вкусно пахнущей жидкостью, мылом, в руке. Она макнула его в воде и начала мыть спину Джинни.
— Ты знаешь, я не калека, – почти шутя, сказала Джинни, отодвигаясь. – Я могу помыться сама. Тебе не надо этого делать.
Мария удивлённо на неё посмотрела и пожала плечами.
— Хорошо, Ваше Высочество, как пожелаете. Вы, кажется, никогда не стремились мыться самостоятельно. Возможно…
Но она резко прервалась, и её лицо стало поражённым, прежде чем она весело улыбнулась. «Возможно, потому, что я ленивая негодяйка, правильно?» – про себя закончила за неё Джинни, посмотрев на Марию с понимающей ухмылкой, когда та вручила ей мыло.
Мария села на стул рядом и начала шить что-то похожее на платье, пока Джинни мылась. Когда она спросила, чем ей мыть волосы, женщина удивлённо на неё посмотрела и посмеялась над наглостью Джинни.
— Что сейчас в ваших руках, Ваше Высочество?
Джинни, нахмурившись, посмотрела на мыло в руке, логически начиная соображать, что в те времена не было шампуня. Вздохнув, она начала мыть голову, опасаясь, что волосы сильно запутаются.
Ванна подарила ей десять минут великолепного, нужного перерыва от мрачных дум, которым она часами предавалась. Она не думала ни о чём, кроме мытья, и отчасти была против выходить из ванны. Только потому, что вода охлаждалась и потому, что она уже закончила мыться, и ей нечего было делать, кроме как сидеть и вспоминать сны, Джинни наконец встала и попросила что-нибудь, чем можно вытереться.
Через двадцать минут Джинни снова была туго затянута в корсет, который был, наверно, на два размера меньше, и одета в платье. Простая ночная рубашка, которую она носила последние несколько дней, сейчас казалась ей удобной. Ей нравилось дышать.
Ванна улучшила её внешний вид, но круги под глазами были всё того же тёмно-фиолетового оттенка, и как она ни старалась весело улыбнуться, её глаза не загорались живым блеском.
Было время завтрака. Живот Джинни заурчал при этой мысли. «Наконец, нормальная твёрдая пища», – подумала она. Плюс, как бы странно это ни звучало даже для неё самой, она стремилась увидеть Драко.
Глубоко внутри она полагала, что, возможно, их поцелуй изменит их отношения. Теперь, когда она была здорова, всё, казалось, не так плохо. В конечном счете, она выберется отсюда – она не может оставаться здесь вечно. И сны, определённо, исчезнут, когда она вернётся в Хогвартс, – они не могут длиться вечно. И поцелуй Драко действительно не был ужасным. Он просто произошёл не вовремя.
Но когда она зашла в столовую, то увидела только своих родителей. Прежде чем двигаться дальше, она обернулась через плечо к Марии и прошептала:
— Где Драко?
— Он уехал домой, Ваше Высочество, – Мария ответила так, будто Джинни должна знать об этом. – А приедет через несколько дней, чтобы сделать необходимые приготовления к свадьбе.
«Домой?» – что-то ёкнуло внутри Джинни. Она почувствовала себя очень, очень одинокой и скованно села на своё место. Она смутно слышала, что мать говорила и говорила о том, как здорово, что она снова здорова, как она боялась, что дочь умрёт, но Джинни не слушала её.
Она не была уверена, почему чувствует себя такой разбитой. Драко должен был уехать. И он, возможно, и не хотел оставаться. В конце концов, Джинни была больна в последнее время и не составляла ему компанию. Не говоря уже о том, что ему, скорее всего, не нравилась её компания. Её живот всё ещё неприятно урчал, но она не смогла съесть много, несмотря на то, что эта была первая твёрдая пища, которую ей можно было есть.
Когда Джинни закончила с завтраком, она, извинившись, покинула комнату. «Хорошо, – подумала она, вздыхая и медленно идя по коридору, – мне надо убивать время ещё несколько дней. Что я собираюсь делать?»
Сначала она решила убедиться, что Том уволен. Она не хотела, чтобы он оставался в замке. Возможно, если ей повезёт, он уже покинул город или, ещё лучше, страну. Тогда убийства прекратятся.
«Но если не прекратятся, – размышляла она, – тогда я сама положу им конец. Мне надо будет найти способ поймать Тома, когда он будет кого-нибудь убивать».
Ещё шесть семей были замучены до смерти, пока она болела. И ей снилась каждая семья, каждый её член, даже те, кто был убит до её болезни. Иногда она видела дважды, как убивают одну и ту же семью, две ночи подряд. Но её сны не были пророческими. Она видела смерти после того, как они происходили. Так что она не могла использовать свои видения как преимущество, чтобы знать, какая семья будет следующей.
Хотя, возможно, она последует за Томом в одно из его многочисленных поездок к различным "пациентам". Она могла спрятаться и подождать, пока Том не начнёт резню, побежать за помощью и привести свидетелей, чтобы они увидели, что происходит.
Чувствуя себя немного лучше, так как было решено, что делать, Джинни, наконец, смогла переключиться на другие вещи, которые её волновали. Например, как вернуться в своё время...
«Та женщина, которую упоминала Мария, – вспомнила она. – Александрия. Я могу встретиться с ней... Возможно, она знает, что происходит».
Это не было хорошим планом, но было единственным, что Джинни могла сделать. Прежде чем она успела вдуматься в это глубже, она услышала шаги за спиной. Остановившись, она повернулась. Её дыхание на минуту остановилось, и она замерла, думая, что это Том. Но, присмотревшись, она с вздохом облегчения поняла, что это не он - это Гарри. «Не только у Тома тёмные волосы, Джинни», – сказала она сама себе, разозлившись, что перепутала его с Гарри.
— Ваше Высочество, – сказал Гарри, заметив, что она смотрит на него.
Он прошёл дальше по коридору и остановился перед ней, встретив её глаза. В его руке что-то было.
— Принц Драко приказал мне отдать это вам.
Он разжал руку, показывая кусок свёрнутого пергамента.
Джинни одарила его сконфуженным взглядом, хотя была ещё больше озадачена тем фактом, что Драко передал ей что-то, что, скорее всего, было запиской. Она взяла её у Гарри и быстро развернула. Сообщение было написано от руки, аккуратным, немного крупноватым почерком чёрными чернилами. Оно гласило: «Я собираюсь повидаться с Дамблдором. Если я что-нибудь узнаю, сообщу».
Перевернув его, она поняла, что это всё. Ни подписи, ничего.
— Тебе дал это Драко? – немного сомневаясь, спросила она Гарри.
Из всех слуг в этом замке Драко выбрал Гарри, чтобы тот доставил ей это?
Он кивнул.
— Что ж... Спасибо, – наконец сказала она, свёртывая пергамент.
Гарри снова кивнул и повернулся, чтобы уйти. Джинни наблюдала, как он уходит, мечтая, чтоб он остался. Если она застряла здесь без Драко, то пусть Гарри застрянет тут с ней... ей будет с кем поговорить. Прежде чем Джинни успела себя остановить, она сказала:
— Гарри, подожди.
Он подчинился и спросил, не оборачиваясь:
— Да, Ваше Высочество?
На этот раз она не услышала никаких эмоций в его голосе.
Джинни быстро соображала, неуверенная, что сказать, чтобы он не ушёл.
— Эмм... Ты знаешь, где живёт Александрия?
На это Гарри повернулся и в недоумении нахмурил брови.
— Александрия? – медленно повторил он. – Я не уверен, что знаю, кто это.
Она почувствовала, что её щёки заливаются краской, и не понимала почему. «Это рефлекс, – решила она. – Когда я нахожусь рядом с человеком, который выглядит, хотя, может, и не ведёт себя, как Гарри Поттер, я краснею без всякой причины!»
— Мария говорила мне о ней, – объяснила она. – Она сказала, что Александрия... волшебница.
Джинни ожидала от Гарри реакции, но он просто кивнул.
— Я думаю, я знаю, о ком вы говорите.
— Тогда... ты не против отвести меня туда?
Минуту он просто смотрел на неё, не отвечая, несомненно, соображая. Потом он открыл рот и сказал:
— Мне очень жаль, Ваше Высочество, но я слишком занят сегодня. Я попрошу кого-нибудь другого -
— Тогда завтра? – прервала его Джинни, не готовая сдаться. – Я убеждена, что твоя работа будет отменена.
Его лицо стало жёстким, его глаза сузились и стали ледяного оттенка зелёного. «Он, возможно, боится, что я причиню ему вред», – вдруг подумала она. Прежде чем она успела что-либо сказать, он кратко ответил:
— Как пожелаете, Ваше Высочество.

*~*~*~*~*

В Уэльсе не шёл снег. Было не холодно.
Вместо этого там был дождь.
Драко сел назад в карете напротив Тимоти, костлявого слуги с соломенными волосами. Прежде чем они сели в карету, когда Драко предложил ему поехать с ним, лицо мальчика загорелось, и он выглядел таким удивлённым, что Драко испугался, что тот сейчас описается. Вместо этого он скованно кивнул и энергично забрался первым.
Теперь они оба молчали. Дождь колотил по крыше, был слышен топот лошадей – всего этого было достаточно, чтобы захотеть завязать разговор, но, так как спереди и позади них было два эскорта, состоящих примерно из дюжины рыцарей, которые защищали Драко, у него не было особого желания поговорить.
На окнах были покрытия, которые защищали от проникновения дождя внутрь. «Они никогда не слышали о стеклянных окнах?» – думал Драко и не мог оторвать от них взгляд. Он осмотрел всё в дилижансе, пока, наконец, вздохнув, не откинул голову назад и не закрыл глаза.
Было бесполезно пытаться заснуть. Последние несколько дней он спал хорошо, может быть, слишком хорошо. Если бы Эль не будила его каждое утро, так как она была единственным человеком в замке, который мог заниматься своими делами, не опасаясь за свою жизнь, он бы спал весь день. Он просто не хотел вставать. Частично потому, что был ленивым, частично потому, что не хотел, чтоб отец увидел его проснувшимся и одетым и заставил поехать туда, где строился их с Джинни будущий дом.
— Убедись, что всё идёт по плану, – грубо сказал бы Король Эдуард, отвлечённо, как будто у него есть дела поважнее, чем давать инструкции своему сыну.
Потом он бы ушёл, и Драко застрял бы там на целый день. Это было бы не так плохо, конечно, если бы на улице всё время не шёл дождь. И это был не редкий, весенний дождик, а настоящий холодный ливень. Хотя у Драко была своя маленькая палатка, она была промокаемой: капли постоянно просачивались через неё, падая ему на голову и стекая по шее.
Он бы не удивился, если бы тоже заболел.
Наконец, Драко мог поговорить с отцом не о сооружении нового замка. В конце концов, он вообще не понимал, зачем он нужен. Они строят новый замок каждый раз, когда кто-нибудь из королевской семьи вступает в брак? Когда он спросил это у Эдуарда, король ответил только:
— Иногда нам просто нужен новый замок. Изабелла и я будем продолжать жить в старом замке, а когда я умру, она переедет к тебе, а этот должен быть снесён.
Этим разговор закончился.
За последние несколько дней Драко узнал человека, который был его отцом, несколько лучше. Даже несмотря на то, что он был всё время раздражён и много срывался, даже несмотря на то, что он уделял внимание Эль только затем, чтобы спросить сделала ли она уроки, Драко понял, что он ему нравится намного больше, чем его настоящий отец. Его отец в этом мире не был настолько жестоким.
Он всё время не взрывался из-за незначительных вещей, не связывал причины нескольких неудач, каждая неудача не приводила к смерти, и он не присоединился к Вольдеморту.
С какой-то стороны эта жизнь была хорошей. У Драко был полный контроль над всеми. Одно дело командовать домовыми эльфами, но совсем другое настоящими людьми. В обычном времени не было людей, которые слушались бы его приказов. Здесь они выполняли любое его поручение. И, несмотря на то, какой сложной и раздражающей была его одежда, он должен был отметить, что выглядит в ней превосходно. Почти каждая деталь была сделана специально для него, и, к счастью, цвета его вполне устраивали. Больше всего Драко ненавидел – кроме чая – застиранные цвета.
Но теперь, когда он сидел в коляске, а поездка была далеко не гладкой и некомфортной, мысли Драко были не об одежде. Его настроение медленно ухудшалось. И, по привычке, когда у него было плохое настроение, он думал о Джинни Уизли.
Он ничего не слышал о ней с тех пор, как уехал. Иногда он, переступив гордость, спрашивал у отца об её здоровье, но Эдуард только пожимал плечами, выглядя раздражённым, и продолжал говорить о том, о чём говорил.
Она могла быть мертва. Он искренне надеялся, что это не так, потому что не хотел, чтоб её братья убили его, как только он вернётся в своё время.
— Сколько нам ещё ехать? – спросил Драко у Тимоти, стараясь отвлечься от угнетающих мыслей.
— Ещё н-несколько минут, Ваше Высочество, – ответил Тимоти, очень слабо улыбнувшись.
«Уау, это прогресс, – подумал Драко, усмехаясь. – Он заикнулся всего один раз».
Кажется, прошло немного больше времени. Драко вздохнул и повернулся, чтобы уставиться в одну точку на покрытия окон. Он устал ждать. Ему казалось, что это всё, что он делает с того момента, как проснулся в этом мире.
Наконец, Драко услышал, как кучер свистнул лошадям, и они начали снижать скорость. Через секунду для него уже была открыта дверь, но он боялся, что выйдет под дождь незащищённым. Просто замёрзнуть – это одно, совсем другое – замёрзнуть и промокнуть, это он не сможет выдержать, не жалуясь. К его облегчению, когда он выглянул из кареты, то увидел, что кучер подъехал непосредственно к навесу. Он был широким, но коротким, принадлежал довольно маленькому дому, и заканчивался у двери.
Драко медленно вылез из кареты. Оглянувшись вокруг, он понял, что дом находится прямо в середине леса. Несмотря на ветки деревьев, дождь громко стучал по навесу.
Нога Драко увязла в мягкой земле, когда он приблизился к двери. Теперь, когда он наконец, наконец, здесь, он начал немного беспокоиться. Какой будет Дамблдор? Он будет старым сумасшедшим, каким Драко знал его в школьные годы? Или будет совсем другим?
— Я п-подожду з-здесь, Ваше В-высочество, – послышался из кареты голос Тимоти.
Драко слегка кивнул, хотя был уверен, что Тимоти не увидел. Рядом с дверью он заметил большую деревянную табличку. На ней было синим написано: «Альбус Дамблдор. Специалист по Магии». Почувствовав уверенность, Драко вздохнул и постучал в дверь костяшками пальцев.
Прошло всего несколько секунд, прежде чем дверь открылась, и Драко увидел знакомое лицо Альбуса Дамблдора. Он выглядел так же, как и в Хогвартсе: те же блестящие голубые глаза, то же доброе и сморщенное лицо, те же длинные седые волосы, те же очки-полумесяцы. Только его одежда выглядела по-другому; не то, чтобы странная, она была просто старинная. Кажется, Дамблдор одел бы старинную одежду, только если бы ощущал себя так. В этом была разница.
Дамблдор немного задержал свой взгляд на Драко и склонился в быстром поклоне.
— Ваше Высочество, – мрачно сказал он, прежде чем снова выпрямится со следом слабой улыбки на лице.
— Здравствуйте, – неуклюже сказал Драко, не знавший, как к нему обратиться.
Он не мог называть его "Профессор" или "Директор", а называть просто Дамблдором, казалось, было слишком формально. Вместо этого он прошёл чуть дальше, никак его не назвав.
— Я бы хотел поговорить с вами, если у вас есть время.
Дамблдор, казалось, долгое время смотрел на него. Выражение его лица стало серьезным, и он сощурил глаза, как будто пытался что-то прочитать на его лице. Драко просто неудобно стоял, не уверенный в том, что делает, но не хотел двигаться. Как раз в тот момент, когда он собирался раздражённо заметить, что так глазеть невежливо, Дамблдор вдруг заговорил.
— Я знаю, зачем вы здесь, – немного драматично объявил он.
— Вы знаете? – сомневаясь, произнёс Драко.
Он скептически приподнял бровь. «Возможно, он только притворяется, что знает, – сказал он сам себе. – В конце концов, тот, кто живёт в мире магглов и открыто говорит о магии, скорее всего, просто подделка».
— Да, – чуть мягче ответил Дамблдор. – Но я не могу сказать вам.
— Что? – Драко был озадачен. – Что вы не можете мне сказать?
— Ничего без девушки, – продолжил Дамблдор, притворяясь, что не слышал его. – Извините, но приходите в другой день.
И он начал закрывать дверь.
— Нет, подождите минутку, – иронически сказал Драко, поставив руку на дверь и не давая ей закрыться. Он сделал один шаг вперёд к немного открытой двери, и поравнялся с Дамблдором, который щурился, как будто не видел его.
— О какой девушке вы говорите? Вы имеете в виду Джинни?
— Девушка, с которой вы прибыли, – спокойно сказал он.
Он снова попытался закрыть дверь, но Драко стоял рядом, держа дверь и не давая ей закрыться.
— Вы имеете в виду Джинни, не так ли? – настаивал Драко.
«Он не закроет дверь, пока не скажет мне хоть что-нибудь», – подумал он.
— Принцессу Джинни? Это вы перенесли нас сюда?
— Ваше Высочество, возвращайтесь с девушкой, – твёрдо повторил Дамблдор, его голос звучал так, как будто он пытается быть терпеливым.
— Нет… – начал Драко, борясь, чтобы дверь не закрылась, как вдруг услышал, как кто-то назвал его по имени.
Изумлённый, он повернулся к карете, которая всё ещё стояла на дороге у навеса, окружённая рыцарями. Дальше по дороге кто-то ехал на лошади; через минуту Драко понял, что это его отец.
Пока Драко смотрел в другую сторону, Дамблдор воспользовался этим и, отпихнув его, захлопнул дверь. Ругаясь, Драко снова толкнул дверь и понял, что она заперта. Снова выругавшись, он медленно повернулся к промокшему Эдуарду, сидевшему на чёрной лошади.
Король заехал под навес на лошади, встав со стороны Драко; очевидно, его не интересовало, почему его сын находится у дома старого волшебника. Вместо этого он просто смотрел на него сверху вниз; ледяная вода падала с его мокрых волос на плечи Драко; его лошадь топала копытом по земле и трясла головой. Потом он сказал:
— Езжай домой, Драко. Я только что получил известие, что принцесса Джинни выздоровела, и в её честь устраивают бал.
Всё ещё раздражённый из-за того, что Эдуард заставил его упустить последний шанс поговорить с Дамблдором, то есть последний шанс за последующие несколько дней, Драко неопределённо и кратко повторил:
— Бал?
— Да, он завтра. Мы должны отправиться немедленно, чтобы постараться быть там до наступления сумерек.
Эдуард дёрнул поводья, разворачивая лошадь, когда Драко осознал эти новости. Он обошёл лошадь и встал перед ней, смотря в лицо отцу.
— Подожди. Джинни больше не больна?
— Я только что сказал именно это, не так ли, Драко? – сказал Эдуард, хмурясь. – Да, она здорова. Так что быстро возвращайся в замок, мы скоро уезжаем.
Сказав это, он пришпорил лошадь, и она поскакала галопом в том направлении, откуда появилась. Он не был окружён эскортами, заметил Драко и знал причину. Король Эдуард не любил, когда за ним повсюду следуют рыцари, он просто надевал крестьянскую одежду и ездил один.
Поэтому он и поехал под леденящим дождём. Драко подумал, что он сумасшедший, раз сделал такой глупый поступок, когда мог ехать в сухой и тёплой карете.
Настроение юноши немного улучшилось, он повернулся и зашагал к своей собственной карете. Тимоти, сидевший на том же месте, что и раньше, скромно и слабо улыбнулся, но минуту спустя, казалось, заинтересовался нитью на своей тунике.
Драко вздохнул и встряхнул головой. Он был удивлён, что хочет вернуться в замок в Англии. С одной стороны, он просто хотел увидеть Джинни, хотя не понимал почему, к тому же бал должен быть довольно интересным.
Кроме того факта, что он не знал, как танцевали в это время.
Это, определённо, поубавило его интерес.

*~*~*~*~*

— Что? – спросила Джинни, недоверчиво смотря на свою мать.
Был вечер, Джинни читала записку Драко вчера. Она просто умирала от желания увидеть Александрию, но Гарри так и не смог избавиться от своих заданий, несмотря на то, что Джинни пыталась поговорить с главой прислуги, который был очень строгим и скучным человеком; его звали Ричард. Она собиралась подождать да позднего вечера, потому что у неё всё-таки была надежда на то, что Гарри покажет, где живёт волшебница.
Конечно, она знала, что может спросить у Марии и ехать без него. Но, если быть честной, она хотела, чтобы он поехал с ней. Она хотела, чтобы у неё появился шанс расставить всё по своим местам, подружиться с ним и прекратить его ненависть. А этого не случится, пока она не проведёт с ним немного времени.
Не считая одного обстоятельства, у Джинни был сегодня прекрасный день. Ей не приснился кошмар, и она провела почти всё утро в библиотеке, читая книги с латинскими названиями, но написанные на английском. Ещё она была рада, что, наконец, узнала имя своей матери, когда кто-то из слуг, не зная о её присутствии, проворчал что-то "об этой ужасной королеве Лавинии". Она была рада, несмотря на то, что знала, что ей не придётся называть родителей по имени, это всё равно было полезно знать.
— Бал, – только что повторила королева, раздражённо посмотрев на дочь.
Джинни сейчас находилась в её спальне, которая была в два раза больше её собственной, пока служанка затягивала Лавинию в корсет.
— В честь твоего выздоровления. Наша благодарность Томасу. Именно благодаря нему ты здорова. Он лечил тебя даже ночью, вместе с Марией.
Джинни попыталась не нахмуриться при имени Том. Она сидела в огромном, тёмно-зелёном, ужасно дорогом кресле, впиваясь ногтями в плюшевые подлокотники.
— Когда будет этот бал?
Королева Лавиния немного поморщилась, когда служанка дёрнула нить корсета, чтобы затянуть его, и медленно ответила.
— Завтра вечером.
Джинни сжала губы, изучая королеву. Она, несомненно, была более привлекательной в молодости, хотя и сейчас была хорошенькой леди. Её волосы были тёмными, тёмной была и кожа; Джинни определённо пошла не в неё. Но, несмотря на то, как она выглядела, Джинни видела в ней только убийцу и злую ревнивую суку.
— Там будет Томас? – безразличным тоном спросила она, уже зная ответ.
— Конечно, – огрызнулась Лавиния, подходя к столбику кровати, чтобы удержать равновесие, когда служанка снова дёрнула за нить корсета. – Он почётный гость, глупая девчонка.
Джинни издала еле слышимый вздох. «Я просто буду избегать его», – подумала она, как вдруг ещё один вопрос всплыл в её голове.
— А Драко приедет?
— Твой отец отправил сообщение королю Эдуарду сегодня утром, – ответила Лавиния. – Они должны приехать сегодня.
Это заставило Джинни почувствовать себя в большей безопасности. По крайней мере, она будет не единственной, кто не будет знать, что там делать. «Я даже не знаю, как танцевать, – подумала она, хмурясь. – По крайней мере, так, как танцуют в это время».
Лавиния продолжала говорить о важных гостях, которые прибудут, но Джинни не слушала её. Она думала о том факте, что не может танцевать, и начинала нервничать. Она должна знать, как танцевать? «Несомненно, – сказала она сама себе. – Лавиния ругала бы меня сейчас за то, что я не умею танцевать, если бы думала, что я не знаю как».
Это определённо должно стать проблемой. Она была уверена, что и Драко не знает, но бал устраивается не в его честь. Люди будут ждать, что она будет танцевать. «Если я не буду этого делать, эта женщина, которая якобы моя мать, настолько разозлиться, что прикажет стражникам тоже убить меня стрелами». Несмотря на то, что это была плоская шутка, она немного улыбнулась, хотя и грустно.
— Хорошо, Вирджиния, так как ты не слушаешь, что я говорю, можешь уходить, – едко сказала Лавиния, всё ещё стоя, так как служанка начала одевать её в ужасное розовое платье. – У тебя концентрация внимания, как у пятилетнего ребёнка, и это не качество леди, особенно королевских кровей.
Джинни встала и, не говоря ни слова, кивнула, радуясь, что может уйти. «Я не королевских кровей, – решила она в своей голове, быстро выходя из огромной комнаты. – Это не моя жизнь; это не я».
Она медленно возвращалась в свою комнату, гадая, там ли Мария. Она отчаянно нуждалась в ком-то, с кем можно поговорить, а единственным человеком, кто её понимал, была Мария. «Она знает меня всю жизнь, – подумала Джинни. – То есть думает, что знает. Может, она не будет против научить меня танцевать, даже если я уже должна знать как».
Когда Джинни дошла до своей комнаты, она увидела, что Мария там, но с кем-то ещё. Высокий, лысый, худой человек с поднятым воротником, доходившим ему до ушей, развалился в кресле у стола в середине комнаты, куря трубку и читая книгу. Шокированная, Джинни стояла в дверном проёме и смотрела на него. Он не видел её, продолжая курить трубку и щурясь на страницы; у него были проблемы с чтением. Мария рылась в шкафу, перебирая платья и довольно громко бормоча что-то.
— Что вы думаете, вы делаете, – сказала Джинни, не делая из этого вопрос.
Её ужасно взбесило, что этот человек находил нормальным курить в её собственной спальне. Особенно учитывая то, что она принцесса, и может выгнать его из города, если захочет. Она поняла, что он, возможно, важный человек, и думает, что важен здесь, но это не давало ему права курить. Вся комната уже пропахла дымом.
Мужчина спокойно поднял глаза от книги, держа во рту трубку. Мария отошла от шкафа и приветливо улыбнулась.
— Ваше Высочество, Маркус здесь, чтобы "одеть" вас.
Сузив глаза, Джинни посмотрела на мужчину по имени Маркус и скучающим формальным тоном спросила:
— Он здесь, чтобы что сделать?
После того, как её "проверял" Том Риддл, она насторожилась из-за того, что может значить "одеть".
— Ваше платье для бала, – торопливо объяснила Мария, замечая выражение лица Джинни. – Ваши родители пригласили его, чтобы он выбрал вам платье для завтрашнего бала.
— Я оставил ко'голеву Ф'ганции, чтобы выбрать вам платье, Ваше Высочество, – объявил Маркус с сильным французским акцентом, выпуская дым изо рта.
Джинни наблюдала за облаком дыма вокруг его головы.
— Так что не заставляйте меня ждать. Подойдите, встаньте вон туда.
Он показал кончиком трубки на место, на которое хотел, чтоб она встала.
Джинни посмотрела на него ещё немного, затем медленно направилась к месту, на которое он указал.
— Отложите вашу трубку, пожалуйста, – сказала она так холодно, что даже сама удивилась. – Иначе я просто задохнусь.
— Как пожелаете, Ваше Высочество, – ответил он, хотя его глаза сверкнули.
Он быстро затушил трубку и направился к ней.
— Давайте посмот'гим, – прошептал он, сверху до низу её оглядывая. – Похоже вы вы'госли с тех по'г, как я последний г'аз видел вас? Ма'гия, дай мне, пожалуйста, тёмно-синее платье, кото'гое лежит све'гху.
Он указал на стул в углу, на котором, только сейчас заметила Джинни, лежала целая куча платьев. Мария поспешила к Маркусу с платьем, которое он просил.
— Это самые модные платья Па'гижа, Ваше Высочество, – прокомментировал он, приложив платье к плечам Джинни. – Мне надо посмот'геть, что подходит вам, затем найти необходимое платье...
Он убрал платье, вдруг задумавшись. Через минуту он щёлкнул языком и отдал платье Марии.
— Нет, нет, нет, это вам не идёт. Давайте посмот'гим...
Когда он нашёл цвет, который ему понравился, он попросил Марию снять платье, в котором сейчас была Джинни. Девушка не была против, так как под ним находилось ещё множество одежды, и просто стояла, ожидая, пока Маркус думал над следующим платьем. Потом её попросили надеть его.
Примерно в течение двадцати минут она примеряла остальные платья из кучи на стуле, ей надо было примерить абсолютно все. К этому времени Маркус решил, что её платье будет не розовым. «Что смотрелось бы ужасно, ведь у меня ярко красные волосы», – подумала Джинни, сопротивляясь просьбам выбрать другой пастельный цвет.
— Никакой из этих цветов вам не идёт, – бормотал Маркус, скорее, разговаривая сам с собой. – Я всё ещё жду того, что какое-нибудь платье мне пон'гавится...
Но ему не понравилось ни одно платье, и он приказал Марие принести другие, которые он привёз с собой. Джинни была очень, очень раздражена. Не только потому, что она устала стоять и примерять миллионы платьев, но и потому, что комната пропахла дымом, а Маркусу, видимо, очень нравилось дышать на неё своим отвратительным дыханием. Она попыталась думать о чём-нибудь другом, чтобы отвлечься от этого ужасного "одевания".
Через полчаса после того, как платья были принесены, Маркус отошёл и восхитился одним из них.
— Ага! – воскликнул он с улыбкой триумфа на лице. – Это оно! Ма'гия, ты согласна, нет?
Мария, которая сидела рядом и что-то шила, подняла взгляд. Её лицо просияло, и она кивнула.
— Да, Маркус, у вас снова получилось. Оно просто идеально!
Джинни заставила себя не заворчать. Это платье не сидело идеально. Оно было так же неудобно, как и другие платья, которые она носила, и даже больше, потому что было узким, и она ужасно боялась, что, если двинется, порвёт его. Конечно, это было самое красивое платье, которое она видела. Корсет был белым, передняя его часть была голубоватого с пурпурным оттенка, рукава были того же пурпурного цвета. Юбка была необыкновенно длинной, её низ лежал на земле, она была сделана из белого атласа с тем же пурпурным цветом спереди. Затем Маркус подошёл к платьям и вернулся с пурпурной накидкой, которую прикрепил на её плечи.
— Великолепно, – восхищённо прошептал Маркус, скрещивая руки.

*~*~*~*~*


Был поздний вечер, а Драко с семьёй так и не приехал. Джинни сидела на своей кровати уже не в неудобном платье. Она волновалась из-за него, потому что юбка была слишком длинной, и она боялась наступить на неё, пока будет пытаться танцевать. Маркус ушёл сразу же после того, как упаковал свои платья, и у неё не было возможности спросить его об укорочении длины юбки. «Как я буду пытаться танцевать, – подумала она, – если платье не сидит на мне нормально?»
О, она определённо не хотела идти на бал.
Сейчас она наблюдала, как Мария моет большое зеркало, напевая и стоя на цыпочках, чтобы достать до верха.
Джинни уставилась на неё, неуверенная в том, что хочет сделать, когда Мария спросила:
— На что вы смотрите, дорогая?
— Извини, – сказала Джинни.
— Вам не нужно извиняться, – ответила она. – Мне просто любопытно, почему вы на меня так смотрите. Вас что-то беспокоит?
Джинни могла догадаться, что она видит её отражение в зеркале и выражение её лица тоже. Она вздохнула, подняла и опустила плечи и быстро выговорила:
— Я не знаю, как танцевать.
Мария на мгновение замерла, но, возможно, Джинни показалось. Маленькая служанка медленно развернулась, чтобы встретиться с ней глазами.
— Не знаете как? Ваше Высочество, вы танцуете с тех пор, как научились ходить.
Джинни сморщила носик. «О, великолепно, объяснить это будет ещё сложнее», – мрачно подумала она. Как она может сказать, что, несмотря на то, что танцует всю жизнь, внезапно забыла, как это делается?
— Мне просто... надо несколько минут урока, и всё, – бормоча, закончила она.
Мария в замешательстве улыбнулась.
— Хорошо, Ваше Высочество, встаньте и подойдите сюда, – сказала она, кладя тряпку на стол.
Когда Джинни заколебалась, она кивнула головой.
— Давайте, давайте, у меня ещё есть дела.
Чувствуя себя очень неудобно, Джинни подошла к ней.
— Какой танец вы не умеете танцевать? – спросила она, поднимая брови, в её голосе слышалось развлечение.
«Она считает, что это забавно», – поняла Джинни, всё больше хмурясь.
— Я могу танцевать медленный, – тихо сказала Джинни.
Но, понимая, что медленных танцев в это время много разновидностей, так как девушкам что-то надо было делать с длинными юбками, добавила:
— Что-то вроде. Покажи мне снова?
Мария одарила её странным взглядом.
— Как пожелаете, Ваше Высочество, – со вздохом сказала она и подняла руки.
Джинни поняла, что это не тот медленный танец, который она знала. Медленный танец не включает руки одного партнёра на руках другого. В основном, она клала руки парню на плечи.
Удивлённая, Джинни попыталась преодолеть своё замешательство и положила свои руки в руки Марии. Мария оттолкнула их и покачала головой.
— Что? – робко спросила Джинни.
— Вот так, Ваше Высочество, – приказала она, положив одну руку на талию Джинни.
Потом свободной рукой она направила руку девушки вверх к её руке и взяла её. Мария довольно кивнула и начала передвигать ноги, увлекая Джинни за собой. Через минуту она убрала руки и остановилась.
— Вам надо расслабиться, – скомандовала она. – Вы слишком напряжены. Всё, кроме этого, хорошо.
Джинни почувствовала себя лучше и спросила:
— Какие ещё есть виды танцев?
— Обычные, – немного рассеянно ответила Мария, взяв тряпку и снова начиная вытирать зеркало. – Паван, Брэнлс, Фабрицио Каросо...
Джинни задрожала, почувствовав нервозность. «Никогда о таких не слышала, – со страхом размышляла она. – Я ничего не знаю, ни одного шага...»
— Я забыла, как точно их танцевать, – громковато сказала она. – Ты можешь снова мне показать?
Мария издала нервный смешок, даже не поворачиваясь.
— Господи, Ваше Высочество, если вы не умеете танцевать, вы не сможете выучить все необходимые шаги к завтрашнему балу. Я абсолютно уверена, что вы говорите несерьёзно.
Плечи Джинни упали.
— Что ж, я хотела бы попробовать, – через секунду сказала она. – Я действительно забыла, знаешь ли.
Джинни начала чувствовать панику из-за бала, и её перестало волновать, что Мария думает, что она странная. Когда Мария снова засмеялась, она добавила
— Просто потанцуй со мной немного. Тогда поймёшь, что я ничего не могу вспомнить.
— Конечно, если вы хотите этого, Ваше Высочество, – наконец ответила Мария, снова кладя тряпку и поворачиваясь. – После того, как вы днями лежали в кровати, могу понять, что вы хотите попрактиковаться.
— Это ещё и потому, что я не знаю, как танцевать.
Сейчас было неважно, что она скажет, потому что Мария не верила ей. Она могла бы сказать, что она из будущего, а служанка, возможно, посмеялась бы и попросила б её перестать шутить. «Но тогда, – подумала Джинни, – кто поверит мне? Не уверена, что сама поверила бы, если бы мне кто-то сказал, что он из будущего, особенно если бы я знала этого человека всю жизнь».
— Начнём с Брэнли? – весело спросила Мария, уверенно улыбаясь и поднимая одну руку.
— Эээ, конечно, – ответила Джинни.
«Что это, чёрт возьми, такое?» – гадала она, неуклюже подняв руки. Она надеялась, что будет танец, о котором она слышала. Но теперь поняла, что всё будет не так просто.
Мария несколько раз моргнула.
— Вам понадобится только одна рука, Ваше Высочество, – сказала она, несомненно, озадаченная. – Не стойте напротив меня... Встаньте рядом. Вы знаете, где надо стоять.
«Нет, не знаю», – хотела сказать Джинни, но это не привело бы ни к чему хорошему. Не говоря ни слова, она подчинилась, молясь, чтобы это было не так сложно.
— Готовы? – спросила Мария, посмотрев на неё и весело улыбнувшись. – Начнём...
Она сделала шаг влево, и Джинни неуклюже сделала то же, получив удивлённый вздох Марии, которая с плотно сжатыми губами сказала:
— Нет, нет, Ваше Высочество. Прежде чем начинать, поставьте ноги вместе. После того, как сделаете шаг, вы снова должны поставить их вместе. Вспомнили?
С пылающими щеками Джинни пробубнила:
— Да, теперь вспомнила.
Мария снова улыбнулась и кивнула.
— Начнём заново.
Она снова шагнула влево, Джинни повторила за ней, убеждаясь, что её ноги стоят вместе. Мария сделала ещё один шаг в том же направлении, и Джинни последовала за ней. Потом она внезапно шагнула вправо, врезавшись в Джинни, которая не ожидала этого.
— Ваше Высочество, теперь мы идём вправо, – её голос звучал нетерпеливо. – Что вы пытаетесь доказать? Я знаю, что вы не могли забыть, как танцевать. У нас был бал всего месяц назад. Невозможно разучиться танцевать за такой короткий промежуток времени.
— Я говорю тебе, я забыла, честно, – ответила Джинни, чувствуя себя глупой. Вдруг к ней в голову пришла идея, и она поспешила добавить:
— Я думаю, это из-за моей болезни. Должно быть, из-за неё я не помню, как танцевать.
Наконец, Мария стала выглядеть обеспокоенной, опустила руки и подошла к ней.
— Правда? У вас проблемы с памятью? Вы что-нибудь ещё забыли?
Настроение Джинни поднялось, Мария могла поверить, что она забыла, как танцевать, и научить её. Тогда она не будет выглядеть дурой на балу.
— Всё остальное я прекрасно помню, – ответила она, стараясь не улыбнуться. – Но по какой-то странной причине, я не могу вспомнить танцы.
— О, Господи, – Мария выглядела взволнованной. – Так ты забыла все танцы, которые учила?
— Большинство, – ответила Джинни, сжав губы.
— О, Господи, – повторила Мария, ходя по комнате. – Это, определённо, так и не изменится, не так ли? Мы не можем позволить, чтобы та, с которой все молодые люди захотят танцевать, принцесса, не знала как это делать. Возможно, мне лучше предложить королеве отменить бал.
«Да, – немедленно согласилась Джинни. – Отсутствие бала абсолютно точно лучше, чем учиться танцевать». Неважно, насколько она согласна с этой идеей, Лавиния не отменит бал. Она похожа на женщину, которая любит балы, любит окружать себя важными людьми (даже несмотря на то, что она замужем за самым важным человеком во всей стране), ей нравилось быть куклой. Она, возможно, заставила бы Джинни прийти. А когда бал кончится, она обвинит Джинни, что та выставила её дурой.
И Джинни не сможет соврать, что ей нехорошо, и не прийти поэтому. Ведь бал устраивают в честь её выздоровления, не так ли?
Вздохнув и думая, что совершает ужасную ошибку, она сказала:
— Нет, нет необходимости отменять его. Кор- Мама не позволит этого, я уверена. Мне просто надо научиться. У меня всё ещё есть 24 часа, не правда ли?
Мария покачала головой.
— Да, но это будет нелегко.
Она вздохнула, потёрла лицо, и выпрямилась во весь рост. Затем она подозрительно сощурила глаза на Джинни и спросила:
— Вы абсолютно уверены, что забыли, Ваше Высочество?
— Клянусь, – быстро ответила девушка, поднимая одну руку. – Я действительно забыла.
— Хорошо, – Мария, похоже, поверила ей и выглядела так, будто собирается выполнить задание, которое просто необходимо сделать. – Я найду кого-нибудь, кто выше вас, кого-нибудь из прислуги, скорее всего. Я скоро вернусь.
И она вышла из комнаты, оставив Джинни одну. Она повернулась и упала на кровать. «Это замечательно, – подумала она. – Я буду учиться танцам, о которых никогда даже не слышала, которых никогда не видела, и всё к завтрашнему дню». Этот вечер не будет хорошим, как и завтрашний.
С трудом прервав мысли о своей нервозности и предстоящем балу, она подумала о Драко. Она представила, как он будет сидеть на балу за столом, кушая и хмурясь. Так как он не имеет представления, как танцевать, он будет отклонять все приглашения. Сопротивляясь, Джинни должна была отметить, что его, скорее всего, будут часто приглашать не только потому, что он принц, но и потому, что он будет там одним из самых хорошо выглядящих.
«Интересно, был ли у него шанс увидеть Дамблдора, – задалась вопросом Джинни, пытаясь думать не о бале. – Он сказал, что сообщит мне, но, зная его, он вряд ли собирается это сделать».
Джинни знала, что как только она увидит Александрию, и даже если женщина даст ей информацию, она сама навестит Дамблдора. Она хотела увидеть, какой он, и, если кто-то и знал в этом мире, почему они с Драко здесь, то это он. То есть он и Том, который и слова пока не сказал, что знает, что он в альтернативной вселенной.
Дверь открылась, и Джинни села, чтобы увидеть, кого Мария привела ей в партнёры. Она вдруг испугалась – что, если это Том?
Но к её счастью, это был не он. Это был Гарри.
Он не выглядел очень счастливым от нахождения здесь, открыто хмурился и скрестил руки, как будто ему было скучно, сразу, как вошёл. Мария, казалось, не заметила этого и жестом показала Джинни подойти к двери, к части комнаты, где не было мебели на пути. Когда Джинни неуклюже встала рядом с Гарри, она отодвинулась, стоя там, несмоненно, только чтобы наблюдать и управлять.
— Хорошо, начнём с Брэнли, – вздохнула Мария, готовясь к длинной ночи.

*~*~*~*~*


И это действительно была длинная ночь. Через десять минут Джинни заскучала. Она продолжала мельком смотреть на Гарри, который выглядел так, как будто хочет быть где угодно, только не здесь, где угодно, только не держать её за руку и быть её партнёром, пока она снова учится танцевать. Вскоре она перестала винить его.
Брэнл был одним из самых простых танцев, другие были запутанными. Каждый шаг перепутался в её голове с другими движениями, другими танцами... и она делала ошибку на ошибке. Гарри не был хорошим танцором, но он, в конце концов, знал, как это делается, и, несомненно, начинал раздражаться из-за неё. Он ничего не говорил, но протяжно вздыхал и показывал своё нетерпение.
Так как Малфои не приехали к ужину, Мария предложила поесть в комнате, чтобы начать занятие сразу, как они закончат с едой. Джинни кивнула, довольная перерывом. Когда Мария вышла, чтобы принести еды, она прыгнула на кровать и распростёрлась на ней.
— Я никогда не выучу это, – простонала она и потёрла лицо руками.
Когда Гарри не ответил, она поднялась на локте, чтобы посмотреть на него. Он сидел за столом, казалось, его заинтересовали его пальцы. Почувствовав вину перед ним за то, что он совсем не хотел помогать ей, а сейчас ещё и должен был слушать её нытьё, она добавила:
— Когда Драко приедет, можешь уходить. Он может быть моим партнёром.
— Спасибо, Ваше Высочество, – рассеянно и безразлично сказал он.
— Я признательна тебе, – сказала она, стараясь, чтобы это звучало искренне, но не слишком искренне. Она слезла с кровати и встала, поправляя длинную юбку. Подходя к столу, она продолжила:
— Ты, наверно, единственный человек, рост которого подходит для того, чтобы учить меня танцевать.
Заметив, что она стоит рядом с ним, он посмотрел на неё с непроницаемым выражением лица.
— Очень хорошо, Ваше Высочество, – сказал он. – Но есть ещё и доктор Томас, рост которого тоже подойдёт.
Кровь Джинни, казалось, застыла в её венах, хотя она не знала причины. Это из-за упоминания о Томе? Если так, то почему, когда она слышала его имя тысячи раз, только сейчас отреагировала так странно? Или это из-за тона, которым сказал это Гарри? Как будто тонко намекая, что она должна танцевать с Томом.
Её мысли снова вернулись к кошмарам и к лицу приятеля Тома, которое всегда было в тени. «Возможно ли, что это Гарри?» – гадала она, вспомнив свои ранние подозрения, что он убивал семьи. Теперь, хотя она и знала, что это Том, была вероятность, что Гарри его приятель.
«Нет, это не он», – решила она через мгновенье. Она не узнавала голос незнакомца, не видела его лица, но видела его комплекцию. А Гарри не был маленьким и толстым, как сообщник Тома. Гарри был выше, более худой, а голос его был на октаву ниже. «Это не может быть он», – старалась убедить себя Джинни и выкинула эти мысли из головы.
— Нет, – твёрдо сказала девушка, отвечая на комментарий Гарри.
Она неженственно плюхнулась на стул рядом с ним, поворачиваясь, чтобы видеть его лицо.
— Я не хочу, чтобы доктор Томас танцевал со мной. Я не хочу, чтобы он когда-либо ещё до меня дотрагивался, не хочу его снова видеть. Я хочу, чтобы он покинул замок сразу после бала.
Гарри поймал её взгляд, он был озадачен.
— Вы... Вы не думаете хорошо о докторе Томасе? Несмотря на то, что без его навыков вы бы, скорее всего, умерли? – спросил он, подняв одну бровь, за ней вторую.
Джинни вздохнула и потёрла глаза. «С ним можно говорить, – подумала она. – Непохоже, что он собирается пойти и рассказать всем, что я думаю о Томе, а даже если собирается, мне всё равно. Пусть все знают, что я думаю».
— На самом деле, я довольно плохо о нём думаю, – через мгновенье сказала она Гарри. – Он нехороший человек, Гарри. Мне всё равно, что говорят другие и что от меня требуют, мне всё равно, что он, чёрт возьми, лучший доктор в этом кровавом мире. Он зло, а не то, что все эти люди о нём думают. Он просто... зло.
Гарри смотрел на неё широко открытыми глазами, как будто не веря в то, что она ему говорила. Потом, когда он понял, что она закончила, выражение его лица снова стало непроницаемым, и он медленно сказал:
— Я верю вам, Ваше Высочество.
Теперь была очередь Джинни удивляться. Она моргнула, недоверчиво сощурилась и спросила:
— Ты веришь?
— Я никогда не видел своими глазами, чтобы он что-то делал, – сказал Гарри, понижая голос, – но каждый раз, когда я вижу его, у меня появляется это... это...
Он остановился, как будто подумал, что наговорил лишнего.
— Неважно, Ваше Высочество. Я продолжу уборку за Марию -
Когда он начал вставать, Джинни положила свою руку на его. На этот раз он вздрогнул от её прикосновения, но не отдёрнул руку. Вместо этого он посмотрел ей в глаза.
— Нет, подожди, – тихо сказала она. – Я бы хотела услышать, что ты думаешь о нём. Пожалуйста.
Гарри смотрел на неё, на его лице отражалась борьба, сказать или не сказать ей то, что он думал. Наконец, он пришёл к решению, убрал свою руку, хотя не так резко, как она ожидала. Он сел на стул и, смотря ей прямо в глаза, продолжил:
— Каждый раз, когда я вижу его, – повторил он тихо, как будто боялся, что их могут услышать, – я могу почти чувствовать, какой он на самом деле. Я чувствую, что улыбка, которой он улыбается всем и каждому, несмотря на то, как низко они на социальной лестнице, – подделка. Он улыбается ей, чтобы скрыть, кто он на самом деле.
Джинни стало интересно, и она заметила, что слегка наклонилась вперёд.
— Кто он на самом деле, ты думаешь?
Гарри покачал головой.
— Если быть честным, Ваше Высочество, я не уверен. Но я знаю, что он не приветливый замечательный доктор, которого изображает.
Джинни за последние дни не чувствовала себя так хорошо. Она была не единственной, кто считал, что Том не лучший человек на Земле! В этот момент она готова была поцеловать Гарри прямо в щёку, но удержалась, зная, что это определённо испугает его или, в конце концов, заставит его ничего больше не говорить.
— Я согласна с тобой, – тоже тихо и искренне сказала Джинни. – Он нехороший. Он чистое зло, Гарри. Ты единственный, кто был близок, чтобы понять это.
— Вы согласны, – это был не вопрос, просто сомнение.
Гарри снова сначала поднял одну бровь, потом другую.
— Да, – Джинни была слегка озадачена его реакцией. – Почему ты думаешь, я не могу согласиться?
Гарри усмехнулся, что непривычно смотрелось на его лице. Потом фыркнул.
— Я думал, что вы просто пытаетесь выпытать из меня признание, чтобы потом использовать его против меня, – сказал он, смотря на дверь.
— Как так? – она попыталась не показать разочарование в голосе.
«Я ему действительно не нравлюсь, не так ли?»
— Я не знаю, зачем сказал это вам, – сказал Гарри, его холодность снова вернулась. – Зная вас, вы наверняка расскажите родителям то, что я вам сказал, и они выкинут меня.
Джинни в шоке открыла рот, ничего не приходило в голову, и она сказала обиженным и отчаявшимся голосом:
— Я никогда не сделаю этого, Гарри.
— Неужели? – зло огрызнулся Гарри, резко вставая. Он направился к двери, и Джинни тоже встала.
— Пойду посмотрю, не нужна ли Марии моя помощь -
— Нет, не уходи, – приказала Джинни, бросившись за ним. Он задержался на мгновенье, и она успела встать между ним и дверью.
— Не уходи пока, Гарри. Я бы действительно хотела поговорить с тобой. Я имею в виду именно поговорить.
— Мы говорили много раз, Ваше Высочество, – ответил Гарри, холодно на неё посмотрев. – И мы уже обсудили то, что интересует меня.
— Гарри... – Джинни на мгновенье закрыла глаза, затем открыла и снова посмотрела на него. – Послушай, Гарри. Я знаю, что ужасно с тобой обращалась в прошлом. И я знаю, что ты слуга, а я принцесса, и ты находишь трудным – нет, невозможным – поверить, что я хотела бы быть твоим другом. Но это правда, Гарри. Я хочу быть твоим другом. Я могу забыть тот факт, что ты слуга, может, и ты сможешь забыть те ужасные вещи, которые я говорила тебе, и те ужасные вещи, которые моя семья сделала твоей.
Она остановилась, чтобы отдышаться, пытаясь увидеть его реакцию. Его лицо было непроницаемо, но он, скорее всего, слушал, и это придало ей мужества.
— Есть кое-что, что я хотела бы, чтобы ты знал, – продолжила она, опустив глаза. – Я не люблю свою семью. Они меня не волнуют, потому что я не волную их. Мою мать заботят только мода, украшения, вечеринки с важными людьми, а моего отца – только управление государством. У них нет времени на меня...
— Ваше Высочество, я действительно должен… – начал Гарри, подходя к дверной ручке.
— Дай мне закончить, – сказала она, взяв ручку двери, чтобы он не добрался до неё. – Я пытаюсь извиниться перед тобой, Гарри. Я пытаюсь извиниться за те ужасные, страшные, отвратительные вещи, которые мои родители сделали с твоей матерью. Я пытаюсь извиниться за своё поведение и сказать, что никогда не поведу себя так больше.
Гарри долгое время смотрел на неё, его лицо ничего не выражало, потом он сказал:
— Вам не надо извиняться за своих родителей, Ваше Высочество, – наконец сказал он, тихо и безразлично. – То, что они сделали, вас не касается.
Джинни больше не держала ручку, понимая, что это самое хорошее, что он ей вообще говорил. Она отошла от двери, позволяя ему уйти. Когда он ушёл, и она осталась в комнате одна, девушка на трясущихся ногах подошла к столу и села на стул.
«Значит ли это, что он принимает мои извинения?» – думала она. Но всё, что он сказал, это то, что ей не надо извиняться за родителей. Это не значит, что он прощает ей всё, что она ему сделала.
Вздохнув, она поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Казалось, эта ночь никогда не кончится.

*~*~*~*~*

Драко приехал поздней ночью, так как они не смогли уехать из Уэльса раньше позднего вечера. Эдуард был в плохом настроении из-за задержки, которая произошла потому, что ни один удобный дилижанс не был готов к немедленному отъезду. Следовательно, Эль была тихой, как будто боялась рассердить отца, и Драко было смертельно скучно всю поездку.
Когда они, наконец, приехали, его проводил в комнату Тимоти. Как только Драко оказался в кровати, он заснул, не имея времени волноваться о бале.
К сожалению, когда он проснулся, то почувствовал страх из-за грядущего бала и своей неготовности к нему. «Я просто откажу девушкам, которые будут меня приглашать», – решил он, но это не облегчило ноющий желудок.
Нервы мешали Драко, потому что он редко о чём-либо так беспокоился. Он привык быть подготовленным ко всему и всегда знал, что если он и вытворит что-то, рядом всегда будет кто-нибудь, чтобы замять это дело. В Хогвартсе этим занимался профессор Снейп. Дома – отец. Здесь, даже если он будет выглядеть полным идиотом из-за того, что не знает, как танцевать, отец не появится, чтобы применить заклинание памяти, чтобы все об этом забыли.
Здесь он должен будет выглядеть высокомерным или просто дураком, который не умеет танцевать.
За завтраком у него появилась возможность увидеть вновь здоровую Джинни. Она вошла, когда он уже сидел за столом и обслуживал себя, их отцы о чём-то громко спорили, мать ещё не спустилась, Эль ела; она зашла, напевая какую-то мелодию, погружённая в свой мир. Когда он посмотрел на неё, она слегка улыбнулась, её щёки немного покраснели, и она села на своё место справа от отца.
«Ей придётся танцевать, – понял Драко, уставившись в тарелку, не чувствуя себя голодным. – Она должна нервничать, а не я».
Он хотел поговорить с ней наедине, но после завтрака служанка забрала её, чтобы начинать готовить к балу. Драко гадал, сколько может занять приготовление, но, в конце концов, одеться в эти дни было непросто.
С вздохом отчаяния он покинул столовую и пошёл искать того, кто отвлечёт его мысли от предстоящего вечера.

*~*~*~*~*

Джинни приняла ещё одну ванну, но на этот раз процедура длилась дольше, и её мыли три служанки, пока четвёртая зачерпывала холодную воду и смешивала её с горячей. Принцесса уже с самого начала могла сказать, что день будет бурным.
Она надеялась, что у неё будет утро, чтобы попрактиковаться в танцах. Джинни должна будет каким-то образом выкручиваться сегодняшним вечером со своими скудными знаниями. Она была благодарна за суматоху и суету вокруг неё, которая позволяла ей отвлечься от мыслей.
После ванны её пальцы стали сморщенными, и она сильно пахла цветочным мылом. Потом её повели обратно в комнату, чтобы одеть.
— Когда начнётся бал? – спросила у Марии Джинни, когда та, наконец, её увидела.
Она поднимала какую-то грязную одежду с пола.
— Поздно вечером, – рассеянно ответила служанка и, торопясь, покинула комнату.
Джинни хотела, чтобы Мария помогала ей приготовиться к балу, но была вынуждена терпеть половину дюжины молодых девушек, которые очень быстро между собой переговаривались. Они одели её в сорочку и две нижние юбки; дергая и сжимая, надели корсет, затем надели широкий обруч для юбки. У девушки абсолютно не было желания надевать его, потому что из-за него создавалось странное ощущение, так как она не могла чувствовать ткань юбок около своих ног.
Но, как Джинни потом узнала, когда на неё одели пурпурное с белым платье, обруч не давал юбке волочиться по полу. Вместо этого она едва касалась пола, и девушка была обнадёжена тем, что вряд ли на неё наступит.
Её волосы уже высохли, и их уложили в причудливую сложную причёску. Джинни была слишком занята попытками дышать равномерно, чтобы понять, как они её сделали; она боялась, что, если глубоко или резко вздохнёт, то потеряет сознание. Корсет был таким тугим, что все её органы неподвижно застыли. Несомненно, одно или два ребра были сломаны.
Как только её причёска была готова, её начали пудрить, причём таким толстым слоем, что вокруг появились облака пудры, и она закашлялась. Девушка думала, что потеряет сознание прямо там, но по какой-то причине у неё не было даже головокружения.
После всех этих прихорашиваний, одеваний, причёсываний Джинни, наконец, была предоставлена сама себе. Большинство служанок, которые ей помогали, занялись уборкой, и она смогла отойти, сесть на кровать и нормально подумать.
Хотя она нашла сложным думать о чём-либо другом, кроме платья. Когда она села, обруч поднялся наверх почти до талии. Когда она опустила юбку вниз, то заметила, что обруч изогнутый, и начала тихо молиться, чтобы этот обруч не ударил кого-нибудь. Это будет ужасно неудобно.
«Не волнуйся, Джинни, – сухо сказала она сама себе, – ты будешь достаточно унижена сегодня, когда попытаешься танцевать. У тебя не будет возможности сломать обруч».
Или, может быть, она потеряет сознание без нормального дыхания. Похоже, сначала случится именно это.
— Ваше Высочество! – вскричала Мария, появившись в дверном проёме. – Ваше Высочество, пойдёмте! Скоро приедут гости!
Встревоженная, Джинни перевела взгляд на часы. Неужели уже половина пятого? «О, нет, – внутри простонала она. – Унижение начинается».
Медленно, чтобы не свалиться, так как в противном случае она бы добиралась обратно с чьей-то помощью, она встала и пошла через комнату. Она старалась идти ровно и грациозно, но Мария только захихикала.
— Вы выглядите так, будто у вас столб в позвоночнике, – усмехнулась она. – Пойдёмте, у вас будет несколько минут, чтобы попрактиковаться в ходьбе в холле.
Медленным шагом идя по коридору, Джинни в пол-уха слушала указания Марии. Она начинала очень нервничать, её желудок урчал, а тело коченело. «Это будет ужасно, – предсказывала она, поднимая подбородок по указанию Марии и стараясь выглядеть естественно. – Я не могу даже нормально ходить, уж тем более танцевать».
Примерно через десять минут Мария вздохнула и встала рядом с ней.
— Что ж, – сказала она, – уже лучше. Сделайте всё как можно лучше, и я буду довольна.
Её тёплая улыбка немного успокоила Джинни. Улыбнувшись в ответ, Джинни повернулась и, слегка нагнувшись и не боясь, что она что-то сломает, обняла её.
— Спасибо, Мария, – прошептала она, прижимаясь к ней.
Из-за одежды, которая на ней была, Джинни было неудобно обниматься. Но ей всё равно становилось лучше от объятия, и она неохотно выпрямилась.
— Вы выглядите очень хорошо, милая, – тихо ответила Мария, ободряюще сжав руки Джинни. – У вас всё получится, я обещаю. – Её улыбка стала хитрой. – Мужчины будут просто спотыкаться на ровном месте, потому что будут очарованы вами.
Джинни засмеялась, хотя и решила, что эта фраза глупа. «Они будут спотыкаться, – подумала она, – только если их ноги запутаются в моей юбке».
— Ох! – вдруг вскричала Мария. – Я чуть не забыла. Я скоро вернусь, дорогая, подождите здесь.
Она поспешила вниз по холлу, скрываясь за углом.
Джинни начала ходить, пытаясь вспомнить, что говорила ей Мария. «Подбородок вверх, лицо вперёд, грудь вперёд, плечи назад, дышите равномерно, но не слишком глубоко...» Как она может всё это запомнить, если ей ещё надо будет вспоминать, как танцевать?
Минуту спустя, послышались шаги Марии, в руках она держала что-то блестящее. Когда служанка подошла к ней, Джинни к своему удивлению увидела, что это была диадема. Мария, увидев её выражение лица, улыбнулась и подняла её выше, чтобы она смогла рассмотреть. Джинни ужасно боялась дотронуться до неё, боялась уронить и разбить её.
Она была серебряной с вихрями чего-то искрящегося...
— Бриллианты? – тихо спросила Джинни, боясь, что, если заговорит слишком громко, эта красота исчезнет. – Она сделана из бриллиантов?
— Конечно, – просияла Мария. – Наклоните голову, я надену её.
На этот раз Джинни поняла, как больно наклоняться. Она почувствовала, как Мария надела диадему и выпрямилась. Теперь она будет волноваться, чтобы не двигаться слишком быстро, так как этот прекрасный объект может упасть.
— Не волнуйтесь, что она упадёт, – сказала Мария, как будто прочитав её мысли. – У неё сбоку гребешки, вы не видели? Она будет надёжно держаться.
— Она... красивая.
Это слово, казалось, было слишком слабым, чтобы описать эту диадему.
В этот момент Джинни понравилось быть принцессой.

*~*~*~*~*

Добавлено: 11 окт 2004 18:01
Babe
*~*~*~*~*

Комната для бала была огромных размеров – настолько огромных, что Драко предположил, что в ней поместятся два или даже три Больших зала, и останется местечко для ещё одной маленькой комнаты.
Он был одёт во всё зелёное: брюки были слишком обтягивающими, а камзол слишком свободным. Он чувствовал себя, как будто у него костлявые ноги, грудь, как бочка, и пивной живот, как у старого мужика; на голове у него была простая золотая корона...
Было много еды. А в конце комнаты было возвышение, где стояли троны. Трон Джинни был крайним, справа от трона её отца, потом трон её матери, Эдуарда, Эль и, наконец, его собственный. И, просидев на нём почти час, Драко понял, что он очень удобный.
Но его желудок оказался сильнее его, и он встал с трона, чтобы подойти к одному из столов. К сожалению, он хорошо понимал, что трон был его спасением, и ни одна девушка не посмела бы подойти туда, чтобы пригласить его на танец. Тем не менее он покинул его. Самая смелая девушка попросит его танцевать, это придаст мужества остальным, и его будут постоянно приглашать. Он должен взять немного еды и поспешить на своё место.
Ему мешало только одно обстоятельство: хотя он и искал на длинном столе, полном еды, салфетки, ему ничего не удалось найти. Ему нужна была хоть какая-нибудь тряпка, на которую он смог бы положить мясо и несколько виноградин, чтобы потом вернуться на трон. Расстроившись, он хотел просто взять и оторвать кусок от скатерти. Но это, казалось, будет непросто, потому что она была сделана из плотного льна.
Вздыхая, Драко взял яблоко и направился к трону. Первое время его останавливали.
Девушка примерно его возраста с прилизанными каштановыми волосами и большими карими глазами в розовом платье выскочила из ниоткуда прямо перед ним, сделав реверанс. Она преградила ему дорогу, и, прежде чем он успел обойти её, подняла голову. Он не мог просто так уйти и не хотел, чтобы она подумала, что он придурок. Так что он просто сжал зубы и ждал.
— Здравствуйте, Ваше Высочество, – сказала она; её голос слегка дрожал.
Она не была красавицей, а когда смущённо улыбнулась, Драко увидел самые кривые, жёлтые и серые зубы, которые он когда-либо видел в жизни; и всё же она не была уродливой.
— Как вы себя чувствуете? Надеюсь, хорошо.
Драко откусил большой кусок от яблока, пытаясь не поморщиться, чувствуя кожуру у себя во рту. Он отчаянно желал, чтобы у него был нож, чтобы очистить её, потому что кожура яблока было отвратительно жёсткой; но у него не было такой возможности, и он отправил яблоко в свой пустой желудок. Проглотив это, он слегка поморщил нос и ответил:
— Я чувствую себя прекрасно, спасибо. Но если вы пришли говорить о здоровье, вам лучше спросить принцессу Джинни. Этот бал в честь её выздоровления, а не моего.
Улыбка девушки чуть угасла, прежде чем появилась снова.
— Не хотите потанцевать? – подавленно спросила она, уже зная ответ.
— Нет, спасибо, я бы хотел вернуться на своё место. Спасибо, – добавил он, кивнув, и обошёл её, чувствуя её взгляд на своей спине.
Он был так вежлив, как только мог, а она обиделась на него. «Что ж, – подумал он, снова откусив яблоко и заметно поморщившись, – невозможно нравиться всем, не так ли?»
Он уже прошёл полпути к трону, когда снова был остановлен, на этот раз мужчиной. В первую минуту Драко подумал, что он пригласит его на танец, но мужчина лишь широко усмехнулся и громко сказал:
— Драко! Как чувствуешь себя, мальчик?
Он похлопал его по плечу.
Мужчина был высоким, более 6 футов (примерно 1,83 м - п/п), и толстым. Драко казался маленьким и щупленьким рядом с ним, особенно со своими костлявыми ногами. Ему приходилось немного наклониться, чтобы видеть его лицо, и, несмотря на то, сколько раз Драко всматривался в его черты, светлые волосы и голубые глаза, они не показались ему знакомыми. То, как он обращался с Драко, доказывало, что они были старыми друзьями или что-то в этом роде.
Драко понял, что он ждёт ответа, и быстро ответил, проглотив кусок яблока.
— Всё нормально, спасибо.
Он сглотнул и снова откусил яблоко.
Мужчина продолжал широко ему улыбаться, его рука была на плече Драко, и он продолжал ждать, что он скажет ещё что-нибудь. Когда он промолчал, человек рассмеялся и повернулся к тронам.
— Принцесса Джинни выглядит сегодня хорошо, – прокомментировал он, смотря на неё.
Она сидела на своём троне и выглядела заскучавшей.
— Ммм... хм... – рассеянно ответил Драко.
На самом деле он всю ночь пытался не думать о Джинни. Она выглядела слишком хорошо. Было важно не думать о том, как она выглядит, чтобы она не понравилась ему. Это было ясно. Единственным способом справиться с этим – было не думать о ней вообще.
— Грядёт большой день, не так ли? – продолжал мужчина, улыбнувшись по направлению к Джинни, прежде чем повернуться к Драко. – Только десять дней?
Драко кивнул, понимая, что мужчина прав. Сегодня было пятнадцатое. Ещё десять дней до их свадьбы. При этой мысли его живот недовольно заурчал, и он отчаянно пожелал, чтоб мужчина сменил тему разговора.
— Что ж, – сказал он, заканчивая разговор, – рад был снова видеть тебя, Драко. Ты больше не приезжаешь ко мне, не то что, когда ты был младше. Тебе больше не нравится навещать своего единственного дядю?
Драко еле остановил себя, чтобы не повторить. Дядя? Вместо этого он выдавил улыбку.
— Прости, хм, дядя, – сказал он. – Я уверен, что скоро как-нибудь приеду.
— Хорошо, – сказал дядя, в последний раз сжимая его плечо. – Хорошо.
Потом он исчез в толпе.
Драко не знал, что у него есть дядя. Почему Эдуард не говорил о нём? Впрочем, это неважно. Возможно, они были не лучшими братьями. Или, возможно...
«Должно быть, он брат моей матери», – понял он. У них определённо были одинаковые светлые волосы, даже если у мужчины они были немного темнее.
Выкинув эти мысли из головы, Драко вернулся к трону. Эль сидела рядом с ним на своём троне в платье из синего бархата, в золотой диадеме, и с интересом наблюдала за балом. Она покачивалась в такт музыке и, похоже, хотела танцевать.
Драко надоело яблоко с отвратительной кожурой, и он поставил его между своим троном и троном Эль. Нагнувшись к ней, он спросил:
— Почему ты не нашла кого-нибудь, с кем можно потанцевать?
Эль изумлённо посмотрела на него. Она улыбнулась, но это была грустная улыбка.
— Здесь нет никого моего возраста, – со вздохом сказала она, снова посмотрев на танцующих.
Драко на секунду пожелал, чтобы он умел танцевать, тогда бы он пригласил её. Но это желание тут же исчезло, когда он отклонился обратно и посмотрел на гостей.
Прошло ещё полчаса, но бал, похоже, не собирался заканчиваться. Посмотрев на чудовищные часы на стене, Драко увидел, что сейчас только семь часов. Он может продолжаться ещё три или четыре часа. Раздражённо вздохнув, Драко скользнул на своё место и начал молиться, чтобы бал поскорее закончился.
«Тогда я, возможно, смогу что-нибудь поесть», – подумал он.

*~*~*~*~*

«Yes! – подумала Джинни, посмотрев на часы. – Уже половина одиннадцатого, а мне ещё не пришлось танцевать!»
Бал должен был скоро закончиться. Было ужасно скучно сидеть всё время на троне, и она занимала себя, концентрируясь на своём дыхании. Но это не имело значения, так как ей не нужно было танцевать.
Лучше всего оказалось то, что Том не пришёл. Даже платье теперь казалось почти нормальным.
«Может, члены королевской семьи должны всё время сидеть на троне», – размышляла девушка. Она только несколько раз видела, как её родители и отец Драко вставали, и то они делали это, чтобы поесть или поговорить с важными гостями и старыми знакомыми. Даже Драко вставал.
Сейчас же все они сидели. И Джинни умоляла, умоляла, умоляла, чтобы это, наконец, закончилось.
К огромному облегчению Джинни, её отец встал, в комнате настала тишина, музыканты прекратили играть и опустили инструменты. Король Роберт прочистил горло, затем громким и чётким голосом объявил:
— Леди и джентльмены, я не хочу закончить этот замечательный вечер...
Джинни фыркнула – он ничего не сделал, чтобы этот вечер стал замечательным.
— ... но я должен. Как все вы хорошо знаете, через десять дней моя дочь выйдет замуж за принца Драко Малфоя, – продолжал он, и Джинни на мгновенье перестала дышать.
В ней появился страх, он скользил по её позвоночнику... По какой-то причине она точно знала, что её отец собирался сказать. Пока Король Роберт сделал паузу для аплодисментов, она заставляла себя дышать спокойно.
— Так что прежде, чем вы уедете сегодня, я бы хотел, чтобы вы посмотрели на последний танец – танец моей восхитительной дочери и её жениха.
На этот раз аплодисменты были громче, и Джинни побледнела. «Этого не может быть», – подумала она. Ей никогда не приходило в голову, что ей придётся танцевать с Драко. Она слишком волновалась, что её заставят танцевать с Томом. Так как его вообще не было, этот страх исчез, но по какой-то причине она забыла о Драко.
Все глаза смотрели на неё. Через мгновенье она вспомнила, что должна встать, и поднялась, чувствуя, что готова упасть. Пока она отстёгивала накидку, кладя её на трон, она к своему небольшому облегчению заметила, что гости расступились, образовав большое пространство для танца в середине. «В конце концов, – подумала она, пытаясь сглотнуть, – мы будет танцевать одни».
Она слегка наклонилась, чтобы посмотреть на Драко, трон которого был самым дальним от её. Она не смогла увидеть его лица, но услышала, как Эль что-то ему прошептала, и он тоже встал. Он выглядел обеспокоенным, вокруг его рта были морщинки, и его челюсть была сжата.
Конечно, он выглядел так же спокойно и уверенно, как обычно. Даже когда он не знал, что делать, он умел выглядеть так, будто знает.
Джинни пыталась вспомнить шаги в этом проклятом танце и спустилась по трём ступенькам на пол. Драко сделал то же самое, но достаточно медленно. Только сейчас ей представилась возможность по-настоящему разглядеть его, и из-за его внешнего вида ей захотелось хихикать, как сумасшедшей. Его одежда была чем-то похожа на трико.
Он ещё больше нахмурился, когда увидел, что она подносит руку ко рту, чтобы скрыть усмешку. Затем музыканты начали играть. Улыбка Джинни сползла с её лица, когда она поняла, что пришло время начать танцевать.
Она догадалась, что под эту музыку можно танцевать только медленный танец. В зале потемнело, и она увидела, что служанки задули много свечей. Чувствуя холод, она заставила себя двигаться к Драко. Тени играли на его лице, свет свеч падал на его волосы, сверкая на золотой короне. Она вдруг забыла о его смешной одежде и немедленно подумала: «Он выглядит абсолютно великолепно».
Через несколько мгновений она поняла, что только она хотя бы примерно знает, как танцевать. Глубоко вздохнув, она встала напротив него, музыка звучала в её голове, и ей казалось, что это сон. Её дыхание участилось, когда она почувствовала тепло его тела, которое было так близко, и взяла его правую руку в свою, слегка её приподняв.
— Положи руку мне на талию, – сказала она тише шёпота, опасаясь, что её услышат.
Он подчинился, и она положила вторую руку на его плечо.
Джинни начала двигаться, не уверенная как именно они должны танцевать именно этот танец. Мария показала ей только начальную позу, но не шаги. «Полагаю, нам придётся это выдумать», – решила она. В конце концов, кто остановит их потому, что они делают неправильные движения?
Сначала, когда они медленно двигались в середину комнаты, неуклюже танцуя, Джинни избегала глаз Драко. Она чувствовала, что краснеет, что ей жарко от такой близости с ним. Её нервы, казалось, звенели, когда их кожа соприкасалась. Она никогда не ощущала себя так прежде, никогда не была настолько очарована парнем. Это было просто... правильно.
Впервые за неделю она успокоилась, ей казалось, что всё в мире так, как надо. Подняв глаза, она увидела, что Драко смотрит на неё – нет, смотрит выше её... на диадему. Он усмехнулся, когда почувствовал её глаза на своём лице.
— Как получилось, что на твоей короне бриллианты? – прошептал он.
Она ухмыльнулась.
— А твоя просто золотая... И на тебе зелёное трико.
Вспомнив это, она захихикала.
— Это не трико, – защищался он. – Кроме того, думаешь, я выбирал эту одежду?
— Это определённо похоже на трико, – через смех сказала она, отчаянно пытаясь остановиться.
Но выражение его лица только ухудшило её состояние.
Он раздражённо посмотрел вокруг и жёстко сказал:
— Ты заткнёшься? Все смотрят на нас. Они не захотят увидеть, как я толкну тебя, и ты упадёшь.
«Это только заставит меня смеяться ещё больше», – решила она, но смогла успокоиться до простой улыбки.
— Я бы хотела, чтобы у меня была камера. Никто не поверит мне, что ты надел... то, в чём ты сейчас.
— Вот именно, не поверят, – усмехнулся он. – Потому что если ты скажешь это кому-нибудь, я проникну в твой дом ночью и перекрашу твои волосы в ярко-фиолетовый цвет. И, поверь, от этого лучше не будет.
Джинни пришлось закрыть рот, чтобы не засмеяться. Она была уверена, что рассердилась бы из-за этого пару дней назад. Но всё сейчас вдруг стало по-другому. Она не знала, когда это произошло и когда она перестала ненавидеть Драко Малфоя. Он вдруг показался не таким плохим. На самом деле, она была почти рада быть с ним сейчас. В эту минуту она не могла думать ни о ком другом, с кем она была раньше.
Они уже оба не танцевали. Они просто стояли на месте, перенося вес с одной ноги на другую. Но никто ничего не сказал; все внимательно следили за ними, как будто это было самое увлекательное представление, которое они когда-либо видели.
— Ты видел Дамблдора? – резко спросила Джинни, вспомнив вопрос, который хотела задать ему целый день.
Драко немного нахмурился и ответил:
— Я пытался. Но он не впустил меня.
Она почувствовала, что сейчас снова засмеётся.
— Не впустил? – она задержала дыхание, пытаясь остаться серьёзной.
Он кивнул, издав раздражённый звук и посмотрев на толпу людей, вставших у стен.
— Он сказал мне, что я должен вернуться с тобой.
Это уже не забавляло Джинни.
— Со мной?
Драко сузил глаза и посмотрел на неё.
— Да, Джинни, я сказал именно это. Тебе не нужно повторять всё, что я говорю.
— Извини, – весело сказала она. – Но он не впустил тебя, потому что ты должен вернуться со мной?
— Ну, я полагаю, он имел в виду тебя, – сказал Драко. – Он сказал что-то вроде: «Возвращайся с девушкой». Думаю, ты «девушка».
— Это странно, – сказала, глубоко задумавшись Джинни.
В следующий момент она спросила:
— Как он выглядел? Он был... хм, Дамблдором?
— Да, был, – ответил Драко, кончики его рта приподнялись. – Я не смог нормально поговорить с ним, но то, что я услышал звучало, как его обычное кряхтение.
Она усмехнулась, чувствуя облегчение.
— Хорошо. Тогда он, скорее всего, знает, как мы попали сюда. Или, по крайней мере, как нам выбраться отсюда.
Драко отвлечённо кивнул, но не ответил. Они оба замолчали, лишь медленная, почти траурная музыка наполняла комнату. Потом Драко что-то вспомнил и спросил:
— Я думал, Том должен был быть здесь.
Джинни сразу замерла, но смогла продолжать двигать ногами. Она опустила глаза и пробормотала:
— Он не смог прийти, слава Богу.
— Не смог прийти? Его не пригласили?
— О, его пригласили, – горько сказала Джинни, подняв взгляд. – Мои родители сказали мне, что у него где-то на юге пациент. Я была настолько счастлива, что он не пришёл, что не уточняла детали.
— Он... – Драко отвернулся. – Он как-то беспокоил тебя?
Челюсть Джинни в шоке отпала, но он не видел, так как смотрел в другую сторону. «Драко спрашивает меня о чём-то... о чём-то, из-за чего его голос звучит заинтересованно?» – подумала она, быстро закрыв рот. Успокоившись, она тихо сказала:
— Нет, я не видела его с тех пор, как мне стало лучше.
Потом свирепым голосом добавила:
— Когда я стану королевой, я прикажу бросить его в темницу. И навсегда закрыть. Я никогда его больше не выпущу.
Драко поднял тонкую бровь.
— Почему ты закроешь его?
— Потому что это он убивает семьи! – вскричала Джинни, забыв понизить голос.
Драко странно на неё посмотрел.
— Что ж, я вижу, что ты думаешь, но -
— Нет, Драко, я действительно видела это, - мягко запротестовала Джинни. - Мне- мне это снилось.
Сказав это вслух, она поняла, что это звучит невероятно. Почти абсурдно.
— Сны есть сны, Джинни, – нахмурился он. – Они ничего не значат.
— Но эти сны значат, – настаивала она.
— Почему? Почему эти сны отличаются от снов, в которых... люди ходят на Зелья голыми?
Если бы она не доказывала что-то важное, она бы, может, и засмеялась.
— Потому что они слишком реальные, – почти неслышно сказала она.
Драко услышал её и издал короткий смешок.
— Как и все человеческие сны.
— Нет, у меня были похожие сны несколько дней с той лишь разницей, что в них убивали разных людей, – она понизила свой голос до шёпота, приближая своё лицо. – Они начались после того зелья, которое дал мне Том. Закончились, когда мне стало лучше. Ты не думаешь, что это... странно?
Она поняла, насколько близко их лица только тогда, когда их носы почти соприкасались. В её горле застрял комок, и она забыла, что пыталась сказать. Вместо этого она думала о его дыхании на своей щеке, о том, как близко их тела друг к другу, как сильно билось её сердце. Её колени немного ослабели.
— Мне всё равно, Джинни, – пробормотал он.
Она едва ли слышала его. Она продолжала воображать, как его рот накроет её, свои руки в его волосах... Было сложно думать о чём-то другом. Все в комнате, казалось, смазались, а музыка пропала в никуда...
Джинни не была уверена, кто из них подался вперёд, но их губы вдруг соприкоснулись, совсем чуть-чуть. Все мысли исчезли, её пульс ускорился, кожа горела... И всё же это ещё был не поцелуй. Его губы были холодными, но когда он коснулся её, они, казалось, горели.
Он убрал свои губы, прежде чем отойти, и её полузакрытые веки резко открылись в изумлении. Он отошёл, убрав руку с её талии.
— Музыка закончилась, – тихо сказал он и отвёл глаза.
Джинни заметила, что он прав, – музыка остановилась, а музыканты опустили свои инструменты. Она даже не заметила... голоса гостей наполнили комнату, и они вышли в середину. Она стояла на месте, теряя след Драко, когда её окружила толпа хихикающих девушек; она почувствовала прохладу.
Она поняла, что это было самым счастливым и прекрасным событием за неделю.
Вот так закончился первый и, скорее всего, последний бал в жизни Джинни.

Добавлено: 11 окт 2004 18:03
Babe
Глава 10.
Цыгане.



Ночью Драко спал крепко. Он ожидал, что проворочается до рассвета, и проклинал себя за то, как хотел Джинни, воображая, как обнимает её горячее тело и целует её так крепко, что она в восторге и прижиматься к нему... Ему лучше бы было не видеть такой картины. К счастью, он всё-таки заснул и спал прямо до утра.
Тимоти осторожно разбудил его, как будто опасаясь, что Драко оттолкнёт его или, ещё хуже, разозлится, если он будет слишком громко шептать.
— В-время в-вставать, Ваше Высочество, – тихо сказал он, стоя рядом с кроватью и заметно нервничая.
Драко медленно проснулся, моргнул и поднялся на локтях. Минуту он смотрел на комнату; она не была похожа на спальню в его замке или в Поместье Малфоев. Когда он вспомнил, где находился, ночные переживания снова вернулись. Он пожелал, чтобы этого никогда не произошло. Он не мог позволить Уизли, как Джинни, ворваться в свои мысли и сердце. Просто не мог. Потому что когда всё встанет на свои места, и они вернуться в своё время, он не сможет думать о ней так же, как прежде. Его чувства появились из-за его беспомощности и абсурдности ситуации. Они исчезнут, как только он вернётся в свой безопасный и тихий дом в будущем.
Так что ему надо забыть, как прекрасно чувствовать её плоть на своей. Он должен забыть ощущение, когда её пальцы коснулись его щеки, когда их губы были рядом, забыть, как прекрасно дотрагиваться кончиками пальцев до её шелковистых огненных волос. Он должен выкинуть всё это из головы и думать о ней плохо. Думать, какая она раздражающая, когда злится. Какая она молодая, наивная и невинная. О том, как она ошибается в нём.
— В-ваше Высочество, – прервал Тимоти его мысли. – З-завтрак п-подан. Х-хотите, чтобы я одел в-вас?
У Драко не было другого выбора. Конечно, он хотел, он же не будет возражать.
Через тридцать минут он спускался в столовую с Тимоти. Он думал только о том, когда сможет вернуться в Уэльс и навестить Дамблдора; возможно, избежать присутствия Джинни, когда они будут обсуждать... что бы они не обсуждали. Он не думал о самой рыжеволосой принцессе, на которой женится меньше, чем через две недели...
Нахмурившись, он вошёл в столовую и увидел, что Эль уже там. Том тоже сидел за столом.
Драко остановился, нахмурившись, разглядывая почти пустую, чудовищную комнату. Где его отец? Родители Джинни? Джинни?
— Драко, еда остынет, – позвала Эль. – Не стой там...
Драко сделал непроницаемое лицо и сел рядом с Эль, напротив Тома. Через минуту он понял, что, когда Джинни присоединится к ним, если присоединится, ей придётся сесть во главе стола между ним и Томом. А, зная её отношение к нему, он понял, что ей это не понравится.
«Ну и ладно», – подумал Драко, пожав плечами и выкинув это из головы.
Он смотрел на доктора, пока наполнял свою тарелку. У Тома было довольное выражение лица, слабая улыбка играла на его губах, как будто он был доволен или удовлетворён чем-то. Казалось, он был заинтересован в своей еде, смотря в тарелку, но вдруг поднял взгляд, чтобы встретиться своими блестящими синими глазами с серыми Драко.
В обычной ситуации Драко смотрел бы на него, пока тот не отведёт взгляд, но что-то холодное было в его глазах.
Если вообще когда-нибудь он испытывал страх, то это тогда, когда Том смотрел на него, и холод сочился от его взгляда, проникая в Драко.
Когда Том моргнул, Драко быстро посмотрел в другую сторону, странное чувство сразу исчезло. Он почувствовал себя глупым, в мыслях проклиная себя. У него абсолютно не было причин бояться его. Только потому, что Том выглядел, как Лорд Вольдеморт в молодости, не значит, что это он. Не может быть, чтобы это был настоящий Том Риддл, так как Вольдеморт был мёртв в будущем; он не мог послать их назад во времени.
Драко вспомнил, что Джинни вчера говорила о своих снах. Конечно, казалось, что именно Том убивает семьи, потому что... что ж, просто так казалось. Никто в этом мире не был настолько жестоким, чтобы сделать это, и даже если этот Том не Риддл, то, может, у него те же инстинкты к убийству.
И всё же это не причина, чтобы бояться. У него не было доказательств, что Том не молодой и добрый доктор, который так быстро вылечил Джинни. Часть его верила, что она видела сны об убийстве людей, но этот источник был ненадёжным. Сны есть сны – возможно, это просто её субъективные мысли, которые во сне воплощают её страхи в видения.
В этот момент зашла Джинни. Драко притворился, что не заметил её, ковыряя в тарелке, и услышал, как она остановилась в дверном проходе, прежде чем двинуться дальше.
Том, который не поприветствовал Драко, посмотрел на Джинни и улыбнулся.
— Доброе утро, Вирджиния, – сказал он.
Джинни не ответила, так как в это время садилась во главе стола между Томом и Драко.
Настала длинная, почти неудобная тишина. Драко почти слышал, как Эль, сидящая справа от него, прожёвывала пищу. Казалось, даже она понимала, что в воздухе напряжённость.
Том нашёл, что сказать, и вежливо спросил:
— Как прошёл бал, Джинни?
Драко заметил, что он говорил только с ней. Взглянув на неё, он заметил, что она опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Он знал, что она не собиралась отвечать, и встрял в разговор.
— Он был скучным, – произнёс он.
Том посмотрел на него, и Драко снова почувствовал волну страха, разлившуюся по телу.
— Мне очень жаль, что я не смог присутствовать, – сказал Том.
— Мне тоже, – сказала Эль, которой хотелось поговорить. – Но Драко прав - бал был ужасно скучным. Мне не позволили танцевать, потому что я маленькая…
— Ты совсем не танцевала, Джинни? – перебил её Том, игнорируя Эль.
Драко заметил, как огонёк в её глазах погас, и она вернулась к еде.
— Моя сестра говорила с тобой, – зло сказал Драко, чувствуя, что должен заступиться за Эль. – Даже если ты не слушал, ты мог бы подождать, пока она закончит.
Он встретился взглядом с Джинни и мог поклясться, что она ему слабо улыбнулась.
— Я прошу прощения, Изабелла, – вежливо сказал Том, улыбнувшись Эль. – Иногда я ухожу в свой мир и не замечаю вещей. Продолжай.
Эль открыла рот, чтобы ответить, снова выглядя счастливой, но Драко прервал её.
— Не замечаешь вещей? Ты не заметил, что она говорила? – потребовал ответа он.
Похоже, Тома это забавляло. А Эль заныла:
— Дра-ко!
— Я не голодна, – вдруг заговорила Джинни, резко вставая. Она не прикоснулась к еде, её тарелка была пуста.
— Пойду прогуляюсь.
— Разреши мне составить тебе компанию, – предложил Том, спеша к ней.
Драко даже не заметил раздражения Эль. Он изучал выражение лица Джинни, когда она смотрела на Тома. Почти испуганное.
— Нет! Ты не должен, – сказала она и поспешила из комнаты.
Том остановился посреди комнаты, его брови взлетели в удивлении. Он повернулся к Драко и слегка пожал плечами.
— Я не знаю, почему она боится меня, – просто сказал он, возвращаясь на своё место. – Она убегает каждый раз, когда я пытаюсь быть с ней добрым.
Драко предпочёл не отвечать. А что он мог сказать?
— Отец в городе с родителями Джинни, – сказала Эль, пытаясь завести разговор. – Ещё одна семья была убита.
Драко попытался увидеть реакцию Тома. Он просто в удивлении распахнул глаза, выглядя заинтересованным, и сказал:
— Это просто ужасно. Сколько семей было убито? Пять?
— Шесть, – сказала Эль, грустно кивая, хотя она пыталась скрыть своё счастье от того, что Том обратил на неё внимание.
— Ты имеешь понятие о том, кто это может быть? – как бы случайно спросил Драко, хотя знал, что его вопрос далеко не нормальный.
— Откуда мне знать? – закричала Эль.
— Не ты, он, – проворчал Драко, кивая в сторону Тома.
— Понятия не имею, – заявил Том.
Драко задержал на нём взгляд, затем посмотрел в тарелку. «Всё становится только хуже, – подумал он, нахмурившись, – ничего хорошего».

*~*~*~*~*


Джинни пулей вылетела из комнаты, пытаясь успокоиться. Ей надо было демонстрировать на лице спокойствие и холодность при Томе. То, что он узнает, что она боится его, никуда её не приведёт. Это просто покажет её слабость.
Но то, как он высокомерно смотрел на неё, уже сводило её с ума. Иногда раздражение пересиливало страх, и, когда он глядел на неё, она чувствовала, как её лицо темнеет от гнева. Как у него получалось вызвать у неё столько эмоций? Она знала, что он зло, но... Она чувствовала
столько всего по отношению к нему, что была озадачена.
«Мне надо поговорить с Драко», – поняла Джинни, остановившись посреди коридора. Она подождёт, пока он выйдет из столовой. «Мне остаётся только надеяться, что Том не выйдет первым», – добавила она в мыслях.
Простояв там две минуты, ей стало скучно, и она подошла к окну. Потребовалось немало усилий, чтобы отодвинуть тяжёлые бархатные занавески и закрепить их. Окно было огромным, а стекло ужасно холодным, так как на улице падал снег. Она была на первом этаже, и сложно было увидеть что-либо, кроме больших белых сугробов, но это всё же было лучше, чем смотреть на серые стены.
Она смотрела в окно, ни о чём не думая, когда услышала шаги выходившего из столовой. Посмотрев в этом направлении, она к своему облегчению и удаче заметила, что это Драко, который, к счастью, вышел раньше Тома. Она подождала, пока он подойдёт, и заговорила.
— Нам надо выбраться отсюда, – тихо, но настойчиво сказала она ему.
— Ты только что поняла это, Уизли? – с усмешкой ответил он.
— Я имею в виду, что хочу навестить эту женщину, Александрию, в ближайшие несколько дней, – продолжала она, игнорируя его. – Я надеюсь... – она прервалась.
Она хотела сказать "Я надеюсь поехать с Гарри", но Драко об этом знать необязательно.
— Я думаю, сейчас самый подходящий момент. Плюс, я уеду от Тома.
— Ещё одна семья была убита, ты знаешь, – просто сказал Драко, его глаза ничего не выражали.
Джинни почувствовала, что бледнеет.
— Господи, вот где он был прошлой ночью, – прошептала она, её желудок перевернулся. – Вот почему он не пришёл на бал. Неужели никто в этом чёртовом мире не может заметить, что когда его нет, происходят убийства? Они не могут совместить две вещи?
— Джинни, – начал Драко, в его голосе слышалось нетерпение, – он уважаемый, знаменитый на весь мир доктор. Они скорее тебя заподозрят, чем его. Подумай об этом.
Её ужас медленно перерос в ярость. Минуту она была уверена, что Драко и есть сообщник Тома. «Возможно ли это? – гадала она, раздражённо смотря на него, пока быстро думала. –Нет, невозможно, он был вчера на балу».
Но она не видела сна об убийстве семьи во время бала. Она знала, что Том мог быть один на этот раз.
— На чьей ты стороне? – резко потребовала ответа она. – Если бы я тебя не знала, я бы решила, что ты помогаешь ему
Она немедленно пожалела о своих словах, желая взять их обратно. Глаза Драко расширились, затем в гневе потемнели. Он побледнел, а его щёки покраснели. Подойдя ближе, он приблизил своё лицо к её. Испугавшись, она шагнула назад, задыхаясь, но поняла, что теперь прижата к холодному стеклу.
— Ты меня не знаешь, – грубо прошептал он, их лица были так близко, что носы почти соприкасались, его глаза почти слились для неё в один. – Так что не говори о том, чего не знаешь.
Она была больше удивлена, чем напугана, его внезапной вспышкой ярости. Она поставила руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть. Он не шевельнулся и продолжал смотреть ей в глаза.
— Уйди... Драко, – выдохнула Джинни, удивляясь, почему он не двигается, хотя угрожает ей.
Чувства, как и прошлой ночью, снова вернулись к ней, они кружились в голове, пока ей не стало тяжело стоять. Сзади холодность стекла просачивалась через одежду. А спереди она чувствовала тепло тела Драко, как будто на ней совсем ничего было, и ничто не могло помешать его прикосновениям.
Вдруг он накрыл её рот своим. Немедленно все нормальные здравые мысли улетучились у Джинни из головы, и она страстно поцеловала его в ответ, глубоко внутри понимая, что это именно то, чего она хотела...
Драко наклонился к ней, прижав к окну. Он целовал её с такой силой, что они могли выдавить стекло, – она едва ли заметила. Джинни уже не чувствовала холодность стекла, был лишь огонь. Огонь в её венах, огонь на коже, огонь во рту... Теперь ей точно было сложно стоять.
Его руки крепко сжимали её плечи, как будто он держал её на ногах. Вдруг его губы отстранились, скользя по щеке к шее. Джинни закрыла глаза, мечтая, чтобы это никогда не кончилось.
Её собственные руки были на его шее, постоянно прижимая его ближе. Он отчаянно целовал её шею, ключицы... пока снова не поцеловал в губы.
«Это невероятно», – ошеломлённо подумала она. Она целовала Драко так же отчаянно, как и он её, и это начинало сводить её с ума. «Никто не поверит, что мы когда-то ненавидели друг друга».
Появившееся мысли были подобны холодной воде на голову. И всё же потребовались усилия, чтобы прекратить поцелуй. Поняв, что она не может отодвинуть голову назад, она повернула её в сторону, закрывая глаза; Драко поцеловал её в щёку. Минуту никто из них не двигался. Она чувствовала его нос на своей щеке, его губы едва касались её, его горячее дыхание обжигало кожу. Джинни убрала руки с его плеч, и ей потребовалось всё своё самообладание, чтобы не обнять его вновь.
«Что я делаю? – думала она. – Эти чувства... они не могут быть реальными. Я не могу такое чувствовать к Драко Малфою. Я ненавижу гадких придурков. Он ненавидит меня. Мы только притворяемся, что всё так, потому что...»
Почему? В этом она была не уверена. Это из-за того, что они в другом мире, и поэтому по-другому друг к другу относятся? Может, какая-то магия в воздухе притягивает их друг к другу? Или это просто потому, что она чувствует себя одинокой и испуганной и стремится хоть к чему-то знакомому, даже если это гадкий Драко Малфой?
«Он не гадкий, – почти автоматически поправила она себя. – Как раз наоборот. Он целуется лучше всех, с кем я целовалась. Чёрт возьми, он лучший».
Резкий вздох Драко вернул её к реальности, и, как только он убрал своё лицо, она заговорила.
— Почему ты делаешь это, Драко? – тихо спросила она.
Она медленно повернула голову, чтобы встретится с ним глазами, и увидела, что он смотрит на неё. Приятный холодок прошёл по спине. Почему он так нравится ей? Казалось, это чувство внезапно появилось этой ночью.
— Потому что ты мне позволяешь, – ответил он через стиснутые зубы.
Её сердце, казалось, упало в желудок, прежде чем снова вернулось в грудь и сердито забилось где-то между рёбрами. Она больше не могла смотреть ему в глаза, ей надо было отвести взгляд... Но она всё ещё не могла. «Это не может происходить, – подумала она. – Это, должно быть, просто ужасный сон. Всё это! Я сплю в Хогвартсе, а когда проснусь, всё будет хорошо...»
Хотя она уже отмела мысль, что спит, в первый же день. Это происходило на самом деле. И ей на самом деле начинал нравиться Драко. Она не могла остановить это так же, как не могла остановить убийства Тома. Она хотела – Бог знает, что хотела, – но она просто не могла.
Тяжело вздохнув, она, наконец, смогла оторвать свой взгляд от него и посмотрела в потолок.
— Не делай этого, – вяло сказала она, её голос показался ей жалким. – Просто... не делай этого.
Она смутно соображала, почему говорит не то, что хочет. Может, нормальные чувства овладеют ей позже, и она будет благодарна себе. Но она слышала, как кричит её мозг. «Что ты делаешь? Ты не знаешь, что говоришь! Быстро скажи ему, чтобы он остался...»
Она однажды просила его сделать это. И он не остался. Так что она не будет просить снова.
Найдя в себе мужество, Джинни снова посмотрела на него, у неё был лишь момент, чтобы увидеть его потемневшие обеспокоенные глаза, прежде чем Драко отвёл их и отошёл от неё. Он развернулся и пошёл вниз по коридору, пока не скрылся за углом.
Джинни громко вздохнула, не понимая, почему ей вдруг стало так холодно. Потом она вспомнила, что прислонялась к стеклу, и отошла от него, проклиная свои трясущиеся колени. Потом она разгладила юбку, пытаясь замедлить биение сердца, и пошла в противоположном направлении от Драко.
«Я должна подумать о ком-нибудь другом, кроме него», – подумала она. Облизнув губы, она почувствовала то же чувство, что и от его близости. «Например, как мне добраться до Александрии», – добавила она, ругая себя за мысли о нём.
Так что первым, что ей надо сделать, это найти Гарри. Так как компания Драко определённо теперь не подходила, он стал её вторым выбором. То есть, на самом деле, Гарри и был её первым выбором, но она подумала, что будет лучше поехать с Драко.
Теперь Джинни думала по-другому. Теперь она думала, что не знает, как себя с ним вести. После того, как она рассердила его, а потом отшила, когда он целовал её. Не говоря уже о неудобном разговоре. Не может быть, чтобы она теперь спокойно сидела с ним в карете – она бы чувствовала себя неудобно и краснела без всякой причины.
Так что лучше взять с собой Гарри, как она и планировала.
Вернувшись в комнату, она увидела, что Мария и другая служанка стелили её кровать.
— Мария, – сказала она, – ты не могла бы найти Гарри, пожалуйста? Скажи ему, что мы поедем к Александрии немедленно. И попроси подготовить нам карету.
Ей не нравилось командовать людьми, отчасти потому, что в реальности они были равными, и она знала, что ей бы не понравилось, если б ей приказывали. Но Мария улыбнулась ей понимающей улыбкой и поспешила исполнять, что её просили.
Другая служанка продолжила стелить кровать. Джинни села на стул, отклонившись не по-женственному, и стала ждать, когда вернётся Мария.

*~*~*~*~*

Драко не мог выкинуть Джинни из головы. Что бы он ни делал, как быстро бы ни шёл, он не мог думать о чём-то другом, кроме неё.
«Что со мной? – взбешённо думал он. – Этого не может быть. Действительно не может».
Единственная вещь, которая его успокаивала, это тот факт, что когда он вернётся в своё время, то забудет о ней. Все глупые маленькие фантазии, все его тёплые чувства к ней сотрутся, как плохой сон, или, ещё лучше, исчезнут, и он не вспомнит о ней.
Потому что если этого не случится, и он будет продолжать думать о Джинни Уизли в своём времени, где у неё есть шесть старших братьев, ему придётся заплатить за это. А он не хотел, чтобы это произошло.
«Как только всё встанет на свои места, – решил он, – я найду себе девушку-вейлу и забуду о простой веснушчатой рыжеволосой Джинни».
Но, если он будет сидеть здесь и думать о своих чувствах к ней, это не заставит их исчезнуть. Ему надо было сделать что-нибудь, что займёт его мысли и руки. Впервые он пожелал понаблюдать за сооружением нового замка и, возможно, даже помочь немного. В конце концов, это убьёт время.
Может, ему стоит пойти и найти Эль. Она определённо знала, как повеселится в скучных замках. Она займёт его на несколько часов.
Он отправился в её комнату и, не потрудившись постучать, вошёл. Её там не было, что, в общем, не было сюрпризом, ведь зачем весёлой энергичной семилетней девочке лежать весь день в своей комнате?
Комната Эль была самой яркой комнатой из всех, которые он видел в замке, потому что занавески открывали два огромных окна. Они были старыми и серыми, но это значительно улучшало обстановку.
Драко повернулся, чтобы уйти, но вдруг услышал ржание лошадей за окном. Он подумал, что это, возможно, вернулся его отец. Если так, то они, наверно, скоро уедут домой, а Драко стремился к этому.
Пройдя через комнату, он посмотрел в окно. Рядом с главной дорогой он увидел тёмную повозку. С такого расстояния невозможно было различить цвет, но великолепие дилижанса было видно, и Драко задался вопросом, почему его повозка не была такой. Четыре белых лошади, настолько белые, что они сливались со снегом, были запряжены в повозку, а вокруг двери стояло около дюжины рыцарей.
«Что ж, конечно, это лучше, чем мой транспорт, – понял Драко. – Ведь король и королева, возможно, там…»
Эта теория была быстро забыта, когда один из рыцарей открыл дверь, и оттуда никто не вышел, а, наоборот, кто-то залез в повозку. Драко не смог разглядеть, кто это, так как он был далеко, но через мгновенье он увидел кого-то, последовавшего за человеком, с ярко-рыжими волосами. Рыцарь закрыл дверь дилижанса.
«Это Джинни», – понял он, нахмурясь. Куда это она собиралась? И кто был с ней?
Дуясь, Драко наблюдал, как несколько рыцарей встали на повозку. Кучер свистнул так громко, что даже Драко услышал, и лошади поскакали рысью по заснеженной дороге в сторону деревни.
«Куда она едет?» – гадал он, прежде чем ответ сам всплыл в его мыслях. Конечно. Она ехала к Александрии. Она хотела попросить его присоединится к ней, но он повёл себя, как полный идиот, и поцеловал её, скорее всего, давая ей повод убежать от него как можно дальше.
Всё ещё глупо себя чувствуя, он почувствовал, что злится. Она должна была взять его с собой. Она думала, что вернётся в будущее сама? Конечно, нет. Плюс, чтобы у Александрии было средство вернуть их обратно, она должна быть настоящей, не так ли? Джинни говорила, что не уйдёт без него.
Расстроенный, он, зарычав, прислонился к окну. Что ж, он последует за ней. Он не позволит ей вернуться в нормальное время одной.
Уже не было времени готовить экипаж, так что он поедет на лошади. Конечно, он ездил на лошади только однажды, когда ему было девять, и мать настояла, чтобы он поехал в лагерь для наездников. Тем летом у его отца была какая-то важная миссия с его приятелями, Пожирателями Смерти, и он ничего не знал о лагере, пока не вернулся. Когда он узнал, что его сына отправили в маггловский лагерь, чтобы научиться ездить на лошади, он накричал на Нарциссу, прежде чем ударил несколько раз Драко за то, что он позволили себя туда отправить. То лето было одним из худших в его жизни. И чему он научился в этом лагере? Ничему. Он только один раз ездил на лошади, и то она встала на дыбы, и он упал, ужасно разодрав локти. Так что было бессмысленно ехать, потому что он не знал как.
Но это было почти десять лет назад, и теперь лошади не будут казаться такими огромными, как в девять лет. Не говоря о том, что у него не было другого выбора. Если ему придётся ехать на лошади, чтобы вернуться в своё время, он сделает это.
Когда Драко вошёл в конюшню, там была девушка, которая чистила стойло. Удивлённый видом костлявой женщины, вычищающей навоз, он наблюдал за ней, прежде чем прочистить горло, заявив о своём присутствии.
Она повернулась, быстро убрала что-то похожее на грабли и выпрямилась. Ей было около пятнадцати, у неё были жидковатые светло-коричневые волосы, собранные в хвост, и коричневое платье, больше похожее на мешок. Её кожа была в грязи, возможно, даже в навозе, и она выглядела так, как будто питалась одним горохом.
— Да, Ваше Высочество? – она говорила запыхавшись либо от возбуждения от его присутствия, либо от работы, которую выполняла.
— Ты не могла бы дать мне лошадь? – быстро попросил он.
— Конечно, – ответила она. – Какую бы вы хотели?
— Неважно, самую быструю или... неважно, – сказал он.
— Что ж, Их Величества имеют большую коллекцию прекрасных и быстрых лошадей, – объяснила девушка. – Почти дюжина жеребцов, некоторые самые быстрые в Англии -
Драко почувствовал нетерпение. Чем больше они говорили, тем дальше была повозка Джинни. А тогда у него будут проблемы найти её, если у него вообще это получится.
— Просто выбери ту, которая тебе нравится, – пробормотал он.
Ему было всё равно, какой породы она будет. Но потом он добавил:
— Предпочтительно самую быструю.
Девушка осмелилась улыбнуться, польщенная тем, что он попросил её выбрать. Она помчалась к ближайшему стойлу, Драко заметил, что она босая, несмотря на то, что сейчас середина зимы, и похлопала по носу чёрную лошадь.
— Это Джек. Он один из самых быстрых. Это была лошадь Его Величества, пока он не перестал участвовать в войнах. Он -
— Хорошо, хорошо, – прервал её Драко. – Просто поторопись, ладно?
— Да, Ваше Высочество, – сказала девушка, сделав реверанс.
Джек был готов через десять минут. Бормоча благодарности девушке, Драко вывел лошадь на другую сторону конюшни, где его не смогли бы увидеть. Он знал, что будет выглядеть смешно.
К счастью, он залез в седло без особых проблем. Когда он это сделал, то неуверенно посмотрел на землю. Несомненно, лошадь не была такой уж высокой.
Проклиная себя за то, что ему так нелегко, он взял поводья и ударил по бокам Джека. Он надеялся, что именно так заставляют лошадь двигаться, и, когда Джек начал идти, он понял, что был прав.
Через несколько минут Джек уже бежал галопом, и они, наконец, начали набирать скорость. Он забыл, как ненавидел ездить на лошади. Скакать было намного лучше, чем ехать в повозке, но намного больнее. Ему пришлось немного приподняться на стремени, чтобы было удобно в седле. Через какое-то время мышцы икр начали болеть, так как ноги были под довольно странным углом.
Заставив себя игнорировать всё, что шло не так, он сосредоточился на том, куда поехала повозка Джинни. Была прямая дорога, которая приводила в деревню примерно через десять минут. К счастью, если он поторопится, то успеет догнать их в лесу и не потерять в городке.
«Это действительно неудобно», – подумал Драко с глубоким вздохом, пытаясь приспособиться. Он собирался убить Джинни, как только поймает её. Он мог сейчас быть с ней повозке, но нет. Он должен ехать на лошади, которая, когда скачет, кажется, так сильно ударяет копытами о землю, что у Драко такое ощущение, что что-то металлическое бьёт ему между ног.
В лесу было тихо, и всё казалось белым. Деревья и кусты были покрыты слоем снега, а на земле его было около шести дюймов. Даже топот Джека заглушался снегом. Но Драко был слишком занят своим седлом, чтобы обращать внимание на спокойствие природы.
Дорога была извилистой, и увидеть повозку было невозможно. Драко молился, чтобы догнать их, прежде чем въедет в деревню, потому что не хотел, чтобы все видели, как он ездит на лошади. Казалось, даже Джек заметил, каким он был наездником, и поскакал медленнее, как будто пытаясь смягчить шаги.
— Давай, быстрее, – прошипел Драко, тяжело дыша.
Чем быстрее он поедет, тем быстрее догонит дилижанс.
Потому что если они не приедут скоро, он, скорее, слезет с Джека и побежит сам.

*~*~*~*~*

Джинни несколько раз пыталась вызвать Гарри на разговор. Но он продолжал односложно отвечать, несомненно, не горя желанием с ней разговаривать.
— Ты родился уже нашим слугой? – спросила она так вежливо, как только могла, хотя знала, что это неудобный вопрос.
— Да, – прошептал он, уставившись в пол.
— Тебе это нравится?
— Иногда.
— У тебя бывают отпуска?
— Нет.
— Правда?
— Правда, – он говорил саркастическим тоном.
— Что ж, я думаю, ты и твой отец заслужили отпуск, – сказала она фальшиво весело. – Когда мы вернёмся, я поговорю с Ричардом и попрошу отпустить тебя и твоего папу на пару недель. Я даже попрошу родителей, чтобы они заплатили за твоё путешествие. Ты сможешь поехать, куда захочешь. Как тебе это?
Гарри посмотрел на неё таким холодным взглядом, что Джинни почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Глупо, – выплюнул он. – Это глупо. Мне ничего не надо от ваших родителей. Как и моему отцу. Просто оставьте нас в покое, хорошо?
— Х-хорошо, – пробормотала она, посмотрев вниз и пряча слёзы.
Что она могла сказать, чтобы он начал ей доверять?
Вздохнув, она решила прекратить попытки разговорить его. В конце концов, сначала она должна найти к нему подход. Джинни выпрямилась, чувствуя, как корсет сжимает внутренности. Если она не сидела абсолютно ровно, то ей становилось ужасно тяжело дышать.
Вдруг она услышала громкий свист, и карета резко остановилась. Гарри почти упал со своего места, но каким-то образом удержался. Джинни, сидевшая напротив, посмотрела на него обеспокоенным взглядом широко раскрывшихся глаз и встала. Повозка была тесной, и девушке пришлось согнуться в талии, чтобы стоять. Она немного подвинулась, чтобы встать между двумя сиденьями. Окно было занавешено тканью, и она попыталась отодвинуть её, чтобы посмотреть, почему они остановились. Занавеска оказалась прибитой к двери, и Джинни издала отчаянный вздох.
— Что происходит? – спросила она, посмотрев на Гарри.
Она услышала, как на улице между собой грубо переговаривались рыцари. Джинни ещё больше расстроилась, потому что не поняла ни слова. Лязганье их доспехов, когда они двигались, и шум мечей доказывал, что что-то не так.
Её сердце начало биться быстрее, когда она прижала к нему руку, желая, чтобы сердцебиение замедлилось. «Наверно, это просто дикое животное, – подумала она. – Рыцари займутся им».
Немного успокоившись, она села. Гарри не выглядел испуганным, он выглядел скорее разозлённым. Его глаза были немного сужены, а лицо было каменным и непроницаемым.
Несколько минут послушав крики и звон оружия, Джинни потеряла терпение. Как раз когда она достигла дверной ручки, рыцарь, который понял, что она собирается делать, крикнул:
— Оставайтесь в повозке, Ваше Высочество!
Ещё больше забеспокоившись, она снова посмотрела на Гарри, суженые глаза которого теперь были немного любопытны.
— Ты знаешь, что происходит, Гарри? – спросила она его, хотя понимала, что он не знает.
Он даже не потрудился ответить. Она долго не ждала его ответа, затем подвинулась к двери и начала тянуть занавеску. Та лишь издала рвущийся звук, но потом затихла, не поддаваясь усилиям Джинни.
— Вот, – вдруг сказал Гарри, что-то вспомнив.
Джинни не смотрела на него, он достал что-то из-за пазухи. Через мгновенье в его руках оказался нож. "
— Я разрежу это.
Джинни почувствовала, как всё её тело сковывает леденящий страх. Она медленно отклонилась на сидении, её сердце билось, как сумасшедшее, и она испугалась, что оно сейчас выскочит из груди. Она рассеянно приложила к нему руку, уставившись на нож в руке Гарри.
Он не заметил её реакции. Он разрезал часть занавески, как будто это был просто листок бумаги. Через мгновенье он проделал это с другой частью.
— О, Боже, – сказала задыхаясь Джинни.
Её голова кружилась, а звуки на улице затихли. Всё, казалось, двигается медленно... Всё, кроме её сердца.
Нож в руке Гарри выглядел, как обычный кинжал. У него была обычная чёрная рукоятка и серебряное лезвие длиной, примерно, как от локтя до запястья Джинни. Но она узнала бы этот нож где угодно.
Этот нож был очень похож на тот, которым убивал своих жертв Том.
«Ты уверена?» – спросила она себя, заставив себя глубоко вздохнуть. Она была на грани истерики, всё от страха и шока. «Ты уверена, что это Том убивал тех людей? Может, и нет. Может, ты была занята мыслями, умоляющими, чтобы это был Том, а это был Гарри. Может, ты настолько хотела, чтобы это был Том, что не заметила, что это был не он. Может, Том хороший человек... а бояться надо Гарри».
Но... но, Гарри? Этого не может быть. Она отказывалась верить, что в этом мире, нормальном или ненастоящем, он может убивать невинных людей. Он был Мальчиком-Который-Выжил, а не Мальчиком-Который-Забирает-Жизни.
Всё же он был им, убирая этот кинжал обратно под тунику. Она наблюдала за этим, как будто это был сон, она видела всё это в тумане; Гарри наклонился и посмотрел в окно, сразу нахмурившись.
— Цыгане, – смутно прокомментировал он.
Была ли она абсолютно уверена, что это именно тот кинжал? «Есть много кинжалов с простыми чёрными рукоятками», – подумала она.
— Ваше Высочество, вы меня слышите? Нас атаковали цыгане...
Возможно, это был другой нож. Но по какой-то причине она сердцем чувствовала, что это было то же лезвие. «Гарри убийца, – подумала она, её кровь застыла при этой мысли. – Это был не Том. Это был Гарри».
Джинни продолжала смотреть на то место, куда он убрал нож. Закрыв глаза, она вспомнила отрывок из сна. Том – или, возможно, не Том, но худой парень с чёрными волосами – убрал кинжал с чёрной рукояткой под тунику, в темноте ночи она не разглядела цвета. Свободной рукой он схватил за волосы какую-то плачущую маленькую девочку...
Она чувствовала себя, как будто её сейчас вырвет. В горле появился комок, глаза открылись, и их немедленно заполнили слёзы. «О, Боже, - подумала она. - Я в повозке с убийцей. Гарри убил всех этих людей... он убил... убил..».
Гарри в замешательстве смотрел на неё.
— Ваше Высочество…? – начал он.
— Ты убил их, не так ли? – прошептала Джинни, её голос дрожал.
Она была в шоке и не могла даже нормально говорить.
— Кого? Цыган?
Теперь в глазах Гарри появилось развлечение, в этих зелёных глазах, которые она когда-то считала самыми красивыми на Земле. Теперь она хотела выцарапать их за всю ту боль, которую он причинил тем семьям.
— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, маленький кусок д***ма", – прошипела она, потянувшись руками к ручке.
Она нащупала стену, но не осмеливалась оторвать взгляд от Гарри, так как он снова мог достать нож. Она не могла найти ручку, её рука упиралась в дверь – о, где же эта ручка?
Развлечение исчезло из глаз Гарри, его лицо стало непроницаемым.
— Я не знаю, Ваше Высочество. Я не знаю, почему согласился поехать с вами, я должен был знать, что вы просто будете -
— Мне снились сны о тебе, ты знаешь, – прошептала она, тяжело сглотнув, когда её пальцы нащупали ручку.
Всё, что ей было нужно, это слегка её дёрнуть, толкнуть дверь, прыгнуть на землю и бежать как можно быстрее. Если понадобится, она порвёт все свои юбки, чтобы быстрее бежать. По какой-то причине она откладывала это и продолжала говорить.
— Я думала, что это Том.
Она не добавила, что всем своим существом желает, чтобы это был Том. Маленькая часть её всё-таки кричала, что Гарри не причинит никому вреда.
«Но он сделал это, – грустно говорила другая часть. – У него нож. У него тот самый нож...»
— Я не знаю, о чём вы говорите, Ваше Высочество, – холодно ответил Гарри.
— Конечно, знаешь! – так внезапно и громко закричала она, что Гарри испугался. – Ты убил всех и каждого в тех семьях! Я видела, как ты делал это! У тебя точно такой же нож -
— Убийца? – холодность Гарри превратилась в неверие, он сел прямо. – Вы думаете, что я убил всех тех людей?
— Я не думаю, я знаю! – закричала Джинни.
Она закрыла глаза, гадая, почему сделала это, когда он мог в любой момент наброситься на неё с ножом. На этот раз вспомнив свои сны, она сопоставила черты Гарри и Тома. В её кошмарах его лицо постоянно было спрятано в темноте, и она поняла, что это, возможно, для того, чтобы скрыть от неё убийцу.
Она настолько боялась, что ей стало трудно дышать. «Я должна выбраться отсюда! – подумала она. – Я больше не могу здесь оставаться». Она чувствовала себя так, будто в любой момент разразится рыданиями.
Она дёрнула ручку и поднялась со своего сиденья, плечом толкая дверь. Она открылась, и Джинни споткнулась, но смогла удержаться на ногах, приземлившись на снег.

*~*~*~*~*

Ослеплённая слезами, скованная ужасом, она уже не чувствовала пронизывающего холода и сделала несколько шагов от повозки. Когда она теперь стояла, множество раздражающих юбок казались ещё тяжелее. У неё не было времени остановиться и порвать их. Единственный способ избавиться от них – снять с себя всё.
«О, забудь об одежде! – приказала она себе в мыслях. – Мне просто надо выбраться отсюда!»
Вытерев глаза, – она могла видеть перед собой только на расстояние двух шагов – Джинни собиралась попытаться убежать так далеко, как у неё получится, глубоко в лес, дальше от Гарри. Возможно, она сама найдёт путь в замок, или увидит на дороге крестьянина, который отведёт её. В любом случае ей надо убежать от дилижанса настолько далеко, насколько это возможно.
Она сделала только несколько шагов, спотыкнулась и упала лицом в снег. Холод щипал её щёки, которые уже были мокры от слёз, но она не обращала на это внимание. Она должна была встать и убежать. Поставив обе ладони на снег, она начала подниматься. Прежде чем встать, она решила посмотреть, обо что спотыкнулась.
Крик, казалось, застрял в глотке. Её сердце забилось так отчаянно, что она чувствовала его где-то в горле.
Рыцарь в серебряных доспехах, не двигаясь, лежал на спине. Кровь сочилась из раны под нагрудником, окрашивая снег в тёмно-красный цвет. Только минуту назад Джинни упала коленями во что-то липкое и, посмотрев вниз, увидела, что её светлая юбка испачкана в крови.
«Этого не может быть», – подумала она, пытаясь успокоиться. Но в этот момент она чувствовала себя так, будто никогда этого не сделает. «Когда я вернусь в замок, у меня будет ещё один кошмар. Это всё один большой кошмар. Гарри просто не может быть убийцей...»
— Ваше Высочество! – послышался его голос. – Куда вы? Цыгане атакуют!
Джинни оторвала взгляд от несчастного рыцаря и посмотрела на повозку. Гарри начинал вылезать из неё, его нахмуренность была ясно видна.
Повернув голову в другую сторону, она заметила ещё одно тело и издала задушенный крик. Она чувствовала снег на коже, но её это не волновало. На земле рядом с лошадьми лежал кучер. Он не двигался, а вокруг него образовалось красное пятно.
Лихорадочно оглядываясь, дрожа как осиновый лист, она увидела ещё четырёх рыцарей, лежащих на дороге и на обочине в снегу. «Их убил Гарри? – дико думала она, все рациональные мысли испарились из её головы. – Он сделал это, пока я не смотрела? О, Боже, я застряла здесь с ним!»
Гарри стоял сбоку от дороги и хмурился. Джинни поспешила подняться. Она была не уверена, может ли стоять, её колени, казалось, были слишком слабы. Хотя если она и сможет встать, то убежать ей от него не удастся. На нём не было пятидесяти юбок и маленьких женских сапожек, как на ней. Плюс, если он действительно захочет остановить её, ему понадобится только бросить нож в её удаляющуюся спину, что, несомненно, её задержит.
«Не думала, что доживу до дня, когда буду бояться Гарри Поттера, – подумала Джинни, пытаясь беспомощно не захныкать. – Этот мир определённо ненормальный».
Он не подходил ближе, но Джинни застыла на месте. Как раз когда она собиралась встать и побежать, какое-то движение отвлекло её. Кто-то тихо забрался на крышу повозки и спрыгнул прямо рядом с Гарри. Злоумышленник схватил юношу за грудь и кинул его на землю, но не рассчитал силы и упал следом. У Гарри было время только чтобы издать удивлённый вздох, когда мужчина оказался на нём.
В первый момент Джинни с облегчением наблюдала за их борьбой. Она не могла поверить в свою удачу. Она хотела отплатить своему прекрасному спасителю, как только узнает, кто он. Он спас ей жизнь и помог поймать преступника на месте преступления.
«О, Слава Богу, – подумала она, позволяя себе расслабиться и снова опускаясь в снег. – Я посажу Гарри в тюрьму, как только мы вернёмся в замок…»
Вдруг сильные руки схватили её за плечи и поставили на ноги, прервав её мысли. У неё не было возможности посмотреть через плечо, кто это был; грязная рука закрыла ей рот, прервав тем самым вопросы и крики, которые она могла издать. Её снова сковал ужас, и она задалась вопросом, сможет ли умереть от разрыва сердца или от страха. Всё-таки было чудом то, что она ещё не промокла.
Джинни отчаянно пыталась освободиться, но он свободной рукой захватил обе её руки. Она пыталась избавиться от пальцев на своём лице, но он как-то умудрялся держать оба её запястья одной рукой, сильно их сжимая. Издав слабый вскрик боли, она попыталась вывернуться из его хватки. Лучше не стало. Кто бы это ни был, он просто прижал её к себе ещё больше, его ногти впивались в её плоть.
Джинни вдруг вспомнила о мужчине, который был в тени, пока Том – или, скорее, Гарри – убивал. «Это он? – подумала она. – Я забыла о его кровавом приятеле! Мне стоило вспомнить о нём, прежде чем выпрыгнуть из повозки!» Вспоминая теперь свои действия, она поняла, что ей следовало попробовать отвязать лошадь и ускакать на ней.
«Теперь слишком поздно». Но она всё же не позволит себе так умереть. Она не хочет быть убитой Гарри Поттером.
— Вы только посмотрите, – прошептал голос в её ухо.
Человек убрал руку от её рта, положив её голову себе на плечо. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на щеке, чувствовала его колючую бороду. Она попыталась увидеть его лицо, но он задрал её голову к небу, и было сложно нормально его разглядеть. Она могла сказать, что у него тёмные волосы, зловонное дыхание и щетина.
— Настоящее сокровище, – продолжил он.
Потом мужчина убрал свою голову, убирая руку от её губ и положив на её шею, позволив её голове не лежать на его плече. Казалось, она потеряла голос, она не могла закричать в надежде, что кто-нибудь спасёт её. Потом Джинни вспомнила о человеке, который свалил Гарри на землю. Конечно! Он должен быть там, чтобы спасти её... правильно?
— Мужики, посмотрите, что у нас есть! – закричал он, у неё в ушах зазвенело от его громкого голоса. – Принцесса!
Глаза Джинни были прикованы к тому месту, где спасающий её человек повалил Гарри. Он всё ещё был там, уже стоя на ногах и держа Гарри, стараясь заставить его перестать двигаться. На минуту она задумалась, почему он не спасает её, но потом поняла – он должен держать Гарри. «Я смогу позаботиться о мужчине рядом со мной, – подумала она с мужеством, которое не ощущала. – Если мой спаситель может удержать Гарри, значит, я могу быть уверена, что…»
Как раз в эту минуту деревья задвигались. Шокированная, Джинни попыталась повернуть голову, но рука мужчина на её шее не давала ей двигаться. Через минуту она поняла, что это не деревья, – это были мужчины, которые двигались. Все они были одеты в коричневые туники, которые, похоже, носили уже целый год.
Возможно ли теперь, что Джинни потеряет сознание от страха? Может, ей действительно снился ужасный кошмар. Ситуация становилась всё хуже, было почти смешно. Но она была почти уверена, что не спала, потому что раньше никогда не испытывала такой страх. Её тело окаменело, а пот струйками стекал по лбу, несмотря на холодный день. Её суставы, казалось, заморозились, и она уже не боролась с мужчиной, который держал её. В конце концов, теперь было больше двух дюжин мужчин, окружающих их, выглядящих так же отвратительно, как пахло от этого человека.
«Цыгане». Джинни вдруг вспомнила, что ей говорил Гарри, когда она попыталась убежать. Конечно, цыгане убили рыцарей и кучера, а не Гарри. Это было единственным логичным объяснением, в которое она была рада поверить, так как съёживалась при одной только мысли, что Гарри кого-то убил. Кроме того, он просто не мог убить их, так как она была либо с ним, либо наблюдала за ним.
Джинни всегда представляла себе цыган высокими стройными девушками с волнистыми чёрными волосами, одетыми в ярко-оранжевые, фиолетовые и красные одежды, танцующими на улицах за деньги. Теперь она догадалась, что её представление о них было неправильным, потому что она читала о них в детских книжках. Она поняла, что мужчины-цыгане создавали кланы.
— Быстро, – сказал мужчина, его голос громко звенел рядом с её головой. – Свяжите этого мальчишку-идиота. Мы оставим его здесь, чтобы его нашли слуги короля, и он сказал всем, что она у нас.
Он поднял локоть, заставляя Джинни задрать подбородок. Она поняла, что он говорил о ней.
Она наблюдала, как её спаситель с ещё четырьмя цыганами привязывают Гарри к дереву. В этот момент Джинни поняла, что он здесь не для того, чтобы спасти её! Он тоже был цыганом! О, какой же она была глупой! Если бы он пришёл спасти её, он бы сказал об этом. Он бы крикнул, что отведёт её в замок ещё тогда, когда прыгнул на Гарри.
Он был здесь не для того, чтобы спасти её. Он тут для того, чтобы ограбить повозку и похитить принцессу.
Последняя надежда на спасение улетучилась из мыслей Джинни, и она отчаялась. Она не умрёт, по крайней мере, от руки Гарри, и не сейчас. Её похитили ради выкупа. Почему-то ей казалось, что это даже хуже. Кто знает, что этот человек может с ней сделать? Изнасиловать, заставить голодать, побить? Возможно, много других вещей, которые она не может даже себе представить.
Но они точно должны будут оставить её в живых, что, она знала, было для них не очень удобно. Теперь Джинни испугалась ещё больше, хотя думала, что это уже невозможно. Она ничего не ощущала: всё её тело окоченело, и она не могла даже согнуться. Она вспотела, но по телу бежали мурашки. Её быстрое прерывистое дыхание образовывало маленькие облачка. Она настолько замёрзла, что не могла даже дрожать.
Несколько раз громко выругавшись, пятеро мужчин отошли от дерева. Гарри был к нему привязан, верёвка несколько раз огибала ствол, его руки лежали по бокам. Он яростно сопротивлялся, пытаясь выбраться, но это было бесполезно. Он был так крепко привязан, что, казалось, был просто приклеен к этому дереву. Единственное, что Гарри мог делать, – это бить по стволу пятками, но это никуда его бы не привело.
«Убейте его, – сонно сказала Джинни в мыслях, переставая чувствовать своё тело. – Не дайте ему уйти. Он просто убьёт ещё людей».
Через секунду она поняла, что не хочет, чтобы Гарри убили, неважно, что он сделал. Даже представление его смерти причиняло сердцу боль. Всё ещё было невозможно поверить, что Гарри совершил те ужасные убийства. Это просто... невозможно.
«Но у него был нож», – напомнила она себе. Её ноги начали подкашиваться, и мужчине пришлось убрать руку с её горла, чтобы держать её плечо, для того чтобы она могла стоять прямо. «У него был нож, который я видела в своих снах. Это был он, несмотря на то, как я не хочу этому верить...»
— Вот, заберите её, – грубо сказал человек, державший её, толкая её к нескольким цыганам неподалёку.
Джинни споткнулась из-за слабости ног и пышных юбок. Но два парня поймали её, заставляя выпрямиться и больно хватая за руки. Их пальцы были ледяными, холод просачивался через её рукава, и было ощущение, что хватка железная.
Человек, раньше державший Джинни, несомненно, лидер этих цыган, в два шага добрался до Гарри. Юноша, борющийся с верёвками, прекратил это занятие, чтобы на секунду взглянуть на него. Лидер схватил его за волосы, подняв его голову, чтобы парень посмотрел на него.
Глаза Гарри были тёмными и суженными, зубы были сжаты, и он смотрел прямо ему в глаза. Сначала Джинни подумала, что он плюнет в лидера. Но он не сделал это.
— Скажи королю, что у нас его дочь, – почти сердито скомандовал человек. – Думаешь, ты можешь справиться с этим?
Гарри долго молчал. Потом он открыл рот и медленно проговорил:
— Отпусти её.
Лидер закинул голову назад и засмеялся. Он хохотал так, как будто это было самым смешным, что он когда-либо слышал. Джинни вздрогнула от звука его смеха, гадая, что забавного он мог найти во всей этой ситуации. Потом он похлопал Гарри по голове, как будто тот был маленьким ребёнком, повернулся и пошёл к остальным цыганам. Только Джинни и двое, державшие её, стояли не с ними.
Она не слышала, что лидер говорил своим людям, и это внушало ей огромное беспокойство. Джинни даже не пыталась освободиться; она чувствовала слишком большую усталость, и такое усилие казалось слишком тяжёлым. Когда она немного отдохнёт и, возможно, немного поест, тогда и попытается сбежать.
Ей казалось, что лидер цыган говорил со своими людьми целые годы, но не могло пройти и трёх минут. Наконец, он перевёл взгляд на Джинни или, может на парней, державших её.
— Свяжите ей руки, – быстро сказал он, кидая им какую-то верёвку.
Потом лидер посмотрел на неё и улыбнулся ужасной улыбкой, обнажившей жёлтые зубы. На него было отвратительно смотреть: грязные волосы, жирная кожа, отвратительная одежда; он точно не мылся много месяцев. У него, скорее всего, были блохи или ещё какие-нибудь паразиты. Джинни молилась, чтобы не все цыгане были такими противными, как он.
— Я позволю идти тебе самой, принцесса, – усмехнулся он, слегка поклонившись, – если ты не попытаешься бежать. Но если попытаешься, я понесу тебя на своём плече. Ты поняла?
Джинни каким-то образом кивнула, несмотря на то, что думала, что не может двигаться.
За несколько минут цыгане распрягли лошадей и повели их через лес, привязав верёвки к их шеям. Джинни подумала, что, если лошади захотят убежать, они могут легко встать на дыбы, и человек, державший верёвку на их шее, выпустит её из рук. Но лошади охотно шли, не понимая, что то, что они делают, неправильно.
Джинни заставили идти в середине клана, прямо рядом с лошадьми. Когда они начали углубляться в лес, дальше от Гарри и повозки, она начала надеяться, что лошадей не поведут купаться. Цыгане каким-то образом собирались посадить их вместе, она догадывалась.
Конечно, она знала, что глупо бояться, что с ней что-то сделают лошади, когда она была пленницей диких немытых мужчин. Джинни боялась того, что произойдёт, и того, что они могут с ней сделать. Несколько минут она представляла себе это, но потом заставила мысли утихнуть, не желая об этом больше думать.
Что бы ни произошло, это не будет приятным.

Добавлено: 11 окт 2004 18:07
Babe
Глава 11.
Рыцарь в сияющих доспехах.



Первое, что заметил Драко, – это то, что повозка не двигалась, а стояла посередине заснеженной дороги.
Потом он заметил, что в неё не были запряжены лошади.
Юноша потянул за поводья Джека, чтобы остановить его, и опустился в седло, мышцы его ног наконец-то расслабились. Минуту Драко сидел в седле, хмурясь, смотря на повозку и гадая, почему её все покинули.
Третье, что он увидел, – тела, лежащие в красном снеге.
Он перестал хмуриться, и его глаза расширились. Он схватился за гриву Джека и соскользнул на землю. Драко почувствовал, что у него ёкнуло сердце, ведь Джинни могла быть одним из этих тел.
Сначала он заглянул в повозку, которая была пуста, что, впрочем, не было удивительно, потом обошёл дилижанс и проверил каждое тело, каждый раз с облегчением выдыхая, заметив, что у человека не ярко-рыжие волосы. На самом деле, единственным человеком не в доспехах был, как подозревал Драко, кучер, лежащий рядом со свои сиденьем спереди повозки.
Так, где же Джинни и человек, уехавший с ней?
— Ваше Высочество!
Изумлённый, Драко повернулся и посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. К его огромному удивлению его глаза остановились на Гарри, который был привязан к дереву. Далее его удивление медленно превращалось в развлечение, и он медленно направился к нему.
— Поттер? – произнёс он, скрещивая руки и ухмыляясь. – Какого чёрта ты привязал себя к дереву?
Верёвка была обмотана столько раз, что покрывала пространство от его плеч до запястий. Как заметил Драко, Гарри выглядел немного разозлённым, но ответил спокойно:
— Я не привязывал себя сам. Меня привязал кое-кто другой.
— Где Джинни? Она где-то здесь привязана к другому дереву?
— Это ситуация совсем не забавна, Ваше Высочество, – нахмурившись, ругался Гарри. – Нас атаковали цыгане.
Драко побледнел, сузил глаза и сказал:
— Я тебя не совсем понимаю.
Гарри посмотрел на него с выражением, намекающим, что он считает Драко кем-то вроде дурака, который не может понять элементарные вещи.
— Цыгане, Ваше Высочество! – подчеркнул он. – Они атаковали повозку, убили рыцарей и украли лошадей.
Драко поднял брови и издал глубокий вздох.
— Так Джинни привязали к другому дереву или нет?
Гарри слегка прикрыл глаза и что-то пробурчал, пытаясь быть терпеливым
— Они забрали её, Ваше Высочество, - медленно выговорил он, открыв глаза и сфокусировав взгляд на Драко.
— Цыгане?
— Нет, лошади, – выплюнул Гарри, выглядя раздражённым.
Потом он продолжил:
— Да, цыгане, Ваше Высочество!
Мгновенье Драко не был уверен, ухмыльнуться ему или начать раздражаться. Гарри говорил таким саркастическим тоном и в будущем. После небольшой паузы он решил не делать ни то, ни другое и вместо этого спросил:
— Почему ты их не остановил?
Гарри посмотрел на него взглядом, который, несомненно, говорил: «Ты полный идиот, Драко Малфой».
— Простите меня, Ваше Высочество, – холодно сказал он, его тон был издевательским. – В следующий раз я перебью их всех с закрытыми глазами.
Драко усмехнулся.
— Что ж, ты хотя бы пытался?
— Конечно, я пытался, – резко сказал Гарри. – Я не хотел, чтобы принцессу похитили. Теперь король, скорее всего, отправит меня работать на ферму за городом, чтобы позволить цыганам забрать её и без моего присмотра.
— Точно. Ладно, Поттер, я мог бы стоять здесь и сочувствовать тебе весь день…
— Могу поспорить, смогли бы, – злобно прервал его Гарри.
Драко притворился, что не слышал его.
— … но мне, возможно, лучше вернуться в замок. Кто-нибудь придёт и развяжет тебя.
Он повернулся и сделал два шага к дороге, когда Гарри окликнул его.
— Вы не можете развязать меня сами?
Драко повернулся, чтобы снова на него посмотреть. «Нет, у меня нет моей палочки, как я ещё могу развязать тебя?» – язвительно подумал он, но сказал другое:
— Я могу, но разве это будет весело? Я лучше оставлю тебя постоять здесь немного.
Гарри уставился на него таким злобным взглядом, что Драко не мог не засмеяться.
— Шучу, Поттер, – ухмыляясь, сказал он и потёр руки, чтобы согреться. – Я не могу развязать тебя сам, извини.
— Хорошо, а вы не собираетесь попытаться спасти Её Высочество?
— Я не планировал это, – сухо сказал Драко, его улыбка гасла. – Я знаю, ты, должно быть, думаешь, что я кто-то вроде война, но, если честно, это не так.
«В конце концов, не с мечом», – добавил он в мыслях. Если бы у него была палочка, то он бы победил любого маггла, не доставая меч.
— Я никогда не думал, что вы воин, Ваше Высочество, – холодно сказал ему Гарри, тряхнув головой, чтобы избавиться от тёмных прядей на глазах. – Я просто предположил, что вы попытаетесь спасти её.
Драко выразительно на него посмотрел. Он не знал причины, почему его сердце странно заколотилось или почему он перестал чувствовать комфорт и безопасность, как тогда, когда недавно осматривал пустую повозку, но он знал, что что-нибудь сделать надо. Он отказывался признать факт, что он волнуется за Джинни. Он едва ли вообще о чём-то волновался, тем более о людях. И уж точно о таких людях, как Джинни Уизли.
— Почему? – безжизненно спросил он у Гарри.
— Знаете что, Ваше Высочество, мне действительно всё равно, что вы делаете, – ответил он, извиваясь под верёвкой. – Ниже шеи я ничего не чувствую, и это очень неприятно, так что я буду не против, если вы вернётесь в замок.
Драко нахмурился, не зная, что теперь делать. Будет лучше, если он сейчас оседлает Джека, чтобы поскакать за помощью, не так ли? Люди короля легче выследят цыган и вернут Джинни целой и невредимой.
Но хорошо будет и каким-то образом развязать Гарри, отправить его в замок и пойти найти цыган самому, пока они ещё близко. Несмотря на то, что Драко один, что он не имеет понятия, как обращаться с мечом, не знает никаких тактик боя, кроме тех, которые включают использование палочки, он сможет остановить их, чтобы они не сделали ничего ужасного с Джинни.
— Подожди, - обратился Драко к Гарри, всё ещё хмурясь и думая.
Он развернулся и направился к дороге к ближайшему мёртвому рыцарю. Этот человек точно успел вытащить свой меч, прежде чем его убили; он лежал в нескольких шагах от тела. Драко аккуратно обошёл труп и поднял меч, рукоятка холодила его пальцы. Подавив дрожь, он направился к Гарри.
— Я освобожу тебя, – сказал он, – и ты со всех ног побежишь в замок.
— А вы пойдёте за Её Высочеством?
— Нет, я планирую остаться здесь, чтобы убедиться, что никто не украдёт тела, – торжественно объявил Драко.
Он не остановился, чтобы увидеть реакцию Гарри, обошёл дерево, и перерезал верёвки, чуть не задев мечом руки Гарри.
Это было нелегко. Меч был не похож на нож, он был длиннее. Когда Драко, наконец, смог немного оттянуть верёвку, другая его рука встала в неудобное положение, потому что лезвие было очень длинным. Гарри не издавал звуков нетерпения и не подавал признаков того, что недоволен, что его так долго освобождают. Потребовалось почти пять минут, чтобы разрезать одну верёвку, затем Драко пришлось распутывать её, наворачивая круги вокруг дерева, при этом он чувствовал себя, как идиот, который просто ходит по кругу.
Наконец, Гарри был свобожден, он сделал пару шагов и упал в снег. Драко не сделал ни одного движения, чтобы помочь ему, но тот всё равно объяснил:
— Мои ноги затекли. Это пройдёт через пару минут.
Драко наблюдал, как он массирует руки, чтобы кровообращение быстрее восстановилось, когда Гарри раздражённо на него посмотрел.
— Знаете, – кисло сказал он, – каждую секунду, когда вы стоите здесь, всё сложнее и сложнее становится найти цыган. Похоже, скоро пойдёт снег; идите по их следам, пока они ещё свежие.
Драко нахмурился, понимая, что глупо стоять здесь, и сказал:
— Быстрее возвращайся в замок.
Он развернулся, бросил меч рядом с рыцарем, у которого его позаимствовал, и направился к своему коню Джеку, который рылся носом в снегу, пытаясь найти траву.
На этот раз у Драко получилось забраться в седло без особых усилий, и он заставил себя терпеть болезненные скачки, так как за ним наблюдал Гарри. Когда он проехал мимо него, парень как раз вставал на ноги. Драко прикинул, что Гарри доберется до замка где-то за сорок минут, а королевские рыцари, к счастью, придут на помощь за половину этого времени.
Он нашёл тропу, по которой двигались цыгане. Драко не был уверен, сколько они уже прошли, но, видимо, десять минут точно. Он понял, что даже не знает, идут они пешком или едут на лошадях. Всё, что он знал, – это то, что они могут быть во многих милях отсюда, если едут верхом. Что, к несчастью, было очень вероятно, ведь они украли лошадей.
Драко заставил Джека бежать быстрым галопом, так как решил, что так у него будет больше шансов догнать их быстро. Через несколько секунд он начал сожалеть о своём решении пойти за Джинни.
Почему он вообще это делает? Ему это совсем не надо. Он был уверен, что цыгане не убьют её, если хотят получить выгоду от её похищения. Но, в конце концов, они могли и не знать, что она принцесса. Драко понял, что мало знает о том, что произошло, и ему стоило больше расспросить Гарри. Хотя теперь было всё равно поздно. Ему теперь надо было додумывать всё самому.
Потом его поразила другая мысль. Почему он не взял меч? Проклиная себя, Драко остановил Джека и оглянулся через плечо. Он не мог видеть повозку, она была далеко за деревьями. Он не мог теперь вернуться. Кроме того, он не знал, как пользоваться мечом. Так что это была небольшая потеря.
«На самом деле, это всё-таки потеря, – нахмурившись, подумал он, ударяя по бокам Джека, чтобы он снова побежал. – Даже если я не знаю, как драться, я мог бы напугать их, притворившись, что знаю».
И снова было слишком поздно. Ему надо было больше подумать, прежде чем прыгнуть на лошадь и уехать.
Даже без меча их сначала надо поймать.
К счастью Драко, Джеком не требовалось особо управлять. Конь откуда-то знал, что они едут по тропе, или, может, просто чувствовал запах других лошадей. В любом случае, у Драко было время сконцентрироваться на собственном комфорте.
Примерно через десять минут лицо Драко стало замерзать, его пальцы окоченели и покраснели. Он не подумал захватить пару перчаток, прежде чем уйти. Но тогда он и представить не мог, что ему придётся скакать на лошади по лесу в течение пяти часов.
Прошло ещё пять минут, и он заметил, что начинало темнеть. Посмотрев вверх через ветки, Драко взмолился, чтобы это не означало, что пойдёт снег. Даже если не пойдёт, приближалась ночь. Ночью станет холоднее. Он не знал, что хуже, но всё равно всё больше расстраивался.
У него даже не было меча, потому что он не подумал и оставил его позади, но даже если бы он и был, то Драко всё равно не знал, как им пользоваться. Единственное, что у него было, – замёрзшие руки и конь. А это не поможет против цыган, которые, возможно, дерутся между собой только для развлечения. Его немедленно зарежут, и он знал это.
«Что со мной?» – задался вопросом Драко. Что заставило его подумать, что он сможет сделать всё сам? Он должен был ехать в замок с Гарри и привести армию короля. Или, в конце концов, взять этот чёртов меч. «Неужели это потому, что я хочу произвести впечатление на Джинни? Поэтому я еду через холодный лес, чтобы сразиться с безумными людьми? Потому это, что я хочу показать ей, как я храбр и бесстрашен?»
Если именно это и было причиной, то тогда он, определённо, дурак. Драко вспомнил школьные годы, когда он насмехался над парнями из Хаффлпаффа, Рейвенкло, Гриффиндора и, гораздо реже, Слизерина, когда они, пытаясь произвести впечатление на девушку, покупали ей самый дорогой в Хогсмиде букет говорящих розовых роз. Конечно, эти парни, в основном, добивались своего, потому что то, как нежно и сладко пели эти цветы французские песни или читали романтические поэмы на испанском, очень впечатляло девушек. Естественно, они не понимали ни одного слова, но всё равно визжали от восторга и целовали мальчика, который им это подарил, что было просто отвратительно.
Но купить розы... это нормально. Но скакать на лошади, рисковать жизнью ради девушки, которую ненавидишь - не нормально. Не меньше.
«Я ненавижу её, – подумал Драко. – Действительно ненавижу». Но почему он не целовал так, как сегодня с утра Джинни, ни одну девушку, которую ненавидел? «Да, Малфой, зачем ты вообще её поцеловал?» – спросил он себя. Господи, он почти заполучил её прямо там, но она сказала ему остановиться.
Вся эта ситуация была чертовски неудобной. Во-первых, из-за того, что он вообще пытался соблазнить её, во-вторых, потому что она сказала ему, что не хочет этого.
Джинни, несомненно, хотела его. Но она также, несомненно, не хотела его хотеть. Драко понял, что они оба испытывают друг к другу приблизительно одинаковые чувства, это почему-то заставило его нахмуриться. К тому же он знал, что она хочет его, надеясь, что у них будут какие-то отношения. Он же просто хотел заняться с ней сексом.
В конце концов, именно это пытался внушить себе Драко. Так как он был девственником, то точно не знал. Но, как он и раньше говорил себе, все его чувства обязательно исчезнут, как только он вернётся в Поместье Малфоев. Независимо от того, что что-то происходит в его голове и заставляет испытывать к Джинни страсть, всё образуется и встанет на свои места.
Через несколько мгновений Драко показалось, что он услышал крик. Юноша не мог быть уверен, потому что Джек издавал много шума, когда бежал, так что он потянул за поводья, чтобы остановить коня. Джек фыркнул, тряхнул головой и, тяжело дыша, встал на месте.
Драко удобно опустился на седло и прислушался. Темнело – приближалась ночь. Серые облака, казалось, касались верхушек деревьев, это придавало лесу туманный, страшноватый вид. Драко задрожал и всмотрелся вперёд.
Деревья стояли близко друг другу, и он не видел далеко, но слышал движения. Звук шагов, человеческих шагов. «Они не на лошадях», – с облегчением подумал Драко. Потом он услышал почти неразличимые крики и гогот. «Звуки, издаваемые группой мужчин, хорошо».
Прикинув расстояние, он понял, что если Джек быстро поскачет, то они догонят цыган приблизительно через три минуты. Но Драко не хотел обозначать своё прибытие: единственное оружие, которое у него было, – это элемент неожиданности. Джек создавал много шума. Если цыгане умны, то они спрячутся, если услышат приближение лошади, ведь это могут быть их преследователи. Драко надо было немного ближе к ним подъехать, затем оставить Джека и идти пешком.
Удовлетворённый тем, что знает, что нужно в данный момент сделать, он заставил Джека идти медленно и решил, что поймёт по звукам, когда будет достаточно близко.
Через несколько минут он увидел нескольких цыган, отставших от остальных. Драко остановил Джека и быстро слез с него. Конь немедленно зарылся носом в снег, пытаясь найти немного травы. Несколько мгновений юноша смотрел на Джека, гадая, нужно ли привязать его. Он решил оставить его так, потому что конь, похоже, ещё долго собирался искать траву. Драко отвёл его подальше, затем развернулся и быстро направился в сторону цыган.
Он увидел, что они шли одной большой группой. Несколько цыган, идущих сзади, казалось, были пьяны, так как они отвратительно смеялись, шлёпали друг друга по плечам и не могли нормально держать равновесие. Как бы то ни было, Драко не видел Джинни и решил, что она где-то впереди.
Прежде чем попытается спасти, он должен сначала увидеть её. Единственным способом сделать это, было не идти сзади, а идти рядом с группой цыган. Это было очень рискованно, потому что так его будет легче заметить. Драко должен идти там, где будет видеть их, а они, не присмотревшись, не заметят его.
Согнувшись в талии, считая, что должен пригнуться, он быстро уклонился вправо. Убедившись, что находится на достаточном расстоянии, Драко остановился за толстым деревом и выпрямился. Выглянув из-за ствола, он увидел цыган, которые всё ещё громко разговаривали и выглядели так, будто прекрасно проводят время. Он по-прежнему не видел Джинни.
Бормоча проклятия, Драко поспешил к другому большому дереву, за которым снова спрятался. На этот раз он увидел ярко-рыжее пятно растрёпанных волос Джинни, заметив, что она идёт в первых рядах. Она шла позади четырёх белых лошадей, никто не держал её, чтобы она не убежала, но несколько цыган были от неё в нескольких шагах.
Хорошо, он нашёл её. А что ему делать теперь?
Нахмурясь, Драко продолжал перебегать от одного дерева к другому, чтобы не потерять Джинни из виду. Он чувствовал себя глупо, но, так как его никто не видел, это было не так уж плохо. К тому же, было ещё кое-что, о чём он мог волноваться. Например, как справиться с дюжиной огромных мужчин абсолютно без оружия.
«Диверсия», – подумал Драко, наблюдая, как Джинни уходит всё дальше и дальше. Затем он покинул своё укрытие и спрятался за другим деревом. «Диверсия всегда срабатывает».
Но как он сможет сделать хотя бы простую диверсию (отвлечение внимания – п/п), ведь он не сможет отвлечь целую группу цыган. Не говоря уже о том, что они все не побегут проверить, в чём дело, а оставят несколько человек, чтобы охранять Джинни. Победить даже одного цыгана будет нелегко, потому что он, скорее всего, сможет позвать остальных.
Так что же он может сделать? Если не диверсию, то что? Теперь Драко начинал жалеть, что оставил Джека позади. «На лошади мне, возможно, было бы удобнее», – подумал он, нахмурившись. Но, конечно, теперь уже слишком поздно.
Вдруг человек, идущий во главе цыган, закричал. Вся группа остановилась, а пьяные мужчины попытались заглушить свои смешки. Драко прижался к стволу дерева, убедившись, что им его не видно, и молясь, что они остановились не потому, что заметили его.
— Отдохните, джентльмены! – заявил кто-то. – У нас есть немного времени, пока король не станет искать принцессу. Так что предлагаю извлечь из этого выгоду, так как мы будем идти всю ночь!
Несколько мужчин заворчали, а один так громко икнул, что Драко почти точно определил, кто это был. Но он не осмеливался выглянуть из-за дерева, зная, что цыганам теперь, когда они не двигаются, проще увидеть и услышать его. Юноша слышал их шаги, их продолжающиеся громкие разговоры.
Драко думал о том, сможет ли он отойти от них подальше. Теперь, когда они отдыхают, они могут разбрестись, и некоторые могут добраться до дерева, за которым он прятался. Но Драко не рискнул; они, скорее всего, услышат его шаги. Так что он задержал дыхание и прислушался, не приближается ли кто-нибудь.
Прошло уже почти десять минут, а Драко слышал только громкие грубые голоса и смех. Темнота быстро приближалась; он знал, что через полчаса будет уже совсем темно. Он предположил, что Гарри сейчас должен быть около замка, так что помощь скоро прибудет.
Вдруг Драко поразила одна мысль. Если помощь скоро прибудет, то почему ему кажется, что он должен спасти Джинни? Он может просто наблюдать и убедиться, что они не сделают с ней ничего ужасного. Пока что Драко не слышал ни одного звука от неё, хотя он вряд ли мог что-то услышать из-за шума, который создавали эти цыгане. Но он всё же знал, что она не кричала, что ей не больно и она не умирает, так что ему не надо было ничего делать.
Наконец, Драко набрался мужества и выглянул из-за дерева. Цыгане собрались в группы из четырёх-пяти человек, все они сидели либо на брёвнах, либо на больших камнях, большинство людей пытались развести огонь. Драко задумался, откуда эти люди взяли камни, на которых сидят, потому что очень сомневался, что они таскали эти валуны с собой; потом он решил, что они просто нашли их, пока он прятался за деревом. Но это не имело значения. Теперь надо было найти Джинни.
Драко увидел её в группе цыган, сидевших недалеко от него. Что ж, по крайней мере, он сможет присмотреть за ней.
Юноша подавил вздох и снова спрятался за деревом. Опустив голову, он спрятал лицо в ладонях. Драко действительно ничего не мог сделать, чтобы его не убили, кроме как наблюдать за ней. Он просто должен был ждать, пока приедет король и его рыцари, прежде чем попытаться спасти её.
Драко задался вопросом, почему он так волнуется и раздражается при мысли о том, что придётся ждать.

*~*~*~*~*

— Я собираюсь развязать тебя, девочка, – сказал лидер, которого, как услышала Джинни, звали Алек. – Но если ты попытаешься сбежать, я самолично перережу тебе глотку. Поняла?
Джинни кивнула. Ей уже было совершенно всё равно. Она больше не была бессмысленно испугана. Или, возможно, была, потому что чувствовала себя окоченевшей. Было даже не очень больно, когда Алек перерезал верёвки на её запястьях и порезал до крови её большой палец. Сейчас Джинни была довольно зла из-за того, что этот глупый цыган думал, что получит за неё выкуп от короля. «Как будто он что-то за меня заплатит, – скептически подумала она. – Возможно, он напишет им записку с благодарностями, что они избавили его от меня, потому что, я знаю, он и моя "мать" терпеть меня не могут».
— Сядь, – приказал Алек, оторвав её от горьких мыслей и указав на траву.
Джинни раздражённо на него посмотрела, а в ответ получила кривую усмешку.
— Не привыкли сидеть в снегу, Ваше Высочество? – его улыбка погасла. – Привыкай, девка. Если я правильно думаю, то ты будешь с нами ещё долгое время.
— Ты неправильно думаешь, – пробормотала Джинни, хотя наполовину верила ему, и плюхнулась на снег.
Впервые она была рада, что на ней столько юбок, потому что потребуется время, прежде чем снег растает и просочиться через эти слои. Алек, похоже, не расслышал её комментария или, если слышал, просто проигнорировал.
Обернув кровоточащий палец подолом своей юбки, она была больше расстроена кровотечением, чем болью. Джинни огляделась и нахмурилась. Недалеко от неё на бревне сидел Алек, а два других цыгана сидели на снегу напротив него. Так сидели ещё несколько мужчин, все они слушали человека, который рассказывал о споре, который однажды проиграл. Ещё один цыган пытался развести костёр, несмотря на то, что древесина, которую он использовал, была сырой.
«Какой идиот, – подумала Джинни, посмотрев на него суженными глазами. – Меня похитила банда зловонных, необразованных дураков».
Через несколько минут Джинни начала чувствовать холод через свои юбки
Пытаясь игнорировать это, она развернула палец и посмотрела на него. Он всё ещё кровоточил, начинал зудеть. И болеть. Порез не был глубоким, но Алек поранил большой участок кожи, размером примерно с её ноготь на большом пальце.
Цыгане в кругу вдруг зашумели, Джинни посмотрела на них, гадая, почему такое оживление, и увидела, что тот человек всё-таки развёл огонь. Конечно, у него это получилось только потому, что он выбросил мокрую древесину и нарвал сухих веток с деревьев. Через несколько мгновений тепло достигло Джинни, хотя её задняя часть замерзала тем больше, чем дольше она сидела на снегу.
Она посмотрела на остальных людей у костра. Многие были точно такими, как и сам разжигатель: все они ругались, смеялись, радовались и кричали. Все цыгане, которых видела Джинни, носили бороду и усы, их волосы были длинными и грязными, а зубы – кривыми и жёлтыми. Она также заметила шрамы у многих из них, в основном, от оспы и от плохого отношения к угрям. На них явно не было приятно смотреть... и находится рядом с ними, так как от них ужасно пахло.
Она снова посмотрела на свою руку. Да, рана точно начинала болеть. Поморщившись, Джинни снова закутала палец в юбку, затем здоровыми пальцами сжала запястье. Её папа однажды сказал, что, чтобы остановить кровь, надо перекрыть циркуляцию крови. Проще всего было держать запястье, и она крепко сжала его, чтобы другие части её руки всё-таки получали кровь.
Примерно через пять минут Джинни раскутала палец и проверила его. Рана всё ещё кровоточила, но она заметила, что стало гораздо лучше –
Внезапно её запястье, прямо там, где она сжимала его раньше, схватила грубая грязная рука. Задохнувшись от удивления, Джинни подняла взгляд и увидела ухмыляющееся лицо Алека, потом он дёрнул её, подняв на ноги.
— Ау! – крикнула Джинни, пытаясь удержать равновесие. – Какого чёрта ты делаешь -?
Посмотрев на порез, он прервал её.
— Что случилось, девочка? Ты порезала себя?
Его голос был как шёлк, проткнутый лезвиями: гладкий, но угрожающий.
Взбесившись, Джинни дёрнула свою руку, но Алек крепко держал её. Цыган вокруг огня, казалось, забавляла её борьба, и они захихикали. Пытаясь игнорировать их, она ответила:
— Нет, я не резала себя. Ты сделал это, гадкий сукин сын.
Алек не показал виду, что слышал её. Вместо этого на его губах появилась отвратительная улыбка.
— Я могу помочь тебе, девочка.
Сказав это, он сел на бревно, всё ещё держа запястье Джинни и потянув её за собой. Удивлённо вскрикнув, она потеряла равновесие и приземлилась к нему на колени. Джинни почувствовала его руку у себя на спине, он пытался развернуть её к. Она упёрлась ему в бедро, громко ругаясь; остальные цыгане засмеялись. Девушка заметила, что все остальные прекратили свои разговоры и наблюдали за ней, для них это было, видимо, развлечением.
Алек смог-таки её перевернуть, и теперь Джинни лежала на спине у него на коленях. Её щёки горели от гнева и смущения, она приподнялась и попыталась освободить своё запястье из его хватки.
— Отпусти меня! – крикнула Джинни, но он в ответ только громко засмеялся.
Похоже, её левая рука не заботила Алека, так как он не предпринимал попыток схватить её. Вместо этого он посадил Джинни в сидячее положение, самодовольно улыбнувшись и показывая свои отвратительные зубы, прежде чем дотронулся губами до шеи девушки.
Она почувствовала холод неудовольствия, который льдом отпечатывался на её сердце. Положив ладонь ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его, Джинни повернула голову в сторону, чтобы он не мог добраться до её шеи. Алек игнорировал все её попытки освободиться и начал целовать её подбородок, щёку. Потом, без предупреждения, он схватил лицо Джинни, повернул его к себе и впился губами в её губы.
Остальные цыгане издавали возгласы одобрения.
Ужасно возмутившись, Джинни с силой дёрнула руку из его ладони, он больше не держал её. Она положила левую руку ему на лицо и оттолкнула его, вдыхая свежий воздух.
— В чём дело, девочка? Тебя никогда не целовал настоящий…" – с ухмылкой начал Алек.
Но Джинни прервала его, со всей силы ударив ладонью по его щеке.
Звук, казалось, разнёсся по всему лесу, весь лагерь притих. Голова Алека повернулась в сторону, он не двигался и бледнел. Несколько мгновений Джинни наблюдала за ним, чувствуя, что её сейчас стошнит, и заметила, что она не только оставила красный след на его щеке, но и испачкала его лицо кровью из своей раны.
— Никогда больше не трогай меня, – прошипела Джинни и встала на ноги.
Она не собиралась оставаться с ними – она лучше рискнёт жизнью, чем будет унижена.
Но Джинни сделала всего три шага, прежде чем услышала, как он в ярости крикнул. Она обернулась, и увидела, что Алек бросился за ней, схватил её юбку и дёрнул её. Материал начал рваться, и она остановилась. Джинни увидела выражение неописуемой ярости на его лице, прежде чем он бросился на неё и повалил на снег.
Она начала паниковать, понимая, что ей бы следовало сдержать себя и не бить его. Теперь Алек был разъярён и мог убить её. «Джинни, почему ты никак не можешь научиться контролировать свой темперамент Уизли?» – упрекала она себя.
— Плохой поступок, девочка, – прошептал Алек, прижимая её своим весом к земле.
Джинни пыталась сопротивляться, но знала, что, так как он тяжелее и больше её в два раза, ей никак не выбраться. Всё, что она могла делать, – это положить ладони на его плечи и попытаться оттолкнуть его, но он одной рукой захватил её руки и прижал их к снегу.
Джинни начала бить его ногами, единственным, чем она могла двигать. Паника медленно перерастала в ужас. Она закричала:
— Слезь с меня! Убери от меня свои кровавые руки! Ты не можешь -
— Ты слишком испорчена, принцесса, – спокойно прервал он, его голос снова стал шёлковым. – Слишком мягкая -
— Мне всё равно! Отпусти меня сейчас же!
Она громко орала и была похожа на истеричку. «Возможно, я ей и являюсь», – смутно подумала Джинни, наблюдая, как Алек снова приближает своё лицо и целует её. Она брыкалась и пыталась повернуть лицо, чтобы избавиться от его губ, но он повторял каждое её движение.
«О, Господи, я не могу дышать», – подумала Джинни, брыкаясь ногами. Она пыталась освободить свои руки, в конце концов, он держал их только одной рукой. Ей просто надо было выбраться. Джинни становилось плохо. Его отвратительный смрад наполнял её ноздри, а вкус рта был похож на какое-то магическое лекарство от боли в горле, которое ей всегда давала мама и которым она всегда давилась, как только глотала. Её голова звенела от смеха и криков других цыган, и её начинало тошнить.
С непонятно откуда взявшейся силой, она дёрнула руки и почувствовала, что левая рука освободилась от хватки Алека. Ни секунды не медля, Джинни положила её на его лоб и подняла его голову. Удивлённый, он открыл глаза, посмотрел на неё, она быстро убрала руку. Следующим движением она впилась ногтями в его щёку и начала быстро ими двигать.
Алек издал крик боли, и Джинни увидела четыре красных полоски на его щеке. Теперь она знала, что всё может пойти двумя путями: первый – она может попробовать воспользоваться ситуацией, встать и убежать; второй – он может разозлиться ещё больше и свернёт ей шею.
К счастью, похоже, происходило первое. Его хватка на её руке ослабла, и Джинни освободила её. «Теперь, – задыхаясь, подумала она, – мне надо избавиться от его тела».
Проще сказать, чем сделать. Мужчина весил примерно в два раза больше её. Джинни положила обе руки на его лицо, пытаясь отодвинуть его. Это не сработало, и через секунду его пальцы схватили её за горло.
Так что происходило второе.
Она успела вздохнуть, прежде чем Алек нажатием своих пальцев на её шею полностью перекрыл ей кислород. Джинни убрала руку с его лица, уронив её на снег и пытаясь найти что-нибудь, что может быть использовано в качестве оружия. Возможно, палку, которую она сможет воткнуть ему в глаз. Но она нащупала пальцами лишь ледяной холод и гладкий снег, настолько замораживающий, что он обжигал кожу.
Ей уже стало не хватать кислорода, а Алек всё крепче и крепче сжимал её горло. Джинни посмотрела на его лицо, искажённое гримасой злобы и ненависти, что ещё больше его уродовало.
«Пожалуйста, мне надо что-нибудь сделать!» – отчаянно думала она, не зная, к кому обращается. Она зарылась пальцами в снег и через несколько дюймов наткнулась на землю. Стоп, это была не земля. Её рука нащупала нечто твёрдое, что не было почвой, это был вполне осязаемый объект. «Камень!» – поняла Джинни. Она бы закричала от счастья, если бы могла.
Девушка обхватила камень пальцами – его размер был примерно с половину бладжера, хотя он был достаточно большим, чтобы помочь ей – и вытянула его из снега. Джинни размахнулась. Алек был слишком занят лишением её жизни, чтобы заметить. Несколько цыган выкрикнули предупреждения, но было уже слишком поздно. Джинни ударила ему камнем в голову, прямо в висок.
Алек издал стон боли, и его хватка стала слабее. Его глаза опустели, кровь закапала на платье Джинни. Потом, со слабым стоном, он тяжело упал на девушку, его подбородок лёг на её плечо. Она побледнела, убирая его руки со своей шеи, и, наконец, вздохнула. Это было сложно, ведь он всё ещё лежал на ней. Но это было прекрасно.
Она действительно спасла себя. Джинни вырубила его или, возможно, даже убила. Даже несмотря на то, что она была в смятении от мысли об убийстве другого человека, она знала, что не сделай она этого, она сама была бы мертва.
Теперь ей придётся иметь дело со всей группой цыган. Они не будут счастливы, увидев, что Джинни серьёзно ранила их лидера. Так что она, возможно, не была в безопасности.
Отчаявшись, Джинни столкнула с себя Алека, отодвинув его в сторону. Она села, стёрла кровь со своей щеки и шеи и посмотрела на цыган. Все смотрели на неё, кто-то был в ужасе, кто-то как будто в ярости. Никто не двигался, и на мгновенье стало необыкновенно тихо.
«Просто встань, – говорила себе Джинни. – Медленно встань, повернись и беги».
Она начала подниматься, но её движение, похоже, спровоцировало остальных. Один из мужчин закричал, и вся группа начала орать. И это не были слова благодарности.
— Ох... – пробормотала Джинни, чувствуя слабость от страха, и бросилась бежать.
Когда она повернулась, намереваясь убежать далеко в леса и попытаться оторваться от них, цыгане уже побежали за ней, готовые к атаке.
Джинни пробежала всего немного, прежде чем увидела кого-то, стоящего у неё на пути. В первый момент её сердце, казалось, упало в желудок от страха, так как она подумала, что это цыган. Но это было только в первый момент, потому что это не был чёрный грязный человек.
Это был Драко.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? – закричала Джинни, совершенно ошеломлённая.
Что он здесь делал? Откуда он взялся? Должно быть, он прятался за деревьям, ведь только минуту назад её путь был свободен.
Джинни посмотрела через плечо и поняла, что через несколько секунд цыгане настигнут её. Вдруг ей стало всё равно, почему Драко здесь, – он просто здесь, и это было для неё хорошо.
— На что похоже то, что я делаю здесь, Уизли? – ответил он. – Спасаю твою жизнь, вот что.
Что ж это сработало. Джинни бросилась к нему, чувствуя безопасность и облегчение в своём усталом теле. В конце концов, ей не придётся больше сражаться одной. Встав в нескольких шагах позади него, она посмотрела на цыган, которые остановились, уставившись на Драко. Они были бандой, все держали мечи или длинные кинжалы. Выражение на их лицах было явно злобное.
— Хорошо, джентльмены, – спокойно сказал Драко, и Джинни услышала насмешку в его голосе. – Вам придётся сначала справиться со мной. Принцем. Уэльса. Попробуйте, умоляю вас.
Цыгане замерли. Но только на мгновенье. Секунду спустя они бросились вперёд, как ужасающая волна. У Драко было лишь время сообразить побежать к Джинни.
— F*ck, не думал, что они решат попробовать, – выругался он, даже не посмотрев на неё.
«Конечно, попробуют, – подумала Джинни, справившись с желанием сказать это вслух. – Ты один, идиот. Как будто ты смог бы остановить их…»
Её разум помутился, когда Драко одним быстрым движением, изогнувшись, обхватил её талию своими руками. Потом он внезапно перекинул девушку через плечо, как будто она весела не больше, чем мешок с иглами.
Сначала Джинни была просто в шоке, она упёрлась руками в его спину. Потом Драко побежал, а она, подняв взгляд, увидела цыган, спешащих за ними, что снова обострило все её чувства.
— Драко? Что ты делаешь? – закричала она, пытаясь посмотреть через плечо, чтобы увидеть его лицо. – У меня есть ноги. Я могу бежать!
— Только не в этом д***ме, которое на тебе надето, – сказал Драко, тяжело дыша. – Так что просто заткнись, хорошо?
Джинни вздохнула и снова посмотрела на цыган. Они приближались, а Драко не двигался так уж быстро. Единственное, что мешало им настигнуть их, – это деревья. Было чудом уже то, что Драко мог маневрировать среди всех этих кустарников, неся нечто такое тяжёлое, как она.
«Какой он глупый! – подумала Джинни. – Что он, чёрт возьми, себе возомнил? Что он герой?»
Через минуту эти мысли исчезли из её головы. Она почувствовала себя нехорошо, когда увидела, что несколько цыган оторвались от остальных и побежали окружать её и Драко. «Они хотят преградить нам дорогу», – поняла Джинни, чувствуя себя так, как будто её кости становятся каменными.
— Драко, – прошептала она, возможно, слишком тихо.
Когда он не ответил, она выкрикнула:
— Драко!
— Что? – он был раздражён и тяжело дышал.
— Они нас окружают, – сказала она, пытаясь проглотить комок в горле. Её голос был тихим и дрожащим.
— Что ты думаешь, я могу… – начал он сквозь сжатые зубы, но вдруг удача отвернулась от них.
Драко за что-то зацепился ногой и споткнулся, упав на землю.
Джинни издала вздох, соскользнула с плеча Драко и упала в снег. Её голова ударилась о землю, и она прикусила язык. Во рту немедленно появился металлический привкус. Ошеломлённая, Джинни подняла голову и увидела Драко, опиравшегося на локоть, его глаза следили за цыганами, которые начали окружать их.
Джинни почувствовала, как по её венам разливается страх, гораздо более леденящий, чем снег под ней. Она моментально представила, как один из мечей ранит её. «Быть раненой, – смутно подумала девушка, – должно быть, самый ужасный способ умереть...»
Вдруг Джинни почувствовала, что Драко подполз к ней. Моргнув и поняв, что она ослеплена слезами, которые появились неизвестно отчего, она попыталась избавиться от них и увидеть, что он делает более чётко. Юноша наклонился к ней, и её лицо оказалось на уровне его груди. Он поднял голову девушки и правой рукой убрал снег с её лица. Потом Драко забрался чуть выше, и Джинни смогла услышать его неровное дыхание так близко от её уха. Она не сразу поняла, что происходит, но когда до неё дошло, она почувствовала вспышку удивления и перестала заострять внимание на своём страхе и ужасе.
Драко защищал её. Прикрывал своим телом. Волна теплоты просочилась в неё, и на несколько секунд Джинни полностью успокоилась. Даже несмотря на то, что она знала, что он не был такой уж хорошей защитой, так как цыгане легко могли оттолкнуть его от неё, этот жест был таким неожиданным, таким человечным, что на мгновенье все её мышцы расслабились.
Холод снега под ней напомнил Джинни, что она определённо не в безопасности, и она снова напряглась. Звук, похожий на переступание миллионов ног, наполнил её уши, и девушка перевела взгляд на руку Драко. Рядом с ней стояла пара ботинок, настолько близко, что она могла дотронуться до них пальцами. Посмотрев дальше, Джинни увидела ещё ботинки, хотя и не могла видеть колени владельцев. Но этого было достаточно. Зажмурив глаза, она почувствовала слёзы, тихо скользящие по щекам, затем она снова повернула лицо к груди Драко и тяжело задышала, пытаясь успокоить нервы.
«Просто пусть это быстро закончится», – умоляла Джинни.
— Похоже, править королевством будет некому, – сказал скрипучий грубый голос, прозвучавший где-то над Драко, – потому что я собираюсь убить единственных наследников.
Послышались смешки остальных цыган. Джинни схватилась пальцами за плащ Драко, как будто это помогло бы ей справиться со страхом.
Она услышала, как Драко вздохнул сквозь стиснутые зубы, и всё его тело стало жёстким. Они оба услышали лязг металла – отчётливый звук доставания меча. Джинни задержала дыхание, хорошо зная, что если она не сделает этого, то начнёт всхлипывать.
Казалось, время остановилось на целую жизнь, но на самом деле прошло не больше двух секунд. Потом в звенящей тишине Джинни услышала, как воздух рассекает летящий объект. Момент спустя её уши наполнил какой-то крик и тяжёлые шаги. Джинни не смела двинуться, опасаясь, что, что бы не происходило, оно не действовало в их пользу.
Драко стало любопытно, почему он до сих пор не мёртв или, по крайней мере, не ранен мечом. Он убрал руку с головы Джинни и отодвинулся в сторону. Разрываемая страхом оттого, что он больше не защищал её, но счастливая оттого, что могла теперь хоть что-то видеть, девушка поднялась на локте и в замешательстве оглядела лес.
Цыгане отступали. Рядом с ней и Драко лежал мужчина со стрелой в шее, в его руке всё ещё был меч. Недалеко лежали ещё несколько трупов, все они были убиты стрелами.
— Какого чёрта...? – пробормотал Драко, садясь.
Джинни тоже села, замечая, что они всё ещё достаточно близко друг к другу, так как его левая нога лежала на ее правой. Пытаясь выкинуть это из головы и успокоить сильно бьющееся сердце, она вытерла мокрые щёки и оглянулась. К ним быстро бежали несколько дюжин мужчин, все одетые в доспехи и держащие в руках либо мечи, либо стрелы. «Что ж, это кое-что объясняет», – подумала девушка.
Большинство пробежали мимо Джинни и Драко, но один человек, не одетый в доспехи, и вообще без оружия остановился возле них и обоим поклонился.
— Ваши Высочества, разрешите мне сопроводить вас к лошади.
Джинни почувствовала, как расслабился Драко. Потом, игнорируя протянутую руку молодого человека, он встал на ноги. Человек присел рядом с Джинни и взял её за руку, чтобы поднять, но Драко сказал:
— Ей, приятель, не трогай её. Я сделаю это сам.
Кивнув, парень быстро выпрямился и отошёл в сторону. Джинни пыталась спрятать улыбку, когда Драко помог ей встать.
— Так, что произошло? – спросил Драко.
Джинни прислонилась к нему и, когда он, казалось, не замечал ничего, осмелилась положить руку ему на талию.
Молодой человек указал в направлении, откуда появились рыцари и стрелки, давая понять, куда им теперь идти. Опираясь на Драко, Джинни начала медленно двигаться. Мужчина терпеливо выдерживал их темп, быстро объясняя.
— Его Величество послал своих лучших воинов в лес, Ваше Высочество. Нам повезло, что мы нашли вас. Если бы мы пришли секундой позже, я боюсь, вы бы были мертвы. К счастью, мы успели остановить человека, который хотел ранить вас, Ваше Высочество. Этот слуга…
Джинни перестала слушать его, так как ей была неинтересна эта история. Они пришли, они успели вовремя. Она хотела снять своё отвратительное, окровавленное платье, лечь в постель и проспать 24 часа.
«Всё закончилось, – подумала Джинни, никогда она раньше не испытывала такого облегчения. – Мы живы, и я уже не в плену цыган».
Она никогда не чувствовала себя настолько счастливой.
Через две минуты они пришли на место, где стояли несколько лошадей и несколько дюжин рыцарей и стрелков, очевидно, ждущих приказаний. Один мужчина, выглядящий очень важно, слез с лошади и коротко кивнул им.
— Ваше Высочество, Её Величество послала меня, чтобы я довёз вас до замка. Ваше Высочество, – сказал он, несомненно, обращаясь к Джинни, так как смотрел на неё, – ради вашей безопасности ваша мать попросила, чтобы вы ехали на моей лошади -
— Она не поедет на чьей-то лошади, – выплюнул Драко.
Если бы у Джинни были силы засмеяться, она бы это сделала, но вместо этого она просто устало улыбнулась и сказала:
— Я бы предпочла ехать с Драко. Ничего страшного?
Джинни не сказала, что с ним ей будет в десять раз безопасней. Никому не надо было об этом знать.
Важный мужчина на мгновенье замолчал, потом снова коротко кивнул.
— Конечно, как пожелает Её Высочество.
Потом он повернулся к Драко.
— Мы нашли эту лошадь недалеко отсюда, – он указал на лошадь позади него. – Вы приехали на ней?
— Да.
Джинни развернулась, чтобы посмотреть на него.
— У тебя была лошадь, – сказала она, хмурясь, – тогда почему ты ходил пешком? Почему ты не подъехал и просто не подхватил меня?
Он усмехнулся.
— Ты читаешь слишком много книжек. Я бы никогда этого не сделал.
«Правильно, мне следовало догадаться», – подумала Джинни, тяжело вздохнув. Чувствуя, что её глаза закрываются, она повернулась к важному мужчине и сказала ему:
— Просто довезите нас домой так быстро, как сможете.
Человек кивнул.
— Конечно, Ваше Высочество.
Джинни расслабилась и, положив голову на плечо Драко, закрыла глаза.
— Спасибо, – тихо сказала она ему.
Когда он не ответил, девушка подняла на него взгляд и заметила, что он смотрит на неё с нечитаемым выражением лица.
Драко усмехнулся.
— Всегда пожалуйста... Ваше Высочество.
Джинни почувствовала, как её рот расползается в улыбку. Снова посмотрев на него, она подумала: «Мой рыцарь в сияющих доспехах».
Впервые за последние несколько дней Джинни нашла в себе силы засмеяться.

Добавлено: 11 окт 2004 18:17
Babe
Глава 12.
Притворство и ложь.



Было уже за полдень, когда Мария вытянула Джинни из глубокого сна. Она не спала так хорошо с тех пор, как перенеслась сюда, и ей не хотелось открывать глаза.
— Уже полдень. Вам надо покушать, Ваше Высочество, – прошептала Мария. – Вставайте, еда - это то, что вам сейчас нужно. Просыпайтесь, дорогая.
«Еда». Достаточная причина, чтобы встать. Джинни медленно села среди огромного количества подушек, лежащих на её кровати, и слегка поморщилась, когда оперлась на порезанную руку. Взглянув на неё, девушка увидела, что ладонь перевязана белым бинтом. Ей больше не надо было об этом волноваться – сейчас она хотела лишь есть. Джинни позволила Марие поставить серебряный поднос ей на колени. Затем начала жадно поглощать пищу самым непринцесским способом.
При этом что-то вертелось в её мыслях. Что-то, что не следует забывать...
Когда Джинни вспомнила, её желудок, казалось, перевернулся, а еда застряла в горле.
Гарри.
«Я должна что-то сделать», – поняла она. В одно мгновение её мысли прояснились. Отодвинув поднос, Джинни начала медленно стаскивать с себя одеяло. Она посмотрела на Марию. Взгляд служанки был непонятным. Но прежде чем Джинни успела задуматься об этом, выражение лица Марии сменилось тёплой улыбкой в мерцающих чёрных глазах.
— Чувствуете себя лучше, дорогая?
— Что-то вроде того, – отметила Джинни, свешивая ноги с кровати.
Она даже не позаботилась о том, чтобы переодеться в ночнушку, – просто разорвала свои грязные юбки и спала в вещах, которые были под платьем. У неё получилось заснуть, даже несмотря на сдавливающий корсет и кружевные юбки, от которых появлялся зуд.
— Приведи Гарри, пожалуйста, – довольно резко приказала Джинни.
Доброе выражение лица Марии сменилось удивлением.
— Но вы не одеты, Ваше Высочество -
Немного раздражённая, Джинни кивнула.
— Да, я знаю. Но всё, что необходимо прикрывать, и так прикрыто, так что ничего страшного в том, что он придёт. Просто позови его немедленно.
— Как... как пожелаете, Ваше Высочество.
Мария склонила голову, затем повернулась и ушла.
Оставшись одна, Джинни начала ходить по комнате. Внутри было какое-то странное чувство, потому что она знала, что было глупо звать сюда Гарри, если он всё-таки был убийцей. Он мог легко убить её.
Но это было бы неразумно. Если он убьёт её, то все поймут, кто это был, так как только Гарри был в её комнате.
Всё же одна её часть всё ещё недоумевала, почему она не сказала родителям о ноже. Конечно, нельзя было бы обвинить его в убийстве, но она была уверена, что прислуге запрещалось иметь оружие. Если бы король и королева узнали об этом, они бы, несомненно, посадили Гарри в тюрьму. Джинни могла даже представить, как её мать жалуется, что её жизнь была в опасности, потому что у слуги был кинжал. А не будет ли проще наябедничать на него, из-за чего его запрут, и он больше не сможет убивать?
Будет, она знала, но была возможность, что король и королева просто проигнорируют это. Или они могут убить Гарри. А если это случится, а убийства будут продолжаться, доказывая, что не он убийца, Джинни никогда себе этого не простит. Несомненно, она всё ещё глубоко в душе верила, что он невиновен. Он просто не мог быть таким грубым и холодным. Она должна увидеть его и дать ему шанс защитить себя.
«Я смогу определить, врёт он или нет, – подумала она. – Гарри из будущего никогда не мог хорошо скрывать свои чувства, этот Гарри наверняка тож»е. То, какие проблемы у него с тем, чтобы скрыть свой гнев и ненависть к ней, демонстрировали его способности сдерживать свои эмоции.
Так что Джинни будет задавать вопросы. Она узнает, виновен он или нет. И тогда, и только тогда, когда она поймёт, что он убийца, она скажет своим родителям о ноже. И она убедится, что его просто запрут, а не убьют.
Было странно, что Джинни всё ещё волнуется о нём, несмотря на то, что Гарри ненавидит её и что, возможно, он причиняет боль детям и их родителям. Почему-то она не могла представить, что может презирать кого-то с лицом Гарри Поттера.
Что, интересно, делает сейчас настоящий Гарри Поттер? В будущем. А идёт ли там время? Вращается ли Земля? «Возможно, – подумала она, нахмурив брови, – Джинни Уизли из этого мира сейчас в будущем и изображает меня».
Это происходит? Принцесса Англии поменялась с ней местами? Были ли их миры совершенно разными, каким-то образом соединившимися, и, возможно, настоящая принцесса не выглядит, как Джинни, но имеет то же имя, или, возможно, умы тех, с кем она общается, заколдованы так, что все думает, что это именно она?
Джинни простонала. Всё было слишком запутано. Всё, что произошло с ней. Было возможно, что она просто исчезла из своего мира, и сейчас родители и друзья ищут её.
«Им никогда не найти меня, – сказала она себе, сухо усмехнувшись. – Не здесь».
Вдруг её поразила другая мысль. Может быть, она просто не существует в будущем. Кто бы ни сделал это с ней, кто бы ни отправил в это время, он мог просто стереть у всех в памяти её существование в двадцатом веке. Всё ещё была семья Уизли, но в ней, возможно, не было младшей дочери. Всё ещё была Тайная Комната, но она никогда не открывалась, потому что никто не нашёл дневник Тома Риддла и не использовал его.
От этих грустных мыслей о её несуществовании на глаза навернулись слёзы. Что, если она вернётся в будущее, а её собственная мать не узнает её? Что тогда? Что ей тогда делать? Жить во времени, где она не личность? Где у неё нет ни семьи, ни прав? «Это будет даже хуже, чем жить здесь, – сказала себе Джинни. – Возможно, лучше остаться здесь. В конце концов, тут есть Драко».
Эти мысли были лучше тех, что были неделю назад, но все ещё не заставляли чувствовать себя счастливой.
«Я не буду счастлива, пока не вернусь в будущее, – подумала Джинни, всхлипнув и вытерев глаза. – Если моя семья не узнает меня, я всё равно как-нибудь вернусь в их жизни. Я сделаю так, что мама сжалиться надо мной, и я снова буду с ними. Я не позволю им не знать меня».
Возможно, на неё не обратят внимания. Но она никогда этого не узнает, если не найдёт способ выбраться отсюда.
В дверь постучали, и Джинни торопливо вытерла глаза и вздохнула.
— Войдите, – сказала она, радуясь, что её голос звучит твёрдо.
Гарри вошёл и закрыл за собой дверь. Подняв на неё глаза, он отвернулся и пробормотал:
— Прошу прощения, Ваше Высочество. Я подожду, пока вы оденетесь...
Нахмурившись, Джинни заговорила, прежде чем он вышел.
— Это неважно, – объяснила она. – Я просто хотела немного с тобой поговорить. На мне надето достаточно, и, если я не против, чтобы ты смотрел на меня, ты тоже не должен быть против.
Гарри продолжал смотреть в пол, но кивнул и закрыл дверь. Похоже, он не собирался идти дальше в комнату.
Джинни глубоко вздохнула и задала свой первый вопрос:
— Откуда у тебя нож?
— Какой нож? – отвлечённо спросил он, изучая ковёр.
Его щеки, несомненно, покраснели, и Джинни стало легче. Как он может быть виновен в убийствах, если он краснеет от вида её обнажённых ног и рук.
— Ты знаешь, о каком ноже я говорю, – спокойно и холодно произнесла Джинни. – С чёрной рукояткой. Тот, что ты использовал в карете.
— Откуда он у меня? – повторил Гарри, всё ещё смотря вниз.
Он избегал смотреть ей в глаза, потому что хотел соврать, или он просто слишком смущен, чтобы смотреть на неё?
— Да.
— Это важно?
Немного расстроенная, Джинни вздохнула. Почему он просто не может ответить на вопрос? Она водила пальцами ног по ковру, но вдруг остановилась в одной точке.
— Ты убил их?
Гарри поднял голову, наконец встретив её взгляд. Она внимательно смотрела в его глаза, пытаясь обнаружить обман. Его лицо было, несомненно, удивлённым, но глаза были затуманены. Чем? Почему она не может понять? В его глазах было множество эмоций: шок, ненависть, грусть и... жалость? Это была жалость, должно быть, к себе.
— Убил кого? – спросил Гарри.
Он был озадачен, судя по его тону, но не пытался ли он спрятать что-то? Не скрывал ли он злобу?
— Мы говорили вчера об этом в карете, – ответила Джинни, удивляясь своим интонациям. – До... цыган.
Лицо Гарри осветилось пониманием, и глаза сузились.
— Ах да, я помню. Вы думаете, что я убил всех тех людей.
— Ты сделал это?
— Нет!
Не было колебания, только негодование и уверенность. Как ей показалось, это было искренне.
— Тогда почему у тебя нож, которым убивали все эти семьи? – потребовала ответа Джинни.
Гарри побледнел.
— У меня его нет.
Мягко, без напора сказал он. Это было первым признаком, что он не верит в то, что говорит.
— Есть, – её губы сжались в тонкую линию. – Ты знаешь, что есть. Я уверена. Так что если у тебя есть оружие убийства... – она сделала несколько шагов к нему, надеясь лучше различить выражение его лица, – ... я полагаю, ты убил этих людей. Так что скажи мне правду, Гарри. Ты убивал или не убивал эти семьи?
Когда Джинни подошла ближе, он сделал шаг назад и прижался спиной к двери. Его лицо было напряжено, но глаза были спокойны, он прошипел:
— Я не убивал. Я говорю правду, Ваше Высочество. Я не стал бы врать об этом.
О, как же она хотела поверить ему. Это звучало так... искренне. «Но если он не убивал, откуда у него нож?» – кричал её разум, напоминая ей не останавливаться. Она не должна позволить чувствам повлиять на её решение.
— Тогда скажи мне другую правду... Откуда у тебя нож? – Джинни стояла прямо напротив него, не давая ему шанса отодвинуться. – Скажи мне, Гарри, и не увиливай от ответа.
Его глаза вдруг полыхнули огнём.
— Хотите знать, Ваше Высочество? Хорошо, я скажу вам. Мне дал его доктор.
Джинни нахмурила брови. Это определенно был не тот ответ, которого она ожидала.
— Том?
— Томас, – поправил Гарри и расслабил свои напряжённые мускулы, его взгляд стал мягче. – Он дал его мне прямо перед тем, как мы выехали вчера.
— По-почему? – Джинни не понимала, почему её сердце так бьётся.
Она была уверена, что Гарри слышит это.
— Я не уверен, – ответил он, и она знала, что он говорит правду. – Когда он дал его мне, он сказал: "Используй его для защиты. Тебе и принцессе может это понадобиться". У него было странное выражение лица, которое я не сумел распознать, но я не знал, как отказать ему, ведь я слуга. Так что я согласился.
«Он знал. Том знал, что цыгане атакуют нас. – Джинни попыталась выровнять дыхание. – Вот почему он дал Гарри нож».
Наверняка Том подстроил эту атаку, сказал, где нападать на карету.
О, как она могла хоть на мгновенье подумать, что это Гарри? Это был Том, как она и предполагала вначале! Даже когда она сейчас думает, он, может, убивает ещё людей. А она теряла время на Гарри. Как она могла быть такой дурой?
Даже не подумав, Джинни прижалась к Гарри, обхватив руками его шею. Он напрягся от её прикосновения, но ей было всё равно; она крепко держала его, положив щёку ему на плечо и стараясь остановить слёзы.
— Мне так жаль, – тихо сказала она, закрывая глаза и тяжело дыша.
О, от него пахло так же, как от Гарри из будущего... тем же мылом. Это было самым ободряющим моментом за многие годы.
Было так приятно прижаться к кому-то, что ей было абсолютно всё равно, что он не обнимал её, что его руки висели по бокам, что он напряжён и не двигается. Она обнимала его, и этого было достаточно. Это было совсем не так, как обнимать Драко, – Драко был эротичным, заставлял трепетать, но был опасен, а обнимать Гарри было почти... как брата. Господь знает, как ей не хватало этого.
— Прости за всё, что я сделала тебе, – сказала Джинни, её голос прерывался рыданиями. – Я глупая, я идиотка, я знаю это. И я знаю, что ты никогда не простишь меня. Но знай, что я всегда буду рядом, если я тебе буду нужна. Если твоему отцу понадобится что-нибудь, приходи прямо ко мне. Даже не думай, просто сделай это.
Джинни отпустила его и оттолкнула, смотря вниз и вытирая щёки ладонью. Гарри смотрел на неё с непроницаемым лицом, каменным лицом, и даже глаза ничего не выражали. Она не знала, поверил ли он ей, по крайней мере, сейчас. Ей надо будет поговорить с Гарри позже, а сейчас ей надо увидеть Драко.
— Ты можешь идти, – тихо сказала она, отворачиваясь.
Ему необязательно было видеть её слёзы.
Гарри долго не двигался. Наконец, когда она уже собиралась сказать, чтоб он убирался, он тихо сказал:
— Мой отец сказал мне не доверять вам.
Мягкость его тона заставила её повернуться. Её руки были скрещены на груди, и Джинни могла чувствовать, как сердце упало.
— Нельзя обвинять меня за то, что сделали мои родители, – прошептала она, и слеза досады скатилась по её щеке.
Господи, как же Джинни ненавидела плакать при людях. Она выглядела такой беспомощной, она знала.
В его глазах появилось сострадание, и он ответил:
— Мы не выбираем семью. Я не виню вас в том, что случилось.
Прежде чем Джинни успела понять, что он имеет в виду, Гарри повернулся и вышел из комнаты.

*~*~*~*~*

Добавлено: 11 окт 2004 22:53
Флай
Счастлива! Один из 3-х фиков, которые я читала на этом форуме! Помню, ты говорила, что у тебя сохранилась глава про бал последней и ты не будешь дальше заного переводить и просила кого-нибудь, у кого сохранилось прислать тебе. Прислали?
Это ткусочек я помню. Ещё Драко Джинни не спас, да?

Добавлено: 15 окт 2004 15:22
Ассоль
Babe, спасибо наиогромнейшее!
Очень долго ждала этот фанфик и безумно рада, что он, наконец, появился здесь.
Всё... Счастлива...

Добавлено: 15 окт 2004 17:16
fentezy
Уау! это что-то! Наконец-то! Слава Богу, что ты нашла все остальные главы! и теперь сможешь дальше переводить...Сказка!

Добавлено: 15 окт 2004 23:02
Ласковая Смерть
Очень хороший фанфик! Прочитала сегодня всего лишь 5 глав, впечатлил... Побольше бы таких авторов и фанфиков! Идея очень оригинальная, отлично закручен сюжет, да и к тому же описание соответствует настроению фанфика. Видимо, заснуть сегодня не удасться *удалилась дочитывать фик*. И, соответственно, буду ждать продолжения.

Добавлено: 17 окт 2004 16:37
Натали Лоуренс
Великолепный фик...кстати на www.fanfiks.narod.ru там он тоже был.Но сайт сейчас перестраивается.Так,что ждем проды.
Спасибо человеку,который все это переводит.
Кстати я когда читаю фик почему-то представляю Гермиону(не эмку ватсон)...
Ждем проды...и еще раз спасибо.

Добавлено: 18 окт 2004 15:56
Babe
Всем спасибо, спасибо, спасибо!
Флай, нет, это уже продолжение.
Пандора, чмоки =))
Ласковая Смерть, я рада новым читателям!
Натали, правда? Я ничего про это не знаю. Это вторая переводчица выкладывала там, наверно. Сейчас она пропала. Но я, естественно, не против, чтоб он там находился.

Вот небольшое продолжение.


*~*~*~*~*

Час спустя Джинни уже была одета и сидела на кровати Драко. Когда она зашла, он спал, и она разбудила его. Им надо было поговорить, причём срочно.
Она наблюдала, как костлявый слуга одевает его, совсем этого не смущаясь. Для неё было вполне достаточно того, что что-то надето на его бёдрах. Но на самом деле, на нём было очень много одежды, как и на всех в этом кровавом времени. В данный момент, это даже замечательно, что почти четыреста лет назад всё было по-другому.
— Я хочу, чтобы Александрия приехала сюда, – сказала Джинни Драко, прикусив щёку, чтобы скрыть усмешку, появляющуюся от созерцания того, как он пытается влезть в свои брюки.
Как можно быстрее, чтобы не взорваться смехом, она продолжила:
— Может, у неё есть идеи, как нам вернуться обратно.
— Не будет ли лучше привести сюда Дамблдора? – спросил Драко.
Он ударил по рукам своего слуги и застегнул брюки сам.
— Будет. Но я сначала хотела посмотреть на эту девушку.
Драко пожал плечами, откидывая с глаз волосы, и встретился взглядом с Джинни.
— Неважно. Но при условии, что мы встретимся с Дамблдором.
— При условии, что он приедет сюда. Я больше не доверяю поездкам в карете.
«Мне надо почаще к нему приходить, когда он одевается», – подумала она. Это было самым забавным из того, что она видела за последние годы. Драко увидел её улыбку, поднял бровь и усмехнулся.
— Ладно, рад, что ты завелась от этого маленького шоу, но теперь ты, может, пойдёшь и пошлёшь за этой волшебницей?
Встав, Джинни приготовилась уйти, но вдруг вспомнила о чём-то. Остановившись, она посмотрела на него, гадая, надо ли спросить то, о чём она думала. Он и его слуга были заняты застёгиванием его воротника, но Драко почувствовал её взгляд и спросил:
— Что?
Джинни села обратно и прикусила губу.
— Вчера, когда ты спас меня от того цыгана…
Когда она замолчала, он поторопил:
— Да?
— Как долго ты там был?
— Что ты имеешь в виду? – он посмотрел на неё, на его лице был лишь интерес и ничего больше.
— Что ж, я благодарна, что ты медлил… – колебалась она. – Но я бы могла сбежать на три минуты раньше. Я кричала тихо, да? Ты меня не слышал?
— Я слышал тебя, – медленно сказал он.
Смущённая, Джинни не знала, как задать вопрос. Она провела рукой по лбу.
— Тогда почему ты не спас меня раньше?
Теперь Драко перестал помогать слуге одевать себя и просто стоял. Он выдохнул воздух, посмотрел на дверь, затем вернулся взглядом к Джинни.
— Ну, отчасти оттого, что я не все время был рядом. На самом деле, я был на расстоянии и пытался найти своего коня.
Это было не то, что она ожидала услышать. Сузив глаза, Джинни спросила:
— Что?
Секунду Драко смотрел на неё, затем подошёл и сел на кровать рядом с девушкой, игнорируя то, что слуга всё ещё не одел его.
— Я был рядом несколько минут, потом понял, что на коне у меня будет больше шансов, так как никто не двигался. Так что я на немного отошёл, когда услышал, что ты кричишь, и поспешил обратно. Это заняло около минуты, потому что бежать по глубокому снегу довольно сложно. Потом я увидел, как ты бежишь, похожая на дьявольское создание, вся в крови. Это было действительно отвратительно.
Джинни посмотрела на него убийственным взглядом.
— Прости, что была противна тебе, – выплюнула она. – Но если бы ты был достаточно интеллигентным и привёл свою чёртову лошадь вовремя и оттащил того грязного парня от меня, мне бы не пришлось бить его камнем по голове, и я не была бы в крови.
Драко поднял бровь
— Ты ударила его камнем по голове?
— Он мог убить меня, Драко, – ответила Джинни, поднимая подбородок, – пытался задушить.
— Ты убила человека? – он определённо не мог в это поверить.
— Не знаю, – ответила Джинни, раздражённая его реакцией. – Возможно, у него просто всю жизнь будут проблемы с мозгом.
Драко медленно ухмыльнулся.
— Ты – гриффиндорка – кого-то убила. Этот мир действительно свёл тебя с ума.
Джинни встала, её глаза сузились.
— Я ухожу. Пошлю кого-нибудь за Александрией. А если ты и дальше будешь подкалывать меня с этим инцидентом, то я вернусь домой одна.
Драко покачал головой, всё ещё ухмыляясь.
— Нет, ты не сделаешь этого. Ты пообещала мне, что возьмёшь меня с собой, и даже если ты кого-то убила, ты всё равно гриффиндорка и не нарушишь своего обещания. Ты слишком лояльна.
В его исполнении эти слова прозвучали глупо.
— Ты заткнёшься? – знакомое раздражение снова стало расти, и она мечтала ударить это самодовольное лицо.
— Есть только один способ заставить меня замолчать.
— И что же э… – начала она, но Драко схватил её руку, притянув к себе, чтобы дотянуться до её губ.
Поражённая, Джинни уставилась на его прикрытые веки. Потом появились другие уже знакомые чувства: полное блаженство и желание. Почти ироничным было то, что она, казалось, любила его поцелуи с той же страстью, что и ненавидела его самого.
К сожалению, поцелуй был коротким и холодным. Драко отстранился первым, высокомерно улыбнулся и отпустил её руку.
— Ладно, уходи отсюда. Это моя комната.
Джинни была рада, что уходит спиной к нему, потому что он не заметил глупой улыбки на её лице.

Добавлено: 18 окт 2004 18:24
Натали Лоуренс
Интересно,очень интересно.
Спасибо еще раз затвой каторжный труд.:)

Добавлено: 19 окт 2004 16:00
Ассоль
Miss Death,
спасибо огромное )).
Хороший перевод. Интересный сюжет.

Кстати, куда делся Том?

Добавлено: 20 окт 2004 14:50
Lily
*с тихим и блаженным вздохом сползая со стула*
ах... это единственный фик, который я могу читать гет

Добавлено: 25 окт 2004 16:57
Babe
Спасибо за отзывы, дорогие читатели!
Извините, на этих выходных не получилось ничего перевести, но фик я не забросила!

Добавлено: 30 окт 2004 23:12
Sima
Эх, и снова и снова я лбречена сюды возвращаться и так и не видеть заветной проы... значит не судьба.. НО! есть О-дин Мо-мент... и это радует прода близится, а значит, не все пропало* говорит Сима, злобно потирая ручки*