Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Здесь лежат те фанфики, которые еще недописаны, включая и только начатые, и близкие к завершению.
Ответить
Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 04 июл 2013 09:59

Название: Тёмный Лорд (Часть I)
Автор: Korell
Герои: Том Риддл / Лорд Волдеморт, Альбус Дамблдор, Геллерт Гриндевальд, Рубеус Хагрид, Армандо Диппет, Гораций Слагхорн, много оригинальных героев.
Рейтинг: PG
Жанр: драма
Размер: макси
Статус: завершен
Саммари: Это попытка написать историю становления Тёмного Лорда - мальчика Тома, который расщепил душу, стал величайшим темным магом мира и почти обрел бессмертие.
Примечание: Стараюсь следовать канону, но возможен легкий ООС - информации о временах Тома слишком мало.
Благодар-ти: Lady Astrel за помощь в редактуре.
Дисклеймер: Данное произведение пишется по мотивам романов Дж.К. Роулинг, и все права принадлежат ей.
Последний раз редактировалось Korell 15 июл 2013 00:36, всего редактировалось 1 раз.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 05 июл 2013 00:10

глава 1. Лучшая сделка Карактака Бэрка

"— Волан… извини… Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?
— Много-много лет назад, — ответил Хагрид".
Дж.К. Роулинг "Гарри Поттер и философский камень"
Поздний зимний рассвет начинался. Клубы густого тумана развеивались, сохраняя водянистые разводы на запотевших окнах. Всю ночь шел дождь с мокрым снегом. К утру снежная каша растаяла, оставив на улицах грязные лужи. Бесформенные облака медленно ползли по холодному небу, смешиваясь с парами задымленного вокзала.

Лежавший в кровати мужчина сладко зевнул и, откинув байковое одеяло, приподнял голову. Протерев слипшиеся глаза, он с досадой посмотрел на каминные часы в виде грифона. Было около восьми часов. Мужчина со вздохом натянул тапочки и, набросив махровый халат, поплелся к умывальнику.

Он любил холодный душ. Он любил ощущать, как холод пробуждает тело и прогоняет остатки сна. Обтираясь махровым полотенцем, Карактак Бэрк (а именно так звали этого плотного темноволосого мужчину) с наслаждением думал, что после нудной процедуры бритья его ожидает чашка ароматного кофе.

Карактак Бэрк еще стирал с пухлых щек остатки мыльной пены, как раздался настойчивый стук дверного молотка.

— Мистер Бэрк... — услышал он слегка надтреснутый голос. — Мистер Бэрк, да откройте же, наконец!

Мужчина поморщился: это, несомненно, была его соседка Джесси Брендон. Миссис Брендон давно стала вдовой и жила с дочерью Амандой. Карактак Бэрк терпеть не мог обеих. Джесси и Аманда были сквибами, а их он считал отбросами магического мира. Хуже того: Мэнди, вульгарно закидывавшая ноги на стол, досаждала Карактаку постоянным шумом.

— Одну минуту… Иду, иду, — пробурчал Бэрк, слыша, как Джесси все сильнее барабанит в дверь. «И откуда у нее такая сила?» — подивился он. Но, открыв дубовую дверь, оцепенел: рядом с остроносой старухой стоял рыжий констебль в новенькой форме и безупречно белых перчатках.

— Чем обязан, сэр? — удивился Бэрк.

— Не соизволите ли впустить? — хмуро заметил констебль, протягивая документы. Джесси рассматривала его с неприязнью.

— Конечно… проходите… — пробормотал опешивший хозяин.

Он недолюбливал магловскую полицию, но лучше было не конфликтовать с ней. Джесси и констебль, представившийся Диком Притчардом, вошли в прихожую. Оставляя на полу следы, они, к отвращению Бэрка, отправились в столовую.

— Кофе? — предложил Карактак Бэрк, усаживая полицейского и старуху на новенькие черные стулья с белыми сиденьями.

— Если можно. Большое спасибо, — кивнул констебль, подвинув чашку с изображением золотистых бабочек.

— Что-то случилось? — спросил с интересом Бэрк, зажигая магловским способом примус.

— Да, неприятное происшествие. Пропала Аманда, — заметил полицейский.

— Вот как? — густые брови Бэрка поползли вверх. Он с любопытством посмотрел на Джесси и только сейчас понял, что она взволнована.

— Аманда отлучилась ненадолго и больше не вернулась, — продолжал констебль. — А вы, мистер Бэрк, говорят, были последним, кто ее видел.

— В самом деле? Вечером она барабанила в дверь. Когда я открыл, попросила взаймы двадцать фунтов. Я, правда, выпроводил ее поскорее…

— А нищенка? Вы, случайно, не видели нищенку в зеленом платье, бродившую под окном? — уточнил полицейский.

— Признаться, нет, — покачал головой Бэрк после недолгого раздумья. Складки на его сальном лбу сложились в забавную гармошку.

— Ладно, и на том спасибо. — Констебль одним глотком допил кофе, в то время как Джесси не притронулась к чашке.

— Вам было жалко двадцать фунтов? — пробурчала она, подойдя к двери.

— Мэнди их просто пропила бы, — спокойно заметил Бэрк.

Убрав грязь взмахом палочки, хозяин прошел в столовую. Не то, чтобы ему было жаль надоедливую Мэнди. И все же в последние дни он подмечал много странного. Поздние, как никогда, рассветы. Пролетавшие куда-то стайки сов. Загадочные черные фигуры в Лютном переулке. Исчезновения людей. Поговаривали, что за ними стояло усилившееся Темное сообщество. И хотя Бэрк был не расположен верить слухам, сбрасывать их со счетов он не мог.

Карактак Бэрк щелкнул на кнопку радиоприемника. Секундные помехи — и голос диктора стал рассказывать о новостях. Возможен разрыв дипломатических отношений с Советским Союзом. Усиление позиций итальянского диктатора Бенито Муссолини. Трения президента Кальвина Куллиджа с Конгрессом из-за пошлин в сталелитейной промышленности. Слухи о болезни министра иностранных дел Германии Густава Штреземана… У маглов, как и у магов, был свой мир, своя политика и свои войны. Мистер Бэрк снисходительно улыбнулся и, подлив сливок в кофе, стал читать «Ежедневный пророк».

Волшебные новости оказались интереснее. Отставка заместителя министра магии Николаса Колсона. Преподавателем трансфигурации в Хогвартсе стал известный маг Альбус Дамблдор. Темный волшебник Геллерт Гриндевальд объявился в Анкаре. Усиление Темного сообщества Британии… Радиоприемник заиграл популярный фокстрот "You're driving me creazy", и Бэрк незаметно для себя начал постукивать ложечкой в такт незамысловатой мелодии.

За окном рассвело. Город был украшен рождественскими венками из остролиста и омелы. Провода опутывали разноцветные лампочки. Новогодняя иллюминация была тускнее рождественской. Но ощущение праздника сохранялось: люди, словно не догуляв долгожданного Рождества, хотели его повторения. Сегодня на улицах будет приятная предновогодняя суета. «What did I do to you?» — надрывался радиоприемник. И, весело подмигнув себе, Карактак Бэрк начал собираться.


* * *

День не задался. В канун Нового года посетителей было немного. Проворный помощник Джеймс Горбин выбегал на улицу, зазывая бродивших по Лютному переулку странных типов. Одному из таких посетителей Бэрк попытался продать Руку Славы, но они не сошлись в цене. Только молодая ведьма купила камень от заговоров.

Хотя магазин «Горбин и Бэрк» был основан полгода назад, он уже приобрел неповторимый облик. Возле задней стены находился выложенный красным кирпичом камин. Рядом был черный шкаф, набитый странными предметами. В витрине стояла Рука Славы, ставшая чем-то вроде визитной карточки «Горбин и Бэрк». Небольшое окно выходило на темный Лютный переулок. Была половина третьего, но в магазине стало сумрачно, как поздним вечером.

Напольные часы в форме горгульи пробили три, когда в двери показалась молоденькая ведьма. Бэрк пригласил ее дежурным движением руки. И тотчас с удивлением поднял брови: девица, несомненно, была беременной.

— Чем обязан, мёз… — пробормотал Бэрк с легким изумлением. Девица промолчала и, не глядя, плюхнулась на стул.

Бэрк осмотрел ее одежду. Она показалась ему поразительной смесью богатства и нищеты. Зеленое бархатное плате, больше подходящее для театра, чем Лютного переулка. Дорогие белые перчатки до локтя. Белые туфельки-лодочки, опасные для холодного дня. И тут же — небрежно наброшенная на плечи куртка с дырявыми локтями и надорванным воротником.

— Как вас зовут? — Бэрк подошел к посетительнице. Она продолжала смотреть под ноги, точно не замечая его.

— Однако… Хотите что-то приобрести? «Горбин и Бэрк» к вашим услугам.

Девица повернулась. Бэрк с удивлением отметил тусклые безжизненные волосы и некрасивое бледное лицо с грубыми чертами. Маленькие карие глаза косили в разные стороны. Карактаку казалось, что он никогда не видел столь обреченного взгляда. «Интересно, какой рахитичный выкидыш может быть у такой уродки?» — подумал он, с отвращением глядя на ее живот.

— Нет … Я хочу не купить, а продать. Это, — девица сняла с шеи медальон и протянула его.

— Знаешь, мне столько раз пытались продать всякую дрянь, что я должен сначала убедиться в ценности вещицы.

— Это… Медальон Слизерина… — выдавила девица.

— Брось заливать. Я, конечно, ценю новогодние шутки. Но не думай, что тебе, замарашка, удастся провести меня… — ухмыльнулся хозяин.

Подлетевшая свеча осветила крышку медальона. На ней была выгравирована изумрудная змейка в виде буквы «S». Взмахнув палочкой, Бэрк прошептал заклинание и вскрикнул от радости. Но тотчас нахмурился и прикусил губу.

— Десять галеонов, — холодно процедил он.

— Десть галеонов? Десять галеонов за медальон самого Слизерина? — закричала посетительница со смесью боли и отчаянья.

— Десять галеонов. И ни кнатом больше, — ухмыльнулся продавец.

— Но это очень дорогая реликвия… — залепетала девушка.

— Выслушайте меня, юная леди, — холодно заметил Карактак Бэрк, надев очки. — Медальон похож на реликвию Слизерина. Но утверждать это достоверно я не могу. Недавно меня пытались обдурить, выдав железку за кольцо Мерлина. Кто даст гарантию, что ваша безделушка не подделка?

Девушка опустила голову и посмотрела на острый нос белой туфельки.

— Правильно, никто, — хмыкнул Карактак Бэрк. — Я беру на себя большой риск. И десять галеонов — все, что могу дать.

— Тогда дайте его назад, — тихо сказала посетительница.

— Назад? — Бэрк сильнее сжал медальон. — Дорогая моя, — рассмеялся он, — я ведь могу просто забрать его. Но я добр, и предлагаю тебе отличную цену. Ну кто тебе даст десять галеонов, дура?

— Хорошо… — девушка всхлипнула и подняла заплаканные глаза.

Под веками нищенки были фиолетовые круги. На редких ресницах застряла крошечная слезинка. При взгляде на нее Бэрк почувствовал легкий укол в сердце. Он поскорее ущипнул себя: нечего жалеть это ублюдочное отродье.

— Вот, возьми, — Бэрк вытащил деньги из кармана коричневого замшевого пиджака и аккуратно отсчитал их. Девушка жадно схватила деньги, но продолжала сидеть. У нее, похоже, не было сил подняться.

— Можете идти, — Карактак показал рукой на дверь. — Или вам, юная леди, нужно особое приглашение? — усмехнулся он.

Посетительница со всхлипом закрыла тяжелую дверь. Хозяин проводил ее ехидным взглядом. Посмотрев на бронзовый подсвечник, он схватил клочок пергамента и быстро написал: «Медальон Слизерина. Семь тысяч галеонов». Через мгновение золотой медальон с изумрудной змейкой лежал на витрине. Карактак Бэрк потер чуть вспотевшие руки и рассудительно заметил:

— Что же, закрываюсь. Не стоит дважды искушать судьбу в такой день!


* * *

Она медленно шла к Косому переулку. Десять галеонов! Это было ничтожно мало, но все-таки лучше, чем ничего. Она могла обратиться к врачу. Могла купить немного еды. Могла снять номер в «Дырявом котле». Впервые за последний месяц она улыбнулась. И сразу вздрогнула: жгучая боль, как удар плети, обожгла сердце.

— Ты грязная тварь! Шлюха!

От страха глаза Тома стали неестественно большими. Он дергал руками, словно ловя в воздухе невидимые нити. Сердце Меропы упало. В отчаянье она протянула тонкие руки.

— Том, прошу тебя…


— Не смей разговаривать со мной! Не смей, мерзкая ведьма! — Том пнул табурет, и он с грохотом полетел по полу.

— Том, прости… Я не хотела…

— Не хотела? — в больших карих глазах Тома пылала ненависть. — Ты сломала мне жизнь, тварь! И мне, и Сесилии…


Темные дома Лютного переулка нависали над головой, сливаясь с низким небом. Меропа с ужасом смотрела на закопченные окна и покрытые сажей стены. Пошел снег, и мокрые снежинки, беспорядочно кружась, падали на уличную грязь. От одного из домов отделились две тени.

Она упала на колени. Том усмехнулся и пнул ее. Боль, словно ожог, пронзила каждую клетку.

— Грязная мразь, — добавил он спокойно, пнув ее еще раз.

— Том… Пожалуйста… Твой ребенок…


— Мне не нужны ни ты, ни твое отродье. Можешь забрать ублюдка себе. Или лучше утопи его в ближайшей канаве, — засмеялся Том высоким холодным смехом. Слезы застилали лицо, и следующий пинок погрузил ее в мир боли.

— Добрый день, красотка!

Меропа вздрогнула. Грубая мужская рука дернула за плечо: две тени оказались мужчинами в черных мантиях и колпаках. В переулке было пустынно. Нечего было и думать о побеге или помощи.

— Никак побывала в «Горбин и Бэрк», дорогуша? — ухмыльнулся напарник.

— Так какой улов, красотка? — продолжил первый голос.

— Десять галеонов… — робко выдавила Меропа.

— Десять галеонов? — Сквозь маску были видны холодные серые глаза. — А стоило ли мараться за такой мизер?

Мужчины громко рассмеялись. Меропа непроизвольно дернулась, но сильная рука сдавила тонкое запястье.

— Может, поделишься доходом? — рассмеялся второй.

— Я… — испуганно залепетала Меропа. — Это все, что у меня есть. Помо.. — попыталась крикнуть она, но сероглазый быстро достал палочку.

— Бежать? А как насчет Cruсio, детка? — ухмыльнулся он.

Меропе почувствовала, как тело покрылось мурашками. Отец раза три наказывал ее этим проклятием. Боль была настолько сильной, будто резали десятки ножей или жгли раскаленные жала паяльников. Меропа в ужасе отпрянула. Палочка незнакомца жестко коснулась ее хрупкой шеи.

— Только посмей дернуться, тварь, — прошипел сероглазый. Драгоценные десять галеонов перешли в потную мужскую ладонь.

Крупные хлопья стали падать сильнее, превращаясь в мокрую метель. Это было удивительно, но Меропа не чувствовала ни боли, ни жалости, ни отчаянья. Серое небо казалось невыносимо жестоким. Ей было все равно.


* * *

— Я люблю тебя, Меропа.

Том был красив. Она любила его насмешливое выражение лица, его манеры. Они шли по магазинам, подбирая новинки к ее гардеробу. Торговый пассаж был пронизан тонким ароматом французских духов, и Меропа жадно ловила непривычные цветочные запахи.

— Том, посмотри, какое платье!


На витрине висело зеленое бархатное платье. Это платье сразу стало ее мечтой. Меропе было стыдно просить Тома. Но она никогда не видела такой красивой одежды, и не могла устоять перед искушением.

— Отчего же нет, дорогая? — засмеялся Том, подхватив ее на руки и весело закружив на улице к удивлению чопорных прохожих.


Меропа оглянулась. Она сидела на гранитном бордюре возле старинной ограды сквера. По оживленной улице спешила толпа. Двое мальчишек жгли бенгальские огни. Несколько девочек махали лентами и разбрасывали разноцветное конфетти. Стайка ребятишек бросалась мокрыми снежками. Мокрая метель стала совсем густой, закрыв купол старого собора и светящиеся фары автомобилей.

— Вот, возьми, — пожилой мужчина в старомодном цилиндре наклонился и бросил ей, как нищенке, монетку.

Меропа подхватила монетку и с жадностью положила в карман. Господь, похоже, не совсем ее оставил. Она точно не знала, как использовать неожиданный подарок. Но каким-то шестым чувством понимала, что именно эта монетка поможет ее ребенку. Надо только посидеть еще немного…


* * *

— Девочка, ты чего сидишь?

Часы и колокол пробили восемь. Улицы опустели. Усилился холодный ветер, и Меропа чувствовала сильный озноб. Ей хотелось укрыться теплым пледом.

— С тобой все хорошо?

Меропа с трудом подняла глаза. Над ней стояла пожилая женщина в палевом пальто.

— Господи, да ты беременна, — прошептала старуха… — Тебе скоро рожать...

— Откуда вы… знаете?

— Мой покойный супруг был доктор. Идем, неподалеку приют есть, там помогут. — Старуха, взяв под руку Меропу, повела ее прочь от резной ограды заснеженного сквера.

Меропа едва ли понимала, по какой части Лондона они шли. Да и какое это имело значение? Она машинально перебирала ногами, пытаясь заглушить боль. Хрустальные гирлянды переливались, отбрасывая разноцветные блики на только выпавший снег. Невдалеке слышался свист паровозов и шипение водонапорной башни.

— Ничего, — прошептала старушка. — В приюте помогут, только монетку дай. А как поправишься, уж помолись за старуху Эмму Майлз, да за упокой души старины Артура Майлза.

Живот снова пронзила боль. Прищурившись, Меропа заметила решетку. В полутьме был виден резной узор чугунных прутьев, присыпанных легкой снежной пудрой.

— Вот и пришли. Прозвони в колокольчик. Может, — старуха погладила Меропу по плечам, — еще, глядишь, да и устроишься работать в приют. Деньги не велики, а всегда-то при ребеночке будешь…

Она не помнила, как прошла через кованные ворота, пустой дворик и позвонила в колокольчик. Дверь открыла плотная женщина в фартуке.

— Закрыты… Или ты нищенка? — Она смерила недовольным взглядом лодочки на распухших ногах Меропы. — Поразвилось же вас, тварей…

— Помогите... Умоляю… — крикнула Меропа. Сунув монетку в пухлые руки, она заковыляла к спасительному свету.

Прихожая выглядела бедно, но безукоризненно чисто. Ровный пол был выложен черной и белой плиткой. Пухлая женщина в дверях что-то говорила, но Меропа не понимала ее. Она плюхнулась на зеленый диван, и под шум бушевавшего за окнами ветра снова ушла в сладкое забытье.

Ее вернул к жизни странный голос. Меропа вздрогнула, и, преодолевая озноб, повернулась влево. Рядом, как в тумане, стояла невысокая худая женщина в сером халате.

— Скоро будет…. — Меропа посмотрела на нее бессмысленным взглядом. — Надеюсь, он будет похож на отца...

— Господи, она же на сносях! — крикнула женщина в халате. — Мисс Джейн, подготовьте постель во второй комнате. Я ее туда отведу.

— Не бойтесь, — продолжала она, помогая Меропе встать. — Я Ханна Коул, владелица приюта. Моя помощница миссис Роджерс вызовет доктора Рочестера. Он живет неподалеку, и у него есть телефон.

Схватки начались, едва голова коснулась валика на старой кушетке. Металлические щипцы вонзились между ног. Острая боль обожгла тело, терзая каждую жилу. Меропа не обращала внимания на слова, выкрикивая некоторые из них на змеином языке. Наконец, раздался звонкий плач. Превозмогая боль, Меропа обернулась и вскрикнула от радости: миссис Коул держала в руках маленькое щуплое тельце. Ребенок смотрел на нее большими карими глазами. Глазами Тома.

— Мальчик или девочка? — пробормотала Меропа.

— Мальчик, — спокойно ответила миссис Коул. — Поздравляю вас, дорогая!

— Его зовут Том. Том Риддл, как его отца. И Марволо, в честь деда, — через силу улыбнулась Меропа. — Дайте его…

Озноб не спадал. Она медленно двигала распухшей ногой измятую простыню. Ребенок, отчаянно дрожа, полз к груди матери. Ослабевшая Меропа погладила его по головке.

— Том... Если ты однажды узнаешь, что случилось со мной, пожалуйста, прости отца... Я прощаю его. Прощаю за все.

Ребенок упрямо жался к груди. Он, должно быть, хотел есть и пытался издавать шипящие звуки. Меропа улыбнулась: малыш будет змееустом, как все его предки. Очертания комнаты поплыли, приобретая кривые формы. Медсестра Джейн натирала руки уксусом, однако Меропа не чувствовала его. Ей чудилось, будто она сидит на берегу теплого моря и держит в руках металлическую цепь, которая была необычайно легкой.

— Сильнее, сильнее трите, Джейн, — кричала миссис Коул.

Вбежавший доктор Чарльз Рочестер на ходу сбросил усыпанное мокрыми снежинками пальто и достал из чемоданчика стетоскоп. Отстранив Джейн, он пощупал охладевшую руку Меропы и торжественно произнес:

— Безнадежно.

Миссис Коул и миссис Роджерс тревожно зашептались. Худенькая медсестра Джейн отчаянно вскрикнула. Доктор Рочестер быстро заправлял шприц, словно надеясь на чудо. Кто-то предложил вызвать полицию. В суматохе никто не обратил внимания на маленькое существо, жавшееся к груди матери, не понимая, что это груди трупа. Первое, что узнал в жизни Том Марволо Риддл, был леденящий холод мертвого тела.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 05 июл 2013 00:20

Глава 2. Мальчик не знавший тепла

Стояло хмурое ноябрьское утро. Ледяной ветер гнал снеговые тучи сквозь рваные просветы серого неба. Если бы не густой туман, в воздухе уже давно бы кружились снежинки. Том зябко поежился и постелил на бордюр выцветшее зеленое покрывало. Это покрывало от старого немецкого дивана он нашел на приютском чердаке пару лет назад, и с тех пор не расставался с ним.

Предсмертное желание Меропы сбылось: мальчик был уменьшенной копией красавца-отца. Неестественно высокий для своих десяти лет, Том был настолько худ, что пробивал шилом дополнительную дырку в ремне. Тонкие запястья вечно торчали на несколько дюймов из рукавов слишком короткой и мешковатой приютской формы. Бледная кожа оттеняла густой черный цвет чуть вьющихся волос, которые, правда, давно нуждались в стрижке. Но самым необычным во внешности Тома были глаза. Темно-карие, почти черные, зрачки удивительно смотрелись на фоне ярко-бирюзового отлива глазных яблок и длинных, почти как у девчонки, ресниц. Их взгляд всегда казался каким-то потерянным. Впечатление портила только легкая сутулость: Том не переваривал спорт и никогда не занимался им.

Начиналось воскресенье, и к огорчению Тома сегодня не было уроков. Только что закончился завтрак, где давали жидкую пшенную кашу. Риддл ненавидел это блюдо и, чувствуя позыв к рвоте, под общий хохот жадно заедал его хлебом. До занятий в воскресной школе оставалась пара часов, и Том решил немного почитать. Присев на покрывало, он вытянул вперед длинные худые ноги.

— Джек Лондон. «Мартин Иден», — прошептал Том, открыв книгу. Утренняя улица была пуста: лишь торговка-молочница катила тележку с бидоном. Плотный туман почти поглотил крыши соседних домов. Том сильнее потер ладони и тотчас вскрикнул: острая боль от удара обожгла коленку.

— Приятного чтения, Риддл! — раздался звучный голос Джеймса Биггерта.

Том с ненавистью уставился на пробегавшего крепыша и лихорадочно пощупал карман, где лежало припасенное с ужина большое яблоко. Тому не хотелось с ним расставаться, но Джеймсу нельзя было спустить с рук наглую выходку. Размахнувшись, Том изо всех сил запустил яблоком.

— Вот тебе мой ответ, Биггерт, — усмехнулся он.

— Чтобы ты подох, Риддл! — заорал во весь голос Джеймс, отряхивая ушибленный затылок от гниловатой мякоти.

— Только после тебя, Джемми. — Том с досадой потер колено.

Он ужасно злился на себя. Джеймс Биггерт, Билли Стаббс и Бренда Бэкки были его заклятыми врагами. Том с самого утра ожидал пакости от этой троицы, и все же глупо пропустил удар. Любой приютский сирота почти с рождения знал, что нельзя вытягивать ноги вперед: простаку сразу давали пинка или ставили подножку. «Расслабился, идиот», — прошептал Том и попытался сосредоточиться на книге.

Риддл и сам не понимал, за что почти все дети ненавидят его. Когда Тому было четыре года, некий мистер Грант подарил приюту детскую железную дорогу. Тому очень хотелось поиграть со всеми. Но едва он посмотрел на игрушку, как паровоз и станция со шлагбаумом разлетелись на кусочки. В тот день Джеймс Биггерт и восьмилетка Майкл Корн нещадно били Тома под восторженные крики Бренды.

Другой случай произошел, когда Тому исполнилось шесть лет. Как-то после уроков его ради забавы побили десятилетки Энтони Грейз и Генри Ойрен. В пылу драки они сломали Тому три ребра, и дней десять он провалялся в лазарете. В первую ночь Тому приснился сон, будто Энтони свалился с лестницы и сломал ногу. К удивлению Тома наутро Энтони принесли в лазарет со сломанной ногой. Следующей ночью Том радостно представил, как Генри Ойрена укусит собака. Утром Генри, лазивший по закоулкам возле приюта, был искусан громадным псом. Вокруг шептались, что Риддл наказал обидчиков. И хотя это казалось чушью, Том тогда понял, что он особенный, непохожий на остальных детей.

Том действительно умел делать вещи, недоступные другим. Простым движением руки он поднимал и опускал камни. Прикосновением ладони мог нагревать или охлаждать чайник. Иногда Тому казалось, будто он понимает мысли окружающих… Но чем больше Риддл открывал в себе странностей, тем сильнее его ненавидели остальные дети. Том знал, что они ненавидят его, и в свою очередь на дух их не переносил.

Примерно через полчаса Том оторвался от книги и осмотрелся. Приют был большим квадратным зданием с высокой оградой, возле которой росли редкие, почти облетевшие, деревья. Дети в серой форме весело пускали газетные кораблики. Толстяк Генри Ойрен важно ехал на плечах двух семилеток. Том посмотрел сквозь резные прутья чугунной ограды, и вздрогнул. Возле каменных ворот, лязгая тормозами, припарковался черный автомобиль.

Том прищурился. Из автомобиля вышел шофер в сером плаще и клетчатой кепке. Быстрым движением он открыл заднюю дверцу. Через мгновение у автомобиля стояли женщина лет сорока и девочка лет девяти. Женщина была в сером костюме с дорогой горностаевой накидкой, девочка — в сиреневом платье и золотистом жакете. Шофер равнодушно закурил. Дама, отмахнувшись от клубов табачного дыма, пошла к воротам.

— Доброе утро, — женщина попыталась улыбнуться, хотя ее улыбка выглядела натянутой и жесткой.

— Доброе утро, — Том оценивающе посмотрел на посетительницу. Ее длинные белые волосы порядком поседели. Вздернутый подбородок и холодные голубые глаза говорили о волевом нраве. На холеных чуть морщинистых руках сияли бриллианты. Том поморщился: он не любил людей, хвастающихся богатством.

— Ты сирота? — спросила женщина, с интересом изучая его.

— Как видите, — съехидничал Том. Он вдруг подумал, что ее грубоватые желтые сапоги отлично подошли бы для верховой езды.

— Как тебя зовут? Дженни, успокойся! — крикнула дама девочке у ограды.

Том посмотрел на девочку, отметив ее голубые глаза — точно такие, как у матери и аккуратно уложенную копну пшеничных волос. Дженни, поймав его взгляд, скорчила гримасу отвращения. Мальчик скривился и повернулся к даме.

— Том.

— Томас? — Женщина снова постаралась выдавать из себя улыбку.

— Нет, просто Том. Том Марволо Риддл, — хмыкнул он.

Том не любил свое имя: ведь Томами звали почти всех окрестных котов. «Твоя мать умерла, назвав тебя Томом в честь отца, и дурацким именем Марволо в честь деда», — сказала ему миссис Коул. С тех пор Том знал, что у него есть отец, которого тоже зовут Том Риддл. Но это было в другом, почти нереальном, мире. А в обычной жизни Тома достало сравнение с вонючими котами.

— Необычное имя… — Посетительница, казалось, о чем-то размышляла. — Сколько тебе лет?

— Скоро одиннадцать, — Том спокойно выдержал ее взгляд. — А кто вы?

— Я Эмма Сполдинг. Это моя дочь — Дженни Сполдинг, — она показала на девочку у ограды, — твоя ровесница, между прочим. Мы собираемся….

— Риддл! — послышался грудной голос миссис Роджерс. — Опять хулиганишь?

— Я здесь, миссис Роджерс, — Том выплюнул ее имя, как ругательство.

Пышная приютская кастелянша Джема Роджерс терпеть не могла Тома, и он платил ей той же монетой. Как-то в детстве Том попробовал ей возражать, за что директор приюта миссис Коул оборвала ему уши.

— Ну, зачем так строго, миссис Роджерс? — засмеялась странная посетительница. — Том, молодец, встречает нас. И мы хотели бы видеть…

— О, доброе утро, миссис Сполдинг, — залепетала выбегавшая с крыльца миссис Коул. Ее зеленое потертое платье развевалось на ветру. Том поморщился: от директрисы исходил устойчивый запах перегара.

— Доброе утро, миссис Коул. — Дама говорила с легкой хрипотой представительницы высшего общества. — Надеюсь, все готово?

— Да-да, миссис Сполдинг. Вы можете посмотреть всех мальчиков от восьми до десяти лет, и выбрать, кого захотите усыновить. — Том усмехнулся: миссис Коул напоминала ему продавца, готовившегося получить большой куш. — Риддл, живо марш во двор! — Мальчик с досадой захлопнул книгу и поплелся к двери.

Во дворе царила суматоха. Шесть десятилетних мальчиков выстаивались в серую шеренгу. Навстречу выбегали четверо восьмилеток. Том, вздохнув, встал межу белобрысым Билли Стаббсом и тихим темноволосым мальчиком Эриком Волеем.

— Ого, кто пришел, — раздался голос Стаббса. — Томас — облезлый кошак!

— Иди, почеши уши своему тупому банни, Стаббс, — огрызнулся Том. Кто в приюте не знал, что Билли Стаббс обожает своего кролика Джимми?

Дети быстро построились полукругом: процедура усыновления была отработанна до мелочей. Миссис Сполдинг прошлась мимо шеренги. Том с неприязнью посмотрел на ее меховую накидку. Однажды в учебнике истории он видел картинку, как римские патриции покупали рабов. С тех пор он ненавидел процедуру усыновления, чувствуя себя живым товаром.

— Ты кто? — Том вздрогнул, но тотчас с облегчением вздохнул: женщина остановилась возле синеглазого Джонатана Бердса. Лицо ребенка было усыпано веснушками и легкими расчесами от грибка или экземы.

— Вы это… мне? — испуганно прошептал Джонатан. Он, видимо, был уверен, что выберут кого угодно, только не его.

— Конечно тебе, дурачок, — улыбнулся женщина. Стаббс и Биггерт расхохотались. Следом рассмеялись восьмилетки Энджи Крейтон и Оливер Терн. «Как они все хотят походить на старших», — подумал с отвращением Том.

— Идем, Джонатан. Давайте уладим формальности, миссис Коул, — сухо кивнула Эмма Сполдинг.

— Да-да, конечно, — согласилась директриса.

Щуплый Джонатан сделал шаг вперед. Дама улыбнулась и бросила на Тома странный взгляд. Том поморщился и стал рассматривать отражение в луже голых деревьев. На душе было неприятное чувство, будто он обречен снова встретиться с миссис Сполдинг.


* * *

Воскресная школа находилась при часовне Сент-Клемент в полутора милях от приюта. Прямо за ней начиналась дорога к красному вокзалу Сент-Панкрас. За минувшие годы Том изучил все петляющие закоулки.

Любимым местом Тома была Воксхолл-Роуд: уходящая по гору улочка с маленькими двухэтажными домами. В одном из них располагалась лавка Оливера Барнетта — продавца канцелярских товаров и антикварных безделушек. Том заходил туда посмотреть на блокноты, тетради, восточные фигурки или пресс-папье со встроенными кораллами. Том даже примеривался к покупке ежедневника с лощеной кремовой бумагой, но он был слишком дорогим.

Том посмотрел в окно. Обложной ливень закрывал вид на маленькие домики из темного камня. Возле одного из них рос небольшой куст диких роз. Обычно они цвели до поздней осени, но сейчас из-за сильного ветра побитые лепестки валялись в грязи. Некоторые из них плавали в луже, погружаясь в мутную воду.

— Риддл, повторите, как звали первых учеников Христа?

Отец Джером, похоже, заметил рассеянность Тома. Пожилой священник был строг. О любых провинностях он сообщал миссис Коул, и нарушителя ожидала порция розог от завхоза Эрни Спенсора. Белокурая Люси Стюарт фыркнула, предвкушая провал Тома.

— Андрей и Петр, — Риддл саркастически посмотрел на Люси. В ее темно синих глазах было написано разочарование. Зато рыжеволосая Лесли Инн послала ему улыбку. Том улыбнулся в ответ. Они не были друзьями, и все же Лесли никогда не задирала Тома и улыбалась ему при встрече.

— Что же, верно, мистер Риддл. Мисс Стюарт... Может, вы поясните разницу между вероучением английской и римской церкви?

— Ммм.. наверное… Там где Спаситель пришел к….

Маленькие пальчики стали лихорадочно листать Библию. Том усмехнулся. Люси после чтения глянцевых журналов строила из себя «настоящую леди», часами крутясь у зеркала и отрабатывая походку, а вот Библия ей упорно не давалась.

— Скверно… — нахмурился священник. — Мистер Риддл?

— Мы не признаем приоритета Петра над другими апостолами. — От волнения большие глаза Тома поблескивали влажным бирюзовым светом.

— Верно… — кивнул священник. — Думаю, можем перейти к чтению Евангелия от Марка. Мисс Стюарт, вы сейчас же подготовите рассказ о Рождении Спасителя.

Испуганная Люси уставилась в Библию. Лесли что-то зашептала подруге. Том вздохнул. Люси, как и все, нуждающиеся в подсказке, казалась ему полным ничтожеством. Внутренний голос подсказывал, что пришло время задать мучивший вопрос. Том попытался прогнать эту мысль, и вдруг, решившись, поднял руку.

— Да, мистер Риддл? — удивленно спросил отец Джером.

— Простите, сэр… Почему мы почитаем апостола Петра, если он трижды отрекся от Спасителя?

— Том… — священник с отчаяньем посмотрел на него. — Ну почему вы всегда так категоричны? Почему вы так категорично судите обо всем?

Упреки Тома в категоричности были коньком отца Джерома. Однако сегодня старик по-настоящему рассердился. Сзади раздался смешок. Том обернулся. Бренда Бэкки, отбросив густые каштановые волосы, толкнула тонким пальчиком Билли Стаббса и что-то зашептала им с Джеймсом.

Том с яростью посмотрел на библейскую страницу. Если бы смеялись Люси, Биггерт или Волей, он ограничился бы колкостью. Но Бренда! Ее Риддл по-настоящему ненавидел. В детстве она частенько приходила посмотреть на избиения Тома. У Бэкки, кроме того, были телохранители десяти — двенадцати лет. Они вырывали у маленького Тома рождественские или пасхальные конфеты, и Бренда демонстративно поедала их, сидя на краю стола и болтая тонкими, как спички, ногами. Том пытался мстить Бренде, подбрасывая слизней в ее серые форменные туфли. За это покровители Бэкки били Тома так, что он по нескольку дней валялся в лазарете.

— Риддл, что вы натворили? — голос пастора вывел Тома из забытья.

Взрыв хохота сотряс класс. Том потерянно осмотрелся, затем перевел взгляд на деревянный стол и только тут понял, что произошло. Страница Евангелия, на которую он со злостью смотрел, была разорвана пополам.

— Вот черт… — прошептал Том. Порыв страницы священной книги был слишком большой провинностью, чтобы ее спустили с рук.

— Не представляю, Риддл, как вы это сделали. — Лицо отца Джерома покраснело. — Нет, это неслыханно! Я немедленно сообщу миссис Коул.

— Сэр… я не хотел… — Злость прошла, и Том чувствовал, как с сердцу подкрадывается холодок страха.

— Не хотели рвать страницу священной книги? Вы соображаете, что говорите, Риддл? — Тому казалось, будто отец Джером захлебнется от ярости. — Урок окончен, — добавил священник под восторженный гул сирот. Не глядя на Тома, он благословил класс и пошел к двери.


* * *

За обедом Том ловил на себе ехидные взгляды. Почти все однокашники, кроме тихони Эрика Волея да доброй Лесли Инн, были в предвкушении от его наказания. От злости Том быстро поглощал безвкусный суп из разваренных овощей.

— Риддл, — бросила на ходу Марта — молодая помощница миссис Коул. — В шесть зайдешь к директору. — Том грустно посмотрел ей вслед.

Через пять минут Том бежал по размокшему гравию дорожек. Уход из приюта не поощрялся, но дети свободно выбегали через боковые ворота. Хуже было другое. Сиротам не полагались зонты: их давали только, когда дети шли на приютские мероприятия. Старые зонты, выброшенные в мусорный ящик, находились и чинились всеми приютскими детьми. После долгих мучений Том сумел криво пришить заплатку к черному зонту. Раскрыв свою немудреную поделку, он побежал по улице.

Том мчался мимо продуктовых лавочек. Xозяева, предусмотрительно выставив на улицу фрукты, прятались от дождя. Маленький ресторанчик был пуст: официант-индиец раскладывал накрахмаленные скатерти и салфетки. Том перебежал перекресток и остановился возле лавки с восточными фигурками. В дубовую дверь было встроено резное стекло с рисунком индийского бога Шивы. Том стукнул дверным молотком и стал терпеливо ждать.

Владелец лавки Оливер Барнетт был из тех, кого принято называть «настоящим джентльменом». Высокий и темноволосый, он носил изящные очки на мясистом носу. Большой живот придавал хозяину оттенок старости, хотя ему было чуть больше сорока.

— А, привет, Том, — мистер Барнетт давно привык к этому странному ребенку.

— У вас прохладно, — выпалил Том, оглядывая бронзового Будду. Ему казалось, что эта статуэтка всегда радовалась его приходу.

— Никак не накоплю на камин, — пожаловался хозяин. — Только печка.

Они пошли мимо стеклянных витрин с восточными безделушками. В одном из стеллажей стоял фарфоровый сервиз. На темно-синих тарелках, чашках, масленке, блюдцах и чайнике были изображены макаки и большие обезьяны с посохами.

— Страна обезьян... — прошептал Том.

— Да, это «обезьяний сервиз» из Тайбэя. Но у меня сегодня другая новинка, — мистер Барнетт указал на стеллаж в дальнем углу.

Сгорая от любопытства, Том подбежал к шкафу. На средней полке стоял серебряный поднос с семью чашечками. Каждая из них была величиной с наперсток и испещрена непонятными черными значками.

— Что это? — выдавил, наконец, потрясенный Том.

— Это, — мистер Барнетт поправил очки, — чашечки для саке. Саке, — улыбнулся он, — японская рисовая водка. Ее подают в чаше, а затем разливают на семь чашечек. Ведь семь — число, приносящее удачу...

Том, как завороженный, смотрел на витрину. В этой таинственной Японии было много цветов, карликовых деревьев и людей в белых одеждах со странным названием "кимоно". Каждая из этих чашечек будто хранила запах цветущих белых вишен — японцы называли их "сакуры". Том не знал, были ли люди той страны счастливы. Но он точно знал, что там не было миссис Коул, запаха квашеной капусты и рассыпавшихся стиральных порошков.

— Будда? — Том указал пальцем на толстую статуэтку.

— Лао-цзы, — покачал головой мистер Барнетт. — Ладно, давай спускаться.

Дождь превратился в моросящую пелену. Вечерний ресторан наполнился гамом посетителей. По Воксхолл-Роуд спешила толпа. Тому вдруг захотелось пойти к вокзалу и уехать на первом попавшемся поезде. Почему он должен добровольно идти на порку? Том посмотрел на прохожих, и, вздохнув, непонятно зачем помчался к Сент-Панкрасу.


* * *

— Где ты шлялся? Я спрашиваю, где ты шлялся, мерзавец?

Он стоял посередине комнаты. За овальным черным столом сидели директриса, Марта и миссис Роджерс.

— Я немного заблудился, — Том попытался бросить самый искренний взгляд. — Простите, пожалуйста.

— Пожалуйста, — передразнила его миссис Коул. — Вы только посмотрите на этого наглеца. Сказано прийти в шесть, а он явился через полтора часа!

— И это не говоря уже о порванной странице священной книги… — притворно вздохнула Марта, поправив коричневый фартук.

— Я не рвал. Честно, — глаза Тома отливали неестественным бирюзовым цветом.

— Да ты еще и лгун, Риддл, — воскликнула миссис Роджерс. — Какая же неблагодарная мразь выросла в нашем приюте! Впрочем, — вздохнула она, — кто еще мог родиться у той ободранной нищенки?

— Не смейте оскорбляйте мою мать! — Том неожиданно жестко для самого себя посмотрел на миссис Роджерс.

— И грубиян, — вздохнула миссис Коул. — Нет, Том, пришло время поучить тебя порядку. Живо марш в чулан.

Обычно миссис Коул назначала провинившимся количество ударов розгами, ремнем или крапивой. Если она этого не делала, воспитуемого могли сечь сколько угодно. Пару месяцев назад Люси Стюарт за прогул утренней молитвы выпороли так, что она пролежала дня три в лазарете. Том с ненавистью посмотрел на маленький комод с хрустальной вазой.

Приютский чулан под лестницей был каморкой уборщицы, но завхоз Эрни Спенсор переделал его в комнату для порки сирот. Том часто бывал здесь и отлично знал устройство этой комнаты. В центре стояла деревянная лавка. Над ней висели два мотка веревки, которой привязывали руки и ноги. В большом ведре с соленым раствором мокли длинные розги. Том со вздохом снял брюки, затем рубашку и, поежившись от сквозняка, лег на лавку.

— Он здесь, Эрни? — послышался грудной голос в дверном проеме.

Том вздрогнул. Он был готов к чему угодно, но не к появлению миссис Роджерс. Лицо покрылось красными пятнами. Он медленно повернул голову.

— Сейчас ты запоешь другие песни. — Миссис Роджерс взмахнула розгой. Размокший прут, разбрызгав капли соляного раствора, угрожающе свистнул.

— Миссис Роджерс… Когда придет мистер Спенсор?

— Нет, Риддл, — улыбнулась кастелянша. — На этот раз я объясню тебе некоторые вещи.

Глаза Тома расширились. Неужели его будет пороть женщина? В приюте это было высшим позором. Том неприязненно посмотрел на коричневое платье миссис Роджерс и ее замшевые туфли с открытыми носами. Пухлые пальцы кастелянши привязали руки и ноги Тома к деревянным «усам» лавки. Затем, умело пропустив веревку снизу, кастелянша привязала к доске и ноги Тома.

— Сегодня ты накричишься, как следует, — назидательно заметила она.

Снова раздался свист розги, и острая боль обожгла тело. Следом последовал новый удар. Кастелянша секла не спеша крест-накрест. Спина Тома стала покрываться красными рубцами. Розги вызывающе свистели, и удары становились все больнее. Том изо всех сил старался не кричать, не выдать своих страданий, ведь именно этого добивалась миссис Роджерс. Но сохранять самообладание с каждым ударом становилось всё труднее и труднее. Том попытался отвлечься, вспоминая чашечки для саке. Розга свистнула сильнее, и новый удар заставил его застонать.

— Не сладко под розгой, Риддл? — с наигранной добротой спросила миссис Роджерс, взяв новый пучок. — Не горюй, это только начало.

Том продержался еще с десяток ударов, искусав губы в кровь. Боль усиливалась: миссис Роджерс старалась попасть по старым рубцам. Наконец, длинная розга рассекла спину, и Том уже не сдерживаясь, закричал во все горло. Глаза застилали слезы. Тому казалось, что с него снимают кожу.

— Кричи, кричи, — проворковала Джема. — Ты, гаденыш, надолго запомнишь этот день!

Задняя часть Тома превратилась в кровавое месиво. Кастелянша, войдя по вкус, поливала ее соленым раствором. Крик боли стал переходить в бред. Тому чудилось, будто не миссис Роджерс, а ненавистная Бренда сечет его под хохот Биггерта и Стаббса. Последним усилием воли он заметил у ведра коричневую туфлю: кастелянша брала очередную порцию розог. Сильная боль снова обожгла спину, и Том провалился в темноту.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 05 июл 2013 00:23

Глава 3. Рождественские шишки

Том открыл глаза. Он не знал, сколько точно проспал: час, день или неделю. За окном смеркалось. Капли дождя гулко барабанили по крыше. У изголовья стоял металлический столик с лекарствами и бинтами. Том попытался пошевелить рукой, и тотчас застонал: рубцы, наспех смазанные йодом, безжалостно горели.

Дверь открылась. В проеме показались Джеймс Биггерт и Бренда Бэкки. Риддл впился в них ненавидящим взглядом.

— Из тебя выпустили все кишки, кошак? — засмеялся Джеймс.

— Пошел к черту, Биггерт. Вот придурок, — устало вздохнул Том

— Ого, огрызаемся? — Джеймс достал из кармана рогатку и камень.

— Ты больной, Биггерт, — пробормотал Том. От предчувствия боли его глаза стали большими, как два бирюзовых блюдца.

— Отнюдь, Томми… — Джеймс выстрелил, и Риддл застонал: камень попал по едва стянувшемуся шву. Гнойная сукровица засочилась по простыне.

Том с ненавистью уставился на ботинки Биггерта. Еще в детстве он открыл секрет, что если посмотреть на ноги обидчика и пожелать ему упасть, то именно так и произойдет. Он не ошибся — спустя мгновение Джеймс с криком растянулся на полу.

— Что здесь произошло? — в комнату вбежала Марта. — Нет, это не ребенок, это просто наказание, — воскликнула она, глядя на Тома.

Предыдущая медсестра Джейн была тихой доброй девушкой, которая всегда улыбалась сиротам. Но два года назад чахотка свела ее в могилу. Место Джейн заняла Марта — беженка из Германии, где по слухам творилось что-то страшное.

— Я лежал… Эти двое приперлись не понятно зачем, и Биггерт упал, — Том постарался бросить на Марту искренний взгляд.

— Риддл врет, — закричала Бренда. — Это он столкнул Джеймса!

— У тебя, Бэкки, мозги набекрень, — вздохнул Том. — Как я мог его столкнуть, если лежал в кровати?

— Оба живо марш отсюда, — проворчала Марта. Биггерт при поддержке Бренды заковылял к двери. — А ты, Риддл, лежи смирно или я сообщу миссис Коул. — Каблуки Марты зацокали по кафельному полу коридора.

Что-то блеснуло у двери. Том присмотрелся. Это, несомненно, был золотой соверен Биггерта, которым тот все время хвастался перед приятелями. Преодолевая боль, Том доковылял до входа и после пары неудачных попыток поднял монету.

Том задумался. Совесть требовала вернуть соверен Джеймсу. Но как отдать монету главному врагу? Не мог же он подойти и сказать: «Джеймс, вот твоя монета». Можно было сдать монету миссис Коул или Марте. Но они наверняка обвинят Тома в воровстве, да еще и всыпят розог. Джеймс и Бренда умрут со смеху, узнав, что Риддла выпороли за монету Биггерта. «Ничего, пускай подергается», — злорадно подумал Том и сжал в ладони соверен.


* * *

Приближалось Рождество. Запах омеловых венков, еловых веток, мандаринов и конфет уже витал в морозном воздухе. Том любил этот праздник, хотя никогда не получал хороших подарков. Приютский подарок состоял из нескольких дешевых конфет, к которым изредка прилагали мандарин. Прежде добрая медсестра Джейн украдкой угощала Тома чаем с его любимыми соевыми батончиками. Но Джейн умерла, а ждать чая или батончиков от Марты было глупо. Том с грустью вспоминал, как на похоронах Джейн он до боли щипал ладони, чтобы не разреветься.

Двадцать второго декабря Том проснулся в пять часов. Ночью ему приснился странный сон, будто он шел по лавке мистера Барнетта и захотел попасть в чашечки для саке. Испуганная Лесли Инн, которая была с ним, умоляла не делать этого. Но Том, криво улыбнувшись, разделился на семь призрачных Томов и разлетелся по чашкам. Быстро вскочив, Том подбежал к окну. Его комната была каморкой с металлической кроватью, столом, стулом, да разваливающимся платяным шкафом. Предутренний свет фонарей освещал порхание снежинок, и мальчик задумчиво смотрел на них, думая о странном сне.

Как и все сироты, Том жил один. При предыдущем директоре Эндрю Грейпере дети жили по трое. Но в приюте был закон: младшие должны прислуживать старшим. Малыши подносили «старикам» еду, чистили обувь и протягивали ладони для тушения сигарет. Старшие звали их «зверями», наказывая за неповиновение пинками или побоями. Как-то раз один из малышей Джерри Эванс попытался взбунтоваться. В ответ группа подростков до смерти забила его цепями и кастетами. Заодно верзилы избили до обморока и соседей Джерри. Пьяницу Эндрю Грейпера власти убрали, а новому директору Ханне Коул запретили селить сирот по нескольку человек.

В половине седьмого Том спустился в гостиную. Комната уже готовилась к Рождеству: в центре стояла большая рождественская ель. Было темно, и только огоньки дешевой гирлянды освещали зал. Вдыхая терпкий аромат хвои, Том залюбовался игрой разноцветных фонариков в колючих ветках.

— Привет! — раздался звонкий голос. Том вздрогнул, но тотчас с облегчением вздохнул, увидев улыбавшуюся Лесли Инн.

— Привет… — Том настороженно смотрел на нее. Лесли относилась к нему неплохо, но кто знает, что у нее на уме?

— Не спишь? — засмеялась Лесли.

— Как и ты, — Тому было странно видеть ее после сна, не выходившего из головы.

— Не могу спать перед Рождеством…. Когда мы жили с мамой, он наряжала мне елку. У нас были даже гирлянды в виде больших свечей…

Лесли появилась в приюте, когда Тому было четыре года. Он помнил, как в первое утро девочка плакала у входа, сжимая в руках фарфоровую куклу.

— Мне жаль, — дежурно вздохнул Том.

— Все в порядке… — мягко улыбнулась Лесли. — Я два года проплакала, а потом поняла: мама у Господа, и надо жить дальше…

— А я не знал своих родителей… — задумчиво прошептал Том.

— Говорят, мать родила тебя в жуткую новогоднюю ночь.

— Почему это жуткую? — притворно фыркнул Том, вытянув ноги. — Ты, Инн, родилась в Хэллоуин, как настоящая ведьма…

— Знаешь, когда твоя мать зашла сюда, за окном была кошмарная метель. И даже в снегу мелькали тени…

Том знал этот бред, который несла подвыпившая миссис Коул. И все же он почему-то не мог обидеться на Лесли. Звонкий голос девочки действовал на него успокаивающе. Том словно впал в оцепенение, улыбаясь веселой болтовне. Он и не заметил, как Лесли убежала на утреннюю молитву.

На завтрак Том вошел последним. Довольные Биггерт и Стаббс о чем-то шептались, упоминая Теда Олдриджа: они, похоже, собирались поиздеваться над этим шестилеткой. Высокий Денис Бишоп болтал с соседями. Лесли, сидевшая рядом с Люси Стюарт, помахала Тому рукой. Люси скорчила гримасу отвращения. Том сел в конце стола и, фыркнув, подвинул манную кашу с малиновым джемом.

— После завтрака все идут в классную комнату, — объявила вошедшая миссис Коул. — Будем делать ёлочные украшения.

Классная комната на четвертом этаже была небольшим квадратным помещением. Дешевые деревянные столы стояли в форме буквы «Т». Скатерти не было: миссис Коул считала ее покупку бессмысленной тратой денег.

— Каждый из вас, — голос Марты срывался в легкий фальцет, — должен сделать хотя бы одну елочную игрушку. Это касается и тебя Риддл, — добавила она, глядя, как Том грустно сидит, подставив руку под щеку.

— Сейчас кошак сделает кривой фонарь, — хихикнул Стаббс. Несколько сидевших рядом детей прыснули со смеху.

Том с ненавистью посмотрел на Билли. Несмотря на все старания, он так и не научился делать хорошие поделки. Возможно, причиной была его леворукость. Возможно, он, как выражалась миссис Коул, был «редким бездарем». Так или иначе, у Тома получались только кривые и неопрятные фигурки.

— Ну как, решил, что сделаешь? — улыбалась Лесли, глядя на клейстер.

— Пока нет, — Том помотал головой.

Хуже всего было осознавать, что у других детей получались неплохие поделки. Люси и Бренда делали красивые шары, а Стаббс с друзьями плели фигурки. Том, считавший себя выше других детей (и это подтверждали его оценки), страдал, что его безделушки не могли сравниться с игрушками остальных.

— Давай делать шар вместе? — карие глаза Лесли, казалось, смеялись.

— И как же ты его сделаешь?— снисходительно спросил Том.

— Вот смотри. — Лесли весело помахала пачкой открыток с изображением рождественских елок, ангелов, айсбергов, самолетов, кораблей и даже колоколен. Затем, приложив к открытке стакан, стала чертить круг.

— Нарезай! — Она протянула Тому размеченные картинки.

— Но ведь они… — Том сначала смотрел с недоумением, но потом, взяв ножницы, начал вырезать круги.

— Давай быстрее, левша, — улыбнулась Лесли. Том фыркнул, но, заметив ее улыбку, стал резать быстрее. Цветные обрезки покрывали стол. Лесли брала каждый кружок и загибала уголки маленьким пухлым пальцем.

— Подержи… — Том с удивлением заметил, как быстро Лесли намазывает на кисточку клейстер. — Вот и все! — девочка покрутила шар.

— Здорово… — прошептал Том.

— Сделаем еще один? — Лесли достала новую пачку открыток с изображением рождественских свечей. Не говоря ни слова, она стала рисовать круги. Том улыбнулся и начал быстро нарезать открытки.

— Вот теперь их у нас два, — наконец, выдохнула Лесли.

В каждом делении шара виднелись рождественские свечи. Они были большими и маленькими, простыми и витыми, белыми, желтыми и красными. Они висели на ветках елей, стояли на камине или просто на столике. Но ни одна свеча не повторяла другую.

— Несем? — спросила Лесли. — Я первый шар, а ты второй...

Довольный Том взял шар со свечами. В это было трудно поверить, но Том Риддл — мальчик, который никогда не улыбался, светился от радости. В суматохе он не заметил, как Бренда с усмешкой что-то шептала Стаббсу, Люси с ненавистью смотрела на лучшую подругу, а Джеймс и Эрик, отложив поделки, следили за ними.

— Мисс Марта, мы готовы! — легкая Лесли даже подпрыгнула от восторга.

— Спасибо, дорогая… — Марта по непонятной причине любила эту девочку. — Смотри-ка, Риддл сел тебе на хвост?

— Нет. Мы с Томом делали шары вместе, — мягко сказала Лесли. Том бросил на Марту неприязненный взгляд.

— Чудесные шары… — кивнула Марта. — Смотрите, — она помахала шарами. — Мисс Инн и мистер Риддл закончили работу.

Не сговариваясь, они выбежали из класса. Лесли залезла на подоконник. Том облокотился на него и посмотрел в окно. Небольшие снежинки заносили грязь белой крупой. Вдали, сливаясь с дымом заводских труб, собиралась громадная снеговая туча. Тому почудилось, что она усмехнулась злобной улыбкой. Он вздрогнул. В этой туче, казалось, сосредоточилось все самое холодное и злое.


* * *

— Давай погуляем? — мягкий голос Лесли вывел его из оцепенения.

— Можно… — пожал плечами Том. — Только куда?

— Не знаю… — замялась Лесли. — Может, куда ты все время убегаешь?

«В лавку мистера Барнетта? — подумал Том. — Почему бы и нет?» Одна половинка души говорила, что не стоит выдавать укрытие. Другая половинка была в восторге. Они шли по лестнице, накинув поношенные зимние плащи. У выхода Лесли сухо кашлянула. Том вздрогнул: такой же кашель был предвестником смерти Джейн.

— Все в порядке, — улыбнулась девочка. — Простыла немного. — Том с тревогой посмотрел, как на ее щеках появились красные пятна.

Магазин Оливера Барнетта встретил их праздничной суетой. Посетителей рассматривали нарядные стеллажи. Высокий господин с портфелем приценивался к «обезьяньему сервизу». Две девушки расплачивались за индийские благовония.

— Привет Том… — Сегодня ты не один… — подмигнул мистер Барнетт.

— Лесли со мной, — кивнул Том. Девочка остановилась возле стеллажа и рассматривала восточные безделушки.

— Замечательно… Подожди-ка, — Оливер Барнетт махнул рукой вошедшей пожилой даме — Я встречу посетительницу.

Взглянув на прилавок, Том заметил «Таймс». На передовице мелькали слова Гитлер, Рейхстаг, Бломберг*, соглашение Хора-Риббентропа**. Том понятия не имел, что это такое. Зато на фотографии было много сидящих людей в мундирах. Еще один человек шел к подмосткам, вскинув вперед правую руку. На другой его руке была повязка со знаком в виде паука. Такой же паук красовался над освещенной прожекторами трибуной.

— Что это? — прошептал Том.

— Это? — подошедший мистер Барнетт поправил очки. — О, это нацисты.

— Так это про них кругом говорят, что они безумны?

— Ты прав, Том. Нацисты злы и безумны. И куда больше, чем думают многие. — Том вздрогнул. Слова Барнетта оставили у него неприятный осадок. Счастливая Лесли как завороженная смотрела на сервиз с пагодами.

— Что это? — вдруг прошептала она с ужасом, указав на маску из дерева.

— Маска смерти из французской Африки. Колдун одевает ее на похороны. Очень дорогая. — Барнетт положил очки на газету.

— Лесли… Ты чего? — Том не понимающе посмотрел на нее.

— Он смотрит на меня, — прошептала девочка, показав на маску.

— Ладно… У меня для вас подарки к Рождеству, — Оливер Барнетт протянул детям две шоколадки.

— Спасибо… — пробормотал Том. Лесли рассеянно кивнула. Том был поражен, что маска так испугала ее.

Ближе к выходу Лесли снова зашлась кашлем. Сухая снежная крупа превратилась в мокрую метель, и крупные хлопья отвесной стеной заметали незамерзшие лужи.

— Ты только посмотри, Том, какое чудо…. –… девочка, словно выйдя из забытья, дернула друга за руку.

На противоположной стороне улицы была лавка с рождественскими украшениями. На витрине рядом с гирляндами лежал набор рождественских шишек. Но каких! Желтых, с зеленоватыми верхушками, сделанных из тонкого стекла. Каждая шишка по форме была не похожей на остальные. Свет гирлянды весело играл в стеклянных гранях.

— Представляешь, если купить их, — прошептал Том.

— Что ты, Том, — вздохнула Лесли. — Они ведь стоят целое состояние...

— Ничего… Мы за пару лет накопим, — уверенно сказал Том. — Идем?

— Давай посмотрим еще… Том, — Лесли, как завороженная глядела на переливавшиеся огоньками шишки.

— Но Лесли, — засмеялся Том. — Мы ведь можем прийти сюда завтра. И послезавтра. И вообще, когда пожелаем!

Лесли улыбнулась и, взяв немного снега, бросила им в Тома. Он фыркнул и, отряхнувшись, обсыпал Лесли. Они стали бегать друг за другом, бросаясь снежками. Это было очень хорошее время, и Тому захотелось, чтобы оно никогда не кончалось.


* * *

Уже стемнело, когда Том и Лесли возвращались в приют. Девочка казалась усталой, и едва перебирала ногами. Том подумал, что она утомилась от прогулки. Или у нее и вправду была простуда? Пробежав мимо чугунной ограды, дети нырнули во двор.

— Так, Лесли…. — раздался голос Бренды. — Завела себе кота?

— Убирайся, Бэкки, — с ненавистью прошипел Том.

— Ого…. — расхохотался Стаббс. — Кошак уже шипит? Видать, ты хорошенько поишь его молоком, Инн!

— Обязательно купи плеточку для непослушных котов, Лесли, — засмеялась Бренда.

Том быстро слепил снежок и ударил ей по плечу. Бэкки взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

— Так? — заорал Стаббс. — Ну, получайте!

Лесли бросила в Билли снежок. На помощь Бренде и Стаббсу выбежал Биггерт. Завязалась снежная дуэль. Лесли кидала много, но попадала редко. Зато снежки Тома били жестко и метко. Одним ударом он сбил шапку с Биггерта. Лесли радостно обкидала его снежками. Запыхавшись, она сняла красную вязаную шапочку и повесила на сук.

— Ну, погоди, Инн! — воскликнул Стаббс. Прицелившись, он бросил шар в Лесли. Качнувшись, девочка, упала на землю.

— Держи, любитель кроликов, — Том засадил снежком в голову Стаббса.

Билли взвыл от боли. Том оглянулся и с удивлением, что Лесли лежит на земле. Недоброе предчувствие укололо сердце. Не обращая внимания на снежки Биггерта и Бренды, Том подбежал к ней.

— Лесли… — прошептал он.— Лесли, очнись.

Девочка не шевелилась. Том повернул голову. Кровь хлынула из горла. В карих глазах застыло страдание.

— Зовите врача, кретины, — крикнул Том, оттолкнув снежок Биггерта.

Кровь пошла сильнее. Лесли хрипела, задыхаясь от кашля. Струйка крови на щеке застывала извилистым следом. И Том, держа ее голову, непонимающе смотрел на темное зимнее небо.


* * *

В Сочельник Том снова проснулся около пяти. Было необычайно холодно: приютское отопление, похоже, дало сбой. Из коридора доносились шаги. Том подумал, что это миссис Роджерс совершала утренний обход. Он укутался пледом: ему не хотелось лишний раз попадаться на глаза кастелянше.

Позавчера вечером доктор Рочестер отвез Лесли в больницу, констатировав прогрессирующий туберкулез. Том подслушал их разговор в кабинете миссис Коул. Из пространных объяснений врача он понял, что причиной приступа стали переохлаждение и низкая влажность. «Я не могу делать искусственное вдувание в острый период, — сказал доктор. — Но приступы этой болезни часто проходят также внезапно, как и начались».

Прошло минут десять, прежде, чем Том понял, что это не Джема Роджерс. Стук каблуков был жестким. Сгорая от любопытства, Том приоткрыл дверь. Марта стояла на табуретке и завешивала зеркало белой простыней.

— Зачем вы закрыли зеркало? — спросил Том и осекся. Марта была в пепельном платье и в наброшенном на плечи черным платке.

— Тебя это не касается, Риддл, — Голос Марты предательски дрожал.

— Нет… касается… — сухо сказал Том, глядя, как Марта закрывает ставни. — Говорите правду! — воскликнул он в неведомом порыве.

— Ну… — Марта потрясенно посмотрела на Тома. — Просто Лесли… Ей очень плохо...

— И поэтому вы завесили зеркало? Поэтому закрыли ставни?

Том пристально посмотрел на Марту. Перед глазами поплыла странная картина. Тому казалось, будто он стоит в кабинете миссис Коул, и она, убитая горем, говорит, что тело привезут к полудню.

— Да, — прошептала Марта. — Вечером у Лесли был новый приступ. Дежурный врач не успел добежать до палаты. Она…

— Умерла… — лицо Тома будто окаменело. Он не желал слушать продолжения.

— Том, пойми: Лесли призвал к себе Господь… Только он решает….

— Неправда! — закричал Том в исступлении. — Это проклятые врачи не лечили ее как нужно.

— Нельзя так говорить… — Марта смотрела на него с испугом. — Мне жаль, Том… Но Господь...

Том не слышал ее слов. Он побежал в гостиную, не понимая, что происходит. Рождественская ель излучала запах смолы и иголок. Только теперь Тому казалось, что это запах могильных венков. Хотя, может, это ошибка? Может, умерла другая Лесли? Мало ли на свете каких-нибудь Лесли Линн или Лесли Джинн... Том поначалу решил, что так оно и было. Но ведь Марта завешивала зеркало... Том посмотрел на фонари и почувствовал пустоту. Страшная правда была до боли проста. Лесли больше нет. Она не вернется.

Он плюхнулся в кресло. Под самой макушкой елки висел ребристый шар с картинками свечей. Том вспомнил, как они с Леcли клеили кружки, и почувствовал, как лицо стало мокрым. Он не сразу осознал, что по щекам катятся слёзы. Том быстро вытер лицо платком, но они потекли снова. Он попытался сжать кулаки, но ничего не помогало. Слезы продолжали ползти, закрывая гирлянды и хвою влажной пеленой. Все было бессмысленно.

Примечания:

* Бломберг Вернер фон — министр обороны нацистской Германии в 1935 — 1938 годах.

** Соглашение Хора-Риббентропа или англо-германский морской договор 1935 года — соглашение министра иностранных дел Великобритании Сэмюэля Хора и министра иностранных дел нацистской Германии Иоахима фон Риббентропа о тоннаже немецкого военно-морского флота по отношению к британскому.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 05 июл 2013 00:25

Глава 4. Змея и кролик
Вот уже почти три месяца Том чувствовал себя хуже некуда. Шок от утраты прошел, уступив место тупой, ноющей боли. Тому казалось, будто он каждый день теряет по литру крови. Большую часть времени он проводил за чтением — на подоконнике, на полу, у крыльца, а когда потеплело, и возле чугунной ограды. Снова начались уроки, и Том делал домашние задания старательнее, чем прежде. Это позволяло ему хоть немного забыть о Лесли.

Он помнил все детали того кошмарного предновогоднего дня. Затянутые черным крепом люстру и зеркало. Тошнотворный запах похоронной хвои. Лежавшую в гробу Лесли, которая в прозрачном платье казалась уснувшим ангелом. На мгновение Тому почудилось, будто девочка была даже счастлива, что врачи позволили ее душе освободиться от мук, но он тотчас прогнал прочь эту мысль. Не было ничего страшнее одного вида похоронных гирлянд, прозрачного савана и гробовой подушки.

К началу февраля Том полностью отдалился от других детей и выглядел каким-то потерянным. Он стал настолько молчаливым, что, казалось, не нуждался в чьем-то обществе. Когда он не сидел, уткнувшись в книгу, он чувствовал себя подавленным. В свободное время он часами бродил по Лондону, возвращаясь в приют только к ужину. Во время этих бесконечных прогулок Том уходил далеко за район Сент-Панкраса, гуляя иногда даже до Сити. На Воксхолл-Роуд и в лавку мистера Барнетта он не ходил со дня смерти Лесли: вспоминать о том дне ему было слишком больно.

Постепенно Том снова начал общаться с другими, хотя держался отчужденно. Боль от утраты сменилась ненавистью к Билли Стаббсу. Внутренний голос, правда, напоминал, что Лесли провела на улице весь день, да еще играла в снежки с ним самим. Но Том давил этот голос: он решил, что во всем виноват Стаббс. Сделать Билли больно, заставить его страдать было мечтой Тома.

* * *

Том медленно брел по брусчатке. Высокое апрельское небо было по-весеннему синим. Глубокая лазурь вместе с нежным предвечерним воздухом навевала воспоминания. Перед глазами вставал давний вечер, когда приютских детей везли с экскурсии в Лондоне. Большинство из них весело болтали друг с другом, и только Том одиноко смотрел в окно, чувствуя в вечернем свете фонарей манящую истому.

Бетонная стена завода сменилась лабиринтом фабричных закоулков. Двухэтажные дома казались кривыми из-за убегавшей под горку улицы. В воздухе стоял устойчивый запах тины: где-то недалеко протекла Темза. Цветущая в палисадниках белая сирень придавала синему небу предчувствие скорого лета. У подъездов сплетничали женщины. Ребятишки весело играли в футбол на заросшем травой проулке. На противоположной стороне улицы Том заметил паб, пыльные окна которого казались матовыми даже на солнце. Взглянув на торчащий из лужи кусок трубы, он быстро открыл тяжелую дверь.

— Тебе чего, малец? — усмехнулся дородный бармен, покрутив бутылку. В зале пахло кислым пивом.

— Полпинты содовой, — Том аккуратно выложил монетку.

— Надо же.. — Бармен окинул его насмешливым взглядом, но, взяв монету, отцедил половину пинтового стакана. — Далеко пойдешь, парень!

Со стороны барной стойки послышались смешки. Тома передернуло. Он вспомнил, как в детстве верзила Патрик Фелпс ради забавы сломал ему пинками руку. Очнувшись, он заметил, как медсестра Джейн накладывала гипс, грустно приговаривая «мой милый фарфоровый мальчик». Это были единственные ласковые слова, которые Том слышал за всю жизнь.

Том почувствовал, что глаза становятся влажными от слез. Он осмотрелся. За соседним столиком сидел белобрысый старик с порванным воротником. Его напарником был высокий мужчина лет сорока, постоянно покашливавшей и прикрывавший рот рукой. Том сразу окрестил его «чахоточником».

— Раз кабинет сформировал старина Невилл*, мы точно сдадимся Гитлеру, — фыркнул старик.

— Зато наци не любят большевиков, — заспорил подвыпивший товарищ.

— Они же безумны… — проворчал старик, подергав сальной шеей, точно ему был мал воротник.— Ты видал их петлицы с дубовыми листьями и фуражки с черепами? Ты видал, как они жгут книги?

— Как это — жгут книги? — ляпнул Том и тотчас вздрогнул. Он не привык разговаривать с незнакомыми людьми.

— Просто. — Седовласый с интересом посмотрел на него. — Зажигали костры и швыряли туда книги, какие считали вредными.

— Еще у них знак есть, похожий на паука, — пробормотал Том, поеживаясь при мысли о подобных кострах.

— Ты гляди: даже такой малец слыхал о свастике! — подивился старик. — Верно говоришь: эти полоумные заменили крест черным пауком…

Тому показалось, будто он сидит на пошарканной скамейке у сквера и держит газету. На развороте была фотография громадного здания, увенчанного большим черным пауком. Картинка сменилась, и вот он стоит в толпе на митинге. Что если старик думал об этом?

— Да что я, бошей** не видел? — шумел худощавый мужчина, по выправке явно бывший моряк. — Сунутся — снова в нос получат.

— Так у них теперь самолеты какие… — ляпнул кто-то.

— Врут больше, — презрительно фыркнул моряк.

Паб загудел. Бармен что-то кричал игрокам в домино. Одни доказывали, что Гитлер правильно борется с курением. Другие отвечали, что бош без сигареты и черного кофе — не бош: запретить ему курить — верный способ потерять власть.

— Их безумному фюреру точно какая-то сила помогает, — вздохнул старик. — Посмотришь, псих психом, а все ему удается... Как по волшебству…

— Да будет тебе, старый, — хлопнул его по плечу «чахоточник». — Будто не знаешь, что никакого волшебства не существует!

Часы с маятником показывали начало восьмого. Том с ужасом подумал, что опоздал на ужин. Спрыгнув со стула, он помчался к двери и через минуту бежал по улице, дыша легким весенним воздухом. Из кинотеатра валила толпа, не обращая внимание на сигналившие у светофора черные машины. «Никакого волшебства не существует», — как заклинание твердил Том. Но каждый раз, когда он повторял эту фразу, перед глазами вставал знак в виде паука.

До приюта Том добежал в сумерках. Фонари бросали призрачный свет на старый клен. Вечерняя мгла кружилась легким туманом возле кладбищенских надгробий. Перебежав трамвайные пути, Том остановился у афишной тумбы и посмотрел на объявление:
Спешите! Только у нас до 15 мая выступает незабываемая Лайза Чинезелли, лучшая в мире укротительница львов!

Ниже был рисунок девушки в прозрачном голубом хитоне, прогуливавшейся с глумливой улыбкой возле лежащих львов. В руке девица держала длинный кнут. Тому показалось, что в ее серо-голубых глазах светилась порочная игривость. Миссис Коул говорила, что его мать была «из цирковых». Мальчика передернуло от омерзения. Неужели и она ходила в прозрачном хитоне с такой же улыбкой?

С детства Том терпеть не мог цирк. Его раздражали наездницы, клоуны и горбуны. Его не восхищали акробаты: он считал их номера жульничеством, использованием какого-то секрета. Еще меньше ему нравились факиры: однажды на чердаке он нашел книжку о секретах фокусов, и с тех пор не верил ни одному представлению. Но больнее всего было смотреть, как родители покупают детям сладкую воду и пирожные. Эти избалованные мальчики и девочки казались Тому непригодными к жизни нулями.

Забежав в приютский двор, Том прислушался. В беседке виднелись силуэты подростков в кепках. Они курили папиросы и смеялись. На бордюре, свесив тонкие длинные ноги, сидела довольная Бренда. Рядом крутился Эрик Волей, выделывая пируэты.

— А ну покажи жирафа, — захохотал верзила. — Как они жрут, а? — Эрик вытянулся вверх, сложил руки у груди и схватил ртом ветку с почками. Раздался хохот, и другой верзила пнул Волея по спине.

Том с ненавистью посмотрел на беседку: это были тот самый Патрик Фелпс, окруженный вассалами — Роном Стимером и Мартином Фейлом. Их компания не раз мучила Тома: когда от скуки, когда для развлечения Бренды. Именно они сломали Тому руку, и это было еще пустяком. Однажды, когда Риддл подбросил в туфли Бренды пару слизней, они привязи его к дереву и били пинкам, а довольная Бэкки наслаждалась этим зрелищем.

— Пепельницу, зверь! — воскликнул Патрик. — Волей протянул ладонь, и верзила под крики Эрика затушил об нее окурок.

В прихожей Том осмотрелся. У плюшевого кресла стояла девочка с распущенными до плеч белыми волосами. Лицо с курносым носиком было усыпано веснушками.

— Привет… Как тебя зовут? — мягко спросил Том.

Девочка моргнула заплаканными веками. Свет дешевого плафона осветил ее короткое синее платье, усыпанное белым горошком.

— Эми… Эми Бенсон… — пролепетала она.

— А я Том… Том Риддл… Сколько тебе лет?

— Шесть… — всхлипнула девочка. — У меня родители разбились в машине. Они назвали меня Эми — любимая. А что означает твое имя?

Том задумался. Говорить Эми, что «Томами» зовут котов, ему не хотелось. Но ничего другого в голову не приходило. — Я не знаю…

— Конечно… Ведь Том — самое обычное имя… — кивнула девочка.

Риддла перекосило. Вся его симпатия к Эми разом улетучилась.

— Что, Томми? Кошак ищет новую хозяйку? — Том чертыхнулся. По скрипучим ступенькам бежали Стаббс и Бишоп.

— Не бойся, — Бишоп подмигнул испуганной Эми. — Том — кошак безвредный. Только сидит и читает или ходит по приюту, как призрак.

— А будешь сгущенкой поить, ручным станет, — хихикнул Стаббс. К отвращению Тома девчонка тоже хихикнула. — Лесли вот разок попоила…

Глаза Том вспыхнули странным светом. Если бы о Лесли говорил кто-то другой, он, возможно, отнесся к этому спокойно… Но Стаббс! Риддл почувствовал, как ярость, точно просыпающийся вулкан, овладевает каждой его клеткой.

— Знаешь Билли, — сплюнул с ненавистью Том. — Ты заплатишь за Лесли… Может, — усмехнулся он, — сдохнет твой банни?

Рев ярости прервал его слова. Билли со всего размаха ударил Тома в губу. Тот отпрыгнул, с отвращением глядя на черно-белую плитку. Из-за хрупкого телосложения у него не было шансов победить в драке.

— Что случилось? — из коридора бежала миссис Коул. — Господи, — вздохнула она, — где Риддл, там неприятности… Живо марш в комнату, — миссис Коул схватила за руку Тома и потянула за собой.

— Вы не будете меня пороть… — настороженно сказал мальчик.

— Не сегодня, — бросила миссис Коул. — Но ты весь вечер просидишь в комнате, — с этими словами директрисса вцепилась в левое запястье Тома и резко вывернула ему руку. Том вздрогнул от боли. Он был левшой, а значит, теперь по меньшей мере пару дней ему будет трудно написать хоть строчку. Солоноватая струйка крови сочились по его губе.

* * *

Весь вечер Том просидел взаперти, послав отменную порцию проклятий в адрес Стаббса и миссис Коул. Ночью ему снился сон, будто он стоит у гроба Лесли рядом с зеркалом. Девочка звала его в зазеркалье, где мелькали фигуры нацистов. Том проснулся в холодном поту и весь завтрак пребывал в растерянности. Его вывели из забытья крики Бренды, игравшей с йо-йо. Том скривился: завтра, пятого апреля, был ее день рожденья.

— Риддл, тебе нужно особое приглашение? — крикнула Марта.

— Мммм.. — замялся Том, посмотрев на едва начатую порцию перловки. Несмотря на постоянное чувство голода, он испытывал омерзение при виде каши и вареных овощей.

— Мы едем в лес, — снисходительно пояснила Марта.

В автоубсе Том смотрел на ухоженные домики, омнибусы** и трамваи. У закрытых ресторанов дворники-индусы подметали входы. Ближе к окраинам пошли старинные церкви, и новые респектабельные дома в виде башен. На весенней лазури неба Том походя отметил маленькое облачко. Возможно, это была иллюзия, но ему казалось, будто оно становилось все больше.

— Быстрее, быстрее, выходим, — Марта торопливо махала рукой.

— Ко мне, — коренастый мужчина в спортивном костюме махал флажком. Это был Энтони Илкз, руководитель скаутских отрядов. — Строимся и разбиваемся на команды, — показывал он маленькими пухлыми руками. — Мальчики берут мяч, девочки бегут на эстафету… Ты, Риддл, посиди в сторонке, — сказал он с легким презрением.

Том грустно потупился в землю. В прошлом году он был единственным, кто не смог подтянулся на турнике и пробежать кросс без одышки.

— Кошак пойдет читать книжку, — фыркнул Биггерт.

Люси Стюарт и ее новая подруга Кэтрин Бейл, звонко рассмеялись. Том бросил на них неприязненный взгляд, и под общий хохот поплелся к опушке.

Было ясно, но необычно холодно. Цветы излучали терпкий аромат, даря его чуть распустившимся почкам и зацветающим соснам. Невдалеке слышалось журчание ручейка. В траве ползло много слизняков. Стараясь не наступить на них, Том подошел к оврагу, и, споткнувшись, скатился вниз. Потерев ушибленную ногу, он присел на покрывало и погрузился в чтение.

Его отвлекло тихое шипение. Оглянувшись, Том заметил черные кольца. Это, несомненно, была змея. Он поскорее убрал ногу: гадюки были опасными тварями. Однако змеиное шипение становилось осмысленным. Мальчик с волнением протянул руку, и черные кольца обвили ее.

Привет, — прошипела похожая на садовый шланг гадюка.

Привет,— Том погладил ее по головке. — Не знал, что змеи умеют говорить.

Нет-нет, — зашипела змея, — это ты умеш-ш-ш-ш-шь говорить со змеями, Повелитель.

Правда? У меня в голове звучали такие слова… Я думал, это бред, — удивился Том.

Это з-з-з-змеиный яз-з-з-ык, — смертоносные кольца все сильнее оплетали ногу. — Ты змееус-с-с-ст… Тебе с-с-с-стоит только по--з--звать, и каждый из нас-с-с охотно придет тебе на помощ-щ-щь, Маленький Повелитель…

Кольца стали скрываться под корягу. Том посмотрел вверх. Все произошедшее было слишком невероятным, чтобы быть правдой. Или он и впрямь был другим?

— О, кого я вижу, — Том вздрогнул. К краю обрыва подошли компания Патрика и Бренда. — Может, расскажешь стишок? — рассмеялся верзила.

Однажды, когда Тому было пять лет, он рассказал наизусть псалом. Это стало предметом насмешек. Патрик со свитой ловили его в коридоре и, зажимая ребра ногами, глумливо просили «рассказать стишок». Если Том не соглашался, его били. Если соглашался, то получал пинки и удары «в благодарность».

— Не приближайся ко мне, Фелпс, — сплюнул с ненавистью Том. — Не приближайся, или я натравлю на Бэкки змею, — ухмыльнулся он.

— Ого! — фыркнул Патрик. — Наш Томми наглеет на глазах. — Давненько тебя не учили жизни, дружок…

Бренда подпрыгнула от восторга, предвкушая, как будет с наслаждением смотреть на побои своего врага. Том растеряно огляделся: бежать из оврага было некуда. Судорожно ища защиты, он, неожиданно для себя, что-то прошипел. Покров прошлогодних дубовых листьев зашевелился, и прежде чем мальчик успел сосчитать до тех раздался визг Бренды. Потрясенный Том успел заметить, что от ее ног отползла черная лента.

Вс-с-с-е в порядке, Повелитель, - раздалось глухое шипение из-под ковра ломкой листвы.

Девочка продолжала кричать, но Тому все происходящее казалось окутанным туманом. В суматохе он едва замечал, как на крик сбегались дети, а испуганный Патрик бестолково тряс Бренду за руки. Рон и Мартин в ужасе смотрели на куст боярышника.

— Что случилось — Из толпы выбежал, наконец, запыхавшийся мистер Иклз.

— Риддл натравил на меня змею! — Из тонкой ноги Бренды хлестала кровь, и девочка отчаянно кусала губы. — Он сказал, что прикажет ей укусить меня, если...

— Успокойтесь, мисс Бренда, укус гадюки не смертелен. Сейчас отвезем вас в больницу… Риддл! — воскликнула Марта под общий гул. — Что здесь произошло?

— Я не знаю, мэм… — вздохнул Том. — Бэкки, наверное, наступила на змею, а может она просто приползла... Не считаете же Вы, что я повелеваю змеями? — спросил он, глядя в упор на Марту и Илкза.

Марта смотрела исподлобья, бросая на Тома подозрительные взгляды. Мистер Иклз отчаянно морщил лоб, пытаясь разобраться, что к чему. Он, кончено, понимал, что все это полная чушь. Но Бренду укусила змея, и Риддл был с этим как-то связан. Том смотрел на них с замиранием страха. Хотя они вряд ли поверят, что он говорит со змеями, миссис Коул ничто не стоит выпороть ненавистного ей мальчишку.

— Живо марш в автобус, — скомандовала, наконец, Марта. — А с тобой, Риддл, я еще поговорю в приюте.

Дети заковыляли к автобусу. Патрик с приятелями помогли уложить Бренду на брезент.

В воздухе чувствовался приторный запах приближавшегося ливня. Том вздрогнул и подобрал валявшуюся игрушку йо-йо. Лоб покрылся влажной испариной, а руки дрожали. Только что змея укусила Бренду, и именно он, Том Риддл, заставил ее сделать это. Что если его слушались и другие животные? Невероятная мысль мелькнула в голове, и Том, посмотрев на чернеющее небо, задрожал от смеси страха и восторга.

* * *

Откинув плед, Том спрыгнул с кровати. Приближалась полночь, и он тихонько вышел во двор. Черное бархатное небо озарялась ледяным светом звезд.

«Он ведь хочет жить», — прошептал в голове тонкий голос.

«А Лесли разве не хотела?» — парировал другой — высокий и ехидный.

«Чем провинился зверек? Чем?» — заспорил детский голосок.

«Джимми — тупой банни Стаббса, — усмехнулся холодный голос. — Подумай: завтра Стаббсу будет больно, очень больно….»

Тому почудилось, что голова сейчас расколется от этого спора. Осмотрев дворик, он скорее побежал к забору.

Приютский вольер был небольшим помещением со стеклянной крышей. Когда-то здесь была теплица, где дети выращивали овощи, фрукты и заботились о диких утках. Но еще до рождения Тома шайка верзил купила лисенка и радостно смотрела, как он загрызает добрую крякву с селезнем. Затем закрыли и теплицу: у вечно пьяных Эндрю Грейпера и Ханны Коул не было денег на ремонт. Только недавно завхоз Эрни Спенсор перестроил теплицу в вольер.

Едва Том повернул ключ, как пара щеглов зашелестели. Нельзя было терять ни минуты: если проснется птичник, на шум прибежит Эрни Спенсор. Мальчик быстро зажег дешевую желтую свечу.

— Джимми… — прошептал он, вытянув левую руку. Черный клубок спал возле кормушки с травой. — Джимми, вставай, тварь ты тупая…

Испуганный кролик подбежал к дверце. Том быстрее открыл ее и посмотрел вверх. Веревка для мешков с отрубями была на месте. В центре виднелась петля, на которую мистер Спенсор вешал груз.

— Вперед, — скомандовал Том. Влажные глаза отливали сине-зеленым светом.

Кролик бежал к стене, поджав уши. Повинуясь неведомой силе, он приближался к деревянной балке. Потрясенный Том смотрел, как Джимми выполняет его приказы.

— Вверх!— приказал он. Зверек отчаянно полез на стропила.

— Прыжок в петлю… Лапами вниз... — Закрыв глаза, Том представил себе, как петля сомкнется вокруг шеи зверя.

Раздался слабый хрип. Том открыл глаза и вскрикнул. Черное тельце животного болталось в петле. Зрелище было омерзительным. Том побледнел, и со всех ног побежал из вольера. Обхватив старый клен, он понял, что не может идти.

— Я убийца... убийца, — шептал в ужасе Том. — Боже, что же я наделал?

Жестокость ушла, и вместо нее пришло ощущение утраты. В детстве Том чуть не заплакал, когда Джейн рассказала ему про загрызенную утку, которую дети кормили с рук. Теперь он стал таким же убийцей, как те верзилы. Это не могло быть правдой, не могло... Том как в тумане смотрел на звезды. Грудь сотрясалась от рыданий. Ему было холодно.

Примечания:

* «Старина Невилл» — премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен (1937 — 1940), проводивший политику умиротворения нацистской Германии.

**Бош — презрительная кличка немца в Великобритании.

**Речь идет не о конных омнибусах XIX века, а о двухэтажных лондонских автобусах, также называемых "омнибусами".
Последний раз редактировалось Korell 11 июл 2013 00:03, всего редактировалось 3 раза.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 05 июл 2013 00:32

Глава 5. Призрачная надпись

Том отжал рукав старой рубашки и устало взглянул на грязную тучу. В последний апрельский день сироты, как обычно, делали уборку. Миссис Коул требовала чистить окна до блеска, хотя пошарканные подоконники оставались неизменными. Тряпка снова скрипнула о стекло, и Том стал рассматривать приютский двор.

Минувшие недели напоминали затишье перед бурей. История с кроликом вызвала переполох. На следующее утро Стаббс бился в рыданиях. Люси, Кэти и Миранда смотрели на Риддла с мистическим ужасом. Глядя, как Билли с отчаяньем прижимает к груди пушистое тельце, Том на мгновение пожалел, что убил его. Но он тотчас прогнал эти мысли. «Стаббс получил по заслугам», — уверял себя Том.

Потом были объяснения в кабинете миссис Коул. Том клялся, что не виновен, но дрожащий голос и потные руки выдавали его с головой. У него было алиби — кролик залез высоко на стропила. Но директриса не поверила в это, и завхоз Эрни Спенсор всыпал Тому парк десятков розог. Том, впрочем, знал, что этим история не кончится. Он с тревогой смотрел, как Стаббс, Бренда и Генри Ойрен шепчутся, глядя ему вслед.

Уборка, между тем, шла полным ходом. Ловкая Кэти залезла на табурет и протирала стекло газетой. Люси брезгливо опускала тряпку в таз. Поймав взгляд Риддла, она скорчила гримасу. Том ехидно поднял бровь и почувствовал легкий укол в сердце. Почему все на свете должны так ненавидеть его?

— Риддл! — Раздался хрипловатый голос миссис Роджерс. — Да ты когда-нибудь начнешь работать?

— Уже заканчиваю. — Том с отвращением взглянул на ее желтое платье.

— Смотри, а то высеку, как полгода назад. — В глазах кастелянши вспыхнул огонек.

— Знаешь, Томми, я бы сама охотно выдрала тебя розгами, — усмехнулась Кэт. — Вот я точно сняла бы три шкуры с такого безмозглого кошака.

Том с ненавистью посмотрел на маленькие босые ноги Кэти. В тот же момент ножки табурета исчезли, и он с грохотом рухнул на пол.

— Риддл! Как тебе удалось это сделать? — крикнула миссис Рождерс подбегая к Люси. Кожа на ноге Кэти была порвана, из раны сочилась кровь.

— Я стоял на соседнем подоконнике. Разве я мог это сделать? — Том, пересилив себя, спокойно посмотрел в глаза кастелянши.

— Живо домыл окно и марш в комнату, — приказала миссис Роджерс. С помощью Люси она потащила плачущую Кэти в больничное крыло.

Том еще раз провел тряпкой и сорвал размокшие куски оконной бумаги. Осмотревшись, он заметил, что у табуретки Кэти валялся серебряный наперсток. Быстро спрятав его в карман, мальчик помчался к себе.

Солнечный лучик, прорывавшийся сквозь пелену туч, весело прыгал по шкафу. Том открыл рассохшуюся дверь и достал картонную коробку из-под чая. В ней лежали соверен Биггерта и йо-йо Бренды. Теперь к ним присоединился наперсток. Том вдруг подумал, что будь Лесли жива, ему не понадобилась бы эта странная коллекция. Вздохнув, он положил в карман соверен. На душе было странное чувство, будто эта монета могла сегодня пригодиться.

За обедом Том рассеянно наблюдал, как дети поглощали молочный суп. Его порция оставалась, как всегда, едва начатой. Миссис Коул о чем-то разговаривала с Эрни Спенсором — видимо, обсуждала происшествие с Кэти. Том задумался, почему все вокруг звали ее «миссис Коул», хотя она вроде бы никогда не была замужем. "Так, должно быть, звучит солиднее", — ехидно подумал он.

Разделавшись с чаем, Том побрел к выходу. Можно было сходить в центр или к причалу, но эти маршруты ему приелись. Гонг возвестил о приближении трамвая. Быстро перебежав пути, Том оказался у старого кладбища.

Погост не был обнесен оградой. Здесь давно не хоронили, и разросшиеся деревья придавали кладбищу вид сквера. Том стал с интересом смотреть на мраморные склепы в виде скорбящих ангелов или маленьких часовен. В детстве он иногда лазил мимо них. Однако после смерти Джейн он не переступал кладбищенскую ограду.

— Сэр Чарльз Стейлок… майор полка Коулдстрим-Гардз… — прочитал он.

Том мягко улыбнулся. Он узнал это место: здесь рос большой куст сирени. Возможно, поэтому Тому казалось, будто любая сирень пахнет кладбищем. Он задумчиво посмотрел на гипсовую чашу, в которую набралась дождевая вода. Интересно, где похоронена его мама? Ни миссис Коул, ни кто-то другой понятия не имели, как схоронили простую нищенку. Перед глазами поплыл образ прозрачного савана, которым Марта накрыла Лесли. Неужели и он будет так же лежать в гробу, и его однажды закроют пеленой?

Могилы заканчивались, и вслед за силуэтами старых склепов была видна оживленная магистраль. Небо затягивалось причудливыми очертаниями облаков, сквозь которые изредка пробивалось золото вечернего солнца. Том прищурился и с удивлением заметил красный кирпичный дом с небольшими башенками на крыше. Он и забыл, что кладбище выходило на другой конец Воксхолл-Роуд...

Капли дождя гулко барабанили об асфальт. Это было удивительно, но Том не чувствовал боли. Он посмотрел через дорогу, где находился магазин рождественских украшений и облегченно вздохнул: на его месте располагалась скобяная лавка. Сможет ли он спокойно войти в лавку мистера Барнетта?

Дверь с рисунком Шивы была прежней, но дощечки с именем Оливера Барнетта не было. Недоборе предчувствие укололо сердце.

— Могу ли я поговорить с мистером Барнеттом? — быстро спросил Том женщину с бесцветными глазами.

— Мистер Барнетт продал лавку полгода назад, — она удивленно вскинула светлые ощипанные брови. Том почувствовал, как похолодели губы. — А ты, собственно, кто?

— Том. Том Риддл, — он недоверчиво осмотрел новую хозяйку. — Мистер Барнетт, должно быть, говорил обо мне?

— Нет, — она с отвращением посмотрела на форму Тома. — Ты из приютских?

— Ну да…

— А ну-ка двигай отсюда… Живее, живее, прощелыга...

— Лжете. — Том с ненавистью посмотрел на женщину. — Говорите правду! — жестко воскликнул он.

Он вздрогнул, не ожидал от себя такой храбрости. Мало ли что может сделать ему за это хозяйка? Однако женщина кивнула.

— Хорошо, идем. Но чтобы я видела тебя здесь в последний раз.

Большинство китайских и японских статуй исчезли. Вместо ракушек на прилавке лежали бумаги, рулоны ватмана, готовальни и чертежные рисфедеры. В углу стояла доска с витиеватой надписью «Миссис Клер Горнолл. Писчебумажный магазин». «Уже заготовила победный трофей», — фыркнул про себя Том.

— Мистер Барнетт просил продать некоему Риддлу это, — хозяйка помахала тем самым черным ежедневником.

— Вы хотели сказать — передать? — спросил Том.

— Нет, продать. Две гинеи,— со злостью сказала женщина, глядя, как мальчик с восторгом рассматривает твёрдые кремовые страницы.

— У меня нет двух гиней, — сладко улыбнулся Том. Он знал, что миссис Горнолл лжет, но не мог отказать себе в удовольствии поиграть с ней. — Зато есть соверен. Золотой, — добавил он с мстительной интонацией, достав монету.

Клер Горнолл всплеснула руками.

— Где ты ее взял, маленький бродяга?

— Какая вам разница? — глаза Тома весело сверкнули бирюзовым отсветом. Он чувствовал, что хозяйка отдаст за монету все что угодно. — Дневник за соверен. — Он помахал монетой.

— С паршивой овцы хоть клок шерсти… — вздохнула продавщица.

Дождь заканчивался, но плотная мга висела в предвечернем воздухе. На душе скреблись кошки от того, что он больше не увидит добродушного толстяка Барнетта. И все же заветный дневник лежал под курткой. Маленький фонарь освещал вход в издательство, и Том, прихватив обрывок газеты, помчался в приют.


* * *

Май тридцать восьмого года не радовал лондонцев погодой. Серое небо и обложной дождь давно стали чем-то привычным. Том, впрочем, любил грозу и молнию. Прихватив залатанный зонт, он бродил по улочкам и бульварам. Как-то под вечер он зашел в книжный магазин на Риджент-стрит и долго смотрел, как пары тумана укутывают матовый свет фонарей.

Самые большие разочарования Тому принес дневник. Первые два дня он с упоением листал розоватые страницы, точно любимую игрушку. Он даже несколько раз переписал изящными завитушками рассказ о прошедшем дне. Но текст показался Тому слишком примитивным. Порвав пару драгоценных кремовых страниц, Том забросил дневник на подоконник.

Однажды в середине мая Том бродил по узким приютским коридорам. Его внимание привлек осипший голос из кабинета миссис Коул. Это без сомнения был мистер Дэвид Кэмпбелл, инспектор детских приютов. Про него ходили отвратительные слухи, будто он играл на бирже и спал с пятнадцатилетней девочкой-сиротой. Том с отвращением подумал, что завтра утром сирот опять построят в линейку, и они должны будут рассказывать, как хорошо им живется в приюте. Отказ отвечать в таком тоне заканчивался новым знакомством с розгами мистера Спенсора.

Рядом с кабинетом миссис Коул стояло два плющевых кресла, старый диван и журнальный столик. Том часто подслушивал здесь разговоры, хотя попасться в присутствии мистера Кэмпбелла означало верную порку. Том заколебался. Однако инспектор несколько раз упомянул о таинственном Гитлере. Это развеяло все сомнения. Сгорая от любопытства, Том залез за диван.

— Никакой войны не будет, — уверенно рассуждал мистер Кэмпбелл. Том слышал, как его ложка постукивала о толстое стекло дешевой чашки. — Если начнется война, она будет химической. А кто решится на химическую войну?

— Кто знает, — заметил доктор Рочестер. Добряк-доктор, как обычно, заехал в приют к пяти часам на чашку чая. — Чехословакия в большой беде. Как бы Бенеш* не втянул нас в войну за лягушатников да пьяниц-чехов.

— Боши проклятые... — вздохнула миссис Коул. — И чего этих куряк несет воевать? Пили бы свой кофе, да ели бы свою свинину с жареной картошкой…

— Генлейн** поднял флаг со свастикой. Немцы теперь вряд ли останутся нейтральными… — вздохнул доктор.

Том вздрогнул. Как же он мог забыть, что знак в виде черного паука назывался свастикой? Он снова задумался над тем, почему этот паук преследовал его в кошмарах? Полный смятения, Том выскочил из укрытия и помчался по лестнице.

Приютская библиотека была небольшой комнатой с тремя стеллажами. Большинство потрёпанных книг, кроме разве что технических справочников, Том давно прочитал или по крайней мере пробежал глазами. Научившись читать в три года, он жадно поглощал страницу за страницей. Схватив с полки коричневый том энциклопедии, Том открыл букву «S». Свастики, как ни странно, не было.

— Том! — Маленькая Эми Бенсон подбегала к нему, помахивая рукой.

— Я весь внимания, Бенсон… — Он вложил в слова как можно больше яда.

— Том, идем скорее! Это важно… Во дворе…

— Что случилось? Война? — ехидно улыбнулся Том.

Эми, однако, не поняла шутки, и стала тянуть за рукав. Девочка при этом забавно сопела, и Том едва не улыбнулся. Через пару минут они вышли во двор. Дождь не шел, но земля была мокрой и скользкой от ливней.

— Увидишь…— лопотала Бенсон, таща за сарай не слишком упиравшегося Тома. Только за углом Риддл вздрогнул: на бревне сидели Биггерт и Стаббс.

— Я привела его… привела! — крикнула Эми.

Том одернул рукав. Он попытался отступить, но чья-то смуглая рука опустилась на плечо. Это был толстяк Генри Ойрен, рядом с которым шел поджарый Патрик Фелпс. Том рванулся, но Генри с Патрик вывернули ему руки.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — холодно спросил Том.

— Ничего, кошак, — глумливо заметил Джеймс. — Просто решили с тобой пообщаться. — Патрик расхохотался, а Генри сопел, как носорог.

— Отпустите вы меня или нет? — воскликнул Том.

— Отпустим, кошак, — ответил Джеймс. — Только жизни поучим чуток…— Стаббс, не дожидаясь окончания тирады, подбежал к Тому и ударил в грудь.

— Погоди, — захохотал Патрик. — Не так быстро!

Размахнувшись, Билли ударил сначала в лицо потом в живот. Тому казалось, будто его огрели железным прутом. Билли отбежал назад и с разбега пнул по руке.

— Это за Джимми, тварь, — он плюнул Тому в лицо.

— Ты заплатишь за это Билли, — Риддл попытался криво усмехнуться, но разбитые в кровь губы сделали улыбку слишком вымученной.

Том не договорил: новый пинок обжог колено. Он пошатнулся, но верзилы прочно держали его за руки. Озверевший Стаббс бил снова и снова.

— Смотри не убей кису, — хихикнул Генри. Вся компания расхохоталась. Билли с размаху снова пнул Тома в бедро.

Через десяток ударов Том начал приседать: только на земле было спасение от боли. Здесь была омерзительная липкая грязь. В одной книге он читал, что в такой момент надо представить себе, как погружаешься в ванну со льдом… Том попытался так и сделать, но пинок Патрика заставил его согнуться пополам. Следом последовали удары ботинок Билли и Генри. Патрик, смеясь, достал металлическую цепь. Серое небо заплясало перед глазами, и Том молил бога о том, чтобы поскорее потерять сознание.


* * *

Следующую неделю Том провалялся в лазарете. Раны срастались тяжело, и даже в субботу он вышел на завтрак весь в бинтах. Стаббс, Кэти и Миранда бросали на него ехидные взгляды, а Биггерт, не удержавшись, даже воскликнул:

— Томас подрался с соседскими котами!

Слова Джеймса вызвали взрыв хохота. Бледные щёки Люси Стюарт покрылись красными пятнами. Том с ненавистью сжимал кулаки, но внешне не подал и виду. Он уже обдумывал планы мести и не желал спугнуть врагов.

Первым поплатился Генри Ойрен. Однажды во время игры в футбол Том, не прикасаясь рукой, перебросил ему под ноги доску с гвоздями. Генри отвезли в больницу, а его спортивный значок перекочевал в коробку Тома.

Следом пришла очередь Билли Стаббса. В один прекрасный день Том взмахом руки подвинул камень ему под ноги. Билли с криком упал, получив вывих ноги. Трофеем Риддла стала небольшая губная гармошка.

С Биггертом Том поквитался оригинальнее. Однажды он, как обычно, читал у приютской ограды, а Джеймс курил неподалеку. Том посмотрел на него, представляя, как папироса вспыхнет в его руках. Спустя минуту, Джеймс с криками катался по мокрой земле, а Том получил в коллекцию фигуру слона.

Неумолимо приближалось двенадцатое июля — день отъезда сирот на природу. В этом году их везли на восточный берег, славящийся многочисленными прибрежными скалами. Миссис Коул вздыхала, жалуясь на дороговизну поездки. Но доктор Рочестер настоял на своем. После смерти Лесли у некоторых детей обнаружили подозрение на туберкулез. Одной из них была покашливавшая в последнее время Люси Стюарт.

Сирот поселили в полуразвалившийся дом. Тому пришлось жить в большой комнате с Биггертом, Стаббсом, и еще одним мальчиком Майклом Коллингвудом. Жизнь с ними казалась ему отвратительной. Дело было не только в их бесконечных играх в карты: куда хуже был устойчивый запах пота. Сам Том был слишком чистоплотен, моясь по два раза на день.

Большую часть времени Том проводил на улице. Любимым его местом стала темная скала, с которой открывался вид на утес — черную отвесную кручу, от которой откололось несколько крупных кусков. Риддл часто читал на ее вершине, любуясь, как внизу кипели и пенились волны. Забыв обо всем на свете, мальчик ложился в траву и, ловя запах летних цветов, смотрел, как по синему небу ползли холодные, почти снеговые, тучи.

Утром двадцать третьего июля Том пришел к черной скале пораньше. До возвращения в приют оставалось два дня. Осенью одиннадцатилетки должны были отправиться по школам, и Тому из-за отсутствия денег светила только муниципальный колледж. Это означало, что жить придется в приюте. Проклиная несправедливость мира, Том наблюдал, как Люси и Миранда с опаской идут босиком по сочной траве.

Вниз, к наполовину скрытым водой валунам и утесу, лестницей спускалась цепочка выбитых в камне неровных углублений. Что, если попробовать спуститься в пещеру? Камни внизу были скользкими от морской воды. И все же любопытство одолевало. Том протянул руку к валуну и тотчас услышал тихое шипение.

Привет, ползи сюда, — сказал он на змеином языке. Вместо змеи из-за камня показалась головка с оранжевыми пятнами — обыкновенный уж.

Вы з-з-з-звали, Повелитель? — прошипел он с почтением.

Почему ты меня слушаешься? — Том сорвал былинку и стал гладить сколькую спину пресмыкающегося.

Так ус-с-с-становил Повелитель Змей… Пос-с-смотри, это его пещ-щ-щера…

А кто был Повелителем Змей? — изумился Том.

Он ж-жжил тысс-сячу лет назад... Но его Нас-с-с-следник скоро придет.

— И когда же явится этот Наследник? — Впервые после смерти Лесли Том радостно улыбнулся. Все происходящее казалось ему забавной сказкой.

Звезды говорят, что сегодня… — зашипел уж. — А змеи знают язык звезд.

Изумленный Том посмотрел вниз. Он не верил в сказку. И все же желание спуститься в таинственную пещеру только окрепло. Возможно, стоит только...

— Вот ты где шляешься, кошак! — Том чертыхнулся. Прямо за ним стояли Деннис Бишоп и Эми Бенсон.

— А, это вы, — презрительно улыбнулся он.

— Мы-мы, - застрекотала Эми. — Купаешься? — протянула она. Тома перекосило: наказанием за самовольное купание была порка в сто розог.

— Нет… Я хочу спуститься в пещеру…

— В пещеру? — воскликнул Деннис.

— Много ты понимаешь, — усмехнулся Том. — Это пещера Повелителя Змей.

— Кого, кого? — Бишоп смотрел на Тома как на помешанного.

— Повелителя Змей. — Том снова чувствовал странную эйфорию. «Ты пойдешь туда. Пойдешь!» — подумал он, глядя на Эми.

— Хочу в пещеру! — воскликнула Бенсон, топнув ножкой.

— Тогда вперед, — заметил Том, и Бишопу оставалось лишь подчиниться.

В лицо летели соленые брызги. Сорваться вниз можно было много раз, но какая-то сила помогала им. Между обрывом и валуном был гранитный парапет.

— А что за сказка про Повелителя Змей? — попробовал взбодриться Деннис.

— Он жил много веков назад, — импровизировал Том. — У него было бледное лицо, похожее на змеиную морду. Его слуги носили знак в виде змеи…. У него была змея. Она любила на деликатес маленьких нежных девочек вроде Эми… — Бенсон взвизгнула, и Том рассмеялся непривычным для себя холодным смехом.

Расщелина открылась в тоннель, который в прилив без сомнения наполнялся водой. В глубине скалы тоннель резко сворачивал налево.

— Ну и где твой Повелитель Змей? — хмыкнул Деннис, осмотревшись в пещере.

— Сейчас… сейчас… — Внимание Тома привлекла фигурка змеи на одном камне. -«Откройся», — прошептал он на змеином языке.

В стене белой полосой сверкнула арка, будто за трещиной был свет.

— Что… Что ты сказал? — закричал Бишоп. Эми моргала, став белой от испуга. Том тоже был потрясен, но не хотел подавать вида.

— Я лишь велел тени Повелителя Змей открыть ее. За мной, трусишки, — презрительно заметил он и нырнул в проем.

За стеной открывался берег огромного черного озера. Вокруг была пещера с таким высоким сводом, что потолок терялся из виду. Вдали, видимо, посередине озера, горел призрачный зеленоватый свет, отражавшийся в гладких водах.

— Как… как тебе удалось… — потрясенно зашептала Эми.

— О… Я еще не то умею, Бенсон, — заметил Том.

— Врешь, — пробормотал Деннис — Дверь сама открылась.

— Не веришь? — хмыкнул Реддл. — Ну тогда смотри. Откройся — снова зашипел он, указав левой рукой на сияние.

Лица Денниса и Бенсон перекосило от испуга. Том на мгновение улыбнулся, но тотчас вскрикнул. Сияние дрогнуло и разорвалось на части. Казалось, неведомая рука выводила надпись. Над озером возникали огромные зеленые слова:
ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ ВРАГ ИСТРЕБИТСЯ — СМЕРТЬ
Что-то зашипело, и буквы растаяли, снова превратившись в зеленое марево.

Примечания:

* Бенеш Эдуард — президент Чехословакии в 1935 — 1948 годах.

** Генлейн Конрад — лидер судетских немцев, выступавший в 1938 г. за их присоединение к нацистской Германии.
Последний раз редактировалось Korell 06 июл 2013 00:10, всего редактировалось 1 раз.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 05 июл 2013 00:40

Глава 6. Профессор Дамблдор

— Что произошло? Я хочу знать, что произошло? — миссис Коул, как обычно, повторяла вопрос дважды.

— Ничего... — прошептал Том, хлопая длинными ресницами. От страха живот, казалось, был скован холодным комом. — Мы осматривали окрестности...

— Все, хватит! — Взорвалась директриса. Вечер был прохладным, и на ее длинное красное платье была наброшена оранжевая накидка. — Я устала, Риддл, от твоих выходок. Ну почему всегда, где ты, там неприятности?

Том посмотрел на деревянный пол с потрескавшейся палевой краской. Дрожавшая Бенсон плакала, прикрыв глаза рукой. Бишоп от лихорадки укрылся синим покрывалом, на котором пухлая Мэгги Пирс, новая помощница миссис Роджерс, гладила белье.

— Эми, маленькая, что случилось? — всплеснула руками миссис Коул.

— В пещере... Там... — всхлипнула Бенсон.

— Господи, зачем вы туда полезли? И ты, Бишоп, хорош: я ведь доверила тебе последить за малышкой Эми!

Тома передернуло. Почему все вокруг нянькают эту Бенсон, которая, по его мнению, была обычной маленькой дрянью?

— Риддл повел нас в пещеру, — прошептал, вжавшись в стул, Деннис.

— Ага, я так и знала. Это проделки Риддла, — воскликнула миссис Коул. — Сейчас же объясни, что произошло, мерзавец!

— Я же говорю — мы осматривали окрестности у моря и случайно попали в пещеру... Эми стало страшно. Может от крутого спуска...

Эту смесь полуправды и лжи Том сочинил по дороге до барака. Он был спокоен за Бишопа и Бенсон: никто не поверил бы в рассказ о призрачной надписи над озером. Однако эти двое были сами не свои. Том убедил Денниса сказать, что в пещере было страшно. Эми истерила, но не могла произнести ни слова. Они прогуляли обед, и Марта, увидев трясущихся детей, сразу повела всех троих к миссис Коул.

— Твою басню я слышала, — проворчала директриса.

— Но это… правда, — бросил Том.

Миссис Коул обвела его пустыми серыми глазами — «взглядом плотвы», как называл его Том.

— Марта! — воскликнула она. — Отведешь Эми и Бишопа к доктору Киртону. А тебя, Риддл, ждут неприятности.

— За поход в пещеру? — удивился Том и тут же заскулил — миссис Коул схватила его за ухо. Боль напомнила ожог крапивы.

— Ты мне поговори... Марта! Из-за этого гаденыша мы уезжаем завтра, днем раньше. — Том скулил от боли.

— Жидок же ты, Риддл, на расправу, — холодно сказала Марта. Том бросил ненавидящий взгляд на захлопнувшуюся белую дверь.


* * *

Всю дорогу в автобусе Риддл чувствовал легкий озноб, ловя злобные взгляды других детей. Эрика Волея трясла температура, и Том благодарил небо за то, что последние дни он почти не был в спальне. По приезду завхоз Эрни Спенсор всыпал ему полсотни розог. Окончание порки Том пережил на грани бесчувствия.

В день выздоровления Тома навестили миссис Коул с доктором Рочестером. Толстяк доктор весело вошел, насвистывая мелодию. К удивлению Тома он был в белом халате и с фонендоскопом.

— Ну, наш больной чувствует себя неплохо, — заметил врач, ощупав жилистой рукой пульс. — Ест также отвратительно?

В детстве Чарльз Рочестер регулярно лечил Риддла. Он считал Тома квелым ребенком, частенько подшучивая над его плохим аппетитом.

— Надеюсь, что хотя бы теперь розга пошла ему на пользу, — пробормотала директриса.

— Вы пришли ко мне? — В глазах Тома вспыхнул огонек.

— Нет, — улыбнулся Рочестер. — У Эрика Волея ветрянка. — Том поежился. Ветряная оспа, наряду с сахарным диабетом, была его кошмаром.

— Не волнуйся, — одобряюще кивнул доктор. — Уже введен карантин. Хотя нет таких болячек, которые не прицепились бы к Тому Риддлу!

Мальчик прикусил губу и стал рассматривать коробочку с таблетками аспирина. Доктор отрыл чемодан и достал металлическую палочку.

— Смотри на нее, Том. Следи за движениями, — приказал он.

— Зачем? — ребенок оторвал взгляд от зеленой коробки и с изумлением уставился на движущуюся палку.

— Делай, что говорят, паршивец! — взорвалась миссис Коул.

Том пожал плечами и стал наблюдать за движением палки. Доктор Рочестер внимательно смотрел на него, делая пометки в мятые амбулаторные листы.

— Не снятся ли тебе кошмары? — спросил он, выведя последнюю закорючку.

«Да, сняться!» — хотел воскликнуть Том, но осекся: признаваться в этом ему казалось стыдным. Вместо ответа он уставился на металлическую грядушку соседней кровати и еле слышно прошептал:

— Нет… сэр..

— Ну, что же… — заметил доктор Рочестер, — Явных признаков шизофрении нет. Разве что блеск в глазах. Если хотите, я могу поговорить со знакомым психиатром.

Том начинал понимать, о каких неприятностях предупреждала миссис Коул. Сомнений не было: его хотели отправить в психбольницу. Том посмотрел на кривые ножки металлического столика и почувствовал, что не может стоять. Голова закружилась, и он сел на кровать.

— До визита врача будешь сидеть в комнате без ужина, — строго сказала миссис Коул. — Только завтрак и обед. И никаких прогулок. Надеюсь, ты меня понял, Риддл?

Повернувшись на каблуках, она вышла из лазарета. Доктор Рочестер, бросив на мальчика внимательный взгляд, последовал за ней. Том со страхом посмотрел, как мелькнул подол салатового платья директрисы.

— Я не сумасшедший! Слышите, не сумасшедший! — кричал Том, тряся ручку.

Тяжелая металлическая дверь была заперта.


* * *

Следующие три дня Том просидел в комнате, любуясь уголком серого неба, стулом, да старым платяным шкафом. Несколько раз он пробовал читать ветхий том «Древней истории». Буквы расплывались, и он с трудом улавливал смысл слов. Временами ему казалось, что он и вправду сумасшедший, раз видел странную надпись, говорит со змеями и думает о Повелителе Змей. Но Том гнал прочь эти мысли.

Утром второго августа Том проснулся в шесть часов. Ночью ему опять снился дурной сон. Он снова стоял в комнате с гробом Лесли и зеркалом. Девочка, откинув саван, манила его в зазеркалье, где мелькали свастика и жуткий человек со змееподобным лицом. Только теперь Том, поддавшись неведомому порыву, почти шагнул в зеркальную гладь. За окном шел нескончаемый дождь, и мальчик с ужасом смотрел на мокрое стекло, думая о жутком сне.

После завтрака Том вернулся в комнату, взял книну и сел на кровать. Старый плед истерся, и миссис Роджерс, ворча, заменила его заштопанным одеялом. Его отвлек легкий стук. Дверь открылась. На пороге стояла миссис Коул*.

— Том, к тебе гости. Это мистер Дамбертон… прошу прощения, Дандербор. Он хочет тебе сказать… в общем, пускай сам и скажет.

Миссис Коул закрыла дверь. Том прищурился. Посетитель был высокий мужчина с длинными каштановыми волосами и такой же бородой. Его одежда казалась экзотической: темно-лиловый бархатный костюм, белый шарф в черную клетку и старомодные брюки с аккуратно проглаженными стрелками. На руке висел лиловый плащ.

— Здравствуй, Том, — мужчина шагнул вперед и протянул руку.

Том заколебался. Кто знает, что у него на уме? После короткого размышления он пожал руку. Мужчина пододвинул к кровати жесткий деревянный стул и сел.

— Я профессор Дамблдор.

Это было скверно. Перед ним, наверное, стоял знакомый психиатр доктора Рочестера.

— Профессор? — переспросил Том. — В смысле — доктор? Зачем вы пришли? Это она вас пригласила осмотреть меня?

— Нет-нет, — улыбнулся Дамблдор.

«Разумеется, — подумал Том. — Все психиатры улыбаются пациентам».

— Я вам не верю. Она хочет, чтобы вы меня осмотрели, да? Говорите правду! –крикнул он.

Карие глаза Тома блеснули бирюзой. Он пристально посмотрел на Дамблдора, ожидая увидеть больничный кабинет и белый халат. Но вместо этого перед ним возник световой щит. Тому почудилось, будто он мягко отбросил его на кровать. Бородатый мужчина улыбнулся.

— Кто вы такой? — Том посмотрел на него настороженно.

— Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришел предложить тебе учиться в моей школе — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить.

Если бы он просто сказал, что пришел его осмотреть… Но этот врач стал заливать про какую-то школу. Быстро вскочив с кровати, Том с яростью посмотрел на Дамблдора.

— Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? «Профессор», ага, ну еще бы! Так вот, я никуда не поеду. Эту старую мымру саму надо отправить в психушку! Я ничего не сделал маленькой Эми Бенсон и Деннису Бишопу, спросите их, они же самое скажут!

Перед глазами поплыла картина, как они с Эми и Деннисом идут по залитому морем парапету. Бенсон взвизгнула от шутки про змею, а он засмеялся холодным смехом. Том вздрогнул. Неужели этот «профессор» копается в его мыслях?

— Я не из сумасшедшего дома, — терпеливо сказал Дамблдор. — Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь…

— Пусть только попробуют! — скривил губы Том. Что еще он мог сказать этому типу?

— Хогвартс, — продолжал Дамблдор, — это не сумасшедший дом, а школа волшебства.

Том почувствовал себя пришибленным. Волшебства? Но ведь никакого волшебства не существует! Или все же существует? Его взгляд метался, перебегая с одного глаза Дамблдора на другой.

— Так это… это волшебство — то, что я умею делать?

— Что именно ты умеешь?

— Разное, — выдохнул Том. Его лицо залил румянец, поднимаясь от тонкой шеи к впалым щекам. — Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу управлять животными без всякой дрессировки. Могу сделать больно тем, кто жесток со мной.

У Тома подгибались ноги. Спотыкаясь, он вернулся к кровати и сел, уставившись на руки, как будто в молитве.

— Я знал, что я не такой, как все, — прошептал он, обращаясь к дрожащим пальцам. — Я знал, что я особенный.

— Что ж, ты абсолютно прав, — сказал Дамблдор. — Ты волшебник.

Том поднял голову. Волшебник? Он волшебник? Значит, вот почему он умеет двигать предметы и нагревать чайник. Вот почему его слушались змеи и кролик. Вот почему он мог читать мысли других… Или, может, перед ним хитрый психиатр, а он попадается в его ловушку?

— Вы тоже волшебник?

— Да.

— Докажите! — потребовал Том тем же властным тоном, каким требовал от Марты правды о смерти Лесли, а от Клэр Горнолл — о мистере Барнетте.

Дамблдор поднял брови.

— Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс…

— Конечно, согласен! — воскликнул Том.

— …то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр».

Сердце Тома упало. Значит, и там он будет простой козявкой? Такие, как миссис Роджерс, миссис Коул или этот Дамблдор смогут по любой прихоти выпороть его, посадить под арест, оскорбить? На мгновение лицо Тома сделалось жестким. Он начал подумывать о том, не послать ли этого господина с его школой. Но другой возможности сбежать из приюта у него не было.

— Простите, сэр, — постарался сказать Том как можно вежливее. — Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне…

Дамблдор кивнул и извлек из внутреннего кармана сюртука палочку. Том усмехнулся его тщеславию. В тот же миг профессор направил палочку на платяной шкаф и небрежно взмахнул.

Шкаф загорелся.

Том вскрикнул. Ведь там находилось все его имущество! Он хотел упросить проклятого «профессора» потушить огонь. Но пламя погасло. Шкаф стоял нетронутый, без единой отметины. Потрясенный Том, как пришибленный, уставился сначала на шкаф, потом на палочку.

— Когда я получу такую? — Том с жадным блеском в глазах указал на палочку.

— Всему свое время, — сказал Дамблдор. — По-моему, из твоего шкафа что-то рвется наружу. Открой дверцу.

Том, поколебавшись, пересек комнату и распахнул дверцу. Губы похолодели. Коробка гремела и подрагивала, будто в ней колотились обезумевшие мыши.

— Достань ее, — заметил Дамблдор. — В ней есть что-то чужое?

Мальчик заколебался. Как поступить? Можно было солгать. Но этот тип вполне мог отказать ему в возможности учиться в новой школе. Сказать правду? А если за эту коллекцию его тоже оставят в приюте?

— Да, наверное, есть, сэр, — пробормотал, он наконец.

— Открой, — приказал Дамблдор, указав на коробку. Том снял крышку и вытряхнул содержимое на кровать.

— Ты вернешь их владельцам и извинишься, — сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе не терпят воровства.

Том закусил губу. Важно было не показать бородачу тени смущения.

— Да, сэр… — Он холодно посмотрел на Дамблдора.

По оконному стеклу ползли струи воды. Обложной ливень отвесной стеной закрывал высокие серые дома, поднимая вверх клубы мокрого тумана. Запах влаги чувствовался даже в комнате. У Тома мелькнула странная мысль, будто чудом уцелевший шкаф может отсыреть.

— У нас в Хогвартсе, — продолжал Дамблдор, — учат не только пользоваться магией, но и контролировать ее. Однако, к твоему сведению, из Хогвартса могут и исключить. А Министерство магии, да-да, есть такое Министерство, — продолжал он, увидев смущение на лице Тома, — еще более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы.

— Да, сэр, — повторил Том.

Его вдруг осенило, что все это — хорошо продуманный спектакль. Странный «профессор», похоже, решил преподать ему урок. Но за что?

— У меня нет денег, — Том постарался сделать лицо как можно более спокойным, хотя в душе кипела ярость.

— Это легко исправить, — Дамблдор вынул из кармана кожаный мешочек с деньгами. — В Хогвартсе есть специальный фонд для учеников, которые не могут сами купить учебники и форменные мантии. Возможно, тебе придется покупать подержанные книги заклинаний и поношенные мантии, но…

— Где продаются книги заклинаний? — перебил его Том, взяв мешочек с деньгами. «Нечего благодарить типа, который предлагает тебе ходить в обносках», — прошептал в голове надменный голос.

— В Косом переулке, — сказал Дамблдор.

— Вы пойдете со мной? — Риддл поднял глаза от монеты. «Только бы не пошел», — думал он, скрестив пальцы.

— Безусловно, если ты…

— Не нужно, — сказал Том. — Я привык все делать сам и постоянно хожу один по Лондону. Как попасть в этот ваш Косой переулок… сэр? — прибавил Том, наткнувшись на взгляд профессора. «На, сглодай эту кость, раз тебе так хочется», — с ненавистью подумал он.

Дамблдор кивнул. Он то ли понял состояние мальчика, то ли соседство Тома было ему также неприятно. Он спокойно вручил конверт и объяснил, как добраться от приюта до «Дырявого котла»:

— Ты сможешь увидеть кабачок, хотя окружающие тебя маглы — то есть неволшебники — его видеть не могут. Спроси бармена Тома — легко запомнить, его зовут так же, как тебя…

Том беспокойно дернулся, будто хотел согнать надоедливую муху.

— Тебе не нравится имя Том? — спросил Дамблдор.

— Томов пруд пруди, — пробормотал Риддл. Не говорить же этому Дамблдору, что так зовут облезлых котов! — Мой отец был волшебником? Мне сказали, что его тоже звали Том Риддл.

— К сожалению, я не знаю, — мягко сказал Дамблдор.

— Моя мать не могла быть волшебницей, иначе она бы не умерла, — сказал Том, вспоминая гипсовые чаши и скорбных ангелов. — Значит, это он. А после необходимых покупок, когда я должен явиться в Хогвартс?

— Все подробности изложены на втором листе пергамента в конверте, — сказал Дамблдор. — Ты должен выехать с вокзала Кингс-Кросс первого сентября. Там же вложен и билет на поезд.

Дамблдор встал и протянул руку. Тому не хотелось ее пожимать, но таковы были правила игры. Перед глазами поплыли опавшие листья и черные кольца гадюки.

— Я умею говорить со змеями, — заметил Том с легким вызовом. — Я это заметил, когда мы ездили за город. Они приползают и шепчутся со мной. Это обычная вещь для волшебника?

— Нет, необычная, — сказал Дамблдор, — но это встречается.

Он говорил небрежным тоном, но с интересом рассматривал Тома. Затем рукопожатие распалось, и Дамблдор подошел к двери.

— До свидания, Том, до встречи в Хогвартсе, — кивнул он.


* * *

Том взглянул на закрытую дверь. На душе было неспокойно. Дрожащей рукой он схватил толстый конверт из желтого пергамента. В центре конверт скреплялся красной восковой печатью с фигурам льва, орла, барсука и змеи по краям большой буквы H. На обратной стороне изумрудными чернилами был выведен адрес:

Мистеру Т.М. Риддлу
Первая комната, пятый этаж, детский приют «Вул», Лондон


Трепеща от возбуждения, Том надорвал конверт. Из него выпали два листка пергамента с золотыми буквами:

ШКОЛА ВОЛШЕБСТВА И КОЛДОВСТВА ХОГВАРТС
Директор: АРМАНДО ДИППЕТ

Дорогой мистер Риддл,
Мы рады сообщить, что Вы приняты в школу волшебства и колдовства Хогвартс. Семестр начинается 1 сентября 1938 года. Хогвартский экспресс отходит в 11:00 с платформы 9 ¾ на вокзале Кинг-Кросс в этот же день. Список школьных принадлежностей прилагается.
Искренне Ваша,
Галатея Мэррифот,
Заместитель директора
— Я поступил в волшебную школу… — прошептал потрясенный Том.

Ливень усилился, превратившись в сплошную пелену воды. Том схватил пергамент и, неожиданно для себя, улыбнулся. Он оказался прав: он особенный, не такой как эти…. кажется, маглы... Мальчик вскочил и стал бродить по каморке, разглядывая потертые обои с орнаментом в виде кирпичной стены.

Единственное, что омрачало радость, был неприятный Дамблдор. За что он так невзлюбил его? Том терялся в догадках. Может, ему что-то наговорила миссис Коул? Или из-за коробки трофеев? Но что в этом такого? «Самого-то, небось, попробуй тронь», — подумал Том. Он с неприязнью посмотрел на стекло и сжал тонкие длинные пальцы в кулак. Настанет день, когда и он сумеет поджечь шкаф не хуже бородача!

Сложнее было с коробкой. Как в самом деле он отдаст ее врагам? Что он им скажет: «Извини, милая Бренда, вот твоя игрушка йо-йо?» Лучше выбросить коробку на помойку. Если Дамблдор узнает про это — значит, жить в той школе невозможно. «Галатея Мэррифот»**… Хорошо, хоть он не замдиректора…

Том вышел и помчался по скрипучей лестнице, не обращая внимания на медсестру и детей. Через десять минут он был у кабинета директора. Плотная дубовая дверь была закрыта, и он осторожно подергал ручку.

— Слушаю, — миссис Коул, даже не взглянув, продолжала писать.

— Завтра утром мне надо будет уйти, мэм. "Попробуй, не пусти", — злорадно подумал Том, глядя на старый резной подсвечник. Сколько раз он смотрел на него, выслушивая решение об очередной порке!

Миссис Коул запрокинула голову и внимательно посмотрела на Тома.

— А почему, собственно, тебе надо уйти, Том? — она говорила медленно, словно наслаждалась властью.

— Мне нужно купить учебники для школы. Профессор Дамблдор велел мне сделать это.

— И где ты купишь книги? — хмыкнула миссис Коул.

— Профессор Дамблдор сказал, где... — Том явно радовался мести.

Директриса прикрыла глаза, медля с ответом. Том прищурился. На стене, как обычно, висела дешевая репродукция Гейнсборо.

— Ладно, можешь завтра сходить, — снисходительно кивнула миссис Коул.

— Хорошо, мэм, — подчеркнуто вежливо сказал Том. Это было так удивительно: защищаться Дамблдором от миссис Коул.

Он захлопнул дверь и быстро вернулся в комнату. Запрыгнув на кровать, снова взял конверт. Теперь печать показалась ему красивой. Интересно, как выглядит этот Хогвартс? Том закрыл глаза, пытаясь представить волшебную школу, и незаметно для себя провалился в сон.


* * *

Том очнулся глубокой ночью. Вдалеке слышался шум дождя. Осмотревшись, он понял, что так и уснул одетым. Он вскочил, судорожно выпил стакан воды и подошел к окну. Ливень превратился в настоящую бурю, и потоки воды, пенясь, бежали по мостовой. Прислонившись лицом к стеклу, Том с восторгом смотрел, как предутреннее небо озаряют вспышки молний.

Примечания:

* Далее по тексту использован переработанный фрагмент книги Дж. Роулинг «Гарри Поттер и Принц-Полукровка».

** В русских переводах ее иногда называют «Галатеей Вилкост», но автор оставляет английское звучание —Merrythought.
Последний раз редактировалось Korell 06 июл 2013 00:44, всего редактировалось 4 раза.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 06 июл 2013 00:18

Глава 7. Косой переулок
Том проснулся, когда за окном было совсем светло. Дождь прекратился, но небо оставалось серым. Проклиная себя за лень, Том надел серые форменные брюки и лучшую белую рубашку. Прихватив зонт, он быстро пересек приютский дворик и помчался в противоположную сторону от Воксхолл-Роуд. В воздухе стояла августовская дымка, и Том с удовольствием вдыхал приторный аромат мокрой туи. Через час он перешел мост и вышел на Чаринг-Кросс Роуд.

К изумлению Тома «Дырявый котел» оказался не величественным зданием, а маленьким темным пабом. В уголках горели большие желтые свечи. За темными полированными столиками сидели люди в черных колпаках. Пожилая женщина в очках что-то вязала. Лысый горбун за стойкой болтал с толстым усатым человеком. Судя по описанию Дамблдора, лысый и был барменом Томом.

— Доброе утро, — Том постарался обратиться к хозяину как можно вежливее.

— А, привет, — кивнул горбун. — В Косой переулок? — К отвращению Тома люди в колпаках стали разглядывать его.

— Ты из маглов? — горбун смерил его насмешливым взглядом.

— Почему вы так решили? — дерзко спросил Том.

— Раз пришел без родителей — значит магл, — резонно заметил трактирщик.

— Я не магл… — Том посмотрел со смесью неприязни и вызова. Пожилая женщина от волнения обронила вязальную спицу. Том подумал, что ее морщинистые руки с веснушками напоминают кожу черепахи.

— Ух, какой сердитый! — фыркнул бармен, поймав взгляд Тома. — Но у меня нет времени на пустяки. Сядь, подожди, когда кто-то подойдет….

Тому ужасно хотелось нагрубить бармену, но, подумав о Дамблдоре, он решил этого не делать. Он вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего обеда и протянул бармену монетку. Горбун, усмехнувшись, налил бокал сливочного пива и протянул булку с маслом. Присев за столик, Том развернул список школьных принадлежностей и углубился в чтение:
ШКОЛА ВОЛШЕБСТВА и КОЛДОВСТВА ХОГВАРТС

ФОРМА
Ученикам первого года обучения требуется:
1. Три комплекта мантий (черного цвета)
2. Один колпак (черного цвета)
3. Одна пара защитных перчаток (из драконьей кожи)
4. Один зимний плащ (любого цвета, с медными пуговицами)
Пожалуйста, учтите, что вся одежда должна иметь вышитые инициалы.

Мальчикам требуется:
1. Две рубашки (белого или кремового цвета)
2. Двое брюк (светло-серый цвет)
3. Два жилета (тонких, темно-серого цвета).
4. Один пиджак (серый цвет)

Девочкам требуется:
1. Два платья-сарафана (темно-зеленого или темно-серого цвета)
2. Две плиссированные юбки (темно-зеленого или темно-серого цвета)
3. Один жакет (светло-серый цвет)
4. Две пары туфель на каблуках (черный цвет)

УЧЕБНИКИ
У каждого ученика должен быть комплекс следующих книг:
1. Стандартная книга заклинаний (часть первая), Миранда Тетеревятник
2. История магии, Батильда Бэгшот
3. Теория магии, Адалберт Воффлинг
4. Тысяча магических трав и грибов, Ботрудий Спор
5. Магические вытяжки и настойки, Мышьякий Плут
6. Фантастические животные и где их найти, Тритон Обмандер
7. Темные силы: руководство по самозащите, Квентин Тримбл

ПРОЧЕЕ ОБОРУДОВАНИЕ
1. Волшебная палочка — 1 шт.
2. Котел (оловянный, стандартный размер номер два) — 1 шт.
3. Набор стеклянных или хрустальных пробирок — 1 шт.
4. Телескоп — 1 шт.
5. Медные весы — 1 шт.
6. Два пера (орлиных или подобных)
7. 10 рулонов пергамента (минимум)

Ученикам разрешается взять с собой сову, кошку или жабу, или другое небольшое животное, кроме змей, летучих мышей, тарантулов и плотоядных слизней.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СВОИ МЕТЛЫ.

«Неужели все это можно купить?» — прошептал Том. Он хотел еще раз прочитать список, но его взгляд упал на газету. В центре была движущаяся фотография, на которой усатый человек в плаще жал руку человеку в мундире.

— «Гитлер пожимает руку Бломбергу, указывая на Восток, — прочитал Том название статьи. — Гриндевальд готов к войне».

— Гриндевальд? — пробормотал Том. — Кто такой Гриндевальд?

— С какой же Луны ты свалился, парень, что не слыхал о Гриндевальде? — весело спросил стоявший у стойки волшебник.

— И после этого говоришь, будто не магл? — фыркнул бармен.

Том с ненавистью посмотрел на горбуна. Он хотел возразить, но чья-то рука жестко легла на плечо. Том обернулся и вскрикнул: перед ним стояла Эмма Сполдинг. Теперь она была не в сером костюме, а в темно-синем платье и черной мантии. Но ошибиться было невозможно: те же жилистые руки и холодные глаза.

— В Косой переулок? — Том нахмурился: хотя со дня усыновления Джонатана прошло больше полугода, видеть миссис Сполдинг ему было неприятно.

— Да... — он спокойно встретил ее взгляд.

— Моя Дженни тоже идет в Хогвартс. Я вчера сводила ее в Косой переулок.

«Я счастлив», — усмехнулся про себя Том. Он посмотрел на стойку, где бармен услужливо предлагал сливочное пиво молоденькой ведьме в цветочном жакете.

— Хочешь, я отведу тебя в Косой переулок? — приветливо сказала дама.

Первым желанием Тома было послать чванливую даму. Но, поразмыслив, он решил принять ее предложение. Миссис Сполдинг оставалось единственным его знакомым в волшебном мире, и Том надеялся получить от нее информацию.

— Да, конечно… — он бросил на женщину приветливый взгляд.

— Тогда идем скорее. У меня дела. — Дама направилась к черному входу, бросив странный взгляд на левую руку Тома.

— Такой длинный и хлипкий… Ты вряд ли сможешь играть в квиддич, — шикнул бармен. К отвращению Тома за его спиной захихикали две молоденькие ведьмочки.

С другой стороны «Дырявый котел» был окружен кирпичной стеной. Миссис Сполдинг достала палочку и ткнула в один из кирпичей. Том не смог сдержать крик изумления, когда стена развернулась в арочный проем.

— Добро пожаловать, Том, в Косой переулок, — сказала миссис Сполдинг.

У Тома разбежались глаза. Перед ним открылся вид на длинную улицу со старинными домами. Воздух, казалось, был пропитан солнечным светом. Навстречу спешила радостно гудящая толпа молодых ведьм и волшебников. Кругом было много лавочек, торгующих кипами книг, писчими перьями и свитками пергамента. Тому захотелось осмотреть каждый уголок, заглянуть в каждый магазин, потрогать каждую книгу.

— Я сразу поняла, что ты волшебник, Том, — улыбнулась миссис Сполдинг краешками губ. — Ты получил сову от Галатеи Мэррифот?

— Нет, ко мне пришел профессор Дамблдор, — прищурился Том.

— О, ты познакомился с Альбусом Дамблдором? — тонике брови женщины взлетели вверх. — Хотя, конечно... Он добрый человек и известный педагог.

«Ага... Очень...» — ехидно подумал Том и посмотрел на «Павильон сов». Сычи, филины, неясыти, амбарные и полярные совы ухали на перекладинах.

— Так кто такой Гриндевальд? — спросил он, расплачиваясь за котелок.

— Прежде всего, Том, ты должен запомнить: не все волшебники добрые, — заметила дама. — Бывают и темные маги. Самый могущественный из них — австриец Геллерт Гриндевальд, построивший «магический социализм» в Германии. Гриндевальд даже заменил слово «Германия» на «Третий Рейх», а «немцы» — на «индоарии». Его ученики именуют себя «Высшими неизвестными» и правят маглами. Четыре года назад они устроили «ночь длинных ножей»* для непокорных маглов. С тех пор Гриндевальд объявил целые народы вредными для прогресса и возродил сожжение людей в печах.

— А Гитлер… Усатый фюрер? … — пробормотал потрясенный Том.

— Фюрер ничто без своего господина, — усмехнулась Эмма Сполдинг. — Он дрожит перед «Высшими неизвестными» и выполняет их приказы.

— У них есть свастика вроде черного паука. — Тому казалось, будто он говорит про какую-то тайну, но его спутница понимающе кивнула.

— Да, знак Солнца из древнеиндийской магии. Человек, к которому направлены ее лучи, испытывает ужас и омерзение. Тот, кто носит свастику чувствует себя под ее защитой. Гриндевальд использует этот знак для устрашения маглов.

Они проходили мимо лавки с печенью угря и глазами трески. Напротив располагался магазинчик, возле которого стояла гурьба девочек и мальчиков.

— Это же «Комета-180», последняя модель! — вдруг воскликнул белобрысый мальчик, указав на модель метлы. — Она гораздо лучше «Кометы-140»!

— И даже «Чистомета-3»! — подхватила невысокая хрупкая девочка. От волнения она подпрыгнула, и ветер забавно растрепал ее черные кудряшки.

— Значит, на континенте целое государство принадлежит темным волшебникам? — прошептал с ужасом Том.

— Мы на пороге войны, равных которой не было, — кивнула миссис Сполдинг.

Том с удивлением посмотрел на детей. После того, что он услышал, рассматривать метлу казалось ему верхом глупости. Взрослые выглядели веселыми, но Том замечал, что иногда они бросали тревожные взгляды на покрытое дымкой небо. Рядом отливало белизной высокое здание волшебного банка «Гринготтс».

— Ладно, Том, пора. Приходи через час, я помогу тебе купить палочку. — Женщина исчезла за полированной дверью, оставив Тома в смятении.

* * *
Магазин «Волшебная одежда», принадлежавший мадам Малкин, находился в центре Косого переулка. Том волновался, что ему предстоит разговаривать со взрослыми волшебниками и дважды позвонил в колокольчик. Дверь открыла молодая девушка с распущенными каштановыми волосами в розовато-лиловом платье.

— Ты собираешься в Хогвартс, дорогой? — улыбнулась она.

Том кивнул. Мадам Малкин отвела его в заднюю комнату, где стоял бледный темноволосый мальчик с вытянутым лицом. Тому бросился в глаза его дорогой замшевый пиджак. Он нерешительно остановился у маленького столика.

— Дорогой, ты очень худой и высокий… — заметила мадам Малкин, осматривая Тома. — Тебе нужны длинные мантии. Не волнуйся, мы все подберем. — Том протянул список, и хозяйка упорхнула в соседнюю комнату.

— Привет, — улыбнулся мальчик. — В Хогвартс?

— Ну, да... — замялся Том. Он не привык общаться со сверстниками.

— Я тоже... Кстати, я Блэк. Альфард Блэк, — снова улыбнулся он.

— А я Том Риддл. — Ему показалось, что мальчик обескуражен. Он, похоже, рассчитывал, что его фамилия произведет эффект.

Чайная занавеска раздвинулась и из-за нее вышла белокурая девочка в прозрачной мантии и кремовых туфлях. Том никогда не видел такой одежды. Он с интересом осмотрел тонкие руки и чуть вздернутый носик девочки.

— Альфард... — она говорила капризным голосом, манерно растягивая слова. — Идем, скорее... С кем ты общаешься? — она презрительно осмотрела Тома.

— Том. Том Риддл, — Том впился в нее колючим взглядом. — А ты?

— Лукреция Блэк, — синие глаза девочки сверкали холодным светом. — Ты маглорожденный? — фыркнула она, словно к ее личику поднесли что-то гадкое.

— Мой отец волшебник, — отрезал Том. Он чувствовал, что мальчик был не против с ним пообщаться, а вот надменная Лукреция нравилась ему все меньше.

— Риддл? Не слыхал такой фамилии, — удивился мальчик.

— Ты знаешь все фамилии волшебников? — хмыкнул Том. От волнения он потрогал лежащий на столе моток прозрачной ткани, и та приятно зашуршала.

— Ну-ну, — вздохнула Лукреция, — сразу видна грязнокровка. Бедный Хогвартс скоро будет кишеть магловской мразью. Альфард, если ты еще раз будешь общаться с подобными отбросами, я все расскажу Вэл... — Мальчик потупился и грустно посмотрел на дорогие замшевые ботинки. Том впился ненавидящим взглядом в Лукрецию, но та лишь усмехнулась.

— Выбрали мантию, мистер Блэк? — В комнату вошла мадам Малкин с ворохом черных мантий. — Вы, кажется, хотели лазоревый плащ, мисс Блэк? И мистер…

— Риддл, — закончил за нее Том. Он заметил саркастический взгляд Лукреции и попытался сконцентрироваться на своих пальцах.

— На какую сумму ты, кстати, рассчитываешь? — спросила хозяйка.

— Посмотрите, сколько это будет… — Том протянул мешочек продавщице.

— О, дорогой... — мадам Малкин покраснела, словно говорила что-то неприятное. — Твоя покупка как раз составит все содержимое мешочка.

— А можно сбросить цену? — вздохнул Том. Мадам Малкин грустно улыбнулась.

— Это самый дешевый комплект… Может, тебе взять только плащ? Не волнуйся, через два дома комиссионный магазин мистера Эннервейта.

Том снова почувствовал ярость унижения. У него не было сил посмотреть на Альфарда и Лукрецию, хотя даже со спины он чувствовал их ехидные взгляды.

— Что такое? Чистокровный папочка-волшебник не может найти галеонов для сыночка? — раздался голос Лукреции. Тому ужасно хотелось чем-нибудь стукнуть ее, чтобы она перестала издеваться.

— Вот этот… — Том указал на плащ болотного цвета с серебристыми пуговицами и черный пояс и подвинул мешочек.

— Мне жаль, дорогой, что все так получилось… — вздохнула продавщица.

Том не дослушал ее объяснений. Быстро расплатившись, он прихватил упаковку и, пропуская мимо ушей смешки Лукреции, помчался к выходу.

* * *

Магазин «Флориш и Блоттс» располагался недалеко от банка «Гринготтс». Том заметил его издалека. Только что он купил в комиссионном магазине подержанные мантии, рубашки, брюки и колпак. Сама мысль, что придется донашивать чью-то одежду, приводила его в ярость. Счастливые дети несли клетки с кричащими совами, и Том пошел быстрее, боясь снова нарваться на противных воображал.

Магазин поразил Тома: книги занимали все пространство от пола до потолка. Повсюду стояли гигантские фолианты в кожаных переплетах, хотя попадались и книги размером с почтовую марку. Другие были в кожаных или шелковых переплетах. Том и не заметил, как стал листать книги.

— Молодой человек, здесь не библиотека. — Том вздрогнул, увидев хромого продавца. — Хотите что-то купить?

— Учебники для школы…. — Из-за соседнего стеллажа за ним наблюдал невысокий жилистый мальчик, но Том сделал вид, что не замечает его. — Только…

— Проблемы с деньгами? — Том покраснел. — Тогда идем в букинистку.

По залу ходила пестрая толпа родителей и детей. Хромой ковылял к маленькой деревянной лестнице в самом конце зала.

— Молодой человек, поторапливайтесь… Букинистика внизу….

— Сейчас… сейчас… — пробормотал Том.

Несколько ребятишек уставились на него. Том, преодолевая ярость, ускорил шаг.

* * *

Купить волшебную палочку оказалось сложнее. Том понятия не имел, где находится специальный магазин. Деньги угрожающе таяли, и после некоторого размышления он решил не пренебрегать помощью миссис Сполдинг. Быстро заплатив за телескоп, весы, перья и пергамент, Том помчался к банку "Гринготтс".

— Купил, что нужно? — кивнула ожидавшая его миссис Сполдинг. Том вздохнул и поплелся за ней, сжимая в руках пакеты с покупками.

— Вижу, у тебя пропало настроение. Хватило ли денег?

— Да нет… — Том вздохнул и неожиданно рассказал ей что случилось. Миссис Сполдиг, прослушав его рассказ, понимающе кивнула.

— Видишь ли, у магов есть своя знать. Все эти Блэки, Поттеры, Пруэтты, Лестренйджи, Эйвери, Малфои считают себя выше остальных. Но только Блэки настолько гордятся чистотой крови, что презирают даже полукровок.

— Риддлы не входят в их число? — с грустной иронией спросил Том.

— Никогда не слышала такой фамилии, — пожала плечами миссис Сполдинг и прищурилась, словно задумалась о чем-то. — Идем, нам туда, — женщина указала на черное здание с позолоченной надписью «Олливандеры. Производители волшебных палочек с 382 г. до н.э.».

В магазине было пыльно. Полумрак окутывал коробки, расставленные ровными рядами на полках вдоль стен. В центре стояли стол и стул. Из двери в глубине комнаты лился мягкий свет. Сама пыль и тишина этого места, казалось, хранили таинственную магию. Том присел на стул и стал терпеливо ждать.

Ждать пришлось недолго. Через несколько минут из задней комнаты вышел невысокий человек со светлыми глазами. Он нес коробку, которую тотчас поставил на пустую полку. Том встал, чтобы поприветствовать хозяина.

— Вы мистер Олливандер? — с интересом спросил он.

Светлоглазый человек оглянулся, как будто только заметил Тома.

— Да, я Гарри Олливандер. — Он подошел поближе, внимательно рассматривая лицо мальчика. — А ты, без сомнения, мистер Риддл?

— Откуда Вы меня знаете? — пораженно спросил Том.

— Я знаю всех своих клиентов. В какой руке ты держишь палочку?

— В левой. Я левша, — сказал Том, уже ожидая подвоха.

Он не ошибся. Олливандер посмотрел на него со смесью изумления и страха.

— Ребенок левша… Не может быть... — Прошептал он. Затем подошел к коробке и взял палочку. — Ладно, давайте попробуем подобрать Вам палочку. Дуб и жила дракона, восемь с половиной дюймов, крепкая. Возьми её, — мистер Олливандер вздрогнул, когда Том взял палочку левой рукой, — и хорошенько взмахните.

Том повиновался, но безрезультатно. Палочка не подавала признаков жизни.

— Ладно, не страшно. Есть граб и волос единорога, десять с четвертью. — Том взмахнул палочкой, но эта попытка снова была неудачной.

— Ну, конечно… — мистер Олливандер словно разговаривал сам с собой. — Может ли у левши быть обычная палочка? — Он подошел к полкам и снял только что принесенную коробку. — Ну-ка, попробуй. Тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов. Очень твердая.

Том посмотрел на длинную белую палочку, похожую на фигурку из слоновой кости. Он неуверенно взял ее и тотчас вскрикнул от изумления. По руке разлилось тепло, а из палочки посыпался столп зеленых и серебряных искр.

— Невероятно… — Мистер Олливандер смотрел со смесью восторга и тревоги. — Дерево бессмертия и перо очень умного феникса, которое принес мне Дамблдор. Как точно Вас зовут, мистер Риддл?

— Том. Том Марволо Риддл, — спокойно ответил он.

— Марволо… — Мистер Олливандер посмотрел на него прищурившись, как когда-то миссис Сполдинг. — Интересно. Ясно одно: мы вправе ожидать от Вас необычных дел… Очень необычных…

— Почему всех так волнует моя леворукость? — спросил Том дожидавшуюся его на выходе миссис Сполдинг.

— Это сложно объяснить, Том. Левши невероятно могущественны, честолюбивы и редки в волшебном мире. Кроме того, — понизила она голос, — по преданию левша принесет неисчислимые беды — даже большие, чем Гриндевальд. Но это не более, чем суеверие, — миссис Сполдинг, поспешила успокоить взволнованного Тома.

Том нахмурился. Ему казалось, что слова миссис Сполдинг были искусственной полуправдой. Синее небо затягивалось легкий завесой перистых облаков. Он посмотрел на волшебный зоомагазин «Заманчивый зверинец» и с грустью подумал, что у него совсем не осталось денег.

* * *

Остаток августа Том провел в каморке. Миссис Коул запрещала ему гулять по Лондону, но Том не расстраивался. Все свободное время он перечитывал учебники, заучивая наизусть целые страницы. Постепенно он начал самостоятельно отрабатывать простейшие заклинания, и в середине августа спокойно превращал спички в иголки, а пуговицы в жуков.

Том, кроме того, старался побольше узнать о Хогвартсе. В одной из книг он вычитал, что звери на печати были гербами колледжей: лев — Гриффиндора, барсук — Хаффлпаффа, орел — Райвенкло и змея — Слизерина. Ученики попадали в них в соответствии с чертами характера. Гриффиндорцы славились отвагой, хаффлпаффцы — трудолюбием, райвенкловцы — умом, а слизеринцы — проницательностью и честолюбием. Том и сам не знал, почему его привлекал именно Слизерин. То ли из любви к змеям, то ли из врожденного честолюбия, но больше всего Том хотел учиться именно там. В мечтах он видел себя в болотной мантии с эмблемой серебристой змеи.

Двадцатого августа Том сходил в Косой переулок. На этот раз он сам открыл проход, чем удивил бармена. В магазине «Флориш и Блоттс» он рассматривал ветхий том «Сказок Барда Бидля», но так и не нашел сказку о Повелителе Змей.

Снова пошли дожди, и Том мало выходил из комнаты. Однажды утром ему чудилось, будто возле приюта мелькнула фигура Альбуса Дамблдора. Но точно сказать, был ли это профессор Дамблдор или он стал жертвой иллюзии, Том не мог. До школы оставались считанные дни, и Том старался повторить как можно больше заклинаний. Он очень хотел стать лучшим учеником.

Примечание:

*"Ночь длинных ножей" — событие в Германии в ночь с 30 июня на 1 июля 1934 года, в ходе которой представители СС уничтожили штурмовиков СА. После этого события СС (охранные отряды) стал официально именоваться "Орденом СС".

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 06 июл 2013 00:29

Глава 8. Волшебная шляпа
Первого сентября Том проснулся в шесть часов. За окном снова шел бесконечный ливень. Когда Том вылез из кровати и нащупал тапочки, спальню озарила вспышка молнии, сопровождаемая гулкими раскатами грома. Было еще очень рано, но Том больше не мог спать. Ругая себя за нетерпение, он поскорее умылся и пошел к рассохшемуся шкафу.

Накануне миссис Коул выделила ему старый черный чемодан. Том собрался еще вечером. Быстро надев приютскую форму, он щелкнул ржавым замком чемодана, тихонько повернул ключ в скважине и, стараясь не шуметь, пошел по скрипучей лестнице. Ему хотелось скорее окунуться в волшебный мир грозы и ливня.

Едва Том вышел на улицу, как небо осветил зигзаг молнии. Мальчик раскрыл зонт и с восторгом посмотрел на мутную дождевую пелену. Том вдруг поймал себя на мысли, как было бы здорово, если они поехали в волшебную школу с Лесли. Он поскорее ущипнул себя — вспоминать о ней было еще слишком больно.

Через полтора часа Том приехал на вокзал Кинг-Кросс. По дороге он сделал две пересадки и слегка промок на трамвайных остановках. Круглые часы с черным циферблатом показывали пятнадцать минут десятого. Присев на подоконнике, Том стал смотреть в окно. Капли мерно били по лужам, и пассажиры, закутавшись в плащи, спешили к поездам.

Постепенно Том начал волноваться. Он достал из внутреннего кармана куртки билет и стал рассматривать его. Однако кроме синей надписи «Хогвартс экспресс. Платформа 9 ¾. Поездка в один конец» на лощеной бумаге не было ничего. Дамблдор говорил, что надо пройти барьер. Но где его искать? Этого Том не знал.

Перебежав зал ожиданий и длинный подземный тоннель, Том вышел на перрон между девятой и десятой платформой. Дождь лил с такой силой, что даже навес едва спасал от воды. Но нигде не было ни единого указателя на платформу 9 ¾. Том уже начал отчаиваться, как вдруг заметил идущего по перрону рыжего мальчика с тележкой. На большом чемодане стояла клетка с нахохлившейся амбарной совой. Рядом с мальчиком шли родители — высокий мужчина в щеголеватой шляпе «котелок» и белокурая женщина с водянистыми глазами.

— Игнотус, поспешим… — заботливо заметила женщина.

— Мама… Но еще полно времени… — мальчик улыбнулся озорной улыбкой.

— Да, Игнотус. Но не забывай: у папы срочные дела в министерстве…

Том быстро пошел за ними. Рядом шли еще несколько мальчиков и девочек. Несмотря на дождь, они радостно обсуждали предстоящее распределение.

— Все что тебе нужно, — уверенно сказал мужчина в котелке, — это пройти барьер между девятой и десятой платформой. — Давай-ка поживее…

Мальчик кивнул и побежал к барьеру, на котором с одной стороны висел знак «Платформа 9», а на другой «Платформа 10». Том подумал, что он сейчас расшибется. Но мальчик внезапно растворился в кирпичной кладке. Следом за ним в барьер, как в невидимые ворота, вошли отец и мать.

Том побежал к кирпичной стене. «У меня получится… У меня все получится», — шептал он. И все же, когда до стены оставался фут, он закрыл глаза. Том боялся удара, но с удивлением чувствовал, что продолжает бежать. Он открыл глаза и вскрикнул от изумления: перед ним была заполненная людьми платформа, возле которой стоял алый паровоз. На месте барьера была отделанная железом арка с надписью «Платформа 9 и ¾».

Больше всего Том боялся насмешек детей волшебников и потому поскорее залез в предпоследний вагон и занял свободное купе. Устроившись у окна, он стал наблюдать за перроном. Родители обнимали детей, спеша дать им последние наставления. Мама Игнотуса вытерла влажные глаза, в то время как отец старался оставаться бесстрастным. Миссис Сполдинг вела за руку очень похожую на нее Дженни. Белый пар из паровозной трубы забавно закрывал кегельные ножки девочки. Высокому темному мальчику в очках родители отчаянно махали руками и что-то кричали. Том досадливо зажмурился: его тошнило при виде бурных проявлений родительской любви.

Со свистом выпустив из клапанов клубы пара, Хогвартс-Экспресс наконец тронулся в путь. Том с интересом смотрел, как скрылась кирпичная башня вокзала и начались виды на бесконечные заводские трубы. Молнии больше не вспыхивали, но дождь продолжал лить как из ведра. Поезд набирал ход, и черный чемодан мерно покачивался под сиденьем.

Переодевшись в форму, Том почувствовал себя увереннее. За окном мелькали уютные пригороды с аккуратными клумбами бархаток, затем пошли поля с еще зеленой травой. Грязно-серая пелена облаков сливалась с дождем. Том достал «Энциклопедию проклятий и контрпроклятий» и углубился в чтение.

Книга оказалась интересной. Профессор Вендетт Веридиан рассказывал, как заставить человека часами отрыгивать слизней, приклеить язык к нёбу или парализовать ноги. Том читал очень внимательно: он чувствовал, что эти заклинания могут оказаться полезными в Хогвартсе.

Его отвлек стук в дверь. Том обернулся. У входа в купе стояла плотная веснушчатая женщина с тележкой.

— Хочешь что-нибудь, дорогой? — улыбнулась она. Том заметил, что тележка была забита конфетами и еще какими-то сладостями. Покопавшись в кармане, он достал несколько кнатов.

— Дайте на все, — кивнул Том.

— О, дорогой… — Женщина, казалось, выглядела удивленной. — Здесь хватит только на три боба. Том почувствовал, как его щеки снова покраснели.

— Ничего… Дайте на все… — улыбнулся он. Женщина с грустной улыбкой посмотрела на него и достала три конфеты.

— Что, у какой-то грязнокровки опять нет денег на конфеты? — По коридору проходил высокий белокурый мальчик с большими серыми глазами. Том впился в него ненавидящим взглядом. Мальчик, презрительно усмехнувшись, пошел прочь.

Рассерженный Том посмотрел в окно. Дождь превратился в мелкий моросящий ливень, закрывавший брызгами стекло. За окном мелькало огромное озеро, и рябь от дождя мелкими каплями покрыла мутную воду. Эта поездка была, безусловно, самым интересным событием его жизни, хотя на душе остался неприятный осадок. Шоколадный боб оказался намного вкуснее рождественских и пасхальных конфет. Быстро покончив с ним, Том снова углубился в книгу.

* * *

В половине седьмого поезд прибыл на станцию Хогсмид. Моросил дождь, и Том скорее надел плащ. Едва поезд остановился, как он, оставив под полкой чемодан, выбежал на перрон. В конце платформы размахивал фонарем громадный человек с гранитно-серой кожей, крошечной лысой головой и длинными ушами.

— Первогодки, первогодки, ко мне! — громко кричал он.

Том поспешил на оклик. Постепенно в конце платформы собралось около сорока мальчиков и девочек, мокнущих под проливным дождем. Некоторые накинули капюшоны. Другие, как Том, раскрыли зонтики, по которым забарабанили капли дождя. Том осмотрелся и понял, что в этой толпе он был самым высоким.

— Привет, малыши… — пробасил человек с фонарем. — Я — Огг, хранитель ключей Хогвартса. — Том понял, что этот Огг был горным троллем, о которых он читал в книге. — Следуйте за мной — я отвезу вас в школу.

Тролль повел детей по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Через десять минут они вышли к берегу большого озера, на темной глади которого качался десяток лодок. Том, как и все, не сдержал крик восхищения: на скале виднелся огромный замок с башенками и бойницами. В его готических окнах горел яркий свет, который казался волшебным миром уюта в этом царстве холода и непогоды.

— По четверо в лодку, не больше, — скомандовал Огг.

Том оглянулся. Альфард Блэк садился с белобрысым и рыжим мальчиком — они, видимо, знали друг друга. Продрогшая Дженни Сполдинг куталась в накидку, но, подражая матери, важно дернула подбородком. Соседями Тома оказались два мальчика и девочка, лица которых были закрыты капюшонами.

— Готовы? — рявкнул Огг, пытаясь перекричать гам. — Тогда отчаливаем!

Флотилия дружно отчалила от берега и заскользила по озеру. Дождь ударил с новой силой, и капли воды стали хлестать в лицо. Том чувствовал себя прекрасно: он никогда не плавал на лодке, и теперь был в восторге от путешествия. Зато другие дети выглядели больными. Сидя на носу, Том рассматривал силуэты леса и замка, еле заметные в вечерних сумерках.

Через полчаса лодки миновали заросли плюща и причалили к подземной гавани. Как только дети снова ступили на твердую землю, тролль провел их через заросли и, наконец, перед учениками открылась резная дверь с гербом Хогвартса. Тяжелым движением Огг отворил створки, и дети, мокрые и продрогшие, вошли в огромный вестибюль. Тому казалось, что он никогда в жизни не видел более красивого места. По боками базальтовых стен мерно горели факела. Рядом начиналась большая мраморная лестница, возле которой стояла пожилая женщина в черной мантии. Дети как завороженные смотрели вокруг, сбрасывая капюшоны или отряхивая зонтики. Том очень волновался, что капли с его плаща пачкают чистый пол.

— Добро пожаловать, новички, — женщина говорила низким грудным голосом. Она стояла перед детьми, дожидаясь, пока стихнет гул восхищения, чтобы произнести приветственную речь. — Я профессор Галатея Мэррифот, заместитель директора Хогвартса. Через несколько минут начнется распределение. У нас в Хогвартсе есть четыре колледжа: Гриффиндор, Хаффлпафф, Райвенкло и Слизерин. У каждого из них своя древняя история, каждый выпустил достойных волшебников и волшебниц. После распределения колледж станет для вас второй семьей. Идемте!

Будущие ученики пошли по большой мраморной лестнице, освещенной старинными фонарями. Том шел первым. За ним едва поспевали Дженни Сполдинг и девочка в очках с большими серо-голубыми глазами. Том сразу признал в ней ту ведьмочку в цветочном жакете, которой бармен Том услужливо наливал сливочного пива. Профессор Мэррифот обернулась и чуть заметно улыбнулась ему.

— Постройтесь в шеренгу и следуйте за мной, — женщина указала палочкой на двустворчатые двери, которые тотчас раскрылись.

Войдя в Большой зал, дети снова вскрикнули от восторга. Волшебный потолок изображал черное от грозы небо, которое временами освещали вспышки молний. Стены были украшены флагами с эмблемами колледжей. По бокам пылало множество факелов, в воздухе летали витые свечи. В центре располагались четыре стола, накрытые бархатными скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. Перед ними стоял еще один стол с фиолетовой скатертью, за которым сидели преподаватели.

— Добрый вечер, — из-за преподавательского стола поднялся высохший, болезненного вида волшебник в тяжелой синей мантии. Он был совершенно лысый, если не считать нескольких клочков седых волос. — Я, директор Армандо Диппет, рад приветствовать новичков. Сейчас начнется процедура распределения.

— Если кто-то из вас волнуется, пусть вспомнит, что и мы в свое время также ожидали распределения, — улыбнулся Дамблдор. Тому показалось, что при этих словах профессор пристально смотрит на него.

Профессор Мэррифот положила на табурет потрепанную островерхую шляпу. Несколько минут стояла тишина. Затем складки шляпы приобрели подобие глаз и рта, и она запела:
Я создана в дни славы,
Живу здесь много лет,
Столетия летели,
А мне покоя нет.

Великая четверка
Однажды собралась.
Я, Хогвартская шляпа,
Им по сердцу пришлась.

Учеников искали,
Ночей не досыпав.
Но каждый был по-своему
Из них, наверно, прав.

Сэр Гриффиндор был смелым,
Отвагу он ценил,
А Слизерин тщеславным,
«Хитрейших» господин.

Ровена принимала,
Лишь тех, кто умным был,
А Хельга кров давала
Упорным и милым.

Я много повидала,
Я многим помогла,
Я создана в дни славы,
Надень скорей меня!*

Все зааплодировали. Шляпа поклонилась четырем столам. Том с восхищением посмотрел на зеленый вымпел с эмблемой серебристой змеи.

— Прошу соблюдать тишину. — Профессор Мэррифот предупредительно подняла правую руку, призывая всех к спокойствию. Когда шум и гам смолкли, она развернула пергаментный список. — Сейчас я надену на каждого из вас шляпу, и она определит ваш факультет. Энслер Августа! — Темноволосая девочка в оранжевом платье вбежала на подмостки. Том узнал в ней любительницу метел в Косом переулке.

— Гриффиндор! — воскликнула шляпа, едва коснувшись ее головы. Красный стол взорвался аплодисментами. Счастливая Августа вприпрыжку помчалась к нему. Том поморщился: гриффиндорцы показались ему невыносимо шумными.

— Астлей Ричард!

— Райвенкло! — высокий белокурый мальчик пошел к синему столу.

— Блэк Альфард!

— Слизерин! — Тома перекосило, когда мальчик в дорогой мантии с каменным лицом последовал к радостно аплодирующему зеленому столу. Еще неприятнее было видеть, как довольная Лукреция пожимает ему руку.

— Бурке Араминта! — Невысокая белокурая девочка с темно-синими глазами и таким же бантом выглядела очень ухоженной. — Слизерин! — Араминта изящно присела в коротком реверансе и радостно пошла к зеленому столу.

— Кэмпбелл Джулия!

— Райвенкло!

— Диггори Филипп!

— Хаффлпафф!

Том начинал терять терпение. Он понимал, что находится ближе к концу. Оставалось ждать своей очереди, глядя на процедуру распределения.

— Лестрейндж Рэндальф!**

— Слизерин! — Кудрявый черноволосый мальчик под долгие аплодисменты пошел к столу.

— Литтлтон Миранда! — Знакомая Тому девочка в очках незамедлительно отправилась в Райвенкло.

— Мальсибер Нортон! — Том вздрогнул, узнав надменного блондина из поезда. Он скрестил пальцы. Только бы он не попал в…

— Слизерин! — воскликнула шляпа. Нортон важно пошел к зеленому столу.

Том уставился на него ненавидящим взглядом. Как он пойдет в Слизерин, если там Мальсибер и Лукреция? Его мечта рушилась на глазах. У горла снова встал непрошенный ком. Неужели болотная мантия с серебристой змеей так и останется сном?

— Оуэн Феликс!

— Райвенкло!

— Пинетти Линн!

— Гриффиндор!

— Пруэтт Игнотус!

— Гриффиндор!

Знакомый Тому рыжеволосый мальчик пошел к столу. Ему аплодировали сильнее, чем остальным. Том напрягся — список приближался к нему.

— Ридлл Том!

Пора. Том неуверенно подошел к табурету с высоко поднятой голову. Он чувствовал на себе множество любопытных взглядов и дрожащей рукой надел шляпу. Ветхая ткань упала на глаза, и Том схватился за край табурета.

— Так-так, мистер Риддл, — услышал он тонкий голос. — Сложный выбор. Очень сложный. Замечательные способности... Большой талант... Глубокий ум... И огромное желание себя показать... Не Хаффлпафф, безусловно. И не Гриффиндор — не подходите вы друг другу. Райвенкло… Ты тянешься к знаниям, но они для тебя не цель, а средство. О, я вижу, мальчик, наши желания совпадают!

— Не уверен... — прошептал Том.

— Многие великие маги учились в Слизерине, — продолжала шляпа. — И как раз Слизерин был бы тебе очень полезен. Слизерин поможет тебе на пути к величию, в этом нет сомнений.

Том тяжело вздохнул и посмотрел на Нортона и Лукрецию.

— Только потому, что там Мальсибер и Блэк? — коварно спросил голос. — Неужели из-за других ты пожертвуешь колледжем, которому так подходишь и куда действительно хочешь попасть?

— Конечно, нет, — кивнул Том.

— Тогда сомневаться я не буду ни минуты. Твое желание — твоя судьба, и твоей судьбой станет СЛИЗЕРИН! — громко воскликнула шляпа.

Радостный Том пошел к зеленому столу. Его приветствовали негромкие, но дружные аплодисменты. На шее появился серо-зеленый галстук, на мантии — значок серебристой змеи. Слизеринский стол был крайним слева, и Том мог вблизи рассматривать каменную стену с горящими факелами.

— Добро пожаловать в Слизерин, Том Риддл, — высокий темноволосый юноша пожал ему руку. — Я Джеральд Макговерн, префект колледжа. — Том осторожно сел с краю зеленого стола и начал наблюдать за продолжением распределения.

— Сполдинг Дженни!

Девочка в дорогой мантии протопала к шляпе. «Не Слизерин…. Только не Слизерин…» — отчаянно шептала она. После некоторого раздумья шляпа отправила Дженни в Гриффиндор, где ее встретили радостными аплодисментами. Через десяток фамилий процедура распределения закончилась.

— Да начнется пир! — провозгласил директор Диппет.

Золотые блюда наполнились жареной говдиной, свиными и бараньими ребрышками, сосисками, беконом и стэйком, жареной картошкой, Йоркширским пудингом. Довольные слизеринцы накладывали угощения. Том никогда не видел столько вкусной еды и пододвинув тарелку, стал уплетать снедь.

— Добро пожаловать в Слизерин! — раздался сверху громкий голос.

Над столом пролетало приведение в старинной дорогой мантии, перепачканной серебристыми пятнами крови. Призрак забавно махал руками, приветствуя каждого нового слизеринца. Девочки временами взвизгивали: вид у приведения был немного зловещим. Том долго смотрел ему вслед, пока не поймал взгляд Лукреции Блэк.

— Как ты попал в Слизерин, грязнокровка? — нежный голос девочки приобрел нотки презрения. — У меня даже сливки свернулись при виде такой грязнокровки, как ты!

— Вообще-то я здесь по решению шляпы, Блэк, — холодно усмехнулся Том. — Так что, все претензии — к ней.

— Это ошибка шляпы... А ты… Ты просто мерзость, грязнокровка! — Белая тонкая кожа Лукреции покрылась красными пятнами. Сидевшая рядом Араминта зашмыгала носом в знак отвращения.

— Ты правда маглорожденный? — спросил сидящий рядом темноволосый мальчик. — Рэндальф Лестрейндж,— он протянул руку Тому.

— Я вырос в магловском приюте, — мягко ответил Том. Мальчик ему не нравился, однако Том чувствовал, что нужно завести диалог хотя бы с одним слизеринцем.

— По мне, ты самый обычный магловский ублюдок, — вздохнул сидящий напротив Мальсибер.

— Сам-то ты чистокровный? — Том смерил Нортона ненавидящим взглядом.

— Нет, ну ты, правда, тупая грязнокровка, — расхохотался Мальсибер.

— Ладно, — кивнул Лестрейндж. — Говорят, на Слизерин не попадают грязнокровки. Видно в тебе что-то есть.

— Ты левша? Невероятно… — пробормотала высокая зеленоглазая девочка с короткими темными волосами. — Я Друэлла. Друэлла Розье, — кивнула она. Несколько детей, включая Лестрейнджа, посмотрели на Тома с изумлением.

— С каких пор, Дру, ты полюбила грязнокровок? — девочка с вытянутым лицом фыркнула от отвращения.

— Ешь спокойно, лошадиная морда, — произнес с неприязнью Том. Слизеринцы завыли от восторга, услышав такое прозвище.

— Подавись, грязнокровка, — бросила с презрением Лукреция.

— Не обожрись вишен, Блэк, — весело парировал Том.

Довольный Лестрейндж рассмеялся. Том подложил руку под подбородок и осмотрелся. Черный потолок ярко озаряли вспышки молний. Том посмотрел на преподавательский стол и тотчас заметил пристальный взгляд профессора Дамблдора. Тому стало не по себе. Он потупился и стал рассматривать позолоченное блюдо с беконом.

* * *
— Слизерин, новички, следуйте за мной, — Джеральд Макговерн повел детей вниз по винтовой лестнице.Торжественный ужин закончился, и ученики расходились по гостиным.

Том пошел в шеренге, стараясь не отставать от других. Внутренний голос шептал, что надо запомнить дорогу: одноклассники не горели желанием подсказывать ему путь. Большинство слизеринцев молчали. Только Друэлла Розье обменивалась замечаниями с подругой. Араминта дрожала и куталась в дорогую накидку, а Нортон Мальсибер презрительно дергал носом. Том с восхищением рассматривал подземные коридоры со множеством статуй, портиков и колонн.

— Кстати, почему наш герб — змея? — тихонько спросил он Лестрейнджа, когда они свернули в освещенный тусклыми факелами коридор.

— Ты разве не... — Рэндальф удивленно поднял густые брови... — Ах, да, — спохватился он. — Понимаешь, основатель нашего колледжа Салазар Слизерин был единственным из основателей Хогвартса, кто знал змеиный язык.

— В самом деле? — прошептал потрясенный Том.

— Ну да... Это знает любой ребенок, — кивнул Лестрейндж.

— Королевская кобра, — Джеральд остановился возле гладкой стены с ржавыми следами от подтеков. К изумлению Тома стена раздвинулась в проем.

Гостиная Слизерина оказалась низкой длинной комнатой, освещенной зелеными лампами. Вместо окон тусклым светом сияли бирюзовые витражи. В центре находился резной камин. Рядом с ним стояло много темно зеленых диванов и кресел, столиков изумрудного и малахитового оттенков. На полу был расстелен зеленый ковер с серебристым узором. Тусклый салатовый свет, льющийся из встроенных в потолок ламп, придавал гостиной вид вечернего болота.

— Добро пожаловать во владения Салазара Слизерина, — улыбнулся староста. — Скоро вы здесь освоитесь и будете чувствовать себя, как дома. Спальни мальчиков налево, девочек направо. Идите, — указал он.

Том вместе с остальными поплелся по гостиной. Через некоторое время дети снова стали спускаться по лестнице. Ниже был еще один коридор. На самой первой двери висела табличка «Слизерин. Спальня мальчиков. Первый курс». В салатовой полумгле виднелось пять кроватей, каждая из которых была огорожена темно-зеленым бархатным пологом с эмблемой черной змеи. Кровать Тома оказалась первой у входа.

— И здесь будет вонять магловским духом, — притворно вздохнул Мальсибер. Сопровождавший его Энтони Крэбб расхохотался.

— Пошел к черту, кретин, — прошипел Том.

Было прохладно. Том поскорее переоделся в серо-зеленую пижаму, залез на кровать и стал рассматривать резную каменную стену. Несмотря на все проблемы, здесь было гораздо лучше, чем в приюте. Некоторое время он пытался думать о Слизерине и змеях, но усталость взяла свое. Глаза стали слипаться, и Том провалился в глубокий сон.

Примечания:

*Данная песня шляпы сочинена пользователем “Pamella” и использована с разрешения автора.

**В некоторых англоязычных источниках указано, что Лестрейнджа-старшего звали Рэндальф.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 08 июл 2013 00:00

Глава 9. "Грязнокровка"
Том шел по вокзалу Кинг-Кросс. Он шел все быстрее, словно неведомая сила подгоняла его. Он пробежал пустой зал ожиданий и выскочил на платформу. Вокруг не было ни души, и Том поскорее пробежал барьер.

Он ошибся. Перед ним была не платформа 9 ¾, а маленькая комната. В центре стояло зеркало в золотой раме. Том узнал его: это было то самое зеркало, которое он видел в снах рядом с гробом Лесли. Только теперь в верхней части рамы была выгравирована позолоченная надпись.

— У джедан юун йата оцилен юаж артоя... — прошептал Том.

Фраза была бессмысленной, и все же Тому казалось, будто она что-то означает. Он прочитал ее еще раз и вскрикнул: в зеркале появилось маленькое существо вроде зародыша, но с отвратительным старческим лицом. Оно начало расти, пока не стало лицом, напоминавшим превращенную змеиную морду.

— Том Риддл... — К ужасу Тома чудовищное лицо разговаривало с ним.

— Кто вы? — прошептал Том.

— Я — это ты, Том, — расхохоталось лицо.

— Нет! — закричал Том.

— Не отказывайся так скоро, Том! — Хохочущее лицо разделилось на семь уродливых лиц и растаяло во вспышке зеленого света.


Том открыл глаза и резко сел на кровать. Руки были холодными, а тело трясло от страха. Перед глазами стояло змееподобное лицо во вспышке зеленого света. Том посмотрел на бархатную занавеску. На мгновение ему почудилось, будто в глазах черной змеи мелькнул красный огонек. Но это была иллюзия. Том осторожно нащупал тапочки и встал с кровати.

Другие пологи были закрыты. Том подошел к маленькому столику и судорожно выпил воды из чеканного кубка с эмблемой змеи. Фигурные часы в виде кобры показывали половину пятого. Было еще рано, но Том больше не мог спать. Стараясь не шуметь, он вышел из спальни.

Зеленая гостиная была пуста. Тусклые лампы освещали ее холодным болотным свечением. Камин казался окутанным салатовой дымкой. Едва Том сел в кресло, как вспыхнули свечи. Мальчик посмотрел на столик, где лежала книга.

— "Темное волшебство и как ему противостоять", — прочитал он.

Это было интересно. Том открыл введение и начал читать. В книге говорилось, что темные искусства многочисленны и могущественны. Защищаясь, волшебнику следовало соблюдать моральные ограничения, чтобы самому случайно не превратиться в темного мага. Том счел несправедливым, что темные волшебники имеют такое преимущество над светлыми.

Его отвлекло цоканье каблуков. Том осмотрелся. Каминные часы показывали половину седьмого. Он читал почти два часа. Том подумал о том, чтобы пойти на завтрак и тотчас чертыхнулся: по гостиной шла Лукреция Блэк.

— Ночуем в кресле, грязнокровка? — раздался ее нежный насмешливый голос.

— Убирайся,— холодно заметил Том, глядя на нее в упор.— Или я заставлю тебя жрать слизенй, Блэк. Представляешь, какие они вкусные?

— Ты не посмеешь… магловское отродье! — воскликнула, побледнев, девочка.

— Разве? — улыбнулся Том. — Боюсь, что посмею, Блэк. И запомни: мой отец был волшебник. Пусть это влезет, наконец, в твою тупую башку.

Темно-синие глаза Лукреции встретились с бирюзовым взглядом Тома. С минуту они смотрели друг на друга. Трудно было сказать, кто кого ненавидел сильнее.

* * *
Дорогу до Большого зала Том нашел легко. Потолок в виде неба показывал бесконечный ливень. За столом Слизерина были только несколько старшекурсников, да Лукреция, сидящая рядом с похожей на нее, но более старшей, девочкой. За преподавательским столом директор Диппет разговаривал с Дамблдором. Том схватил тост и отломил от него маленький кусочек. Золотая тарелка тотчас наполнилась едой.

— Привет, левша! — Вбежавшая Друэлла Розье помахала ему рукой.

— Твоя подруга не будет против общения с маглокровкой? — съязвил Том.

— А, Сьюзи? — засмеялась Друэлла. — Ну, ты уже ей изрядно отомстил. Араминта и Эмили вчера так задразнили ее «лошадиной мордой», что она плакала в подушку. — Том улыбнулся, видя как высокая Сюзьен Пак с осунувшимся лицом молча села за стол и подвинула порцию бекона.

— Кстати, — продолжала Друэлла, — я не верю, что ты из маглов. — Том с удивлением посмотрел на ее безупречно выглаженную зеленую мантию. — Ты левша, а левши редки в волшебном мире. Ага, вот и наши сони!

В Большой зал, зевая на ходу, вошли Лестрейндж и Блэк. Похоже, что ранний подъем был для них проблемой.

— Кто это? –спросил Том, глядя на толстяка в клетчатом пиджаке и темно-коричневой венской бабочке. Весело улыбаясь в пышные, как у моржа, усы, он раздавал ученикам зеленые листки.

— Это профессор зельеварения Гораций Слагхорн, наш декан, — кивнул Рэндальф. — Ну и рано же ты встаешь, Том! — изумился он.

— Ваше расписание, мистер Лестрейндж… Учил всю семью, и теперь рад видеть вас. И ваше, мисс Розье. Да, — улыбнулся толстяк, — копия мамы… — Он ласково погладил Друэллу по волосам. — И мистер…

— Риддл, — спокойно закончил Том. От волнения его глаза стали большими.

— Вы маглорожденный? — Гораций Слагхорн внимательно посмотрел на мальчика. — Нет-нет, не подумайте, что я человек с предрассудками, — улыбнулся он. — Просто удивительно, что вы в Слизерине. — Он протянул Тому расписание.

— Знаешь, — продолжала Друэлла, — в Слизерин редко попадают маглокровки. Наши настолько помешаны на чистоте крови, что остальные нас просто ненавидят.

— Другие колледжи ненавидят слизеринцев? — удивился Том, глядя на стайку летящих под потолком сов.

Словно в подтверждение слов Друэллы в Большой зал вошла тройка в составе Нортона Мальсибера, Энтони Крэбба и Эмилии Гринграсс. Посмотрев на стол Хаффлпаффа, Мальсибер презрительно задергал носом.

— Нора тупорылых барсуков? — издевательски спросил он.

— Вали отсюда, шипучий гремучник, — с ненавистью крикнула высокая девочка со второго или третьего курса.

— А твоего мнения не спрашивали, шелудивая грязнокровка, — фыркнула Эмилия.

— Все, хватит! — крикнул директор Диппет. — Минус десять баллов с Слизерина. А Гринграсс получает замечание за свои выходки. Каждый год все хуже и хуже... — устало вздохнул он.

Красный и желтый столы загудели. Том смутился. Ему не нравилось, что другие колледжи так относятся к слизеринцам. Еще меньше ему нравилась компания Мальсибера. Том посмотрел на стол Гриффиндора. Дженни Сполдинг послала ему полный презрения взгляд, и он потупился в тарелку.

* * *
Первый урок травологии проходил в теплицах. Идти на него пришлось под проливным дождем. Том снова шел впереди всех и, несморя на зонт, изрядно промок. Райвенкловцы, среди которых преобладали девочки, смотрели на слизеринцев с неприязнью. Том сел между Рэндальфом и Друэллой.

Преподаватель травологии Герберт Бири был деканом Хаффлпаффа. Высокий и нескладный, он производил впечатление рассеянного ученого. Размахивая на ходу руками, профессор показал ученикам гербарии из движущихся листьев. Том внимательно слушал его и исписал лист пергамента.

К концу урока профессор Бири раздал детям сушеные листья и попросил растереть их в порошок. Едва ученики приступили к заданию, как у райвенкловки Маргарет Филмор вспыхнул лист. Девочка с ужасом вскочила из-за стола и под хохот Мальсибера и Крэбба отбежала назад. Том не удивился, заметив, как из палочки Нортона сыплются искры. Профессор Бири быстро потушил пламя, и под недовольный гул слизеринцев снял с Мальсибера десять баллов. Том подумал о том, насколько нравы в Хогвартсе напоминают приют.

История волшебства оказалась полной противоположностью. Призрачный профессор Бинс монотонным голосом рассказывал о зарождении волшебства. Большинство слизеринцев вскоре задремали. Том, однако, считал такую информацию полезной, и старательно конспектировал лекцию. Только Нортон Мальсибер упорно твердил, что все это неправда. Единственный его слушатель Энтони Крэбб всякий раз вздыхал, выражая удивление.

Занятия по защите от темных искусств проходили в соседней башне. Том старался не упускать из вида одноклассников, но все же свернул в неправильный коридор. Запыхавшись, он вбежал в класс на последних минутах перемены.

— Представляешь, — шепнула Друэлла,— мама говорила, что профессор Мэррифот ужасно строгая. Она не выносит опозданий.

— Хотя уже время начинать урок, а ее нет — пробормотал Том, на ходу доставая учебник из расстегнутого черного портфеля.

— И вы совершенно правы, мистер Риддл, — Том вздрогнул, услышав знакомый грудной голос. — Нам в самом деле пора начинать.

Профессор Мэррифот взмахнула палочкой, из которой выплыла призрачная фигура ласточки. Ученики не могли сдержать крик восхищения, видя, как птица полетала по классу и растаяла в воздухе.

— На моих занятиях, — продолжала Галатея Мэррифот, — не будет строгих правил, как их нет в реальном мире. Если вы столкнетесь с темным волшебником, он не будет придерживаться правил дуэльного этикета.

Тому показалось, будто от этой пухлой женщины исходит необычайная властность. Он посмотрел в окно: ливень по-прежнему закрывал горизонт.

— Отлично, поговорим о трудностях борьбы с темными искусствами, — Мэррифот спустилась с трибуны и пошла по рядам. — Как вы думаете, почему бороться с темными искусствами тяжело? Да, мисс Пак, — кивнула она.

— Э.. темная магия непредсказуема… — пролепетала Сьюзен.

— Неплохо мисс Пак, — заметила Галатея Мэррифот, — хотя не совсем верно. Непредсказуем темный волшебник, а темная магия — такой же набор стандартных формул, как и светлая магия. Мистер Риддл?

— Профессор… — мягкий голос Тома дрожал от волнения. — В учебнике я не нашел определения темной магии.

Девочки посмотрели на Тома с изумлением. Мальсибер стал что-то шептать Крэббу и Эмилии. Том впился в них ненавидящим взглядом.

— Вы уверены, мистер Риддл? — спросила профессор Мэррифот.

— Ну, — пальцы мальчика стали листать потрепанные страницы. — Здесь написано, что темной магией называют заклинания, которые способны причинить вред человеку или заставить его осуществлять действия вопреки своей воле. Но нигде не говорится, что такое темная магия и как ее отличить от светлой.

— И чем вы объясните это, мистер Риддл?

— Я не знаю, мэм…. Может… — Том вдруг решил довести свою догадку до конца… — Министерство иногда меняет определение «темных искусств»?

Профессор Мэррифот удивленно подняла седые брови. — Вы сами додумались до такого, мистер Риддл, или где-то прочитали?

— Это мои мысли, профессор… — Том волновался, что сморозил глупость.

— Тогда я присуждаю пятнадцать баллов Слизерину за самый необычный ответ, который я когда-либо слышала. Дома, — продолжала Галатея Мэррифот, глядя, как ученики собирают вещи, — каждый из вас прочитает параграф про классификацию темных существ. А вы, мистер Риддл, следуйте за мной.

Кабинет профессора Мэррифот был просторной комнатой, заставленной стеллажами книг. Рядом со столом из черного ореха открывалось большое окно. Вид на Черное озеро, вероятно, был красивым, но его закрывала пелена дождя.

— Присаживайся, Том, — улыбнулась профессор Мэррифот, подвинув взмахом палочки тяжелый стул. — Чаю?

Пораженный Том что-то пробормотал. Хозяйка кабинета направила палочку сначала на темный чайник, а затем на маленький сервант. Через минуту две белые чашки с блюдцами упали на стол, а чайник сам разлил в них чай. Том с восхищением смотрел на это волшебство.

— У вас замечательные способности, мой мальчик. — Том покраснел. — Только не распространяйтесь своими догадками о политике министерства. — Профессор Мэррифот подвинула ему вазочку с шоколадными бобами.

— А можно я буду спрашивать вас, мэм? — Тому почудилось, будто хогвартская шляпа, лежавшая на одном из стеллажей, подмигнула ему.

— Конечно, Том. Ладно, — спохватилась она, — бегите на урок.

Было около пяти, но за окном стало темно из-за пелены туч. Профессор Мэррифот взмахом палочки зажгла летавшие свечи и с тревогой посмотрела на левую руку мальчика. Том нахмурился: он не любил пристального внимания к своей леворукости.

* * *

Том ожидал среды со смесью страха и нетерпения. По средам начиналась трансфигурация, которую вел профессор Дамблдор. Тома не покидало ощущение, что Дамблдор потихоньку наблюдает за ним. Он каждый вечер подолгу отрабатывал заклинания, боясь попасть впросак перед этим учителем.

К удивлению Тома профессор Дамблдор вошел в класс с клеткой. На жердочке сидела дряхлая на вид птица. Кивнув ученикам, профессор открыл клетку. Птица села на стол, издала крик и превратилась в огненный шар. Удивленные дети повыскакивали с мест. Из пепла высунула голову крохотная, сморщенная птичка.

— Добро пожаловать на трансфигурацию, — улыбнулся профессор. — Только что вы увидели природное превращение. Кто может объяснить, что это было?

— Это феникс, сэр, — спокойно ответила Друэлла.

— Великолепно, мисс Розье. Пять баллов Слизерину, — кивнул Дамблдор.

Том поймал лукавый взгляд Дамблдора и нахмурился. В душе боролись два чувства. Ему казалось, что профессор устроил представление, чтобы показать именно ему, как мало он знает. И все же Том, как завороженный следил за каждым словом учителя. От волнения он теребил кончик гусиного пера.

— Такие чудеса трансфигурации творит сама природа, — улыбнулся Дамблдор. — Ваша задача — научиться творить чудеса с помощью волшебной палочки. — А теперь… — профессор выдержал паузу, — откройте учебники.

Раздался быстрый шорох страниц. Мальсибер что-то зашептал Крэббу. Дамблдор улыбнулся, и учебник легонько стукнул Нортона по руке.

— Закрыли книги! — весело воскликнул Дамблдор. Ошарашенные ученики захлопали переплетами. — По моему сигналу пытаемся превратить спички в иголки! — Профессор взмахнул палочкой и на каждом столе появились спички.

— Abeo subscalpo! — прошептал Том. Это заклинание он отработал несколько недель назад. Через мгновение рядом с ним лежала длинная иголка.

— Мистер Риддл! — раздался чуть насмешливый голос Дамблдора. — Разве я уже дал сигнал использовать заклинание?

— Нет, сэр… — пробормотал смущенный Том. — Я…

— Использовали его сами? За самовольство я снимаю три балла со Слизерина. Но поскольку вы сделали все правильно … — По классу пронесся гул удивления, — Я прибавляю Слизерину пять очков.

Том покраснел. Он с облегчением понял, что большинство детей не умеют превращать спички в иголки. Он не ошибся. По сигналу Дамблдора ученики стали произносить заклинания, но у них ничего не получилось.

— Не страшно, — заметил профессор, — продолжайте тренироваться. А ты, Том, попробуй следующее превращение.

— Фантик в бабочку? — Том снова взмахнул палочкой, и конфетный фантик Араминты превратился в разноцветную крапивницу. Друэлла и Рэндальф зааплодировали. Араминта посмотрела на Тома со смесью ужаса и восхищения.

— Снова не дождались моего сигнала, мистер Риддл, — покачал головой Дамблдор. — Вы очень нетерпеливы. Пять баллов за успех и… — профессор выдержал паузу… — Минус балл за самовольство. Вы читали параграф заранее?

— Да, сэр… — Том нахмурился. Он был нетерпеливым? Слова Дамблдора почему-то сильно задели его. — Я думал, это будет нужно …

— И вы его поняли? — прищурился Дамблдор.

— Я старался, сэр… — Том снова, как и в приюте, подбирал каждое слово.

— Хорошо… Может быть, вы скажете нам, что важнее для трансфигурации: желание изменить объект или концентрация на результате?

— Представление результата, — пожал плечами Том.

— Что же, — улыбнулся Дамблдор. — Тогда я попрошу мистера Риддла превратить иголку в иглу дикобраза.

Том задумался. Он не знал нужного заклинания и никогда не видел дикобразов. Он закрыл глаза и вспомнил изображение дикобраза в книге по географии. Том взмахнул палочкой и снова прошептал «Abeo subscalpo». И тотчас облегченно вздохнул: перед ним лежала длинная хрупкая иголка.

— Замечательно, — улыбнулся Дамблдор.— Только что мистер Риддл продемонстрировал, как важна концентрация на конечном результате. Я присуждаю пятнадцать баллов Слизерину.

— Ты молодец, Том… — прошептал восхищенный Рэндальф.

Тому казалось, будто очертания комнаты расплываются. Он никогда прежде не испытывал такого счастливого восторга. Однако его радость омрачил пристальный взгляд профессора. Том нахмурился: он не мог точно понять, почему ему был так неприятен этот взгляд Дамблдора.

* * *
Уроки заклинаний, проходившие у слизеринцев по четвергам, вел профессор Саид Раджан. Этот высокий смуглый индиец с небольшой окладистой бородой был очень строг с учениками. Том не имел ничего против его методики. А вот хаффлпаффцы, с которыми проходил урок, поглядывали на слизеринцев с опаской.

На первом уроке ученики отрабатывали заклинание высечения искр. Том разучил его в приюте и продемонстрировал столб зеленых и серебристых искр из палочки.

— Отлично, — улыбнулся профессор Раджан. — Посмотрите все: мистер Риддл освоил это заклинание с первого раза!

— Ты же грязнокровка! — хмыкнул Мальсибер. Крэбб и Эмилия расхохтались.

— Грязнокровный слизеринец — это что-то новенькое, — прошептал высокий светловолосый мальчик Филипп Дигорри.

Том с ненавистью посмотрел на его парту. В тот же миг чернильница подпрыгнула и обрызгала новенькую мантию Филиппа. Слизеринцы запплодировали. Профессор Раджан взмахом палочки очистил одежду ребенка.

— Минус десять баллов за хулиганство на уроке, мистер Мальсибер, — воскликнул он. — Наказание вам определит профессор Слагхорн. — Том злорадно посмотрел на Нортона, и тот наградил его ненавидящим взглядом.

В пятницу Том проснулся в половине пятого и с удивлением обнаружил себя лежащим на полу. Стоявшие рядом Мальсибер и Крэбб исходили от смеха, разбудив даже бесстрастного Альфарда Блэка. Том понял, что в отместку за урок заклинаний его сбросили с постели. Он пригрозил наложить на Мальсибера пару проклятий, чем немного охладил их пыл. И все же Том понимал, что его враги вряд ли успокоятся на этой выходке.

Кабинет зельеварения находился недалеко от гостиной Слизерина. Зайдя в помещение, Том с интересом подошел к огромным котлам, в которых что-то кипело и булькало. Однако в помещение тотчас вбежали три гриффиндорца — Дженни Сполдинг, Игнотус Пруэтт и Линн Пинетти. Они с неудовольствием посмотрели на Тома и о чем-то зашептались. Том еще не сталкивался с гриффиндорцами, но сразу почувствовал к ним неприязнь.

Профессор Слагхорн был все тем же улыбчивым толстяком. Коричневая бархатная мантия и четырехугольная шляпа подбавили его облику комичности. Он весело осмотрел класс и заговорщицки подмигнул слизеринцам.

— Что же, представляюсь, — засмеялся он. — Я профессор Гораций Слагхорн буду учить вас искусству зельеварения. Здесь нет работы для волшебных палочек. Однако я надеюсь, — вздохнул он, — что наши уроки не будут скучными. Я буду награждать тех, кто будет не просто зубрить учебник, но пытаться создать новое. Хотя конечно, — подмигнул Слагхорн, — в разумных пределах.

— Профессор, — поднял руку Игнотус Пруэтт, — а что можно делать с помощью зелий? — Слизеринцы дружно зашикали, услышав его вопрос.

— Не меньше, чем с помощью заклинаний и взмахов волшебной палочкой, мистер Пруэтт, — улыбнулся мастер зелий. — Посмотрите сюда, — он указал на маленький черный котел, в котором плескалась жидкость, напоминающее расплавленное золото. — Это зелье называется «Феликс Фелицис». — Приняв его, вы обеспечите себе удачу на несколько часов в любом задуманном вами деле.

— Мы будем изучать его? — спросила Эмилия Гринграсс — хрупкая белокурая девочка со светло-зелеными глазами. Будучи наполовину француженкой, она иногда произносила английские слова с забавным прононсом.

— Нет, мисс Гринграсс, — улыбнулся Слагхорн. — Это слишком сложное зелье. Сегодня мы будем изучать простейшее зелье для излечения фурункулов.

Декан Слизерина объяснил рецепт и записал на доске необходимые компоненты. После этого дети приступили к взвешиванию высушенных листьев крапивы, расталкиванию в ступках змеиных зубов и варке рогатых слизняков. Для ускорения работы профессор завел граммофон, поставив одну из веселых полек Штрауса. Том старался следовать рекомендациям учебника. К концу урока Слагхорн, обходя класс, похвалил его вместе с Лестрейнджем и Гринграсс. Рядом с другими учениками он недовольно крякал и шел дальше.

У гриффиндорцев ситуация была хуже. К концу урока только Августа Энслер сумела правильно приготовить зелье. Зато у Линн Пинетти котел вспыхнул, обдав ее отвратительной жижей. Профессор Слагхорн очистил ее одежду и объяснил, что в зелье не надо добавлять иглы шишкороста. Глядя на смеющуюся Эмилию, у Тома закралось подозрение, что дело здесь не в ошибке гриффиндорки. Поэтому он не удивился, увидев, как на выходе Рэндальф под смех Дженни и Игнотуса упал. Война Гриффиндора и Слизерина шла полным ходом.

* * *
Никто и не заметил, как пролетел сентябрь. Деревья у Черного озера тронула желтизна. Том стал лучшим по всем предметам, и на занятиях получал высшие баллы. Профессора Бири, Раджан, Мэррифот ставили его в пример другим. Слагхорн также хвалил мальчика, хотя Том чувствовал, что он настороженно относился к его магловскому происхождению. Даже Дамблдор, у которого Том не ходил в любимцах, ставил ему отличные оценки.

В свободное время Том читал в библиотеке или изучал подземелья. Круг его приятелей по-прежнему ограничивался Рэндальфом и Друэллой. В погожие дни они пару раз сходили на озеро в надежде увидеть гигантского кальмара. И все же близко сойтись с ними Том не мог. Лестрейндж обожал квиддич. Розье любила посплетничать с подругами. Тому все это было не интересно, и он с головой погрузился в учебу.

Вечером первого октября Том засиделся в библиотеке. За окном снова шел обложной ливень, и читальный зал освещали десятки летающих свечей. Том давно закончил уроки и читал свежий выпуск «Ежедневного пророка». Двухдюймовые буквы передовицы почти кричали:

Капитуляция в Мюнхене: триумф Гриндевальда


Вчера 30 сентября премьер-министр маглов Невилл Чемберлен подписал в Мюнхене соглашение по чехословацкому вопросу. Документ также подписали рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер, дуче Италии Бенито Муссолини и премьер-министр Франции Эдуард Даладье. Соглашение предусматривает отторжение Судетской области от Чехословакии и ее передачу Германии.

Соглашение вызывает недоумение: сэр Чемберлен отправлялся в Мюнхен с иными намерениями. Еще месяц назад он утверждал, что сумел побудить Гитлера к разумному компромиссу. Вместо этого он по возвращению в Лондон лепетал, как слабоумный: "Я поговорил с герром Гитлером. Наше время мирное". Не был ли он, как и премьер-министр Франции, под воздействием заклятия "Imperio"?
Наш корреспондент Энтони Ситтон обратился к сэру Николасу Фламелю с просьбой прокомментировать события. Сэр Николас ответил: «У Британии был выбор между войной и бесчестьем. Она выбрала бесчестье и получит войну».

Том посмотрел на движущийся рисунок, где четверо мужчин в респектабельных костюмах подписывали документ. Он вздрогнул. Мюнхен, Судеты, Прага — все это находилось где-то за тридевять земель. Однако Том чувствовал, как в душе поднимается холодок страха.

— Том? — Мальчик вздрогнул, услышав свое имя. Перед ним стоял Альбус Дамблдор, внимательно рассматривавший газету.

— Профессор Дамблдор? — пробормотал он с удивлением.

— Ты чем-то взволнован, Том? — Голубые глаза профессора внимательно осматривали мальчика из-за стеклянных овалов очков.

— Гриндевальд стал сильным, не правда ли? — неожиданно жестко спросил Том, указав тонким пальцем на движущуюся картинку.

— Гриндевальд — один из величайших волшебников, — кивнул Дамблдор. — Я не хочу, чтобы ты, Том, верил глупостям, будто его легко победить.

Что-то мелькнуло в холодных глазах профессора. Том не мог точно сказать, была ли это затаенная жалость, боль или грусть.

— Сэр… — Том старался преодолеть дрожь в голосе. — А в чем секрет могущества Гриндевальда?

Дамблдор прищурился и бросил пронзительный взгляд на его левую руку.

— Ты еще слишком мал, Том, чтобы думать о таких вещах, — сказал он и, поправив складки серой мантии, быстро пошел к двери.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 08 июл 2013 00:06

Глава 10. Хэллоуин
В половине четвертого Том вместе с остальными слизеринцами брел на первый урок полетов. Октябрьский день был солнечным, но необычайно ветреным и холодным. Том посмотрел на ровную лужайку напротив Запретного леса и почувствовал себя несчастным. Его не развеселил даже визг Араминты, наступившей на проползавшего по влажной траве слизня.

С раннего детства Том ненавидел спорт. Хрупкий и длинный он всегда был худшим в спортивном зале. Его сутулая спина и тонкие бицепсы, которые мог обхватить пальцами ребенок, вызывали вечные насмешки. Том надеялся, что хотя бы в волшебном мире не будет спорта. Но в воскресенье он получил объявление о первом уроке полетов, который должен проходить с гриффиндорцами.

— Я так мечтаю попасть в квиддичную команду, — пробормотал Рэндальф.

— Первогодки не могут играть, — наставительно заметил Альфард Блэк.

— Может, мы станем исключением? — с надеждой вздохнул Лестрейндж.

Нортон и Энтони прыснули. Том поморщился, слушая, как Эмилия Гринграсс рассказывает о своем умении летать и укрощать шпорами гиппогрифов. Том был уверен, что Гринграсс врет: она врала почти всегда.

— Наш Томми трусит летать… — важно протянула Эмилия, перехватив его взгляд. Ее зеленые глаза с голубоватым отливом сверкнули веселым огоньком.

Слизеринцы, кроме совсем раскисшей Араминты, разразились хохотом. Том с яростью посмотрел на Нортона и Эмилию.

— Гляди-ка, грифы уже приперлись, — воскликнул с отвращением Рэндальф.

Десять грифиндорцев стояли рядом с метлами. Подтянутая Августа Энслер что-то шептала Линн Пинетти. Взглянув на Тома, подруги рассмеялись. Игнотус Пруэтт, бывший, видимо, лидером у гриффиндорцев, повернулся к своим.

— Мы, похоже, сможем сбросить с метел пару змеенышей, — усмехнулся он.

— С каких пор облезлые кошки научились летать? — хмыкнул Мальсибер. Слизеринцы, включая Тома, одобрительно загудели.

— Помолчите, мистер Пруэтт. Успокойтесь, мистер Мальсибер, — на поляну легко выбежала высокая темноволосая женщина. Ее четкая интонация хорошо сочеталась со светло-голубыми глазами и чуть заметными морщинками у глаз.— Я, Джокунда Сайкс, буду вести уроки полетов. Что ждете — становитесь к метлам.

Том сбросил плащ и с опаской посмотрел на метлу. Пережив в детстве три перелома, он с ужасом думал о том, насколько больно упасть с такой высоты. Из бесконечных разговоров Рэндальфа о квиддиче Том знал, что Джокунда Сайкс три года назад она первой в мире перелетела на метле Атлантику. Однако Том не интересовался спортом и при взгляде на мисс Сайкс не чувствовал ничего.

— Здесь, разумеется, есть кое-кто, кому понадобятся уроки полетов.— Игнотус Пруэтт насмешливо посмотрел на него. — Умение летать это наследственный дар, и у грязнокровок, боюсь, в воздухе шансов нет.

— Я бы на твоем месте заткнулся, Пруэтт, если не хочешь сожрать пару слизней. — Том с ненавистью посмотрел на Игнотуса и достал палочку.

— Спокойно, мистер Риддл, — профессор Сайкс вышла в центр лужайки и строго посмотрела на Тома. Он нехотя убрал палочку. — Предупреждаю: никаких дуэлей в воздухе, иначе немедленно отправитесь к директору. — После моего свистка вытяните правую руку над метлой и скажете «Вверх!» — кивнула профессор. — Раз, два, три…

Том дернул левую руку и с удивлением обнаружил, что ничего не произошло. Почти все гриффиндорцы и слизеринцы держали в руках метлы. Только у него, Араминты и еще одной слизеринки Марты Винс метлы остались неподвижными.

— Отлично, — заметила профессор Сайкс. — Кто не сумел поднять метлы, пытаются снова. Остальные взлетают по моей команде…

Первым оторвался Игнотус. Следом взлетел Рэндальф Лестрейндж, и почти нагнал Пруэтта. За ними стали подниматься Мальсибер, Крэбб, гриффиндорцы… Только Эмилия Гринграсс к радости Тома села на метлу задом наперед.

— В чем дело, грязнокровка? — Том поднял голову и заметил важно пролетавшего Мальсибера. — Грязнокровки не способны летать?

— Или, может, змеям просто надо шипеть в болоте? — рассмеялся Игнотус.

«Давай… Давай… Ну же… Вверх или как там…» — шептал в ярости Том. Но метла, как заговоренная, продолжала лежать на земле.

Том вновь, как и в приюте, почувствовал ярость унижения. Это чувство душило его всякий раз, когда другие дети во время игры в футбол или подтягиваний на турнике обзывали его. Том лихорадочно достал палочку, готовясь ответить на любое оскорбление. Но Рэндальф, Игнотус и Августа, позабыв о нем, мчались наперегонки, словно гонялись за снитчем.

— Великолепно, мистер Пруэтт… — улыбнулась мисс Сайкс. — Я сообщу о вас капитанам команд. Первогодки не могут играть в квиддич, но в бущем году...

Грустно вздохнув, Том посмотрел на башню с высоким окном. Это был кабинет профессора Мэррифот с прекрасным видом на озеро. Тому показалось, будто в окне мелькнули фигуры Галатеи Мэррифот и Альбуса Дамблдора. Что если Дамблдор видел его позор? Одна мысль об этом была для него страшнее любых насмешек. Том взглянул на лежавшую метлу и с ненавистью пнул старое древко.

* * *

Том медленно шел по Залу Славы. Кубки и щиты с гербами, таблички и статуэтки отливали на солнце серебряными и золотыми искрами. Среди них были награды за успеваемость, однако большинство знаков отличия было посвящено квиддичу. Том грустно вздохнул: чужой, навсегда закрытый для него мир!

Минувшая неделя выдалась отвратительной. Едва Том входил в гостиную, как Мальсибер и Крэбб вытягивали левые руки и начинали изображать подъем метлы. Гринграсс и Пак и награждали его ехидными взглядами. Кто-то из них рассказал о случившемся второкурсникам, и Лукреция Блэк не приминала воспользоваться таким подарком. Удостоверившись, что Том в гостиной, она с ядовитой улыбкой сообщала, что не умеющего летать нельзя считать мужчиной. Том с грустью думал о том, что на каждого из своих врагов он мог бы наложить проклятие. Но он не делал этого, помня разговор в приюте с Дамблдором. Однажды, когда Тому было шесть лет, завхоз Эрни Спенсор выпорол его ремнем так, что он неделю не вставал с постели. Мало ли какие наказания предусмотрены в Хогвартсе за нападения на богатых малолеток?

Прищурившись, Том стал рассматривать кубок с именем некоего Маркуса Вилмора. Этот Маркус получил в 1882 г. награду за лучшую игру в квиддич. Том подумал, что проверить эти кубки было хорошим началом поиска семьи.

Через три стеллажа Тома постигло разочарование: никаких Риддлов не было. Это, конечно, не говорило ни о чем: Зал Славы казался огромным. Но фамилия Риддл, похоже, не была известной в волшебном мире. Покусывая нижнюю губу, Том продолжал смотреть переливающиеся стекла, хотя ехидный шепот внутри подсказывал, чтобы он не рассчитывал на успех.

— Привет! — раздался сверху мелодичный голос. Под потолком пролетало приведение молодой женщины.

— Добрый день, Елена, — мягко улыбнулся Том. Белокурая девушка с волосами до пояса и развевающейся до самой земли мантией, наверное, была красавицей, но ее вид был высокомерный и неприступный.

— Ты знаешь, мое имя? — удивился призрак, подлетев к стеллажу. — Что же, приятно. Обычно меня зовут Серой Дамой, но я не отзываюсь на это имя.

— Вы Елена — дочь Ровены Райвенкло, — кивнул Том.

Серая Дама сделал в воздухе резкий разворот. — Ты невероятно умен для своих лет. — Том зарделся от похвалы. — Учишься в моем колледже?

— Нет, я в Слизерине, — Том показал на серебристый значок змеи.

— Вот как? Тогда тем более удивительно. Слизеринец чаще всего раздувается от спеси. А ты всегда что-то ищешь... Тебя зовут, кажется, Том?

— Да, Том. Том Риддл, — кивнул мальчик.— Может, вы поможете мне, Елена? — он постарался просить мягко, но его голос звучал почти как приказ. — Может, вы что-то слышали о Риддлах?

— Никогда не слышала такой фамилии, — нахмурилась Серая Дама. — Ты левша? — она удивлено посмотрела на его серо-зеленый галстук.

Том вскинул брови. — В этом есть что-то особенное?

— Не очень…. Но левша в колледже Салазара? — Женщина сначала нахмурилась и тотчас, меланхолически улыбнувшись, полетела прочь. Том помчался за ней по каменным плитам и через пару минут выбежал в базальтовый холл.

— Елена! — громко звал он. — Елена, подождите! — Призрак Райвенкло помчалась ещё быстрее и пролетела через стену, оставив Тома одного в холле. Том опустился на мраморные ступени и уставился на ботинки.

* * *

Утром в Хэллоуин Том встал в шесть часов. Ночью ему, как и в первый день, приснилось зеркало с отвратительным лицом в виде змеиной морды. Том проснулся в холодном поту и дрожью в руках. Он чувствовал легкий озноб даже когда вышел в гостиную и сел читать учебник по расширенной травологии.

Через полчаса Том понял, что не может читать: сегодня был день рождения Лесли. Взмахом палочки Том зажег двенадцать свечей: столько, как исполнилось бы ей. Перед глазами стоял набор позолоченных рождественских шишек. Если бы не Стаббс, они пришли бы смотреть их снова. Почему Лесли с ее серебристым смехом должна умереть, а такое бесполезное создание, как Билли, живет? Том вздрогнул, поразившись собственной мысли. Спотыкаясь от волнения, он пошел на завтрак.

Войдя в Большой зал, Том почувствовал сладковатый запах запеченной тыквы. В воздухе летало много летучих мышей. Тому показалось, что в отсвете факелов он видит большие красные глаза. Но это была лишь иллюзия игры огней. Взволнованный Дамблдор быстро шел по залу, беседуя с Галатеей Мэррифот. Сидящий за преподавательским столом профессор Герберт Бири хмурился и что-то бормотал директору Диппету. Том взял номер "Ежедневного пророка". На передовице важно расхаживал заместитель министра магии сэр Эдуард Вэйн.

— Мы подтверждаем, что после недавней смерти президента Мустафы Кемаля в Турции усилились сторонники Гриндевальда, — говорил он под сопровождение вспышек. — Его ученики входят в состав турецкого правительства, склоняя Анкару к заключению союзного пакта с Германией.

Том равнодушно подвинул газету и принялся за бутерброд. В турецких новостях не было ничего удивительного: сторонники Гриндевальда усиливались повсюду. Иранские и иракские маги присягнули на верность темному волшебнику. Брожения были заметны даже в Британской Индии. Глядя на встревоженные лица Дамблдора, Диппета и Бири, Том подумал о том, что победа над Гриндевальдом, пожалуй, не гарантирована.

— Замечтался, грязнокровка? — Том вздрогнул, увидев Нортона Мальсибера. — Думал, наш Мистер Всезнайка опять что-то учит…

— Пошел на хрен, — Том досадливо отвернулся, подвинув чай.

— Ты выражаешься, как поганый магл, — хмыкнул Нортон. — Не удивительно, что ты вырос нелетающим ублюдком.

— Разве? А я вот сомневаюсь в твоей чистокровности, Мальси. — Том с ненавистью уставился на дорогие замшевые ботинки Нортона. Через мгновение раздался крик, и его враг растянулся на полу.

Сидевшие напротив Друэлла, Эмилия и Араминта рассмеялись. Том вздрогнул: зачитавшись, он не заметил, как девочки вышли на завтрак и стали весело болтать о том, с кем встречается Эрик Розье — старший брат Друэллы. Все трое были в новеньких темно-зеленых мантиях и с изумрудными заколками в волосах.

— Ты заплатишь за это, грязнокровка, — плаксиво простонал Мальсибер, потирая ушибленный локоть.

— Угу… непременно… — рассеянно пробормотал Том, доставая из портфеля свиток по травологии. Нортон сплюнул и, поднявшись, пошел прочь. — Паршивый ублюдок, — фыркнул Том ему вслед.

— Это надо было видеть со стороны, Том… — прыснула Друэлла. Араминта весело помахала маленькой белой ручкой. Эмилия снисходительно улыбнулась: она не любила Тома, но веселый огонек в глазах показывал, что ей понравилось падение Нортона.

Том осмотрелся. Мимо столов пролетал призрак Гриффиндора Почти Безголовый Ник. Том хотел поздороваться с ним, но сэр Николас, заметив значок змеи, посмотрел на мальчика с отвращением и ускорил полет. Том рассеянно взглянул на волшебный потолок, изображавший обложной ливень. Его напугал дурацкий сон, затем разозлил Нортон, теперь огорчил Николас. Ему показалось, что это ещё не худшее, что может случиться за сегодняшний день.

На травологии профессор Бири увлеченно рассказывал о четырех способах использования корней шишкороста. Райвенкловки Джулия Кэмпбелл, Миранда Литтлтон и Салли Купер слушали его лекцию вполуха и о чем-то постоянно перешептывались. Том подозревал, что причиной их бесконечных разговоров были движущиеся рисунки Миранды, которая красиво рисовала. Нортон Мальсибер под шепот Крэбба и Гринграсс исподтишка бросался в них рыбьими глазами. Девочки шипели, но не предпринимали ничего.

Все изменилось, когда Том посмотрел на ластик Миранды. У нее была красивая резинка в фиолетовом футляре с рисунком розы. Том фыркнул, представив, как она ударит Крэбба в лоб. В ту же секунду ластик взлетел и стукнул Энтони по лицу. Класс грохнул от смеха. Профессор Бири снял с Райвенкло пятнадцать баллов.

— Говорят, профессор Бири мечтает организовать в Хогвартсе магический театр, — с восторгом прошептала Араминта при выходе из класса.

— Тебе, Бурке, не дает покоя слава великой актрисы? — хмыкнул Лестрейндж. — Мамочка умрет, увидев тебя в длинном платье и белых перчатках.

Слизеринцы засмеялись. Раскрасневшаяся Араминта с ненавистью посмотрела на Рэндальфа. Том фыркнул: актриса казалась ему чем-то вроде дорогой шлюхи.

Занятие по защите от темных искусств прошло скучно. Профессор Мэррифот дала длинный тест о водяных, с которым Том справился за несколько минут. Оставшиеся два часа он, подперев голову руками, вынужден был наблюдать, как другие с явными затруднениями пишут ответы на вопросы. По высоким окнам бежали струи воды. Галатея Мэррифот отсадила Тома на заднюю парту и дала читать учебник для четвертого курса.

— Изучи дома параграф про русалок, Том, и подготовь эссе о способах их нейтрализации, — сказала профессор Мэррифот. — А то я уже не знаю, на каком ты уровне.

На уроке заклинаний профессор Раджан объявил, что они приступают к изучению левитации. Направив палочку на мышь Сьюзан Пак, он к восторгу учеников заставил ее полетать. Том тренировался в левитации весь вечер и не сомневался в успехе. К досаде Тома его напарником оказался Энтони Крэбб. Сначала он тупо смотрел на гусиное перо, затем стал усиленно махать палочкой.

— Ты неправильно произносишь, — Том посмотрел на Крэбба с нескрываемым презрением. — Wingardium Leviosa! — он уверенно взмахнул палочкой, и длинное перо, оторвавшись от парты, полетело по классу. Рэндальф, Друэлла и Араминта зааплодировали. Испуганные хаффлпафцы, кроме недовольно фыркнувшего Филиппа Диггори, смотрели на Тома, как на загадочное существо.

— О, великолепно! — воскликнул Саид Раджан. — Посмотрите: мистеру Риддлу это удалось. — Том улыбнулся, но тут же осекся: профессор Раджан внимательно посмотрел на его левую руку.

— Должен сказать, у тебя неплохо получилось, грязнокровка, — хмыкнул Мальсибер, когда ученики вышли в коридор.

— Безумно счастлив получить похвалу от такой серой бездарности, как ты, — парировал Том.

— Знаешь, Томми, — вздохнул Нортон. — Даже если ты выучишь все заклинания, все равно ты грязнокровка. Земля не перевернется.

— И грязнокровка останется грязнокровкой, — засмеялась Эмилия, поправляя на ходу длинные пшеничные волосы.

— Минус пять баллов со Слизерина, мисс Гринграсс, — заметил проходивший по коридору Дамблдор. — Я не потерплю это мерзкое слово. — Том улыбнулся, но профессор окинул его пристальным взглядом.

* * *

Поздним вечером Том сидел в кресле и теребил бахрому накидки. Читать учебник профессора Мэррифот было интересно. И все же из головы не выходил пристальный взгляд Раджана и Дамблдора. Том прищурился, глядя на весело горящее пламя в камине: даже оно не могло согреть сырую зябкость подземелий.

Его отвлек странный гул. Слева у стены стояла группа учеников. Из обрывков разговора, Том понял, что учителя впервые за два месяца вывесили рейтинги. Задыхаясь от волнения, он помчался к стене, возле которой стояли десять песочных часов с изумрудами — копии факультетских часов из Большого зала. На каждом из приборов было выгравировано имя ученика.

— Шестьдесят пять… Невероятно… — раздался сдавленный голос Араминты.

— Шестьдесят пять? — Эмилия вскрикнула, и, забыв о манерах, стала пробираться к часам.

Том что-то пробормотал. Какой-то ученик набрал шестьдесят пять баллов? На фоне одиннадцати, пятнадцать, двадцати баллов это казалось невероятным. Но в первых часах изумруды замерли на делении 65. С минуту Том смотрел на них и только затем прочитал: «Риддл Том Марволо. 65 баллов».

Огромная гостиная поплыла перед глазами. Друэлла, Марта и Рэндальф что-то кричали. Многие, включая второкурсников, рассматривали Тома так, словно он был одет в диковинную одежду. Лукреция кусала тонкие губы. Риддл бросил на нее победный взгляд, но тут же встретился с ненавидящими глазами Нортона.

Хотя Том вошел в спальню последним, его соседи еще не спали. Мальсибер и Крэбб стояли возле столика. Пологи Рэндальфа и Альфарда были открыты. Том понял, что враги решились устроить представление. Однако он знал разоружающее и блокирующее заклинания, и не сомневался, что отразит атаку обоих. Присев на кровать, он надел серо-зеленую пижаму и достал газету.

— Штудируем периодическую прессу, грязнокровка? — ухмыльнулся Крэбб.

— Ты делаешь поразительные интеллектуальные успехи, Энтони, — заметил Том шелковым голосом. — Выучил фразу со слов Мальси или Гринни?

— Не смей называть меня Мальси! — с ненавистью воскликнул Нортон.

— Ты же зовешь меня Томми, так почему мне нельзя? — Том старался говорить, как можно более равнодушно, хотя нервы были напряжены до предела.

— Ты — грязнокровка, — сплюнул Нортон, видимо, не найдя других аргументов. — Знаешь, как чистокровные маги прогоняют таких, как ты? — Том с интересом посмотрел на него. — Serpensortia! — воскликнул Мальсибер.

Раздался звук, похожий на выстрел. Из палочки Нортона вылетела длинная черная змея и, шлепнувшись на пол, с угрожающим шипением поползла по полу. Том улыбнулся.

Привет, — спокойно сказал он. — Не стоит нападать, друг.

Толстая черная змея послушно опустилась, свилась в кольцо, точно пустой садовый шланг, и уставилась неподвижным взглядом на Тома.

Повелитель? — прошипела она.

Спокойно, друг, — Том встал с кровати и улыбнулся, глядя на потрясенные лица соседей. Протянув руку, он погладил гадюку по головке. — Неплохо бы пугнуть этого гаденыша, — Том указал на Мальсибера.

Змея покорно развернулась и поползла к Нортону. Раздался визг. Мальсибер забился с ногами в угол кровати и судорожно обнял колени. Гадюка тянула головку к его постели.

— Боишься моих черных друзей, Нортон? — усмехнулся Том, подойдя к его кровати. В зеленоватой полумгле его длинная фигура была похожа на призрака. — Только посмей обозвать меня еще раз грязнокровкой!

Уж-ж-ж-алить его, Повелитель? — послышалось низкое шипение.

Не стоит, — прошипел Том. — Ползли лучше в подземелья, друг.

Черные кольца покорно поползли к двери. Мальсибер продолжал что-то лепетать. Том презрительно усмехнулся и, развернувшись, пошел к выходу. Потрясенные Лестрейндж, Блэк и Крэбб расступались, словно по спальне шел прокаженный.

Том не заметил, как вышел в пустую гостиную. В голове мутилось. Том понял, что не сможет вернуться в спальню. Оглянувшись, он залез с ногами в большое кресло у камина.
Последний раз редактировалось Korell 08 июл 2013 00:11, всего редактировалось 1 раз.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 08 июл 2013 00:10

Глава 11. Последний враг
Том вздрогнул и пощупал мягкую кожаную ручку. Ноги затекли, а шею саднила легкая боль. Каминные часы показывали половину пятого: значит, он проспал в кресле почти всю ночь. Он вспомнил прошлый вечер и почувствовал, что его нервы натянулись до предела.

Круглая гостиная, окруженная силуэтами змей, переливалась тусклым зеленым светом. Было раннее утро первого ноября. Том решил почитать перед завтраком. Порывшись в портфеле, он с огорчением заметил, что там лежали только несколько прочитанных книг. Оставалась библиотека, до открытия которой было около часа. Школьный завхоз карлик Мур был очень злобным, но запретить Тому идти первым в библиотеку он не мог. Через десять минут мальчик брел по пустым коридорам, любуясь аркадами и портиками.

В шесть часов Том вошел в библиотечный зал. Полукруглые окна были мокрыми от водяных разводов. На стеллажах стояло множество книг, однако Том сразу выделил толстый том в коричневом кожаном переплете. В центре позолоченными буквами было выведено название «Основание Хогвартса». Это было интересно. Том схватил книгу. В конце шли сведения об основателях, и он открыл раздел о Салазаре Слизерине. На большом листе пергамента был портрет лысого старца с морщинистым лбом и сине-зелеными глазами. Ниже золотой вязью был выведен текст:
Салазар Слизерин — один из четырёх основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс. Слизерин родился в начале Х века в болотистых местах Уэльса. В совершенстве владел легилеменцией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного сообщества. Ценил в учениках целеустремленность, амбициозность и чистоту крови. Салазар Слизерин умел говорить на парселтанге, и эта способность передавалась его потомкам.

Одна фраза застыла перед глазами Тома, так что у мальчика перехватило дыхание. Неуверенный, что понял её правильно, он перечитал ещё раз.

Приметной чертой Салазара Слизерина была леворукость. Слизерин остается единственным известным левшой среди британских магов.


Так вот почему всех так волновала его леворукость! Том задумчиво посмотрел на парящую над ним свечу. Сходство со Слизерином было поразительным: оба были левшами, оба знали змеиный язык, оба не любили маглов… Что если Салазар Слизерин был его предком?

— Привет, — раздался сверху мягкий женский голос.

— Доброе утро, Елена… — рассеянно кивнул Том. Он взял с собой книгу книгу и вышел в длинный полутемный коридор с движущимися картинами. Призрак Райвенкло последовал за ним. Тому казалось, что даже на лету Серая Дама таинственно шуршит призрачной мантией.

— У тебя вчера был день рождения? — Риддл удивленно посмотрел на Елену, остановившись возле маленькой лестницы, ведущей в нижнюю галерею. — Кровавый Барон рассказал мне, что утром ты зажег двенадцать свечей.

— А, нет, — Том не сразу понял, о чем идет речь. Вчерашний день казался настолько длинным, что с того момента, казалось, прошла вечность. — Это день рождения моей знакомой. Она умерла, — грустно улыбнулся он.

— Мне жаль, — Елена сделала разворот между стеной и потемневшими от времени каменными перилами.

— Скажите, — Том нервно потеребил значок змеи. — Умирать — это страшно?

— Умирать? — Елена нахмурилась. — Я не знаю. Я никогда не умирала. Призраки, дружок, побоялись умереть. Мы застряли между жизнью и смертью.

Значит, умирать совсем не обязательно… Перед глазами поплыло восковое личико Лесли на гробовой подушке. Тома передернуло. Определенно, он предпочел бы стать призраком, чем лежать в деревянном ящике среди похоронной хвои. Елена, словно поняв его состояние, застыла возле гипсового портика.

— Вчера все были так взволнованны, — Том попытался сменить тему и посмотрел на лестницу, ведущую в коридор перед Большим залом.

— Не удивительно, — пожала плечами Елена. — Темное сообщество становится все активнее. Слухи о приходе Темного Мастера будоражат его.

— Гриндевальда? — переспросил Том.

— Едва ли, — Серая Дама говорила с легкими волнением. — Гриндевальд — нынешний величайший темный маг. А Темный Мастер — будущий темный волшебник, который, по слухам, должен превзойти самого Геллерта… Это, конечно, сказки, но ходили слухи, что его явление должно было произойти в Хэллоуин.

Том не сразу понял смысл сказанного, а когда до него дошло, книга выпала из рук.

— Темный Мастер должен был явиться вчера? — выдохнул он. Елена кивнула. Том побледнел, подхватил книгу, и помчался в Большой зал. Призраки пролетали над мраморной лестницей, и Том задевал развевающейся мантией блестящие перила.

* * *

Друэлла Розье, как и Том, любила вставать рано. В начале восьмого она сидела в Большом зале, делая пометки на пергаменте. Когда Том вошел, она с любопытством посмотрела на него. Том, однако, был слишком взволнован. Он быстро сел за стол и рассеянно посмотрел по сторонам. Дождь прекратился, но потолок затягивали низкие снеговые тучи.

— Том, — Друэлла потянула приятеля за рукав. — Это невероятно…

— Думаешь? — Том непроизвольно дернулся. Перед глазами стоял портрет Слизерина и образ летящей Серой Дамы. Несмотря на утро, в зале стоял сумрак и его, как и вечером, озарял отсвет множества свечей и факелов.

— Ты еще спрашиваешь? Том, да очнись: шестьдесят пять баллов! Гриффиндорская заучка МакГонагалл сойдет с ума от зависти! Она, говорят, в прошлом году набрала тридцать два балла! — ярко-зеленые глаза Друэллы светились от восторга.

— Даже так... — прошептал Том, с облегчением понимая, что Друэлла болтает об учебе. Он посмотрел на красный стол, зная, о ком идет речь. Второкурсница Минерва МакГонагалл считалась лучшей ученицей Гриффиндора. Том сразу заметил ее фигуру в очках с волосами, уложенными в короткий хвостик.

— Одеться нормально не может, — хмыкнула Друэлла. Том посмотрел на дешевую мантию Минервы и почувствовал к ней симпатию. Девочка, поймав пристальный взгляд слизеринца, нахмурилась. Риддл послал ей насмешливую улыбку: все сочувствие к гриффиндорке сразу исчезло.

— Привет, Том,— подбежавший Рэндальф казался смущенным. — Вот ты где... Мы с Альфом было забеспокоились, куда ты исчез на всю ночь.

— С каких пор Блэк обеспокоен моей судьбой? — буркнул Том, отпивая яблочный сок. Альфард с каменным лицом проследовал к Лукреции и ее кузине — третьекурснице Вальбурге Блэк. Том не переставал удивляться, глядя на бесстрастное лицо Альфарда. Что бы ни случилось, оно оставалось неподвижным: только по легкому блеску серых глаз можно было предположить, о чем думает мальчик. «Будет ли оно таким же холодным, если Блэку всыпать полсотни розог с соляным раствором?» — грустно усмехнулся про себя Том.

— Том, — раздался шепот Рэндальфа. — Ты понимаешь, что это невероятно? Такого нет даже у Блэков, — покачал он головой.

— Нет чего? — Друэлла бросила на Лестрейнджа любопытный взгляд. Она только что послала гриффиндорцам бумажного голубя с язвительным замечанием по поводу успехов Тома и Минервы.

— Том — змееуст, — прошептал Рэндальф.

— Шутишь? — Брови Друэллы подпрыгнули от изумления вверх.

— Ничего подобного. Вчера Том, представь, натравил змею на Мальсибера.

— Я натравил? — с негодованием воскликнул Том.

— Ну хорошо, хорошо… Нортон бросил в него змеей, а Том велел ей напасть на Нортона.— К неудовольствию Тома подошедшая Араминта прислушивалась к их разговору, хлопая темно-синими глазами с длинными ресницами. — Нортона всю ночь била лихорадка. Так и просидел до утра на кровати, закутавшись одеялом.

— Том… — Араминта казалась совершенно белой. — Знаешь, со змеями умели говорить только….— Потомки Слизерина? — хмыкнул Том. Крэбб и Мальсибер вышли к завтраку и сели за край стола. Нортон был бледен, и его остроносое лицо осунулось. Поймав взгляд Тома, он поскорее опустил глаза.

— Ты знаешь? — Друэлла вопросительно посмотрела на него. — Это очень странно, Том, очень. Такой дар.

— Да тише вы, — шикнул Том, глядя, как по залу идет Дамблдор. Профессор обернулся и наградил Тома внимательным взглядом. Мальчика не покидало ощущение, будто он знает о произошедшем.

— Ну почему он на меня так смотрит! — взорвался Том. Араминта дернулась, едва не пролив на скатерть вишневое варенье. — Что я, в полоску или в крапинку? Или у меня из ушей паста торчит?

— Ой, Том… — пробормотала Друэлла, — не обращай внимание. Он просто не любит слизеринцев, и все.

— Может, он не любит, что ты всегда лучше его котов? — хмыкнул Рэндальф.

— Может быть… — пробормотал Том. Он посмотрел на зеленые бархатные вымпелы с эмблемами змей. Золотые кубки сверкали в сумрачном отсвете факелов. Том в сотый раз спрашивал себя, за что его не любит Дамблдор, но не мог найти ответа.

* * *

Послонявшись час по коридору, Том пошел на травологию. Сегодня был практический урок в теплицах: профессор Бири показывал ученикам королевские мухоморы. Дети с восторгом смотрели, как эти забавные создания, разговаривая друг с другом, низко кланялись и снимали шляпки. По словам профессора, они были опасны для путников, заманивая их к оборотню или водяным. От волнения Миранда Литтлтон уронила пергамент, и Том впопыхах помог ей его поднять.

— Ой, Том, спасибо, — смущенно заулыбалась девочка. На уроках она всегда одевала большие очки, и ее серые глаза странно сияли из-под стекол. Эмилия Гринграсс что-то прошептала Мальсиберу с Крэббом, и они прыснули со смеха. Том с ненавистью уставился на неразлучную тройку.

История волшебства прошла как обычно. Призрачный профессор Бинс рассказывал о зарождении в седьмом веке Темного сообщества. Большинство слизеринцев дремали. Только Том и Друэлла конспектировали лекцию. Из объяснений профессора выходило, что у темных сил есть иерархия. Том, однако, чувствовал, будто призрак не договаривает что-то важное.

— Интересный был урок, грязно… кхмм… Томми, — злобно пробормотал Нортон, при выходе из класса.

— Тебе-то что, Мальси? — презрительно фыркнул Том.

— Повежливее, грязно… — хмыкнул тот, но осекся.

— Ты, кажется, забыл моих маленьких черных друзей, Мальси? — Том ехидно поднял брови. — Я могу позвать их снова. — Мальсибер с ненавистью посмотрел на него. Том хмыкнул и пошел в Северную башню.

Урок трансфигурации не обещал сюрпризов. После переклички профессор Дамблдор объяснял заклинание "Vera Vertum". Поставив на стол вазу, он мгновенно превратил ее в большую крысу. Девочки завизжали. Эмилия с криком сбросила маленькие лакированные туфли и залезла на парту, опрокинув чернильницу на Сьюзан Пак. Том с презрением посмотрел на обеих. Профессор Дамблдор взмахом палочки очистил одежду Сьюзан и обул Эмилию.

— Успокойтесь, крысы не так страшны, как кажутся, — доверчиво улыбнулся он, точно переполох позабавил его самого. — Превратить вазу в крысу сложно. Сначала, — прищурился профессор, — мы превратим ластик в слизня.

На партах появились серые стирательные резинки. Досчитав до трех, Том взмахнул палочкой и улыбнулся. Толстый слизень важно пополз по его парте, в то время Рэндальф под ехидные смешки Друэллы продолжал махать палочкой. Заметив слизня Тома, Дамблдор довольно кивнул:

— Мистер Риддл уже выполнил задание. Подумать только, всего за пару минут! Тренируемся, тренируемся… — бросил он остальным.

Том посмотрел в окно. Низкое свинцовое небо казалось совершенно зимним. Начал падать первый снег, и беспорядочное кружение снежных хлопьев белой стеной заслонило школьный двор, лишив Тома возможности смотреть на происходящее за окном.

— Профессор… — раздался в тишине голос Сьюзен.

— Да, мисс Пак? — удивился Дамблдор.

— Это правда, что фениксы бессмертны… сэр? — пробормотала она.

— И да, и нет, мисс Пак, — серая мантия профессора описала полукруг. — Фениксы не умирают сами: они сгорают и возрождаются из пепла. Но их можно убить. И все-таки, — улыбнулся он, — даже это полубессмертие часто заставляет их страдать.

— Страдать? — воскликнула Друэлла. Профессор взмахом палочки зажег свечи.

— Для таких юных умов, как ваши, это трудно понять, — вздохнул Дамблдор. — Но, поверьте, смерть не самое страшное, что может произойти с нами.

Том вздрогнул. Перед глазами встало видение приютского зала с закрытыми черным крепом люстрами и цветами. Лесли лежала в гробу, и ее личико с заостренным носом стало восковым. Том вспомнил, как двигались ее пальчики, рисуя круги на открытках, как легко она подпрыгивала при выходе из класса.

— Что может быть хуже смерти, сэр? — задумчиво спросил Том, глядя на порхание снежинок.

— Вы ошибаетесь, Том, — Профессор смерил его внимательным взглядом. — Существуют формы жизни, которые, поверьте, просто ужасны.

— Но ведь все-таки жизни, профессор? — спросил Том. Сзади послышались смешки Нортона и Эмилии. Том, однако, был слишком взволнован, чтобы обратить на них внимание.

— Не каждая форма жизни достойна продолжения, Том. — Дамблдор говорил спокойно, но его голос приобрел оттенок стали. Веселые искорки исчезли из глаз, и он пристально, с недоверием смотрел на ученика. — Надеюсь, вы понимаете, что смерть лучше некоторых поступков?

— Да… — Том поежился под строгим взором Дамблдора. Во взгляде профессора было что-то такое, отчего ему хотелось бежать в подземелья.

— Я рад, — кивнул Дамблдор, буравя мальчика взглядом. Он говорил спокойно, но Том предпочел, чтобы профессор кричал. — Обдумайте на досуге это, Том. Пока Вы не поймете, что смерть — не самое страшное в жизни, Вы, боюсь, не сможете стать хорошим волшебником.

Урок закончился, и Дамблдор, взяв вазу, отправился к выходу. Том не смотрел на него. Он выскочил в вестибюль и уселся на мраморные ступени, все еще тяжело дыша. С раннего детства Том почти не плакал, но сейчас был готов разреветься. Почему профессор трансфигурации всегда хотел сказать ему что-то обидное? У горла стоял солоноватый ком, и Том сжимал кулаки, чтобы не расплакаться.

Прошло полчаса прежде, чем он встал, поднялся по лестнице и подошел к окну. Снегопад усилился, превращаясь в мокрую метель. Редкая разноцветная листва удивительно смотрелась под липкой снежной коркой. Том посмотрел на бесконечные тучи и вздрогнул: небо было таким же, как в тот день, когда они с Лесли стояли у подоконника.

* * *

За обедом Том пребывал в плохом настроении, поглядывая на учительский стол. Профессор Дамблдор беседовал с Диппетом, но иногда бросал тревожные взгляды на зал. Том готов был поклясться, что профессор смотрел на него. Друэлла, Сьюзен и Рэндальф обсуждали вчерашнее поражение «Пушек Педдл» и, казалось, забыли о нем. Есть не хотелось, и Том с волнением взял газету.

В «Пророке» рассказывалось о Рейхе Гриндевальда. «Высшие неизвестные» создали в Германии и Австрии специальные лагеря, где проводили обряды темной магии. В одних маглам уродовали руки и ноги, в других — выкачивали кровь для зелий. Ослабевших маглов травили газами и затем сжигали в крематориях. Судя по фотографии, над лагерями шел снег из пепла. Том вспомнил слова Серой Дамы и почувствовал, как к сердцу подкрадывается страх. Что если в самом деле появиться кто-то, во много раз сильнее Гриндевальда?

— Том, ты идешь? — раздался капризный голос Друэллы.

— Ага... Сейчас... — рассеянно пробормотал он, не отрывая взгляда от фотографии труб лагеря. Серая сова Араминты ухнула, видимо, требуя крекера. Том слабо улыбнулся и поплелся за Рэндальфом и Друэллой.

Урок зельеварения прошел весело. Профессор Слагхорн, улыбаясь, рассказывал ученикам, как сварить веселящее зелье. Том долго учил его рецепт и через полчаса желтое зелье искрилось в котле. Зато гриффиндорцы на этот раз взяли реванш. Линн Пинетти окунула перчатку в котел и брызнула в Сьюзен Пак. Рука девочки покрылась пятнами, и Слагхорн, под хохот гриффиндорцев, снял с красного колледжа десять балов.

Едва прозвенел звонок, как Том помчался в Зал Славы. До ужина оставалась пара часов, и он решил изучить очередную порцию стеллажей.

— Том, ты здесь! — услышал он звонкий голос при входе.

— Я... — Том посмотрел вверх, ожидая увидеть Серую Даму, и тут же поморщился: в зал ворвалась Араминта. Девочка, видимо, долго бежала, и ее темно-синий бант забавно съехал в сторону. — Что-то случилось, Бурке? — снисходительно спросил он.

— Том, идем на улицу... — Девочка схватила край его мантии.— Все наши уже там! Ты посмотри, что творится! — Она указала на окно и подпрыгнула от удовольствия. Том никогда не думал, что снегопад может приносить такую радость. Непонятно почему ему захотелось выйти на улицу вместе со всеми.

— Ладно… Я сейчас… — Улыбнулся Том и вприпрыжку помчался за плащом.

Вокруг школы творилось невообразимое. Ученики с первого по шестой курс набирали полные горсти снега, лепили снежки и швырялись ими друг в друга. Многие вывалялись в снегу с головы до ног, раскрасневшись и раззадорившись. Некоторым наскучило играть обычными снежками, и они, налепив снежных шариков, кидали их с помощью заклинаний. Изумлению Тома не было предела, когда он увидел профессора Бири, увлеченного потасовкой, и Слагхорна, с улыбкой отряхивающего бархатную мантию от снега.

Том и не заметил, как снежный шар ударил по плечу. Он фыркнул и обернулся. Дженни Сполдинг и Линн Пинетти запустили в него снежок.

— Получайте, облезлые кошки! — воскликнул Том, направив палочку на лежавшую рядом кучу снежков. Снежные комья, которые стали снежными бомбами, взорвались, осыпав Дженни и Линн снегом. Девочки, взвизгнув, побежали в сторону еще не замерзшего Черного озера.

Том не стал кидаться снежками, а, налепив шаров, с помощью левитации направил их в гриффиндорцев. Вскоре многие ученики второго и третьего курсов стали тыкать палочками в снежки, и осыпать ими по нескольку противников. Стычки переросли в побоище слизеринцев с гриффиндорцами, в то время как хаффлпафцы с райвенкловцами выбирали противника по усмотрению.

Постепенно ученики разбились на группки. Том погнался за гриффиндоркой Моной МакКейб, с визгом укрывшейся за пригорком. На помощь подруге прибежал Игнотус, и Том стал обсыпать их облаками снежной пудры. Впервые после смерти Лесли он чувствовал необычайную легкость. Ему не хотелось думать ни о чем, а просто играть, валяться в снегу и смеяться.

Но, к сожалению, всему приходит конец.

Внезапно из Запретного леса раздался хлопок. Небо озарили три зеленые полосы. Все стихли. Сверкнув, они слились в гигантский светящийся купол. На заснеженную опушку вышла странная фигура в черном балахоне.

— Я говорю вам, что Мастер приходит! — кричал человек. — Темный Мастер близок! Последний же враг истребится — смерть!

Дети со страхом разбегались. Старшекурсники расталкивали малышей. Том понимал, что это опасно, но не мог оторвать взгляд от колдуна. Навстречу полоумному пробирались Слагхорн и Дамблдор. Неожиданно одна из девочек поскользнулась, и безумец нацелил на нее палочку.

— Темная эра наступает! — В мутных бликах метели его черный балахон напоминал летучую мышь. — Глядите сюда! Аvada Kedavra! — крикнул он, направив палочку на девочку.

Зеленый луч ослепил Тома. Люди как-будто продолжали двигаться в полной тишине. Остатками сознания он увидел, как Слагхорн выкрикнул заклинание «Stupefy». Человек в черном упал без сознания.

— Скорее, скорее, — кричал Дамблдор, поворачивая тело девочки.

Раздался крик. Том все еще непонимающе смотрел перед собой. Ученики сбегались к телу. Профессора трясли девочку, но ничего не происходило. Шея и руки безвольно висели. Тело Линн Пинетти стало холодеющим трупом.

Четвертый раз в жизни Том видел смерть.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 09 июл 2013 23:43

Каминное пламя
Весь следующий месяц Хогвартс был словно погребен под траурной пеленой. Похороны Линн Пинетти, которые директор Диппет превратил в давящий церемониал, заставили забыть о веселье. Том снова пережил траурные церемонии: прощание в Большом Зале, длинную речь директора Диппета, обряд кремации в зеленом огне и возведение гробницы на кладбище Хогсмида. Первый снег растаял, и низкое небо казалось невыносимо синим на фоне редкой листвы. Тома бил озноб. Всю ночь он проворочался без сна, мечтая о теплой грелке.

Оправившись от шока, учителя возвели вокруг замка защитные чары. Том с восхищением смотрел, как Армандо Диппет выводил палочкой тающий в воздухе покров: он никогда не думал, что директор был настолько сильным магом. Квиддичные матчи были отменены. Походы в Запретный лес и предгорье теперь карались карцером. Как-то в конце месяца завхоз карлик Мур поймал на опушке двух шестикурсников-гриффиндорцев, и профессор Дамблдор еле спас их от порки.

То ли из-за общей мрачной атмосферы, то ли или из-за своих кошмаров, Том с головой погрузился в учебу. Ему хватало пяти часов сна, и вечерами он мог подолгу сидеть в библиотеке, тренироваться в заклинаниях или читать в гостиной. Со стороны казалось, что его мучает затаенная печаль. Рэндальф и Друэлла оставались его приятелями, но считали его компанию скучной. Гораздо чаще Том общался с Серой Дамой, слушая ее тихий переливчатый голос. В свободное время он часто бродил по коридорам башен в поисках призрака Райвенкло.

Мальсибер и Крэбб после Хэллоуина не осмеливались открыто звать Тома «грязнокровкой», хотя за глаза (и Том это знал) они вместе с Эмилией Гринграсс продолжали использовать эту кличку. Неразлучная троица теперь делала Тому мелкие пакости. Как-то утром он, проснувшись, наступил в ботинки с водой. Другой раз они разрисовали портфель Тома мелом, и мальчик под смех хаффлпаффцев пошел на заклинания с пятнами. Том не остался в долгу. Однажды за завтраком Мальсибер с Крэббом, наглотавшись рвотного зелья, под общий хохот катались по полу. Зато Рэндальф и Араминта регулярно просили у Тома списать домашние задания. Том не отказывал им: лишние сторонники на Слизерине никогда не повредят. Наблюдая, как эти двое жадно читают его свиток, Том чувствовал отвращение: списывать чужую работу казалось ему верхом унижения.

Человек в черном был настолько слаб, что умер на следующий день. Тому, однако, не давали покоя его слова «Последний же враг истребится — смерть»: ведь эту надпись Том видел в пещере. Это наверняка было как-то связано с защитой от темных искусств, а, возможно, и с самой темной магией. Стараясь не привлекать внимания, он перерыл кучу книг по защите, ища что-нибудь со словами «ВРАГ» и «СМЕРТЬ». Но проведя бессчетное количество времени за чтением, Том так и не смог найти ничего подходящего ни в одной книге.

* * *

Декабрь укутал Хогвартс пушистым снежным одеялом. Черное озеро покрылось зеркалом льда. В середине месяца пошли снежные бури. После одной из таких бурь совы несколько дней не могли доставить почту, и хранитель ключей Огг отогревал их в своей хижине.

Последний понедельник перед Рождественскими каникулами пришелся на девятнадцатое декабря. Накануне Тому вновь приснился дурной сон: он стоял у зеркала, в котором отражался уродливый младенец со старческим лицом. Едва Том посмотрел в зеркальную гладь, как уродец превратился в его отражение с красными глазами. Том одернул полог и быстро вышел в полутемную гостиную. Была половина шестого — слишком раннее время для завтрака. Читать, впрочем, тоже не хотелось: возможно, он был под впечатлением ночного кошмара. Мальчик сел на диван и, ежась от прохлады, начал смотреть на тусклый утренний огонь.

Прошло, должно быть, полчаса, прежде чем Том заметил рядом с креслом черные туфли на каблуках. Это, несомненно, были туфли Лукреции Блэк. Как все школьницы, она ходила в черных туфлях. Однако вчера кто-то из родственников подарил ей на день рождения белые лодочки, и слизеринка демонстрировала их подругам. Это был отличный шанс.

— Vera Vertum— прошептал Том, направив палочку на карандаш. Через минуту на ковре лежала длинная черная пиявка. Применив левитацию, Том забросил ее в острый нос туфли. Лукреция очень гордилась светлой кожей, и Том с наслаждением представил, как в ее маленькую "мраморную" ножку вопьется пиявка.

Убрав палочку, Том пошел на завтрак. В подземельях стало холодно, и в коридорах изо рта валил пар. Том поднялся по лестнице, прошел Малую галерею, но задержался возле учительской. За приоткрытой дверью кто-то разговаривал. Том знал, что подслушивать нехорошо, но не смог преодолеть любопытства.

— … Тёмное сообщество становятся всё активнее, — говорил Дамблдор. — По всей Британии появляются послания: «Темный Мастер приходит» и «Последний же враг истребится — смерть»….

— Вы придаете этому слишком большое значение, Альбус, — заметила профессор Мэррифот. — Я до сих пор удивляюсь, как Вы с таким умом и талантом можете верить в какие-то темные суеверия.

— Разве Вы, Галатея, еще не убедились, что почти все суеверия говорят правду? — мягко спросил Дамблдор.

— «Последний же враг истребится — смерть», — задумчиво сказал профессор Бири. — Хотел бы я знать, какое отношение имеет эта фраза к Темному Мастеру.

— Думаю, речь все же идет о Гриндевальде, — вставила реплику Мэррифот.

— Возможно. — Голос Дамблдора звучал спокойно, но Том был уверен, что он волнуется. — Не забудем, что начинается зимнее солнцестояние, а в это время обычно открывается новый круг борьбы Света и Тьмы.

Том почувствовал, как подкашиваются ноги. Голова кружилась, и он словно в тумане, пошел на завтрак.

Большой зал готовился к празднику. По стенам были развешаны гирлянды из падуба и омелы, по бокам стояли Рождественские елки — одни поблескивали крохотными сосульками, другие сияли сотнями свечей. Профессор Раджан вешал большие шары с движущимися рисунками зимнего леса. Любопытная Дженни Сполдинг подпрыгивала, чтобы рассмотреть игрушки. Привидения кентавров болтали о том, что в рождественскую ночь потолок будет расцвечен северным сиянием.

— Где ты был? — прошептала Друэлла, едва Том присел и подвинул тыквенный сок. — Ты столько пропустил! Вечером профессор Раджан будет вешать рождественские гирлянды!

— Действительно? — пробормотал Том, думая о беседе в учительской. Только сейчас он заметил, что Дамблдор смотрит на него как-то странно, со смесью беспокойства и подозрения. Том слабо улыбнулся и принялся за бутерброд, чувствуя себя ещё хуже.

— Жаль, что не останусь в школе на Рождество, — вздохнула девочка. — Эй, Том, — дернула она его за рукав, — что с тобой?

— Мне приснился дурной сон и только, — пробормотал Том. Он выглядел растерянным и бледным, но не мог ничего поделать. Если он правильно понял, то в дни зимнего солнцестояния должно что-то произойти. Том не понимал, почему это его волнует: темное сообщество всегда замышляло козни. И все же….

— Ой… что творится в гостиной, — Том вздрогнул, услышав мягкий голос Араминты. — Лу рыдает: какой-то мерзавец подбросил ей пиявку в туфлю!

Том посмотрел на дверь. В Большой зал вошли Альфард и Лукреция Блэк. Мальчик поддерживал кузину за руку. Девочка продолжала всхлипывать, и ее длинные золотистые волосы беспорядочно растрепались по плечам.

— Это не ты? — шепнул Рэндальф. Истерика Лукреции его забавляла.

— Я же не единственный враг, которого эта мерзавка умудрилась нажить, — равнодушно пожал плечами Том.

Он прищурился и посмотрел на игру праздничных огней в позолоченных шишках. Сердце сильно стучало, и Том изо всех сил старался сохранить спокойствие. Взглянув на дрожащую Лукрецию, он на мгновение почувствовал жалость. Но тотчас ущипнул себя: ее слезы означали полную капитуляцию.

* * *

Накануне каникул уроки проходили сумбурно. Большинство учеников шептались о предстоящем Рождестве. Многим хотелось бросить все и бежать на улицу, играть в снежки или лепить снежные фигуры. Профессору Раджану пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить учеников слушать объяснения. До конца урока они отрабатывали заклинание освещения, и Том с улыбкой смотрел, как рыжая хаффлапаффка Элла Боунс путала его с заклинанием искр.

На трансфигурации был обычный практический урок. Профессор Дамблдор объявил, что сегодня они переходят к групповой трансфигурации. Раздав каждому по три пуговицы от пальто, он с улыбкой попросил превратить их в жуков. Том сделал все с первого раза, и Дамблдор поставил его в пример остальным. Мальчику, однако, не нравилось, что учитель, как и во время завтрака, смотрел на него с подозрением.

— Должен сказать, что я доволен Вашими успехами, Том, — улыбнулся Дамблдор, когда другие ученики вышли из класса. — Со следующего полугодия переведу Вас на индивидуальный план.

— Спасибо, сэр… — пробормотал Том. Он нерешительно улыбнулся, но радостное выражение спало с его лица, когда он заметил, что профессор не улыбался ему в ответ. Дамблдор смотрел на него изучающим, пристальным взглядом, который мальчика всегда смущал.

— У меня одна просьба, Том, — профессор внимательно посмотрел на него. — Думаю, Вам не следует бродить рано утром одному по Хогвартсу.

— Я не… — замялся Том.

— Хорошо, идите, — кивнул Дамблдор. Том повиновался, всю дорогу пытаясь понять, почему учитель трансфигурации испытывает к нему неприязнь. Он несомненно знал о том, что мальчик подслушал разговор в учительской, и был этим недоволен. Но только ли этим? Ответить на этот вопрос Том пока не мог.

Урок защиты от темных искусств оказался интересным. Профессор Мэррифот рассказывала о тихомолах — бледных рогатых демонах озер. Преподаватель даже показала их движущиеся изображения, которые привели в ужас Араминту Бурке. Зато Мальсибер и Крэбб вместо материала слушали Эмилию Гринграсс, которая, как обычно, рассказывала небылицы — на этот раз о том, как однажды запрягла в повозку тройку тихомолов и, погоняя их кнутом, каталась по озеру. Профессор Мэррифот, недовольно хмурясь, сняла со Слизерина десять баллов.

Том посмотрел в окно. Низкое небо было совершенно серым. Опять пошел снег, и колючие снежинки медленно падали на базальтовые башни. Подложив ладонь под щеку, Том задумчиво смотрел, как тролль Огг тащит огромную пихту.

— Профессор, — Том с волнением поднял руку. — Скажите, пожалуйста... — продолжал он, заметив одобрительный кивок профессора Мэррифот. — А почему именно в германских землях так много темных волшебников?

Скрип гусиных перьев прекратился. Слизеринцы как по команде повернулись к Тому. Араминта вскрикнула. Седые брови профессора Мэррифот поползли вверх.

— Ну что же... — она обвела класс с легким изумлением. — Мистер Риддл прав. Как вы знаете, — заметила профессор Мэррифот, расхаживая по классу, — мы периодически проводим турнир трех волшебников: состязания юных магов из Хогвартса, французской школы Шармбатон и русской школы Дурмстранг. Но мы никогда не звали и не позовем на турнир немецких магов.

— Но… почему? — пробормотал потрясенный Рэндальф Лестрейндж.

— Темные маги жестоки и бесчеловечны. И все же, — заметила профессор Мэррифот, — они убивают по каким-то причинам. Редкие темные маги убивают и мучают людей просто так — из научного интереса. Только немецкие волшебники мнят, — ее мантия описала полукруг, — что им это дозволено. Они считают, что наука выше морали, она стоит…

— По ту сторону добра и зла, — задумчиво прошептал Том.

Профессор Мэррифот была, казалось, потрясена: — Да… совершенно верно… — пробормотала она. — Где Вы узнали об этом, Том?

— Я… — Том испуганно обвел глазами притихший класс. — Я читал эту фразу на обложке одной из книг немецкого философа Фридриха Ницше.

— Ах, да, — кивнула Галатея Мэррифот. — Учитель Гриндевальда, темный волшебник Фридрих Ницше. В конце концов, он сошел с ума от занятий черной магией. — При этих словах Том почувствовал странное волнение. — Он написал несколько книг, доказывающих ничтожество маглов и превосходство волшебников, которых он ради соблюдения Статута секретности называл «сверхлюдьми».

Сухая колючая метель усилилась. Прозвенел звонок, и Мэррифот, кивнув, послала Тому улыбку. Одноклассники побежали на обед, но Том не заметил этого. В голове царила неразбериха. Высокий надменный голос шептал, что немецкие волшебники правы. Другой голосок — тихий и детский — говорил, что все это омерзительно.

«Подумай об этом логически, — насмешливо прошептал холодный голос. — Разве маг должен оправдываться перед такой мразью, как Патрик или Бренда?»

«Заткнись… Просто заткнись…», — прошептал Том, сжимая кулаки.

«Можно ли их вообще считать людьми в нашем понимании?» — прошептал первый голос. Том на мгновение остановился, пораженный своей мысли. На какой-то миг он согласился с голосом, но затем, покачав головой, побежал по мраморной лестнице.

Его ожидало разочарование: у подоконника, где он обычно сидел на переменах, стояла с листом ватмана Миранда Литтлтон. Девочка, как обычно, была не в форменной мантии, а в темном жакете из тонкой кожи. Том скривился, глядя, как девочка заняла его подоконник, но, посмотрев, на ватман, вскрикнул от изумления. Падающие снежинки казались настолько настоящими, что Том не мог отличить, смотрит ли он в окно или на рисунок.

— Невероятно... — прошептал он, глядя на порхание белых точек.

— Понравилось? — девочка вздрогнула, точно выйдя из забытья.

— Они... Как настоящие... — пробормотал Том. Пепельное небо с обложным снегом было настолько схожим с картинкой, что Тому показалось, будто он оказался между двух зеркал.

— Спасибо, Том... Я старалась, — смущенно улыбнулась Миранда.

Том еще раз посмотрел на рисунок. Ему почему-то хотелось смотреть на эти снежинки снова и снова. Неожиданно улыбнувшись, он побежал на обед.

* * *

Друэлла сказала правду. Накануне ужина весь зал был украшен хвойными ветками, сосульками и шишками. По стенам между факелов были натянуты гирлянды с большими хрустальными цилиндрами, в каждом из которых сидела крошечная фея. Едва позолоченные тарелки наполнились едой, как профессор Раджан послал в воздух столб серебристых искр. Каждая фея тотчас взмахнула палочкой и зажгла свой хрустальный домик. Том вместе со всеми не мог сдержать крика восхищения.

— Через два дня начнутся каникулы, — провозгласил директор Диппет. — Большинство из вас разъедутся по домам. Но для тех, кто останется в школе, будет замечательный праздник.

Тома осенило, что учителя устраивают такой пышный праздник, дабы притупить воспоминания о гибели Линн Пинетти. На мгновение Тому показалось, что Миранда послала ему улыбку. Профессор Дамблдор беседовал с профессором Бири, но, поймав взгляд Тома, задумчиво посмотрел на него. От этого взгляда у мальчика сразу пропал аппетит.

— Знаешь, Том, — шепнула Друэлла, когда они на перемене шли по коридору. — Извини, что вмешиваюсь, но мне не дает покоя твоя фамилия.

— С каких пор? — фыркнул Том, слушая мерный стук ее каблуков.

— "Риддл" означает загадка, — заметила Друэлла. — А ты левша и змееуст. Что, если родители спрятали тебя в приют и намеренно назвали «загадкой»?

Пораженный Том остановился у колонны. Накануне он посмотрел список школьных старост за последние полвека и нигде не нашел своей фамилии. Возможно, Друэлла была права… Том вздрогнул и медленно поплелся за ней. По дороге его немного развеселил вид полтергейста Пивза, который с опаской смотрел на пролетавшего под гранитными сводами Кровавого Барона.

В гостиной, как обычно, стоял зеленоватый сумрак. Возле диванов и кресел мелькали силуэты слизеринцев. Ученики, похоже, решили устроить небольшой праздник в честь предстоящих каникул. Несколько учеников четвертого класса под аплодисменты раздавали бутылочки сливочного пива. Том, однако, не любил шумных праздников, а кроме того, его не покидало смутное ощущение тревоги. Устроившись в кресле, мальчик взмахом палочки зажег толстую белую свечу и уткнулся в библиотечную книгу. Он полностью погрузился в чтение и весь вечер не отрывал глаз от книги.

Его отвлек бой часов. Была полночь. Том осмотрелся и понял, что праздник затянулся. Фигур в гостиной, впрочем, стало меньше. Только возле камина крутились Рэндальф и Араминта. Увлеченные какой-то игрой они, похоже, совсем забыли про отбой.

— Том, иди сюда! Ты можешь не читать хоть минуту? — капризно воскликнула Араминта. Том со вздохом отложил книгу и подошел к приятелям.

— Что здесь… — пробормотал он, но осекся. На боковой стороне камина малахитовыми камнями была выложена фигуркам змеи.

— Видал? — прошептал Лестрейндж. — Говорят этот камин построил то ли сам Слизерин, то ли его дальний потомок Гейнор Гонт.

— Скажи ей что-нибудь по-змеиному, — прошептала Араминта. Том посмотрел на нее со снисходительным любопытством. Но в синих глазах девочки было столько наивной мольбы, что он улыбнулся.

— Отойдите… — прошептал Том. Ему показалось, будто фигура змеи шелохнулась. — Откройся, — прошипел он.

И тут произошло то, чего никто не ожидали. В гостиной стало темно. Пламя погасло. Араминта и еще несколько девочек истошно закричали. Затем пламя вспыхнуло, только теперь стало зеленым. В камине раздался хлопок, и из него выскочило салатовое облако. С минуту оно висело над камином, а затем, как в пещере, превратилось в надпись:
ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ ВРАГ ИСТРЕБИТСЯ — СМЕРТЬ

Что-то прогрохотало, словно пушечный залп, и в гостиной снова зажёгся свет. Как только разгорелся камин и запылали факелы, надпись растаяла в клубах дыма.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 09 июл 2013 23:47

Глава 13. Книга и зеркало
— Том... Том... — да проснись же!

Он с трудом открыл слипшиеся глаза. Голова ныла от боли. Перед ним, как из тумана, выплыли два ярко синих шарика. Чья-то рука нежно трясла его плечо.

— Том, очнись скорее. — Два шарика оказались глазами Араминты Бурке. Осмотревшись, Том понял, что уснул в кресле.— Сейчас придет Слагхорн.

— А Крэбб? — пробормотал Том, все еще борясь с остатками сна.

— Мадам Эльвира говорит, что ожоги сильные, — пробормотала Араминта.

Энтони Крэбб в самом деле находился недалеко от злополучного камина. Едва зеленая надпись растаяла, искры обожгли ему руку. Рэндальф и Араминта сразу отвели его к медсестре мадам Эльвире. После этого испуганные слизеринцы до четырех утра обсуждали случившееся, выдвигая самые невероятные догадки.

— Мистер Риддл, следуйте за мной, — в проходе показалась голова Слагхорна. — И Вы, мисс Бурке, — кивнул он.

— Карамельная гора, — сказал зельевар, когда они подошли к горгулье. Статуя отодвинулась, открывая проход. Винтовая лестница быстро двигалась по спирали пока, наконец, они не подошли к тяжелой двери.

Кабинет директора оказался круглой комнатой с высоким потолком. Стены были увешаны портретами директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре стоял письменный стол на когтистых лапах.

— Директор, клянусь... Мы не виноваты! — воскликнула Араминта. Ее голос дрожал настолько, что она, казалось, была готова расплакаться.

— Успокойтесь, мисс Бурке. Никто Вас ни в чем не обвиняет, — сухо кашлянул Диппет. — Я только хочу, чтобы вы рассказали о вчерашних событиях.

— Понимаете, сэр, — начал Том и тут же осекся: в кабинет вошел Дамблдор.

— Продолжайте, — кивнул он, поправив треугольники очков. Профессор улыбался, но его взгляд был колючим и жестким. Том поежился. Как и всегда, в присутствии Дамблдора его охватил безотчетный страх.

Торопливо и сбивчиво он описал вчерашние события, уставившись в пол, чтобы не видеть устремившихся на него взглядов, особенно голубых глаз профессора Дамблдора. Накануне они с Рэндальфом и Араминтой отрепетировали рассказ для учителей. В нем почти все соответствовало действительности, только не говорилось, что Том зашипел на парселтанге. Когда он дошел до вспышки зеленого пламени, Дамблдор нахмурился и привстал.

— Вы уверены, что ничего не говорили, мистер Риддл? — спросил он.

— Нет, сэр, — испуганно пробормотал мальчик.Дамблдор пристально посмотрел на маленького волшебника. Возможно, это было паранойей, но Тому казалось, будто преподаватель трансфигурации знает, что произошло вчера в их гостиной.

— Хорошо, ступайте на завтрак, — слабым голосом сказал Армандо Диппет.

Слагхорн повел за собой плачущую Араминту. Том не стал завтракать, а выскочил в вестибюль и уселся на базальтовый подоконник. Сердце гулко стучало, и Том в тишине чувствовал его удары. Наконец, в коридоре послышались шаги — преподаватель трансфигурации шел к Большому залу.

— Профессор... — крикнул Том. — Вы мне не верите, не так ли?

Дамблдор смерил мальчика внимательным взглядом. Затем неожиданно подошел к нему и положил руку на плечо.

— В Вашей истории, Том, нет недостатков, — спокойно сказал он. — Кроме одного: немыслимо, чтобы камин взорвался сам по себе.

— Но я... — прошептал Том.

— Том, пойми: я ни в чем Вас не обвиняю, — спокойно сказал Дамблдор. — Я только хочу, чтобы Вы были осторожнее.

— Это опасно, сэр? — спросил Том. Профессор привстал, явно намереваясь уйти, но при этих словах остановился и какое-то время молча смотрел на мальчика.

— Завтрак заканчивается, Том, — проговорил, наконец, Дамблдор. — Вам надо идти, чтобы не опоздать на травологию. Хорошего дня, — кивнул он и направился к выходу.

* * *

За обедом староста Хогвартса гриффиндорка Розамунд Дарнлей составляла списки учеников, остающихся на Рождественских каникулах в школе. Том записался в него одним из первых. Мальсибер, вздыхая, громко жалел "несчастных грязнокровок", которых никто не ждет дома. Том не обращал внимания: за минувшие четыре месяца Хогвартс стал ему настоящим домом.

Тому, кроме того, хотелось побольше узнать о Темном Мастере. Его не покидало чувство, будто эта тайна связана с надписью над камином. При одной мысли об этом Тома охватывал страх и, одновременно, неодолимое желание разгадать загадку. Ни в одной книге Том пока не нашел верного ответа, но ему требовалось только время, чтобы перерыть всю библиотеку, не отвлекаясь на уроки и домашние задания.

В первый день каникул Том проспал. Накануне он занимался до трех часов, и сделал все домашние задания. Каминные часы показывали десять. Было двадцать второе декабря — годовщина их недолгой дружбы с Лесли, но Том впервые не чувствовал боли. Довольно зевнув, он побежал на завтрак.

В Большом зале было необычно пусто. Волшебный потолок изображал мокрую метель. Двенадцать рождественских пихт переливались яркими огнями. За учительским столом профессор Мэррифот читала «Ежедневный пророк», подливая в кофе сливки. Том сел за стол и, стараясь не шуметь, стал уплетать заварное печенье.

— А, привет, Том. Наконец-то Вы выспались….— Профессор Мэррифот улыбнулась, но Том сразу понял, что она расстроена.

— Э…. доброе утро, профессор, — пробормотал Том. — Что-то случилось?

— Как все слизеринцы, Вы проницательны, — Мэррифот отложила газету. — Плохие новости, Том. Гриндевальд направил кучу экспедиций в Тибет.

— Это какие-то особые предметы? — пробормотал удивленный Том. На большой фотографии двигались веселые люди в черных мундирах, руководившие раскопками.

— Да, древние магические артефакты. Боюсь, что Гриндевальд готовится к большой войне. Ладно, отдыхайте, — кивнула профессор Мэррифот и, внимательно взглянув на левую руку Тома, пошла к выходу. Коридор был перегорожен елкой, и Том, вздохнув, побежал по лестнице.

В библиотеке было пустынно. Сварливой библиотекарши мисс Лаймон не было видно. Ободренный Том достал палочку, чтобы заказать поиск по теме «Темный Мастер». Но, услышав шаги, нырнул в нишу между стеллажами.

— Вы думаете, это опасно, Армандо? — голос профессора Слагхорна был, как обычно, мягким и немного испуганным.

— Я не знаю точно, — заметил Диппет. — Но профессор Дамблдор очень взволнован. Не далее, как вчера, он говорил, что эта надпись над камином была, очевидно, проявлением темной магии.

— Возможно, Альбус преувеличивает, — пожал плечами Слагхорн. — Вы не хуже меня знаете, Армандо, что он часто склонен делать из мухи слона.

— Может быть… — голос Диппета казался Тому слабым и надтреснутым. — Темные силы сейчас очень активны. Кстати, Гораций: скажите мисс Лаймон, чтобы она проследила за доступом в Запретную секцию.

Шаги удалялись, и голоса стали стихать. Том вышел из своего укрытия, все еще дрожа. Мысли путались, и он помчался в подземелья.

Гостиная была освещена тусклым зеленоватым светом. У камина стояла маленькая ель: их, похоже, ставили не только в Большом зале, но и во всех гостиных. За маленьким столиком Рэндальф и Араминта играли в волшебные шахматы. Помимо Тома они были единственными слизеринцами-первогодками, оставшимися на каникулах в школе.

— Конь на Е2! — воскликнула Араминта.

— Королева на Е2, — спокойно сказал Рэндальф. — Шах и мат!

— Я так не играю, — Араминта капризно сбросила шахматы. — Ой, Том, привет! — удивилась она. — Я думала, ты ушел читать в библиотеку.

— Нет,— соврал Том, удобно устраиваясь в зеленом кресле. — Я услышал, что эта надпись была некой формой темного волшебства. Возможно, — понизил он голос, — за этим стоит сам Гриндевальд.

— Ой, Том… — от волнения Араминта чуть не упала со стула. — Но ведь все книги про темное волшебство хранятся в Запретной секции.

— Я знаю, — сказал Том, любуясь игрой свечей на елке. — И думаю, как туда попасть. — Ему особенно понравился бежевый шар с движущейся веткой черной рябины: рябиновый сад был очень красив на фоне бежевого зимнего неба. — Может, стоило бы попробовать сходить туда ночью?

— Не делай этого, Том! — сказал Лестрейндж. — Если тебя поймает мисс Лаймон, тебя могут наказать или исключить. — Араминта кивнула. — Пошли лучше играть с нами в снежки.

— Я не… — пробормотал Том. Ему не хотелось идти, но, возможно, это было лучшим выходом, чем бесконечно думать о Запретной секции.

— Конечно, идем! — закричала Араминта. Том вздохнул и, застегнув на ходу зимний плащ, отправился вслед за друзьями.

Они вышли в вестибюль, который казался ужасно огромным без обычной толпы учеников. Сильная мокрая метель быстро наметала сугробы. Ноги вязли в снегу, и гигантский луг сливался в белое марево до самого Запретного леса. Том про себя порадовался, что надел тёплый плащ. Он развернулся и тут же получил удар снежком по плечу.

— Ах ты… — крикнул Том, но осекся. По полю, увязая в сугробах, бежала Миранда Литтлтон. Том не мог сдержать улыбку, глядя, как неумело она пробирается через снеговые заносы.

— Можно я с вами? — закричала она, помахав рукой.

— Райвенкловка? — Араминта с презрением выпятила нижнюю губу.

— Почему бы и нет? — спросил вдруг Том. — Присоединяйся… — Большие серо-голубые глаза Миранды сияли странным светом, а очки забавно съехали на кончик длинного носа.

— Том, что ты говоришь? — топнула ножкой Араминта. — Она райвенкловка! Подстилки блохастых кошаков. — Рэндальф захохотал, но Том досадливо поморщился.

— Это не мешает тебе, Рэй, болтать с Оуэном на переменах, — холодно заметил он.

— Ладно, — нахмурилась Араминта, — Но тогда ты в паре с этой… синицей.

Она запустила снежком в Миранду, и девочка, не успев увернуться, стала отряхивать очки. Том не хотел вмешиваться, но удар снежка Рэндальфа вывел его из оцепенения. Быстро слепив три снежных комка он, прошептав заклинание левитации, направил их на Лестрейнджа.

— Беги в укрытие! — крикнул Том, указав девочке на бугорок. Миранда, наконец, спрятала очки в карман и послушно засеменила к нему.

В течение двух часов все четверо вели снежную дуэль. Миранда стреляла плохо, и Тому приходилось самому оборонять бугор. Однако его напарница освоила производство снежков, и, применяя левитацию, стала направлять их на слизеринцев. Рэндальф и Араминта с визгом побежали к озеру, и теперь уже Том с Мирандой преследовали их до валуна. Никто и не заметил, как снежные хлопья стали скрываться в густых сумерках.

— Нам, кажется, пора… — пробормотала Араминта.

— Верно. Сейчас запрещают гулять вечером, — пробормотала Миранда. Том отметил, что у нее мягкий голос с легким оттенком хрипоты.

Гранитные ступеньки были заметены мокрым снегом. Араминта что-то обсуждала с Лестрейнджем, а Том брел вместе c кутавшейся в шарф Мирандой. В воздухе летало много факелов, озарявших стоящие у входа ледяные фигуры.

— Знаешь, Том, — сказала Миранда, — я тебя понимаю. У меня тоже умерли в детстве родители, и меня воспитывала бабушка.

— Сочувствую… — пробормотал Том. Он посмотрел на Миранду и только сейчас понял, что в ее лице была постоянная затаенная грусть.

— Спасибо, — мягко улыбнулась девочка. — Но я их не помню. А бабушка меня очень любит и всегда балует. Даже подарила мне кота-лазиля.

Миранда принялась рассказывать Тому о коте. Из ее слов выходило, что это умное животное частенько лечило ее от простуды, ложась на грудь и грея шею. Том не знал, правда ли это, но ему хотелось слушать эту девочку снова и снова.

Они не заметили, как вошли в Большой зал. Из-за того, что учеников было так мало, они все сидели вместе с преподавателями за главным столом. За ужином Миранда иногда махала Тому рукой, и он, не замечая смешки слизеринцев и лукавую улыбку Дамблдора, тоже улыбался. Том не заметил также и того, что Араминта и Дженни чуть ли не с ненавистью смотрят на Миранду. Яркое пламя камина дарило тепло, и это, несомненно, был лучший вечер в его жизни.

* * *

Рождественским утром Том проснулся рано. Ночью снова была снежная буря: самая сильная за нынешнюю зиму. Осмотревшись, Том с удивлением обнаружил возле кровати небольшую гору подарков. Это было странно: в приюте он получал только небольшой пакет с парой конфет. Том послал по паре волшебных бобов знакомым, а Мальсиберу, Крэббу и Гринграсс — по фигурке кусающихся чудовищ. И все же Том не ожидал получить что-то в ответ.

— Рэндальф, подъем! — воскликнул Том, одергивая полог. — Рождество!

— Ну что тебе, Том... — Лестрейндж, недовольно пробурчал и уткнулся в подушку.

Том со вздохом вернулся к своей кровати и стал раскрывать подарки. Рэндальф послал ему большое перо, Араминта и Друэлла — по коробке шоколадных бобов, Миранда — книгу об основании Хогвартса. Том улыбнулся, вспомнив, как накануне рассказывал ей, что интересуется историей Слизерина. Быстро собравшись, он тихонько вышел из спальни.

В Большом зале было темно. Вдыхая аромат хвои, Том залюбовался игрой гирлянд. Серебристые узоры окон переливались в их тусклом почти ночном свете. Неожиданно взгляд мальчика упал на книгу в черном кожаном переплете, лежавшую под одной из елок. Преодолевая страх, Том осторожно подошел к книге и раскрыл ее.

— «Темные искусства. Пособие для начинающих изучать темную магию», — прошептал Том.

На какую-то долю секунды ему захотелось бросить книгу в камин, но он оборвал себя. Ведь именно в ней могла быть разгадка всех тайн! Поколебавшись с минуту, Том решился раскрыть ее. Тонкий голос внутри шептал, что лучше смерть, чем изучение черной магии, но Том проигнорировал его. Взяв стакан апельсинового сока, он перевернул пергаментный лист и начал читать:
Тёмные искусства — это заклинания и магические практики, задуманные как способные причинить ощутимый вред другим людям. Используются, как правило, со злыми намерениями. Волшебников, использующих Тёмные искусства, называют тёмными магами.

Том посмотрел на огни. На минуту его посетила мысль, насколько полезна темная магия. Он мог бы заставить Патрика ходить вниз головой, Игнотуса — упасть с метлы, а Мальсибера и Гринграсс твердить, что они сами и есть грязнокровки. Том улыбнулся, но тут же ущипнул себя. Даже думать об этом было преступлением.

— Том! — услышал он знакомый голос. Мальчик поднял голову и чертыхнулся: в Большой зал вошел профессор Дамблдор. — Что Вы делаете?

— Читаю, сэр… — пробормотал Том, отодвинув книгу. Профессор, однако, не уходил, а продолжал пристально смотреть на него.

— Даже в праздничное утро? — густые брови Дамблдора поползли вверх.

— Это так, сэр… Просто… — Том отодвинул книгу, но Дамблдор уже взял ее в руки. Он что-то пробормотал и снова посмотрел на мальчика, который выглядел очень встревоженным.

— Где… Где Вы ее взяли, Том? — Веселые искорки из глаз профессора исчезли. Взгляд Дамблдора стал жестким и колючим, как и всегда, когда он сталкивался с проявлениями черной магии. Тому снова стало не по себе.

— Я нашел ее профессор. Вот там, под елкой, — указал Том. Он понимал, что ведет себя, как нашкодивший ребенок, но ничего не мог с собой поделать.

— Вы еще малы, чтобы читать такое, — строго заметил Дамблдор. — Книгу я сегодня же отправлю в Запретную секцию. А Вы, мистер Риддл, если еще раз найдете что-то подобное, немедленно сообщите мне или профессору Слагхорну, хорошо?

— Да, сэр… — Пробормотал Том.

— Замечательно, — сухо заметил Дамблдор. — Хорошего Рождества. И не вздумайте искать эту книгу, иначе я сниму баллы со Слизерина.

— Хорошо, сэр, — повторил Том, задумчиво посмотрев на камин. Профессор, всё ещё глядя на книгу, стремительно вышел из Большого зала.

* * *

Рождественский ужин превзошел все ожидания. Ученики были в парадных мантиях, и профессор Раджан расцветил потолок Северным сиянием. Том рассказывал Миранде о магловском Рождестве, но при рассказе о приюте совсем не чувствовал боли. Ночью он долго ворочался в кровати, пока, наконец, не решился сходить на разведку.

Том тихонько встал и, стараясь не шуметь, вышел в гостиную. Возле большого камина, украшенного омеловыми венками, рождественская ель переливалась разноцветными огоньками. В колючих ветвях таинственно горели витые свечи, и их отблески отражались в хрустальных шарах. Том сразу нашел любимый бежевый шар с ветками черной рябины. Улыбнувшись ему, как старому другу, он вышел в коридор.

Часы показывали начало двенадцатого, и в подземельях не было ни души. В коридорах нещадно сквозило. Том подумал о том, что сегодня идеальная ночь для похода в Запретную секцию, но тотчас отказался от этой идеи. Если бы его поймал завхоз карлик Мур, он снял бы со Слизерина много баллов или, хуже того, посадил бы Тома в карцер. Если же просто пройтись по коридору, можно было соврать, что заблудился после праздничного ужина. Поразмышляв немного, Том решил довериться случаю и пошел наугад.

Громадный холл был непривычно пустым. Гирлянды с огоньками фей переливались, образуя мерцающую дорожку. Том прищурился, засмотревшись на их игру. Однажды в приюте, когда ему было восемь лет, он также ночью спустился посмотреть на Рождественскую ель. Накануне верзила Патрик Фелпс толкнул его в оледеневшую яму и сломал правую руку. Том кусал от боли губы, но так и не заплакал. Он хорошо помнил, как вышел в четыре утра в приютский холл в черной байковой рубашке с порванным для гипса рукавом.

Полюбовавшись факелами у статуи вепря, Том, дрожа, пошел по мраморной лестнице. Каблуки гулко стучали о сверкающие ступеньки, и мальчик не мог дождаться минуты, когда свернет в коридор. Сев на подоконник, он решил перевести дух. Густая мокрая метель освещала стрельчатые окна тусклым серебристо-белым светом, и Том, подложив ладонь под щеку, залюбовался порханием снежных хлопьев.

В конце коридора виднелась большая дубовая дверь. Том задумался. Его не покидало странное чувство, будто он уже ее видел. «Там будет зеркало», — прошептал Том, почувствовав, как по коже бегут мурашки.

Он не ошибся. В центре заброшенного класса стояло зеркало, обрамленное позолоченной оправой. Том ущипнул себя за ладонь. Это было то самое зеркало, которое уже год снилось ему в кошмарах. Над оправой была выведена надпись «У джедан юун йата оцилен юаж артоя». В некоторых снах Том уже пытался разгадать ее значение. Может… Может, ее нужно прочитать наоборот?

— Я.. отражаю.. не… лицо… а тайную… надежду, — пробормотал Том.

Зеркальная гладь зашевелилась. Сначала в ней мелькнуло его изображение. Затем оно начало быстро меняться пока, наконец, не появилась фигура высокого темноволосого юноши. Это, несомненно, был он сам на шестом или седьмом курсе. Он шел в привычном серо-зеленом галстуке, но его грудь украшал значок старосты Хогвартса. Неожиданно глаза юноши вспыхнули странным огнем. Он улыбнулся, накинул капюшон и повернулся к Тому спиной. Затем, не оборачиваясь к нему, откинул капюшон. Том вскрикнул. На его затылке было отвратительное лицо в виде превращенной змеиной морды.

— Нет… — Прошептал в ужасе Том…. — Неправда...

Лицо глумливо расхохоталось, пока вспышка зеленого света не разделило его на семь чудовищных лиц.

— Том? — раздался сзади строгий голос.

Он обернулся и вскрикнул. В дверях стоял со свечой Альбус Дамблдор.

— Профессор Дамблдор, — вздохнул испуганно Том.

Это грозило большими неприятностями. Если бы его поймали Бири, Мэррифот или Слагхорн он, безусловно, придумал бы правдоподобную ложь. Но Дамблдор, казалось, видел его насквозь.

— Том, почему Вы бродите ночью? Что Вы здесь делаете? — голубые глаза Дамблдора холодно сияли из-под очков.

— Профессор… Я заблудился после ужина… Хотел сам пойти в Астрономическую башню, и… — Том понимал, что его голос звучит неуверено. Он мог врать кому угодно, но не профессору Дамблдору.

— Иногда, Том, Вы мне просто отвратительны, — вздохнул Дамблдор. — Как Вам могла прийти в голову безрассудная мысль шляться по школе ночью, особенно в нынешние времена? Я снимаю двадцать баллов со Слизерина. И благодарите Бога, — голос профессора дрогнул, — что я не сообщу об этом мистеру Муру.

Том задрожал. Горло охватила вязкая, словно мякоть неспелой зимней груши, обида. Дамблдор снова, как и в Хэллоуин, бросил на него колючий взгляд. От этого взгляда мальчик почувствовал себя ничтожной песчинкой.

— Конечно… — Вся боль и обида на этого профессора всплыла у Тома в груди, и он ощутил солоноватый вкус слез. — Шляться по школе могут только Ваши дражайшие гриффиндорцы… Только им одним позволено нарушать правила.

— Том, я не собираюсь обсуждать сложившиеся межфакультетские предубеждения. Вы прекрасно знаете, что гриффиндорцев тоже наказывают за их проделки, — в губах профессора мелькнуло подобие улыбки…. — Но их шалости никому не причиняют серьезного вреда. В то время как Ваши игры и поиски…

— Я ничего не ищу… — потупился Том.

— Неправда. По моим наблюдениям Вы почти неделю ищете книги про темное волшебство, — сказал Дамблдор. — Подозреваю, что Вы шли в Запретную секцию.

— Нет, сэр, — пробормотал Том. Он больше не мог сдерживаться: слезы капали из глаз. Том с детства привык почти не плакать, и только профессор Дамблдор каким-то неведомым образом умел доводить его до истерики.

— Том… — Дамблдор посмотрел на него еще строже. — Сейчас же прекратите рыдать, как девчонка, мне это надоело! Расскажите, лучше, что Вы видели в зеркале.

— А что это за зеркало? — спросил Том, вытирая влажные глаза.

— Это зеркало Еиналеж. Оно показывает нам тайные желания нашего сердца. И я хочу узнать, что именно Вы увидели в нем, если закричали.

— Я… — Том запнулся, подбирая слова. — Я видел себя старостой школы….

— Не удивительно, — нахмурился Дамблдор. — Как и любой слизеринец, Вы слишком честолюбивы, чтобы не увидеть нечто подобное. Но ведь это далеко не все? — он бросил на Тома пристальный взгляд.

— Нет… это все… сэр… — Том постарался улыбнуться, как можно искреннее.

— Хорошо, ступайте в подземелья и не вздумайте блуждать по школе.

Слабо перебирая ногами, Том поплелся к выходу. В душе была опустошенность, точно кто-то выжег поле травы. Не было сил даже плакать. Хотелось сесть на ступеньки и, закрыв лицо руками, не вставать до рассвета.

— Том, — вдруг строго сказал Дамблдор.

Мальчик вздрогнул и обернулся, бросив на профессора заплаканный взгляд.

— Том… Если когда-нибудь Вам захочется поговорить со мной о чем-нибудь… Просто так… О чем-нибудь… — Голос профессора дрожал. Возможно, это была иллюзия, но мальчику казалось, будто профессор чувствует себя виноватым. … — Приходите ко мне в любое время. Хорошо?

Том посмотрел в окно: мокрая метель переросла в настоящую пургу, и низко падающие хлопья закрыли ночное небо. Ему вспомнились зеленые буквы у камина, испуганное лицо Араминты, книга в черном кожаном переплете и лицо… жуткое лицо в виде превращенной змеиной морды.

— Мне нечего сказать Вам, сэр… — сказал он дрожащим голосом.

— Хорошо… Тогда ступайте… — вздохнул Дамблдор.

«Если бы ты не врал так часто, Том», — грустно прошептал он, глядя на уходящую детскую фигуру.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 11 июл 2013 23:36

Глава 14. Секрет Гриндевальда
Профессор Дамблдор сдержал слово и не сказал о ночном происшествии карлику Муру. Несмотря на это, Том стал осторожен. Он больше не искал значения таинственной фразы в библиотеке. Том понимал, что в обычных книгах он вряд ли найдет ответ, а попасть в Запретную секцию не было возможности.

Опять начались уроки, и Хогвартс вернулся к обычному распорядку. У первокурсников начались уроки астрономии, проходившие на Астрономической башне. Профессор Уильям Одом, невысокий старичок с седыми усами, учил детей пользоваться телескопами. Почти все слизеринцы быстро освоили эти приборы, и только Энтони Крэбб под общий смех не мог сделать это. Гораздо меньше Тому нравилось магловедение, которое вела сухопарая профессор Джулия Эйкман. Мальчик с трудом сдерживал гримасу отвращения, удивляясь, насколько маглы из учебника не похожи на реальных маглов из приюта.

У Тома, кроме того, добавилось заданий. Профессор Мэррифот перевела его на учебник для четвертого курса. Профессор Дамблдор также давал мальчику задания повышенной сложности. Том старательно выполнял их: ему было интересно испытать себя, а заодно продемонстрировать свое превосходство. И все же в присутствии Дамблдора мальчик чувствовал себя неуверенно. Гораздо больше Тому нравилась травология, где можно было поболтать с Мирандой. Он пока не решался возобновить поиски в библиотеке, отложив их до Пасхальных каникул.

* * *

Весна тридцать девятого года выдалась ранней и теплой. Снег стаял в первых числах марта, и ученики могли любоваться по-весеннему синим небом. Походы в Запретный лес были по-прежнему запрещены. И все же по выходным школьный двор был заполнен детьми, гуляющими до озера и теплиц.

Шестнадцатого марта Том проснулся в пять часов. Ночью ему снова приснился кошмар, в котором уродливое лицо звало его войти в зеркало, где мелькали фигуры в нацистской форме. Было необычайно холодно. Том застегнул жилет* и, выскочив в гостиную, протянул руки к камину. Подвинув кресло к огню, он достал подаренных Мирандой «Основателей Хогвартса».

Читать оказалось интересно. К удивлению Тома, Гриффиндор и Слизерин долгое время были друзьями, но затем между ними пробежала черная кошка. Слизерин требовал, чтобы в школу принимали только детей волшебников. Гриффиндор, напротив, открыл Хогвартс для маглорожденных. Слизерин в конце концов был вынужден покинуть школу, и только Ровена Райвенкло сохранила с ним приятельские отношения. Ниже были приведены портреты основателей. Огненно-рыжий Годрик Гриффиндор был изображен рыцарем, сжимавший в руках длинный меч. Ровена Райвенкло — высокая женщина с каштановыми волосами — держала книгу. Кудрявая Хельга Хаффлпафф рассматривала растения. Но самым интересным был портрет Салазара Слизерина. Черноволосый молодой человек с бирюзовыми глазами сидел с книгой у болота, а вокруг его руки обвилась черная гадюка. Возможно, это было игрой воображения, но Тому казалось, будто у него есть сходство с молодым Слизерином.

— Мое почтение, мистер Риддл! — раздался сверху каркающий голос. Под потолком важно пролетал Кровавый Барон, призрак Слизерина.

— Доброе утро, сэр, — кивнул Том. Глаза Барона были пусты, а на мантии виднелись пятна серебристой крови.

— Ты всегда встаешь до зари, но сегодня превзошел самого себя, — кашлянул Барон, испачкав мантию пятнами серебристой крови.

— Вы тоже рано, сэр, — заметил Том.

— Дурные новости с континента. Очень дурные, — пробормотал призрак.

— Гриндевальд? — Том нервно сглотнул. Барон помчался к каменной стене. Взволнованный Том вскочил и, прихватив портфель, помчался в коридор.

В Большом зале, несмотря на ранний час, было людно. Школьники вырывали друг у друга газеты. Профессор Бири казался осунувшимся. Директор Диппет читал газету. Только Дамблдор, спустив очки на нос, разглядывал учеников.

— Вот черт… — пробормотал Том и тут же вздрогнул. Стрельчатые окна открылись, и в них ворвался поток сов. Быстро поднявшись вверх, они бросили из лап свежие номера «Ежедневного пророка». Том, изловчившись, поймал налету газету и тут же впился в нее взглядом. Громадный заголовок гласил:
Гриндевальд захватил Прагу. Мюнхенские соглашения разорваны
Вчера, 15-го марта, германские войска заняли Прагу. Чехословацкое государство ликвидировано. На территории Чехии созданы «имперские протектораты» Богемия и Моравия. В Словакии правительство сформировали прогерманские силы. Последние события означают крах Мюнхенских соглашений, по условиям которых Рейх гарантировал незыблемость новых границ Чехословакии.

Движущаяся фотография изображала солдат, въезжавших в старинный город на мотоциклах. На резных домиках с башенками развевались флаги со свастиками. На некоторых солдаты в касках только развешивали их. Люди у резной решетки сквера кричали, но ни один солдат не смотрел на толпу. Тому казалось, что даже здесь, в Большом зале, он слышит грохот сапог.

Он посмотрел на Гриффиндорский стол. С краю сидела с заплаканными глазами Дженни Сполдинг. Возле нее толпились Августа Энслер, Мона МакКейб и Минерва МакГонагалл. Девочка всхлипывала, бросая взгляды то на газету, то на желтый конверт со штемпелем министерства.

— Мать Дженни погибла, — бросила Друэлла. — Она как раз была в Праге, как сотрудник аврората. Говорят, сражалась сразу с тремя эсэсовцами.

— Дженни остается с отцом? — пробормотал Том.

— С тетей, — поправила Друэлла. — Отец погиб, когда ей было два года. — Том задумчиво посмотрел на красный стол, вспомнив поджарую и жесткую миссис Сполдинг. Он никогда не любил эту женщину, и все же, подумав о походе в Косой переулок, почувствовал легкий укол в сердце. Как это просто умирать: одна жизнь заканчивается, а все остальные продолжаются…

— Я ничего не понимаю, Том, — Араминта отчаянно захлопала глазами, глядя в газету. — Можешь мне объяснить, что происходит?

— Фламель предупреждал министерство, — с яростью воскликнул Том. — Так и получилось. — Гул нарастал, и в зале стало трудно слышать.

— ТИХО! — крикнул директор Диппет. — Несмотря ни на что, никто не отменял уроки. Идите в классы!

Дамблдор кивнул. Том мог поклясться, что никогда не видел у профессора трансфигурации такого яростного взгляда. Ему стало неуютно. Том слышал, что в прошлом Дамблдор победил немало темных волшебников, и по слухам его побаивался даже Гриндевальд. Том поймал себя на мысли, что если профессор Дамблдор однажды по-настоящему рассердится, его гнев будет страшнее миссис Коул и завхоза Эрни Спенсора вместе взятых.

На защите от темных искусств профессор Мэррифот дала работу о водных тварях. Том получил задание для четвертого курса и сделал его за полчаса. Газета с фотографией из Праги лежала на столе профессора Мэррифот рядом с ее желтоглазым филином. Том задумчиво посмотрел в мокрое от дождя окно. Его не покидало странное чувство, будто ни один житель Праги не попытался сопротивляться Гриндевальду. Неужели черная магия настолько могущественна, что даже солдаты темного мага внушали такое почтение?

— Все гораздо сложнее, Том, — нахмурилась профессор Мэррифот, когда после урока мальчик подошел к ней с вопросом. — Темные искусства поначалу кажутся привлекательными. Но занятия темной магией не проходят бесследно.

— Я не понимаю, — вздохнул Том.

— Большинство темных магов сходили с ума, — нахмурилась профессор Мэррифот.

— Как Ницше? — спросил Том.

— Не только, — покачала головой профессор Мэррифот. — Салазар Слизерин был единственным из основателей Хогвартса, изучившим черную магию. Он не использовал ее, но это не спасло его от сумасшествия к концу жизни.

— Зачем же он изучал ее? — пробормотал удивленный Том.

— Все темные волшебники начинали с того, что просто хотели узнать.— Тому показалось, что при этих словах профессор внимательно посмотрела на его левую руку. — Ладно, Том, беги на зелья.

Профессор Слагхорн был, несмотря ни на что, в хорошем настроении. Дженни Сполдинг плакала в окружении Августы и Моны. На миг Тому захотелось утешить девочку и, как ни странно, поговорить о ее матери. Но Том тотчас подавил это желание: Дженни была гриффиндоркой, да к тому же не выносила его.

— Сегодня, — улыбнулся Слагхорн. — Мы сварим простейшее противоядие. — Тот, кто сварит наиболее простое и оригинальное зелье, — Тому показалось, будто зельевар подмигнул ему, — может рассчитывать на приз.

Дети кинулись к котлам. Мальсибер под ехидные смешки Сьюзен Пак стал нарезать дождевых червей. Мона МакКейб начала отмерять запасы травы. Тома, однако, не покидало чувство, что в задании скрыт подвох. Ему показалось, что он знает отгадку. Грамофон весело играл каватину Фигаро, и Том, замечтавшись, тихонько постукивал по столу в такт мелодии.

Его вернул к реальности сильный хлопок с гриффиндорской половины. Профессор Слагхорн, чертыхаясь, подбежал к обсыпанному сажей Майклу Принстону. Рядом валялся перевернутый оловянный котел с растекшейся по полу грязной жидкостью. Том улыбнулся вместе со всеми слизеринцами. Мона МакКейб запустила в котел Араминты Бурке иглу дикобраза, но Рэндальф поймал ее на лету.

— Ну-с, чем порадуете, молодой человек? — улыбнулся Слагхорн, подойдя к Тому. Мальчик посмотрел на него смеющимися глазами и достал безоар.

— Боже, какая наглость, — вздохнул с притворной улыбкой Слагхорн. — Что же, мистер Риддл прав. Безоар — простейшее универсальное противоядие. Я присуждаю ему приз: флакончик зелья «Феликс Фелицис». — Зал потонул в аплодисментах слизеринцев и свисте гриффиндорцев. — Достаточно выпить капельку, и удача гарантирована на несколько часов в любом деле.

«Спасибо, профессор, — прошептал Том. — Это именно то, что мне нужно».

* * *

В первый день Пасхальных каникул Том встал пораньше. Большой зал был украшен ветками верб. Солнечные лучи весело играли на позолоченной посуде. Позавтракав, Том вышел во двор, решив почитать на весеннем воздухе.

— Привет, — услышал он хрипловатый голос. Том улыбнулся: рядом стояла Миранда, кокетливо кутаясь в жакет от ветра. — Опять что-то читаешь?

Том показал ей свежий номер «Ежедневного Пророка».

— «Рейх начинает переговоры с Россией», — прочитала Миранда, близоруко щурясь сквозь стекла очков. — Думаешь, это серьезно?

— Говорят, Гриндевальд учился в Дурмстранге, — заметил Том.

— Ага, — Миранда присела рядом. — И оставил о себе мерзкую славу.

— Ты, кстати, спроси бабушку про Запретную секцию, — Том бросил на подругу заинтересованный взгляд и снова подивился ее причудам: девочка, дрожа от ветра, надела туфли без носов.

— Ой, Том, не ходи туда, — пробормотала Миранда. — Это опасно.

— Ерунда, — усмехнулся Том, помахав пузырьком с золотистой жидкостью. — Мне осталось только выбрать ночь.

— Том, подумай, это же темное волшебство! — воскликнула девочка. — Говорят, для человека, читающего книги о темных искусствах, нет возврата.

— Думаешь, — фыркнул Том, — учителя не читают такие книги? Или старшеклассники?

— Так-так, опять мисс Литтлтон и мистер Риддл… — раздался голос Дамблдора. — Бросьте хоть на мгновение замышлять козни. — Тому показалось, что при этих словах профессор улыбнулся. — Мисс Литтлтон, скоро посадка на поезд.

Следующие три дня Том не находил себе места. В первый же день он сделал все задания на каникулы и посвятил свободное время просмотру книг по защите от темных искусств. На третий день каникул Том осознал бесполезность этой затеи. Он просмотрел все книги по защите от темных сил, какие только были в библиотеке, но так и не нашел то, что искал. Том поймал себя на мысли, что даже учебники для старших классов описывали способы противодействия черной магии, а не само темное волшебство. Его единственной надеждой осталась Запретная Секция. Одна половинка души утверждала, что темная магия отвратительна. Другая, напротив, находила темные искусства интересными. Запретная секция не была очень большой: Тому хватило бы двух или трех ночей, чтобы осмотреть ее. Загвоздка была в том, что именно в ней искать.

В Пасхальное утро Том проспал и вышел к завтраку поздно. Было солнечо, хотя по волшебному потолку бегали снеговые облака. К удивлению Тома в Большом Зале летало множество шоколадных яиц. Едва Том сел за стол, как его клюнула в плечо амбарная сова. Том отвязал записку и стал читать:

"Том, я узнала у бабушки про Запретную секцию. В самом ее конце есть шкаф с особо охраняемыми темными книгами. Их не всегда выдают даже старшекурсникам. Желаю хорошей Пасхи и не делай глупостей! Миранда".


Том улыбнулся. Это облегчало задачу. Возможно, сегодня же ночью следовало посмотреть таинственный шкаф. Том побежал к выходу и у самой двери столкнулся с Игнотусом Пруэттом. Гриффиндорец растянулся на полу.

— Глаза у тебя есть, грязнокровная змеюка? — воскликнул Игнотус.

— Во всяком случае, не для тупых кошек, — шикнул Том. Блэк и Крэбб, которые также остались на каникулах в школе, засмеялись. От ярости карие глаза Тома заблестели синевой.

— Успокойтесь, мистер Риддл, — заметил подошедший Дамблдор. — А из-за Вас, мистер Пруэтт, я снимаю десять баллов с Гриффиндора. Омерзительно, когда гриффиндорец использует такое слово. После каникул жду Вас в своем кабинете.

— Вы уезжаете, сэр? — переспросил Том.

— Да, срочный вызов в министерство, — кивнул профессор, внимательно разглядывая слизеринца. Игнотус продолжал шипеть, но Том не обращал на него внимания и вприпрыжку побежал по лестнице мимо только спускавшейся на завтрак Марты Винс. Все складывалось великолепно.

* * *

Том осторожно встал с кровати и засунул ноги в тапки. Блэк и Крэбб мерно спали. Том улыбнулся, подумав, что Энтони, наверное, невозможно разбудить пушечным залпом. Была полночь — любимое время Тома. Впервые в жизни он благословил небо за то, что занял первую кровать у двери.

Камин продолжал гореть тусклым ночным светом. Том, поколебавшись, достал флакон с золотистой жидкостью. Быстро выпив его содержимое, мальчик улыбнулся: тело как-будто наполнялось жизненной силой, а уж поход в Запретную секцию казался пустяком. Сначала Том хотел прихватить ручной светильник, но он оказался силшком большим. После некоторого раздумья он взял длинную белую свечу и вышел из гостиной.

В коридоре нещадно сквозило, но Том почти не ощущал холод. Миновав подземелья, он вышел к Большому залу и стал подниматься по лестнице. Большинство учеников как ветром сдуло сразу после праздничного ужина, и все они уже спали. Вдалеке слышались раскаты грозы, и к восхищению Тома капли ливня гулко стучали по окнам.

Подойдя к двери библиотеки, Том направил палочку на замок. Дверь со скрипом открылась. Том боялся, что из огромного окна будет виден огонек, и пошел наощупь мимо бесконечных стеллажей. Запретная секция находилась в самом конце помещения. Резные металлические двери были закрыты. Том, дрожа, открыл их. Войдя в помещение, он сразу прочитал заклинание, чтобы раздался слышный только ему сигнал тревоги, если кто-нибудь приблизится ко входу.

— Wingardium Leviossa, — прошептал Том. Свеча поплыла между стеллажами, освещая сотни книг и резной сводчатый потолок из кедра.

Взволнованный Том стал рассматривать корешки книг. Золотые буквы выцвели и частично облетели, а слова, в которые они складывались, были на непонятном языке. На некоторых книгах не было никаких надписей, иные были из человеческой кожи. Том поморщился, вспомнив, как перед каникулами Эмилия Гринграсс похвалялась сделать себе туфли из кожи какой-то гриффиндорки и с триумфом пройтись в них по Большому залу.

Прошло, должно быть, минут двадцать, прежде, чем мальчик нашел темно-коричневый шкаф. "Alohomora", — прошептал Том. Сердце сильно стучало, ладони стали влажными от пота. Взмахом палочки мальчик остановил свечу между стеллажами. Том взглянул на свечу, и она разгорелась ещё ярче.

— «Злые духи»… «Повелители огня»… «Темные волшебники XV века»… — шептал Том, читая корешки. Прошел уже почти час, но одна из книг не подходила ему. Мальчика охватывала досада. К двум часам ночи он всё ещё ничего не нашел, хотя пролистал по крайней мере четверть подходящих книг. Гроза усиливалась, и гулкие раскаты, казалось, заставляли вздрагивать даже книги.

В половине третьего Том схватил очередной пыльный фолиант. На черной коже золотой готической вязью было выведено название «Красная магия. Теория бессмертия». Том понял, что это именно то, что ему нужно. Он поскорее открыл первую страницу и стал читать.
Красная магия — высшие магические практики по достижению личного бессмертия, объявленные немецкими волшебниками особой формой магии, отличающей от черной и белой. Британские волшебники, как и остальные, не признают красную магию особой наукой, считая, что главным является выбранный магом путь для достижения бессмертия. Высшей формой красной магии считается достижение титула Мастера Смерти (см. Певереллы).

Значит, волшебник мог стать бессмертным? Это было невероятно и в то же время великолепно. Тогда почему эти слова выкрикивал сумасшедший, убивший Линн Пинетти? Неужели будущий "Мастер Смерти" был, одновременно, Темным Мастером? Сгорая от нетерпения, Том открыл нужный раздел:
Певереллы — стариннейшая волшебная фамилия. Многие чистокровные рода волшебников состоят с ними в родстве. По легенде именно Певереллы создали три магических артефакта — «Дары Смерти», объединение которых позволяет достичь бессмертия. Девизом рода Певереллов были слова: «Последний же враг истребится — смерть». Ни один из братьев Певереллов не смог стать Мастером Смерти, как не смог им стать ни один из живущих ныне волшебников. Нынешние темные волшебники, однако, утверждают, что наиболее могущественный в истории Темный Мастер, которому суждено стать Мастером Смерти, скоро появится.

Ниже не полях каллиграфическим почерком Дамблдора было выведено: «Мечта Гриндевальда».

— Боже мой, — прошептал с ужасом Том.

Теперь многое становилось понятным. Гриндевальд хотел стать Мастером Смерти, и человек в черном возвестил о его приходе. Или, если появится кто-то во много раз могущественнее Гриндевальда... Том задрожал, представив такое темное могущество. Быстро поставив книгу на место, Том закрыл створки шкафа и потушил свечу. Капли расплавленного воска обожгли ладонь, и мальчик помчался в подземелья, не замечая гулкого стука каблуков по мраморной лестнице.

* * *

Дубовая дверь скрипнула, и Том вошел в заброшенный класс. В центре, как обычно, стояло зеркало. Понимая, что сейчас произойдет, Том задрожал от страха. Он не ошибся: в зеркальной глади появилось змееподобное лицо.

— Том Риддл… — улыбнулась оно.

— Кто вы? Что вам нужно? — воскликнул Том со смесью ярости и страха.

— Ты хочешь бессмертия? — Рассмеялось лицо холодным смехом. Том замер и смотрел на него, как пришибленный. — Я и есть бессмертие, Том.

— Неправда, — прошептал в ужасе мальчик.

Лицо снова расхохоталось.

— Какой же ты слабый, Том. Какой уязвимый. Посмотри на меня: насколько я могущественен и силен! Только, — капризно скривилось лицо, — прими меня.

— Никогда! — воскликнул Том и начал отступать к двери.

— Ты глупец, Том Риддл. — Красные глаза сияли, как угли. — И ты потеряешь все! — Зеленая вспышка озарила зеркало, и призрачное лицо разлетелось на семь уродливых лиц.

— Нет! — закричал в ужасе Том.


Он открыл слипшиеся глаза и ударил кулаком по подушке. Перед глазами стояли привычные зеленоватая полумгла и темно-зеленый полог с эмблемами черных змей. Он лежал в своей кровати, и змеи мерно охраняли его покой. Это был сон, всего лишь сон. Том слабо улыбнулся. Все самое страшное было позади.

Примечание:

* Во времена Тома школьная форма отличалась от формы времен Гарри Поттера. Ее составной частью был жилет.
Последний раз редактировалось Korell 15 июл 2013 00:39, всего редактировалось 1 раз.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 11 июл 2013 23:39

Глава 15. Приезд и отъезд
Поезд набирал ход, и Том смотрел на мутную гладь озера. Следующие два месяца ему предстояло прожить в приюте. Минувшую неделю Том со страхом ожидал этого дня. Если кто-нибудь в разговоре упоминал о предстоящих каникулах, у него подкатывал ком к горлу. Слушая ритмичный стук колес, Том не мог читать. Он намеренно выбрал пустое купе: если бы Том поехал с одноклассниками, он не смог бы слушать их болтовню без боли.

Последний семестр прошел без происшествий, хотя Тома не покидало чувство, что это затишье перед бурей. Большую часть свободного времени он провел в библиотеке. Узнать больше о "Мастере Смерти" он пока не мог. (Хотя иногда Тома так и подмывало снова залезть в Запретную секцию и порыться в темных книгах). Зато Том буквально по крупицам собрал информацию о роде Певереллов. Его изумлению не было предела, когда он прочитал, что Салазар Слизерин женился на Эвелине Певерелл, дочери Кадма Певерелла. От этого брака пошел род Гонтов, один из которых, Гейнор Гонт, построил камин в слизеринской гостиной. За окном мелькали раскисшие от дождей поля, и Том с болью подумал о том, как ему будет не хватать библиотеки, волшебных книг и летящих свечей.

«Ведь это только два месяца, — повторял как заклинание Том. — Столько же, как сейчас до первого мая». Перед глазами стоял Большой зал, украшенный в синий и бронзовый цвет — в этом году Кубок домов выиграл Райвенкло. Том набрал шестьсот двадцать семь очков — высший балл среди первокурсников, и получил от Диппета похвальную грамоту. Потом был праздничный вечер в гостиной по случаю окончания учебного года. Глядя на темно-зеленые вымпелы со змеями, Том, глотая слезы, думал о том, что совсем не хочет уезжать.

Едва заскрипели тормоза, Том поскорее выскочил на перрон: прощаться с приятелями ему было невыносимо. Родители обнимали и кружили детей, которые, соскучившись, бросались им на шею. Чувствуя неодолимое отвращение, Том поспешил перейти барьер и скрылся в глубине вокзала. Казалось, будто даже газетные киоски ехидно усмехались его возвращению.

Его отвлекло объявление о прибытии экспресса из Ньюкасла. К удивлению Тома, хлынувшая толпа побежала не к трамвайной остановке, а к газетным киоскам. Пассажиры покупали газеты и тотчас погружались в чтение, — настолько, что мужчины иногда даже забывали снять «котелки». У Тома было немного магловских денег, и он, отстояв в очереди, купил свежий «Таймс».

— «Гитлер выдвигает территориальные претензии к Польше», — с интересом прочитал он заголовок. Том вздрогнул. Хотя передовица была сумбурной, он понял, что Гитлер хочет поступить с Польшей, как с Чехословакией. Гриндевальд, несомненно, выбрал новую жертву. Том с тревогой посмотрел на промозглые облака и, продолжая читать на ходу, пошел к трамвайной остановке.

Том очнулся, когда трамвай полз мимо кладбищенской ограды. Трамвай остановился на Воксхолл-роуд рядом с приютом — на той остановке, где он, счастливый, садился первого сентября. Том с ненавистью сжал кулаки и спрыгнул со ступенек. Удивительно, но чемодан казался ему тяжелее, чем в день отъезда.

В приютской прихожей черно-белая плитка, как обычно, сверкала: миссис Коул по-прежнему была помешана на чистоте. Саму директрису не было видно: она, похоже, опять заседала в кабинете с джином. Возле обшарпанного кресла Деннис Бишоп болтал с Оливером Терном. Тому не хотелось выслушивать порцию насмешек про свое возвращение, и он поскорее пошел по лестнице. Каморка была пуста, словно терпеливо дожидалась хозяина. Том задвинул чемодан под кровать и с отвращением посмотрел на латанное одеяло.

Стало темнеть, и Том пошел на ужин. Миссис Коул холодно кивнула ему при входе в столовую. Том не ошибся: от нее в самом деле сильно пахло перегаром. Быстро сев за стол, он с омерзением подвинул порцию водянистой манной каши. Его удивлению не было предела, когда он увидел Люси Стюарт, которая шепталась с Кэтти. Неужели ее вылечили от чахотки? Том знал, что эта болезнь иногда проходит сама, и то, что от нее умерла Лесли, а не Люси, казалось ему высшей несправедливостью. Стакан Тома внезапно взорвался и разлетелся на ряд кусков, брызги разлетелись по столу. Том стиснул пальцами запястье левой руки.

— Боже мой, Том Риддл вернулся, — покачала головой Мэгги Пирс. — И уже начал бить посуду. — Ее лицо казалось Тому заспанным. — Живо марш в комнату!

Том с ненавистью встал из-за стола. Обернувшись, он увидел хохочущих Биггерта и Стаббса. Щеки Тома покраснели. Все-таки жаль, что, живя среди маглов, ему запрещено колдовать под страхом отчисления из школы.

— Ба, кого я вижу! — раздался издевательский голос, когда Том подошел к двери. — Патрик Фелпс стоял в проходе рядом со своим верным вассалом Мартином Фейлом. — Прочти-ка нам псалом, Томми, да так, чтобы прям за душу брало!

— Чего тебе надо, Фелпс? — голос Тома дрогнул от ненависти.

— Ух, какие мы стали крутые, Томми,— усмехнулся верзила. — Похоже, в новой школе тебе развили пару извилин, а? — Мартин расхохотался.

— Пошел к черту, — пробормотал Том, машинально коснувшись пояса, где обычно висела палочка. Один взмах — и Патрик бы сейчас отрыгивал слизней или из его ушей торчали бы луковые отростки.

— Много возомнил о себе, кошак? — хмыкнул Патрик. — Не зарвись, падаль!

Том, развернувшись, пошел по скрипучей лестнице. Предстояло долгое трудное лето.

* * *

К сожалению, прогноз Тома оправдался. На следующий день он ухитрился угодить в неприятности. Спустившись на завтрак, он заметил, что сегодня, помимо отвратительно проваренного картофеля, дали хурму. Тому нравился ее вкус, но, увидев гниловатую мякоть, он с отвращением поморщился. Осторожно действуя ножом, Том отделил несколько кусков мякоти от кожуры и проглотил их. Липкая желтоватая жижа сразу растеклась по тарелке.

— Вот же дрянь, — раздался голос миссис Роджерс. — Только испортил продукт. — Том с отвращением посмотрел на кастеляншу.

— Там гниль, мэм, — пробормотал он.

Том не успел договорить: лицо обожгла звонкая пощечина. — По-моему, Риддл, ты нарываешься на порку, как полтора года назад, — фыркнула миссис Роджерс. — Щека горела, точно ее обожгли ударом плети.

Следующую неделю Том старался реже выходить из комнаты. Приятели и даже Миранда не могли посылать ему письма: совы в приюте внушили бы переполох, да и у Тома не было совы, чтобы писать ответы. Однажды он встретил в коридоре сильно выпившую миссис Коул, и получил «за наглость» десяток розог от завхоза Эрни Спенсора. Еще хуже была бы встреча с Патриком. Он, по слухам, сколотил шайку, которая обложила данью газетные киоски на соседних улицах и поджигала их, если хозяева вовремя не платили. Том в десятый раз читал учебники, разучивая заклинания наизусть.

В середине июля произошли некоторые перемены. За завтраком Марта металлическим голосом сообщила, что после обеда все сироты до четырнадцати лет едут на море. Поездка предстояла в то же место, что и в прошлом году. Детей повезли на двух автобусах, и Том, сидя один на заднем сиденье, долго смотрел в окно. Ближе к вечеру одна из машин сломалась, и детям пришлось до глубокой ночи просидеть в придорожном лесу. Сироты постарше развели костер и заставили некоторых малолеток под общий хохот прыгать через него. Малышня травила сальные анекдоты под двусмысленные взвизги девочек. Том отошел к небольшой прогалине и сел на пенек. Дыша ароматом летней хвои, он с грустью вспоминал камин и темно-зеленые кресла в любимой гостиной.

Том очнулся на рассвете, когда автобус подъезжал к морю. Утренняя заря освещала красной полосой прибрежные скалы и видневшиеся на одной из них развалины замка. Сироты спали, и только Джон Мейер — крепкий четырнадцатилетка легонько поглаживал распущенные волосы, а иногда и бедра спящей Люси Стюарт. Майкл радостно сопел, глядя на чуть закруглившиеся колени блондинки. За окном мелькало море, и волны с пеной бились о скалы.

«Они же просто скот, — шепнул в голове холодный надменный голос. — Маглы — самый настоящий скот с самыми гнусными желаниями».

«Зато для магов ты сам грязнокровка», — прошептал детский голос. Том с ненавистью ущипнул ручку. Неужели у него было что-то общее с этими омерзительными созданиями? Солнце стало ярче, и он скорее задвинул занавеску.

— Мартовские коты ночью спят, а зимние от голода ищут молоко, — сострил глядя на него проснувшийся Биггерт. Его поддержал смех проснувшейся Бренды.

— Какое веселое настроение у пробудившейся жерди, — рассмеялся Том.

— Я ведь могу рассказать знаешь кому, — Бренда бросила ехидный взгляд.

— Пожалуешься на меня своему бой-френду, Бэкки? — фыркнул Том. Девочка ничего не ответила, но в ее глазах мелькнул злобный огонек.

Следующие десять дней были повторением прошлого года. Том снова жил в комнате на пять человек и старался как можно меньше бывать в ней. Дважды он спускался в пещеру и, преодолевая страх, осмотрел ее со свечой. К своему удивлению он обнаружил несколько изображений змей — таких, как на камине в гостиной Слизерина. Слушая шум прибоя, Том подумал о том, что, возможно, таинственным «Повелителем змей» был кто-то из Гонтов или даже сам Салазар Слизерин.

В приют вернулись под вечер. Шел сильный дождь, и Том поскорее побежал в комнату. Распаковывая чемодан, он стал поскорее доставать найденную на берегу ракушку. Ее, видимо, забыл кто-то из туристов: по размерам и красоте она была явно из южных морей. Том сел на кровать и тут же заметил в двери большую фигуру Патрика Фелпса в сопровождении троих друзей. Том чертыхнулся: впопыхах он забыл плотно закрыть дверь.

— Здравствуй, Томми, — сладко протянул Патрик.

— Валите отсюда, — бросил с ненавистью Том.

— У, Томми, как невежливо, — хохотнул парень. — Я-то думал, хоть в школе тебя поучили манерам. Но, понимаю, с тобой это безнадежно. Джеймс Биггерт и Генри Ойрен взяли Тома за руки и подняли с кровати.

— Что, Томми, крутым стал? — ухмыльнулся Патрик, надевая кастет. — Говорят, тут тебя даже побаиваться стали.

Джеймс и Дэвид громко заржали. Том с ненавистью уставился на них. Если бы он только мог...

— Что тебе надо? — холодно прошептал он. Глаза сверкнули странным светом.

— Что тебе надо, — передразнил Патрик. — Покрутел, Томми? — Размахнувшись, он изо всех сил пнул его в грудь. Мальчик, скорчившись от боли, захрипел и начал приседать на пол, но его держали напарники Патрика. «Только бы не заколдовать, иначе исключат…», — подумал Том, вспоминая, как сон, яркий свет свечей в Большом зале.

— Но говорят, Томми, ты обижаешь девочек, — ухмыльнулся Патрик. — Том вздрогнул, увидев, как в двери показалась Бренда. Верзила пнул Тома, и она захлопала в ладоши. Том получил по меньшей десяток ударов кастетом по ребрам и плечам пока, наконец, рухнул на пол. — Том бросил на Патрика ненавидящий взгляд, но парень только плюнул ему в лицо.

— Не знаешь, как просить прощения, Томми? — ехидно прошептал он. — Так и быть, подскажу. — Бренда вытянула вперед длинную голую ногу с форменной серой туфлей.

— От поцелуя зависит прощение, — рассмеялась Бренда.

— Пошла ты… — пробормотал Том, и тут же новый, более сильный пинок в бок, заставил его согнуться от боли. Перед глазами были только стул и туфля Бэкки. Усмехнувшийся Патрик поднес к лицу Тома финский нож.

— Целуй, гнойная падаль, — фыркнул он. Бренда с наслаждением подвинула тонкую ножку ближе, и верзила, приподняв голову Тома, прислонил губы мальчика к острому мыску ее туфли.

— Ладно, прощаю, — мурлыкнула Бренда. — Но за следующую грубость…

— Я запрягу его голышом, как коня, и дам тебе покататься, — сплюнул Патрик, наградив Тома пинком в пах. Том, корчась от боли, пощупал спину. Рубашка была мокрой от крови и прилипла к телу.

* * *

Весь следующий день Том провалялся в лазарете. На завтрак он вышел только в понедельник, весь перевязанный и с хромающей походкой. Он сел в конце стола и, не обращая внимания на выразительные взгляды Бренды, начал быстрее есть скудную порцию. Про себя он сотню раз пообещал поквитаться с Патриком и Брендой, но сделать этого пока не мог.

Десятого августа Тома разбудил шум. Вскочив с кровати, он заметил на подоконнике амбарную сову. Птица ухала, хлопая большими желтыми глазами.

— Ну и ну, ты сова из Хогвартса? — Впервые за последние полтора месяца Том улыбался. Порывшись в кармане, он протянул птице хлебную корку и отвязал от ее лапы конверт. Сова благодарно клюнула его в плечо и полетела прочь.

Присев на кровать, Том распечатал конверт. К его радости это был список учебников для второго курса. Сегодня он мог пойти в Косую аллею. Было около семи часов, и Том решил уйти из приюта до того, как проснутся маглы.

Через полтора часа Том подошел к «Дырявому котлу». День был ясным и теплым, но небо быстро хмурилось. Мальчик поскорее нырнул в полутемное помещение. Присев за стол, он уткнулся в газету.

— Неужели Гриндевальд в самом деле подпишет пакт с Россией? — озабоченно спросил сидевший за соседним столиком пожилой волшебник.

— Не думаю, — кашлянул его сосед в темно-синей мантии. — Россия — это Дурмстранг, а там старину Геллерта шибко не любят.

— Говорят, он хочет власти над миром, и омерзительный магл Гитлер — только кукла, которой управляет Геллерт, — вздохнул первый.

— Да хватит вам, — властно заметил высокий седой старик. — Будто не слыхали, что Гриндевальду мало власти над миром. Ему даже мало бессмертия. Мастером Смерти, вот кем он хочет стать. — Ведьма в синей мантии истошно вскрикнула. — Тогда, — кашлянул старик, — его ничто не остановит.

— И говорят, — вставила волшебница в темной мантии, — в Хогварте есть кое-что, интересующее его.

Том отложил газету и быстро встал из-за стола. Через пару минут он снова вышел на залитую светом улицу. Том быстро купил книги во «Флориш и Блоттс» и две поношенные мантии. От нечего делать он пошел к банку Гринготс.

«Мы ведь беззащитны… Совершенно беззащитны…», — с ужасом прошептал Том. Если Гриндевальд задумает напасть на Хогвартс, чем он будет защищаться? Профессор Мэррифот обучила их бороться с водяным, вампирам и прочими тварям. Но едва ли эти знания помогут в борьбе с великим темным магом…

Том прошел еще один квартал и заметил поворот между высокими домами. Перед ним открылся вид на темную улицу, заставленную лавками, в которых торговали странным товаром. Облупленная деревянная вывеска, косо висевшая на лавке ядовитых свеч, гласила: «Лютный переулок». Том свернул туда. На самой большой лавке была надпись «Горбин и Бэрк», и он потянул тяжелую дверь.

Внутри было сумрачно. В витрине под стеклом красовалась сушеная рука. Со стен таращились маски. Том понял, что попал в магазин темной магии.

— Добрый день. Чем могу служить юному посетителю? — К удивлению Том из-за портьеры вышел не злобный колдун, а пухловатый джентльмен в очках и черном бархатном пиджаке с бабочкой. Он чем-то напоминал мистера Барнетта, только темные глаза смотрели настороженно и жестко.

— Здравствуйте, сэр, — улыбнулся натянуто Том. — Я шел по улице и случайно заглянул в Ваш магазин. Вы мистер…

— Бэрк. Карактак Бэрк, — кивнул продавец. — Хотите купить что-то для темного волшебства?

— Мммм… — замялся Том. При мысли о темных искусствах сердце стало стучать сильнее. На душе повис холод страха, но одновременно его охватился эйфория, как и в пасхальную ночь.

— Понимаю, — успокоил Бэрк. — Боитесь, что кто-то узнает? Не волнуйтесь, не в моих интересах разглашать, что детки покупают темные артефакты.

— Что это? — выдавил пораженный Том, указав на сушеную руку.

— У Вас отменный вкус, — заметил Бэрк. — Рука Славы — лучший друг грабителей! Вставьте в нее свечу, и никто, кроме вас, не увидит огонька.

Том подумал о том, что эта Рука Славы пригодилась бы ему для походов в Запретную секцию. Однако она стоила слишком дорого, да и брать ее с собой в школу было невозможно.

— А это? — Том указал на черную тонкую книгу.

— «Непростительные заклинания». Всего за десять галлеонов, — кивнул продавец.

Том заколебался. Цена была небольшой, и он мог бы купить ее. Но ведь это была книга по темной магии! Детский голос внутри отчаянно шептал, чтобы он не смел открывать ее. Хотя, если изучить эти заклинания, он хотя бы узнает, как противостоять темным волшебникам. Том крутил книгу в руках, чувствуя, одновременно, страх и непреодолимое желание открыть ее обложку.

— Берете, юноша? — усмехнулся Карактак Бэрк, словно зная ответ.

— Вот. Возьмите, — Том протянул десять галеонов.

— Не сомневаюсь, что еще не раз увижу вас здесь, — улыбнулся Бэрк.

Том побежал по узкому переулку. Небо хмурилось, и когда он вышел в «Дырявый котел» началась гроза. Скулы горели, но мальчик не обращал внимания. В приютской прихожей было пусто. Том побежал наверх и от нетерпения на ходу достал черную книгу.

* * *

Первого сентября Тома разбудили звонкие удары капель о подоконник. Поежившись от сквозняка, он вылез из кровати, посмотрел на часы. Десять минут шестого. За окном снова, как и год назад, шел нескончаемый дождь. Можно было полежать еще немного, но Тому хотелось как можно скорее покинуть каморку. Быстро одевшись, он подошел к чемодану и аккуратно защелкнул замок. Надо было покинуть приют до того, как проснутся маглы.

Том уже хотел было идти, как вспомнил про книгу. Сердце охватил холодок. Оставить ее у маглов было немыслимо. Еще опаснее было бы взять ее в Хогвартс. Можно, конечно, было попробовать наложить заклинание иллюзии и превратить обложку в учебник, но до пересечения барьера он не имел права колдовать. Оставалось бросить книгу в металлический бак за трамвайной остановкой, где жгли мусор. Том снова представил, как Бренда под заклинанием «Imperio» будет голой плясать джиггу, а Патрик — корчиться от заклинания «Cruciatus». А если…

"А если об этом узнает Дамблдор? — вдруг прошептал тонкий голос, когда Том представил смертельную зеленую вспышку. Том вздрогнул, словно воочию увидев лицо профессора транфсигурации. — Если Дамблдор узнает, что ты ходил в Лютный переулок…" Том в сотый раз спросил себя, почему он так боится взгляда Дамблдора, но не мог найти ответ. Взяв чемодан, он, вздрогнув, пошел вниз

Ливень был не таким сильным, как в прошлом году. Постепенно он и вовсе стих, превратившись в обычный моросящий дождь с туманом. В начале восьмого Том приехал на вокзал Кинг Кросс и сел возле запотевшего окна. Он улыбнулся, глядя, как большая семья Блэков, надев магловские плащи, катит перед собой тележки с совами. Через пару часов Том перешел барьер и сразу заметил кудрявую голову Рэндальфа Лестрейнджа.

— Надо поскорее занять купе, — улыбнулся Рэндальф, тряся его руку. — А то, неровен час, кошки захватят лучшие места.

— Ты, я смотрю, полон сил после отдыха, — тихо засмеялся Том, Он никогда не думал, что может так обрадоваться встрече со школьным приятелем. Но договорить Том не успел: невысокая девочка в лимонно-желтом плаще отчаянно махала ему. Рэндальф скривился, но Том не обратил внимание. Миранда на ходу попыталась его обнять. Том дернулся: его никогда не обнимали, и в душе он считал это чем-то постыдным. И все же ему не хотелось обижать Миранду, поэтому вместо объятий Том смущенно погладил девочку по руке.

— Рад тебя видеть, — засмеялся он.

— Ты в порядке? — Миранда заботливо посмотрела на друга.

— Вроде жив, — заметил Том. Прозвенел звонок, и они пошли к поезду. — Едешь с нами?

— Нет, Том, я со своими, — покачала головой Миранда.

Том почувствовал легкий укол в сердце. Хотя ничего не произошло, у него испортилось настроение. Сев в купе с Рэнальфом, Друэллой и Араминтой, он уткнулся в книгу, хотя и с интересом слушал их болтовню. Впервые за долгие месяцы он ощущал себя дома. В купе заглянула продавщица тележки со сладостями, и дети накупили шоколадных бобов. Том смялся вместе со всеми, видя, как на голове Рэндальфа выросли рога. Он тоже распечатал пару бобов, но все они оказались с ушной серой.

Никто и не заметил, как поезд прибыл на станцию Хогсмид. Том вышел на перрон первым, а за ним, о чем-то шепчась, пошли Рэндальф и Араминта. Через несколько минут они подошли к каретам. Приятели утверждали, что они не запряжены, но Том отчетливо видел крылатых лошадей, напоминавших обтянутые кожей скелеты. Мальчик поморщился от омерзения. Он улыбнулся, только когда пошел по мраморной лестнице со старинными фонарями.

Все процедуру распределения Том смотрел на разноцветные вымпелы и потолок, закрытый нескончаемой пеленой туч. Это, впрочем, не мешало ему хлопать вместе со всеми, приветствуя новых слизеринцев. Том запомнил двоих: белокурого мальчика Альберта Эйвери и высокого Ориона Блэка, сохранявшего, как и все представители его фамилии, равнодушное выражение лица.

— Прошу внимания, — в полной тишине поднялся директор Диппет. — Должен сказать вам новость: с нынешнего дня мы в состоянии войны с Гриндевальдом.

По залу пронесся гул. Слизеринцы испуганно переглянулись. Несколько девочек из Хаффлпаффа вскрикнули. Том посмотрел на синий стол. Миранда, застыв, с тревогой смотрела из-под сверкающих очков на учителей.

— Сегодня утром, — продолжал Диппет, — войска Рейха вторглись в Польшу. Мы послали протест в Берлин, и Гриндевальд в ответ объявил нам и Франции войну. Магловские правительства объявят войну Рейху через пару дней, но она уже началась.

— Я также хочу вас предупредить, — заговорил Дамблдор, получив одобрительный кивок Диппета. — До сих пор в мире не было темного волшебника, равного Гриндевальду. Он не знает жалости и пощады. — Том дернулся: ему показалось, будто в глазах профессора трансфигурации мелькнула острая боль. — И все же, — продолжал Дамблдор, — главное его оружие — это вы. Гриндевальд разлагает молодежь, приобщая ее к темному волшебству, внушая, что нет грани между темной и светлой магией. Я призываю вас не поддаваться соблазнам и ни на миг не впускать в сердце темные силы!

Тишина взорвалась, перерастая в гам. Слова Дамблдора словно вывели всех из оцепенения. Друэлла Розье о чем-то спросила Тома, но он не расслышал ее вопрос.

— Спокойно! — крикнул директор Диппет. Том всегда удивлялся, насколько громким был голос у этого высохшего старика. — Постройтесь в шеренги и следуйте в свои гостиные.

Большой зал потонул в криках. Толпа бросилась к дверям. Том равнодушно подвинул кубок и пошел со всеми. Перед глазами стояло удивительное выражение боли в глазах профессора Дамблдора.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 13 июл 2013 12:43

Глава 16. Наследник Слизерина
Осенью тридцать девятого года Хогвартс выучил новое слово — Вермахт. Именно так, клацающе, словно перезаряжающаяся винтовка, называлась армия Гриндевальда. После праздничного пира Рэндальф Лестрейндж устроил в гостиной лекцию о силе Польши, которая, по его словам, двадцать лет назад даже победила русских*. Но лучшая польская армия Сосновского была разгромлена под Краковом за четыре дня. В «Пророке» все чаще мелькали колдографии, изображавшие волшебников в черных мундирах и со знаками двойных молний.

Война, впрочем, шла где-то далеко. Из шумных коридоров Хогвартса она и вовсе казалась миражом. Том по-прежнему учился лучше всех по всем предметам: большинство учебников за второй курс он изучил еще в прошлом году. Прилагать усилия приходилось только на травологии: профессор Герберт Бири теперь проводил занятия в теплицах, заставляя второкурсников высаживать и пересаживать всевозможные растения. Райвенкловцы из-за пакостей Мальсибера и Крэбба по-прежнему смотрели на слизеринцев с неприязнью. Это, впрочем, не мешало Миранде оставаться лучшим другом Тома: по пути до Большого зала они с удовольствием обсуждали новости и смеялись, вспоминая происшествия на уроках.

В ту теплую осень Том часто приходил к озеру, где он облюбовал место у маленькой заводи с плакучими ивами. Легкий ветер гонял по воде разноцветные листья, и они, сбиваясь в стайки, прибивались к берегам. Том часто, отрываясь от книги, подолгу смотрел на воду. Этот лазурный мир казался ему удивительно хрупким.

* * *

Том лежал на полу. Перед глазами была темно серая туфля Бренды, которую она, усмехаясь, подвинула вперед. Патрик занес ногу, готовясь пнуть его, и тут же вскрикнул. В старом шкафу возникло зеркало с отражением Тома в школьной форме. Призрачный Том подмигнул и вышел из зеркала.

— Как… Как тебе это удалось? — пробормотал Патрик. Бренда испуганно хлопала глазами.

— Ты смеешь задавать вопросы, магл? — улыбнулся призрачный Том. Голос у него был таким же мягким, как у настоящего Тома, но в глазах мелькал нездоровый блеск. — Cruсio! — воскликнул он, взмахнув палочкой.

Верзила упал и стал кататься по полу. Том не знал, что именно у него болит, но судя по крикам, его словно резали десятки ножей.

— Crucio, — повторил зеркальный двойник, наложив на Патрика двойное пыточное проклятие. — Даже у маглов есть подобие любви, — рассмеялся он. — Для их самца видеть гибель своей самки — большая мука. — Бренда с визгом сбросила туфли и отчаянно полезла на стол. Она, похоже, поняла, что сейчас произойдет.

— Нет! — отчаянно закричал Том, глядя, как его двойник направил палочку на Бренду.

— Какой же ты трус, Том, — холодно усмехнулся его двойник. — Avada Kedavra! — спокойно произнес он. Ослепительная зеленая вспышка закрыла зеркало и комнату.


— Чего орешь, грязнокровка? Заучился до глюков?

Том открыл глаза. Словно из тумана возникли серые глаза Мальсибера. Том облегченно вздохнул: рядом был привычный сумрак спальни.

— Пошел к черту, — пробормотал он, нащупав палочку под подушкой. Ночевать в слизеринской спальне без палочки было по меньшей мере глупо.

— Знаешь, какой сегодня день, грязнокровка? — хихикнул Нортон.

— Боже мой, Мальси, неужели ты, наконец, выучил дни недели? — Надменно спросил Том, прищурив отливавшие бирюзой глаза.

— Сегодня пройдут отборочные в квиддич, — Мальсибер сухо рассмеялся. — Нелетающим грязнокровкам остается только мечтать, сидя на земле.

— Sasprissionis! — Том, взбешённый, что его назвали грязнокровкой, достал палочку и выкрикнул проклятие. Заклинание озарило комнату яркой золотистой вспышкой, и ноги Нортона подкосились. Похоже, он был не в состоянии даже снова подняться на них.

— Тебе это даром не пройдет, грязнокровка, — захныкал Мальсибер.

— Мальси, я с нетерпением жду расплаты! — заметил Том шелковым голосом. Через несколько минут Нортон кое-как встал и поплёлся к выходу. Посмеявшись над поражением врага, Том уселся на кровати. Часы показывали начало десятого. Том понял, что проспал, хотя это не имело значения, поскольку начиналось воскресенье.

В Большом зале было пусто: только пара хаффлпаффцев доедала завтрак, да группа гриффиндорцев увлеченно играла в шахматы. За учительским столом профессор Дамблдор читал газету. Том все еще с ужасом думал о сне. После похода в Лютный переулок, он несколько раз применял непростительные заклинания во сне.

— Доброе утро, Том, — устало заметил Дамблдор. — Вы поздно. Как хорошо Вы спали нынче ночью? — бросил он на мальчика пристальный взгляд.

— Ну, да... Я вчера засиделся, — пробормотал Том. Его посетила жуткая мысль, будто Дамблдор знает о его сне.

— Действительно? — Профессор трансфигурации сделал глоток кофе. — Мне кажется, Вам стоит читать меньше дополнительной литературы, — прищурился он.

Взволнованный Том подвинул номер. Первая полоса была разделена пополам. В одной ее части большая фотография изображала танки, проезжавшие по улицам старого города. Короткая заметка рассказывала о совместном советско-немецком параде в Бресте. В другой части была фотография замка на острове, укутанного плотным туманом. Тому казалось, будто в серых клубах кружатся призрачные существа. Подвинув порцию бекона, он, не отрываясь, стал читать:
Массовый побег дементоров из Азкабана

Вчера двадцать третьего сентября дементоры вышли из повиновения министерству магии и покинули тюрьму Азкабан. Направление их движения не известно. Приняты дополнительные меры по охране преступников. Министерство магии просит соблюдать спокойствие: ситуация находится под контролем.

— Дементоры покидают Азкабан, — пробормотал Том.

— Да, кризис в волшебном мире, — вздохнул Дамблдор.

— Это Гриндевальд! — воскликнул Том. Если бы он видел себя со стороны, он бы изумился своим покрасневшим скулам и странному блеску в глазах.

— Не могу точно сказать, — Дамблдор отложил газету. — Но дементоры чаще всего присоединяются к темным магам. Подозреваю, что Гриндевальд хочет использовать их как штурмовые отряды.

— Дождь из-за них, не так ли? — спросил Том, указав на тучи.

— Вы напрасно разволновались, Том, — профессор транфигурации выдержал паузу. — Думайте чаще о чем-нибудь приятном, веселом. Хорошего дня! — кивнул он и направился к выходу.

Покончив с завтраком, Том побежал в библиотеку. Было рано, но из-за сумрака мисс Лаймон зажгла летящие свечи. Том заказал поиск по теме «Чистокровные волшебники». Его взгляд сразу упал на небольшую книгу в серой кожаной обложке с надписью "Справочник чистой крови"**. Том сел за столик и с нетерпением перевернул титульный лист.

Читать оказалось интересно. Во введении рассказывалось о том, что родоначальником проблемы чистокровности был Салазар Слизерин. В те времена его поддержали меньшинство магов. Но после «охоты на ведьм» и принятия «Статута секретности» среди потомственных магов стало хорошим тоном сохранять чистоту волшебной крови. Ниже шел список из двадцати восьми чистокровных фамилий — "священные двадцать восемь".

«Аббот, Эйвери, Блэк, — скривился Том, вспомнив надменное лицо Лукреции. — Булстроуд, Бурке, Кэрроу...» — На почетном месте стояли Гонты. Том не мог понять, почему он обрадовался, увидев эту фамилию. Через мгновение его передернуло от омерзения. Гринграсс… Том представил себе насмешливый взгляд зеленоватых глаз: Эмилия мысленно торжествовала над ним.

«Макмиллан, Малфой, Нотт… — Тому казалось, что он сейчас рассмеется. Фамилии Мальсибер не было: он, видимо, не входил в высшую знать.— Олливандер, Паркинсон… — Сердце Тома застучало сильнее. — Розье, Роле, Селвин».

— Селвин? — пробормотал Том. — Почему Селвин? — Он перечитал фамилии на «Р» еще раз. Потом еще и еще. Увы, никаких «Риддлов» в списке чистокровных родов не было.

Том почувствовал, как все тело охватила усталость. Даже если его отец был полукровкой, он не мог мечтать соприкоснуться с известными родами. Том с яростью закусил губу и перевернул страницу. Ниже был текст, который привлек его внимание:

Проблема чистокровности связана с легендой о Тайной комнате. Хотя она считается вымыслом, многие чистокровные волшебники по-прежнему верят в нее.

— Том, не надо, — раздался хрипловатый голос. Мальчик вздрогнул и обернулся. За соседним столиком сидела Миранда и, глядя на него, что-то рисовала. — Пожалуйста, не дергайся, мне сложно поймать тебя.

— Зачем? — Том старался говорить, как обычно, боясь, что дрожащий голос выдаст его состояние.

— Вот смотри, — девочка протянула ему движущийся рисунок. Взглянув на него, Том снова не удержал крика изумления: на картинке был изображен он, склонившийся над книгой. У его двойника были точно такие же темные волосы и такие же глаза, менявшие цвет в бликах тусклого света.

— Похож, правда? — В больших глазах Миранды мелькнул странный огонек. На этот раз девочка была в темно-синем платье, подчеркивающим ее пухловатые формы.

— Пожалуй, — задумчиво сказал Том, разглядывая рисунок. Возможно, в его глазах было чуть больше грусти, чем обычно, но в целом это была его копия.

— Тайная комната? — переспросила Миранда, с любопытством глядя в книгу. Пламя свечи отбрасывало блики на ее блестящие очки. — Знаешь, я слышала об этом в детстве. Это комната, с помощью которой ваш Слизерин хотел прогнать всех маглорожденных из Хогвартса.

— Каким образом? — Том удивленно поднял вверх густые черные брови.

— Не знаю, — заметила Миранда, продолжая весело болтать ногами. – Но эту жутковатую легенду о Тайной комнате слышали многие. — При этих словах Том заметил, как райвенкловки Джулия Кэмпбелл и Салли Купер зашептались. Они сидели за соседним столиком и всем видом не одобряли компанию Миранды.

Том рассеяно посмотрел на мутные потоки воды. Густой туман закрыл верхушки Запретного леса. Миранда продолжала рассуждать о таинственной комнате Слизерина, но Том только слабо улыбался. Впервые за полтора года ему не хотелось продолжать поиски семьи.

* * *

Утро понедельника выдалось ясным. Ночью прошумела сильная гроза, и по небу бродили рваные обрывки облаков. Том снова спустился в Большой зал одним из первых. Многие старшекурсники с тревогой просматривали газеты.

— Что происходит? — поинтересовался Том.

— Гриндевальд, — коротко заметила вбежавшая Друэлла, — есть жертвы среди наших. — Погибли отец Эдмонда Крейна из Райвенкло, Джоанны Флетчер из Гриффиндора и Гектор Диггори — старший брат Филиппа.

Том посмотрел на желтый стол — Филиппа Диггори в самом деле не было. Его, видимо, освободили от уроков. Друэлла продолжала стрекотать о миссии аврората в Польшу (она любила демонстрировать свою осведомленность), однако Том не слушал ее. Он не любил Филиппа, но хорошо понимал, что тот переживает.

— Подумать только, вся миссия аворов, — раздался голос Сьюзен Пак.

На первой странице «Прорка» был опубликован некролог о делегации авроров в Варшаву: погибли все пятнадцать ее членов. Том посмотрел на взволнованное лицо директора Диппета, напряженные лица профессоров Мэррифот и Бири. Только профессор Дамбдлор, поймав его взгляд, поправил очки. Том вздрогнул: ему казалось, будто преподаватель трансфигурации вновь видит насквоь его мысли.

«Благо, ты знаешь непростительные», — усмехнулся себе Том, выйдя из зала.

«Ты называешь это знанием? — прошептал высокий насмешливый голос. — Ты до сих пор трусишь опробовать их!»

«Я...» — пробормотал Том и остановился, как вкопанный. В самом деле, он ни разу не опробовал непрощаемые заклинания на практике.

На травологии профессор Бири, как обычно, раздал ученикам желтые халаты. Надевая его, Нортон Мальсибер обозвал Салли Купер «грязнокровной зубрилкой», что вызвало крики райвенкловцев. Роберт Оуэн нацелил палочку на Мальсибера. Профессор Бири снял по десять баллов с обоих колледжей.

— Сегодня, — недовольно сказал профессор, — мы познакомимся с Дьявольскими силками. Это удивительное растение внешне напоминает гигантского спрута. Да, мистер Риддл? — удивился он, увидев поднятую руку Тома.

— Профессор... — голос Тома предательски дрожал. — Не могли бы Вы рассказать о Тайной комнате?

— Простите? — удивился профессор Бири.

— О Тайной комнате, — повторил Том. Сзади послышались крики. Том обернулся и заметил напряженные лица Рэндальфа, Друэллы и нескольких райвенкловцев. Возможно, он сказал лишнего, но сейчас ему было все равно.

— Ну, хорошо, — профессор Бири осмотрел класс. От волнения его серые глаза казались водянистыми.— Я расскажу вам эту легенду. Наша школа была основана тысячу лет назад четырьмя величайшими волшебниками: Годриком Гриффиндором, Хельгой Хаффлпафф, Ровеной Райвенкло и Салазаром Слизерном. Поначалу отношения между ними были дружескими, но затем между Слизерином и другими пробежала черная кошка. Салазар Слизерин брал в свой колледж только чистокровных и требовал изгнания из школы маглорожденных.

— Томми, — громко фыркнула Эмилия Гринграсс. Сидящие рядом слизеринцы весело рассмеялась. Том бросил на смеющихся ненавидящий взгляд.

— Успокойтесь, мисс Гринграсс, — сухо заметил профессор Бири. — Так вот, Салазар Слизерин покинул школу. Но согласно легенде, он, уходя, основал в школе Тайную комнату, где он заточил некоего монстра. Только истинный наследник Слизерина, — продолжал профессор, — сумеет открыть Тайную комнату, освободить заключенный в ней ужас и с его помощью выгнать вон маглорожденных и всех, кого он сочтет недостойными изучать волшебные науки.

В классе повисла тишина. С минуту ученики молча смотрели на учителя, пока, наконец, Джулия Кэмпбелл не подняла руку.

— Профессор, — испуганно пробормотала девочка, поправив копну темных волос. — А что означает «истинный наследник»?

— Согласно легенде, истинный наследник Слизерина должен будет обладать некими качествами, которые были присущи только самому основателю Хогвартса. Слизерин утверждал, что в некотором смысле наследник будет — профессор Бири выдержал демонстративную паузу, — его воплощением.

— Но, профессор, — пробормотала Сьюзен Пак. — Как же в таком случае…

— О, не беспокойтесь, мисс Пак! — с притворной радостью воскликнул профессор Бири. — Школу много раз обыскали, но за тысячу лет ничего не нашли. Ох, — спохватился профессор, — давайте вернемся к материалу.

— Погрустнел, грязнокровка? — раздался над ухом крик Мальсибера, когда Том вышел из теплицы.

— Боюсь, Мальси, ты не входишь в двадцать восемь чистокровных, — хмыкнул Том. — Так что, извини, но от грязнокровки слышу, — улыбнулся он. Лицо Нортона помрачнело, а глаза сузились от ярости.

— На что ты нарываешься, грязнокровка? — крикнул Мальсибер.

— Я ни на что, а вот ты явно на что-то нарываешься, — Том смерил Нортона и Эмилию ненавидящим взглядом. — Я сегодня не в настроении, Мальси. Не советую испытывать мое терпение, если не хочешь жрать весь вечер слизней.

Нортон зашипел, но, увидев палочку в руках Риддла, отступил. Том не преследовал его. Глядя на холодную росу, он с отвращением думал о том, что даже если его мать и была волшебницей, он никогда не сравнится со Слагхорном, Блэками и Гринграсс. Газоны были мокрыми после дождя, и Том рассеянно наблюдал, как феи кружатся в траве. Заметив, что все остальные уже давно в замке, мальчик ускорил шаг.

* * *

Весь вечер Том провел библиотеке, делая выписки из учебников по защите от темных искусств. Предстояла контрольная по оборотням, и Том старался узнать о них как можно больше. Опять пошел дождь, и капли стучали о подоконник. В спальню Том вошел в двенадцатом часу, когда соседи давно спали.

Проворочавшись полтора часа. Том понял, что ему не удастся заснуть. В этом не было ничего удивительного: Том с детства мучился бессонницами и перед сном всегда ворочался в постели по два-три часа. Быстро надев тапки, он, так и оставшись в серо-зеленой пижаме, вышел в гостиную. Он чувствовал непонятный холод, хотя в камине весело потрескивали угли.

«Ты ведь знаешь зачем идешь», — прошептал тонкий голос внутри.

«Мне не спится, — пробормотал Том. — Хорошо бы подышать».

«Не лги хотя бы самому себе», — прошептал тонкий голос.

«Заткнись! Просто заткнись!» — властно потребовал Том и вышел в коридор. Постояв возле резных колонн, он не спеша пошел в противоположную сторону от Большого зала. Тому чудилось, будто его шаги оставляли гулкое эхо.

Неожиданно впереди мелькнул серо-зеленый комок. Том присмотрелся. По коридору прыгала крупная жаба, каких немало водилось под озером. Мальчик досадливо поморщился. По непонятной ему самому причине он люто ненавидел лягушек и жаб. Еще в детстве он срывал ивовые прутья и с удовольствием рассекал эти создания пополам. Повинуясь, скорее, интуиции, чем ожидая чего-то конкретного, Том взмахнул палочкой и наслал на жабу проклятие ватных ног.

"Давай, попробуй, это твой шанс", — прошептал холодный голос.

"Нельзя. Нет, нельзя!" — пискнул детский голос.

"А если бы на школу напали темные волшебники? — ехидно спросил первый голос. — Ты бы струсил?"

— Imperio! — жестко произнес Том, взмахнув палочкой. Белый дымок обволок жабу и тотчас исчез, словно проник ей под кожу. Мальчику показалось, будто в лягушачьих глазах мелькнула тень покорности.

— Прыжок вверх! — скомандовал Том первое, что пришло ему на ум. Жаба оторвалась от пола и подпрыгнула на метр. — Сальто! — приказал Том. Земноводное тотчас сделало в воздухе кувырок. Том с восхищением смотрел на ее пируэты, придумывая новые и новые задания, точно это было забавной игрой.

— Finite, — произнес он, наконец. Жаба замерла на месте. Следующим было отвратительное заклинание Cruciatus. Голос внутри отчаянно умолял Тома не делать этого, но мальчик снова велел ему заткнуться.

— Crucio! — воскликнул Том, взмахнув палочкой.

Ничего не произошло. Жаба по-прежнему с отвращением смотрела на него. Том вспомнил, что применить это заклинание можно только, если желаешь причинить объекту боль. Он представил на месте жабы миссис Роджерс. Перед глазам встала картина, как она берет розгу из ведра с соляным раствором.

— Crucio! — повторил Том.

На этот раз жаба громко упала на спину и стала кататься по полу. Громадные глаза вылезли из орбит. Крики были настолько сильными, что Тому пришлось применить заклятие оглушения. Он не знал, какую боль чувствовала жаба, но судя по крикам, она была невыносимой. На мгновение Тому показалось, будто ему нравится смотреть на мучения животного. Какой бы отвратительной ни казалась ему эта идея, Том подумал, что было бы забавно полюбоваться, к примеру, на мисссис Роджерс, вот так же скрючившейся от боли. Но одновременно Том чувствовал дрожь в руках. Страх перебил желание причинить боль, и Том, взмахнув палочкой, снял проклятие.

«Ну же Том, — прошептал насмешливый голос. — Давай, третье и последнее!»

«Нет… Я не могу», — прошептал Том, вертя палочку в руке.

«Какой же ты трус, Томми, — повторил голос. — Ты просто жалкий слабак!»

Почувствовав приступ адреналина, Том поднял палочку. Он уже подумывал о том, чтобы произнести заклинание, но неожиданно вспомнил, как колдун в черном выпустил это проклятие в Линн Пинетти. Он не мог сделать также, не мог. Только теперь Том с ужасом осознал, что выполнил два непростительных заклинания. Быстро опустив палочку, Том отступил на шаг и побежал прочь от этого места. Во рту стояла отвратительная горечь.

Примечания:

* Рэндальф имел ввиду советско-польскую войну 1920 — 21 гг.

** Информация об этой книге взята с сайта Pottermore.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 13 июл 2013 12:48

Глава 17. Дементоры и предсказания
Следующую неделю Том находился под впечатлением от ночного похода. Выходя утром в Большой зал, он со страхом думал о том, что учителя узнают об использовании им непростительных заклинаний. Профессор Дамблдор в самом деле бросал на мальчика странные взгляды — более пристальные, чем обычно. Но ничего не произошло, и постепенно Том перестал волноваться.

Том и не заметил, как увлекся легендой о Тайной комнате. По выходным они с Мирандой бродили в подземельях, разыскивая комнату Слизерина. В одну из таких вылазок они вышли к подземной гавани, куда приплыли в первый вечер. И хотя никакой Тайной комнаты найти не удалось, изучение подземных лабиринтов казалось им обоим чудесной игрой.

Новости, между тем, становились все тревожнее. Девятого октября дементоры напали на маглов в городке Валлифорд близ Оксфорда. Прибывшие авроры прогнал их, а маглам изменили память. Никто не утверждал, что за нападением стоит Гриндевальд, но Том не сомневался в этом. Однажды, просматривая «Ежедневный Пророк», Том наткнулся на фотографию одной из уничтоженных польских деревень. До конца октября ему постоянно снились кошмары: трупы людей на улицах, солдаты в металлических касках, стоящие над убитыми с глумливыми улыбками, и змееподобное лицо в зеркале, которое хвалило солдат за хорошую работу и что-то шептало двойнику Тома.

В Хэллоуин Том рано спустился на завтрак, и с удивлением обнаружил, что Большой зал убран красивее, чем в прошлом году. Под потолком летали не только светящиеся тыквы, но также разноцветные желтые кленовые листья. Ученики снова вырывали друг у друга газеты. На этот раз дементоры напали на крупный порт Дувр, и среди маглов были жертвы.

— Попрошу внимания, — раздался старческий голос директора Диппета.— По решению Попечительского совета большинство учеников останутся на каникулах в Хогвартсе. Профессор Бири, — кивнул он на декана Хаффлпаффа, — давно хотел организовать школьный театр. И хотя я не любитель представлений, — вздохнул директор, — идея показалась мне интересной. Не так ли, профессор?

— Да, конечно, — долговязый Герберт Бири от волнения подпрыгнул с места. — Думаю, мы поставим нашу любимую сказку…. — профессор травологии выдержал обычную театральную паузу, — «Фонтан Феи Фортуны»*.

— Помогут в постановке профессор Дамблдор и профессор Кеттльберн, — директор кивнул в сторону преподавателя ухода за магическими существами Сильвандера Кеттльберна, который нетерпеливо заерзал на стуле.

— А кто будет играть? — воскликнула под общий шум высокая шестикурсница из Хаффлпаффа с длинными белокурыми волосами.

— Профессор Бири сам отберет кандидатуры, мисс Верт, — заметил Диппет.

Том задумчиво положил подбородок на ладонь. Профессор Бири считался признанным специалистом в травологии. Но поговаривали, что в молодости он был подающим надежды актером, и только несчастная любовь к партнерше по сцене сделала его таким замкнутым. Том поймал глазами лучи от светящихся тыкв. Отец Джером в детстве объяснил приютским детям, что актрисы были особым сортом женщин, которые спят с мужчинами за большие деньги.

— Я обязательно попробую себя в конкурсе! — воскликнула Араминта, когда они вчетвером поднимались на урок. — Maman купит мне темно синие платье и белые туфли! — от восторга девочка подпрыгнула на две ступеньки.

— Ты еще малявка, Минни, — рассмеялся Рэндальф. — Ну, кто разрешит второкурснице прыгать по сцене? — Следом за Лестрейнджем прыснула Друэлла.

— Неправда! — обиженно воскликнула Араминта. — Вы только посмотрите на меня! — При этих словах она кокетливо отбросила волосы.

«Посмотри, какая ты дура», — подумал Том, глядя на сводчатый потолок: даже днем хорватские коридоры освещали редкие факела. Сегодня был день рожденья Лесли, и Том пребывал в дурном настроении. Утром он зажег в гостиной тринадцать свечей. Глядя на тусклые огни, Том с горечью думал о том, что для Лесли жизнь могла бы только начинаться. Вместо этого, она стала горстью земли илт даже кормом трупных червей. Зато другие, мечтающие вертеться на сцене, живут и процветают. И Стаббс тоже продолжает жить, может даже с новым кроликом. Кто вообще решает, кому жить, а кому умереть?

Весь урок истории магии Том просидел, как на иголках. Профессор Бинс рассказывал об ужесточении в шестнадцатом веке мер против Темного сообщества, и Том старался не пропустить ни слова. Однако его раздражали препирательства Рэндальфа и Араминты. Еще сильнее ему досаждала Эмилия Гринграсс, сетовавшая на отсутствие Рождественского бала, где она могла бы продемонстрировать новое платье цвета морской волны. За окном стояла мутная осенняя мгла, и Том, глядя на отдаленные силуэты гор, мечтал, чтобы скорее пошел дождь.

Зато урок зельеварениия оказался оживленным. Едва Том достал котелок, как у двери раздался крик. Том обернулся и заметил, что пополневшая Сьюзен Пак с визгом отряхивала мокрую робу. Прямо над ней под смех гриффиндорцев Игнотуса Пруэтта и Малькома Вэйна летал большой ковш с водой. Через минуту ковш обрушился на еще одну слизеринку — Марту Винс.

— Змееныши любят болотную воду, — крикнул Малькольм. Вся гриффиндорская половина разразилась дружным хохотом.

— Вали отсюда, глупый кошак, — хмыкнул Рэндальф, но его недовольство потонуло в восторженном визге гриффиндорцев.

Том знал подоплеку дела. Неделю назад первокурсница из Гриффиндора Алиса Рэйли до хрипоты поругалась с Эмилией Гринграсс, обзывавшей ее грязнокровкой. В ответ Мальсибер и Крэбб оглушили ее в коридоре, срезали у плачущей Алисы косу и преподнесли ее в дар довольной Эмилии. Через пару часов за ужином слизеринка демонстрировала свой трофей и, не обращая внимание на слезы Алисы, громко обещала повесить его в гостиной "в назидание грязнокровкам". (Это обещание Эмилия сдержала — коса гриффиндорки так и висела у входа в зеленую гостиную). Том ничуть не удивлялся желанию гриффиндорцев отомстить, хотя и не хотел стать жертвой их выходок.

— Профессор, — спросил Том, нагнав после урока Слагхорна. — На днях я читал одну книгу и не вполне понял один момент. Там говорилось, что от дементоров можно защищаться. Так ли это, сэр? — Том постарался сделать свой взгляд как можно более наивным.

— Безусловно, — кивнул Слагхорн. — Однако защита от дементоров — это очень сильная форма магии. Речь идет о вызове магического покровителя или, говоря коротко, патронуса.

— Патронуса? — насмешливо переспросил мальчик.

— Да, именно так, — кивнул Слагхорн. — Это заклинание отпугивает дементоров. И оно, поверьте, требует очень сильных форм контроля над эмоциями.

В голову Тома внезапно закрались подозрения. Он вспомнил, что примерно месяц назад профессор Дамблдлор просил его как можно думать о чем-то хорошем. Возможно, это было связано с защитой от дементоров. Том задумчиво посмотрел на ступеньки убегавшей вверх пыльной винтовой лестницы. Если Гриндевальд использует дементоров в качестве штурмовых отрядов, как своё оружие, то научиться защищаться от них было крайне важно.

— Сэр… не могли бы Вы научить меня этому? — спросил Том.

— Том… — Серые глаза Слагхорна от волнения стали большими. — Вы хоть представляете себе, насколько это сложно? Многим старшекурсникам не удаётся достигнуть этого даже к концу школу. Не далее, как неделю назад, мисс Блэкман провалила этот тест. Кроме того, мне трудно понять, зачем Вам это нужно. Школа, поверьте, надежно защищена...

— Понимаю, сэр, — кивнул Том, глядя, как стоявшие у окна гриффиндорцы баловались с волшебными огнями. — И все-таки мне хотелось бы испытать себя.

С минуту зельевар молча рассматривал ученика. — Ну, если только испытать.... Тогда, Вам, Том, надо для начала изучить довольно большую книгу о дементорах. Как много времени Вам понадобиться?

— Завтра к вечеру, сэр! — радостно воскликнул Том. Слагхорн что-то пробормотал, но мальчик, не расслышав его слова, уже радостно бежал к Большому залу.

* * *

Вечером Том засиделся в библиотеке. Книга о дементорах оказалась фолиантом в четыреста страниц. Победить этих тварей, судя по книге, было в самом деле сложно. Лил дождь, и струи воды закрывали окна из слюды.

— Как всегда, чем-то озабочен? — раздался переливчатый голос. Том мягко улыбнулся: между стеллажей зависла прозрачная фигура Серой Дамы.

— Зачем Гриндевальд убивает и мучает людей? — неожиданно спросил Том.

— Темные волшебники были во все времена, — пожала плечами призрак Райвенкло. — Рано или поздно Гриндевальд падет, и тогда на смену ему придет более могущественный темный волшебник.

— Разве можно быть более могущественным, чем Гриндевальд? — Том попытался улыбнуться, хотя его улыбка выглядела фальшивой.

— Гриндевальд пока не постиг всех тайн темной магии, — кивнула Серая Дама. — Если ему это удастся, он, боюсь, станет по-настоящему непобедимым.

— Он не стал Мастером Смерти? — спросил Том.

Серая Дама сделала в воздухе пируэт. — Ты знаешь о Мастере Смерти? — удивилась она.

— Случайно узнал, — пробормотал Том. — Скажите, Елена, — его длинные пальцы задергались сильнее, — Мастер Смерти — это высший титул темного мага?

— Не совсем… — пробормотал призрак. — Не пойми меня неправильно, но я не могу говорить о таких вещах. — Елена развернулась и помчалась к выходу.

Том не стал преследовать Серую Даму, хотя от волнения больше не мог заниматься. Оставив книгу, он побежал по лестнице. Миновав картинную галерею он вышел на маленькую лестницу и начал долгий спуск. Тусклые факелы отбрасывали сумрачные отблески на базальтовые ступеньки. Несколько старшекурсниц на лестничной клетке спорили о том, кому достанется роль Аматы, но Том не обращал на них внимания.

В слизеринской гостиной было оживленно. К удивлению Тома никто не обратил на него внимания: почти все уткнулись в номера «Ежедневного пророка». Некоторые первокурсники пытались играть в волшебные шахматы, но Том понимал, что они просто стараются скрыть свой страх.

— Что-то случилось? — пробормотал он, подбежав к Марте Винс.

— Ой, Том, — Марта бросила взгляд странных для брюнетки синих глаз. — Вернулся из библиотеки? Вот, возьми, — девочка протянула ему газету. Том, сев в кресло, сразу впился взглядом в статью:
Нападения дементоров: первые жертвы
Нападения дементоров, вышедших из-под контроля министерства в конце сентября, продолжаются. Сегодня утром дементоры напади на Кентерберри. По предварительным сведеньям погибло семь маглов. Есть жертвы и среди отряда авроров. Министерство магии не исключает, что дементоры, как и многие другие темные создания, переходят на сторону Гриндевальда.

— Невероятно… пробормотал Том и тут же осекся. Возле одного из кресел столпилась первокурсники. Невысокая белокурая девочка тихонько вытирала раскрасневшиеся веки. Том вспомнил, что ее зовут Элеонора Монтегю.

— Отец Норы погиб,— заметила Марта. Том вздрогнул, вспомнив погибшую месяц назад мисссию авроров в Варшаве.

— Том… — Девочка неожиданно подпрыгнула со стула, обняла его и уткнулась лицом ему в плечо. — Том, почему? — Громко всхлипнула она. — Я знаю, что это все сделал Гриндевальд!

— Не волнуйся, Нора. Мы обязательно отомстим! — Голос Том неожиданно для него самого стал жестким и надменным.

Не глядя на первогодок, он оторвал лицо девочки от своей мантии и, развернувшись, пошел в спальню. Идя по маленькому коридору, он с ужасом думал о том, скольких волшебников уже убил Гриндевальд. Хватит ли у него сил противостоять темному маг? Том почувствовал, как похолодели руки. Он в сущности даже не решился опробовать непрощаемые заклинания, не говоря уже о...

— О, Томми! — воскликнул Нортон, как только он стал переодеваться в пижаму. К отвращению Тома ни Крэбб, ни Блэк не спали. — Говорят, ты стал кумиром наивных первокурсниц?

— Пошел нахрен, Мальси, — устало чертыхнулся Том.

— Правда колет глаза, грязнокровка? Подозреваю, что ты изучаешь в библиотеке инструкцию полетов, — глумливо воскликнул Мальсибер.

— Учил бы ты, Мальси, трансфигурацию на ночь, — Том лег на кровать и демонстративно открыл книгу. — А то, поди, провалишь экзамен.

— Ricrusempra! — воскликнул с ненавистью Нортон.

— Protego! — мгновенно среагировал Том. Белый луч его палочки отбросил заклинание, и Мальсибер под общий хохот стал кататься от щекотки.

— Сдохни, грязнокровка! — плаксиво крикнул Мальсибер, когда Альфард Блэк наконец снял с него проклятие.

— Ты имеешь ввиду себя, Мальси? — заметил Том. — Тогда я с тобой солидарен! — Новый взрыв хохота сотряс спальню, и Том, бросив на Нортона ехидный взгляд, задвинул полог. Наколдовав синий шар, он углубился в книгу, не обращая внимания на стенания Мальсибера.

* * *

Том шел по огромному белому полю. Сухая метель наметала сугробы. Вокруг не было ни деревца, ни строения, ни души. Низкое серое небо сливалось со снежной пустыней, нависая над горизонтом. Том точно не знал, где находится это поле: скорее всего, в далекой северной стране или даже у полюса. Дрожа от холода, Том сильнее укутался в теплый плащ и тотчас вскрикнул: перед ним возникла огромная льдина. Льдина все росла пока, наконец, не превратилась в гигантское зеркало со знакомым отражением змееподобного лица.

— Посмотри сюда, Том. Посмотри скорее, — прошептал глумливый голос. В гигантском зеркале появилась толстая книга в черном кожаном переплете.

— Что это? — прошептал мальчик, щурясь от слепящей пурги.

— Это? — голос разразился смехом. — Это то, о чем ты мечтаешь Том. Это сила, власть и могущество. Все, что тебе нужно — это всего лишь прочитать ее.

Он подошел к зеркалу и протянул руку. К изумлению Тома книга оказалась в его руках. Черная кожа обложки показалась ему омерзительной. Дрожа от страха, мальчик поскорее открыл ее. На огромном листе появились зеленые буквы.

— Avada Kedavra… — с ужасом пробормотал Том. — Нет! — громко закричал он. Ледяная пустыня была по-прежнему безмолвной.


Том осмотрелся и с облегчением осознал, что сидит на своей кровати. Он хотел было посмотреть на часы, но почувствовал сильный холод. Даже под одеялом его руки и ноги стали ледяными. С соседней кровати раздалось сопение: Альфард Блэк, проснувшись, подул на руки и с головой укутался под одеяло. Подождав, пока он уснет, Том откинул полог и, дрожа, вылез из кровати.

Было около пяти часов. Накануне Том договорился с мисс Лаймон что завтра с утра продолжит работу над книгой о дементорах. Вбежав в пустой библиотечный зал, он занял место между стеллажами. Едва Том открыл книгу, как его взгляд упал на вход в Запретную секцию. К удивлению мальчика, резная дверь не была заперта. Возможно, ее забыла закрыть мисс Лаймон; возможно, сюда залез ночью кто-то из учеников... Том знал, что библиотекарша всегда приходила в начале восьмого. Закрыв книгу, он, слушая дробь дождевых капель о подоконник, осторожно нырнул в приоткрытую дверь.

В Запретной секции было темно. Том осторожно зажег огонек на конце палочки и пошел между стеллажами. Он внимательно осмотрел раздел с литерой «С», ища что-нибудь о Тайной комнате. Книг с подобным названием ему подобрать не удалось. Зато в разделе «D» он заметил книгу в черном кожаном переплете.

— «Темные волшебники», — прочитал Том, глядя на корешок. Дрожащей рукой он открыл книгу и, осмотревшись, стал читать:

Тёмное сообщество — сообщество темных волшебников, объединенных с целью достижения определенных целей, связанных с темной магией. Темное сообщество имеет, как правило, собственную иерархию. Во главе Темного сообщества стоит самый могущественный темный волшебник эпохи.


Так вот что утаивал призрачный профессор Бинс! Том сделал огонек на конце палочки сильнее и, дрожа, перевернул страницу:
Наиболее могущественным Темным волшебником современности выступает австрийский маг Геллерт Гриндевальд. Подобно другим великим темным магам, Гриндевальд ищет пути преодоления смерти с помощью черной магии. Некоторые темные маги, однако, утверждают, что наиболее могущественным станет следующий темный волшебник или «Темный мастер». Согласно пророчеству его явление должно было произойти в прошлый Хэллоуин, а его восход должен начаться в день величайшего триумфа Гриндевальда.

Том почувствовал, как похолодели руки. Год назад в школу вторгся темный колдун, убивший Линн Пинетти и возвестивший о приходе Темного Мастера. Дрожа от холода, Том вынырнул из Запретной секции и, прячась между стеллажами, пошел к выходу.

— Интересно, почему так холодно? — спросил Том пролетавшую Серую Даму.

— Проблемы с отоплением, — пожал плечами призрак. — Здесь иногда ломаются печи. Такого, правда, не было лет двести...

— Ну да, вижу, — рассеянно кивнул Том, глядя, как перепачканный сажей карлик Мур хлопотал возле печной заслонки. Вздохнув, он быстро пошел на завтрак. Глядя на тусклые отблески мраморных ступенек, он не мог понять, отчего его преследует ощущение, что скоро должно произойти что-то плохое.

Том уже подходил к Большому залу, когда почувствовал, будто на него опрокинули ушат ледяной воды. Через минуту он понял, что так и есть: над ним летал ковш, а рядом хохотали Пруэтт с Вэйном.

— Кретины, — прошипел Том, отряхивая жилет.

— Что, грязнокровные змеи не любят холодную воду? — хохотнул Мальком.

Он не успел договорить. К изумлению Тома, через пару секунд Вэйн упал и стал кататься по кафельному полу. Игнотус закричал. А еще через мгновение Том заметил, что лицо и руки Малькома покрылись гнойными пятнами.

— Что здесь произошло? — подбежавший профессор Раджан строго посмотрел на всех троих.

— Профессор, Риддл… — закричал Игнотус, но Том не дал ему договорить.

— Поверьте, сэр, я не причем, — пробормотал он. — Эти двое облили меня, — он показал на мантию, — а потом устроили разборку между собой.

— В самом деле? — удивился профессор Раджан. — Что же, минус сорок баллов с Грифиндора.

Пруэтт наградил Тома презрительным свистом, но слизеринец не обратил на него внимания. В голове вертелись странные мысли. Неужели он каким-то неведомым образом применил гнойное проклятие?

«Посмотри, какой эффект, — усмехнулся в голове насмешливый голос. — А если ты выучишь темную магию, результат будет куда более плодотворным».

«Заткнись. Это запрещено», — крикнул себе Том.

«А если нападет Гриндевальд? Зная темные искусства, ты мог бы сражаться с темными магами на равных», — продолжал первый голос.

Пораженный Том остановился, глядя на стайку летящих сов. Учителя спешили в Большой зал, накинув меховые куртки. На какой-то миг он был готов согласиться с голосом, но затем заставил себя замолчать. «Ты не прав», — неуверенно пробормотал он, присаживаясь за слизеринский стол.

* * *

Уроки в тот день проходили сумбурно: учителя кутались в мантии, а ученики дули на руки. Отопление удалось починить только к пяти часам. Профессор Дамблдор бросал на Тома внимательные взгляды, но мальчик не обращал на них внимание. После ужина он побежал в подземелья.

В кабинете профессора Слагхорна царил зеленоватый полумрак. Камин весело пылал, согревая помещение. На почетном месте стояли турецкие песочные часы из изумрудов. Зельевар расхаживал по комнате, словно ожидая кого-то.

— А, Том, — улыбнулся он. — Неужели Вы уже прочитали книгу?

— Да, сэр, — кивнул Том.

— В таком случае, скажите, что нужно для вызова патронуса?

— Сильные позитивные эмоции, сэр, — пожал плечами Том.

— Совершенно верно. Попробуйте, мистер Риддл. Заклинание называет Expecto Patronum, — заметил зельевар.

Том задумался. У него не было подходящих воспоминаний. Единственное, что он мог придумать, был первый урок трансфигурации.

— Expecto Patronum, — Том взмахнул палочкой, вспоминая, как класс апплодировал ему, когда на столе появилась иголка дикобраза. Ничего не произошло. Профессор Слагхорн посмотрел на Тома со смесью снисходительности и легкого ехидства.

— Не страшно, Том. — От стыда мальчику захотелось залезть под парту. — Возможно, Вы подобрали не то воспоминание?

— Я не… — пробормотал Том и вдруг посмотрел на камин. Перед глазами поплыла картинка, как Лесли предложила ему сделать шар из открыток. Том улыбнулся, и девочка что-то забормотала, начав чертить кружок на картинке.

— Expecto Patronum! — радостно воскликнул Том. Большая белая змея выплыла из его палочки и, как призрак, поплыла по комнате, заполняя ее призрачным светом. Профессор Слагхорн, однако, смотрел на ученика испуганными глазами.

— Что-то не так? — спросил Том.

— Нет-нет, Том, все замечательно. Однако, это очень необычно… — бормотал он. — Патронус-змея — это в самом деле невероятно. Пожалуйста, не говорите пока, какой формы Ваш патронус.

— Хорошо, сэр, — кивнул Том, закрыв за собой большую плотную дверь. Он пребывал в легком недоумении от того, почему ему следует скрывать своего покровителя. Впрочем, если это было так важно, то, скорее всего, следовало внять совету мастера зелий. Теперь он мог защищаться от дементоров, но мог ли он защититься от самого темного волшебника?

В тот же миг Том заметил, как по пустому коридору промелькнула небольшая темная тень. Томедва не пропустил ее лениво остановил ее заклинанием ватных ног. Подойдя ближе, он заметил, что это обычная серая мышь.

«Ну же, Том, — прошептал насмешливый голос. — Давай, это твой шанс!»

«Я не могу, — повторил Том… — Я…»

«Не трусь, Томми. Это только научный эксперимент», — заметил холодный голос. На какой-то миг мальчику почудилось, будто это голос змееподобного лица из его кошмаров, но он быстро прогнал эту мысль.

Том посмотрел на голый хвост грызуна и почувствовал волну омерзения. Он ненавидел мышей и крыс, и угрызения совести за жизнь грызуна не будут его мучить. Чувствуя себя абсолютно спокойно и уверенно, он поднял палочку. Впервые в жизни он чувствовал странное наслаждение от того, что лишит какую-то тварь жизни.

— Avada Kedavra! — неожиданно воскликнул Том, направив палочку на серый комок. Зеленый луч из его палочки осветил зверька. Мышь пискнула, перевернулась на спину и замерла.

С минуту Риддл смотрел на неподвижное животное. Это была только мышь, но внутри было странное чувство, будто произошло что-то непоправимое. Хотя Том был ростом не менее шести футов, он почувствовал себя ужасно маленьким, как будто его одолел кто-то значительно больше него. Он только что применил сильную форму темной магии. Неужели он в самом деле сделал это? Тело бил озноб, и Том, испарив труп грызуна, побежал к гостиной.

Примечание:

·История постановки этой пьесы воссоздана на основе комментария Альбуса Дамблдора в «Сказках барда Бидля».

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 15 июл 2013 00:28

Глава 18. Фонтан феи Фортуны
— Ты молодец, Том, — глумливо улыбнулся его призрачный двойник.

— Я не... — пробормотал Том. Он стоял в приютской комнате возле большого зеркала. У входа в комнату валялся труп Бренды. Присмотревшись, Том заметил, что в стеклянных глазах девочки застыло ощущение предсмертного ужаса.

— Посмотри, как это просто, Том, — холодно рассмеялся его двойник.

— Это не я! — с ужасом крикнул Том.

— Конечно, ты! — расхохотался призрачный Том. — Посмотри в зеркало, Том.

Он посмотрел в стекло. На этот раз в нем не было призрачного лица. Был только он — Том Риддл. Он шел по сумрачной роще в странной робе, и Рэндальф, Араминта, Друэлла, первогодка Элеонора Монтегю и даже Эмилия Гринграсс с Энтони Крэббом низко кланялись ему. Том как завороженный смотрел на них.

— Ты помнишь, что показывает это зеркало? — рассмеялся его двойник.


Том вскрикнул и резко открыл глаза. Снова жуткий сон, ставший привычным состоянием. Поежившись от холода, Том слез с кровати и поплелся в гостиную. Он в сотый раз спрашивал себя о том, что же произошло и почему за минувший год у него сбилось чувство времени.

До завтрака оставалось два часа. Несколько минут Том старательно пытался читать книгу, но вскоре осознал, что не понимает смысла слов. Перед глазами снова вставали зеленая вспышка и труп грызуна. Этот зеленый луч представлял собой нечто настолько злое, что при одной мысли об этом у Тома бежали по спине мурашки. Бесспорно, Том и до этого не был ангелом: он был замкнутым, угрюмым, одиноким, но никогда не получал наслаждения от убийства и боли. Теперь ему казалось, будто в тот миг он стал другим человеком.

«Ты напрасно разволновался, — хмыкнул в голове насмешливый голос. — Ты ведь только поставил важный эксперимент, разве нет?».

«Это была темная магия, — заспорил другой, тонкий и детский. — Подумай, Том: ты теперь убиваешь, как настоящие темные маги!»

— К черту... — пробормотал Том, глядя на каминное пламя. Губы неприятно пересохли, и ему хотелось пить. — Это всего мышь, — попытался успокоить он себя.

Мальчик снова посмотрел на ветхую книгу и только тут сообразил, что это были "Сказки барда Бидля", которые накануне он взял в библиотеке. Дрожащей рукой он бросил книгу в портфель и вышел из гостиной. В коридоре сквозило: хотя печи начали работать, они не прогрели за ночь замок. Только в приоткрытой двери класса для зелий горел тусклый свет свечей. Заинтересованный Том притаился у дверного косяка.

— Не вижу поводов для беспокойства, Альбус, — заметил Диппет с нотками легкого покровительства. — Хогвартс очень надежно защищен.

— Армандо, — устало вздохнул Дамблдор, — только за минувший год я ежемесячно перехватывал с десяток темных книг, которые люди Гриндевальда посылали в школу. Такие книги предназначены для доверчивых студентов, которым захочется узнать, что такое черная магия.

— Гриндевальд шлет их до сих пор? — пролепетал Диппет.

— Теперь нет. И это, поверьте, меня волнует, — профессор трансфигурации понизил голос, — Я боюсь, что Гриндевальд использует праздник для нападения.

Том не дослушал конца фразы, поскольку Дамблдор внимательно посмотрел на дверь. Новости казались настолько невероятными, что у Тома на бегу дрожали колени. Когда он вбежал в Большой зал, здесь уже было людно. С противоположного стола ему помахала рукой Миранда. Том вяло улыбнулся ей и плюхнулся рядом с кем-то, кто сидел к нему спиной. Едва он сел, этот кто-то обернулся, и оказалось, что перед ним была Лукреция Блэк.

— Я не желаю есть рядом с грязнокровкой, — презрительно скривилась девочка. — Убирайся!

— Не смей называть меня грязнокровкой! — прошипел Том, сверкнув глазами.

— Да что ты? — фыркнула Лукреция. — Вали отсюда, а то от твоего маггловского духа у меня испортится заварной крем в пирожном.

Несколько третьекурсниц рассмеялись. Том с яростью отодвинулся от их компании. Он чувствовал неодолимое желание запустить в Лукрецию пыточным проклятием и с трудом сдерживал дрожь в руках.

«Подумай об этом логически, — прошептал насмешливый голос. — Темные силы хотят, чтобы вы изучили черную магию. Почему бы не опередить их, почему не изучить ее самому?»

«Ты еще не убедился, как ужасна темная магия?» — заспорил детский голос.

«А Гриндевальд? — коварно спросил насмешливый голос. — Если Гриндевальд правда нападет на школу? Ты ведь едва знаешь непростительные».

Пораженный Том уставился на учительский стол. Если опасность со стороны Гриндевальда в самом деле была так велика, то узнать о темных искусствах было вопросом жизни и смерти. Речь, разумеется, не шла о том, чтобы стать темным волшебником. Однако посмотреть в Запретной секции пару книг по черной магии казалось Тому вполне законным. Неожиданно для себя он почувствовал сильный голод. Быстро подвинув омлет, Том накинулся на еду.

* * *

Ноябрь присыпал хогвартские башни сухой снежной пудрой. Колючие снежинки, обжигавшие холодом лицо, предвещали морозную и затяжную зиму. На уроках и переменах, в коридорах и Большом зале только и шли разговоры о ролях и декорациях. За этими сплетнями были почти забыты нападения дементоров, хотя их жертвами стали еще три городка на южном побережье.

Новости о Гриндевальде становились, между тем, все тревожнее: темный волшебник заявил о создании в Европе «нового порядка». Резня на оккупированных Рейхом землях устраивалась почти каждый день, а авроры, которые выступали против сторонников Гриндевальда, погибали или получали смертельные ранения. От этих сообщений Тому еще сильнее хотелось обследовать Запретную секцию. Счастливой случайности вроде «Фелициса» или открытой двери у него не было, а перспектива попасться карлику Муру его не радовала. Том подумывал о том, не попросить ли разрешения на поход в Запретную секцию у своего декана, но тотчас одергивал себя. Профессор Слагхорн мог рассказать Дамблдору, а этого Том хотел меньше всего.

Наконец, наступило тридцатое ноября — день, когда профессор Бири должен был огласить имена отобранных им актеров. Том проснулся на рассвете в холодном поту. Ему снился нескончаемый кошмар, соединивший в себе разнообразные версии всех предыдущих, и этот новый страшный сон казался ещё более реальным. Дрожа, Том натянул мантию и поплёлся вниз по лестнице. Когда он спустился в Большой зал, то заметил, что тот был уже забит учениками. Том подвинул свежий номер "Пророка" и удивленно вскинул брови: передовица рассказывала о нападении СССР на Финляндию. Ниже были колдографии, изображавшие залпы артиллерийских орудий на фоне заснеженного соснового леса.

— Что же, пора огласить роли! — воскликнул директор Диппет.

— Итак, после отборочных бесед я принял решение. — Голос профессора травологии предательски дрожал. — Альтеда — мисс Лира Каллаган, Гриффиндор, седьмой курс!— Гриффиндорский стол взорвался аплодисментами. Том рассеянно смотрел, как невысокая темноволосая девушка выбежала на сцену.

— Аша — мисс Люси Блэкман, Слизерин, шестой курс. — Высокая девушка с серебристым бантом в светло-русых волосах встала и, постукивая каблуками, побежала к преподавательскому столу. Том аплодировал вместе со всеми и, глядя на Араминту, не смог сдержать улыбку: раскрасневшаяся девочка в буквальном смысле слова глотала слезы, глядя на позолоченную тарелку.

— Амата — мисс Элизаберт Бёрнз, Хафлпафф, шестой курс. — Высокая девушка с кудрявыми волосами встала и робко пошла вперед. Зал, однако, приветствовал ее шипением и улюлюканьем. Люси скривилась, сокрушенно подняв глаза.

— И, наконец, сэр Невезучий — Рудольф Догвуд, Гриффиндор, седьмой курс. — Бурные аплодисменты показывали, что долговязый блондин пользовался всеобщим успехом. Том знал, что он был капитаном гриффиндорской команды и по слухам одержал немало побед не только в киддиче, но и в борьбе за сердца болельщиц.

— Шлюха! — раздался вдруг крик, когда Рудольф взял за руку Элизабет. Взрыв хохота потряс зал, и директору Диппету пришлось крикнуть на учеников.

— Почему ее зовут шлюхой? — спросил Том сидящую рядом Друэллу.

— Ты разве не знаешь? — спросила удивленная Араминта. — Она не просто встречается с Догвудом, но и спит с ним!

Рэндальф Лестрейндж расхохотался:

— Догвуд, интересно, сам надевает по утрам чулки на Лиззи? — Араминта и Друэлла дружно рассмеялись, и их смех подхватили другие слизеринцы. Том рассеянно посмотрел на волшебный потолок, изображавший снеговые тучи, и, быстро собравшись, пошел на уроки.

На Защите от темных искусств было скучно. Профессор Мэррифот дала огромную контрольную, с которой Риддл справился за полчаса. Пошел снег, и Том тихо смотрел, как падают белые хлопья. Тому иногда казалось, что в их кружении скрыты какие-то таинственные тени, но это была только иллюзия.

Урок заклинаний прошел интереснее. Профессор Раджан объяснял заклинания освещения, и Том быстрее всех наколдовал холодный голубой шар. Мальсибер и Крэбб начали изводить Эллу Боунс, направляя искры на ее каблуки. Девочка взвизгивала от страха, что только забавляло Нортона, Энтони и Эмилию.

— На шестом курсе, — сказал профессор Раджан, размахивая на ходу длинной тяжелой мантией, — вы будете не только учить древние руны, но и пробовать составлять сами заклинания. — Для всех желающих я также, начиная с пятого курса, веду факультатив по древнеегипетскому языку.

В голове Тома мелькнул лучик. Он не был уверен, но, возможно, непонятные письмена на книгах в Запретной секции, были на древнеегипетском языке. Несколько хаффлпаффцев рассмеялись, и Том с отвращением посмотрел на них: вид чужой тупости всегда был ему невыносим.

— Профессор, — осторожно спросил Том, подойдя к учительскому столу после урока. — Можно я начну ходить на Ваш факультатив со следующего семестра?

— Том… — профессор Раджан казался растерянным. — Я знаю, что Вы очень способны, и все же я должен спросить разрешения у профессора Мэррифот.

— Спасибо, сэр, — улыбнулся Том. Он с интересом отметил, что тонкие смуглые руки профессора тонут в рукаве, как у настоящих индийских факиров. — И еще один вопрос, сэр: не могли бы Вы рассказать о заклинаниях невидимости?

— Заклинания невидимости? — нахмурился профессор Раджан. — Это очень сильная магия, Том. Их не изучают раньше седьмого класса. Это даже не уровень СОВ, — пожал плечами декан Райвенкло. — Скорее, ПАУК.

— Благодарю, сэр, — Том выдавил из себя улыбку и быстро пошел по движущейся лестнице.

Ему казалось, будто он снова попал во власть странной эйфории — наподобие той, что охватывала его, когда он залезал на Пасху в Запретную секцию, покупал книгу о непрощаемых проклятиях или (Том до сих пор содрогался при этом воспоминании) шел убивать кролика Стаббса. Том чувствовал, будто в этой эйфории есть что-то отвратительное, но не мог ничего с собой поделать. Тонкий голос внутри шептал, что изучать темную магию запрещено, но Том властно глушил его.

«Я хочу изучать египетский язык и больше ничего», — прикрикнул он на себя, с яростью глядя на малый коридор.

«Не лги… Не лги снова себе Том", — зашептал тонкий голос.

Том хотел было прикрикнуть на себя, но в тотчас вздрогнул. У подоконника стояла Миранда, смотря на отдаленные вершины гор. Том знал, что когда у нее было хорошее настроение, она залезала с ногами на подоконник и заразительно смеялась. Но сейчас Тому казалось, будто девочка готова расплакаться.

— Все хорошо? — спросил он. Миранда, не говоря ни слова, кивнула. Том посмотрел на подоконник, где лежал свежий номер «Пророка».

— «Польское государство ликвидировано, — прочитал он. — Восточные земли включены в состав СССР. На основной территории Рейх создал генерал-губернаторство». Тебя это волнует?

— Я ведь на четверть полячка, — вздохнула Миранда. — В детстве хорошо говорила по-польски.

— Может, что-то еще изменится. - Это звучало глупо, но ничего другого для ее утешения Том придумать не мог.

— Ладно, не будем, — через силу улыбнулась девочка. — Слышал про постановку в Сочельник? Мне читали в детстве «Сказки барда Бидля», но я забыла сказку о фонтане.

— Ой, страшная чушь, — вздохнул Том. — Я дважды начинал ее, но не продвинулся дальше четвертого абзаца. В конце, представь, полное надувательство: кретин Невезучий получил любовь шлюшки Аматы, - фыркнул мальчик, - а фонтан оказался даже не волшебным.

— А я и не ожидал, что Вы оцените эту сказку, Том, — раздался рядом мягкий и чуть насмешливый голос Дамблдора. Несколько мгновений профессор внимательно смотрел на ученика, а затем, грустно улыбнувшись, пошел прочь.

* * *

К середине декабря Том уже достиг успехов в изучении заклинаний невидимости. Домашние задания не отнимали много сил, и вечерами он изучал учебник для седьмого курса. В книге бегло описывались способы достижения невидимости, в том числе редкие мантии-невидимки. Гораздо больше внимания уделялось постановке магической защиты. Каждый вечер Том выписывал все компоненты защитного заклинания, а затем разучивал его.

Незаметно подошли Рождественские каникулы. Двадцатого декабря лесничий Огг установил рождественскую ёлку, которой на этот раз оказалась огромная корабельная сосна. Пурга снова засыпала все подходы к теплицам, и второкурсники вместо травологии любовались, как профессоры Раджан и Дамблдор развешивали в полутемном зале ёлочные игрушки. В сосновых ветках тускло горели красные фонари, освещая длинные иголки таинственным светом. Через мгновение феи погасили их и тотчас взмахом палочек зажгли зеленые огни.

— Том, у меня для вас хорошие новости! — воскликнул профессор Раджан. — Профессор Мэррифот разрешает Вам ходить на факультатив по египетскому языку.

— Благодарю, сэр, — улыбнулся Том, задумчиво посмотрев на мигающие хрустальные фонари. Ему не давала покоя фраза Дамблдора, что сказка о фонтане не могла ему понравиться. Единственной сказкой, которая нравилась Тому, было начало "Снежной королевы" — история про тролля и волшебное зеркало, в котором все отражалось в странном свете. Тому хотелось почитать продолжение, но к его огорчению, больше ничего об этом в сказке не было.

В Сочельник Том снова проснулся в холодном поту. Ночью ему приснился новый кошмар, где его двойник снова указывал на змееподобное лицо в зеркале и о чем-то советовался со злым духом. Том, дрожа, вышел в гостиную. Накануне ему, наконец, удалось установить сплошную защиту. Если все пошло бы по плану, через пару дней он смог бы, наконец, посмотреть темные книги.

Без четверти семь Том поднялся в спальню. К его отвращению соседи прихорашивались, словно собирались на бал. Альфард Блэк надел коричневую мантию; Рэндальф Лестрейндж предпочел бордовую; Нортон Мальсибер важно натягивал темно-зеленую мантию и крутил в руках черные карнавальные очки.

— Мне идет? — спросил он Энтони Крэбба, который примерял огромную голубую мантию.

— Ну, просто маркиз Карамболь*, — ухмыльнулся Том.

— Ты тупая, ничего не стоящая грязнокровка! — закричал с ненавистью Нортон под дружный смех слизеринцев.

Сам Том обречённо переоделся в парадную, хотя и слегка поношенную, мантию из чёрного бархата с серебряной отделкой. Том знал, что было довольно вульгарно всё время носить чёрное, но этот цвет соответствовал его волосам и, в данный момент, его настроению. Том не стал дожидаться остальных, а быстро пошел по парадной лестнице, усыпанной наколдованным инеем.

— Счастливого Рождества, Том! - помахала ему Друэлла Розье. Она стояла на нижней площадке и весело болтала со Сьюзен Пак. Том мягко улыбнулся подруге, глядя на ее фиолетовую накидку.

В холле стояла праздничная толчея. Ученики, как завороженные, ожидали восьми часов. Араминта надела длинное синее платье и белые перчатки до локтя. Дженни Сполдинг и Мона МакКейб стояли в почти одинаковых длинных кремовых платьях, напоминая двух сестер. Игнотус Пруэтт надел вместо мантии замшевый пиджак с бабочкой, чем вызывал восторги у целой группы гриффиндорок. Августа Энслер набросила на ярко-красное платье новогоднюю мишуру, и Том отстранено подумал о том, будет ли она светиться в темноте.

Наконец, тяжелые двери распахнулись, и толпа хлынула в зал. Том, как и многие, не смог сдержать крик восхищения: стены зала изображали сад из цветущих вишен и груш. Волшебный ветер легонько трепал их макушки, и от его дуновений белые цветы разлетались по сторонам. В саду было много гротов с кустами диких роз, над которыми пролетали маленькие феи. Задняя стена, где находился учительский стол, была закрыта занавесом. Обеденные столы исчезли: вместо них стояла сотня сидений, а в воздухе горели снизки белых свечей.

— Пленен силой искусства, грязнокровка? — услышал Том насмешливый голос Мальсибера. Стоявшая рядом Эмилия Гринграсс рассмеялась.

— Судя по мантии, ты не даром выбрал в спутницы Гринни, — парировал Том, рассматривая бирюзовый плащ Эмилии. Мальсибер хотел что-то возразить, но Том пошел к сидениям. Сидевшая неподалеку Дженни Сполдинг послала ему кокетливую улыбку, но Том не обратил на гриффиндорку ни малейшего внимания.

— Ты не против? — спросила Миранда, показывав на сидение рядом с ним.

— Конечно, нет, — улыбнулся Том, подивившись ее наряду. Миранда надела короткое горчичное платье, перетянутое простым поясом, и белые босоножки.

— Говорят, — улыбнулась девочка. — Догвуд почти бросил Элизабет и ухаживает за вашей Люси.

— С каких пор тебя интересует, с кем спит это животное Догвуд? — засмеялся Том.

— Об этом сейчас не говорит только ленивый, — улыбнулась Миранда, обнажив маленькие неровные зубы. — Вчера они болтали о том, как подают кофе в постель, и Элизабет еле сдерживала слезы.

— Плакать из-за Довгуда? — удивился Том. Люси вчера в самом деле победно прохаживалась по Большому залу, заплетя в волосы изумрудную ленту.

— Попрошу внимания! — профессор Дамблдор предупредительно поднял руку. Голоса смолкли, и свечи погасли, как по команде. — Сейчас наш новый хогвартский театр покажет сказку «Фонтан феи Фортуны». - Взрыв апплодисментов прервал его слова. - Мы не случайно решили поставить именно ее, — доверчиво улыбнулся декан Гриффиндора. — Это сказка о любви. Сказка о том, что любовь не ведает разделения на умных и глупых, магов и маглов, достойных и недостойных. Сказка о том, что перед великой силой любви все равны!

Том нахмурился. Ему снова казалось, будто Дамблдор заготовил эту странную речь для него. Профессор Бири неуклюже выбежал на сцену и, взмахнув палочкой, открыл занавес. Зал потонул в аплодисментах при виде заросшего травой холма, на вершине которого стоял фонтан в виде четырех чаш.

Первой вышла на сцену улыбающаяся Аша. Возможно, это была иллюзия, но Тому, казалось, будто он каждой клеточкой тела чувствует ее победу. Амата выходила жесткой пружинящей походкой — Том понимал, что она не хочет показать свое огорчение. Альтеда выходила неуверенно, словно волновалась из-за своей игры. Амата уже развернулась к подругам, как вдруг из-под холма вспыхнул огонь. Гигантская голова огневицы, развернувшись, бросила в декорации столп огня. Первые ряды отчаянно закричали. Девочки, подобрав парадные платья, повскакивали с кресел. Змей выпустил новую волну пламени, и рождественская сосна вспыхнула, как спичка.

— Aguamenty! — воскликнул профессор Бири, направив палочку на змея. Огневица зашипела и, выпустив еще одну струйку огня, зажгла холм.

Ученики беспорядочно толпились у входа, налетая друг на друга. Девочки отчаянно визжали, и только Том не мог отвести взгляда от сцены: Амата и Аша выпускали друг в друга столпы искр. Рядом с ними метался профессор Бири, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

— Все на улицу! — громко сказал Дамблдор.

Потрескивавшая от огня стена разъехалась в разные стороны, открывая проход в вестибюль. Миранда, оцепенв, смотрела на поединок волшебниц, но Том, схватив ее за руку, потащил к выходу. Через пару минут они, протиснувшись через толпу, выскочили на улицу. Рядом со обледенелой ступенькой валялся старый черный плащ, и Том поскорее накинул его на озябшую Миранду. Многие ученики кашляли от дыма, и старшекрусники выносили их на мороз, укрывая мантиями.

Некоторое время Том смотрел на этот действо, не понимая, что его волнует. Ночное небо стало совершенно черным. Внезапно ему показалось, будто вокруг воцарилась гробовая тишина, хотя люди по-прежнему двигались. Том вспомнил, что о чём-то подобном он читал в книге про дементоров: когда они приближались, наступала тишина. Из Запретного леса послышался гудящий шум. И тут из-за деревьев появилась пятьдесят высоких фигур в капюшонах.

— Expecto Patronum! — выкрикнул Том, сконцентрировавшись на мысли, как они с Лесли выходят из приюта.

Из палочки вырвалось что-то высокое в виде гигантской серебристой змеи. Некоторое время она кружилась в воздухе, а затем помчалась по направлению к дементорам. Однако счастливые воспоминания тотчас покинули Том. Стало невыносимо тоскливо, и перед глазами поплыли сцены из приютской жизни. Генри Ойрен говорил Патрику Фелпсу, что надо побить «кошака». Судя по вскрикам и всхлипываниям других учеников, дементоры оказывали на них такое же влияние.

Дементоры приближались. Том попытался снова вызвать покровителя, но не смог: счастливых воспоминаний больше не было.

— Expecto… - слабо прошептал Том. Руки слабели, и глаза постепенно закрывала тьма.

Примечание:

* Маркиз Карамболь - псевдоним Генриха Айзенштайна из оперетты И. Штрауса "Летучая мышь". Том достаточно ехидно высмеивал Нортона, намекая, что он, как и Айзенштайн, был самозванным дворянином.

Korell
Новичок
Сообщения: 44
Зарегистрирован: 04 июл 2013 09:38
Пол: мужской

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Korell » 15 июл 2013 00:32

Глава 19. Триумф Альбуса Дамблдора
Том почувствовал, как на плечо опустилась холодная склизкая рука. Он оглянулся и увидел дементора. Леденящее чувство пронзило внутренности, глаза застлал туман. Изо всех сил сконцентрировавшись, Том представил себе, что все закончилось, и они с Мирандой счастливые бегут, взявшись за руки, к школе.

— Expecto Patronum! — крикнул Том. Из палочки тотчас выплыла серебристая змея. Она скинула руку дементора с плеча и, извиваясь, прогнала три фигуры в капюшонах обратно во тьму.

Оглянувшись, Том вскрикнул от удивления. Дементоры, не меньше сотни, скользили со всех сторон по берегу озера и уже кружились возле входа. Рядом мелькали вспышки: старшекурсники пытались вызывать патронусов, но они гасли в морозном воздухе. Из темноты надвигались все новые группы дементоров, окружая их. Брезгливо отряхнув плечо, Том упал в снег и пополз прочь от входа.

Прошло, должно быть, минут пятнадцать прежде, чем Том заметил огромный сугроб. Рядом с ним сидела высокая худенькая девочка. Несмотря на мороз, она сбросила капюшон, и золотистые волосы растрепались по плечам. Присмотревшись, он узнал капризное личико четверокурсницы Вальбурги Блэк.

— Вэл! — отчаянно крикнул Том. — Вэл, подумай о самом лучшем! — Вальбурга, однако, не подавала признаков жизни. Том поднял палочку, отчаянно моргая, чтобы спастись от мокрых снежных хлопьев.

«Все будет хорошо. Все будет хорошо, — повторял, как заклинание, Том. — Expecto Patronum! Expecto Patronum…», — отчаянно повторял он.

Перед глазами поплыла картина хмурого мартовского дня. Маленький мальчик лет пяти сидел возле резной ограды и, смотря на водянистые снежинки, потирал руки, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Через минуту, поежившись, он натянул тонкий свитер на щуплое тельце. Парень лет четырнадцати, усмехаясь, со всего размаху ударил его кулаком по затылку.

— Нет! Не смейте… — отчаянно закричал Том. - Expecto Pat…

Дементоры кружились вокруг оцепеневшей Вальбурги. Некоторые из них подлетели к Тому. Он с ужасом заметил, как одно из призрачных существ подняло полусгнившие руки и откинуло капюшон. На лице не было и глазниц; вместо них виднелась тонкая, серая кожа и воронка вместо воздуха.

«Сейчас… Сейчас… — бормотал Том, чувствуя себя в полубредовом состоянии. Он изо всех сил сосредоточился, представив, как они с Лесли приносят Марте шары из открыток.

— Expecto Patronum! — воскликнул Том. Серебристая змея выплыла из его палочки. В тусклом свете патронуса он увидел остановившегося в двух шагах дементора. Серебристое облачко было для него непреодолимой преградой, но из-под черного плаща высунулась длинная, мерзкая, вся в язвах рука, пытавшаяся отодвинуть облако из света. В тот же миг огромное световое облако в виде феникса осветило его и Вальбургу.

— Том! ТОМ! Ты жив?

Том обернулся и увидел, что к нему бежит профессор Раджан. У преподавателя был взволнованный вид, а волосы казались присыпаными снегом.

— Ммм... Ну да, — простонал Том. Метель усилилась, и очертания людей расплывались в призрачные фигуры. — Где Вэл? — обеспокоенно воскликнул он.

— Не волнуйтесь, Том, — улыбнулась подошедшая профессор Мэррифот. — Мисс Блэк в безопасности. Мы немедленно отправим ее в крыло вместе с профессором Бири. Великолепный патронус… — нахмурилась она.

— Профессора Бири задели дементоры? — пробормотал Том.

— Нет-нет, его побили доморощенные актриски, — усмехнулся профессор Раджан. — Он пытался разнять этих двух сумасшедших, но их заклинания покалечили ему голову.

— Понятно,— прошептал Том, все еще с опаской глядя на засыпанные снегом верхушки Запретного леса. — А дементоры?

— Все в порядке. Мы прогнали их, а вас спас профессор Дамблдор, — продолжала профессор Мэррифот. — Идите, а я постою здесь, — кивнула она.

Вокруг школы царил хаос. Ученики носились туда-сюда, директор Диппет был в панике, а несколько преподавателей залечивали небольшие раны. Профессор Дамблдор руководил эльфами, которые укладывали учеников на носилки. Том попытался посмотреть на него, но чьи-то руки задушили его в объятиях.

— Том! Том спасибо! — кричал тонким голосом какой-то мальчик. Том досадливо дернулся и, оглядевшись, узнал первокурсника Ориона Блэка.

— Благодарю, Том, — невозмутимый Альфард Блэк также похлопал его по плечу.

Том не знал, что делать. Он не любил Блэков, но получать от них поздравления было почему-то приятно. Он попытался освободиться от Ориона, который бежал за ним, как маленький котенок. Том хотел сказать, чтобы они шли к сестре, но не успел: к ним подбежал профессор Гораций Слагхорн.

— Ага, поздравляете своего спасителя? — улыбнулся он. — Мистер Риддл, Вы... вы сегодня проявили невероятную храбрость! Невероятную храбрость, и к тому же талант не по годам. Я понимаю, нет ничего, что смогло бы стать Вам достойной наградой, но… сто восемьдесят очков Слизерину Вы заработали честно.

— Вы серьёзно, сэр? — опешил Том.

— Конечно, серьёзно! Поздравляю, поздравляю, мой мальчик, — пожал ему руку глава Слизерина. Он улыбался, но Том чувствовал, что и его собственный декан посматривает на него как-то странно. — Идемте в замок! Сегодня вся школа ночует на лестнице в спальных мешках: Большой зал и коридор сильно подгорели, в гостиные не пройти, - вздохнул зельевар.

Тому не надо было повторять дважды. Отделавшись от Блэков, он быстро пошел в громадный холл. Рождественские украшения на парадной лестнице казались Тому ненужной ерундой. Кругом валялись фиолетовые спальные мешки. Несколько минут Том пытался найти Миранду, но затем, поняв бесполезность что-либо заметить в этой толчее, залез в мешок.

— Гашу свет! — объявил вошедший профессор Раджан. — Всем забраться в мешки и не разговаривать.

Фонари и свечи погасли. В коридоре наступила тьма. Только шелестевшие голоса привидений изредка спорили о том, стоял ли за нападениями дементоров Гриндевальд или кто-то другой. Время от времени в холл заглядывал преподаватель — проверить, все ли в порядке. Том, однако, не мог уснуть. То ли от волнения, то ли от странного предчувствия, но он лежал, поглядывая на потолок.

Было, должно быть, часа четыре утра, когда Том услышал голоса. По фойе шли Диппет и Дамблдор, о чем-то переговариваясь вполголоса. Том прислушался: ему казалось (да и могло ли быть иначе?), что разговор шел о нем.

— Невероятно храбрый и талантливый мальчик! — заметил Диппет. — Подумать только: спас жизнь мисс Блэк! Я полностью согласен с профессором Слагхорном, и от себя готов присудить еще двадцать баллов Слизерину.

— Все верно, Армандо, — вздохнул Дамблдор. — Однако его патронус произвел на меня впечатление. Патронус-змея...

— Да, это невероятно, — пробормотал Диппет. — Том затаил дыхание. — Только один британский маг имел покровителя в форме змеи.

— Меня давно это наталкивает на размышления, — заметил декан Гриффиндора. — Левша с патронусом-змеей — невероятное сочетание, не сказать даже больше.

Тому показалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Губы пересохли, а ладони покрылись влагой. Подобно Слизерину он был левшой и обладателем патронуса-змеи. Такое сходство было невероятным для простого совпадения. В соседнем мешке засопел тучный четверокурсник, и Том, вдохнув поглубже, затаил дыхание.

— …. Вы уверены, что за этим стоял Гриндевальд? — раздался голос Диппета.

— Конечно. Двое его сообщников уже схвачены в Запретном лесу. Они-то, без сомнения, и направляли дементоров.

— Значит… — в голосе Диппета чувствовалась нотка дежурного сомнения, словно он знал страшную правду, но не хотел верить в нее.

— Это значит, Армандо, что война действительно началась, — спокойно заметил Дамблдор.

Том посмотрел на заколдованные снежинки и сосновые ветки, украшавшие лестницу. Он с ужасом подумал о том, что если бы не Дамблдор, они с Вальбургой так и погибли бы в лесу. Слыша властный голос профессора трансфигурации, Том, как никогда, проклинал собственную слабость. И если настоящая война с Гриндевальдом в самом деле началась, то изучить темные искусства было вопросом жизни или смерти.

* * *

Зима сорокового года казалась бесконечной. На смену мокрым метелям пришли настоящие снежные бури, и сугробы закрывали даже нижние окна школы. В начале февраля разыгралась такая сильная вьюга, что замела все проходы к Хогсмиду и поломала немало деревьев в Запретном лесу. Печное отопление несколько раз давало сбои. В такие дни завхоз карлик Мур чистил забитые сажей дымоходы, а школьники грелись, разводя во дворе костры из дров.

Хогвартс с трудом оправлялся от погрома. Большой зал убрали за два дня, но до самой весны в нем стоял мерзкий запах гари. Профессора Бири выписали из больницы в середине зимы, когда колдомедики вернули его голове прежний вид. Профессору Кеттльберну повезло, впрочем, еще меньше: его отстранили от ведения занятий на целый семестр. Директор Диппет хотел посадить в карцер Элизабет Бернз: ведь именно ее проклятие искалечило голову профессора травологии. Однако девочка после поцелуя дементора не выходила из лазарета.

Блэки пыталась оказывать Тому как можно больше внимания: Альфард по утрам тепло здоровался с ним, а Орион спрашивал его совета по любому пустяку. Вальбурга обняла своего спасителя и отправила ему коробку дорогих шоколадных бобов. Только Лукреция смотрела на него с неприязнью, хотя и воздерживалась от оскорблений. Тома, впрочем, это мало интересовало. В январе он пару раз глубокой ночью пробирался в Запретную секцию, чтобы почитать такие книги, о существовании которых ему не полагалось даже знать. Там его ждало разочарование. Большинство темных книг содержали в себе наборы сложных формул, которые было невозможно изучить за ночь.

Пасхальные каникулы прошли намного лучше Рождественских. К радости Тома в школе осталась Миранда, и они занялись любимым делом — поисками Тайной комнаты. Большую часть времени Том и Миранда проводили в библиотеке, пытаясь выяснить, какую часть замка построил именно Салазар Слизерин. После обеда, когда мисс Лаймон начинала странно посматривать на столь прилежных посетителей, Том и Миранда, смеясь, шли изучать подземные лабиринты.

В Пасхальную ночь Том снова проник в Запретную секцию. Порывшись в особом шкафу, Том нашел «Пособие для начинающих изучать темную магию». Установив магическую защиту, он опробовал несколько простейших заклинаний. И хотя было немного страшновато, в целом выходило увлекательно. На обратном пути Том присел на подоконник и долго рассматривал порхание снежинок, не понимая, отчего ему кажется, будто должно случиться что-то плохое.

* * *

Третий семестр начался также буднично, как и второй. Том по-прежнему учился по программам повышенной сложности и три раза в неделю осваивал вместе с шестикурниками египетские иероглифы. Ему снились отвратительные сны, только теперь змееподобное лицо в зеркале принимало все более отчетливые очертания. На смену мокрому снегу пришли обложные ливни, и на травологию второкурсники приходили продрогшими и мокрыми. Молодой стажер Донан Стоклер, временно заменивший профессора Бири, частенько сушил промокших до нитки учеников.

Десятого апреля Том проснулся рано. Ночью ему снился дурной сон, в котором призрачное змееподобное лицо, усмехаясь, превращалось в копию Тома. Вбежав в Большой зал, он понял, что дурные предчувствия оказались верны. В «Пророке» писали, что армия Гриндевальда внезапно перешла в наступление и за один день захватила Копенгаген. Это, впрочем, было еще не все. Внизу огромными буквами было выведено: «ВТОРЖЕНИЕ ВЕРМАХТА В НОРВЕГИЮ».

— Норвегию-то за что? — раздался, как из тумана, голос Араминты.

— Да так... В гости пришли, — нервно расхохотался какой-то парень.

Несколько голосов продолжали болтовню, но Том, казалось, не замечал их. Внимание Тома занимала колдография, изображавшая, как солдаты в серых шинелях и касках занимали прибрежные скалы. Во всем их облике сквозило нечто призрачное, точно они были ожившими статуями из сумрачной галереи. Что если завтра эти полупризрачные солдаты высадятся на британский берег?

В коридоре, как обычно, сновала толпа учеников. Большинство старшекурсников разбились на пары и что-то бурно обсуждали — новости о войне или о поражении Хаффлпаффа. У подоконника сидел Рудольф Догвуд, а у него на коленях раскинулась Люси Блэкман. Том с отвращением посмотрел на них. Еще в прошлом году Люси на всю слизеринскую гостиную с восхищением расписывала игру Догвуда и обещала подругам, что он будет у ее ног.

«Посмотри на Люси, — ухмыльнулся в голове надменный голос. — Она захотела и победила. Тогда почему не может победить Гриндевальд?»

Том вздрогнул, ужаснувшись собственной мысли. Впервые в жизни он подумал о том, что конечная победа может достаться и черному магу. Если это произойдет, что станет с Хогвартсом? Что станет с ним самим, в конце концов? Том почувствовал себя нехорошо.

— Ты едва не опоздал, — пробормотала Друэлла, когда он, наконец, вбежал в почти заполненный класс и стал раскладывать книги. Том попытался что-то ответить, но не успел: дверь открылась и вместо профессора Мэррифот в класс вошел Альбус Дамблдор. Изумленные слизеринцы едва не вскочили с кресел, но профессор, улыбнувшись, остановил их взмахом руки.

— Успокойтесь, — Дамблдор старался говорить весело, но Том каждой клеточкой ощущал его волнение. — Профессор Мэррифот уехала в Лондон по срочному вызову и попросила провести занятие вместо нее.

— Профессор, мы как раз… — быстро сказала Друэлла, открыв свиток.

— Нет-нет, мисс Розье, я не буду проверять задания, — заметил Дамблдор. - Я понимаю, — продолжал он, — что многие меня не одобрят. Они считают, что вам рано знать такие вещи, а я считаю, что вы должны знать, чему противостоите.

Том снова поразился стоящей в классе тишине. Каким-то неведомым образом профессор Дамблодор умел добиваться полного внимания учеников. На его уроках никому не приходило в голову шалить или заниматься чем-то посторонним.

— Вы слышали на уроках профессора Бинса, что в Средние века маглы преследовали волшебников, — вздохнул Дамблдор. — Нечто подобное хочет сделать и Гриндевальд, только наоборот. Его цель — создать общество с разделением на магов и человекоподобных существ, в которых он намерен обратить маглов.

— Но как… — выдавила Араминта. Профессор Дамблдор кивнул и взмахом палочки установил в классе полную тьму. На стенах появились изображения лагерей с дымящимися трубами. Людей в полосатых одеждах брели к бараками, в то время, как люди в черных мундирах гнали их, точно скот на бойню.

— Перед вами не просто лагеря смерти, — заметил Дамблдор, спокойно расхаживая по классу, словно речь шла о любимых напитках. — Перед вами — модель мира, обратная нашей. Гриндевальд заявил, что маглы — это тесто, которое должно попасть в руки пекарей из Черного ордена.

Том почувствовал, как тело охватывает озноб. Ему казалось, что он не видел в жизни ничего омерзительнее этих труб, извергавших человеческий пепел. Эти смеющиеся люди с серебристыми кокардами в виде черепов были, казалось, воплощением зла. За окном шел густой холодный ливень, и Том, глядя на разводы, чувствовал, что начинает проваливаться в темноту.

— Том? — раздался голос профессора Дамблдора. Мальчик вздрогнул, заметив, как его одноклассники выходят из класса. — С вами все хорошо?

— Да-да, конечно, сэр, — осторожно заметил Том.— Просто мне показалось…

— Что вас сейчас стошнит? — Дамблдор внимательно посмотрел на ученика. — Это вполне объяснимо: именно такие чувства и должна вызывать темная магия у нормального человека.

— Почему, сэр? — пролепетал Том.

— Идите, Том, — вздохнул Дамблдор. — Иначе опоздаете на урок заклинаний, а профессор Раджан будет злиться на меня.

Взволнованный Том вышел в коридоре. Картины лагерей смерти все еще стояли перед глазами, и Том с ужасом думал о том, какой силы должна быть магия, противостоящая такой мощи.

«Это должен быть я, — вдруг с ужасом подумал Том. — Я — тот, кто должен остановить Гриндевальда".

«Ты сошел с ума, — усмехнулся в голове другой голос. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы ребенок побеждал самого могущественного темного волшебника?»

«Нет... И все-таки это я. Ведь если я действительно связан с...», - прошептал Том, вспоминая ночной разговор Диппета с Дамблдором.

Озноб усилился, и Том усилием воли заставил себя подойти к подоконнику. В суматохе он не заметил, что Дамблдор одарил его пристальным взглядом и, не говоря ни слова, пошел прочь.

* * *

Следующий месяц Том в самом деле старался избегать походов в Запретную секцию. Постепенно, однако, он снова почувствовал непреодолимое желание порыться в темных книгах. Если он в самом деле был избранным (а Том в этом почти не сомневался), ему нужно было узнать о темной магии не меньше самого Гриндевальда. В середине мая Том снова начал осторожно ходить в Запретную секцию, тренируя простейшие темномагические заклинания.

Новости с континента становились, между тем, все хуже и хуже. Десятого мая Вермахт начал наступление в Арденнах и прошел сквозь позиции союзников, как горячий нож через кусок масла. Волшебницы из Шармбатона установили на бельгийской границе магический щит, но маги Ордена СС сняли его за пару часов. Четырнадцатого мая капитулировала Голландия. Колдографии в "Пророке" изображали поджарых волшебников в черных плащах: эсэсовцы весело раскуривали магловские сигареты возле каналов с плакучими ивами. Том смотрел на них с замиранием сердца: впервые ученики Гриндевальда курили так близко от Лондона

Следом пришли смутные известия о катастрофе на континенте. Учителя и старшеклассники шептались, упоминая слово "Дюнкерк". В разговорах мелькало и другое непонятное слово - Юнкерсы. Как выяснилось позднее, эти самолеты, похожие на стаи рассерженных ос, расстреливали союзников буквально на бреющем полете. Как-то в конце мая второкурсники писали контрольную по защите от темных искусств. В середине урока, когда Том покончил с заданием, вбежал взволнованный профессор Слагхорн. Он что-то шепнул профессору Мэррифот, и они, не сказав ни слова, побежали в коридор. Том с тревогой посмотрел в окно. Майское небо стало свинцовым, и вспышки молний изредка освещали светло серые просветы.

Двадцать второго июня Том проснулся от странного холода. Ночью ему приснился жуткий сон, в котором уродливое лицо направило на него вспышку зеленого света. В гостиной, несмотря на ранний час, царило странное возбуждение. Старшеклассники сновали мимо диванов и кресел, обсуждая что-то вполголоса. Глядя на них, Том почему-то вспоминал суету в приюте перед тем, как из больницы привезли гроб с телом Лесли.

Войдя в Большой зал, Том понял, что не ошибся. На месте привычных вымпелов факультетов висели флаги Франции и Шармбатона с траурными лентами. По стенам бежали громадные колдографии, изображавшие знакомых волшебников в черных мундирах. На этот раз они, закутавшись в табачный дым, о чем-то беседовали на фоне Елисейских полей и фонтанов Тюильри. Откуда-то со стороны звучала тихая французская песня. Том не понимал ее слова, но от сочетания этих нежных звуков ему представлялись длинные бульвары с цветущими каштанами. И от того, что по ним сейчас шли войска Гриндевальда, на глаза почему-то сами собой накатывали слезы.

— Том... — раздался всхлипывающий голос.

— Да? — Том обернулся и едва не вскрикнул от изумления. За слизеринским столом горько рыдала Эмилия Гринграсс. Том с удивлением смотрел на ее зеленоватые заплаканные глаза и неуверенно подошел к ней. В другое время он, возможно, порадовался бы ее рыданиям. Но сейчас, взглянув на волшебников с нашивками в виде молний, он почувствовал, что вся их вражда не стоит ломаного гроша.

— Эмили… — пробормотал он, не зная, что ей надо сказать.

— Там моя тетя, Том… — разрыдалась Эмилия. — И кузина…. Ее расстреляли, как заложницу… — Она не могла больше говорить. Слезы продолжали капать на размокшие чернила, и Том неуверенно погладил ее по шелковистым волосам.

— Попрошу внимания, — заметил директор Диппет. — Сегодня французское правительство капитулировало. Половина Франции оккупирована войсками Рейха; в другой ее половине сформировано правительство во главе с лояльным Гитлеру маршалом Филиппом Петэном. Мы остаемся единственной страной, продолжающей войну с Гриндевальдом. Впереди тяжелые времена. И я, — кашлянул Диппет, — благодарен профессору Мэррифот, принявшей трудное и мужественное решение. С завтрашеного дня она передает пост заместителя директора профессору Дамблдору. Поприветствуем профессора Дамблдора!

Зал потонул в аплодисментах. Том не знал, как ему реагировать на происходящее. Дамблдор определенно не любил его. Однако сейчас не было ничего важнее, чем победа на Черным орденом, и Том зааплодировал вместе со всеми.

— Благодарю за доверие, — улыбнулся декан Гриффиндора. — Посоветовавшись с директором, мы решили, что в этом году не будет победителя в ежегодном соревновании факультетов. Победителем, — обвел он рукой зал, — безусловно становится Шармбатон. Мы скорбим по павшим и адресуем отважным французским друзьям наши приветствия и апплодименты!

Когда гул, наконец, стих, ученикам раздали контрольные по трансфигурации. Том быстро просмотрел свой пергамент: оценка была самой высокой из возможных. Сейчас, впрочем, все контрольные казались полной ерундой. Ученики выходили во двор, где тусклые лучи солнца пробивались сквозь свинцовую пелену туч. Том тихонько выскользнул в коридор и сел на подоконник возле запыленного окна.

Неожиданно он прочитал свое имя наоборот и заметил, что получалось МОТ. Том посмотрел на имя МАRVOLO. Если взять из него букву R и добавить в перевернутое имя выходило МОRT. Том вздрогнул: во всех языках, происходящих от латыни, это означало смерть. И все же переставлять буквы казалось увлекательной головоломкой. Том взял клочок пергамента и вывел:
МА VOLO RIDDLE
MORT
Том прищурился. Определенно частица МА просилась, чтобы ее тоже прочитали наоборот. Получалось AM — есть. Теперь надо было поставить букву I, а ее не составляло труда взять из фамилии. Том почувствовал азарт, словно разучивал сложное заклинание, и лихорадочно написал:
VOLO RDDLE
I АМ MORT
"Я есть смерть", — прошептал Том. Получалось жутковато, хотя возможно это и к лучшему. При упоминании о смерти сторонники Гриндевальда трижды подумают, иметь ли с ним дело. Оставалось странное сочетание VOLO RDDLE. Несколько минут Том размышлял над тем, как поступить с этим обрубком. Затем решение пришло само собой. Том обратил внимание, что окончание второго имени и фамилия образуют слово LORD. Получалось:
I AM LORD MORT
Лорд? Это звучало невероятно, но в конце концов, он куда больше достоин носить титул Лорда, чем ничтожество вроде Пруэтта или Крэбба. Том с улыбкой посмотрел на свои невероятно длинные и тонкие ноги. И все-таки выражение «Я Лорд Смерть» не нравилось ему. Оставалось странное сочетание VODLE.

— Водле? — удивился Том. — Водле-морт? Это звучало глупо. Зато если переставить местами D и L выходило слово VOLDE. Волдеморт? Том еще раз написал имя и анаграмму:
ТОМ МARVOLO RIDDLE
I AM LORD VOLDEMORT
"Я Лорд Волдеморт", — прошептал Том. Только сейчас он понял, что получилась неплохоя игра слов. Следя за переводами Миранды, он знал, что по-французски "VOLDEMORT" можно понять двояко: или как "смертельный полет", или как "воспаривший над смертью". Лорд, воспаривший над смертью. Нет, лучше — Лорд, победивший смерть....

— В такую погоду грех не погулять во дворе, Том, - раздался слегка разбитый голос. Том вздрогнул: по коридору шел профессор Дамблдор.

— Сэр, — кивнул Том, спрятав пергамент. — Я только сверял контрольную…

— Да, оценки предельные, — вздохнул Дамблдор. — Особенно по трансфигурации, заклинаниям и защите от темных искусств. — При последних словах профессор снова бросил на мальчика пытливый взгляд. - И все же…

— Да, сэр? — переспросил Том.

— Нет, все в порядке. — Дамблдор говорил задумчиво, словно о чем-то размышлял. — Хорошего дня, Том, — кивнул он и медленно пошел по коридору.

Некоторое время Том смотрел ему вслед. Затем, когда Дамблдор ушел, он достал пергамент.

«Не трусь, — прошептал в голове надменный голос. — Том Риддл не мог победить Гриндевальда, но Лорд Волдеморт справится с любой проблемой».

С минуту Том наблюдал за игрой тусклого солнечного лучика и вдруг улыбнулся простоте своей мысли.

— Все будет хорошо, — с восторгом пробормотал он. - Все будет хорошо, - повторил он. - Ведь я теперь не просто Том Риддл. Я - Лорд Волдеморт.
Конец первой части

Сьюзан МакГонагалл
Новичок
Сообщения: 1
Зарегистрирован: 08 апр 2013 17:38

Re: Тёмный Лорд (драма, PG, джен)

Сообщение Сьюзан МакГонагалл » 17 сен 2013 17:01

Это просто гениально! Спасибо большое! С нетерпением жду продолжения!

Ответить

Вернуться в «В работе»