* * *
Драко бродил по коридорам весь вечер, проклиная еле тянущееся время. Он всей кожей чувствовал, что происходит что-то неправильное. Что ему не место здесь… но до полуночи было еще далеко, и он проклинал себя за то, что не назначил встречу раньше.
Изведя себя напрочь, он кое-как дождался момента, когда на часах появились заветные цифры «23:50», и свернул в сторону лестниц, ведущих в Гриффиндорскую башню.
По пути Драко столкнулся с Кровавым Бароном, непонятно зачем покинувшим подземелья, и некоторое время выслушивал мрачные сентенции призрака по самым разнообразным поводам. Ссориться с привидением Слизерина было глупо, так что Драко проявил чудеса дипломатии и вежливости, чтобы избавиться, в конце концов, от утомительного собеседника.
Когда он свернул в нужный коридор, от волнения и тревоги сердце его стучало по ребрам так, что те, казалось, вот-вот были готовы треснуть и рассыпаться.
В коридоре обнаружился сидящий на полу Поттер и склонившаяся над ним округлая миловидная блондинка. Боунс, вспомнил Драко ее фамилию, подходя ближе. Сюзан Боунс, староста Хаффлпаффа.
- Что с ним? – без предисловий спросил Малфой, беря ее за локоть и разворачивая к себе. Он всеми силами старался выглядеть спокойным. Беглый взгляд в сторону Поттера подтвердил худшие опасения – он был без сознания.
- Не знаю, - прошептала девушка. – Я шла по коридору, он вышел оттуда, - она махнула рукой в сторону лестниц. – А потом почти сразу отключился.
- Понятно… - ответил Драко, садясь на корточки перед гриффиндорцем и кладя ему руку на лоб. Рука тут же дернулась ответной болью.
«Ни черта себе…», - растерянно подумал слизеринец.
- Может… надо Дамблдора позвать? – обеспокоенно спросила девушка, дергая его за рукав. – Или дежурного профессора?
- Не надо, - обернулся Драко, вставая. – Сюзан. С ним все будет в порядке. Я тебе обещаю. Я позабочусь о нем. Не надо никого звать и никому ничего говорить. Он сам утром все расскажет, если сочтет нужным. Все будет хорошо, поверь мне.
Если Драко хоть что-то понимал в хаффлпаффцах, то «поверь мне» - это были именно те волшебные слова, после которых девушка просто обязана была успокоиться и уйти своей дорогой. Он пристально смотрел ей в глаза.
- Хорошо, - кивнула Сюзан, кинув взгляд на Поттера. – Я могу чем-нибудь помочь?
- Нет, спасибо, - как можно учтивее улыбнулся ей Драко, снова садясь на корточки перед Гарри. – Просто… не поднимай панику раньше времени. Ему и так не нравится, что вокруг него столько шумихи. Я помогу ему, не волнуйся.
Сюзан неуверенно улыбнулась и снова кивнула.
Уже не обращая внимания на ее удаляющиеся шаги, Драко подхватил Гриффиндорца за талию, одновременно нащупывая в кармане мантии портключ. Еще не хватало Филчу сейчас попасться…
Оказавшись в спасительном полумраке собственной спальни, Драко, не глядя, зажег огонь в камине и посмотрел на Гарри. Тот лежал на его руке, запрокинув голову, бледный, как смерть, с закрытыми глазами, и прерывисто дышал.
Кусая губы, Драко усадил его на пол, спиной к стене, и снова положил руку на лоб. Тот не реагировал; впрочем, ладонь тут же снова задергало. Боль плавно распространялась все выше, по направлению к локтю.
Чертыхнувшись, Драко отдернул руку и всмотрелся в лицо Поттера.
Глаза были закрыты, смуглая кожа посерела. На лбу выступили капли холодного пота. Он едва слышно стонал, пальцы рук вздрагивали. Повинуясь секундному порыву, Драко взял его за руку. Тот застонал чуть громче. Драко чуть не взвыл от идиотского ощущения собственной беспомощности.
- Тише… - прошептал он и прижался лбом к его лбу. Голову тут же пронзила острая боль. – Тише, все хорошо… Я с тобой… чудо мое… тише, не надо…
Он почти сходил с ума. Он не понимал, что происходит; неужели всегда, когда Поттер жалуется, что его проклятый шрам снова болел, это бывает настолько страшно? Неужели шрамы от заклятий болят ВОТ ТАК?
Хотя – кто его знает, как должны вести себя шрамы от Авады Кедавры, тут же подумал он. Кроме Поттера, этого и знать-то некому.
Гарри снова застонал. Драко схватил его за другую руку, всеми силами пытаясь пробраться в его сознание, услышать его. Стоны стали еще громче. Почти срываясь на истерику, Драко поднял руки и обхватил ладонями его виски.
«Чтоб вам всем…, - мелькали в его мозгу обрывочные мысли. – Сволочи… сволочи, вы же убьете его… Как же так можно, Мерлин, что мне делать, как мне докричаться до тебя, Поттер, только не уходи, не слушай их, только не уходи… Ты нужен мне, Поттер… Останься со мной…»
Гарри со стоном выдохнул; его скрутила судорога. С трудом понимая, что слышит какой-то звук, Драко на секунду отстранился и увидел, как пальцы Поттера, скрючившись, прочерчивают ногтями полосы по плитам пола. И – кровь из-под ногтей, влажными темными следами остающуюся на камнях…
Чуть не плача от отчаяния, Драко снова рванулся к нему. Поттера выгнуло дугой, и слизеринец едва удержал его голову в своих ладонях. Гарри вдруг стал невыносимо горячим, холодный пот сменился испариной. Обжигающее дыхание толчками вырывалось из полуоткрытых губ.
- Сволочи… - кричало и шептало что-то внутри Драко. – Я не отдам вам его… Он мой… Не отдам…
Поттер стонал и бился в его руках. Внезапно Драко почувствовал, как что-то липкое заливает ему глаза. Отстранившись, он увидел, что шрам на лбу Поттера врезался глубоко под кожу, и темная кровь из него толчками струится по его лицу. Охнув, Драко подскочил и кинулся в ванную, на ходу доставая платок. Торопливо смочил его, рванулся обратно, рухнув рядом с ним на колени. Осторожно прижал намокшую ткань к кровоточащему шраму. Гарри снова застонал. Из глаз его полились слезы.
С предательским отчаянием Драко вдруг подумал, что у него нет никаких гарантий, что его блок выдержит. Что Гарри вполне может затянуть сейчас ТУДА целиком… и он ничего не сможет сделать. Будет сидеть и беспомощно смотреть, как Поттер медленно превращается в остывающее тело. Уже не понимая, плачет ли он вместе с ним, или это душа разрывается на части, Малфой снова протянул руки и сжал ладонями виски Поттера, приник к его лбу, скользя губами по гладкой горячей коже.
- Не уходи… - шептал он, задыхаясь. – Вернись, не слушай их… Не уходи, ты нужен мне, ты так мне нужен… Вернись ко мне… Пожалуйста, не уходи, слышишь…
Поттера била дрожь, он едва слышно стонал. Когда Драко почувствовал, что жар понемногу стал спадать, ему показалось, что прошла вечность. Он весь взмок, рубашка прилипла к спине, дыхания не хватало, и все сильнее кружилась голова. Но он упрямо продолжал держать блок, почти вплотную прильнув телом к Гарри, не отпуская его, прижимаясь к его лбу. Тот постепенно затихал в его руках.
Драко кусал губы, почти не чувствуя ни боли, ни усталости. Облегчение при мысли, что он выдержал, было равносильно удару по дых… и он старался не думать об этом. Да и сложно было о чем-то думать, когда на лице все еще ощущалось чуть слышное прерывистое дыхание Гарри.
Наконец, Поттер слабо пошевелился в его руках.
- Ох… - едва слышно застонав, выдохнул он.
- Тише… - прошептал Драко. – Тише, я с тобой…
- М-м-м… Малфой… О, черт… где…
- Ты у меня, - руки Драко переместились на затылок Гарри, поддерживая его голову. Он все еще не мог решиться разорвать контакт. – В моей спальне.
Гарри сдавленно всхлипнул и попытался выпрямиться. Пошевелив головой, он кое-как высвободился из ладоней Драко и сощурил глаза.
- Держи, - сказал Малфой, протягивая ему очки.
Гарри слабо кивнул, привычным жестом надевая их, и поднял на Малфоя опустошенный и какой-то затравленный взгляд. Сердце Драко болезненно сжалось. Он не мог заставить себя подняться и отодвинуться, просто сидел и смотрел в упор в эти глаза, ловя себя на подспудной мысли, как страшно было бы больше никогда не увидеть их. Как он боится, что это может произойти еще раз. Боится потерять его.
Гарри осторожно поднял руку и поднес ее к лицу Малфоя.
- Что… - прошептал он. – Что это?
Драко резко опустил голову. Челка, упавшая ему на глаза, была выкрашена неровными прядями в темно-красный цвет.
- Кровь, - нехотя пробормотал он, откидывая ее.
Гарри устало откинул голову, прислоняясь затылком к стене, и уставился в потолок; лицо его исказила горькая усмешка.
- Похоже, сегодня ты оказался прав, Малфой, - негромко проговорил он, кусая губы. – Или все это можно объяснить как-то иначе?
- Не знаю, - так же тихо ответил Драко, глядя на него. – У тебя же и раньше шрам болел. Может, из него всегда при этом кровь хлещет.
Гарри отрицательно покачал головой и закрыл глаза.
- Ты что-нибудь видел? Помнишь, что случилось? – спросил Драко.
- Волан-де-Морт… - прошептал Гарри. – Фигуры в капюшонах. Зал… большой зал. Круг из каких-то существ. Факелы на стенах…
Драко сжал зубы, чтобы не выругаться.
- Это начало, - продолжал Гарри, не открывая глаз. – Я почувствовал его предвкушение. Он доволен. Очень доволен… Они что-то планируют. Я… я опять был… в его змее.
- А потом? – спросил Драко.
- Потом… - Гарри улыбнулся сам себе. – Твой голос. Ты звал меня. Я… все боялся, что ты перестанешь…
Драко смотрел на него, кусая губы.
Гарри поднял голову и открыл глаза.
- Спасибо, - прошептал он. – Спасибо… тебе.
От Драко хлынуло тихой, горькой волной эмоций. Боль. Страх. Отчаяние. Бессильная ярость. Тоска. И нежность.
- Ты же говорил, что видел его и раньше. Так, - Драко кивнул на шрам на его лбу. – Значит, ничего бы и без меня не случилось.
- Малфой, - прошептал Гарри. – Ну, зачем ты опять прячешься. Ты же знаешь, о чем я. Не надо.
Драко помрачнел и опустил глаза.
- Я в душ, - сказал он. – Ненадолго. Не выношу запаха крови.
Гарри снова откинулся затылком на стену и кивнул, закрывая глаза.
- Малфой? – позвал он.
- Что?
- Возвращайся. Скорее.
Драко помедлил секунду у двери и шагнул в ванную. Через минуту до Гарри донесся шум воды. Он вздохнул и, осторожно перебравшись ближе к камину, растянулся на ковре перед ним, уронив отяжелевшую голову на руки.
Шрам больше не болел, но по всему телу растеклись тягучие волны какой-то монотонной усталости. И очень хотелось выкинуть из головы память о видении, чтобы не возвращаться к нему каждую минуту… и еще, чтобы Малфой перестал смотреть на него с таким горьким испугом, как будто только что вытащил из могилы самое дорогое, что у него было.
А, может, он и правда беспокоится обо мне? – пришла странная нелепая мысль. Гарри улыбнулся сам себе и отбросил ее. Просто, наверное, все это и впрямь выглядело… слегка чересчур. Даже для Малфоя. Вот он и испугался.
Когда Драко вернулся, гриффиндорец дремал.
Малфой подошел к нему и, осторожно опустившись рядом, потеребил за плечо.
- М-м-м… - тихо вздохнул Гарри.
- Проснись, - прошептал Драко.
Гарри зевнул, отогнав остатки сна, перевернулся на спину и вопросительно уставился на него.
- Ты не можешь спать здесь, - мягко сказал Малфой.
В его мокрых светлых волосах блестели капельки воды, и до Гарри вдруг дошло, что из одежды на Драко осталось только обернутое вокруг бедер пушистое полотенце. Как завороженный, он лежал и смотрел на его тело – влажное, матовое, словно выточенное из слоновой кости. Капля, сорвавшись с пряди волос, ударилась о плечо и медленно скользнула вниз – по груди, по животу, исчезая за складками ткани.
- Поттер? – спросил Драко.
- А? – Гарри перевел взгляд на его лицо.
- Ты не можешь спать здесь, - терпеливо повторил он. – Это было бы чересчур.
Гарри криво улыбнулся и сел. Почему-то, когда их лица оказались на одном уровне, не смотреть на Драко стало еще сложнее. Он казался изящной скульптурой, вышедшей из-под резца античного мастера – гибкий, сильный юноша с платиновыми волосами, разметавшимися вокруг лица. Взгляд Гарри снова невольно зацепился за очередную капельку воды, которая заскользила вниз, переливаясь отблесками пламени.
- Поттер, ты точно проснулся? – Драко поднял руку и медленно коснулся его лица кончиками тонких пальцев. – С тобой все в порядке?
«Я схожу с ума», - ошалело подумал Гарри, чувствуя, как его тело начинает предательски таять, словно воск, под этим прикосновением.
- Да, - ответил он, закрывая глаза и отгоняя наваждение. – Мне надо уйти? Сейчас?
- Нет, - рука Драко легла на его плечо. – Что ты, ни в коем случае.
Гарри облегченно вздохнул. Меньше всего ему хотелось вставать и, завернувшись в мантию-невидимку, красться через весь замок из подземелий в Гриффиндорскую башню.
От Малфоя – в одиночество.
- Ты останешься здесь, это не обсуждается, - спокойно продолжал Драко. – Я имел в виду, что вряд ли позволю тебе всю ночь валяться на полу.
Гарри улыбнулся и посмотрел на него, хитро прищурившись. Наваждение слегка напомнило о себе, и он поспешно отвел взгляд к камину.
- Спасибо, что не гонишь, - ответил он.
- Поттер, не сходи с ума, - сказал Драко. – Ты сейчас, вообще, соображаешь что-нибудь? Или у тебя подобные приступы мозги отшибают?
- Отшибают, - подумав, кивнул Гарри. В приступах было дело или нет, но мыслительный процесс у него явно затруднился.
- Если я попробую тебя выгнать, ты, возможно, не доживешь до утра, если ты еще не понял, - медленно проговорил Драко и взял его за подбородок, повернув к себе лицом. – Поттер, ты останешься здесь. Со мной. И только попробуй возмутиться или опять начать спорить. Только повторения твоих ужасов со шрамами мне сейчас не хватало.
Гарри, закусив губу, снова отвернулся в огонь.
- Не буду, - сказал он, наконец. – Возмущаться не буду. Командуй.
Драко молча встал и, достав из шкафа второе полотенце, кинул его Гарри на колени.
- Иди. Твоя очередь занимать ванную.
Машинально поймав кусок мягкой ткани, Гарри некоторое время тупо смотрел на него. Потом перевел взгляд на стоящего посреди комнаты Малфоя.
- Ты серьезно?
- Поттер, серьезно – что? – Драко начал терять терпение. – Или в Гриффиндоре не принято принимать душ перед сном? У тебя, между прочим, тоже волосы в крови.
Гарри открыл было рот, но потом понял, что подобрать слова все равно не сможет. Махнув рукой, он поднялся и направился в ванную.
- Шампунь в шкафчике слева! – крикнул ему вслед Драко.
Дверь закрылась, и, услышав шум льющейся воды, он с тревогой подумал, что с Поттера станется хлопнуться в обморок и там. Усилием воли он заставил себя не паниковать и успокоиться.
Гарри вернулся в спальню почти уверенным, что снова начал соображать. Контрастный душ взбодрил, и только слабая ноющая боль в голове напоминала о том, что случилось.
Малфой сидел, поджав ноги, на разобранной постели в куче подушек, опираясь на спинку кровати и держа в руке резной серебряный кубок. Полотенца на нем уже не было.
Гарри невпопад подумал, что в том, что Малфой – не девушка, есть свои немалые преимущества. Например, на его обнаженное тело можно пялиться без стеснения, и при этом не чувствовать, что делаешь что-то плохое. Что-то, за что потом придется долго, нудно и муторно извиняться, в глубине души все равно не понимая, что именно сделал не так.
Он спокойно стянул полотенце с бедер, вытер волосы и бросил его на кресло.
- Садись, - кивнул Драко, беря с тумбочки второй кубок и протягивая ему.
- Опять вино? – улыбнулся Гарри. – Сопьюсь я с тобой, Слизеринский принц.
- Поттер, у тебя шок, - непререкаемым тоном сказал Драко. – Выпей, скорее заснешь.
Гарри опустился на кровать с противоположной стороны. Остатки головной боли после первого же глотка начали медленно отступать.
- Малфой, - спросил он, глядя на дно кубка. – Ты можешь что-нибудь сказать о том, что видел? Ты понял что-нибудь?
- Ни черта я не понял, - вздохнул Драко, прислоняясь к спинке кровати. – Если ты хочешь спросить, не было ли это похоже на действие какого-то из знакомых мне ритуалов, то ответ – нет. С другой стороны, с твоим шрамом вообще ни черта не поймешь… Может, из-за него у тебя такая… смешанная реакция. Не знаю. Возможно, я пойму позже.
Гарри кивнул, не поднимая глаз. Знакомое наваждение тут же возвращалось, стоило ему посмотреть на Малфоя, на то, как он задумчиво хмурится и кусает губы, глядя куда-то в сторону.
«Хорошо, что он сидит далеко», - невпопад подумал Гарри.
- Как ты себя чувствуешь? – негромко спросил Драко.
Помимо воли Гарри поднял глаза.
- Устал, - тихо ответил он, отставляя опустевший кубок. – Очень.
Их глаза встретились. Серая глубина и изумрудная яркость.
- Верю, - слегка улыбнулся в ответ Драко. – Было бы странно, если бы ты не устал… Иди, ложись, на тебе лица уже нет.
Он достал из-под подушки палочку, взмахом гася огонь в камине, и вытянулся под одеялом.
- Поттер, тебе в каком виде приглашение нужно? – фыркнул он.
- А ты не мог убрать свет после того, как я лягу, а не до? – спросил в ответ Гарри, борясь с каким-то странным оцепенением.
Драко усмехнулся, протянул руку и поймал его за плечо. Настойчиво притянул к себе, одновременно снимая с него очки и убирая их куда-то в сторону.
- Падай… - прошептал он.
Гарри, тихо засмеявшись, потянулся за ним и упал ему на грудь, прямо поверх одеяла.
- Поттер, так ты за ночь замерзнешь, - укоризненно сказал Драко. Его рука все еще лежала на смуглом плече. – Уж не знаю, как отапливаются башни, но в подземельях я бы тебе не советовал спать без одеяла.
- Судя по тому, что здесь не принято спать в пижаме, даже и не знаю, доверять ли твоим словам, - ответил Гарри, поднимая голову.
- Ты как ребенок, ей-богу, - покачал головой Драко, проигнорировав шпильку. – Ты что, вообще всегда дурачишься? Или только каждый раз после того, как тебя снова попытаются убить?
- Меня всю жизнь пытаются убить, Малфой, - негромко сказал Гарри. – Что мне теперь, каждый раз плакать?
Пальцы Драко на его руке слегка сжались. Потом он молча повернулся на бок, сталкивая Гарри вниз и укрывая его.
- Спи, - прошептал он. – Спи, я буду рядом… если что-то опять случится.
Гарри закрыл глаза и улыбнулся, устраиваясь на простынях. Наверняка, у Малфоя дорогущее белье, раз на нем так удобно, подумал он, чувствуя, как его захватывает и увлекает за собой тепло горячего тела рядом. Как хочется спрятаться в него и не выбираться наружу никогда, словно и нет никаких войн, заклятий, обязанностей и чертовых пророчеств… Есть только лежащий рядом на спине Драко и его сильные руки, закинутые за голову.
Гарри, не колеблясь, придвинулся к нему и прижался к его плечу, зарываясь лицом в его волосы.
- Спокойной ночи, - прошептал он. – И спасибо…
По другую сторону тепла, ГП/ДМ, драма/ангст, R
* * *
Драко проснулся среди ночи – мгновенно, как от удара. В тишине еле слышно шелестело прерывистое дыхание Поттера. Стиснув зубы, он сдавленно стонал, вцепившись одной рукой в подушку, а другой – в плечо Драко. Слизеринец осторожно, боясь потревожить и без того хрупкий сон, высвободил руку. На белоснежной коже проступали глубоко врезавшиеся следы ногтей.
От прикосновения Гарри коротко всхлипнул. По его телу пробежала дрожь, а затем снова раздался приглушенный стон.
- Черт… - прошептал Драко, резко выпрямляясь. Сон как рукой сняло. – Поттер!
Гарри не отвечал. Гадая, не начинать ли считать происходящее достойным продолжением вечерних проблем, Драко обхватил тело гриффиндорца и перевернул его на спину. Его глазам предстало бледное, мокрое от слез лицо с закушенными губами.
- Поттер! – Драко наклонился к нему и потряс за плечо. – Проснись!
Дыхание вперемешку со всхлипами и стонами. Пальцы, комкающие простыни. Дрожащие плечи. Запрокинутое лицо.
- Поттер… - Драко, собравшись с духом, решительно обхватил его запястья и, наклонившись, прикоснулся лбом к его лбу.
Гарри выгнулся и закричал, тут же проснувшись от собственного крика. Из его груди вырывались рыдания, он задыхался, отбиваясь от хватки Драко.
- Нет!.. – кричал он. – Нет! Нет! Нет!!!
Драко вздрогнул от неожиданности, потом на мгновение отстранился, пытаясь заглянуть в глаза Поттера. Тот снова всхлипнул и рывком вывернулся. Его била истерика.
Ничего не понимая, Драко кинулся на него, еле успев поймать. Что было сил обхватил за талию, рванул на себя, и прижал всем телом к кровати.
- Да что происходит?! – рявкнул он прямо в его лицо.
Гарри боролся, как попавший в западню зверь, не переставая кричать. Драко ничего не оставалось, как навалиться на него, удерживая за руки, и ждать, пока тот выплачется и сможет заговорить.
- Нет! – всхлипывал Поттер. Его черноволосая голова металась по подушке, глаза мерцали безумным блеском. – Отпусти меня! Отпусти!
- Тише, - шептал Драко, прижимаясь губами к его уху. – Тише, Поттер, это просто сон.
- Нет… - снова зарыдал Гарри с такой отчаянной безысходностью, что Драко почувствовал, как все внутри него леденеет от нехорошего предчувствия.
- Да что случилось? – выдохнул он. – Что? Что ты видел?
- Он… они… - выкрикивал Гарри. – Отпусти меня!!!
Он снова закричал и предпринял еще одну яростную попытку вывернуться. Драко вцепился в него мертвой хваткой, пережидая истерику.
- Поттер, я сейчас врежу тебе между глаз, чтобы ты снова отключился, - прошипел он в лицо Гарри. – Что бы там ни происходило, на дворе ночь, ты в моей спальне, и ничего ни для кого не сможешь сделать. Поэтому успокойся и посмотри на меня.
Гарри тяжело дышал, напряженно сопротивляясь.
- Поттер… - снова прошептал Драко. – Тише, придурок… Ну, пожалуйста…
Внезапно отвернувшись и как-то враз сжавшись, Гарри высвободил руки и, закрыв ладонями лицо, снова заплакал. Малфою ничего не оставалось, как обнять его и продолжать ждать.
- Там… - всхлипнув, еле слышно прошептал Гарри. – Они… они нашли… Нору…
- Какую нору? – не понял Драко.
- Дом Уизли… - простонал Гарри. – Я видел… Все они… все…
Он шептал, срываясь на слезы и всхлипы, а Драко слушал, все больше деревенея лицом, забыв разомкнуть объятия.
- Тетя Молли… Артур… - рыдал, роняя обрывки фраз, Гарри. – Мистер Уизли… Они… прямо в спальне… заклятие удушения… Билл… я видел, как… разрывали на части… Кровь… на стенах… А Флер…
Он вцепился зубами в собственную руку и завыл. Драко не стал переспрашивать, как именно могла умереть вейла. У него имелись собственные догадки. Как и опыт общения с Пожирателями Смерти… достаточный, чтобы представлять их вкусы.
- Фред!… - отчаянно всхлипнул Гарри. – Джордж!!!... О, Мерлин…
Он снова зарыдал. Драко на секунду захотелось, чтобы этот бессвязный поток слов прекратился. Что бы он ни чувствовал по отношению к Уизли, было что-то неправильное в том, чтобы просто сидеть в темноте и слушать, как Поттер произносит имена – одно за другим. Как будто названный им человек переставал быть живым только после того, как его имя срывалось с губ рыдающего гриффиндорца.
- Рон… - прошептал Гарри.
Вздрогнув, он вывернулся и сел, глядя на Драко совершенно безумными глазами и боясь выдохнуть.
- Там было Рон!!! – закричал он, снова подрываясь с кровати.
- Стой! – Драко схватил его за руки, не давая встать. – Одумайся! Поттер! Это просто сон! Рон здесь, в Хогвартсе! Ты не мог его видеть!
- Он был там! Был!
- Это просто сон, Поттер.
- Рон… - застонал Гарри, обхватив голову. – Ты не понимаешь… Это не сон, я видел их… Видел их всех…
Драко сжал зубы, тяжело дыша. Черт бы побрал этих Пожирателей вместе с их Лордом. Черт бы их всех побрал.
- Помнишь, вечером… - всхлипнул Гарри. – Я услышал, как он радовался. Как он ждал чего-то. Они нашли путь в Нору! Вот в чем дело!
Он снова разрыдался, уже не пытаясь вырваться и убежать. Драко машинально притянул его к себе, кусая губы и ломая голову, что бы все это значило.
- Поттер, - позвал он. – У них был Хранитель? Не знаешь?
Гарри кивнул, не поднимая головы.
- Кто-то из Ордена, - прошептал он, задыхаясь от слез. – Это было, Малфой. Точно. Это произошло… и Рон был там. Я уверен.
Драко подумал, что почему-то ему совершенно не хочется знать, какой смертью умер рыжий мальчишка. Что бы там между ними ни было… он был другом Поттера. Даже если и бывшим.
- Грэйнджер… - охнув, прошептал Драко, глядя на окно остановившимся взглядом.
Гарри резко вскинул голову и посмотрел на него внезапно расширившимися от ужаса глазами.
- Ее там не было, - твердо сказал он.
- Не было, придурок, - горько ответил Драко. – Она спит в своей спальне и думает, что в июне состоится ее помолвка.
Лицо Гарри на миг потемнело. В глазах полыхнула ярость, он сжал кулаки.
- Стоять! – тут же схватил его Драко. – Никуда ты сейчас не пойдешь.
- Малфой! – возмутился Гарри.
- Что Малфой? Сейчас ночь, ты что, хочешь вломиться к ней в спальню и заорать, что ее жених мертв? Какой в этом смысл?
Гарри выдохнул сквозь зубы, садясь обратно и роняя голову на руки.
- Если это. Был просто сон. Что вполне возможно, - размеренно произнес Драко. – Раз уж ты видел там Рона. Который еще вчера вечером. Точно был в Хогвартсе. И приходил на ужин. То бежать. И пугать. Никого не надо. Если же это правда. То завтра. Утром. Все будет ясно. И без тебя. Поэтому. Никуда. Я тебя. Сейчас. Не отпущу. Это понятно?
Его пальцы с силой сжимали плечо Гарри. Тот кивнул, не поднимая головы.
- Малфой, - еле слышно прошептал он обреченно.
- Что?
- Это никогда не кончится…
Драко вздохнул.
- Кончится. Рано или поздно, Поттер. Или ваших всех перебьют, или… Пожирателей. Вместе с Лордом.
- Я думал, ты скажешь «наших», - горько усмехнулся Гарри. – Или ваших, или наших.
- Поттер… видишь ли, - Драко закрыл глаза и набрал в грудь побольше воздуха. – Дело в том, что я… я не поеду домой.
Гарри несколько секунд сидел, не дыша и не шевелясь. Потом резко поднял голову, и Драко чуть не пошатнулся от его взгляда.
- Что? – спросил Слизеринец, чувствуя, как кровать под ним зашаталась и начала уплывать в никуда, оставляя его без опоры.
- Это… - прошептал Гарри. – Это правда? Да?
Драко опустил глаза и отодвинулся.
- Да, - хмуро ответил он.
Гарри молчал, глядя на него. Невольно ответив на взгляд, Драко вздрогнул. В глазах Поттера билось что-то такое… что-то, от чего можно было своротить любые горы и поставить на уши весь мир.
Гордость, не веря собственным глазам, подумал он. Гордость… и все та же, такая знакомая – нежность.
Драко почувствовал, как к горлу подкатил комок.
- Почему? – чуть слышно прошептал Гарри, не отрывая взгляда от его лица. – Почему ты передумал?
Малфой неуверенно пожал плечами.
- Не вернусь – и все, - чуть более резко, чем собирался, сказал он. Потом вздохнул и опустил голову. – Не могу. Все, отцепись. Это максимально честный ответ.
- Это… - медленно произнес Гарри. – Это… как-то связано с тем, что ты вспомнил? О…
- Да, - перебил его Драко. – Но я не хочу об этом говорить, Поттер. Не допытывайся, будь человеком.
Гарри долго молчал, глядя на него.
- Я понял… - прошептал он. Глаза его снова стали наполняться яростью пополам с горькой тоской.
Драко резко поднял голову.
- Что ты понял? – спросил он дрогнувшим голосом.
- Что бы там ни произошло, - медленно сказал Гарри, глядя ему в глаза, – что бы ни сделал Люциус, любую жестокость ты мог бы проигнорировать или просто запомнить, чтобы потом отомстить. Как это было с Нарциссой. Как это было у вас с ним все эти годы. Это не помешало бы тебе оставаться его сыном. Значит, то, что он сделал, ты проигнорировать не можешь. Он точно никогда не делал этого раньше. И не хотел, чтобы ты об этом помнил. Видимо, он подозревал, что после этого ты можешь к нему не вернуться. Не потому, что не захочешь – в ваших отношениях, по-моему, слово «хочешь» вообще не имеет смысла. И не потому, что это покажется тебе отвратительным. Ты Слизеринец, у вас очень странные понятия о морали. Вы перешагиваете через нее, не задумываясь, если вам это выгодно. А тебе всегда было более чем выгодно оставаться Малфоем. Значит, остается только один вариант.
- Какой? – прошептал Драко, лихорадочно ища и не находя слова, чтобы остановить этот поток логики.
- То, о чем ты вспомнил, пугает тебя. Ты боишься Люциуса – и поэтому не можешь заставить себя вернуться в имение. Малфой, я помню, как ты говорил мне – всегда в первую очередь слизеринец заботится о самом себе. Раз ты отказываешься возвращаться к Люциусу и собираешься рисковать собственной шкурой, скрываясь от него, значит, то, что ждет тебя в поместье, угрожает тебе еще сильнее. Малфой, я не могу представить, что могло напугать тебя настолько, чтобы ты согласился пойти против своих.
Драко оцепенело молчал, уставившись на Гарри.
- Ты только что обозвал меня трусом? – спросил он наконец.
- Я только что сказал, что даже вообразить не могу, чем тебя можно было так напугать. По-моему, это не означает «трус». Вроде бы, скорее – наоборот.
Драко криво улыбнулся, отводя взгляд.
- И на том спасибо, - хмыкнул он.
- Малфой, не уходи, - Гарри протянул руку, хватая его за плечо.
- Я здесь, - пожал плечами Драко.
- Ты прячешься. Ты что, даже меня теперь боишься?
Драко, как мог, изобразил возмущение.
- Я же слышу, - мягко сказал Гарри. – Ты не хочешь, чтобы я узнал, что опять вытворил твой сволочной папаша, хорошо, я не спрашиваю тебя об этом. Но не заставляй меня извиняться за понимание того, что он умудрился запугать тебя.
Драко опустил голову на руки и вздохнул.
- Поттер, - медленно сказал он. – Ты единственный человек в этом чертовом мире, которому, возможно, я смог бы об этом рассказать. Потом, не сейчас. Не торопи меня. Я пока не могу… вообще об этом говорить. Даже думать. И видеть его не могу. Я, наверное, с ума сойду, если еще раз когда-нибудь окажусь с ним рядом…
Гарри осторожно взял его пальцы в свои.
- Ты уже решил, что будешь делать? – помолчав, спросил он.
Драко отрицательно покачал головой.
- Не вздумай соваться в Орден, - тихо и четко произнес Гарри. – Это я тебе как представитель ИХ лагеря говорю.
- Почему? – спросил Малфой, поднимая на него усталый взгляд.
- Потому что они даже своих разменивают, как пешек. Что уж говорить о тебе.
Драко горько улыбнулся.
- У меня еще будет время решить, что делать дальше, - мягко сказал он.
- У нас обоих, - спокойно поправил Гарри, выдерживая его взгляд. – Я не брошу тебя.
На дне глаз Малфоя затеплились серебристые огоньки.
- Ты все перепутал, Поттер, - негромко сказал он. – Это тебя невозможно оставить одного. До сих пор не понимаю, как ты при такой рассеянности и таком количестве недремлющих врагов все еще жив.
- А я везучий, - хмыкнул Гарри, перебирая его пальцы. – И еще обо мне всегда кто-нибудь заботится. Создает группу поддержки и все такое. Это называется «популярность», Малфой, если тебе знакомо истинное значение этого слова.
- Да где уж Слизеринцу добиться таких высот, - улыбнувшись, ответил Драко, и сжал его ладонь. – Давай спать, Поттер. Утро все покажет. Может, это и правда был только сон.
Гарри, помрачнев, вздохнул, откинулся на подушку и закрыл лицо руками.
- Как было бы здорово, если бы утро дурных новостей никогда не наступало, - прошептал он. – Малфой, это уже невыносимо. Мне кажется, что я теперь смотрю на любого человека и машинально прикидываю, сколько он еще проживет. Увижу ли я его еще раз.
Ладонь Драко успокаивающе прикоснулась к его плечу. Потом осторожно скользнула выше, к виску, пальцы запутались в волосах. Гарри почувствовал его легкое, невесомое дыхание. Повернувшись на бок, он прислонился лбом к плечу Малфоя. Тот спокойно вытянул руку ему под голову, ложась на спину. Его пальцы медленно вычерчивали узоры на затылке гриффиндорца.
- Спи, Поттер, - прошептал он. – И, ради Мерлина, пусть тебе сегодня больше ничего не приснится.
Улыбнувшись, Гарри подумал, что, несмотря на все ужасы последних часов, наверное, единственное, что могло бы заставить его сейчас уснуть, не сойдя с ума, это именно это ощущение тихого, родного тепла, которое, снова перестав закрываться, дарил ему Драко. Тепла, от которого безумной истомой наливалось все тело, и хотелось только одного – чтобы эта ночь длилась вечно. Чтобы можно было лежать вот так, чувствуя прикосновения тонких пальцев Малфоя, вдыхая едва уловимый запах его тела, зарываясь в его волосы, и знать, что, пока он рядом, все остальное будет терпеливо ждать в стороне, не решаясь их потревожить.
Драко лежал, обнимая его за плечи, кусал губы и разрывался на части, предельно ясно понимая, что после всего, случившегося сегодня, их время закончилось навсегда. Поттер проснется полностью сформировавшимся огненным магом – и отвернется от него. Уйдет в неизвестность, хлопнув дверью. Он пытался запомнить изо всех сил всю горькую ласку и тепло этой ночи, растянуть, потеряться в ней, чувствуя, как Поттер засыпает, прильнув к его плечу. Закрыв глаза, он, почти захлебываясь, тонул в его теплом, обволакивающем дыхании, в прикосновении его ладони к своей груди. Он мечтал только об одном – чтобы эта ночь никогда не закончилась.
Драко проснулся среди ночи – мгновенно, как от удара. В тишине еле слышно шелестело прерывистое дыхание Поттера. Стиснув зубы, он сдавленно стонал, вцепившись одной рукой в подушку, а другой – в плечо Драко. Слизеринец осторожно, боясь потревожить и без того хрупкий сон, высвободил руку. На белоснежной коже проступали глубоко врезавшиеся следы ногтей.
От прикосновения Гарри коротко всхлипнул. По его телу пробежала дрожь, а затем снова раздался приглушенный стон.
- Черт… - прошептал Драко, резко выпрямляясь. Сон как рукой сняло. – Поттер!
Гарри не отвечал. Гадая, не начинать ли считать происходящее достойным продолжением вечерних проблем, Драко обхватил тело гриффиндорца и перевернул его на спину. Его глазам предстало бледное, мокрое от слез лицо с закушенными губами.
- Поттер! – Драко наклонился к нему и потряс за плечо. – Проснись!
Дыхание вперемешку со всхлипами и стонами. Пальцы, комкающие простыни. Дрожащие плечи. Запрокинутое лицо.
- Поттер… - Драко, собравшись с духом, решительно обхватил его запястья и, наклонившись, прикоснулся лбом к его лбу.
Гарри выгнулся и закричал, тут же проснувшись от собственного крика. Из его груди вырывались рыдания, он задыхался, отбиваясь от хватки Драко.
- Нет!.. – кричал он. – Нет! Нет! Нет!!!
Драко вздрогнул от неожиданности, потом на мгновение отстранился, пытаясь заглянуть в глаза Поттера. Тот снова всхлипнул и рывком вывернулся. Его била истерика.
Ничего не понимая, Драко кинулся на него, еле успев поймать. Что было сил обхватил за талию, рванул на себя, и прижал всем телом к кровати.
- Да что происходит?! – рявкнул он прямо в его лицо.
Гарри боролся, как попавший в западню зверь, не переставая кричать. Драко ничего не оставалось, как навалиться на него, удерживая за руки, и ждать, пока тот выплачется и сможет заговорить.
- Нет! – всхлипывал Поттер. Его черноволосая голова металась по подушке, глаза мерцали безумным блеском. – Отпусти меня! Отпусти!
- Тише, - шептал Драко, прижимаясь губами к его уху. – Тише, Поттер, это просто сон.
- Нет… - снова зарыдал Гарри с такой отчаянной безысходностью, что Драко почувствовал, как все внутри него леденеет от нехорошего предчувствия.
- Да что случилось? – выдохнул он. – Что? Что ты видел?
- Он… они… - выкрикивал Гарри. – Отпусти меня!!!
Он снова закричал и предпринял еще одну яростную попытку вывернуться. Драко вцепился в него мертвой хваткой, пережидая истерику.
- Поттер, я сейчас врежу тебе между глаз, чтобы ты снова отключился, - прошипел он в лицо Гарри. – Что бы там ни происходило, на дворе ночь, ты в моей спальне, и ничего ни для кого не сможешь сделать. Поэтому успокойся и посмотри на меня.
Гарри тяжело дышал, напряженно сопротивляясь.
- Поттер… - снова прошептал Драко. – Тише, придурок… Ну, пожалуйста…
Внезапно отвернувшись и как-то враз сжавшись, Гарри высвободил руки и, закрыв ладонями лицо, снова заплакал. Малфою ничего не оставалось, как обнять его и продолжать ждать.
- Там… - всхлипнув, еле слышно прошептал Гарри. – Они… они нашли… Нору…
- Какую нору? – не понял Драко.
- Дом Уизли… - простонал Гарри. – Я видел… Все они… все…
Он шептал, срываясь на слезы и всхлипы, а Драко слушал, все больше деревенея лицом, забыв разомкнуть объятия.
- Тетя Молли… Артур… - рыдал, роняя обрывки фраз, Гарри. – Мистер Уизли… Они… прямо в спальне… заклятие удушения… Билл… я видел, как… разрывали на части… Кровь… на стенах… А Флер…
Он вцепился зубами в собственную руку и завыл. Драко не стал переспрашивать, как именно могла умереть вейла. У него имелись собственные догадки. Как и опыт общения с Пожирателями Смерти… достаточный, чтобы представлять их вкусы.
- Фред!… - отчаянно всхлипнул Гарри. – Джордж!!!... О, Мерлин…
Он снова зарыдал. Драко на секунду захотелось, чтобы этот бессвязный поток слов прекратился. Что бы он ни чувствовал по отношению к Уизли, было что-то неправильное в том, чтобы просто сидеть в темноте и слушать, как Поттер произносит имена – одно за другим. Как будто названный им человек переставал быть живым только после того, как его имя срывалось с губ рыдающего гриффиндорца.
- Рон… - прошептал Гарри.
Вздрогнув, он вывернулся и сел, глядя на Драко совершенно безумными глазами и боясь выдохнуть.
- Там было Рон!!! – закричал он, снова подрываясь с кровати.
- Стой! – Драко схватил его за руки, не давая встать. – Одумайся! Поттер! Это просто сон! Рон здесь, в Хогвартсе! Ты не мог его видеть!
- Он был там! Был!
- Это просто сон, Поттер.
- Рон… - застонал Гарри, обхватив голову. – Ты не понимаешь… Это не сон, я видел их… Видел их всех…
Драко сжал зубы, тяжело дыша. Черт бы побрал этих Пожирателей вместе с их Лордом. Черт бы их всех побрал.
- Помнишь, вечером… - всхлипнул Гарри. – Я услышал, как он радовался. Как он ждал чего-то. Они нашли путь в Нору! Вот в чем дело!
Он снова разрыдался, уже не пытаясь вырваться и убежать. Драко машинально притянул его к себе, кусая губы и ломая голову, что бы все это значило.
- Поттер, - позвал он. – У них был Хранитель? Не знаешь?
Гарри кивнул, не поднимая головы.
- Кто-то из Ордена, - прошептал он, задыхаясь от слез. – Это было, Малфой. Точно. Это произошло… и Рон был там. Я уверен.
Драко подумал, что почему-то ему совершенно не хочется знать, какой смертью умер рыжий мальчишка. Что бы там между ними ни было… он был другом Поттера. Даже если и бывшим.
- Грэйнджер… - охнув, прошептал Драко, глядя на окно остановившимся взглядом.
Гарри резко вскинул голову и посмотрел на него внезапно расширившимися от ужаса глазами.
- Ее там не было, - твердо сказал он.
- Не было, придурок, - горько ответил Драко. – Она спит в своей спальне и думает, что в июне состоится ее помолвка.
Лицо Гарри на миг потемнело. В глазах полыхнула ярость, он сжал кулаки.
- Стоять! – тут же схватил его Драко. – Никуда ты сейчас не пойдешь.
- Малфой! – возмутился Гарри.
- Что Малфой? Сейчас ночь, ты что, хочешь вломиться к ней в спальню и заорать, что ее жених мертв? Какой в этом смысл?
Гарри выдохнул сквозь зубы, садясь обратно и роняя голову на руки.
- Если это. Был просто сон. Что вполне возможно, - размеренно произнес Драко. – Раз уж ты видел там Рона. Который еще вчера вечером. Точно был в Хогвартсе. И приходил на ужин. То бежать. И пугать. Никого не надо. Если же это правда. То завтра. Утром. Все будет ясно. И без тебя. Поэтому. Никуда. Я тебя. Сейчас. Не отпущу. Это понятно?
Его пальцы с силой сжимали плечо Гарри. Тот кивнул, не поднимая головы.
- Малфой, - еле слышно прошептал он обреченно.
- Что?
- Это никогда не кончится…
Драко вздохнул.
- Кончится. Рано или поздно, Поттер. Или ваших всех перебьют, или… Пожирателей. Вместе с Лордом.
- Я думал, ты скажешь «наших», - горько усмехнулся Гарри. – Или ваших, или наших.
- Поттер… видишь ли, - Драко закрыл глаза и набрал в грудь побольше воздуха. – Дело в том, что я… я не поеду домой.
Гарри несколько секунд сидел, не дыша и не шевелясь. Потом резко поднял голову, и Драко чуть не пошатнулся от его взгляда.
- Что? – спросил Слизеринец, чувствуя, как кровать под ним зашаталась и начала уплывать в никуда, оставляя его без опоры.
- Это… - прошептал Гарри. – Это правда? Да?
Драко опустил глаза и отодвинулся.
- Да, - хмуро ответил он.
Гарри молчал, глядя на него. Невольно ответив на взгляд, Драко вздрогнул. В глазах Поттера билось что-то такое… что-то, от чего можно было своротить любые горы и поставить на уши весь мир.
Гордость, не веря собственным глазам, подумал он. Гордость… и все та же, такая знакомая – нежность.
Драко почувствовал, как к горлу подкатил комок.
- Почему? – чуть слышно прошептал Гарри, не отрывая взгляда от его лица. – Почему ты передумал?
Малфой неуверенно пожал плечами.
- Не вернусь – и все, - чуть более резко, чем собирался, сказал он. Потом вздохнул и опустил голову. – Не могу. Все, отцепись. Это максимально честный ответ.
- Это… - медленно произнес Гарри. – Это… как-то связано с тем, что ты вспомнил? О…
- Да, - перебил его Драко. – Но я не хочу об этом говорить, Поттер. Не допытывайся, будь человеком.
Гарри долго молчал, глядя на него.
- Я понял… - прошептал он. Глаза его снова стали наполняться яростью пополам с горькой тоской.
Драко резко поднял голову.
- Что ты понял? – спросил он дрогнувшим голосом.
- Что бы там ни произошло, - медленно сказал Гарри, глядя ему в глаза, – что бы ни сделал Люциус, любую жестокость ты мог бы проигнорировать или просто запомнить, чтобы потом отомстить. Как это было с Нарциссой. Как это было у вас с ним все эти годы. Это не помешало бы тебе оставаться его сыном. Значит, то, что он сделал, ты проигнорировать не можешь. Он точно никогда не делал этого раньше. И не хотел, чтобы ты об этом помнил. Видимо, он подозревал, что после этого ты можешь к нему не вернуться. Не потому, что не захочешь – в ваших отношениях, по-моему, слово «хочешь» вообще не имеет смысла. И не потому, что это покажется тебе отвратительным. Ты Слизеринец, у вас очень странные понятия о морали. Вы перешагиваете через нее, не задумываясь, если вам это выгодно. А тебе всегда было более чем выгодно оставаться Малфоем. Значит, остается только один вариант.
- Какой? – прошептал Драко, лихорадочно ища и не находя слова, чтобы остановить этот поток логики.
- То, о чем ты вспомнил, пугает тебя. Ты боишься Люциуса – и поэтому не можешь заставить себя вернуться в имение. Малфой, я помню, как ты говорил мне – всегда в первую очередь слизеринец заботится о самом себе. Раз ты отказываешься возвращаться к Люциусу и собираешься рисковать собственной шкурой, скрываясь от него, значит, то, что ждет тебя в поместье, угрожает тебе еще сильнее. Малфой, я не могу представить, что могло напугать тебя настолько, чтобы ты согласился пойти против своих.
Драко оцепенело молчал, уставившись на Гарри.
- Ты только что обозвал меня трусом? – спросил он наконец.
- Я только что сказал, что даже вообразить не могу, чем тебя можно было так напугать. По-моему, это не означает «трус». Вроде бы, скорее – наоборот.
Драко криво улыбнулся, отводя взгляд.
- И на том спасибо, - хмыкнул он.
- Малфой, не уходи, - Гарри протянул руку, хватая его за плечо.
- Я здесь, - пожал плечами Драко.
- Ты прячешься. Ты что, даже меня теперь боишься?
Драко, как мог, изобразил возмущение.
- Я же слышу, - мягко сказал Гарри. – Ты не хочешь, чтобы я узнал, что опять вытворил твой сволочной папаша, хорошо, я не спрашиваю тебя об этом. Но не заставляй меня извиняться за понимание того, что он умудрился запугать тебя.
Драко опустил голову на руки и вздохнул.
- Поттер, - медленно сказал он. – Ты единственный человек в этом чертовом мире, которому, возможно, я смог бы об этом рассказать. Потом, не сейчас. Не торопи меня. Я пока не могу… вообще об этом говорить. Даже думать. И видеть его не могу. Я, наверное, с ума сойду, если еще раз когда-нибудь окажусь с ним рядом…
Гарри осторожно взял его пальцы в свои.
- Ты уже решил, что будешь делать? – помолчав, спросил он.
Драко отрицательно покачал головой.
- Не вздумай соваться в Орден, - тихо и четко произнес Гарри. – Это я тебе как представитель ИХ лагеря говорю.
- Почему? – спросил Малфой, поднимая на него усталый взгляд.
- Потому что они даже своих разменивают, как пешек. Что уж говорить о тебе.
Драко горько улыбнулся.
- У меня еще будет время решить, что делать дальше, - мягко сказал он.
- У нас обоих, - спокойно поправил Гарри, выдерживая его взгляд. – Я не брошу тебя.
На дне глаз Малфоя затеплились серебристые огоньки.
- Ты все перепутал, Поттер, - негромко сказал он. – Это тебя невозможно оставить одного. До сих пор не понимаю, как ты при такой рассеянности и таком количестве недремлющих врагов все еще жив.
- А я везучий, - хмыкнул Гарри, перебирая его пальцы. – И еще обо мне всегда кто-нибудь заботится. Создает группу поддержки и все такое. Это называется «популярность», Малфой, если тебе знакомо истинное значение этого слова.
- Да где уж Слизеринцу добиться таких высот, - улыбнувшись, ответил Драко, и сжал его ладонь. – Давай спать, Поттер. Утро все покажет. Может, это и правда был только сон.
Гарри, помрачнев, вздохнул, откинулся на подушку и закрыл лицо руками.
- Как было бы здорово, если бы утро дурных новостей никогда не наступало, - прошептал он. – Малфой, это уже невыносимо. Мне кажется, что я теперь смотрю на любого человека и машинально прикидываю, сколько он еще проживет. Увижу ли я его еще раз.
Ладонь Драко успокаивающе прикоснулась к его плечу. Потом осторожно скользнула выше, к виску, пальцы запутались в волосах. Гарри почувствовал его легкое, невесомое дыхание. Повернувшись на бок, он прислонился лбом к плечу Малфоя. Тот спокойно вытянул руку ему под голову, ложась на спину. Его пальцы медленно вычерчивали узоры на затылке гриффиндорца.
- Спи, Поттер, - прошептал он. – И, ради Мерлина, пусть тебе сегодня больше ничего не приснится.
Улыбнувшись, Гарри подумал, что, несмотря на все ужасы последних часов, наверное, единственное, что могло бы заставить его сейчас уснуть, не сойдя с ума, это именно это ощущение тихого, родного тепла, которое, снова перестав закрываться, дарил ему Драко. Тепла, от которого безумной истомой наливалось все тело, и хотелось только одного – чтобы эта ночь длилась вечно. Чтобы можно было лежать вот так, чувствуя прикосновения тонких пальцев Малфоя, вдыхая едва уловимый запах его тела, зарываясь в его волосы, и знать, что, пока он рядом, все остальное будет терпеливо ждать в стороне, не решаясь их потревожить.
Драко лежал, обнимая его за плечи, кусал губы и разрывался на части, предельно ясно понимая, что после всего, случившегося сегодня, их время закончилось навсегда. Поттер проснется полностью сформировавшимся огненным магом – и отвернется от него. Уйдет в неизвестность, хлопнув дверью. Он пытался запомнить изо всех сил всю горькую ласку и тепло этой ночи, растянуть, потеряться в ней, чувствуя, как Поттер засыпает, прильнув к его плечу. Закрыв глаза, он, почти захлебываясь, тонул в его теплом, обволакивающем дыхании, в прикосновении его ладони к своей груди. Он мечтал только об одном – чтобы эта ночь никогда не закончилась.
-
Just me...
- Новичок
- Сообщения: 21
- Зарегистрирован: 27 янв 2006 17:22
- Контактная информация:
Очень красиво написано,как раз под моё представление о фан-фике.Мне нравится развитие событий,оч интересно...
Последний раз редактировалось Just me... 04 фев 2006 12:58, всего редактировалось 1 раз.
.Глава 7
Огненный маг
Утро прокралось в подземелья Слизерина, тихонько растворило полумрак спален, расползлось лучиками по каменным плитам полов и стен. Бесшумные пятна света прочертили себе путь по комнатам через скомканные одеяла, разметавшиеся волосы, спокойные лица. Зайчики блеснули на гранях забытых кубков.
Драко вынырнул из сна мгновенно, словно кто-то повернул в его голове невидимый рычажок. И потом долго, пристально рассматривал собственную спальню, знакомую до мельчайших черточек, пытаясь понять, действительно ли в ней что-то не так - или ему это кажется.
Да все не так, признался он сам себе. Светло. И тепло. В Слизерин пришло солнце. Неужели так было каждое утро все эти семь лет? И он просто не замечал?
А еще – сейчас он был уверен – это была первая ночь с момента его посвящения, не наполненная пронизывающим свистом ветра. Ветра, от которого холодело что-то внутри, замораживая сердце. Он впервые за последние месяцы проснулся с чувством, что всю ночь просто спал. Как раньше. Как человек. Это был необъяснимый подарок, но необъяснимость не делала его менее ценным. На одну ночь вспомнить, каково это – просто жить, не являясь выходным отверстием для рвущейся через тебя наружу стихии…
Драко опустил взгляд. Растрепанные, черные, как смоль, волосы. Губы, почти уткнувшиеся в его шею – Малфой ощущал cкользящее по ней ровное, горячее дыхание. Пальцы, сжимающие его руку. И отливающий золотом, теплый даже на взгляд, солнечный луч, завораживающе медленно движущийся по смуглому плечу, лежащему на его груди…
Драко лежал, не шевелясь, затаившись…. Зачем торопить то, что все равно неизбежно наступит?
Гарри на его плече едва слышно вздохнул, слегка сжав объятия.
- Поттер… - прошептал Драко.
- М-м-м…
Не поднимая головы, Гарри протянул правую руку, пытаясь что-то нащупать в воздухе. Драко не удержался и фыркнул.
- Поттер, - улыбаясь, негромко сказал он. – В моей спальне тумбочка находится с ТОЙ стороны.
Рука Гарри бессильно упала на плечо Драко.
- И тебе тоже доброе утро, Малфой, - пробормотал он и перевернулся на спину.
Закинув руки за голову, он некоторое время лежал и пристально разглядывал потолок над кроватью.
- Спасибо, - прошептал он, наконец.
- Приходите еще, - пожал плечами Драко.
Гарри вздохнул, потянувшись, надел очки и сел, ища глазами свою одежду.
- Полагаю, ты раздевался в ванной, - сказал Малфой, глядя на его спину. – Так и быть, могу разрешить тебе воспользоваться ею еще раз.
Гарри рассеянно кивнул и встал. Не оглядываясь, спокойно прошествовал в указанном направлении, прикрыв за собой дверь.
Драко сел, скрестил ноги, опустил голову на руки и задумался. Что-то было не так. Все. Не так, неправильно.
Поттер сейчас не в себе, и это понятно. Он уверен, что Уизли погибли – все, включая Рона. Не будь посвящения, можно было бы ожидать от него очередного припадка самобичевания. Но что он выкинет теперь – неизвестно. Да и что он сейчас чувствует, по большому счету - тоже.
Огонь он чувствует, с горечью признался сам себе Драко. Выгорает изнутри, как пергамент. Только понять этого еще не может. Хотя, станет ли ему легче, если он сможет назвать происходящее своими именами? И стоит ли ему их подсказывать?
Стоит, тут же пришел однозначный ответ. Причем, сейчас, пока Поттер еще не ощущает свое новое состояние, как проблему. И окружающие его люди – тоже. Они – тем более.
- Извини, что доставил столько хлопот, - сказал Гарри, касаясь его руки. Он сидел, одетый, на корточках рядом с кроватью, глядя на Малфоя снизу вверх.
Драко вздрогнул, оборачиваясь.
- Напугал, - констатировал он. – Зачем подкрадываться к сонному человеку?
- Я тут уже пару минут сижу, - пожал плечами Гарри. – Это ничего, Малфой, я, бывает, тоже задумываюсь так, что ничего не слышу.
Драко тяжело вздохнул, не отводя взгляда. «Кошачья походка», или умение подбираться бесшумно, – еще один забавный признак огненных магов, которым, кстати, вовсю пользуется Снейп во время дежурств по школе.
- Мне надо поговорить с тобой, - кусая губы, сказал Драко.
- Не сейчас, ладно? – устало ответил Гарри. – Я должен идти.
- Поттер, еще рано. Сегодня суббота, все радостно дрыхнут по своим постелям. Пожалуйста, выслушай меня.
Гарри упрямо мотнул головой. Когда-то светившиеся жизнью изумрудные глаза сейчас смотрели на слизеринца, как сквозь непроницаемое матовое стекло.
- Малфой, я должен, - повторил он. – Хочешь, встретимся чуть позже и поговорим. Не могу я сидеть и гадать, что случилось.
Драко снова вздохнул и уронил голову на руки.
- Поттер, - позвал он.
- Что? – откликнулся тот, остановившись у двери.
- Не уходи, - тихо, почти не слыша сам себя, одними губами прошептал Драко после долгого молчания.
- Я вернусь, - бросил через плечо Гарри, заворачиваясь в мантию-невидимку и открывая дверь.
Драко с тоской посмотрел, как она захлопывается. Потом укрылся одеялом с головой и лег, свернувшись калачиком. Ему было некуда спешить. И незачем. А ждать неизбежности можно и лежа.
Вскоре гостиная за cтеной начала наполняться чьими-то голосами, топотом десятков ног и перекрывающим все радостным гоготом Крэбба. Хмыкнув, Драко встал и поплелся в ванную – проснувшиеся и радостно ощутившие выходной однокурсники не способствовали расслабленному валянию в постели. Даже если никто из них так и не решится постучать в его спальню, тишины все равно уже не дождаться, так что - лучше подниматься и попытаться занять свои мозги насущными заботами.
Стоя под душем, Драко перебирал в уме события последних суток. Даже если отбросить Уизли, даже если вечерний кошмар со шрамом – всего лишь видоизмененный инициацией обычный поттеровский “кошмар со шрамом” - все равно, оставалось что-то еще. Например, то, как он выглядел вчера весь день. И этот стихийный сон – возможно, насланный. Три подобных сна – и Поттер больше не проснется разумным человеком. Вот только как можно было умудриться это на него спроецировать?
Наскоро вытеревшись и одевшись, Драко вернулся в комнату и уселся в кресло, подперев голову руками. Сны невозможно контролировать через связующего мага. Связь должна быть статичной. Но для этого… для этого нужно, чтобы зачарованный предмет воздействия находился у обеих сторон. А откуда ему взяться здесь, рядом с Поттером? Навести чары на расстоянии невозможно, да и предмет должен быть все-таки один, раздвоенный. Так что остается только один вариант – провести Ритуал Раздвоения и потом тайком протащить один элемент предмета в Хогвартс.
Да нет, все равно не состыковывается. Посылки из Лондона запрещены. Походы в Хогсмит с недавнего времени – тоже. Связь с внешним миром – только через камин в кабинете Дамблдора, да и то лишь при его участии. Не так просто передать в замок что-то незаметно. Разве что… разве что приехать сюда самому.
Драко похолодел. Люциус. О, черт. Черт, черт, черт…
Вскочив, он заметался по комнате. Где можно было успеть что-то оставить? Где? Да еще так, чтобы Драко ничего не заметил? Взгляд лихорадочно обшаривал привычную обстановку. Как же здесь много вещей! Разве можно среди них что-нибудь найти? Тем более, что размеры элемента совершенно не важны, но он должен быть прозрачным. Это главное.
Тут его осенило. Вино. Отец никогда не стал бы пить с ним просто так. Если бы это не было ему для чего-то нужно.
В два прыжка преодолев расстояние до шкафа, Драко распахнул дверцу и стал вытаскивать бутылки, шаря за ними рукой. Должно быть, что-то обязательно должно там быть…
Он на мгновение перестал дышать, когда его пальцы внезапно наткнулись на острые холодные грани. Боясь поверить, он схватил неизвестный предмет, вытянул его наружу и остолбенел.
На его ладони стояла маленькая, в палец высотой, изящная хрустальная пирамидка. Изнутри она отчетливо наливалась пульсирующим ярко-оранжевым светом.
Кусая губы, Драко опустился на ковер, держа в руке очередное проклятие Поттера. Светится. Черт возьми, она уже светится! Конечно, раз почти двое суток тут простояла. Да, впрочем, какая разница уже, сколько именно. Для установления контакта достаточно было первой ночи. Сейчас эту дрянь можно даже расколотить, и это уже ничего не изменит. Потому что разбивать надо не ее. Эта – всего лишь результат раздвоения. Настоящий элемент находится где-то в другом месте. Там, откуда ведут воздействие.
Закрыв глаза, Драко размеренно дышал, стараясь успокоиться и начать рассуждать логически. Оранжевый свет – достаточное доказательство того, что целью является огненный маг. Таковых здесь теперь целых два. Снейп и Поттер. В теории стоит исходить из того, что пытаться убить могут любого из них. Хотя что-то внутри Драко, сходившего с ума от ярости, утверждало, что гадать тут не о чем. Им нужен Поттер. Поттер, которого иначе не достать. Поттер, которому совершенно точно не собираются позволить дожить до выпуска.
Поттер, которого я им не отдам, неожиданно для самого себя со злостью подумал Драко.
Опустив пирамидку в карман, он встал, поднял с кресла мантию и, захлопнув за собой дверь спальни, решительно зашагал по коридорам к лаборатории Алхимии. Даже если Снейп совершенно не желает быть в этом замешанным, сегодня ему придется переступить через свои принципы.
- Профессор? – Драко не сомневался, что даже субботним утром в такую рань Снейп все равно торчит у себя и возится с очередными экспериментами.
- Драко? – удивленно приподнятая бровь.
- Мне нужно с вами поговорить.
- Сейчас? Драко, еще нет и восьми, и я…
В ответ слизеринец молча вытащил из кармана хрустальную пирамидку и поставил ее на кафедру.
Огненный маг
Утро прокралось в подземелья Слизерина, тихонько растворило полумрак спален, расползлось лучиками по каменным плитам полов и стен. Бесшумные пятна света прочертили себе путь по комнатам через скомканные одеяла, разметавшиеся волосы, спокойные лица. Зайчики блеснули на гранях забытых кубков.
Драко вынырнул из сна мгновенно, словно кто-то повернул в его голове невидимый рычажок. И потом долго, пристально рассматривал собственную спальню, знакомую до мельчайших черточек, пытаясь понять, действительно ли в ней что-то не так - или ему это кажется.
Да все не так, признался он сам себе. Светло. И тепло. В Слизерин пришло солнце. Неужели так было каждое утро все эти семь лет? И он просто не замечал?
А еще – сейчас он был уверен – это была первая ночь с момента его посвящения, не наполненная пронизывающим свистом ветра. Ветра, от которого холодело что-то внутри, замораживая сердце. Он впервые за последние месяцы проснулся с чувством, что всю ночь просто спал. Как раньше. Как человек. Это был необъяснимый подарок, но необъяснимость не делала его менее ценным. На одну ночь вспомнить, каково это – просто жить, не являясь выходным отверстием для рвущейся через тебя наружу стихии…
Драко опустил взгляд. Растрепанные, черные, как смоль, волосы. Губы, почти уткнувшиеся в его шею – Малфой ощущал cкользящее по ней ровное, горячее дыхание. Пальцы, сжимающие его руку. И отливающий золотом, теплый даже на взгляд, солнечный луч, завораживающе медленно движущийся по смуглому плечу, лежащему на его груди…
Драко лежал, не шевелясь, затаившись…. Зачем торопить то, что все равно неизбежно наступит?
Гарри на его плече едва слышно вздохнул, слегка сжав объятия.
- Поттер… - прошептал Драко.
- М-м-м…
Не поднимая головы, Гарри протянул правую руку, пытаясь что-то нащупать в воздухе. Драко не удержался и фыркнул.
- Поттер, - улыбаясь, негромко сказал он. – В моей спальне тумбочка находится с ТОЙ стороны.
Рука Гарри бессильно упала на плечо Драко.
- И тебе тоже доброе утро, Малфой, - пробормотал он и перевернулся на спину.
Закинув руки за голову, он некоторое время лежал и пристально разглядывал потолок над кроватью.
- Спасибо, - прошептал он, наконец.
- Приходите еще, - пожал плечами Драко.
Гарри вздохнул, потянувшись, надел очки и сел, ища глазами свою одежду.
- Полагаю, ты раздевался в ванной, - сказал Малфой, глядя на его спину. – Так и быть, могу разрешить тебе воспользоваться ею еще раз.
Гарри рассеянно кивнул и встал. Не оглядываясь, спокойно прошествовал в указанном направлении, прикрыв за собой дверь.
Драко сел, скрестил ноги, опустил голову на руки и задумался. Что-то было не так. Все. Не так, неправильно.
Поттер сейчас не в себе, и это понятно. Он уверен, что Уизли погибли – все, включая Рона. Не будь посвящения, можно было бы ожидать от него очередного припадка самобичевания. Но что он выкинет теперь – неизвестно. Да и что он сейчас чувствует, по большому счету - тоже.
Огонь он чувствует, с горечью признался сам себе Драко. Выгорает изнутри, как пергамент. Только понять этого еще не может. Хотя, станет ли ему легче, если он сможет назвать происходящее своими именами? И стоит ли ему их подсказывать?
Стоит, тут же пришел однозначный ответ. Причем, сейчас, пока Поттер еще не ощущает свое новое состояние, как проблему. И окружающие его люди – тоже. Они – тем более.
- Извини, что доставил столько хлопот, - сказал Гарри, касаясь его руки. Он сидел, одетый, на корточках рядом с кроватью, глядя на Малфоя снизу вверх.
Драко вздрогнул, оборачиваясь.
- Напугал, - констатировал он. – Зачем подкрадываться к сонному человеку?
- Я тут уже пару минут сижу, - пожал плечами Гарри. – Это ничего, Малфой, я, бывает, тоже задумываюсь так, что ничего не слышу.
Драко тяжело вздохнул, не отводя взгляда. «Кошачья походка», или умение подбираться бесшумно, – еще один забавный признак огненных магов, которым, кстати, вовсю пользуется Снейп во время дежурств по школе.
- Мне надо поговорить с тобой, - кусая губы, сказал Драко.
- Не сейчас, ладно? – устало ответил Гарри. – Я должен идти.
- Поттер, еще рано. Сегодня суббота, все радостно дрыхнут по своим постелям. Пожалуйста, выслушай меня.
Гарри упрямо мотнул головой. Когда-то светившиеся жизнью изумрудные глаза сейчас смотрели на слизеринца, как сквозь непроницаемое матовое стекло.
- Малфой, я должен, - повторил он. – Хочешь, встретимся чуть позже и поговорим. Не могу я сидеть и гадать, что случилось.
Драко снова вздохнул и уронил голову на руки.
- Поттер, - позвал он.
- Что? – откликнулся тот, остановившись у двери.
- Не уходи, - тихо, почти не слыша сам себя, одними губами прошептал Драко после долгого молчания.
- Я вернусь, - бросил через плечо Гарри, заворачиваясь в мантию-невидимку и открывая дверь.
Драко с тоской посмотрел, как она захлопывается. Потом укрылся одеялом с головой и лег, свернувшись калачиком. Ему было некуда спешить. И незачем. А ждать неизбежности можно и лежа.
Вскоре гостиная за cтеной начала наполняться чьими-то голосами, топотом десятков ног и перекрывающим все радостным гоготом Крэбба. Хмыкнув, Драко встал и поплелся в ванную – проснувшиеся и радостно ощутившие выходной однокурсники не способствовали расслабленному валянию в постели. Даже если никто из них так и не решится постучать в его спальню, тишины все равно уже не дождаться, так что - лучше подниматься и попытаться занять свои мозги насущными заботами.
Стоя под душем, Драко перебирал в уме события последних суток. Даже если отбросить Уизли, даже если вечерний кошмар со шрамом – всего лишь видоизмененный инициацией обычный поттеровский “кошмар со шрамом” - все равно, оставалось что-то еще. Например, то, как он выглядел вчера весь день. И этот стихийный сон – возможно, насланный. Три подобных сна – и Поттер больше не проснется разумным человеком. Вот только как можно было умудриться это на него спроецировать?
Наскоро вытеревшись и одевшись, Драко вернулся в комнату и уселся в кресло, подперев голову руками. Сны невозможно контролировать через связующего мага. Связь должна быть статичной. Но для этого… для этого нужно, чтобы зачарованный предмет воздействия находился у обеих сторон. А откуда ему взяться здесь, рядом с Поттером? Навести чары на расстоянии невозможно, да и предмет должен быть все-таки один, раздвоенный. Так что остается только один вариант – провести Ритуал Раздвоения и потом тайком протащить один элемент предмета в Хогвартс.
Да нет, все равно не состыковывается. Посылки из Лондона запрещены. Походы в Хогсмит с недавнего времени – тоже. Связь с внешним миром – только через камин в кабинете Дамблдора, да и то лишь при его участии. Не так просто передать в замок что-то незаметно. Разве что… разве что приехать сюда самому.
Драко похолодел. Люциус. О, черт. Черт, черт, черт…
Вскочив, он заметался по комнате. Где можно было успеть что-то оставить? Где? Да еще так, чтобы Драко ничего не заметил? Взгляд лихорадочно обшаривал привычную обстановку. Как же здесь много вещей! Разве можно среди них что-нибудь найти? Тем более, что размеры элемента совершенно не важны, но он должен быть прозрачным. Это главное.
Тут его осенило. Вино. Отец никогда не стал бы пить с ним просто так. Если бы это не было ему для чего-то нужно.
В два прыжка преодолев расстояние до шкафа, Драко распахнул дверцу и стал вытаскивать бутылки, шаря за ними рукой. Должно быть, что-то обязательно должно там быть…
Он на мгновение перестал дышать, когда его пальцы внезапно наткнулись на острые холодные грани. Боясь поверить, он схватил неизвестный предмет, вытянул его наружу и остолбенел.
На его ладони стояла маленькая, в палец высотой, изящная хрустальная пирамидка. Изнутри она отчетливо наливалась пульсирующим ярко-оранжевым светом.
Кусая губы, Драко опустился на ковер, держа в руке очередное проклятие Поттера. Светится. Черт возьми, она уже светится! Конечно, раз почти двое суток тут простояла. Да, впрочем, какая разница уже, сколько именно. Для установления контакта достаточно было первой ночи. Сейчас эту дрянь можно даже расколотить, и это уже ничего не изменит. Потому что разбивать надо не ее. Эта – всего лишь результат раздвоения. Настоящий элемент находится где-то в другом месте. Там, откуда ведут воздействие.
Закрыв глаза, Драко размеренно дышал, стараясь успокоиться и начать рассуждать логически. Оранжевый свет – достаточное доказательство того, что целью является огненный маг. Таковых здесь теперь целых два. Снейп и Поттер. В теории стоит исходить из того, что пытаться убить могут любого из них. Хотя что-то внутри Драко, сходившего с ума от ярости, утверждало, что гадать тут не о чем. Им нужен Поттер. Поттер, которого иначе не достать. Поттер, которому совершенно точно не собираются позволить дожить до выпуска.
Поттер, которого я им не отдам, неожиданно для самого себя со злостью подумал Драко.
Опустив пирамидку в карман, он встал, поднял с кресла мантию и, захлопнув за собой дверь спальни, решительно зашагал по коридорам к лаборатории Алхимии. Даже если Снейп совершенно не желает быть в этом замешанным, сегодня ему придется переступить через свои принципы.
- Профессор? – Драко не сомневался, что даже субботним утром в такую рань Снейп все равно торчит у себя и возится с очередными экспериментами.
- Драко? – удивленно приподнятая бровь.
- Мне нужно с вами поговорить.
- Сейчас? Драко, еще нет и восьми, и я…
В ответ слизеринец молча вытащил из кармана хрустальную пирамидку и поставил ее на кафедру.
* * *
Меньше всего Гарри хотелось думать о том, что именно сейчас говорить Гермионе. И говорить ли ей что-нибудь вообще. Малфой был прав, если сегодня ночью и впрямь что-то случилось, это станет ясно и без него. Почему-то мысль о чужих переживаниях вызывала стойкую тоску и отвращение. Устал он от истерик. Равно как - и от всего остального.
Войдя в гостиную Гриффиндора, он скомкал мантию-невидимку и направился к спальне Рона. Дверь поддалась простой «Аллохоморе», и, как и ожидалось, за ней никого не оказалось. Заправленная кровать наводила на простейший вывод – сегодня на ней никто не спал. Мрачные предчувствия усилились.
Что ж, оставался последний вариант. Рон же, вроде как, теперь ее жених? Значит, вполне может проводить ночи не у себя в постели.
Гарри покрутил головой, прикидывая, как миновать охранное заклятье у двери женской спальни. Потом усмехнулся и вернулся в комнату Рона. Так и есть – у гобелена наблюдался почти не замаскированный проход в соседнее помещение. Взмахнув палочкой, Гарри перешагнул через порог и оказался в спальне Гермионы.
Девушка, завернувшись в пушистый халат, сидела на кровати, четкими движениями расчесывая волосы.
- Ты! – задохнулась она, резко обернувшись и сверля его яростным взглядом.
- Ты одна? – спросил Гарри.
- Ты… ты… что ты себе позволяешь! – выпалила Гермиона.
- Герм, извини, что вломился, но… - Гарри примиряюще выставил вперед ладони.
В них стукнулась брошенная со всего маху расческа.
- Иди ты к черту со своими извинениями! – заорала она. – Вон из моей спальни!
- Я…
- Вон!
Сжав губы, Гарри развернулся и вышел. В конце концов, ответ на свой вопрос он получил и так. Рона в ее комнате не было.
Вздохнув, он прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Наверное, все, что он мог почувствовать по этому поводу, выгорело в нем еще ночью. Сейчас внутри оставалась только глухая, надрывная пустота. Он не мог, не хотел думать о том, что Рон мертв. Мертв, как и все Уизли. Все, кроме Перси и Джинни, которых там не было.
Он вспомнил, какую сильную боль причинило ему известие о смерти Римуса. Вспомнил, как сходил с ума, сбежав от всех в башню, как невыносимо было смириться с этой потерей… Малфой, снова подумал он. Малфой спас меня тогда, спас от меня самого, просто поговорив со мной, выслушав меня. Может, и сегодня боль так и не дошла до моего сердца только потому, что этой ночью Малфой был рядом?
Гарри снова и снова вспоминал вчерашний вечер. Безупречно- прекрасное, совершенное тело Драко в полумраке спальни, его руки, нежность его тонких пальцев, тихо и настойчиво погружающая в спасительный сон. Малфой – это больше, чем близкий человек. Он способен снять любые переживания, просто посмотрев в глаза Гарри, он – целитель его умирающей души.
Плевать, что сейчас я стою здесь и ничего не чувствую, подумал Гарри. Это лучше, чем чувствовать все подряд и при этом ощущать, что твое сознание не способно выдержать все это. Не способно это переварить. И в итоге чувства отравляют тебя, медленно, постепенно убивают. Сводят на нет.
Малфой – это моя жизнь, горько подумал он. Если он уйдет, я сойду с ума.
Он опустился на пол, закрыв лицо руками, и судорожно вздохнул.
«Ты променял нас на него, - раздался у него в голове голос Гермионы. – Твой лучший друг мертв, а ты стоишь здесь и думаешь о ночи, проведенной рядом с Малфоем. Ты предал нас, Гарри».
Гермиона Грэйнджер – глас моей совести, усмехнулся он. Совести, которая тоже когда-то умерла. Возможно, у нее были на то причины, но факт непреложен – Гарри Поттер превратился в бессовестного, бесчувственного чурбана. По отношению ко всем, кроме Малфоя.
- Гарри! – Гермиона, наконец, одевшись, влетела следом за ним в спальню Рона. – Надеюсь, ты объяснишь мне, по какому праву ты вламываешься рано утром в мою комнату?
Тон не оставлял надежд на диалог. По сценарию это будет монолог, а в конце предусмотрена сцена с распятием.
Гарри медленно поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх. Она была хороша этим прекрасным субботним утром. Какая-то часть его восхищалась ею. Ее решительностью, ее целеустремленностью. Амазонка Гриффиндора.
Гарри встал и направился к выходу, махнув ей рукой. Если и разговаривать, то в гостиной. Не здесь - в комнате мертвеца.
Взбешенная Гермиона быстрыми шагами последовала за ним, догнала у двери и рванула к себе за плечо.
- Гарри!
Он молча взял ее за локоть и почти выволок из спальни.
- Гермиона! Вот ты где! – тут же услышали они радостный вопль Дэниса Криви. – А я тебя везде ищу!
- И зачем ты меня ищешь рано утром в субботу? – выдернув руку, спросила девушка.
- Дамблдор просил! – возвестил Дэнис. – Просил найти тебя и сказать, что он хочет тебя видеть! Прямо сейчас.
Гарри сжал зубы и выдохнул. Началось.
- Я пойду с тобой, - сообщил он, обходя Гермиону и беря ее за руку.
- Тебя туда не звали, - процедила она, снова пытаясь выдернуть ладонь из его пальцев.
- Меня туда давно уже не зовут, - спокойно ответил Гарри. – Но, я думаю, иногда нам все же стоит видеться. Пойдем, я хочу услышать, как он тебе это скажет.
- Ты знаешь, о чем он хочет сказать? – Гермиона остановилась, подозрительно глядя на него.
Самым противным было ощущение, что, на самом деле, ей вовсе не любопытно узнать заранее, что именно хочет сообщить ей Дамблдор. Это прежнюю Гермиону интересовали бы подобные вещи. Нынешняя прикидывает, откуда идет утечка информации - и какую дырку стоит получше заткнуть, чтобы вездесущий Гарри Поттер не лез не в свои дела.
- Надеюсь, что я окажусь неправ, - пожал плечами Гарри, таща ее за собой. – Мы пришли. Пароль знаешь?
Девушка с минуту молчала, пристально изучая его лицо. Гарри чуть не захохотал в голос, когда до него дошло, что она не хочет произносить пароль при нем. Чтобы Надежда Магического Мира не получила право доступа к главе Ордена Феникса. И не начала его доставать своими психозами.
- Ничего, называй, он его сразу сменит, как меня увидит, - успокоил он Гермиону.
Та вспыхнула и отвернулась.
- Лимонная долька, - пробормотала она.
- Я знаю, Герм, что я скотина, - он положил руку ей на плечо, поднимаясь следом за ней по лестнице. – Просто я честная скотина, а Орден Феникса состоит из лживых.
Плечо напряглось и резко сбросило его ладонь. Гарри хмыкнул и отвел руку.
Кабинет Дамблдора за последние годы ничуть не изменился - чего не скажешь о самом директоре. Перешагнув через порог, Гарри вдохнул коктейль его чувств. Сосредоточенность. Власть. Сила. И неуверенность. Последней волной – даже испуг. Почему ему когда-то казалось, что Дамблдор незыблем и непогрешим? Что он знает ответы на все вопросы, и основное свойство этих ответов – правильность?
Проходя к креслу у окна, Гарри усмехнулся сам себе. Вряд ли старик изменился. Скорее уж, наконец-то вырос глупый наивный Гарри Поттер.
Заняв свое место, он сложил руки на груди и вежливо улыбнулся.
- Доброе утро, профессор, - сказал он. – Я тут подумал… То, что вы собираетесь сказать Гермионе, вы вполне можете сказать и мне. Мы ведь друзья, вы же понимаете, она все равно мне все расскажет.
Наблюдать за ними было бы почти удовольствием, если бы не было так противно. Смотреть, как Гермиона слегка разводит руками, как тяжелеет в ответ взгляд директора.
Дамблдор, улыбнувшись, кивнул ему и повертел в пальцах перо. Он еще не успел открыть рот, как Гарри почувствовал, что его захлестывает ярость.
- Может, вы все-таки скажете именно то, что собирались сказать? – спросил он, сжимая подлокотники кресла и не отводя взгляда от его лица.
От Гермионы полыхнуло возмущенным испугом. От Дамблдора – оцепенелым удивлением. Гарри был почти уверен, что старик изо всех сил пытается прощупать его сознание - и не может пробиться в него. Он не знал, почему, но чувствовал, как это пугает главу Ордена. И ощущение этого страха доставляло Гарри какое-то мрачное удовлетворение.
- К тому же, я все равно знаю, о чем речь, - добавил он, глядя в светлые глаза Дамблдора. – Вы хотите, чтобы я сообщил ей об этом сам?
Профессор долго молчал, не отводя взгляда. Потом посмотрел на Гермиону и, вздохнув, бросил перо на стол.
- Сегодня ночью Пожиратели Смерти напали на дом мистера Уизли, - сказал он, сцепляя руки в замок.
Гермиона сдавленно охнула. Гарри показалось, что она вдохнула и забыла выдохнуть.
- Как там оказался Рон? – спросил он у директора, перебивая шепот девушки. – Я видел его вчера вечером, он был на ужине. Как, черт возьми, он мог оказаться в Норе этой ночью?
- Я дал ему разрешение воспользоваться моим камином, - ответил Дамблдор, бросив на него укоризненный взгляд.
- И зачем, интересно знать, вы его дали? Если у нас тут, вроде как, военное положение, и все эти беспрецедентные меры безопасности…
- Гарри! – перебил его Дамблдор. Игра в доброго волшебника таяла на глазах.
- Это ВЫ виновны в его смерти, - процедил Гарри, не отводя взгляда. – Вы не разглядели предателя в Ордене. Вы отпустили Рона домой, хотя вся его чертова помолвка и яйца выеденного не стоила, чтобы из-за нее мчаться в Лондон - что-то решать и обсуждать!
- Гарри! – выкрикнула Гермиона. – Что ты несешь?!
- О, заговорила, - Гарри холодно перевел взгляд в ее сторону. – Быстро же закончилась скорбь несостоявшейся невесты.
Дамблдор медленно встал, нависая над столом. Гарри не успел заметить, когда в его руках появилась палочка.
- Finite Incantatem, - устало произнес он, нацелив палочку ему в грудь.
Гарри с удивлением отметил, как из палочки вырвался серебристый луч. Раньше он был уверен, что различимые глазом лучи бывают лишь у некоторых заклинаний, и это в их число не входит.
А дальше было еще непонятнее. Луч почти мгновенно достиг его груди и растворился в каком-то дрожащем в воздухе мареве, совсем чуть-чуть не коснувшись мантии. Марево окружало Гарри со всех сторон, проявляясь все отчетливее. Четкой такой, ярко-оранжевой оболочкой.
Глаза Дамблдора выражали что угодно, только не понимание.
- Теперь что сделаете? – спросил Гарри.
Одна его часть клокотала от ярости, что на него подняли палочку, другая же с каким-то истерическим удовольствием кричала, что вот она, правда, вылезла из них наружу, и что - еще немного, и все они наконец-то окончательно снимут маски. Он, не отрываясь, смотрел в голубые глаза директора, чувствуя, как его захватывает восхитительное чувство безнаказанности. Марево вокруг него постепенно исчезало.
Выражение глаз напротив сменилось на ужас. И горечь.
- Кто это сделал, Гарри? – тихо, но очень отчетливо спросил он.
- Сделал что? – переспросил тот.
Дамблдор молчал, глядя на него. И Гарри понял, что он видит в этом взгляде. Так смотрят на любимую, самую дорогую, самую ценную и самую важную вещь, когда понимают, что она непоправимо испорчена.
- Кто инициировал тебя? – спросил Дамблдор с такой безнадежной тоской, что Гарри почувствовал, как что-то обрывается у него внутри.
- Профессор… - подала голос Гермиона. Прошептала из своего угла.
Тот перевел на нее угрюмый взгляд.
- Мы проиграли эту войну, девочка, - с бесконечным спокойствием сказал он. Гарри почувствовал, что он сам еще до конца не верит в то, что говорит. – Гарри Поттер мертв.
Гарри оцепенел.
- То есть, как… - прошептала Гермиона.
- Кто это сделал? – раздельно повторил Дамблдор, снова повернувшись к Гарри. – Я хочу знать, кто. И ты скажешь мне это.
- Скажу, если вы объясните мне, что происходит, - ответил Гарри. – Я пока ни слова не понял.
Дамблдор некоторое время молча пристально смотрел на него. Потом он заговорил, обращаясь к Гермионе.
- Ты должна была заметить, девочка. Изменения в нем - уже некоторое время. Возможно, несколько недель или чуть меньше. Он стал грубым и прямолинейным. Стал язвить и говорить болезненные для тебя вещи. Стал избегать всех, с кем он общался раньше.
- Я заметила, - кивнула Гермиона. – Я же говорила вам.
Дамблдор горько усмехнулся. Гарри оцепенело молчал. Он, конечно, подозревал, что она шпионит за ним не просто из личного беспокойства, а по просьбе Ордена, но ее откровенное признание в этом все равно прозвучало как-то слишком… слишком резанув по ушам.
- Насколько я знаю, Гарри, - он снова повернулся к нему, – инициация стихийного мага – процесс, затрагивающий обоих участников.
Гарри задохнулся, не веря своим ушам. Инициация стихийного мага?
- Судя по тому, что ты все еще жив, тот, кто провел посвящение, все это время был рядом с тобой. Защищал тебя. И себя, естественно. Взращивал себе подобное чудовище. Кто это был, Гарри?
Воздух внезапно стал горячим и тягучим. Он разъедал легкие, как кислота.
- Он не мог быть далеко от тебя. Вы должны были регулярно общаться. Проводить время вместе. Иначе тому, кто втянул тебя в это, могло сильно не поздоровиться. Стихия не позволяет шутить с собой.
- Насколько… сильно? – прошептал Гарри. Он все еще не мог заставить себя дышать.
Дамблдор пожал плечами.
- Скорее всего, он бы просто умер. Твой рассудок в этом случае тоже бы пострадал, но у тебя оставался бы хоть какой-то шанс. Теперь у тебя его нет. Уже слишком поздно, Гарри.
Он стоял и смотрел на него, словно все еще не мог поверить в то, что говорил сам. А Гарри сидел и слушал, чувствуя, как слова гулко отдаются у него в голове. Ему очень хотелось отмотать время чуть-чуть назад и не пойти в этот чертов кабинет. Остаться в гостиной или уйти на завтрак. Только бы не слышать всего этого.
- Я знаю! – выкрикнула Гермиона. Глаза ее пылали. – Профессор, я знаю, кто это! Это Малфой!
Дамблдор перевел на нее взгляд и медленно кивнул.
- Да, это может быть он. Насколько я знаю, он… у него есть возможность совершать подобные вещи.
- Он что, тоже стихийный маг? Как и Гарри? – Гермиона вцепилась в подлокотники своего кресла. На Гарри она предпочитала не смотреть. Он как-то отстраненно подумал, что, возможно, девушка сейчас хлопнется в обморок.
- Да, - вздохнул Дамблдор. – Гарри, ты подтверждаешь, что это он инициировал тебя? Он говорил с тобой об этом? Вы действительно много общались в последнее время?
Гарри молчал, тяжело дыша, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
- Он говорил с ним об этом, - отозвалась Гермиона. – Гарри меня недавно спрашивал о стихийной магии. Не думаю, что ему просто приснилось это слово.
- Это ложь, - внезапно тихо проговорил Гарри. – Все, что вы говорите – ложь. Вы всегда лжете. Почему я вдруг должен вам верить?
- Но, Гарри, - мягко сказал Дамблдор. – Откуда же иначе у тебя взяться огненной защите? И каким образом ты вдруг стал таким чутким эмпатом? И почему я больше не могу услышать твой разум? Поверь мне, ты – полностью сформировавшийся стихийный маг, принадлежащий к клану Огня. Неужели он инициировал тебя, не сказав тебе об этом ни слова?
Гарри молчал.
- Как это по-слизерински, - вздохнул Дамблдор. – Добраться до тебя, отдать твою душу на растерзание стихии и сбежать, ничего не объяснив.
- Вы хотите сказать, что он мог сделать это нарочно? – поднял глаза Гарри. – У него был выбор?
- Выбор есть всегда, Гарри, - пожал плечами профессор. – Разумеется, он был и у него. Поверь мне, он сделал это осознанно. Ты уже все равно, что мертв. Обратной дороги нет.
- Что теперь с ним будет? – разлепив губы, с трудом заставил себя спросить Гарри. Он не ожидал, что разговор вымотает его настолько. Сейчас он мечтал только об одном – остаться, наконец, в одиночестве. И подумать о том, что теперь будет с ним самим.
Дамблдор усмехнулся.
- Тебя это не должно касаться, - сказал он.
- Ошибаетесь, - поднял глаза Гарри.
- Гарри, он лгал тебе, - мягко начал Дамблдор. – Ты не можешь…
- Если он и лгал мне, то не больше, чем вы, профессор, - перебил его Гарри. – Поэтому - сделайте мне одолжение, не лезьте больше не в свои дела. Я не собственность Ордена Феникса. Что бы там ни было, в пророчестве сказано обо мне. И, насколько я понимаю, я вам нужен. Плохим или хорошим, человеком или нет – неважно. Об этом в пророчестве не было ни слова. Наши цели пока совпадают, и я предпочел бы не обострять отношения, профессор. Ни с вами лично, ни с Орденом.
Он подумал и перевел взгляд в окно.
- С мистером Малфоем я, тем более, разберусь без вас, - закончил он. – Не приведи Мерлин, я узнаю, что вы попытались от него избавиться или как-то надавить. Минимум, что я могу сделать – это уйти из Ордена и умыть руки.
- А максимум? – с интересом спросил Дамблдор.
- Максимум – уйти к Волан-де-Морту, - хмыкнул Гарри. – И начать бороться против вас. Не рискуйте, профессор, я чертовски удачлив.
Дамблдор покачал головой.
- Ты начал разбрасываться угрозами, Гарри? C чего ты взял, что я собираюсь причинить вред мистеру Малфою?
- С того, что, хоть мое сознание для вас теперь и закрыто, ваше отныне я вижу прекрасно, - процедил Гарри. – И не только ваше. Поэтому думайте, прежде чем врать в моем присутствии. Я слышу ложь, и меня от нее тошнит. Прошу прощения.
Он встал и пересек кабинет, направляясь к выходу. Проходя мимо Гермионы, он заметил, как она инстинктивно поджала ноги, чтобы случайно не коснуться его.
Я больше не человек, подумал Гарри, спускаясь по лестнице. Не человек. Магическое существо. Почти животное. Изгой, от которого будут шарахаться одноклассники. Спасибо, Малфой. Теперь я понял, каково это – действительно остаться в одиночестве.
Выйдя в коридор, он прислонился к стене и закрыл глаза. Так вот в чем дело. Вот о чем он так боялся сказать все это время. Кстати, даже понятно, почему.
Горечь разъедала Гарри изнутри, выжигая сердце. Думать об этом было невыносимо больно, но он заставлял себя. Назови врага по имени, посмотри ему в глаза, и у него не будет власти над тобой. Вы будете равны по силам.
Малфой – cлизеринец до мозга костей. Он ведь даже и не скрывал, что в первую очередь они всегда заботятся о себе. Значит, бояться он тоже мог только за себя. Наверное, того, что я просто пришибу его, когда узнаю, с тоской подумал Гарри.
Куски головоломки выстраивались, вставая на свои места, образуя цельную картину. Надо же было быть таким идиотом, чтобы все это время ничего не видеть, не понимать. Все эти осторожные вопросы Малфоя о том, что ему снится, как он воспринимает окружающих его людей. Их встречи, совместные тренировки – такой удобный способ находиться рядом, пока это необходимо! А он и рад был поверить, что cлизеринец способен беспокоиться о нем! Мерлин, как же все это противно…
Против воли он вспомнил прошедшую ночь. Нежные, ласковые руки Драко, его отчаянный шепот в темноте беспамятства – я с тобой, не уходи, ты так мне нужен… И вечер в Выручай-комнате… Опустошенный слезами взгляд бездонных серых глаз… “Ты даже не представляешь, Поттер, как сильно я бы хотел …”
Малфой – не сволочь, скрепя сердце, признался он сам себе. Он живой человек со своими страхами, и ему тоже бывает больно. Только не стоило ему делать вид, что между ними и впрямь было что-то - помимо вынужденной заботы о формирующемся маге, которого Драко инициировал. Кстати, хороший вопрос – повинуясь чьей воле? Если у него и впрямь был выбор, значит, все это не случайность, а недурно спланированная операция, в которой он, Гарри Поттер, повел себя, как последняя тупица, безоговорочно поверив всему и поддавшись на все провокации…
Гарри застонал и закусил губу, пряча лицо в ладони. Что ему теперь делать? Он вспоминал все, что слышал о стихийных магах от Драко. По всему выходило, что тот говорил только гадости. Что они долго не живут. Что они слабы и зависимы от проявлений стихии. Что они прячутся от нее всю жизнь, боясь сломаться и раствориться в ней. Что общение с людьми и магами для них чересчур невыносимо, и они обречены на одиночество.
Веселенькая картинка получается, мрачно констатировал Гарри. Что называется, уж лучше бы я умер вчера.
По крайней мере, смотреть в глаза Малфою в этом случае ему больше не пришлось бы никогда.
Меньше всего Гарри хотелось думать о том, что именно сейчас говорить Гермионе. И говорить ли ей что-нибудь вообще. Малфой был прав, если сегодня ночью и впрямь что-то случилось, это станет ясно и без него. Почему-то мысль о чужих переживаниях вызывала стойкую тоску и отвращение. Устал он от истерик. Равно как - и от всего остального.
Войдя в гостиную Гриффиндора, он скомкал мантию-невидимку и направился к спальне Рона. Дверь поддалась простой «Аллохоморе», и, как и ожидалось, за ней никого не оказалось. Заправленная кровать наводила на простейший вывод – сегодня на ней никто не спал. Мрачные предчувствия усилились.
Что ж, оставался последний вариант. Рон же, вроде как, теперь ее жених? Значит, вполне может проводить ночи не у себя в постели.
Гарри покрутил головой, прикидывая, как миновать охранное заклятье у двери женской спальни. Потом усмехнулся и вернулся в комнату Рона. Так и есть – у гобелена наблюдался почти не замаскированный проход в соседнее помещение. Взмахнув палочкой, Гарри перешагнул через порог и оказался в спальне Гермионы.
Девушка, завернувшись в пушистый халат, сидела на кровати, четкими движениями расчесывая волосы.
- Ты! – задохнулась она, резко обернувшись и сверля его яростным взглядом.
- Ты одна? – спросил Гарри.
- Ты… ты… что ты себе позволяешь! – выпалила Гермиона.
- Герм, извини, что вломился, но… - Гарри примиряюще выставил вперед ладони.
В них стукнулась брошенная со всего маху расческа.
- Иди ты к черту со своими извинениями! – заорала она. – Вон из моей спальни!
- Я…
- Вон!
Сжав губы, Гарри развернулся и вышел. В конце концов, ответ на свой вопрос он получил и так. Рона в ее комнате не было.
Вздохнув, он прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Наверное, все, что он мог почувствовать по этому поводу, выгорело в нем еще ночью. Сейчас внутри оставалась только глухая, надрывная пустота. Он не мог, не хотел думать о том, что Рон мертв. Мертв, как и все Уизли. Все, кроме Перси и Джинни, которых там не было.
Он вспомнил, какую сильную боль причинило ему известие о смерти Римуса. Вспомнил, как сходил с ума, сбежав от всех в башню, как невыносимо было смириться с этой потерей… Малфой, снова подумал он. Малфой спас меня тогда, спас от меня самого, просто поговорив со мной, выслушав меня. Может, и сегодня боль так и не дошла до моего сердца только потому, что этой ночью Малфой был рядом?
Гарри снова и снова вспоминал вчерашний вечер. Безупречно- прекрасное, совершенное тело Драко в полумраке спальни, его руки, нежность его тонких пальцев, тихо и настойчиво погружающая в спасительный сон. Малфой – это больше, чем близкий человек. Он способен снять любые переживания, просто посмотрев в глаза Гарри, он – целитель его умирающей души.
Плевать, что сейчас я стою здесь и ничего не чувствую, подумал Гарри. Это лучше, чем чувствовать все подряд и при этом ощущать, что твое сознание не способно выдержать все это. Не способно это переварить. И в итоге чувства отравляют тебя, медленно, постепенно убивают. Сводят на нет.
Малфой – это моя жизнь, горько подумал он. Если он уйдет, я сойду с ума.
Он опустился на пол, закрыв лицо руками, и судорожно вздохнул.
«Ты променял нас на него, - раздался у него в голове голос Гермионы. – Твой лучший друг мертв, а ты стоишь здесь и думаешь о ночи, проведенной рядом с Малфоем. Ты предал нас, Гарри».
Гермиона Грэйнджер – глас моей совести, усмехнулся он. Совести, которая тоже когда-то умерла. Возможно, у нее были на то причины, но факт непреложен – Гарри Поттер превратился в бессовестного, бесчувственного чурбана. По отношению ко всем, кроме Малфоя.
- Гарри! – Гермиона, наконец, одевшись, влетела следом за ним в спальню Рона. – Надеюсь, ты объяснишь мне, по какому праву ты вламываешься рано утром в мою комнату?
Тон не оставлял надежд на диалог. По сценарию это будет монолог, а в конце предусмотрена сцена с распятием.
Гарри медленно поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх. Она была хороша этим прекрасным субботним утром. Какая-то часть его восхищалась ею. Ее решительностью, ее целеустремленностью. Амазонка Гриффиндора.
Гарри встал и направился к выходу, махнув ей рукой. Если и разговаривать, то в гостиной. Не здесь - в комнате мертвеца.
Взбешенная Гермиона быстрыми шагами последовала за ним, догнала у двери и рванула к себе за плечо.
- Гарри!
Он молча взял ее за локоть и почти выволок из спальни.
- Гермиона! Вот ты где! – тут же услышали они радостный вопль Дэниса Криви. – А я тебя везде ищу!
- И зачем ты меня ищешь рано утром в субботу? – выдернув руку, спросила девушка.
- Дамблдор просил! – возвестил Дэнис. – Просил найти тебя и сказать, что он хочет тебя видеть! Прямо сейчас.
Гарри сжал зубы и выдохнул. Началось.
- Я пойду с тобой, - сообщил он, обходя Гермиону и беря ее за руку.
- Тебя туда не звали, - процедила она, снова пытаясь выдернуть ладонь из его пальцев.
- Меня туда давно уже не зовут, - спокойно ответил Гарри. – Но, я думаю, иногда нам все же стоит видеться. Пойдем, я хочу услышать, как он тебе это скажет.
- Ты знаешь, о чем он хочет сказать? – Гермиона остановилась, подозрительно глядя на него.
Самым противным было ощущение, что, на самом деле, ей вовсе не любопытно узнать заранее, что именно хочет сообщить ей Дамблдор. Это прежнюю Гермиону интересовали бы подобные вещи. Нынешняя прикидывает, откуда идет утечка информации - и какую дырку стоит получше заткнуть, чтобы вездесущий Гарри Поттер не лез не в свои дела.
- Надеюсь, что я окажусь неправ, - пожал плечами Гарри, таща ее за собой. – Мы пришли. Пароль знаешь?
Девушка с минуту молчала, пристально изучая его лицо. Гарри чуть не захохотал в голос, когда до него дошло, что она не хочет произносить пароль при нем. Чтобы Надежда Магического Мира не получила право доступа к главе Ордена Феникса. И не начала его доставать своими психозами.
- Ничего, называй, он его сразу сменит, как меня увидит, - успокоил он Гермиону.
Та вспыхнула и отвернулась.
- Лимонная долька, - пробормотала она.
- Я знаю, Герм, что я скотина, - он положил руку ей на плечо, поднимаясь следом за ней по лестнице. – Просто я честная скотина, а Орден Феникса состоит из лживых.
Плечо напряглось и резко сбросило его ладонь. Гарри хмыкнул и отвел руку.
Кабинет Дамблдора за последние годы ничуть не изменился - чего не скажешь о самом директоре. Перешагнув через порог, Гарри вдохнул коктейль его чувств. Сосредоточенность. Власть. Сила. И неуверенность. Последней волной – даже испуг. Почему ему когда-то казалось, что Дамблдор незыблем и непогрешим? Что он знает ответы на все вопросы, и основное свойство этих ответов – правильность?
Проходя к креслу у окна, Гарри усмехнулся сам себе. Вряд ли старик изменился. Скорее уж, наконец-то вырос глупый наивный Гарри Поттер.
Заняв свое место, он сложил руки на груди и вежливо улыбнулся.
- Доброе утро, профессор, - сказал он. – Я тут подумал… То, что вы собираетесь сказать Гермионе, вы вполне можете сказать и мне. Мы ведь друзья, вы же понимаете, она все равно мне все расскажет.
Наблюдать за ними было бы почти удовольствием, если бы не было так противно. Смотреть, как Гермиона слегка разводит руками, как тяжелеет в ответ взгляд директора.
Дамблдор, улыбнувшись, кивнул ему и повертел в пальцах перо. Он еще не успел открыть рот, как Гарри почувствовал, что его захлестывает ярость.
- Может, вы все-таки скажете именно то, что собирались сказать? – спросил он, сжимая подлокотники кресла и не отводя взгляда от его лица.
От Гермионы полыхнуло возмущенным испугом. От Дамблдора – оцепенелым удивлением. Гарри был почти уверен, что старик изо всех сил пытается прощупать его сознание - и не может пробиться в него. Он не знал, почему, но чувствовал, как это пугает главу Ордена. И ощущение этого страха доставляло Гарри какое-то мрачное удовлетворение.
- К тому же, я все равно знаю, о чем речь, - добавил он, глядя в светлые глаза Дамблдора. – Вы хотите, чтобы я сообщил ей об этом сам?
Профессор долго молчал, не отводя взгляда. Потом посмотрел на Гермиону и, вздохнув, бросил перо на стол.
- Сегодня ночью Пожиратели Смерти напали на дом мистера Уизли, - сказал он, сцепляя руки в замок.
Гермиона сдавленно охнула. Гарри показалось, что она вдохнула и забыла выдохнуть.
- Как там оказался Рон? – спросил он у директора, перебивая шепот девушки. – Я видел его вчера вечером, он был на ужине. Как, черт возьми, он мог оказаться в Норе этой ночью?
- Я дал ему разрешение воспользоваться моим камином, - ответил Дамблдор, бросив на него укоризненный взгляд.
- И зачем, интересно знать, вы его дали? Если у нас тут, вроде как, военное положение, и все эти беспрецедентные меры безопасности…
- Гарри! – перебил его Дамблдор. Игра в доброго волшебника таяла на глазах.
- Это ВЫ виновны в его смерти, - процедил Гарри, не отводя взгляда. – Вы не разглядели предателя в Ордене. Вы отпустили Рона домой, хотя вся его чертова помолвка и яйца выеденного не стоила, чтобы из-за нее мчаться в Лондон - что-то решать и обсуждать!
- Гарри! – выкрикнула Гермиона. – Что ты несешь?!
- О, заговорила, - Гарри холодно перевел взгляд в ее сторону. – Быстро же закончилась скорбь несостоявшейся невесты.
Дамблдор медленно встал, нависая над столом. Гарри не успел заметить, когда в его руках появилась палочка.
- Finite Incantatem, - устало произнес он, нацелив палочку ему в грудь.
Гарри с удивлением отметил, как из палочки вырвался серебристый луч. Раньше он был уверен, что различимые глазом лучи бывают лишь у некоторых заклинаний, и это в их число не входит.
А дальше было еще непонятнее. Луч почти мгновенно достиг его груди и растворился в каком-то дрожащем в воздухе мареве, совсем чуть-чуть не коснувшись мантии. Марево окружало Гарри со всех сторон, проявляясь все отчетливее. Четкой такой, ярко-оранжевой оболочкой.
Глаза Дамблдора выражали что угодно, только не понимание.
- Теперь что сделаете? – спросил Гарри.
Одна его часть клокотала от ярости, что на него подняли палочку, другая же с каким-то истерическим удовольствием кричала, что вот она, правда, вылезла из них наружу, и что - еще немного, и все они наконец-то окончательно снимут маски. Он, не отрываясь, смотрел в голубые глаза директора, чувствуя, как его захватывает восхитительное чувство безнаказанности. Марево вокруг него постепенно исчезало.
Выражение глаз напротив сменилось на ужас. И горечь.
- Кто это сделал, Гарри? – тихо, но очень отчетливо спросил он.
- Сделал что? – переспросил тот.
Дамблдор молчал, глядя на него. И Гарри понял, что он видит в этом взгляде. Так смотрят на любимую, самую дорогую, самую ценную и самую важную вещь, когда понимают, что она непоправимо испорчена.
- Кто инициировал тебя? – спросил Дамблдор с такой безнадежной тоской, что Гарри почувствовал, как что-то обрывается у него внутри.
- Профессор… - подала голос Гермиона. Прошептала из своего угла.
Тот перевел на нее угрюмый взгляд.
- Мы проиграли эту войну, девочка, - с бесконечным спокойствием сказал он. Гарри почувствовал, что он сам еще до конца не верит в то, что говорит. – Гарри Поттер мертв.
Гарри оцепенел.
- То есть, как… - прошептала Гермиона.
- Кто это сделал? – раздельно повторил Дамблдор, снова повернувшись к Гарри. – Я хочу знать, кто. И ты скажешь мне это.
- Скажу, если вы объясните мне, что происходит, - ответил Гарри. – Я пока ни слова не понял.
Дамблдор некоторое время молча пристально смотрел на него. Потом он заговорил, обращаясь к Гермионе.
- Ты должна была заметить, девочка. Изменения в нем - уже некоторое время. Возможно, несколько недель или чуть меньше. Он стал грубым и прямолинейным. Стал язвить и говорить болезненные для тебя вещи. Стал избегать всех, с кем он общался раньше.
- Я заметила, - кивнула Гермиона. – Я же говорила вам.
Дамблдор горько усмехнулся. Гарри оцепенело молчал. Он, конечно, подозревал, что она шпионит за ним не просто из личного беспокойства, а по просьбе Ордена, но ее откровенное признание в этом все равно прозвучало как-то слишком… слишком резанув по ушам.
- Насколько я знаю, Гарри, - он снова повернулся к нему, – инициация стихийного мага – процесс, затрагивающий обоих участников.
Гарри задохнулся, не веря своим ушам. Инициация стихийного мага?
- Судя по тому, что ты все еще жив, тот, кто провел посвящение, все это время был рядом с тобой. Защищал тебя. И себя, естественно. Взращивал себе подобное чудовище. Кто это был, Гарри?
Воздух внезапно стал горячим и тягучим. Он разъедал легкие, как кислота.
- Он не мог быть далеко от тебя. Вы должны были регулярно общаться. Проводить время вместе. Иначе тому, кто втянул тебя в это, могло сильно не поздоровиться. Стихия не позволяет шутить с собой.
- Насколько… сильно? – прошептал Гарри. Он все еще не мог заставить себя дышать.
Дамблдор пожал плечами.
- Скорее всего, он бы просто умер. Твой рассудок в этом случае тоже бы пострадал, но у тебя оставался бы хоть какой-то шанс. Теперь у тебя его нет. Уже слишком поздно, Гарри.
Он стоял и смотрел на него, словно все еще не мог поверить в то, что говорил сам. А Гарри сидел и слушал, чувствуя, как слова гулко отдаются у него в голове. Ему очень хотелось отмотать время чуть-чуть назад и не пойти в этот чертов кабинет. Остаться в гостиной или уйти на завтрак. Только бы не слышать всего этого.
- Я знаю! – выкрикнула Гермиона. Глаза ее пылали. – Профессор, я знаю, кто это! Это Малфой!
Дамблдор перевел на нее взгляд и медленно кивнул.
- Да, это может быть он. Насколько я знаю, он… у него есть возможность совершать подобные вещи.
- Он что, тоже стихийный маг? Как и Гарри? – Гермиона вцепилась в подлокотники своего кресла. На Гарри она предпочитала не смотреть. Он как-то отстраненно подумал, что, возможно, девушка сейчас хлопнется в обморок.
- Да, - вздохнул Дамблдор. – Гарри, ты подтверждаешь, что это он инициировал тебя? Он говорил с тобой об этом? Вы действительно много общались в последнее время?
Гарри молчал, тяжело дыша, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
- Он говорил с ним об этом, - отозвалась Гермиона. – Гарри меня недавно спрашивал о стихийной магии. Не думаю, что ему просто приснилось это слово.
- Это ложь, - внезапно тихо проговорил Гарри. – Все, что вы говорите – ложь. Вы всегда лжете. Почему я вдруг должен вам верить?
- Но, Гарри, - мягко сказал Дамблдор. – Откуда же иначе у тебя взяться огненной защите? И каким образом ты вдруг стал таким чутким эмпатом? И почему я больше не могу услышать твой разум? Поверь мне, ты – полностью сформировавшийся стихийный маг, принадлежащий к клану Огня. Неужели он инициировал тебя, не сказав тебе об этом ни слова?
Гарри молчал.
- Как это по-слизерински, - вздохнул Дамблдор. – Добраться до тебя, отдать твою душу на растерзание стихии и сбежать, ничего не объяснив.
- Вы хотите сказать, что он мог сделать это нарочно? – поднял глаза Гарри. – У него был выбор?
- Выбор есть всегда, Гарри, - пожал плечами профессор. – Разумеется, он был и у него. Поверь мне, он сделал это осознанно. Ты уже все равно, что мертв. Обратной дороги нет.
- Что теперь с ним будет? – разлепив губы, с трудом заставил себя спросить Гарри. Он не ожидал, что разговор вымотает его настолько. Сейчас он мечтал только об одном – остаться, наконец, в одиночестве. И подумать о том, что теперь будет с ним самим.
Дамблдор усмехнулся.
- Тебя это не должно касаться, - сказал он.
- Ошибаетесь, - поднял глаза Гарри.
- Гарри, он лгал тебе, - мягко начал Дамблдор. – Ты не можешь…
- Если он и лгал мне, то не больше, чем вы, профессор, - перебил его Гарри. – Поэтому - сделайте мне одолжение, не лезьте больше не в свои дела. Я не собственность Ордена Феникса. Что бы там ни было, в пророчестве сказано обо мне. И, насколько я понимаю, я вам нужен. Плохим или хорошим, человеком или нет – неважно. Об этом в пророчестве не было ни слова. Наши цели пока совпадают, и я предпочел бы не обострять отношения, профессор. Ни с вами лично, ни с Орденом.
Он подумал и перевел взгляд в окно.
- С мистером Малфоем я, тем более, разберусь без вас, - закончил он. – Не приведи Мерлин, я узнаю, что вы попытались от него избавиться или как-то надавить. Минимум, что я могу сделать – это уйти из Ордена и умыть руки.
- А максимум? – с интересом спросил Дамблдор.
- Максимум – уйти к Волан-де-Морту, - хмыкнул Гарри. – И начать бороться против вас. Не рискуйте, профессор, я чертовски удачлив.
Дамблдор покачал головой.
- Ты начал разбрасываться угрозами, Гарри? C чего ты взял, что я собираюсь причинить вред мистеру Малфою?
- С того, что, хоть мое сознание для вас теперь и закрыто, ваше отныне я вижу прекрасно, - процедил Гарри. – И не только ваше. Поэтому думайте, прежде чем врать в моем присутствии. Я слышу ложь, и меня от нее тошнит. Прошу прощения.
Он встал и пересек кабинет, направляясь к выходу. Проходя мимо Гермионы, он заметил, как она инстинктивно поджала ноги, чтобы случайно не коснуться его.
Я больше не человек, подумал Гарри, спускаясь по лестнице. Не человек. Магическое существо. Почти животное. Изгой, от которого будут шарахаться одноклассники. Спасибо, Малфой. Теперь я понял, каково это – действительно остаться в одиночестве.
Выйдя в коридор, он прислонился к стене и закрыл глаза. Так вот в чем дело. Вот о чем он так боялся сказать все это время. Кстати, даже понятно, почему.
Горечь разъедала Гарри изнутри, выжигая сердце. Думать об этом было невыносимо больно, но он заставлял себя. Назови врага по имени, посмотри ему в глаза, и у него не будет власти над тобой. Вы будете равны по силам.
Малфой – cлизеринец до мозга костей. Он ведь даже и не скрывал, что в первую очередь они всегда заботятся о себе. Значит, бояться он тоже мог только за себя. Наверное, того, что я просто пришибу его, когда узнаю, с тоской подумал Гарри.
Куски головоломки выстраивались, вставая на свои места, образуя цельную картину. Надо же было быть таким идиотом, чтобы все это время ничего не видеть, не понимать. Все эти осторожные вопросы Малфоя о том, что ему снится, как он воспринимает окружающих его людей. Их встречи, совместные тренировки – такой удобный способ находиться рядом, пока это необходимо! А он и рад был поверить, что cлизеринец способен беспокоиться о нем! Мерлин, как же все это противно…
Против воли он вспомнил прошедшую ночь. Нежные, ласковые руки Драко, его отчаянный шепот в темноте беспамятства – я с тобой, не уходи, ты так мне нужен… И вечер в Выручай-комнате… Опустошенный слезами взгляд бездонных серых глаз… “Ты даже не представляешь, Поттер, как сильно я бы хотел …”
Малфой – не сволочь, скрепя сердце, признался он сам себе. Он живой человек со своими страхами, и ему тоже бывает больно. Только не стоило ему делать вид, что между ними и впрямь было что-то - помимо вынужденной заботы о формирующемся маге, которого Драко инициировал. Кстати, хороший вопрос – повинуясь чьей воле? Если у него и впрямь был выбор, значит, все это не случайность, а недурно спланированная операция, в которой он, Гарри Поттер, повел себя, как последняя тупица, безоговорочно поверив всему и поддавшись на все провокации…
Гарри застонал и закусил губу, пряча лицо в ладони. Что ему теперь делать? Он вспоминал все, что слышал о стихийных магах от Драко. По всему выходило, что тот говорил только гадости. Что они долго не живут. Что они слабы и зависимы от проявлений стихии. Что они прячутся от нее всю жизнь, боясь сломаться и раствориться в ней. Что общение с людьми и магами для них чересчур невыносимо, и они обречены на одиночество.
Веселенькая картинка получается, мрачно констатировал Гарри. Что называется, уж лучше бы я умер вчера.
По крайней мере, смотреть в глаза Малфою в этом случае ему больше не пришлось бы никогда.
* * *
Драко видел профессора Алхимии разным. Очень разным. Наверное, никто из учеников Хогвартса не подозревал, каким человеком способен быть угрюмый язвительный Снейп. Какие чувства могут выражать его глаза. Но таким, как сейчас, Драко его не видел никогда.
При первом же взгляде на пирамидку Снейп побелел, как полотно. Вцепившись костлявыми пальцами в кафедру, он сидел, застыв, как изваяние, и Драко изо всех сил боролся с желанием выйти на пару минут за дверь, чтобы отгородиться от обрушивающейся от него лавины мрачной безысходности.
Он сдался, подумал Драко. Только увидел ее - и сразу сдался. Даже с каким-то облегчением. Черт, как же сильно он устал жить так, если…
- Где ты это взял? – напряженно спросил Снейп.
- Я думал, вы догадаетесь. Мой отец оставил ее у меня в шкафу во время последнего визита. Я нашел ее сегодня утром.
Кулак Снейпа с тяжелым грохотом опустился на кафедру. Сжав губы, профессор резко встал и отвернулся к окну, сцепив руки за спиной.
- Два дня? – спросил он, не оборачиваясь.
Драко вздохнул и подошел к нему. Встал рядом, прислонился к стене и тоже уставился на улицу.
- Профессор, - негромко сказал он. – Уж не знаю, обрадует вас эта новость или нет, но с некоторых пор вы не единственный огненный маг в Хогвартсе.
Снейп вскинул голову, пробуравив Драко вопросительным взглядом.
- Поттер, - объяснил Слизеринец. – Я думаю, это нацелено на него. Не спрашивайте меня, почему, просто я так думаю, и все.
- Раз думаешь, значит, так и есть, - медленно ответил Снейп. – Что ты хочешь от меня, Драко?
- Помощи, - пожал плечами тот, выдерживая взгляд.
Снейп невольно хмыкнул.
- Человеку, на которого работает эта штука, - он, не оглядываясь, кивнул в сторону кафедры, - уже невозможно помочь.
- Даже уничтожив оригинал? – спросил Драко.
Снейп повернулся и, сложив руки на груди, мрачно уставился на него.
- Два дня, Драко, - раздельно повторил он. – Ему остались от силы сутки. Он не переживет этой ночи, даже если не будет спать. Даже если ты разобьешь эту штуку. Не существует барьеров, чтобы оградить его, связь уже налажена. Где находится оригинал, ты не представляешь. Как его найти – тоже. Что ты хочешь успеть до вечера?
Драко на секунду закрыл глаза.
- Я знаю, где оригинал, - тихо сказал он. – В Малфой-Меноре.
- Это всего лишь предположение, - дернул плечами Снейп.
- Я знаю, профессор, - повторил Драко. – Он там, в замке. Скорее всего, в кабинете отца. Если он сам принес сюда часть элемента, значит, он ведет всю операцию. В противном случае он бы здесь не появился. Люциус Малфой не станет работать на подхвате.
Снейп презрительно фыркнул, снова отворачиваясь к окну.
- Тебе нельзя в это ввязываться, - помолчав, сказал он. – Драко, ты уже сделал все, что мог. Не нужно…
- И что же я сделал? – со злостью перебил его Драко. – Выдержал ночь посвящения? Дождался, пока завершится формирование? Чем это может ему помочь?
- Драко, не смей, - не повышая голоса, железным тоном продолжил Снейп. – Я запрещаю тебе лезть в это.
- То есть, вы мне не поможете, - мрачно констатировал Драко.
- Не представляю, чем я мог бы здесь помочь, - холодно ответил Снейп. – Я не сунусь в Малфой-Менор. Скорее всего, я даже не успею дойти до кабинета Люциуса, когда меня обнаружат. Разбить кристалл незаметно невозможно, и ты это знаешь. Драко, смирись. Он уже мертв, мы ничего не можем сделать. Или ты хочешь полезть туда сам?
Снейп повернулся к нему. На дне его глаз плескалась убийственная прямота; глядя на него, Драко вдруг ясно понял, что он знал, всегда знал, что произошло на самом деле в Малфой-Меноре в ночь смерти Нарциссы. Знал и молчал.
Если до этого ему казалось, что он в ярости, то сейчас он подумал, что всю предыдущую жизнь был спокоен, как змея – по сравнению с тем, что творилось в его душе сейчас.
Снейп инстинктивно сделал шаг назад, схватившись рукой за подоконник.
- Вы знали, - прошипел Драко, глядя на него. – Все это время вы знали. Как вы могли не сказать мне?
- Ты вспомнил? – севшим голосом прошептал Снейп.
- Вспомнил, - выплюнул Драко. – К сожалению, не благодаря вам, профессор.
Снейп тяжело дышал, глядя на него.
- Кажется, я даже знаю, кого именно за это надо благодарить, - с нажимом ответил он наконец. – Некоторые воспитанники Гриффиндора совершенно не способны соображать, во что им не стоит лезть.
- Было бы даже странно, если бы вы поняли, - зло ухмыльнулся Драко.
Одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, Снейп схватил его за отворот мантии и прижал к стене. Глаза его горели бешеной яростью.
- Не смей со мной так говорить! – прошипел он. – Я заботился о тебе. Вспомни, чем закончилась та ночь. Ты был потрясен смертью матери. Настолько, что не смог оставаться человеком. Не окажись там меня, чтобы провести посвящение, ты бы просто сошел с ума. И что, я должен был тогда рассказать тебе об этом? Или намекнуть? Как ты себе это представляешь?
Если бы взгляды могли убивать, от Снейпа уже осталась бы только кучка пепла. Драко, сжав зубы, рывком убрал его руки со своей мантии.
- Возможно, за прошедшие месяцы вы все же могли бы изыскать такую возможность? – холодно осведомился он. – Не нахожу, что мое психическое состояние все это время было настолько нестабильным.
Снейп, задыхаясь, нависал над ним, как мрачный готический вампир. Побледневший от ярости, с горящим взглядом глубоко посаженных черных глаз.
- И что, ты был очень рад узнать об этом? – поинтересовался он. – Подобная информация скрасила твою жизнь?
Драко сжал кулаки, подавляя желание пустить их в действие.
- Это МОЯ жизнь, - тихо отчеканил он. – Вы забыли, что в вашу задачу входило лишь приглядывать за мной некоторое время. Вы не вправе указывать мне, что делать, и дальше. Этап посвящения закончился четыре месяца назад, так что можете перестать давить на меня. Только я могу решать, что мне нужно знать, а что нет.
- Мальчишка! – прошипел Снейп. – Что ты собираешься делать? Ты не можешь полезть туда сам!
- Лично вы, профессор, - подчеркнул Драко, – вы сами, своим решением ничего мне не говорить, чуть не отправили меня туда навсегда. Если бы я не вспомнил об этом, в июне я вернулся бы в Малфой-Менор, и что тогда? Или об этом подумать вы не поспешили?
Снейп несколько секунд молчал, прерывисто дыша сквозь зубы.
- Люциус не сделает этого больше, - сказал он, наконец. – Он не посмеет.
- Да что вы? – разозлился Драко. – Что же ему помешает? И даже если и так – вы не подумали, каково было бы мне потом, когда я все-таки вспомнил бы об этом сам? Уже находясь в замке и не имея возможности оттуда выбраться?
- У тебя и сейчас ее нет, - усмехнулся Снейп, отворачиваясь и отходя от него. – Ты можешь кипятиться сколько угодно, но я сделал это ради тебя, Драко. И, раз уж ты вспомнил все, что твой отец благоразумно стер из твоей памяти, полагаю, вопрос с вылазкой в Малфой-Менор можно считать закрытым.
Он обернулся к Драко.
- Я не пойду туда, - холодно продолжил он. – И ты не пойдешь, если тебе дорога твоя жизнь. Полагаю, больше сердить Люциуса тебе не захочется? Ведь попытка прервать Ритуал его, мягко говоря, рассердит.
Драко устало прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Он не знал, что еще придумать, чтобы уговорить Снейпа. Мелькнула мысль достать палочку и просто добить его, раз он так устал жить.
- Я не могу оставить Поттера, - наконец сказал он. – Как вы не понимаете! Он… кое-что сделал для меня. Я не могу просто сидеть и ждать. Смотреть, как они убивают его. Пожалуйста, профессор!
- Нет.
Кусая губы, Драко открыл глаза и посмотрел на него. В глазах Снейпа стояла боль. И непреклонность.
- Драко, - вздохнул Снейп, отводя взгляд. – Я понимаю, что ты очень привязан к нему. Это нормально, ты же его инициировал. Но это пройдет. Поверь мне.
Он снова подошел к нему и положил руку на плечо.
- Ты действительно ничего не сможешь сделать, - прошептал он. – А я не могу пойти туда. Прости.
Помолчав, Драко оттолкнулся от стены, не глядя на профессора, сбросил его руку с плеча, забрал со стола пирамидку и вышел из лаборатории. Дверь тихонько хлопнула за его спиной.
* * *
Он не помнил, как дошел до Большого Зала. Не помнил, что лежало на его тарелке. Не помнил, кто сидел рядом с ним, что говорила Панси, склонившись к его уху… Мир звенел в его голове отчаянным колоколом, беспомощным набатом, бьющимся в его мысли.
Поттера за столом Гриффиндора не было. Как и Уизли, и Грэйнджер. Глупая, бессмысленная надежда заставляла Драко сидеть, пока не разошлись почти все. Просто увидеть его. Просто побыть с ним рядом. Хотя бы минуту. Но Поттер так и не появился.
На выходе из зала он привычным жестом полез в карман мантии, нащупывая портключ. Видеть череду лиц, сквозь которую пролегал путь в подземелья Слизерина, было выше его сил. Оглянувшись, нет ли поблизости ненужных свидетелей, Драко нажал нужный рычажок, одновременно с этим почувствовав, как знакомые цепкие пальцы хватают его за локоть.
- Ты? – выдохнул Драко, оглядываясь - уже в собственной спальне.
- Я, - мрачно ответил Гарри, снимая мантию-невидимку. – Кажется, ты хотел о чем-то поговорить со мной? Утром? Я думаю, нам и впрямь пора это сделать. Если, конечно, у тебя хватит смелости сказать мне правду.
Драко стоял, глядя в его глаза, уже понимая, что опоздал. Вместо успевшего стать родным теплого огня изумруды дышали болью и яростью.
- Ну? Давай, Малфой, я помню, что вы не такие уж нерешительные. Просто долго взвешиваете все «за» и «против». Мне кажется, пришло время прекращать взвешивания.
Сжав зубы, Драко опустился в кресло и закрыл лицо руками.
- Кто тебе сказал? – глухо спросил он, не поднимая головы.
- Дамблдор, - пожал плечами Гарри. – Хотя, думаю, в любом случае имеет значение только то, что это был не ты.
- Тебя не было на завтраке, - невпопад сказал Драко.
- Аппетит пропал, - мрачно парировал Гарри. – Иногда такие новости услышишь - кажется, хуже просто некуда…
- Садись, - кивнул Драко на ковер. – Разговор будет долгим.
- Сомневаюсь, - зло ответил Гарри. – Тут, вроде бы, не о чем долго говорить. Разве что, ты соберешься сообщить мне, кто именно надоумил тебя сделать это. Впрочем, его имя теперь вряд ли что-то сильно для меня изменит.
Драко поднял на него удивленный взгляд.
- С чего ты взял, что меня об этом кто-то просил? – поинтересовался он.
- Ты намекаешь, что это была лично твоя идея? Позволь не поверить, Малфой. Маловероятно, чтобы ты по своей воле захотел оказаться вынужденным общаться со мной столько времени. Это ведь и впрямь оказалось чересчур сложно для твоей тонкой аристократической натуры, раз ты даже пытался от меня сбежать?
Драко на секунду закрыл глаза. Он знал, что этот разговор состоится - рано или поздно. И даже знал, что это будет больно. Но почему-то не предполагал, что больно будет невыносимо.
- Никто меня не вынуждал, - сквозь зубы сказал он. – И моя воля тоже была ни при чем. Поттер, это просто произошло.
- И у тебя не было выбора, - саркастически заметил Гарри.
Драко снова посмотрел на него.
- Был, - медленно прошептал он. – Провести посвящение или умереть. Вместе с тобой.
- И что, неужели для меня не было совершенно никакой возможности выжить? – Гарри присел рядом с ним на корточки, заглядывая ему в лицо. В его глазах плескалась боль. Ничего, кроме боли.
- Теоретически - была, - ответил Драко. – На практике, скорее всего, нет.
- Знаешь, Малфой, - сказал Гарри, помолчав. – Думаю, это не важно. Важно то, что для тебя такой возможности не было. Глупо обвинять тебя в том, что ты спасал собственную шкуру за чужой счет. Ты же слизеринец. Это нормально, ты просто остался верен сам себе.
Драко вглядывался в знакомые черточки лица, и какая-то часть его поражалась, когда же он успел выучить их так досконально. Когда они превратились во что-то настолько родное.
- Ты не станешь отрицать, что ты должен был находиться рядом со мной все это время? – напряженно спросил Гарри.
Драко отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда.
- Не стану, - прошептал он. – Поттер, «должен» не означает «не хотел».
Лицо Гарри на миг исказилось гримасой боли, как если бы Драко ударил его.
- Тебе не обязательно продолжать, Малфой, - сказал он, вставая и отворачиваясь. – Насколько я понимаю, теперь понятие «должен» уже не фигурирует. Ты свободен от всех обязательств.
- Поттер, стой! – Драко ухватил его за руку, вставая следом за ним. – Выслушай меня. Ты обещал, что поймешь!
Гарри медленно обернулся.
- Как я мог забыть, - сказал он, выдергивая руку из его пальцев. – Слизеринец всегда успеет подстелить себе соломки, вовремя вытянув нужное обещание. А потом никогда не упустит возможности этим воспользоваться. Малфой, кто тебе сказал, что от моей гриффиндорской порядочности осталось достаточно, чтобы я хотел держать данное тебе слово?
- Поттер, ты псих, - Драко почувствовал, что начинает закипать. – Сколько б тебя Снейп не учил окклюменции, ты все равно не способен думать, когда злишься. Поэтому ты сейчас успокоишься, потом выслушаешь меня - и только когда я увижу, что ты принял осознанное решение, я тебя отпущу.
- Сдается мне, окклюменция мне больше не понадобится? – хмыкнув, спросил Гарри. – Я правильно понимаю?
- Не понадобится, - криво улыбнулся Драко. – Больше никто не способен вторгнуться в твое сознание. Кроме меня.
- Какое милое дополнение, - парировал Гарри, глядя на него. – Мелочь, а приятно.
- Поттер, сядь, я сказал. Ты все равно не уйдешь отсюда, пока мы не закончим.
- Да ну? – в глазах Гарри полыхнула бешеная ярость.
Он мгновенно завернулся в мантию-невидимку. Драко, предугадав его движение, одним прыжком кинулся к двери, прижав ее спиной.
- Хочешь оставаться невидимым – пожалуйста, - проговорил он. – Для того, чтобы говорить, это не важно. А выйти отсюда ты все равно не сможешь.
Тут же из пустоты на него обрушился удар в челюсть, от которого подкосились ноги. Мир на мгновение взорвался, переворачиваясь. Драко рухнул на колени, сжав руками голову.
- Действительно… - тяжело дыша, прошептал Драко. – От порядочности ничего не осталось…
- У меня был славный учитель, Малфой, - зло сказал Гарри, сдергивая мантию и садясь перед ним на корточки. – К тому же, я всегда мечтал съездить тебе по роже. Не мог упустить возможность.
- Лавры Грэйнджер покоя не дают? – хмыкнул Драко, закрывая глаза и осторожно прислоняясь к двери затылком. – Знаешь, у нее рука легче.
- Женщина, что с нее взять, - уничижительно отозвался Гарри. – Какого черта тебе от меня надо? Хочешь доказать, что ты белый и пушистый? Что ты – жертва обстоятельств? Или что? Назови, я соглашусь с этим, и мы разойдемся - если тебе для душевного покоя так необходимо, чтобы я это согласие высказал. Давай, Малфой, мне не жалко. Слова слишком мало значат, когда общаешься со слизеринцем.
Драко закрыл лицо руками.. Плечи его едва заметно вздрагивали.
- Не имеет значения, что я за человек, - сказал он после долгого молчания. – Оставим рассуждения на тему «Драко Малфой – хорошо это или плохо». Я поступил так, как поступил, и моральная сторона этого события тебе, видимо, уже ясна и без обсуждений. Не будем препираться. Есть два куда более насущных вопроса, которые нам необходимо обсудить до того, как мы окончательно расстанемся.
Гарри на мгновение онемел. Ему было неприятно признаваться себе в желании увидеть Малфоя оправдывающимся. Он хотел долго и зло выплевывать едкие фразы в ответ, парируя каждое слово, чтобы, в конце концов, милостиво махнуть рукой и согласиться с ним. Но чертов слизеринец всегда все делал по-своему. Неужели их отношения и впрямь были игрой, продолжать которую он больше не собирался?
И почему я подумал, что больнее быть уже не может? – спросил сам себя Гарри.
- Два вопроса? – мрачно переспросил он. – Хорошо, говори, я слушаю.
- Уже победа, - ухмыльнулся Драко.
Он поморщился и встал, потирая челюсть. Сделал шаг к кровати и, пошатнувшись, снова опустился на колени. Гарри на мгновение почувствовал, что, наверное, все же где-то перегнул палку… что он даже не дал Малфою шанса объясниться. И решил все еще до того, как пришел сюда.
- Больно? - пробормотал он, поворачиваясь к Драко и протягивая руку, пытаясь коснуться его лица. – Черт, извини, я…
- Поттер, отстань, - Малфой отвел его руку в сторону. – Что за идиотская тяга трогать все прекрасное руками?
Он был зол. Да что там, он был взбешен. Хватит. Что бы там ни было, хватит. Больше он никогда не позволит этому чертову гриффиндорцу распускать руки, способные, согревая тело, влезать в душу. Прав был Снейп, нельзя никого подпускать так близко. Превращаешься черт знает во что, носишься за ним, умоляешь выслушать… А этот правильный идиот с самого начала поверил Дамблдору. И как можно было быть таким наивным глупцом, чтобы ожидать от Поттера чего-то другого?
Гарри некоторое время пристально смотрел на него, потом, прерывисто вздохнув, перебрался ближе и спокойно уселся ему на ноги.
- Тише, - негромко сказал он, сжимая его виски ладонями, зарываясь пальцами в мягкие волосы. – Если я все правильно понял, физического контакта достаточно? Боль проходит из-за этого?
- Из-за этого, - сквозь зубы ответил Драко, упираясь руками ему в грудь. – Поттер, уйди. Я не нуждаюсь в твоих подачках.
- Ничего, потом дашь мне сдачи, - негромко сказал Гарри, наклоняясь к его лицу. – И что, я любую твою рану могу так вылечить?
- Вот еще, - хмыкнул Драко. – Чем сильнее боль, тем больший нужен контакт. И вообще, это действует только первые дни после посвящения. Потом связь слишком ослабевает.
- Что-то я не заметил этого прошлой ночью, - прошептал Гарри, закрывая глаза и касаясь лбом его лба. – Ты же смог… помочь мне…
- Поттер, уйди… - голос Драко прервался. – Не знаю я, что было прошлой ночью. Я сам чуть с ума не сошел.
- Да помню я… я же тоже там был…
На несколько долгих мгновений они замерли, закрыв глаза и боясь дышать. Почувствовав, что головокружение проходит, Драко попытался отстраниться. Горячие ладони крепко держали его голову.
- Поттер, - устало усмехнулся Драко. – Если бы я не был так уверен, что ты натурал, я бы крепко подумал, прежде чем позволить тебе провести ночь под моим одеялом.
- Если бы я не был так уверен, что ты – натурал, - парировал Гарри, - я бы в жизни под ним не оказался.
- Но еще немного, и я начну сомневаться, - продолжил Драко.
- Немного - чего?
- Поттер… - Драко снова попробовал пошевелиться. – Да перестань ты, в конце концов. Так я ничего внятного не смогу сказать.
- То есть, это я уже могу начинать сомневаться?
- Черт Гриффиндорский, - пробормотал Драко, отталкивая его. – Все бы тебе шутить.
Глаза Гарри блеснули из-под очков. Отодвинувшись, он сел рядом, сцепив руки на коленях.
- Тебе лучше?
Драко молча кивнул.
- А как же «только первые дни после посвящения»?
- Не знаю, - вздохнул Драко. – Поттер, проклятый любопытный придурок, давай я подкину тебе более насущные задачки для размышления? А над этой ты подумаешь позже, если захочешь.
- Малфой, прости меня, - пальцы Гарри осторожно коснулись запястья Драко. – Я должен был выслушать тебя. Просто…
- Просто сейчас ты выпустил пары и угомонился, - Драко спокойно отдернул руку. – Поттер, я не намерен и дальше знакомиться с твоим бешеным темпераментом. Я поступил так, как поступил. Ты веришь тому, что сказал тебе Дамблдор, и это я тоже понимаю. Ты услышал, что он говорит правду. Только в твою башку не пришла мысль о том, что правда – это не вселенская истина, а лишь то, что сам человек считает правдой. Никто, кроме стихийного мага, не способен понять, как происходит посвящение - и каковы возможные последствия его провала. Мне тоже не в чем тебя винить. Ты гриффиндорец, ты приучен верить всему, чему верит твой собеседник. И еще - ты приучен ждать подлости от слизеринцев. Так что, ты тоже всего лишь остался верен самому себе, как и я. Думаю, мы квиты. Теперь, наконец, мы можем закрыть этот чертов вопрос и перестать о нем говорить?
Гарри молчал, кусая губы.
- Ты должен понять меня, - вздохнул он, наконец.
- Я ни черта тебе больше не должен, - процедил Драко. – Разве что, сказать тебе то, что я сейчас собираюсь сказать. Ты выслушаешь меня - и пойдешь отсюда на все четыре стороны. Меня больше не интересует, как ты будешь с этим справляться, и вообще, что с тобой будет дальше. Я рисковал своей шкурой, вытаскивая тебя с парапета, не для того, чтобы возиться с твоими психозами остаток жизни.
Гарри молча опустил голову и обхватил ее, зарывшись пальцами в волосы.
Закрыв глаза, Драко тяжело дышал. Чувства Поттера прошибали все, и он никуда не мог от них спрятаться. Но уж лучше хотя бы не смотреть, не видеть эту стройную, тонкую фигуру, сжавшуюся сейчас в горький комок. Одних чувств этого мальчишки хватало, чтобы разорвать на части любую злость Малфоя.
Драко видел профессора Алхимии разным. Очень разным. Наверное, никто из учеников Хогвартса не подозревал, каким человеком способен быть угрюмый язвительный Снейп. Какие чувства могут выражать его глаза. Но таким, как сейчас, Драко его не видел никогда.
При первом же взгляде на пирамидку Снейп побелел, как полотно. Вцепившись костлявыми пальцами в кафедру, он сидел, застыв, как изваяние, и Драко изо всех сил боролся с желанием выйти на пару минут за дверь, чтобы отгородиться от обрушивающейся от него лавины мрачной безысходности.
Он сдался, подумал Драко. Только увидел ее - и сразу сдался. Даже с каким-то облегчением. Черт, как же сильно он устал жить так, если…
- Где ты это взял? – напряженно спросил Снейп.
- Я думал, вы догадаетесь. Мой отец оставил ее у меня в шкафу во время последнего визита. Я нашел ее сегодня утром.
Кулак Снейпа с тяжелым грохотом опустился на кафедру. Сжав губы, профессор резко встал и отвернулся к окну, сцепив руки за спиной.
- Два дня? – спросил он, не оборачиваясь.
Драко вздохнул и подошел к нему. Встал рядом, прислонился к стене и тоже уставился на улицу.
- Профессор, - негромко сказал он. – Уж не знаю, обрадует вас эта новость или нет, но с некоторых пор вы не единственный огненный маг в Хогвартсе.
Снейп вскинул голову, пробуравив Драко вопросительным взглядом.
- Поттер, - объяснил Слизеринец. – Я думаю, это нацелено на него. Не спрашивайте меня, почему, просто я так думаю, и все.
- Раз думаешь, значит, так и есть, - медленно ответил Снейп. – Что ты хочешь от меня, Драко?
- Помощи, - пожал плечами тот, выдерживая взгляд.
Снейп невольно хмыкнул.
- Человеку, на которого работает эта штука, - он, не оглядываясь, кивнул в сторону кафедры, - уже невозможно помочь.
- Даже уничтожив оригинал? – спросил Драко.
Снейп повернулся и, сложив руки на груди, мрачно уставился на него.
- Два дня, Драко, - раздельно повторил он. – Ему остались от силы сутки. Он не переживет этой ночи, даже если не будет спать. Даже если ты разобьешь эту штуку. Не существует барьеров, чтобы оградить его, связь уже налажена. Где находится оригинал, ты не представляешь. Как его найти – тоже. Что ты хочешь успеть до вечера?
Драко на секунду закрыл глаза.
- Я знаю, где оригинал, - тихо сказал он. – В Малфой-Меноре.
- Это всего лишь предположение, - дернул плечами Снейп.
- Я знаю, профессор, - повторил Драко. – Он там, в замке. Скорее всего, в кабинете отца. Если он сам принес сюда часть элемента, значит, он ведет всю операцию. В противном случае он бы здесь не появился. Люциус Малфой не станет работать на подхвате.
Снейп презрительно фыркнул, снова отворачиваясь к окну.
- Тебе нельзя в это ввязываться, - помолчав, сказал он. – Драко, ты уже сделал все, что мог. Не нужно…
- И что же я сделал? – со злостью перебил его Драко. – Выдержал ночь посвящения? Дождался, пока завершится формирование? Чем это может ему помочь?
- Драко, не смей, - не повышая голоса, железным тоном продолжил Снейп. – Я запрещаю тебе лезть в это.
- То есть, вы мне не поможете, - мрачно констатировал Драко.
- Не представляю, чем я мог бы здесь помочь, - холодно ответил Снейп. – Я не сунусь в Малфой-Менор. Скорее всего, я даже не успею дойти до кабинета Люциуса, когда меня обнаружат. Разбить кристалл незаметно невозможно, и ты это знаешь. Драко, смирись. Он уже мертв, мы ничего не можем сделать. Или ты хочешь полезть туда сам?
Снейп повернулся к нему. На дне его глаз плескалась убийственная прямота; глядя на него, Драко вдруг ясно понял, что он знал, всегда знал, что произошло на самом деле в Малфой-Меноре в ночь смерти Нарциссы. Знал и молчал.
Если до этого ему казалось, что он в ярости, то сейчас он подумал, что всю предыдущую жизнь был спокоен, как змея – по сравнению с тем, что творилось в его душе сейчас.
Снейп инстинктивно сделал шаг назад, схватившись рукой за подоконник.
- Вы знали, - прошипел Драко, глядя на него. – Все это время вы знали. Как вы могли не сказать мне?
- Ты вспомнил? – севшим голосом прошептал Снейп.
- Вспомнил, - выплюнул Драко. – К сожалению, не благодаря вам, профессор.
Снейп тяжело дышал, глядя на него.
- Кажется, я даже знаю, кого именно за это надо благодарить, - с нажимом ответил он наконец. – Некоторые воспитанники Гриффиндора совершенно не способны соображать, во что им не стоит лезть.
- Было бы даже странно, если бы вы поняли, - зло ухмыльнулся Драко.
Одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, Снейп схватил его за отворот мантии и прижал к стене. Глаза его горели бешеной яростью.
- Не смей со мной так говорить! – прошипел он. – Я заботился о тебе. Вспомни, чем закончилась та ночь. Ты был потрясен смертью матери. Настолько, что не смог оставаться человеком. Не окажись там меня, чтобы провести посвящение, ты бы просто сошел с ума. И что, я должен был тогда рассказать тебе об этом? Или намекнуть? Как ты себе это представляешь?
Если бы взгляды могли убивать, от Снейпа уже осталась бы только кучка пепла. Драко, сжав зубы, рывком убрал его руки со своей мантии.
- Возможно, за прошедшие месяцы вы все же могли бы изыскать такую возможность? – холодно осведомился он. – Не нахожу, что мое психическое состояние все это время было настолько нестабильным.
Снейп, задыхаясь, нависал над ним, как мрачный готический вампир. Побледневший от ярости, с горящим взглядом глубоко посаженных черных глаз.
- И что, ты был очень рад узнать об этом? – поинтересовался он. – Подобная информация скрасила твою жизнь?
Драко сжал кулаки, подавляя желание пустить их в действие.
- Это МОЯ жизнь, - тихо отчеканил он. – Вы забыли, что в вашу задачу входило лишь приглядывать за мной некоторое время. Вы не вправе указывать мне, что делать, и дальше. Этап посвящения закончился четыре месяца назад, так что можете перестать давить на меня. Только я могу решать, что мне нужно знать, а что нет.
- Мальчишка! – прошипел Снейп. – Что ты собираешься делать? Ты не можешь полезть туда сам!
- Лично вы, профессор, - подчеркнул Драко, – вы сами, своим решением ничего мне не говорить, чуть не отправили меня туда навсегда. Если бы я не вспомнил об этом, в июне я вернулся бы в Малфой-Менор, и что тогда? Или об этом подумать вы не поспешили?
Снейп несколько секунд молчал, прерывисто дыша сквозь зубы.
- Люциус не сделает этого больше, - сказал он, наконец. – Он не посмеет.
- Да что вы? – разозлился Драко. – Что же ему помешает? И даже если и так – вы не подумали, каково было бы мне потом, когда я все-таки вспомнил бы об этом сам? Уже находясь в замке и не имея возможности оттуда выбраться?
- У тебя и сейчас ее нет, - усмехнулся Снейп, отворачиваясь и отходя от него. – Ты можешь кипятиться сколько угодно, но я сделал это ради тебя, Драко. И, раз уж ты вспомнил все, что твой отец благоразумно стер из твоей памяти, полагаю, вопрос с вылазкой в Малфой-Менор можно считать закрытым.
Он обернулся к Драко.
- Я не пойду туда, - холодно продолжил он. – И ты не пойдешь, если тебе дорога твоя жизнь. Полагаю, больше сердить Люциуса тебе не захочется? Ведь попытка прервать Ритуал его, мягко говоря, рассердит.
Драко устало прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Он не знал, что еще придумать, чтобы уговорить Снейпа. Мелькнула мысль достать палочку и просто добить его, раз он так устал жить.
- Я не могу оставить Поттера, - наконец сказал он. – Как вы не понимаете! Он… кое-что сделал для меня. Я не могу просто сидеть и ждать. Смотреть, как они убивают его. Пожалуйста, профессор!
- Нет.
Кусая губы, Драко открыл глаза и посмотрел на него. В глазах Снейпа стояла боль. И непреклонность.
- Драко, - вздохнул Снейп, отводя взгляд. – Я понимаю, что ты очень привязан к нему. Это нормально, ты же его инициировал. Но это пройдет. Поверь мне.
Он снова подошел к нему и положил руку на плечо.
- Ты действительно ничего не сможешь сделать, - прошептал он. – А я не могу пойти туда. Прости.
Помолчав, Драко оттолкнулся от стены, не глядя на профессора, сбросил его руку с плеча, забрал со стола пирамидку и вышел из лаборатории. Дверь тихонько хлопнула за его спиной.
* * *
Он не помнил, как дошел до Большого Зала. Не помнил, что лежало на его тарелке. Не помнил, кто сидел рядом с ним, что говорила Панси, склонившись к его уху… Мир звенел в его голове отчаянным колоколом, беспомощным набатом, бьющимся в его мысли.
Поттера за столом Гриффиндора не было. Как и Уизли, и Грэйнджер. Глупая, бессмысленная надежда заставляла Драко сидеть, пока не разошлись почти все. Просто увидеть его. Просто побыть с ним рядом. Хотя бы минуту. Но Поттер так и не появился.
На выходе из зала он привычным жестом полез в карман мантии, нащупывая портключ. Видеть череду лиц, сквозь которую пролегал путь в подземелья Слизерина, было выше его сил. Оглянувшись, нет ли поблизости ненужных свидетелей, Драко нажал нужный рычажок, одновременно с этим почувствовав, как знакомые цепкие пальцы хватают его за локоть.
- Ты? – выдохнул Драко, оглядываясь - уже в собственной спальне.
- Я, - мрачно ответил Гарри, снимая мантию-невидимку. – Кажется, ты хотел о чем-то поговорить со мной? Утром? Я думаю, нам и впрямь пора это сделать. Если, конечно, у тебя хватит смелости сказать мне правду.
Драко стоял, глядя в его глаза, уже понимая, что опоздал. Вместо успевшего стать родным теплого огня изумруды дышали болью и яростью.
- Ну? Давай, Малфой, я помню, что вы не такие уж нерешительные. Просто долго взвешиваете все «за» и «против». Мне кажется, пришло время прекращать взвешивания.
Сжав зубы, Драко опустился в кресло и закрыл лицо руками.
- Кто тебе сказал? – глухо спросил он, не поднимая головы.
- Дамблдор, - пожал плечами Гарри. – Хотя, думаю, в любом случае имеет значение только то, что это был не ты.
- Тебя не было на завтраке, - невпопад сказал Драко.
- Аппетит пропал, - мрачно парировал Гарри. – Иногда такие новости услышишь - кажется, хуже просто некуда…
- Садись, - кивнул Драко на ковер. – Разговор будет долгим.
- Сомневаюсь, - зло ответил Гарри. – Тут, вроде бы, не о чем долго говорить. Разве что, ты соберешься сообщить мне, кто именно надоумил тебя сделать это. Впрочем, его имя теперь вряд ли что-то сильно для меня изменит.
Драко поднял на него удивленный взгляд.
- С чего ты взял, что меня об этом кто-то просил? – поинтересовался он.
- Ты намекаешь, что это была лично твоя идея? Позволь не поверить, Малфой. Маловероятно, чтобы ты по своей воле захотел оказаться вынужденным общаться со мной столько времени. Это ведь и впрямь оказалось чересчур сложно для твоей тонкой аристократической натуры, раз ты даже пытался от меня сбежать?
Драко на секунду закрыл глаза. Он знал, что этот разговор состоится - рано или поздно. И даже знал, что это будет больно. Но почему-то не предполагал, что больно будет невыносимо.
- Никто меня не вынуждал, - сквозь зубы сказал он. – И моя воля тоже была ни при чем. Поттер, это просто произошло.
- И у тебя не было выбора, - саркастически заметил Гарри.
Драко снова посмотрел на него.
- Был, - медленно прошептал он. – Провести посвящение или умереть. Вместе с тобой.
- И что, неужели для меня не было совершенно никакой возможности выжить? – Гарри присел рядом с ним на корточки, заглядывая ему в лицо. В его глазах плескалась боль. Ничего, кроме боли.
- Теоретически - была, - ответил Драко. – На практике, скорее всего, нет.
- Знаешь, Малфой, - сказал Гарри, помолчав. – Думаю, это не важно. Важно то, что для тебя такой возможности не было. Глупо обвинять тебя в том, что ты спасал собственную шкуру за чужой счет. Ты же слизеринец. Это нормально, ты просто остался верен сам себе.
Драко вглядывался в знакомые черточки лица, и какая-то часть его поражалась, когда же он успел выучить их так досконально. Когда они превратились во что-то настолько родное.
- Ты не станешь отрицать, что ты должен был находиться рядом со мной все это время? – напряженно спросил Гарри.
Драко отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда.
- Не стану, - прошептал он. – Поттер, «должен» не означает «не хотел».
Лицо Гарри на миг исказилось гримасой боли, как если бы Драко ударил его.
- Тебе не обязательно продолжать, Малфой, - сказал он, вставая и отворачиваясь. – Насколько я понимаю, теперь понятие «должен» уже не фигурирует. Ты свободен от всех обязательств.
- Поттер, стой! – Драко ухватил его за руку, вставая следом за ним. – Выслушай меня. Ты обещал, что поймешь!
Гарри медленно обернулся.
- Как я мог забыть, - сказал он, выдергивая руку из его пальцев. – Слизеринец всегда успеет подстелить себе соломки, вовремя вытянув нужное обещание. А потом никогда не упустит возможности этим воспользоваться. Малфой, кто тебе сказал, что от моей гриффиндорской порядочности осталось достаточно, чтобы я хотел держать данное тебе слово?
- Поттер, ты псих, - Драко почувствовал, что начинает закипать. – Сколько б тебя Снейп не учил окклюменции, ты все равно не способен думать, когда злишься. Поэтому ты сейчас успокоишься, потом выслушаешь меня - и только когда я увижу, что ты принял осознанное решение, я тебя отпущу.
- Сдается мне, окклюменция мне больше не понадобится? – хмыкнув, спросил Гарри. – Я правильно понимаю?
- Не понадобится, - криво улыбнулся Драко. – Больше никто не способен вторгнуться в твое сознание. Кроме меня.
- Какое милое дополнение, - парировал Гарри, глядя на него. – Мелочь, а приятно.
- Поттер, сядь, я сказал. Ты все равно не уйдешь отсюда, пока мы не закончим.
- Да ну? – в глазах Гарри полыхнула бешеная ярость.
Он мгновенно завернулся в мантию-невидимку. Драко, предугадав его движение, одним прыжком кинулся к двери, прижав ее спиной.
- Хочешь оставаться невидимым – пожалуйста, - проговорил он. – Для того, чтобы говорить, это не важно. А выйти отсюда ты все равно не сможешь.
Тут же из пустоты на него обрушился удар в челюсть, от которого подкосились ноги. Мир на мгновение взорвался, переворачиваясь. Драко рухнул на колени, сжав руками голову.
- Действительно… - тяжело дыша, прошептал Драко. – От порядочности ничего не осталось…
- У меня был славный учитель, Малфой, - зло сказал Гарри, сдергивая мантию и садясь перед ним на корточки. – К тому же, я всегда мечтал съездить тебе по роже. Не мог упустить возможность.
- Лавры Грэйнджер покоя не дают? – хмыкнул Драко, закрывая глаза и осторожно прислоняясь к двери затылком. – Знаешь, у нее рука легче.
- Женщина, что с нее взять, - уничижительно отозвался Гарри. – Какого черта тебе от меня надо? Хочешь доказать, что ты белый и пушистый? Что ты – жертва обстоятельств? Или что? Назови, я соглашусь с этим, и мы разойдемся - если тебе для душевного покоя так необходимо, чтобы я это согласие высказал. Давай, Малфой, мне не жалко. Слова слишком мало значат, когда общаешься со слизеринцем.
Драко закрыл лицо руками.. Плечи его едва заметно вздрагивали.
- Не имеет значения, что я за человек, - сказал он после долгого молчания. – Оставим рассуждения на тему «Драко Малфой – хорошо это или плохо». Я поступил так, как поступил, и моральная сторона этого события тебе, видимо, уже ясна и без обсуждений. Не будем препираться. Есть два куда более насущных вопроса, которые нам необходимо обсудить до того, как мы окончательно расстанемся.
Гарри на мгновение онемел. Ему было неприятно признаваться себе в желании увидеть Малфоя оправдывающимся. Он хотел долго и зло выплевывать едкие фразы в ответ, парируя каждое слово, чтобы, в конце концов, милостиво махнуть рукой и согласиться с ним. Но чертов слизеринец всегда все делал по-своему. Неужели их отношения и впрямь были игрой, продолжать которую он больше не собирался?
И почему я подумал, что больнее быть уже не может? – спросил сам себя Гарри.
- Два вопроса? – мрачно переспросил он. – Хорошо, говори, я слушаю.
- Уже победа, - ухмыльнулся Драко.
Он поморщился и встал, потирая челюсть. Сделал шаг к кровати и, пошатнувшись, снова опустился на колени. Гарри на мгновение почувствовал, что, наверное, все же где-то перегнул палку… что он даже не дал Малфою шанса объясниться. И решил все еще до того, как пришел сюда.
- Больно? - пробормотал он, поворачиваясь к Драко и протягивая руку, пытаясь коснуться его лица. – Черт, извини, я…
- Поттер, отстань, - Малфой отвел его руку в сторону. – Что за идиотская тяга трогать все прекрасное руками?
Он был зол. Да что там, он был взбешен. Хватит. Что бы там ни было, хватит. Больше он никогда не позволит этому чертову гриффиндорцу распускать руки, способные, согревая тело, влезать в душу. Прав был Снейп, нельзя никого подпускать так близко. Превращаешься черт знает во что, носишься за ним, умоляешь выслушать… А этот правильный идиот с самого начала поверил Дамблдору. И как можно было быть таким наивным глупцом, чтобы ожидать от Поттера чего-то другого?
Гарри некоторое время пристально смотрел на него, потом, прерывисто вздохнув, перебрался ближе и спокойно уселся ему на ноги.
- Тише, - негромко сказал он, сжимая его виски ладонями, зарываясь пальцами в мягкие волосы. – Если я все правильно понял, физического контакта достаточно? Боль проходит из-за этого?
- Из-за этого, - сквозь зубы ответил Драко, упираясь руками ему в грудь. – Поттер, уйди. Я не нуждаюсь в твоих подачках.
- Ничего, потом дашь мне сдачи, - негромко сказал Гарри, наклоняясь к его лицу. – И что, я любую твою рану могу так вылечить?
- Вот еще, - хмыкнул Драко. – Чем сильнее боль, тем больший нужен контакт. И вообще, это действует только первые дни после посвящения. Потом связь слишком ослабевает.
- Что-то я не заметил этого прошлой ночью, - прошептал Гарри, закрывая глаза и касаясь лбом его лба. – Ты же смог… помочь мне…
- Поттер, уйди… - голос Драко прервался. – Не знаю я, что было прошлой ночью. Я сам чуть с ума не сошел.
- Да помню я… я же тоже там был…
На несколько долгих мгновений они замерли, закрыв глаза и боясь дышать. Почувствовав, что головокружение проходит, Драко попытался отстраниться. Горячие ладони крепко держали его голову.
- Поттер, - устало усмехнулся Драко. – Если бы я не был так уверен, что ты натурал, я бы крепко подумал, прежде чем позволить тебе провести ночь под моим одеялом.
- Если бы я не был так уверен, что ты – натурал, - парировал Гарри, - я бы в жизни под ним не оказался.
- Но еще немного, и я начну сомневаться, - продолжил Драко.
- Немного - чего?
- Поттер… - Драко снова попробовал пошевелиться. – Да перестань ты, в конце концов. Так я ничего внятного не смогу сказать.
- То есть, это я уже могу начинать сомневаться?
- Черт Гриффиндорский, - пробормотал Драко, отталкивая его. – Все бы тебе шутить.
Глаза Гарри блеснули из-под очков. Отодвинувшись, он сел рядом, сцепив руки на коленях.
- Тебе лучше?
Драко молча кивнул.
- А как же «только первые дни после посвящения»?
- Не знаю, - вздохнул Драко. – Поттер, проклятый любопытный придурок, давай я подкину тебе более насущные задачки для размышления? А над этой ты подумаешь позже, если захочешь.
- Малфой, прости меня, - пальцы Гарри осторожно коснулись запястья Драко. – Я должен был выслушать тебя. Просто…
- Просто сейчас ты выпустил пары и угомонился, - Драко спокойно отдернул руку. – Поттер, я не намерен и дальше знакомиться с твоим бешеным темпераментом. Я поступил так, как поступил. Ты веришь тому, что сказал тебе Дамблдор, и это я тоже понимаю. Ты услышал, что он говорит правду. Только в твою башку не пришла мысль о том, что правда – это не вселенская истина, а лишь то, что сам человек считает правдой. Никто, кроме стихийного мага, не способен понять, как происходит посвящение - и каковы возможные последствия его провала. Мне тоже не в чем тебя винить. Ты гриффиндорец, ты приучен верить всему, чему верит твой собеседник. И еще - ты приучен ждать подлости от слизеринцев. Так что, ты тоже всего лишь остался верен самому себе, как и я. Думаю, мы квиты. Теперь, наконец, мы можем закрыть этот чертов вопрос и перестать о нем говорить?
Гарри молчал, кусая губы.
- Ты должен понять меня, - вздохнул он, наконец.
- Я ни черта тебе больше не должен, - процедил Драко. – Разве что, сказать тебе то, что я сейчас собираюсь сказать. Ты выслушаешь меня - и пойдешь отсюда на все четыре стороны. Меня больше не интересует, как ты будешь с этим справляться, и вообще, что с тобой будет дальше. Я рисковал своей шкурой, вытаскивая тебя с парапета, не для того, чтобы возиться с твоими психозами остаток жизни.
Гарри молча опустил голову и обхватил ее, зарывшись пальцами в волосы.
Закрыв глаза, Драко тяжело дышал. Чувства Поттера прошибали все, и он никуда не мог от них спрятаться. Но уж лучше хотя бы не смотреть, не видеть эту стройную, тонкую фигуру, сжавшуюся сейчас в горький комок. Одних чувств этого мальчишки хватало, чтобы разорвать на части любую злость Малфоя.
* * *
- Я не верю… - прошептал Гарри. – Это не может быть правдой. Не может.
Он сидел, прислонившись к стене, и кусал губы, изо всех сил стараясь не смотреть на Малфоя. Тот, как бледная статуя, замер, уставившись в угол, и молчал.
- Вы что, всегда так живете? Все? – выдавил Гарри.
Драко, не оборачиваясь, кивнул.
- Так ты поэтому перестал играть в квиддич? Из-за того, что полеты…
- Поттер, я не играю в квиддич с сентября, - перебил его Драко. – А посвящение произошло в январе. Думай хоть немного уже, ладно?
Гарри спрятал лицо в ладони. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы Малфой сказал, наконец, что весь его рассказ был шуткой. Ему не впервой было ощущать отверженность и возможную близость смерти, но жить, чувствуя себя приговоренным, жить, будучи лишенным самой жизни – это было во сто крат хуже.
- Что будет, если я откажусь? – стараясь говорить ровно, спросил он. – Если я просто буду продолжать жить, как раньше?
- Ты умрешь, - спокойно ответил Драко, не отрывая взгляда от стены. – Думаю, к осени. Может, чуть позже. Точнее, ты будешь умирать все это время, постепенно. Переставать чувствовать. Сгорать изнутри.
Гарри молча кивнул.
- И сны, - добавил Драко. – Постоянно, всегда. Каждую ночь. Помнишь, тебе снилось, как ты горел заживо? Это был очень… легкий вариант. Стихия приходит во сне, когда ты не можешь закрыться от нее. Только перестань прятаться - и она заберет тебя целиком. Уверяю, последние месяцы перед смертью покажутся тебе таким адом, что ты сделаешь что угодно для того, чтобы все закончилось. Собственно, большинство из нас умирает именно так.
- Я помню, Гермиона говорила, что процент [Слово запрещено роскомнадзором]…
- Ты говорил об этом с Грэйнджер? – поднял голову Драко.
- Я пытался лучше понять тебя, - пожал плечами Гарри. – Хотел почувствовать, как ты живешь. Черт, бойтесь своих желаний…
Он покачал головой. Драко грустно улыбнулся.
- Поттер, - медленно сказал он. – Я понимаю, что сейчас это не имеет смысла. Но все равно… Я просто хочу, чтобы ты это знал.
Гарри поднял на него вопросительный взгляд.
- Я, наверное, никогда еще не видел более живого человека, чем ты. Рядом с тобой даже я себя чувствовал… живым. Поверь, меньше всего на свете мне бы хотелось видеть, как ты превратишься в подобие Снейпа, прячущегося в подземельях от солнца и почти забывшего уже, что такое улыбка. Если бы я мог сейчас хоть как-то изменить это, хоть что-то сделать, поверь мне, я бы это сделал.
В лице Гарри что-то дрогнуло. Он, не отрываясь, смотрел на Драко, тонул в его мягких серых глазах.
- Мы действительно не можем больше быть вместе, - сказал тот, не отводя взгляда. – Это… ускорит процесс. У нас обоих.
- Снова боишься за свою шкуру? – криво улыбнулся Гарри.
- За твою в том числе, придурок, - спокойно ответил Драко. – Нам не стоит больше видеться. Хотя… черт.
Он потер лоб, зажмурившись, и отвернулся к окну.
- Хотя, пожалуй, единственное, что в моей жизни стоило того, чтобы случиться, это именно эти несколько недель. Хоть ты и психованный гриффиндорский идиот, Поттер.
- Сложно поспорить, - горько вздохнул Гарри. – Хоть ты и высокомерная слизеринская сволочь, Малфой, за эти недели ты умудрился дать мне больше, чем все остальные люди за семнадцать лет. Я, наверное, только рядом с тобой понял, что значит – быть самим собой.
Драко, не оглядываясь, кивнул.
- Да, - прошептал он. – Я тоже.
Им не нужно было прислушиваться друг к другу, чтобы понять, кто что чувствует. Горечь, казалось, висела между ними в воздухе, наполняя собой комнату. Гарри подумал, что еще немного, и ее можно будет сгребать в комки. Горечь и боль.
- Я должен уйти? – прошептал он. – Так ведь?
Драко прикрыл глаза, кусая губы.
- Есть еще один вопрос, который мы не обсудили, - сказал он.
Гарри устало откинулся головой на стену.
- Малфой, думаю, ничего худшего сказать мне ты уже не сможешь. Может, хватит на сегодня, а?
- Во-первых, завтра будет поздно, - ответил Драко. – Во-вторых, я все же надеюсь, что это наш последний разговор. Давай не растягивать до бесконечности то, что все равно рано или поздно придется рвать.
Гарри сжал зубы и замолчал.
- Смотри, - вздохнул Драко, вставая и подходя к нему.
На его ладони стояла крошечная хрустальная пирамидка. Внутри нее переливалось дрожащее пламя. Гарри протянул руку и взял ее, с удивлением отметив, что грани даже не нагрелись.
- Симпатичная штучка, - улыбнулся он. – Что это?
- Эта штучка лежала в моем шкафу, - ответил Малфой. – Я нашел ее сегодня утром, после твоего ухода.
- И что?
Драко снова вздохнул. Он не собирался рассказывать об этом Поттеру, но, видимо, будет честнее, если гриффиндорец узнает все от него. Вранья между ними в последнее время и так было предостаточно.
- Ритуал Раздвоения, - начал он, глядя ему в глаза. – Берешь прозрачный предмет, любой. Проводишь ритуал, получаешь два предмета. Один настоящий, другой его копия. Подсовываешь копию в дом стихийного мага. Оригинал оставляешь себе. Проводишь с ним некоторые действия, и через оба элемента устанавливается связь с магом. Получается как бы открытый канал. Стихия прорывается в сознание жертвы и в течение трех суток делает за тебя всю грязную работу. В результате - имеем труп.
Гарри оторопело смотрел на пирамидку в своих руках.
- Свет в предмете воздействия появляется только после установления связи, то есть, должна пройти хотя бы одна ночь. Собственно, по тому, каким цветом засветится эта дрянь, и можно определить клан жертвы. В финале можно даже разглядеть, собственно, саму стихию. Пламя, капли воды, песчинки или вихри.
Гарри поднял на него взгляд.
- Люциус подсунул, - констатировал он. – То-то я все гадал, что ему здесь понадобилось.
Драко кивнул.
- Умный ты все-таки, Поттер, - ухмыльнулся он. – Я и то не сразу догадался.
Некоторое время они молчали, глядя на дрожащее в хрустале пламя.
- Разбивать ее смысла не имеет, как я понимаю, - сказал Гарри.
- Откуда такой вывод?
- Иначе ты бы ее уже разбил.
Драко на секунду прикрыл глаза, подумав, что отсутствие в этой фразе даже намека на вопрос его почему-то чертовски радует. Может, Поттер действительно способен хоть в чем-то верить ему?
- Да, - сказал он, наконец. – Разбивать надо оригинал, а не копию. Это единственный способ оборвать связь.
- Оригинал, соответственно, в Малфой-Меноре, - снова утвердительно заявил Гарри. – Раз Люциус приезжал сюда сам.
Драко не удержался от улыбки.
- Поттер, вот скажи мне, почему я семь лет умудрялся думать, что ты полный идиот? Ведь можешь же соображать, когда захочешь.
- Тебе просто наконец-то надоело общаться с тупицами, и ты соскучился по умным собеседникам, - ухмыльнулся Гарри. – Хотя - вполне мог бы обойтись и своим отражением в зеркале.
- Теперь мне больше ничего и не останется, - негромко ответил Драко, пожимая плечами и отбирая у него хрусталь. – А ты сильный человек, Поттер. Или не понял ничего, или у тебя при всей твоей психованности железная выдержка. Снейп чуть с ума не сошел, когда я ему ее показал.
- Ты ходил к Снейпу? – поднял бровь Гарри. – И что он?
- Ничего он, - вздохнул Драко. – Сказал, что тебе уже не помочь, и чтобы я не лез не в свои дела.
- Да ты, в общем, и раньше знал, что он так отреагирует. Чего ж тут удивляться.
Драко кивнул.
- Малфой, у тебя есть какой-то план - или ты просто решил сообщить мне, что я умру сегодня ночью? – спросил Гарри. – После того, что я только что от тебя выслушал, это скорее хорошая новость, чем плохая.
- Поттер, не валяй дурака, - скривился Драко. – Надо придумать, что с этим сделать. У нас еще целые сутки на все- про все. Давай, один я не в состоянии это переварить.
Гарри горько улыбнулся.
- Ты правда не сердишься на меня? – спросил он.
- А ты? – хмыкнул Драко.
Они оба вздохнули.
- Малфой, - сказал Гарри. – Отставь пока эту стекляшку. Знаешь, я подумал… Я не стану прятаться. Просто не стану и все. Снейп – слишком хороший пример, чтобы я хотел превратиться в похожее на него чудовище. Спасибо тебе, что рассказал мне все это… но я на самом деле так решил.
- С ума сошел? – тихо спросил Драко.
- Ага, - кивнул Гарри. – Причем давно. Малфой, ты привык жить, трясясь за свою безопасность. А меня воспитывали, как оружие, от которого всего-то нужно, чтобы оно сработало один раз. И никому не интересно, не взорвется ли оно при этом. Потому что второй раз все равно уже не понадобится. Я и раньше знал, что, возможно, умру молодым. Теперь я это знаю точно. Это ничего не меняет. Понимаешь?
Драко пристально смотрел на него. В серых глазах билась тревога. И еще – уважение. И легкая зависть.
- Это же [Слово запрещено роскомнадзором], - прошептал он.
- Хочешь тоже так? – отчаянно улыбнулся Гарри. – Быть смелым просто, Малфой. Надо всего лишь не цепляться ни за что. У меня ведь все равно ничего нет. Значит, я ничего и не теряю. Разве что - тебя. Но тебя я уже потерял.
Драко молчал. Он не находил слов, они застревали в горле, заставляя лишь беззвучно шевелить губами.
- Что же касается этой штуки… - Гарри снова взял пирамидку и стал вертеть ее в пальцах. – Вопрос номер раз – как именно Люциус смог проникнуть в Хогвартс. Вопрос номер два – где в Малфой-Меноре может находиться оригинал. Вопрос номер три – как туда попасть и потом оттуда смыться. В общем-то, и все.
Драко долго молчал, глядя на него. На секунду Гарри почувствовал, как перед ним распахивается бездна.
- Я знаю ответ на два из трех, - сказал, наконец, Драко. – Оригинал в кабинете Люциуса, скорее всего, в его личном сейфе. Попасть туда могу только я. Ну, или любой из Пожирателей Смерти.
Гарри вопросительно поднял бровь.
- Во мне течет кровь Малфоев, - пояснил cлизеринец. – Значит, меня охранная система пропустит. К тому же, я знаю замок и не вляпаюсь в ловушки. Пожиратели Смерти тоже могут попасть в замок, заклятия не пропускают только тех, у кого нет метки. Я имею в виду, без сопровождения.
- Так вот почему ты ходил к Снейпу, - вздохнул Гарри. – Но, раз он отказался…
- Поттер, других поклонников Темного Лорда в Хогвартсе нет. Значит, я пойду туда сам.
Гарри долго молчал, испытующе глядя на него.
- Это опасно? – спросил он, наконец.
- Не больше, чем вся моя предыдущая жизнь там.
- И ты точно хочешь туда пойти? Что бы ты там ни вспомнил про… ну, про Люциуса?
Лицо Драко на миг превратилось в окаменевшую маску.
- Вариантов нет, Поттер. Я постараюсь не столкнуться с ним.
- Малфой, ты лжешь.
- Не хочешь услышать лжи, не задавай дурацких вопросов, - глаза Драко слегка потемнели. – Я иду, и это окончательный ответ. Прекращай свои геройские выпады, у тебя выбора нет.
- Но ты уверен, что сможешь выбраться?
- Уверен, - мрачно сказал Драко. – Если мне хоть немного помогут.
- Кто? – встрепенулся Гарри. – И в чем?
- Во-первых, в замок можно попасть только через каминную сеть. Аппарировать туда невозможно, равно как и отсюда.
- Дамблдор разрешит, - кивнул Гарри. – По такому поводу он тебя через камин пропустит.
- Во-вторых, оттуда невозможно выйти тем же путем. Камин работает только на вход - и только для своих. Значит, выбраться из поместья я смогу, только переместившись с улицы в Хогсмит. Причем, сначала придется пересечь всю защищенную территорию. Кто-то должен отвлечь внимание, чтобы я успел…
- Короче, пошли к Дамблдору, - Гарри встал и протянул ему руку. – Я же у них, вроде как, ценный артефакт? Вот пусть у него голова болит, как тебе помочь. Придумает, не волнуйся. Забирай с собой эту стекляшку, будем помахивать перед его бородой вещественным доказательством.
Драко сжал его пальцы и тоже поднялся.
- Заворачивайся в свою мантию, - буркнул он. – Еще не хватало потом всему Слизерину объяснять, что ты делал в моей спальне в субботу утром.
- Ты же натурал, - фыркнул Гарри. – Или в этом здесь не уверены?
- Понятия не имею, - усмехнулся Драко. – У нас не принято соваться в личную жизнь друг друга. Но принято публично делать выводы, если она вдруг оказывается выставленной напоказ.
- А я твоя личная жизнь? – пряча улыбку, спросил Гарри.
- Ты мое наказание, - устало вздохнул Малфой. – Несчастье, свалившееся мне на голову. Стихийное бедствие, я бы сказал.
- В свете последних событий это уже недалеко от истины, - Гарри завернулся в серебристую ткань, пропав из виду. – Иди, я за тобой.
У кабинета Дамблдора Драко остановился.
- Поттер, - позвал он.
- Что? – Гарри, оглянувшись, скинул мантию-невидимку.
- Знаешь, я подумал… Давай, я пойду к нему один. Думаю, так разговор пойдет продуктивнее.
- Почему?
Драко вздохнул и прислонился к стене.
- Поттер, просто поверь мне, так будет лучше. Я пойду один, а ты подождешь меня здесь. Или вообще - в дуэльном зале. Потом я приду и расскажу, до чего мы договорились. Хорошо?
Гарри пристально смотрел ему в глаза.
- Ну, и что ты опять скрываешь? – спросил он.
- Частности, - ответил Драко. – Ты был прав, Поттер. Быть смелым действительно очень просто. Трудно только решиться. Давай, не отвлекай меня, а то я снова вспомню, что я слизеринец, и передумаю.
Гарри неуверенно улыбнулся и кивнул.
- Хорошо. Но ты придешь и все расскажешь, а то мне придется брать подземелья штурмом.
Не ответив на улыбку, Драко молча хлопнул его по плечу и скрылся за дверью.
* * *
- Все в порядке? – Гарри обернулся на звук открывающейся двери.
Малфой пожал плечами и рассеянно кивнул, подходя и садясь рядом на подоконник. Он был бледен, под глазами залегли едва заметные тени.
- Ну, что ты молчишь? – не выдержал Гарри. – Рассказывай!
- Да нечего рассказывать, Поттер, - Драко откинулся к стене и закрыл глаза. – Он поверил мне. Вызвал Снейпа, заставил подтвердить мои слова - и поверил. Насколько я понял, сейчас проводится экстренное собрание верхушки Ордена Феникса, они решают, как помочь мне оттуда выбраться.
- Почему-то я даже не удивляюсь, что меня об этом собрании забыли известить, - мрачно сказал Гарри.
- Как же тебя известить, если ты тут спрятался?
- В Ордене свои приемы, - отмахнулся он. – Справились бы. И что дальше?
- Дальше я после обеда прихожу к Дамблдору и отправляюсь в Малфой-Менор. В худшем случае, к вечеру возвращаюсь. В лучшем – через пару часов.
- Что-то мне кажется, что тут все не так просто, - Гарри пристально смотрел на него, кусая губы. – Малфой, ну хватит уже от меня скрывать все подряд.
- Не все подряд, а только то, что тебя не касается, - устало обронил Драко, отворачиваясь к окну.
Гарри встал и подошел к нему.
- Ты выжатый, как лимон, - прошептал он, оглядывая его лицо.
- Со Снейпом сцепился, - едва заметно улыбнулся Драко. – Ерунда.
- Точно? Из-за меня?
- Поттер, уймись… И, ради Мерлина, не трогай меня, ладно?
Рука Гарри замерла возле его лица. Потом осторожно легла на плечо.
- Малфой, - тихо сказал он. – Я, если что, тоже волнуюсь. За тебя, между прочим.
Драко улыбнулся.
- Все будет, как надо, - ответил он и посмотрел на него. – Как задумано, так и будет. Я доберусь до этой чертовой штучки. Ни Люциуса, ни других Пожирателей в Хогвартс больше не пропустят. И ты сможешь спокойно дожить хотя бы до июня, Поттер.
- Моя жизнь будет чертовски спокойной, если тебя поймают, - мрачно ответил Гарри. – Малфой, ты хоть думаешь, что говоришь?
- А ты понимаешь, что других вариантов все равно нет?
Драко не отводил взгляда от его лица.
- Может, оно и к лучшему? – тихо спросил Гарри. – Все равно от силы полгода, ты сам говорил. Что они изменят? Может, не стоит рисковать из-за этого?
Драко резко сбросил его руку с плеча и снова отвернулся.
- А как же Волан-де-Морт? Война, пророчество и все такое? Поттер, не дури. Не позволяй им добраться до тебя так просто.
- Ты же не веришь, что я могу его победить, - хмыкнул Гарри.
Драко вздохнул и невесело усмехнулся.
- А ты победи, Поттер. Удиви меня… напоследок. Это будет не самый плохой сюрприз.
Гарри долго молчал, глядя на его тонкий, изящный профиль.
- Пообещай мне, что ты вернешься, - сказал он, наконец.
Драко не удержался и фыркнул.
- Поттер, ну, что за глупости! – он снова повернулся к нему. – Мы же не в игрушки играем. Вернусь, если все пройдет хорошо. Поверь мне, я не испытываю ни малейшего желания cоваться туда и, тем более, там оставаться. Так что - обещаю, что приложу все усилия.
- Пообещай, что вернешься, - упрямо повторил Гарри.
Драко горько улыбнулся и кивнул.
- Что Дамблдор? Он не лгал тебе? Ты же почувствовал бы, верно?
- Поттер, - Драко положил руку ему на запястье. – Я тебя умоляю, угомонись, ладно? Что ты, несколько часов подождать не можешь? Я обещаю тебе, что разобью эту штуку. Видно, такая у меня судьба - прерывать нацеленные на тебя стихийные ритуалы. А ты уж постарайся, чтобы это было не зря. Хорошо?
- Хорошо, - прошептал Гарри.
Драко встал.
- Я пойду, - сказал он. – И ты иди. Займи себя чем-нибудь, а то тебя оставлять одного страшно, когда ты такой издерганный. Еще разнесешь тут весь Хогвартс без меня.
Гарри молча смотрел, как он выходит из зала.
- Я не верю… - прошептал Гарри. – Это не может быть правдой. Не может.
Он сидел, прислонившись к стене, и кусал губы, изо всех сил стараясь не смотреть на Малфоя. Тот, как бледная статуя, замер, уставившись в угол, и молчал.
- Вы что, всегда так живете? Все? – выдавил Гарри.
Драко, не оборачиваясь, кивнул.
- Так ты поэтому перестал играть в квиддич? Из-за того, что полеты…
- Поттер, я не играю в квиддич с сентября, - перебил его Драко. – А посвящение произошло в январе. Думай хоть немного уже, ладно?
Гарри спрятал лицо в ладони. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы Малфой сказал, наконец, что весь его рассказ был шуткой. Ему не впервой было ощущать отверженность и возможную близость смерти, но жить, чувствуя себя приговоренным, жить, будучи лишенным самой жизни – это было во сто крат хуже.
- Что будет, если я откажусь? – стараясь говорить ровно, спросил он. – Если я просто буду продолжать жить, как раньше?
- Ты умрешь, - спокойно ответил Драко, не отрывая взгляда от стены. – Думаю, к осени. Может, чуть позже. Точнее, ты будешь умирать все это время, постепенно. Переставать чувствовать. Сгорать изнутри.
Гарри молча кивнул.
- И сны, - добавил Драко. – Постоянно, всегда. Каждую ночь. Помнишь, тебе снилось, как ты горел заживо? Это был очень… легкий вариант. Стихия приходит во сне, когда ты не можешь закрыться от нее. Только перестань прятаться - и она заберет тебя целиком. Уверяю, последние месяцы перед смертью покажутся тебе таким адом, что ты сделаешь что угодно для того, чтобы все закончилось. Собственно, большинство из нас умирает именно так.
- Я помню, Гермиона говорила, что процент [Слово запрещено роскомнадзором]…
- Ты говорил об этом с Грэйнджер? – поднял голову Драко.
- Я пытался лучше понять тебя, - пожал плечами Гарри. – Хотел почувствовать, как ты живешь. Черт, бойтесь своих желаний…
Он покачал головой. Драко грустно улыбнулся.
- Поттер, - медленно сказал он. – Я понимаю, что сейчас это не имеет смысла. Но все равно… Я просто хочу, чтобы ты это знал.
Гарри поднял на него вопросительный взгляд.
- Я, наверное, никогда еще не видел более живого человека, чем ты. Рядом с тобой даже я себя чувствовал… живым. Поверь, меньше всего на свете мне бы хотелось видеть, как ты превратишься в подобие Снейпа, прячущегося в подземельях от солнца и почти забывшего уже, что такое улыбка. Если бы я мог сейчас хоть как-то изменить это, хоть что-то сделать, поверь мне, я бы это сделал.
В лице Гарри что-то дрогнуло. Он, не отрываясь, смотрел на Драко, тонул в его мягких серых глазах.
- Мы действительно не можем больше быть вместе, - сказал тот, не отводя взгляда. – Это… ускорит процесс. У нас обоих.
- Снова боишься за свою шкуру? – криво улыбнулся Гарри.
- За твою в том числе, придурок, - спокойно ответил Драко. – Нам не стоит больше видеться. Хотя… черт.
Он потер лоб, зажмурившись, и отвернулся к окну.
- Хотя, пожалуй, единственное, что в моей жизни стоило того, чтобы случиться, это именно эти несколько недель. Хоть ты и психованный гриффиндорский идиот, Поттер.
- Сложно поспорить, - горько вздохнул Гарри. – Хоть ты и высокомерная слизеринская сволочь, Малфой, за эти недели ты умудрился дать мне больше, чем все остальные люди за семнадцать лет. Я, наверное, только рядом с тобой понял, что значит – быть самим собой.
Драко, не оглядываясь, кивнул.
- Да, - прошептал он. – Я тоже.
Им не нужно было прислушиваться друг к другу, чтобы понять, кто что чувствует. Горечь, казалось, висела между ними в воздухе, наполняя собой комнату. Гарри подумал, что еще немного, и ее можно будет сгребать в комки. Горечь и боль.
- Я должен уйти? – прошептал он. – Так ведь?
Драко прикрыл глаза, кусая губы.
- Есть еще один вопрос, который мы не обсудили, - сказал он.
Гарри устало откинулся головой на стену.
- Малфой, думаю, ничего худшего сказать мне ты уже не сможешь. Может, хватит на сегодня, а?
- Во-первых, завтра будет поздно, - ответил Драко. – Во-вторых, я все же надеюсь, что это наш последний разговор. Давай не растягивать до бесконечности то, что все равно рано или поздно придется рвать.
Гарри сжал зубы и замолчал.
- Смотри, - вздохнул Драко, вставая и подходя к нему.
На его ладони стояла крошечная хрустальная пирамидка. Внутри нее переливалось дрожащее пламя. Гарри протянул руку и взял ее, с удивлением отметив, что грани даже не нагрелись.
- Симпатичная штучка, - улыбнулся он. – Что это?
- Эта штучка лежала в моем шкафу, - ответил Малфой. – Я нашел ее сегодня утром, после твоего ухода.
- И что?
Драко снова вздохнул. Он не собирался рассказывать об этом Поттеру, но, видимо, будет честнее, если гриффиндорец узнает все от него. Вранья между ними в последнее время и так было предостаточно.
- Ритуал Раздвоения, - начал он, глядя ему в глаза. – Берешь прозрачный предмет, любой. Проводишь ритуал, получаешь два предмета. Один настоящий, другой его копия. Подсовываешь копию в дом стихийного мага. Оригинал оставляешь себе. Проводишь с ним некоторые действия, и через оба элемента устанавливается связь с магом. Получается как бы открытый канал. Стихия прорывается в сознание жертвы и в течение трех суток делает за тебя всю грязную работу. В результате - имеем труп.
Гарри оторопело смотрел на пирамидку в своих руках.
- Свет в предмете воздействия появляется только после установления связи, то есть, должна пройти хотя бы одна ночь. Собственно, по тому, каким цветом засветится эта дрянь, и можно определить клан жертвы. В финале можно даже разглядеть, собственно, саму стихию. Пламя, капли воды, песчинки или вихри.
Гарри поднял на него взгляд.
- Люциус подсунул, - констатировал он. – То-то я все гадал, что ему здесь понадобилось.
Драко кивнул.
- Умный ты все-таки, Поттер, - ухмыльнулся он. – Я и то не сразу догадался.
Некоторое время они молчали, глядя на дрожащее в хрустале пламя.
- Разбивать ее смысла не имеет, как я понимаю, - сказал Гарри.
- Откуда такой вывод?
- Иначе ты бы ее уже разбил.
Драко на секунду прикрыл глаза, подумав, что отсутствие в этой фразе даже намека на вопрос его почему-то чертовски радует. Может, Поттер действительно способен хоть в чем-то верить ему?
- Да, - сказал он, наконец. – Разбивать надо оригинал, а не копию. Это единственный способ оборвать связь.
- Оригинал, соответственно, в Малфой-Меноре, - снова утвердительно заявил Гарри. – Раз Люциус приезжал сюда сам.
Драко не удержался от улыбки.
- Поттер, вот скажи мне, почему я семь лет умудрялся думать, что ты полный идиот? Ведь можешь же соображать, когда захочешь.
- Тебе просто наконец-то надоело общаться с тупицами, и ты соскучился по умным собеседникам, - ухмыльнулся Гарри. – Хотя - вполне мог бы обойтись и своим отражением в зеркале.
- Теперь мне больше ничего и не останется, - негромко ответил Драко, пожимая плечами и отбирая у него хрусталь. – А ты сильный человек, Поттер. Или не понял ничего, или у тебя при всей твоей психованности железная выдержка. Снейп чуть с ума не сошел, когда я ему ее показал.
- Ты ходил к Снейпу? – поднял бровь Гарри. – И что он?
- Ничего он, - вздохнул Драко. – Сказал, что тебе уже не помочь, и чтобы я не лез не в свои дела.
- Да ты, в общем, и раньше знал, что он так отреагирует. Чего ж тут удивляться.
Драко кивнул.
- Малфой, у тебя есть какой-то план - или ты просто решил сообщить мне, что я умру сегодня ночью? – спросил Гарри. – После того, что я только что от тебя выслушал, это скорее хорошая новость, чем плохая.
- Поттер, не валяй дурака, - скривился Драко. – Надо придумать, что с этим сделать. У нас еще целые сутки на все- про все. Давай, один я не в состоянии это переварить.
Гарри горько улыбнулся.
- Ты правда не сердишься на меня? – спросил он.
- А ты? – хмыкнул Драко.
Они оба вздохнули.
- Малфой, - сказал Гарри. – Отставь пока эту стекляшку. Знаешь, я подумал… Я не стану прятаться. Просто не стану и все. Снейп – слишком хороший пример, чтобы я хотел превратиться в похожее на него чудовище. Спасибо тебе, что рассказал мне все это… но я на самом деле так решил.
- С ума сошел? – тихо спросил Драко.
- Ага, - кивнул Гарри. – Причем давно. Малфой, ты привык жить, трясясь за свою безопасность. А меня воспитывали, как оружие, от которого всего-то нужно, чтобы оно сработало один раз. И никому не интересно, не взорвется ли оно при этом. Потому что второй раз все равно уже не понадобится. Я и раньше знал, что, возможно, умру молодым. Теперь я это знаю точно. Это ничего не меняет. Понимаешь?
Драко пристально смотрел на него. В серых глазах билась тревога. И еще – уважение. И легкая зависть.
- Это же [Слово запрещено роскомнадзором], - прошептал он.
- Хочешь тоже так? – отчаянно улыбнулся Гарри. – Быть смелым просто, Малфой. Надо всего лишь не цепляться ни за что. У меня ведь все равно ничего нет. Значит, я ничего и не теряю. Разве что - тебя. Но тебя я уже потерял.
Драко молчал. Он не находил слов, они застревали в горле, заставляя лишь беззвучно шевелить губами.
- Что же касается этой штуки… - Гарри снова взял пирамидку и стал вертеть ее в пальцах. – Вопрос номер раз – как именно Люциус смог проникнуть в Хогвартс. Вопрос номер два – где в Малфой-Меноре может находиться оригинал. Вопрос номер три – как туда попасть и потом оттуда смыться. В общем-то, и все.
Драко долго молчал, глядя на него. На секунду Гарри почувствовал, как перед ним распахивается бездна.
- Я знаю ответ на два из трех, - сказал, наконец, Драко. – Оригинал в кабинете Люциуса, скорее всего, в его личном сейфе. Попасть туда могу только я. Ну, или любой из Пожирателей Смерти.
Гарри вопросительно поднял бровь.
- Во мне течет кровь Малфоев, - пояснил cлизеринец. – Значит, меня охранная система пропустит. К тому же, я знаю замок и не вляпаюсь в ловушки. Пожиратели Смерти тоже могут попасть в замок, заклятия не пропускают только тех, у кого нет метки. Я имею в виду, без сопровождения.
- Так вот почему ты ходил к Снейпу, - вздохнул Гарри. – Но, раз он отказался…
- Поттер, других поклонников Темного Лорда в Хогвартсе нет. Значит, я пойду туда сам.
Гарри долго молчал, испытующе глядя на него.
- Это опасно? – спросил он, наконец.
- Не больше, чем вся моя предыдущая жизнь там.
- И ты точно хочешь туда пойти? Что бы ты там ни вспомнил про… ну, про Люциуса?
Лицо Драко на миг превратилось в окаменевшую маску.
- Вариантов нет, Поттер. Я постараюсь не столкнуться с ним.
- Малфой, ты лжешь.
- Не хочешь услышать лжи, не задавай дурацких вопросов, - глаза Драко слегка потемнели. – Я иду, и это окончательный ответ. Прекращай свои геройские выпады, у тебя выбора нет.
- Но ты уверен, что сможешь выбраться?
- Уверен, - мрачно сказал Драко. – Если мне хоть немного помогут.
- Кто? – встрепенулся Гарри. – И в чем?
- Во-первых, в замок можно попасть только через каминную сеть. Аппарировать туда невозможно, равно как и отсюда.
- Дамблдор разрешит, - кивнул Гарри. – По такому поводу он тебя через камин пропустит.
- Во-вторых, оттуда невозможно выйти тем же путем. Камин работает только на вход - и только для своих. Значит, выбраться из поместья я смогу, только переместившись с улицы в Хогсмит. Причем, сначала придется пересечь всю защищенную территорию. Кто-то должен отвлечь внимание, чтобы я успел…
- Короче, пошли к Дамблдору, - Гарри встал и протянул ему руку. – Я же у них, вроде как, ценный артефакт? Вот пусть у него голова болит, как тебе помочь. Придумает, не волнуйся. Забирай с собой эту стекляшку, будем помахивать перед его бородой вещественным доказательством.
Драко сжал его пальцы и тоже поднялся.
- Заворачивайся в свою мантию, - буркнул он. – Еще не хватало потом всему Слизерину объяснять, что ты делал в моей спальне в субботу утром.
- Ты же натурал, - фыркнул Гарри. – Или в этом здесь не уверены?
- Понятия не имею, - усмехнулся Драко. – У нас не принято соваться в личную жизнь друг друга. Но принято публично делать выводы, если она вдруг оказывается выставленной напоказ.
- А я твоя личная жизнь? – пряча улыбку, спросил Гарри.
- Ты мое наказание, - устало вздохнул Малфой. – Несчастье, свалившееся мне на голову. Стихийное бедствие, я бы сказал.
- В свете последних событий это уже недалеко от истины, - Гарри завернулся в серебристую ткань, пропав из виду. – Иди, я за тобой.
У кабинета Дамблдора Драко остановился.
- Поттер, - позвал он.
- Что? – Гарри, оглянувшись, скинул мантию-невидимку.
- Знаешь, я подумал… Давай, я пойду к нему один. Думаю, так разговор пойдет продуктивнее.
- Почему?
Драко вздохнул и прислонился к стене.
- Поттер, просто поверь мне, так будет лучше. Я пойду один, а ты подождешь меня здесь. Или вообще - в дуэльном зале. Потом я приду и расскажу, до чего мы договорились. Хорошо?
Гарри пристально смотрел ему в глаза.
- Ну, и что ты опять скрываешь? – спросил он.
- Частности, - ответил Драко. – Ты был прав, Поттер. Быть смелым действительно очень просто. Трудно только решиться. Давай, не отвлекай меня, а то я снова вспомню, что я слизеринец, и передумаю.
Гарри неуверенно улыбнулся и кивнул.
- Хорошо. Но ты придешь и все расскажешь, а то мне придется брать подземелья штурмом.
Не ответив на улыбку, Драко молча хлопнул его по плечу и скрылся за дверью.
* * *
- Все в порядке? – Гарри обернулся на звук открывающейся двери.
Малфой пожал плечами и рассеянно кивнул, подходя и садясь рядом на подоконник. Он был бледен, под глазами залегли едва заметные тени.
- Ну, что ты молчишь? – не выдержал Гарри. – Рассказывай!
- Да нечего рассказывать, Поттер, - Драко откинулся к стене и закрыл глаза. – Он поверил мне. Вызвал Снейпа, заставил подтвердить мои слова - и поверил. Насколько я понял, сейчас проводится экстренное собрание верхушки Ордена Феникса, они решают, как помочь мне оттуда выбраться.
- Почему-то я даже не удивляюсь, что меня об этом собрании забыли известить, - мрачно сказал Гарри.
- Как же тебя известить, если ты тут спрятался?
- В Ордене свои приемы, - отмахнулся он. – Справились бы. И что дальше?
- Дальше я после обеда прихожу к Дамблдору и отправляюсь в Малфой-Менор. В худшем случае, к вечеру возвращаюсь. В лучшем – через пару часов.
- Что-то мне кажется, что тут все не так просто, - Гарри пристально смотрел на него, кусая губы. – Малфой, ну хватит уже от меня скрывать все подряд.
- Не все подряд, а только то, что тебя не касается, - устало обронил Драко, отворачиваясь к окну.
Гарри встал и подошел к нему.
- Ты выжатый, как лимон, - прошептал он, оглядывая его лицо.
- Со Снейпом сцепился, - едва заметно улыбнулся Драко. – Ерунда.
- Точно? Из-за меня?
- Поттер, уймись… И, ради Мерлина, не трогай меня, ладно?
Рука Гарри замерла возле его лица. Потом осторожно легла на плечо.
- Малфой, - тихо сказал он. – Я, если что, тоже волнуюсь. За тебя, между прочим.
Драко улыбнулся.
- Все будет, как надо, - ответил он и посмотрел на него. – Как задумано, так и будет. Я доберусь до этой чертовой штучки. Ни Люциуса, ни других Пожирателей в Хогвартс больше не пропустят. И ты сможешь спокойно дожить хотя бы до июня, Поттер.
- Моя жизнь будет чертовски спокойной, если тебя поймают, - мрачно ответил Гарри. – Малфой, ты хоть думаешь, что говоришь?
- А ты понимаешь, что других вариантов все равно нет?
Драко не отводил взгляда от его лица.
- Может, оно и к лучшему? – тихо спросил Гарри. – Все равно от силы полгода, ты сам говорил. Что они изменят? Может, не стоит рисковать из-за этого?
Драко резко сбросил его руку с плеча и снова отвернулся.
- А как же Волан-де-Морт? Война, пророчество и все такое? Поттер, не дури. Не позволяй им добраться до тебя так просто.
- Ты же не веришь, что я могу его победить, - хмыкнул Гарри.
Драко вздохнул и невесело усмехнулся.
- А ты победи, Поттер. Удиви меня… напоследок. Это будет не самый плохой сюрприз.
Гарри долго молчал, глядя на его тонкий, изящный профиль.
- Пообещай мне, что ты вернешься, - сказал он, наконец.
Драко не удержался и фыркнул.
- Поттер, ну, что за глупости! – он снова повернулся к нему. – Мы же не в игрушки играем. Вернусь, если все пройдет хорошо. Поверь мне, я не испытываю ни малейшего желания cоваться туда и, тем более, там оставаться. Так что - обещаю, что приложу все усилия.
- Пообещай, что вернешься, - упрямо повторил Гарри.
Драко горько улыбнулся и кивнул.
- Что Дамблдор? Он не лгал тебе? Ты же почувствовал бы, верно?
- Поттер, - Драко положил руку ему на запястье. – Я тебя умоляю, угомонись, ладно? Что ты, несколько часов подождать не можешь? Я обещаю тебе, что разобью эту штуку. Видно, такая у меня судьба - прерывать нацеленные на тебя стихийные ритуалы. А ты уж постарайся, чтобы это было не зря. Хорошо?
- Хорошо, - прошептал Гарри.
Драко встал.
- Я пойду, - сказал он. – И ты иди. Займи себя чем-нибудь, а то тебя оставлять одного страшно, когда ты такой издерганный. Еще разнесешь тут весь Хогвартс без меня.
Гарри молча смотрел, как он выходит из зала.
-
Just me...
- Новичок
- Сообщения: 21
- Зарегистрирован: 27 янв 2006 17:22
- Контактная информация:
Глава 8
Огненный маг (часть 2)
Позднее Гарри никак не мог вспомнить, что же заставило его это сделать. Бывает, приходят такие дурацкие идеи – как будто что-то толкает изнутри, нашептывает прямо в ухо – а почему бы тебе не пойти туда? И ты идешь, не задумываясь, почему - именно туда, и почему - именно сейчас. А потом, каждый раз, вспоминая об этом, чувствуешь, как леденеет сердце от одной только мысли о том, что ты мог не послушаться внутреннего голоса, и тогда все обязательно сложилось бы иначе - ужасно, непоправимо иначе…
Это было глупо – решить, что ему именно сейчас необходимо поговорить с Джинни. Как будто другого времени для этого не существовало! Но сегодня, когда все внутри сходило с ума от одних только предчувствий, что Малфой может не вернуться в Хогвартс, что он лезет в пасть к зверю – ради чего? – именно сегодня ему приспичило найти ее.
Они не виделись наедине уже несколько недель. Разве имеют значение встречи в общей гостиной, в окружении толпы гриффиндорцев, когда даже улыбаться друг другу не обязательно?
Она же моя девушка, упрямо повторял сам себе Гарри - что бы там с нами ни было. С нами, с нашими отношениями. Я сам виноват, что мы почти не общались. Я сам избегал ее.
За обедом он никак не мог вспомнить, почему она сидит на другом конце стола, рядом со своими однокурсниками. Так далеко от него. И как долго это продолжается. По всему выходило, что долго. Он успел забыть, каково это – быть с ней рядом.
Гарри дождался, когда она поднимется из-за стола, встал и осторожно пошел следом за ней к выходу из Большого Зала. Он знал, что, если ее окликнуть, она обернется, возможно, даже слегка улыбнется ему, но взгляд ее мягких глаз осадит его сильнее, чем любые слова. И все его попытки закончатся, не начавшись. Поэтому он просто молча шел за ней, надеясь, что там, куда она направляется, у них будет больше шансов остаться наедине. Ему было необходимо сейчас поговорить с ней. Услышать, что, хоть он теперь и превратился в чудовище, то не для нее. Разве он не имеет на это права?
Она свернула в коридор четвертого этажа, и Гарри засомневался, стоит ли продолжать ее преследовать. Может, у нее какие-то дела? Или взыскание, мало ли… Черт, он даже не знает, есть ли у нее взыскания. Что - вообще - теперь есть в ее жизни.
Не отрывая взгляда от рыжих кудрявых волос, струящихся по стройной спине молодой ведьмы, он проследовал за ней до кабинета Трансфигурации. А потом она спокойно потянула дверь на себя и вошла внутрь.
Видимо, и правда, взыскание, угрюмо подумал Гарри. Иначе - что ей здесь делать в субботу днем? С другой стороны, что мешает ему войти туда и поинтересоваться у Мак-Гонагалл, как скоро Джинни будет свободна? Вряд ли это так уж противозаконно.
Потоптавшись у двери с минуту, он решительно шагнул в класс. И замер, с удивлением уставившись на фигуры у окна - одна маленькая, огненноволосая, другая плотная и широкоплечая. Они стояли спиной к нему, поставив локти на подоконник и сдвинув плечи. Просто - стояли рядом, но этого было достаточно, чтобы задохнуться от мгновенно нахлынувшего унизительного понимания и растерянности.
Они смотрели в окно, и их головы чуть соприкасались, когда они негромко переговаривались. Это было почти романтично – два человека, которые еле слышно болтают, глядя не друг на друга, а в одну сторону.
Глупо отрицать – он понял все, как только увидел их. Увидел, каким до боли знакомым движением Джинни наклоняет голову, как осторожно зарываются в ее кудри пальцы Невилла. Горькая, теплая нежность обволакивала этих двоих, и, о чем бы они там сейчас ни говорили, ее невозможно было не почувствовать. Нежность, а еще – грусть.
Не в силах отвести взгляд, Поттер смотрел, как Джинни улыбается, запрокидывая голову, и как лицо Невилла вспыхивает в ответ терпкой волной восхищения. Как он что-то негромко говорит, и она оборачивается к нему, смущенно кусая губы.
Гарри захотелось провалиться сквозь землю от липкого ощущения глупого, болезненного стыда пополам с яростью. Какая-то его часть цинично потешалась над наивностью подростка, поверившего в незыблемость женских обещаний. Какая-то вопрошала с ядовитым сарказмом – ну, и каково это, когда Невилл Лонгботтом, который хуже тебя во всем, уводит твою подругу? А какая-то сурово и мудро молчала, и перед ней было стыднее всего, потому что именно эта часть сейчас испытывала облегчение от того, что и этот кусок лжи в жизни Гарри Поттера, кажется, наконец, закончился.
На секунду прикрыв глаза, он вздохнул и сделал несколько шагов к ним. Ни к чему заставлять хороших людей прятаться от психованной Надежды Магического Мира, так долго не желающей признавать очевидные вещи. Почему бы не сделать им обоим подарок – пусть у них не останется повода стесняться собственных чувств.
Тихий голос Джинни заставил его замереть с открытым ртом.
- Он просто гений, Невилл. Он все правильно придумал. Так этой сволочи и надо.
- Я думаю, это подло, Джин, - медленно проговорил Невилл, упираясь лбом в стекло. – Я… я все понимаю, правда. Но это подлость.
- А почему с ними нужно поступать иначе? – хмыкнула девушка. – Дамблдор прав, Ордену не нужны перебежчики. Сейчас не то время, чтобы впускать в свои ряды шпионов. Где, вообще, гарантии, что он не лжет? Может, это очередная хитрость. Или ловушка.
- А что, если нет?
- А что, если да? – вопросом ответила Джинни и, помолчав, улыбнулась. – Невилл, ты иногда бываешь таким странным. Нельзя жалеть всех. Невозможно. Все равно придется чем-то жертвовать.
- Кем-то, - тихо поправил Невилл. – Но ты права, если все равно жертвовать, то лучше ими, чем… Нас и так… немного осталось.
Он опустил голову.
- И остается все меньше, - добавил он еще тише.
Джинни замерла.
- Когда-нибудь они за все ответят, - сдавленно сказала она. – И за это… тоже.
Ее голос прервался. Невилл осторожно обнял ее плечо, притянув девушку к себе, и прижался щекой к ее макушке.
Гарри стоял, чувствуя, как пол плавно выскальзывает у него из-под ног. Они не могли говорить о Малфое. Не могли! С чего бы им говорить именно о нем? Нет никакой причины. У них, наверняка, есть масса более интересных тем для обсуждения.
У них, двух действительных, в отличие от него самого, членов Ордена Феникса, час назад вернувшихся с собрания, где обсуждалось… то самое и обсуждалось.
Гарри едва сдержался, чтобы не закричать в голос.
- Джинни? – глубоко вздохнув, спросил он каким-то деревянным тоном.
Двое у окна вздрогнули и подпрыгнули так, словно он попытался произнести непростительное заклятие. На Гарри уставились две пары ошарашенных глаз.
- О… - выдохнула Джинни, быстро переглядываясь с Невиллом. – Гарри, мы…
- Меня не интересует, что вы, - с прорывающейся яростью в голосе перебил он ее. – Что - вы, я и так вижу. И даже не буду спрашивать, почему я вижу это только сейчас.
Невилл застыл, внимательно, исподлобья глядя на него. Гарри почувствовал его готовность в любую секунду кинуться и загородить собой девушку от неуравновешенного Поттера.
- Повтори, что ты сейчас сказала, - процедил Гарри, глядя на нее.
- Ты подслушивал?! – попыталась возмутиться та.
- Повтори! – заорал он, сжимая кулаки.
Джинни испуганно моргала, инстинктивно вжавшись спиной в подоконник. Гарри некоторое время молчал, тяжело дыша.
- Я понял, - проговорил он, наконец, сквозь зубы. – Извините, что не остаюсь сейчас для продолжения беседы. Но она состоится, это я гарантирую. Позже. У нас ведь осталась преинтереснейшая недообсужденная тема.
- Гарри! – выкрикнула Джинни ему в спину. – Гарри, постой!
Хлопнув дверью, он быстрым шагом вышел из класса Трансфигурации. Ему казалось, что, если он сейчас наткнется на любого из гриффиндорцев, от того останется только волшебная палочка. Чертовы борцы за добро. Чертов Орден. Чертов Малфой, который умудрился во все это вляпаться!
- Лимонная долька! – выкрикнул он в физиономию каменной горгульи у кабинета Дамблдора, стараясь не думать, что старик мог успеть сменить пароль.
Дверь открылась. Гарри взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки и молясь, чтобы Малфой все еще был там.
Он был там. Сидел в кресле, грациозно положив ногу на ногу, и рассматривал свои холеные руки. Сосредоточенность и угрюмая решительность.
У окна, сжав пальцами подоконник за спиной, стоял донельзя мрачный Снейп. Возмущение и едва сдерживаемая ярость.
Дамблдор восседал за своим столом, опустив подбородок на сцепленные руки, пристально глядя на Драко. Торжество и уверенность.
При виде вошедшего Гарри Поттера все трое неуклюже попытались скрыть удивление.
- Профессор, - с порога заявил Гарри, внимательно глядя в глаза директора. – Знаете, я чертовски засиделся в Хогвартсе. И я подумал, что, пожалуй, будет только лучше, если мы с Малфоем отправимся вместе.
Если и можно было вообразить более оглушительную немую сцену, то у Гарри это все равно бы не получилось. Он не ожидал, что парой простых фраз можно добиться настолько убийственного эффекта.
- Это невозможно, Гарри, - сказал, наконец, Дамблдор. Настолько спокойно, насколько, видимо, мог.
- Отчего же? – Гарри подошел к окну и встал к нему спиной, рядом со Снейпом, сложив руки на груди. Его распирало какое-то яростное веселье. – Разве так опасно пройтись по пустому замку и аппарировать обратно, когда лучшие авроры прикрывают твою спину?
Драко устало вздохнул и прикрыл глаза рукой. Гарри мельком взглянул на него – тот выглядел так, будто не спал трое суток.
- План уже продуман, - непререкаемым тоном возразил Дамблдор. – Мистер Малфой уже отправляется. Мы не можем вносить изменения сейчас. К тому же, Гарри, это просто бессмысленно.
Волнение, исходящее от Снейпа, казалось, могло свалить с ног. Гарри подавил желание попросить его успокоиться.
- Возможно, - кивнул он. – Но я капризный избалованный подросток, и я хочу отправиться с ним. Думаю, вам не составит труда внести в этот самый план некоторые изменения. Тем более, что и менять-то особенно нечего. Какая разница, один он там будет или нет?
- Гарри, - тихо вздохнул Дамблдор. – Ну, что опять на тебя нашло? Ты не можешь соваться в каждую переделку только потому, что…
- Могу, - еще тише возразил Гарри. Он, не отрываясь, смотрел в светлые старческие глаза. – А еще я могу послать все к черту и сегодня же покинуть Хогвартс. И, поверьте мне, меньше всего я буду при этом думать о вашей проклятой войне и о том, кто ее выиграет. Потому что и на это, и на диплом волшебника мне просто плевать.
Последние слова он произнес почти шепотом. Дамблдор долго не отводил взгляда, и в его глазах дрожала усталость. Гарри невольно подумал, как же старик, наверное, вымотался за все эти годы. Наверное, это нелегкое дело – лгать и манипулировать людьми, время от времени отправляя кого-то из них на смерть.
- Мы идем вместе, профессор, - закончил он. – Или я ухожу из Ордена. Считайте это [Слово запрещено роскомнадзором], но я это сделаю. Прямо сейчас. Либо мы вместе шагаем в камин, либо я шагаю в неизвестном направлении. Выбирайте.
- Зачем тебе это, Гарри? – спросил Дамблдор.
- Выбирайте, - повторил он. – Сейчас. Я не шучу.
Повисла бесконечно долгая пауза. Снейпа, казалось, вот-вот разорвет на части. Драко по-прежнему не поднимал глаз. Гарри очень старался не прислушиваться к его чувствам. Он боялся того, что мог там обнаружить.
- Хорошо, - вздохнул Дамблдор. – Мистер Малфой… Думаю, вам есть, что обсудить, с мистером Поттером? Мне нужно некоторое время, чтобы…
- Чтобы все-таки организовать отход? – перебил его Гарри. – Черт, я мог бы и не сомневаться! Я был прав! Вы и не собирались помогать ему, ведь так?
- Гарри! – перебил его Дамблдор. – Хватит домыслов! Вон из моего кабинета, оба. Жду вас здесь через два часа. И до этого момента - чтобы и духу вашего здесь не было. Живо. Северус, позаботьтесь, чтобы я о них больше не слышал.
Костлявые пальцы Снейпа тут же сгребли Гарри за плечо, подталкивая к выходу. Драко, подняв глаза, покосился на них и молча встал.
В гробовом молчании они спустились по лестнице. Выйдя в коридор, Гарри устало прислонился к стене, чувствуя, что напряжение этого бесконечного дня сворачивает его в тугой узел.
- Мистер Поттер! – яростно выплюнул Снейп.
Гарри поморщился и поднял руку, останавливая его.
- Профессор, - сказал он. – Ради Мерлина, я и так прекрасно слышу, что вы чувствуете. Я понимаю, что вы переволновались за него. Но в следующий раз, пожалуйста, будьте человеком и расскажите мне все сами. Чтобы мне не пришлось бегать за однокурсниками и подслушивать, что происходит за моей спиной – на самом деле.
Снейп удивленно приподнял бровь.
- Раз уж мистер Малфой не горит желанием посвящать меня в положение дел, хоть вы-то могли бы сказать правду? Или вы оба будете утверждать, что поверили Дамблдору?
Он переводил взгляд с одного на другого. Драко в ответ снова опустил глаза в пол. Снейп, покосившись в его сторону, явственно скрипнул зубами.
- А, - хмыкнул Гарри. – Да, он мог и запретить. Он такой. Но в следующий раз лучше соврите, хорошо? А то с этим Орденом шутки плохи.
Снейп вспыхнул, тут же взяв себя в руки.
- Мистер Поттер, - язвительно сказал он. – Несмотря на угрозы, которые вы только что так необдуманно вываливали на голову директора, вы пока еще остаетесь моим учеником, и я вправе требовать от вас уважения. Двадцать баллов с Гриффиндора за дерзость учителю.
Первый раз в жизни, глядя на Снейпа, Гарри не смог сдержать улыбку.
- Да, профессор, - сказал он. – Мы можем идти? У нас всего два часа, и…
Драко устало поднял взгляд на мрачного алхимика, взял Гарри за локоть и, не дожидаясь конца фразы, активировал портключ. Они мгновенно перенеслись в подземелья.
- Ну, и что ты наделал, придурок? – спросил Гарри, оборачиваясь к нему. – Как я теперь отсюда выйду?
Драко рассеянно пожал плечами и уставился в окно.
- А это важно? – негромко спросил он. – Выйдешь. Как-нибудь. Ты откуда угодно выйдешь, если понадобится.
- Малфой, да что с тобой?
- Ничего, - хмыкнул Драко и перевел на него взгляд. – Можешь объяснить, какого черта ты влез? Гриффиндорское геройство не дает покоя и требует новых подвигов?
Гарри на секунду оторопел.
- Малфой, - вздохнув, размеренно сказал он. – Если ты еще не понял, в чем я сильно сомневаюсь, ты гарантированно не смог бы сюда вернуться. Никто не собирался тебе помогать. Никто, понимаешь! Они просто отправляли тебя в один конец.
- Ну, - спокойно сказал Драко, – допустим. Я, кажется, разжевал тебе, зачем я это делаю? Еще утром, в дуэльном зале? Повторяю вопрос – какого черта ты влез?
- Я тебе, если что, там же разжевывал свой ответ, - прошипел Гарри. Его снова захлестывала ярость. – Мне не улыбается жить здесь, если ты не вернешься. И ты все равно пошел туда. Зная, что они лгут.
Драко пожал плечами и кивнул.
- Поттер. У меня могут быть свои причины поступать так, как я поступаю. К тому же, одному легче быть незаметным, чем, извини, вместе с тобой. Ты рассеян, неуклюж, ты не знаешь замок - и, вдобавок, шуму от тебя, как от стада гиппогрифов.
- Э-э-э… кхм-кхм, - из угла комнаты раздалось неуверенное покашливание.
Они одновременно обернулись на звук. У стены, поджав ноги, сидела Панси; на ее лице было написано явственное желание провалиться сквозь землю.
- Я… - беспомощно пролепетала она. – Драко, я… извини, я не знала… что ты придешь не один. Я сейчас уйду! Я ничего не слышала!
Ее руки вcкинулись, словно защищаясь, и Малфой, не удержавшись, фыркнул, глядя на девушку. А потом откинул со лба челку и захохотал, садясь на пол и закрывая лицо руками. Гарри подумал, что разборки с Панси сейчас – это, пожалуй, уже перебор; больше всего ему хотелось взять слизеринца за плечи и от души залепить ему пощечину. Он перевел взгляд на сжавшуюся в углу Паркинсон.
- У Малфоя опять истерика, - сжав зубы, мрачно сообщил он девушке. – Для разнообразия, на этот раз из-за тебя.
- Что… - всхлипывал Драко, задыхаясь от смеха, – что ты здесь делаешь? Днем?!
- Я же не знала, что ты будешь не один! – выкрикнула Панси.
Гарри на мгновение задумался, чего это она так перепугана. То ли у Малфоя первый раз в жизни при ней истерика, то ли он нередко бывал настолько страшен в гневе, что Панси знала, чего опасаться. О том, что решит слизеринка, глядя на него, стоящего посреди спальни Драко, он почему-то забыл побеспокоиться.
Девушка осторожно встала и подошла к сидящему на коленях Малфою, который все еще содрогался в судорогах смеха.
- Драко? – позвала она.
Тот слабо махнул рукой, попытавшись было что-то сказать, и снова расхохотался. Панси подняла на Гарри недоуменный взгляд.
- У нас обоих был ужасный день, - пожал плечами тот, невольно улыбнувшись ей. В глазах девушки застыла настороженность, от нее веяло легкой тоской, обреченностью и неуверенностью. Но она хотя бы попробовала ответить на улыбку. Уже победа…
Истерический хохот Драко постепенно перешел в слабые стоны, перемежаемые всхлипами.
- Ох… - кое-как выговорил он. – Панси… черт возьми… ну, что ты здесь делаешь?
- Пришла, - прошептала девушка. – Я иногда прихожу. Ты же разрешаешь.
Драко снова скрутил приступ смеха.
- Почему именно сегодня? – простонал он. – Почему? Стоит мне хоть что-то решить, как весь мир поворачивается именно тем боком, где я должен объяснить сразу все и всем!
Гарри непонимающе посмотрел на него. Панси улыбнулась и села рядом с Малфоем, осторожно коснувшись кончиками пальцев его руки.
- Так ты решил последовать моему совету? – спросила она, мельком оглядываясь на Гарри. – Хороший выбор, Драко.
Малфой прерывисто дышал, успокаиваясь.
- Глупая, - почти нежно сказал он. – Ничего ты не понимаешь.
- Отчего же, - парировала Панси. – Вообще-то, я за тебя радуюсь, если ты не заметил.
Драко поднял голову, вытирая выступившие слезы.
- Между прочим, можешь сказать ему спасибо, - сказал он. – Это Поттер готовил те зелья, которыми я тебя травил.
- Зелье, - машинально возразила Панси. – Там было одно зелье.
- Два, - подал голос Гарри. – Просто второе он вливал в тебя, когда ты уже была без сознания.
Девушка резко обернулась, глядя на него пристальным, долгим взглядом.
- Вот как, - пробормотала она. – Я не знала… что это ты. Спасибо…
Она снова посмотрела на Драко.
- Это, вообще-то, была его идея, - медленно сказал тот. В его глазах застывала стеклянная пустота. – Я отказывался, а он меня уломал. Гриффиндорец, что с него взять…
- Панси… - негромко сказал Гарри, – ты…
- Конечно, - девушка кивнула, словно опомнившись, и поднялась с колен. – Извините, я пойду. И я никому не скажу, Драко, правда. Если хочешь.
Драко прикрыл глаза и улыбнулся.
- Думаю, теперь уже все равно, - прошептал он. – Привет Дж… о, гхм. Твоему приятелю.
Панси горько усмехнулась и кивнула.
- Передам, - пожала она плечами и тихонько вышла, напоследок бросив быстрый взгляд на Гарри.
- Ну что, Поттер? Доволен? – спросил Драко, глядя ему в лицо. – Ну, почему с тобой никогда ничего не бывает наполовину, а?
- Ты о чем? – спросил Гарри, садясь рядом с ним.
Драко потер лоб и устало вздохнул.
- Понимаешь... – протянул он. – Вот бывает так. Живешь себе как-то, как привык и как считаешь правильным. А потом находишь в этой правильности брешь. И тут же, как только ты ее заметил, она начинает расти, и, чем дальше, тем сильнее ты чувствуешь, что надо что-то менять… И, как только ты это решаешь, сразу появляется возможность изменить. Ты хватаешься за нее, делаешь маленький шажок, чтобы выжить, чтобы не сломаться, ан нет, шажок, оказывается, маловат. Трещина растет, и ты пытаешься сделать шаг еще больше, а она снова растет… И тебе ничего не остается, кроме как - изменить вообще все. Понимаешь?
- Да, - прошептал Гарри. – Наверное…
- Вот и с тобой так, Поттер. Невозможно делать маленькие шажки.
- Разве я что-то требую от тебя? – недоуменно спросил Гарри.
Драко горько улыбнулся, снова закрывая глаза.
- Ты – нет, Поттер. Жизнь требует. Когда ты рядом, она… меняется. И больше не принимает полумер. Приходится изменяться тоже, во всем, причем быстро. Я… черт, я просто не чувствую, что я к этому готов. Хотя, похоже, у меня и выбора уже не остается…
Гарри осторожно взял его пальцы в свои.
- Ты жалеешь, что Панси увидела меня здесь? – спросил он.
Драко хмыкнул и покачал головой, не открывая глаз.
- Ерунда это все, Поттер… - медленно проговорил он. – К тому же, она действительно никому не расскажет. Да и вообще, знаешь, я же не говорю, что это плохо. Все равно после сегодняшней вылазки мне в Слизерине не жить.
Пальцы чуть сжались. Драко улыбнулся и посмотрел на Гарри.
- Зачем ты все-таки влез, Поттер? Скажи правду.
- Я не хочу, чтобы ты тоже умер, - прошептал Гарри, не отрывая от него взгляда. – Чтобы и ты тоже… из-за меня.
- А я и не собираюсь умирать из-за тебя, - пожал плечами Драко. – У меня достаточно собственных причин.
- Тогда почему ты согласился идти туда? – спросил Гарри. – Зная, что не вернешься? Только скажи и ты… правду.
- Я не отдам тебя им, - медленно ответил Драко. Его глаза снова застыли, подернулись серой дымкой. – У меня есть возможность и помешать Люциусу, и защитить тебя - значит, я это сделаю.
- Малфой, - покачал головой Гарри. – Мне почему-то не кажется, что отец обошелся бы с тобой мягко, узнай он, что ты их предал.
Драко снова отвернулся.
- Честно говоря, я надеялся успеть покончить с собой до того, как у меня отберут палочку, - ухмыльнулся он. – Не хочу даже думать о том, какая участь мне бы светила в ином случае.
- И кто-то несколько часов назад еще обвинял меня в склонности к [Слово запрещено роскомнадзором], - фыркнул Гарри, изо всех сил пытаясь скрыть охватившее его волнение. – А сам…
- Быть смелым действительно просто, Поттер, - устало вздохнул Драко. – Хотя я - по-прежнему - не хочу умирать… Наколдуй мне чаю с мятой, ладно? У тебя здорово получается.
- Голова болит? – прошептал Гарри, касаясь ладонью его лба. – Истерик чертов…
- Ох, уйди…
- Тише…
- …Ну, почему ты никогда не уходишь, Поттер, когда я тебя прошу?
- Потому что ты хочешь, чтобы я остался… Я же слышу…
Огненный маг (часть 2)
Позднее Гарри никак не мог вспомнить, что же заставило его это сделать. Бывает, приходят такие дурацкие идеи – как будто что-то толкает изнутри, нашептывает прямо в ухо – а почему бы тебе не пойти туда? И ты идешь, не задумываясь, почему - именно туда, и почему - именно сейчас. А потом, каждый раз, вспоминая об этом, чувствуешь, как леденеет сердце от одной только мысли о том, что ты мог не послушаться внутреннего голоса, и тогда все обязательно сложилось бы иначе - ужасно, непоправимо иначе…
Это было глупо – решить, что ему именно сейчас необходимо поговорить с Джинни. Как будто другого времени для этого не существовало! Но сегодня, когда все внутри сходило с ума от одних только предчувствий, что Малфой может не вернуться в Хогвартс, что он лезет в пасть к зверю – ради чего? – именно сегодня ему приспичило найти ее.
Они не виделись наедине уже несколько недель. Разве имеют значение встречи в общей гостиной, в окружении толпы гриффиндорцев, когда даже улыбаться друг другу не обязательно?
Она же моя девушка, упрямо повторял сам себе Гарри - что бы там с нами ни было. С нами, с нашими отношениями. Я сам виноват, что мы почти не общались. Я сам избегал ее.
За обедом он никак не мог вспомнить, почему она сидит на другом конце стола, рядом со своими однокурсниками. Так далеко от него. И как долго это продолжается. По всему выходило, что долго. Он успел забыть, каково это – быть с ней рядом.
Гарри дождался, когда она поднимется из-за стола, встал и осторожно пошел следом за ней к выходу из Большого Зала. Он знал, что, если ее окликнуть, она обернется, возможно, даже слегка улыбнется ему, но взгляд ее мягких глаз осадит его сильнее, чем любые слова. И все его попытки закончатся, не начавшись. Поэтому он просто молча шел за ней, надеясь, что там, куда она направляется, у них будет больше шансов остаться наедине. Ему было необходимо сейчас поговорить с ней. Услышать, что, хоть он теперь и превратился в чудовище, то не для нее. Разве он не имеет на это права?
Она свернула в коридор четвертого этажа, и Гарри засомневался, стоит ли продолжать ее преследовать. Может, у нее какие-то дела? Или взыскание, мало ли… Черт, он даже не знает, есть ли у нее взыскания. Что - вообще - теперь есть в ее жизни.
Не отрывая взгляда от рыжих кудрявых волос, струящихся по стройной спине молодой ведьмы, он проследовал за ней до кабинета Трансфигурации. А потом она спокойно потянула дверь на себя и вошла внутрь.
Видимо, и правда, взыскание, угрюмо подумал Гарри. Иначе - что ей здесь делать в субботу днем? С другой стороны, что мешает ему войти туда и поинтересоваться у Мак-Гонагалл, как скоро Джинни будет свободна? Вряд ли это так уж противозаконно.
Потоптавшись у двери с минуту, он решительно шагнул в класс. И замер, с удивлением уставившись на фигуры у окна - одна маленькая, огненноволосая, другая плотная и широкоплечая. Они стояли спиной к нему, поставив локти на подоконник и сдвинув плечи. Просто - стояли рядом, но этого было достаточно, чтобы задохнуться от мгновенно нахлынувшего унизительного понимания и растерянности.
Они смотрели в окно, и их головы чуть соприкасались, когда они негромко переговаривались. Это было почти романтично – два человека, которые еле слышно болтают, глядя не друг на друга, а в одну сторону.
Глупо отрицать – он понял все, как только увидел их. Увидел, каким до боли знакомым движением Джинни наклоняет голову, как осторожно зарываются в ее кудри пальцы Невилла. Горькая, теплая нежность обволакивала этих двоих, и, о чем бы они там сейчас ни говорили, ее невозможно было не почувствовать. Нежность, а еще – грусть.
Не в силах отвести взгляд, Поттер смотрел, как Джинни улыбается, запрокидывая голову, и как лицо Невилла вспыхивает в ответ терпкой волной восхищения. Как он что-то негромко говорит, и она оборачивается к нему, смущенно кусая губы.
Гарри захотелось провалиться сквозь землю от липкого ощущения глупого, болезненного стыда пополам с яростью. Какая-то его часть цинично потешалась над наивностью подростка, поверившего в незыблемость женских обещаний. Какая-то вопрошала с ядовитым сарказмом – ну, и каково это, когда Невилл Лонгботтом, который хуже тебя во всем, уводит твою подругу? А какая-то сурово и мудро молчала, и перед ней было стыднее всего, потому что именно эта часть сейчас испытывала облегчение от того, что и этот кусок лжи в жизни Гарри Поттера, кажется, наконец, закончился.
На секунду прикрыв глаза, он вздохнул и сделал несколько шагов к ним. Ни к чему заставлять хороших людей прятаться от психованной Надежды Магического Мира, так долго не желающей признавать очевидные вещи. Почему бы не сделать им обоим подарок – пусть у них не останется повода стесняться собственных чувств.
Тихий голос Джинни заставил его замереть с открытым ртом.
- Он просто гений, Невилл. Он все правильно придумал. Так этой сволочи и надо.
- Я думаю, это подло, Джин, - медленно проговорил Невилл, упираясь лбом в стекло. – Я… я все понимаю, правда. Но это подлость.
- А почему с ними нужно поступать иначе? – хмыкнула девушка. – Дамблдор прав, Ордену не нужны перебежчики. Сейчас не то время, чтобы впускать в свои ряды шпионов. Где, вообще, гарантии, что он не лжет? Может, это очередная хитрость. Или ловушка.
- А что, если нет?
- А что, если да? – вопросом ответила Джинни и, помолчав, улыбнулась. – Невилл, ты иногда бываешь таким странным. Нельзя жалеть всех. Невозможно. Все равно придется чем-то жертвовать.
- Кем-то, - тихо поправил Невилл. – Но ты права, если все равно жертвовать, то лучше ими, чем… Нас и так… немного осталось.
Он опустил голову.
- И остается все меньше, - добавил он еще тише.
Джинни замерла.
- Когда-нибудь они за все ответят, - сдавленно сказала она. – И за это… тоже.
Ее голос прервался. Невилл осторожно обнял ее плечо, притянув девушку к себе, и прижался щекой к ее макушке.
Гарри стоял, чувствуя, как пол плавно выскальзывает у него из-под ног. Они не могли говорить о Малфое. Не могли! С чего бы им говорить именно о нем? Нет никакой причины. У них, наверняка, есть масса более интересных тем для обсуждения.
У них, двух действительных, в отличие от него самого, членов Ордена Феникса, час назад вернувшихся с собрания, где обсуждалось… то самое и обсуждалось.
Гарри едва сдержался, чтобы не закричать в голос.
- Джинни? – глубоко вздохнув, спросил он каким-то деревянным тоном.
Двое у окна вздрогнули и подпрыгнули так, словно он попытался произнести непростительное заклятие. На Гарри уставились две пары ошарашенных глаз.
- О… - выдохнула Джинни, быстро переглядываясь с Невиллом. – Гарри, мы…
- Меня не интересует, что вы, - с прорывающейся яростью в голосе перебил он ее. – Что - вы, я и так вижу. И даже не буду спрашивать, почему я вижу это только сейчас.
Невилл застыл, внимательно, исподлобья глядя на него. Гарри почувствовал его готовность в любую секунду кинуться и загородить собой девушку от неуравновешенного Поттера.
- Повтори, что ты сейчас сказала, - процедил Гарри, глядя на нее.
- Ты подслушивал?! – попыталась возмутиться та.
- Повтори! – заорал он, сжимая кулаки.
Джинни испуганно моргала, инстинктивно вжавшись спиной в подоконник. Гарри некоторое время молчал, тяжело дыша.
- Я понял, - проговорил он, наконец, сквозь зубы. – Извините, что не остаюсь сейчас для продолжения беседы. Но она состоится, это я гарантирую. Позже. У нас ведь осталась преинтереснейшая недообсужденная тема.
- Гарри! – выкрикнула Джинни ему в спину. – Гарри, постой!
Хлопнув дверью, он быстрым шагом вышел из класса Трансфигурации. Ему казалось, что, если он сейчас наткнется на любого из гриффиндорцев, от того останется только волшебная палочка. Чертовы борцы за добро. Чертов Орден. Чертов Малфой, который умудрился во все это вляпаться!
- Лимонная долька! – выкрикнул он в физиономию каменной горгульи у кабинета Дамблдора, стараясь не думать, что старик мог успеть сменить пароль.
Дверь открылась. Гарри взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки и молясь, чтобы Малфой все еще был там.
Он был там. Сидел в кресле, грациозно положив ногу на ногу, и рассматривал свои холеные руки. Сосредоточенность и угрюмая решительность.
У окна, сжав пальцами подоконник за спиной, стоял донельзя мрачный Снейп. Возмущение и едва сдерживаемая ярость.
Дамблдор восседал за своим столом, опустив подбородок на сцепленные руки, пристально глядя на Драко. Торжество и уверенность.
При виде вошедшего Гарри Поттера все трое неуклюже попытались скрыть удивление.
- Профессор, - с порога заявил Гарри, внимательно глядя в глаза директора. – Знаете, я чертовски засиделся в Хогвартсе. И я подумал, что, пожалуй, будет только лучше, если мы с Малфоем отправимся вместе.
Если и можно было вообразить более оглушительную немую сцену, то у Гарри это все равно бы не получилось. Он не ожидал, что парой простых фраз можно добиться настолько убийственного эффекта.
- Это невозможно, Гарри, - сказал, наконец, Дамблдор. Настолько спокойно, насколько, видимо, мог.
- Отчего же? – Гарри подошел к окну и встал к нему спиной, рядом со Снейпом, сложив руки на груди. Его распирало какое-то яростное веселье. – Разве так опасно пройтись по пустому замку и аппарировать обратно, когда лучшие авроры прикрывают твою спину?
Драко устало вздохнул и прикрыл глаза рукой. Гарри мельком взглянул на него – тот выглядел так, будто не спал трое суток.
- План уже продуман, - непререкаемым тоном возразил Дамблдор. – Мистер Малфой уже отправляется. Мы не можем вносить изменения сейчас. К тому же, Гарри, это просто бессмысленно.
Волнение, исходящее от Снейпа, казалось, могло свалить с ног. Гарри подавил желание попросить его успокоиться.
- Возможно, - кивнул он. – Но я капризный избалованный подросток, и я хочу отправиться с ним. Думаю, вам не составит труда внести в этот самый план некоторые изменения. Тем более, что и менять-то особенно нечего. Какая разница, один он там будет или нет?
- Гарри, - тихо вздохнул Дамблдор. – Ну, что опять на тебя нашло? Ты не можешь соваться в каждую переделку только потому, что…
- Могу, - еще тише возразил Гарри. Он, не отрываясь, смотрел в светлые старческие глаза. – А еще я могу послать все к черту и сегодня же покинуть Хогвартс. И, поверьте мне, меньше всего я буду при этом думать о вашей проклятой войне и о том, кто ее выиграет. Потому что и на это, и на диплом волшебника мне просто плевать.
Последние слова он произнес почти шепотом. Дамблдор долго не отводил взгляда, и в его глазах дрожала усталость. Гарри невольно подумал, как же старик, наверное, вымотался за все эти годы. Наверное, это нелегкое дело – лгать и манипулировать людьми, время от времени отправляя кого-то из них на смерть.
- Мы идем вместе, профессор, - закончил он. – Или я ухожу из Ордена. Считайте это [Слово запрещено роскомнадзором], но я это сделаю. Прямо сейчас. Либо мы вместе шагаем в камин, либо я шагаю в неизвестном направлении. Выбирайте.
- Зачем тебе это, Гарри? – спросил Дамблдор.
- Выбирайте, - повторил он. – Сейчас. Я не шучу.
Повисла бесконечно долгая пауза. Снейпа, казалось, вот-вот разорвет на части. Драко по-прежнему не поднимал глаз. Гарри очень старался не прислушиваться к его чувствам. Он боялся того, что мог там обнаружить.
- Хорошо, - вздохнул Дамблдор. – Мистер Малфой… Думаю, вам есть, что обсудить, с мистером Поттером? Мне нужно некоторое время, чтобы…
- Чтобы все-таки организовать отход? – перебил его Гарри. – Черт, я мог бы и не сомневаться! Я был прав! Вы и не собирались помогать ему, ведь так?
- Гарри! – перебил его Дамблдор. – Хватит домыслов! Вон из моего кабинета, оба. Жду вас здесь через два часа. И до этого момента - чтобы и духу вашего здесь не было. Живо. Северус, позаботьтесь, чтобы я о них больше не слышал.
Костлявые пальцы Снейпа тут же сгребли Гарри за плечо, подталкивая к выходу. Драко, подняв глаза, покосился на них и молча встал.
В гробовом молчании они спустились по лестнице. Выйдя в коридор, Гарри устало прислонился к стене, чувствуя, что напряжение этого бесконечного дня сворачивает его в тугой узел.
- Мистер Поттер! – яростно выплюнул Снейп.
Гарри поморщился и поднял руку, останавливая его.
- Профессор, - сказал он. – Ради Мерлина, я и так прекрасно слышу, что вы чувствуете. Я понимаю, что вы переволновались за него. Но в следующий раз, пожалуйста, будьте человеком и расскажите мне все сами. Чтобы мне не пришлось бегать за однокурсниками и подслушивать, что происходит за моей спиной – на самом деле.
Снейп удивленно приподнял бровь.
- Раз уж мистер Малфой не горит желанием посвящать меня в положение дел, хоть вы-то могли бы сказать правду? Или вы оба будете утверждать, что поверили Дамблдору?
Он переводил взгляд с одного на другого. Драко в ответ снова опустил глаза в пол. Снейп, покосившись в его сторону, явственно скрипнул зубами.
- А, - хмыкнул Гарри. – Да, он мог и запретить. Он такой. Но в следующий раз лучше соврите, хорошо? А то с этим Орденом шутки плохи.
Снейп вспыхнул, тут же взяв себя в руки.
- Мистер Поттер, - язвительно сказал он. – Несмотря на угрозы, которые вы только что так необдуманно вываливали на голову директора, вы пока еще остаетесь моим учеником, и я вправе требовать от вас уважения. Двадцать баллов с Гриффиндора за дерзость учителю.
Первый раз в жизни, глядя на Снейпа, Гарри не смог сдержать улыбку.
- Да, профессор, - сказал он. – Мы можем идти? У нас всего два часа, и…
Драко устало поднял взгляд на мрачного алхимика, взял Гарри за локоть и, не дожидаясь конца фразы, активировал портключ. Они мгновенно перенеслись в подземелья.
- Ну, и что ты наделал, придурок? – спросил Гарри, оборачиваясь к нему. – Как я теперь отсюда выйду?
Драко рассеянно пожал плечами и уставился в окно.
- А это важно? – негромко спросил он. – Выйдешь. Как-нибудь. Ты откуда угодно выйдешь, если понадобится.
- Малфой, да что с тобой?
- Ничего, - хмыкнул Драко и перевел на него взгляд. – Можешь объяснить, какого черта ты влез? Гриффиндорское геройство не дает покоя и требует новых подвигов?
Гарри на секунду оторопел.
- Малфой, - вздохнув, размеренно сказал он. – Если ты еще не понял, в чем я сильно сомневаюсь, ты гарантированно не смог бы сюда вернуться. Никто не собирался тебе помогать. Никто, понимаешь! Они просто отправляли тебя в один конец.
- Ну, - спокойно сказал Драко, – допустим. Я, кажется, разжевал тебе, зачем я это делаю? Еще утром, в дуэльном зале? Повторяю вопрос – какого черта ты влез?
- Я тебе, если что, там же разжевывал свой ответ, - прошипел Гарри. Его снова захлестывала ярость. – Мне не улыбается жить здесь, если ты не вернешься. И ты все равно пошел туда. Зная, что они лгут.
Драко пожал плечами и кивнул.
- Поттер. У меня могут быть свои причины поступать так, как я поступаю. К тому же, одному легче быть незаметным, чем, извини, вместе с тобой. Ты рассеян, неуклюж, ты не знаешь замок - и, вдобавок, шуму от тебя, как от стада гиппогрифов.
- Э-э-э… кхм-кхм, - из угла комнаты раздалось неуверенное покашливание.
Они одновременно обернулись на звук. У стены, поджав ноги, сидела Панси; на ее лице было написано явственное желание провалиться сквозь землю.
- Я… - беспомощно пролепетала она. – Драко, я… извини, я не знала… что ты придешь не один. Я сейчас уйду! Я ничего не слышала!
Ее руки вcкинулись, словно защищаясь, и Малфой, не удержавшись, фыркнул, глядя на девушку. А потом откинул со лба челку и захохотал, садясь на пол и закрывая лицо руками. Гарри подумал, что разборки с Панси сейчас – это, пожалуй, уже перебор; больше всего ему хотелось взять слизеринца за плечи и от души залепить ему пощечину. Он перевел взгляд на сжавшуюся в углу Паркинсон.
- У Малфоя опять истерика, - сжав зубы, мрачно сообщил он девушке. – Для разнообразия, на этот раз из-за тебя.
- Что… - всхлипывал Драко, задыхаясь от смеха, – что ты здесь делаешь? Днем?!
- Я же не знала, что ты будешь не один! – выкрикнула Панси.
Гарри на мгновение задумался, чего это она так перепугана. То ли у Малфоя первый раз в жизни при ней истерика, то ли он нередко бывал настолько страшен в гневе, что Панси знала, чего опасаться. О том, что решит слизеринка, глядя на него, стоящего посреди спальни Драко, он почему-то забыл побеспокоиться.
Девушка осторожно встала и подошла к сидящему на коленях Малфою, который все еще содрогался в судорогах смеха.
- Драко? – позвала она.
Тот слабо махнул рукой, попытавшись было что-то сказать, и снова расхохотался. Панси подняла на Гарри недоуменный взгляд.
- У нас обоих был ужасный день, - пожал плечами тот, невольно улыбнувшись ей. В глазах девушки застыла настороженность, от нее веяло легкой тоской, обреченностью и неуверенностью. Но она хотя бы попробовала ответить на улыбку. Уже победа…
Истерический хохот Драко постепенно перешел в слабые стоны, перемежаемые всхлипами.
- Ох… - кое-как выговорил он. – Панси… черт возьми… ну, что ты здесь делаешь?
- Пришла, - прошептала девушка. – Я иногда прихожу. Ты же разрешаешь.
Драко снова скрутил приступ смеха.
- Почему именно сегодня? – простонал он. – Почему? Стоит мне хоть что-то решить, как весь мир поворачивается именно тем боком, где я должен объяснить сразу все и всем!
Гарри непонимающе посмотрел на него. Панси улыбнулась и села рядом с Малфоем, осторожно коснувшись кончиками пальцев его руки.
- Так ты решил последовать моему совету? – спросила она, мельком оглядываясь на Гарри. – Хороший выбор, Драко.
Малфой прерывисто дышал, успокаиваясь.
- Глупая, - почти нежно сказал он. – Ничего ты не понимаешь.
- Отчего же, - парировала Панси. – Вообще-то, я за тебя радуюсь, если ты не заметил.
Драко поднял голову, вытирая выступившие слезы.
- Между прочим, можешь сказать ему спасибо, - сказал он. – Это Поттер готовил те зелья, которыми я тебя травил.
- Зелье, - машинально возразила Панси. – Там было одно зелье.
- Два, - подал голос Гарри. – Просто второе он вливал в тебя, когда ты уже была без сознания.
Девушка резко обернулась, глядя на него пристальным, долгим взглядом.
- Вот как, - пробормотала она. – Я не знала… что это ты. Спасибо…
Она снова посмотрела на Драко.
- Это, вообще-то, была его идея, - медленно сказал тот. В его глазах застывала стеклянная пустота. – Я отказывался, а он меня уломал. Гриффиндорец, что с него взять…
- Панси… - негромко сказал Гарри, – ты…
- Конечно, - девушка кивнула, словно опомнившись, и поднялась с колен. – Извините, я пойду. И я никому не скажу, Драко, правда. Если хочешь.
Драко прикрыл глаза и улыбнулся.
- Думаю, теперь уже все равно, - прошептал он. – Привет Дж… о, гхм. Твоему приятелю.
Панси горько усмехнулась и кивнула.
- Передам, - пожала она плечами и тихонько вышла, напоследок бросив быстрый взгляд на Гарри.
- Ну что, Поттер? Доволен? – спросил Драко, глядя ему в лицо. – Ну, почему с тобой никогда ничего не бывает наполовину, а?
- Ты о чем? – спросил Гарри, садясь рядом с ним.
Драко потер лоб и устало вздохнул.
- Понимаешь... – протянул он. – Вот бывает так. Живешь себе как-то, как привык и как считаешь правильным. А потом находишь в этой правильности брешь. И тут же, как только ты ее заметил, она начинает расти, и, чем дальше, тем сильнее ты чувствуешь, что надо что-то менять… И, как только ты это решаешь, сразу появляется возможность изменить. Ты хватаешься за нее, делаешь маленький шажок, чтобы выжить, чтобы не сломаться, ан нет, шажок, оказывается, маловат. Трещина растет, и ты пытаешься сделать шаг еще больше, а она снова растет… И тебе ничего не остается, кроме как - изменить вообще все. Понимаешь?
- Да, - прошептал Гарри. – Наверное…
- Вот и с тобой так, Поттер. Невозможно делать маленькие шажки.
- Разве я что-то требую от тебя? – недоуменно спросил Гарри.
Драко горько улыбнулся, снова закрывая глаза.
- Ты – нет, Поттер. Жизнь требует. Когда ты рядом, она… меняется. И больше не принимает полумер. Приходится изменяться тоже, во всем, причем быстро. Я… черт, я просто не чувствую, что я к этому готов. Хотя, похоже, у меня и выбора уже не остается…
Гарри осторожно взял его пальцы в свои.
- Ты жалеешь, что Панси увидела меня здесь? – спросил он.
Драко хмыкнул и покачал головой, не открывая глаз.
- Ерунда это все, Поттер… - медленно проговорил он. – К тому же, она действительно никому не расскажет. Да и вообще, знаешь, я же не говорю, что это плохо. Все равно после сегодняшней вылазки мне в Слизерине не жить.
Пальцы чуть сжались. Драко улыбнулся и посмотрел на Гарри.
- Зачем ты все-таки влез, Поттер? Скажи правду.
- Я не хочу, чтобы ты тоже умер, - прошептал Гарри, не отрывая от него взгляда. – Чтобы и ты тоже… из-за меня.
- А я и не собираюсь умирать из-за тебя, - пожал плечами Драко. – У меня достаточно собственных причин.
- Тогда почему ты согласился идти туда? – спросил Гарри. – Зная, что не вернешься? Только скажи и ты… правду.
- Я не отдам тебя им, - медленно ответил Драко. Его глаза снова застыли, подернулись серой дымкой. – У меня есть возможность и помешать Люциусу, и защитить тебя - значит, я это сделаю.
- Малфой, - покачал головой Гарри. – Мне почему-то не кажется, что отец обошелся бы с тобой мягко, узнай он, что ты их предал.
Драко снова отвернулся.
- Честно говоря, я надеялся успеть покончить с собой до того, как у меня отберут палочку, - ухмыльнулся он. – Не хочу даже думать о том, какая участь мне бы светила в ином случае.
- И кто-то несколько часов назад еще обвинял меня в склонности к [Слово запрещено роскомнадзором], - фыркнул Гарри, изо всех сил пытаясь скрыть охватившее его волнение. – А сам…
- Быть смелым действительно просто, Поттер, - устало вздохнул Драко. – Хотя я - по-прежнему - не хочу умирать… Наколдуй мне чаю с мятой, ладно? У тебя здорово получается.
- Голова болит? – прошептал Гарри, касаясь ладонью его лба. – Истерик чертов…
- Ох, уйди…
- Тише…
- …Ну, почему ты никогда не уходишь, Поттер, когда я тебя прошу?
- Потому что ты хочешь, чтобы я остался… Я же слышу…
* * *
Это было так естественно – взять его за руку, прежде чем шагнуть в камин. Почувствовать ответное пожатие тонких пальцев. Переплестись с ними, поверить им. И только потом – шагнуть, оставив позади Хогвартс, глухое недовольство Дамблдора и пронзительный взгляд Снейпа, сверлящий их спины.
Как легко шагать в неизвестность, когда он рядом, мельком подумал Гарри.
«… Поттер, даже без обсуждений – в камине ты будешь стоять за моей спиной и не дрыгаться. Самое худшее, что мы можем обнаружить по прибытии – это Люциуса, сидящего в кабинете. И наш единственный шанс – что я успею оглушить его первым, а это будет возможно, только если он тебя не заметит. Поэтому никаких геройствований, ты понял меня?..»
Пальцы внезапно сжались, впились ногтями в руку, и Драко едва слышно зашипел, удерживая Гарри на месте. Выглядывая через плечо Малфоя, гриффиндорец увидел, как сквозь постепенно рассеивающийся дым четко проступают сверкающие в полумраке тонкие нити, перегораживающие выход в комнату. При мысли о том, что они могут сделать с непрошенным визитером, Гарри невольно передернулся, помянув про себя добрым словом гостеприимство хозяина Малфой-Менора.
Драко, не выпуская его ладони, протянул вверх свободную руку. От его прикосновения нити с легким треском лопались - одна за другой. Неспешно убрав их, он обхватил Гарри, прижав к себе, и одним мягким, бесшумным прыжком они выбрались из камина наружу. Гарри почти без удивления отметил, что поблескивающая паутина снова перегораживает вход за их спинами, как будто ее и не обрывали.
Кровь Малфоев, догадался он. Надо же.
Они переглянулись, и Драко кивнул куда-то в сторону. Гарри прикусил язык – Малфой еще в Хогвартсе несколько раз повторил, что самое глупое, что он может сделать, это разбудить своей болтовней портреты.
«… Ради Мерлина, Поттер, каждый раз, когда тебе захочется там открыть рот, попробуй представить себе, как тебе понравится Круцио…»
Они подошли к двери, и Драко спокойно прислонил Гарри спиной к стене, предупредительно наставив на него указательный палец. Гриффиндорец пожал плечами и кивнул. Стоять - так стоять, какая разница.
Он смотрел, как Драко подходит к столу, уставленному какими-то статуэтками разного размера. Как он проводит над ними ладонью, что-то прошептав, и одна из них превращается в невысокий ящик с замочком сверху. Потом, приложив руку к замку, Драко откинул крышку и вытащил наружу хрустальную пирамидку с пляшущими внутри язычками пламени – точную копию той, что Гарри уже видел раньше. Свет от пирамидки рассеялся, высветил лицо Драко – губы напряженно сжаты, стальные глаза заледенели
Гарри невольно поежился. Холод, казалось, сочился прямо из стен.
Драко тем временем вытащил из кармана вторую пирамидку и, осторожно опустив ее в ящик, снова запечатал его. Гарри открыл было рот, но Малфой тут же поднял на него глаза и снова выставил вперед указательный палец. Молчу, обреченно согласился гриффиндорец.
Он стоял и смотрел, как Драко поставил светящийся хрусталь на пол и, глубоко вздохнув, вдавил его ногой в пол. Раздался тихий хруст. Неровный оранжевый свет тут же погас. Гарри подавил облегченный выдох.
- Мистер Малфой, это вы? – раздался у него над ухом скрипучий голос.
Гарри чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Разумеется, - ответил Драко настолько высокомерным и презрительным тоном, что Гарри на мгновение испытал нехорошее чувство дежа вю. Он слышал эти интонации почти семь лет, и их обладатель не вызывал у него никаких положительных воспоминаний.
Драко смерил сторожевой портрет ледяным взглядом и двинулся к двери. Черт, у него даже осанка изменилась, оторопело подумал Гарри, наблюдая за тем, как он приближается. Доверять такому Малфою было бы, по меньшей мере, странно.
Небрежным взмахом руки отперев дверь, Драко выглянул наружу - и, снова взяв Гарри за руку, потянул за собой.
«… Малфой, а почему ты не хочешь взять мантию-невидимку?
- Потому что большинство ловушек реагирует не глазами, придурок. А ты, если нас поймают, просто лишишься этой штуковины.
- Если нас поймают, Малфой, мы с тобой больше, чем мантии, лишимся…»
Двигаясь по коридору, Гарри, казалось, всей кожей ощущал, как давит на него серый камень стен. Мрачность – несмотря на старину, колоссальность и великолепие. Пронизывающий холод – несмотря на дыхание огня в факелах. Угрюмая, зловещая угроза – несмотря на вполне живые цвета ковров. Малфой-Менор, вид изнутри. Экскурсия для начинающих [Слово запрещено роскомнадзором].
Мерлин, да как здесь вообще можно жить, внезапно подумал Гарри, оглядываясь на Драко. Тот, бледный и напряженный, кусал губы, бросая быстрые взгляды на какие-то ему одному ведомые мелочи, время от времени проводил ладонью в воздухе, что-то шепча, и осторожно продвигался вперед.
Внезапно его пальцы сжали ладонь Гарри, и тот едва успел остановиться, как почувствовал, что рука Драко зажимает ему рот. А потом его обхватили за плечи и рывком бросили лицом к стене. Cильное, горячее тело Малфоя прижалось к нему, почти вдавливая в камень. Гарри слышал прерывистое, еле сдерживаемое дыхание над самым ухом, безумный стук сердца… По сумасшедшей хватке рук, обнимающих его, Гарри понял, что Драко с трудом балансирует на грани истерики.
Что-то пронеслось над их головами с низким гулом. Гарри почувствовал едва заметные колебания воздуха – видимо, от крыльев этого… существа.
«… Слушай, Малфой, а как вы сами по замку ходите, если там столько ловушек?
- А кто тебе сказал, что там везде можно ходить, Поттер?..»
Драко глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание. Он все еще цеплялся за плечо Гарри, губы почти касались его затылка. Ладонь по-прежнему зажимала ему рот, и Гарри в очередной раз подавил желание сказать хоть что-нибудь. Вместо этого он протянул руку вверх и назад и зарылся пальцами в мягкие волосы Драко, успокаивающе прижав его к себе. Малфой чуть слышно хмыкнул и на секунду опустил голову, скользнув щекой по разгоряченной щеке гриффиндорца.
Вот так бы вечность стоять, невпопад подумал Гарри, закрывая глаза. Руки Драко снова потянули его вперед.
Чадящий, неровный свет факелов. Массивные двери и неровный камень стен. Холод - пронизывающий, пробирающий насквозь. И оглушительная тишина.
Драко снова остановился. Оглядевшись, провел рукой над каким-то выступом, на взгляд Гарри, совершенно не отличавшимся от прочих. На короткое мгновение ему показалось, что кусок стены – лишь морок, иллюзия, и тут Малфой опять потянул его за собой, и они прошли сквозь камень, снова сомкнувшийся за их спинами.
Теперь вокруг царил непроглядный мрак. Драко застыл, цепко держа Гарри за руку, напряженно вглядываясь в темноту.
«… Даже не питай иллюзий, Поттер, что домовые эльфы нас не заметят. Поверь мне, эти твари видят все, даже когда это напрочь не нужно. Весь вопрос в том, сумеем ли мы смыться оттуда до того, как Люциусу станет известно, что домовики видели меня, шатающегося по замку в твоей компании.
- Ты хочешь сказать, что без меня у тебя был бы шанс выкрутиться?
- Без тебя, Поттер, у меня не было бы вообще никаких шансов. Как только я разобью эту дрянь, считай, что я сам себе подпишу приговор…»
Глаза Гарри понемногу привыкли к темноте, и он увидел, что перед ними круто уходящая вниз лестница. Переглянувшись, они начали осторожный спуск.
Через каждые несколько ступенек Драко останавливался и, щелкнув пальцами, шептал нужное заклинание. Гарри старался не думать о том, что именно он убирал с дороги - и чем это грозило бы им, попытайся они пройти здесь напролом.
Лестница виляла и кружила, и через несколько минут он полностью запутался и перестал понимать, в какую сторону они движутся. Единственное, что оставалось неизменным, на что он полагался – это чутье Малфоя, и то, что он, похоже, действительно знает это нагромождение камней, как свои пять пальцев. Никогда в жизни не страдавший клаустрофобией Гарри Поттер обливался липким потом при одной мысли о том, что здесь можно остаться в одиночестве, и только крепче сжимал руку Драко.
«… Малфой, а нам обязательно делать такой крюк через подземелья?
- А ты надеешься, что мы можем выйти через парадный вход, и нас при этом никто не заметит?..»
Бесконечный спуск, наконец, закончился, когда лестница в очередной раз вильнула вбок и уперлась в стену. Увидев ее, Драко недовольно зашипел и, сделав пару шагов назад, принялся водить рукой над ступеньками. Гарри невольно посмотрел на часы. Те в ответ услужливо мигнули циферблатом. Он машинально отметил, что они блуждают здесь уже больше часа, хотя не прошли и половины пути.
Драко резко выпрямился и бросил на него яростный взгляд. Гарри в ответ вопросительно приподнял брови. Малфой схватил его за запястье с часами и потряс им в воздухе. Свет, догадался Гарри. Свет от часов. Идиот.
Сверху донесся едва слышный, постепенно нарастающий шорох. Гарри вздрогнул, почувствовав хлынувшую от Драко волну панического страха, и невольно посмотрел наверх. Сделав резкое движение рукой, Малфой, наконец, нащупал нужную точку под ступеньками, загораживающая проход стена отодвинулась, и они рванулись за нее, задыхаясь и едва не путаясь в собственных ногах.
Прежде, чем стена захлопнулась, за ними проскочило серое крылатое существо с крупной головой, отдаленно напоминающее летучую мышь, переросшую все мыслимые размеры. Гарри машинально потянулся к карману, где всегда хранил палочку.
«… Поклянись мне, Поттер – что бы ты там ни увидел, какую дрянь и какую живность, никогда, ни при каких обстоятельствах не пытайся от них обороняться. Никакой магии, никаких заклинаний. Ты понятия не имеешь, что такое Малфой-Менор - и что и против кого там можно применять. Поклянись сейчас, что не полезешь драться с ними, даже если от этого будут зависеть наши жизни.
- Малфой, мне что, просто стоять и ждать, пока они меня сожрут?
- Нет, придурок. Тебе просто стоять и ждать, пока я сам с ними разберусь…»
Драко, выставив вперед открытую ладонь, уже что-то шипел на латыни, глядя прямо на преследовавшую их полуптицу. Существо дергалось, пытаясь достать его когтями, дотянуться до его лица, преодолеть отбрасывающее заклинание. Драко упрямо продолжал шипеть, не сводя с него взгляда, и постепенно делал назад один шаг за другим. Потрепыхавшись, cущество, наконец, издало неясный писк и, вздрогнув, рухнуло на пол, прямо к их ногам.
Машинально отскочив, Гарри с отвращением вгляделся в почти человеческое лицо с острым клювом и скрюченные, как будто металлические, когти. Гарпия, холодея, подумал он. Это же гарпия. Здесь. В Малфой-Меноре. Рехнуться можно.
Он поднял глаза на Драко. Тот стоял, прислонившись к стене, и тяжело дышал, спрятав лицо в ладонях. Гадая, сколько сил может отнимать эта его шипящая местная магия, Гарри осторожно заставил его опустить руки. В глазах Малфоя билась паника.
Оглянувшись на гарпию, Гарри снова посмотрел на захлопнувшуюся за ними стену. Молчать больше не было просто никаких сил. Притянув к себе Драко за шею, он едва слышно выдохнул ему в ухо:
- Она там была не одна?
- Их там сотни, придурок… - прошептал Драко в ответ, тут же вцепившись в его спину, как утопающий за соломинку. – Если не тысячи…
Гарри не стал спрашивать, откуда в Малфой-Меноре такой выводок гарпий. Не замечая, как медленно сжимаются его пальцы на плече Драко, он изо всех сил старался не думать о том, где могла быть вся эта стая, когда они спускались по лестнице.
- Ты… - его била дрожь. – Ты не сказал мне, что они…
Руки Драко вдруг обвились вокруг него, сжав ребра, не давая дышать.
- Тише, Поттер, - прошептал cлизеринец, прижимая его к себе. – Тише, никаких истерик. Тише. Мы прошли под ними. Ты молодец. Тише, умоляю…
Гарри подавил всхлип. Воображение упорно рисовало ему красочную встречу с этими зверушками на лестнице, вздумай он посмотреть на часы чуть раньше. И каких зверушек они, возможно, миновали в коридоре? В первый раз он подумал, что все казавшиеся ему чрезмерными предупреждения Малфоя, пожалуй, были даже недостаточно жесткими.
- Все хорошо, - обволакивало его дыхание Драко. – Успокойся, все хорошо…
- Ты… убил ее? – почти беззвучно простонал Гарри.
- Усыпил. Тише, Поттер, мы сейчас уйдем. Она нас не почувствует. Успокойся, пожалуйста, ну? Вдохни и задержи воздух. Выдохни. Теперь еще раз. Еще раз…
Почувствовав, что тошнотворное головокружение отступает, Гарри обмяк в руках Драко. Он не понимал, как можно успокаивать кого-то, когда сам еле стоишь на ногах от страха. Как можно было так спокойно идти по этой лестнице и методично убирать ловушки, помня о тварях, висящих у них над головами. Как можно было по собственной воле сунуться сюда, зная, что их здесь ждет. Как вообще, черт возьми, можно было прожить в этом проклятом замке столько лет - и до сих пор не сойти с ума.
Они стояли, прижавшись друг к другу, и Гарри казалось, что все его тело ощущает прерывистое, жаркое дыхание Малфоя, стук его сердца, дрожь его рук.
Я никогда не пойму его до конца, подумал Поттер. Никогда. Это просто невозможно понять.
- Идем, - шепнул он. – Выберемся отсюда. Только не говори мне, что нам осталось пройти через логово мантикор.
Драко едва слышно усмехнулся, поднимая голову с его плеча. В глазах застыла глухая, горькая безнадежность. Он не разжимал объятий, словно они придавали ему сил. Гарри чувствовал жар его ладоней на своей спине.
- Успокойся, - гриффиндорец машинально коснулся губами горячего лба. – Мы выберемся. Ты сможешь, я знаю.
Драко едва заметно кивнул, закрывая глаза, и снова притянул его к себе. С трудом заставив себя отстраниться, Гарри потянул его за руку.
- Идем, - снова прошептал он.
Драко посмотрел на него и тронул пальцами его губы. Гарри молча кивнул в ответ. Они двинулись дальше, снова держась за руки.
Узкий проход перешел в большой зал, в котором Драко пришлось помучаться, прокладывая им дорогу через какие-то шевелящиеся мягкие обрывки на полу. Зал сменился длинным коридором, который они преодолели почти бегом, и Гарри не спрашивал, почему, просто так было надо. Ему не хотелось знать, что именно и где там дремлет - в первый раз в жизни он предпочел неведение и даже не был уверен, что захочет спросить об этом у Малфоя потом, когда они выберутся отсюда.
Коридор закончился коротким лазом почти вертикально вверх, и по возбужденному дыханию Драко Гарри понял, что они почти на поверхности, уже за пределами замка, и осталось лишь вылезти из этого подземного хода наружу и преодолеть ограду поместья. И они будут свободны.
«… С оградой будет сложнее всего, Поттер. Это единственное место, которое вообще невозможно пройти напролом, даже мне. Охранные заклятия сработают в любом случае, и нас тут же обнаружат.
- Значит, как только мы окажемся наверху, подключатся авроры. Как ты думаешь, они смогут отвлечь внимание хотя бы на несколько минут?
- Смогут, Поттер. Иначе нам просто крышка…»
После часов, проведенных в подземелье, просачивающийся сверху свежий воздух одновременно и пьянил, и отрезвлял. Путешествие по катакомбам Малфой-Менора теперь выглядело, как сюрреалистический сон, чем-то напомнивший Гарри давнюю вылазку в Запретный Лес вместе с Роном - когда они искали логово Арагога.
Драко внезапно остановился, с силой сжав пальцы Гарри.
- Что? – выдохнул тот.
Малфой покачал головой и посмотрел на него.
- Просто… давай отдохнем минуту, ладно? - прошептал он в ответ.
Гарри невольно улыбнулся.
- Малфой, мы уже почти выбрались, - он изо всех сил боролся с желанием прикоснуться к нему снова. – Успокойся, все идет хорошо.
- Вот именно, - Драко устало прислонился к стене и потер лоб. – Пока что - слишком хорошо.
- Не считая гарпий.
- И актинций.
- Кого?
- Растений в зале, - улыбнулся Драко. – С тобой легко, Поттер, когда ты не знаешь, чего надо опасаться. Может, в этом весь секрет твоей легендарной храбрости, а? Что ты каждый раз просто не понимаешь, во что лезешь?
Гарри смущенно пожал плечами.
- Ну… - пробормотал он. – Пару раз я, действительно, пожалуй, крепко задумался бы, если бы знал, что меня ждет.
- Ты про что-то конкретное?
- Про кладбище, например, - Гарри помрачнел, уставившись в пол. – После турнира. Или про…
- Стоп, - пальцы Малфоя осторожно, но настойчиво захлопнули ему рот. – Не лучшее время ударяться в такие воспоминания. Извини.
Гарри вздохнул, беря его за запястье.
- Тебя что-то беспокоит, Малфой? – спросил он, глядя ему в лицо.
- Просто думаю, что… - Драко замялся. – Черт. Я думаю, что я полный дебил, если все это время был так уверен, что за последнее время в замке ничего не изменилось. Меня не было почти четыре месяца. Люциус мог что угодно сделать с системой охраны.
- С чего бы ему что-то менять?
- С того, что он больше не понимает меня. Я стал для него закрытой книгой после инициации. Магическим существом с неясной психикой и мотивами. Он вполне мог перестраховаться.
Гарри помолчал, кусая губы.
- У нас нет доказательств, Малфой. И выбора тоже нет. И дороги обратной… Так что - идем.
Он протянул руку, стискивая пальцы Драко. Тот едва слышно вздохнул.
- Считай, что я взял свои слова назад, - усмехнулся он. – Ты можешь быть храбрым, даже когда знаешь, на что идешь.
- Я - Гриффиндорец, - мрачно ответил Гарри. – На твоем языке это означает «безбашенный, безрассудный, импульсивный придурок с дурацкими геройскими замашками». Идем. Перед смертью все равно не надышимся.
На дне глаз Драко мелькнуло что-то, похожее на возражение. Проигнорировав попытки продолжить разговор, Гарри потянул его за руку. Вверх, на воздух.
Первое же, что они услышали, выбравшись на поверхность, был негромкий, с ленцой, голос за их спинами, от которого почему-то тут же одеревенело все тело. Слегка растягивая гласные, голос нараспев произнес несколько слов на латыни, и мир перед их глазами выключился.
Это было так естественно – взять его за руку, прежде чем шагнуть в камин. Почувствовать ответное пожатие тонких пальцев. Переплестись с ними, поверить им. И только потом – шагнуть, оставив позади Хогвартс, глухое недовольство Дамблдора и пронзительный взгляд Снейпа, сверлящий их спины.
Как легко шагать в неизвестность, когда он рядом, мельком подумал Гарри.
«… Поттер, даже без обсуждений – в камине ты будешь стоять за моей спиной и не дрыгаться. Самое худшее, что мы можем обнаружить по прибытии – это Люциуса, сидящего в кабинете. И наш единственный шанс – что я успею оглушить его первым, а это будет возможно, только если он тебя не заметит. Поэтому никаких геройствований, ты понял меня?..»
Пальцы внезапно сжались, впились ногтями в руку, и Драко едва слышно зашипел, удерживая Гарри на месте. Выглядывая через плечо Малфоя, гриффиндорец увидел, как сквозь постепенно рассеивающийся дым четко проступают сверкающие в полумраке тонкие нити, перегораживающие выход в комнату. При мысли о том, что они могут сделать с непрошенным визитером, Гарри невольно передернулся, помянув про себя добрым словом гостеприимство хозяина Малфой-Менора.
Драко, не выпуская его ладони, протянул вверх свободную руку. От его прикосновения нити с легким треском лопались - одна за другой. Неспешно убрав их, он обхватил Гарри, прижав к себе, и одним мягким, бесшумным прыжком они выбрались из камина наружу. Гарри почти без удивления отметил, что поблескивающая паутина снова перегораживает вход за их спинами, как будто ее и не обрывали.
Кровь Малфоев, догадался он. Надо же.
Они переглянулись, и Драко кивнул куда-то в сторону. Гарри прикусил язык – Малфой еще в Хогвартсе несколько раз повторил, что самое глупое, что он может сделать, это разбудить своей болтовней портреты.
«… Ради Мерлина, Поттер, каждый раз, когда тебе захочется там открыть рот, попробуй представить себе, как тебе понравится Круцио…»
Они подошли к двери, и Драко спокойно прислонил Гарри спиной к стене, предупредительно наставив на него указательный палец. Гриффиндорец пожал плечами и кивнул. Стоять - так стоять, какая разница.
Он смотрел, как Драко подходит к столу, уставленному какими-то статуэтками разного размера. Как он проводит над ними ладонью, что-то прошептав, и одна из них превращается в невысокий ящик с замочком сверху. Потом, приложив руку к замку, Драко откинул крышку и вытащил наружу хрустальную пирамидку с пляшущими внутри язычками пламени – точную копию той, что Гарри уже видел раньше. Свет от пирамидки рассеялся, высветил лицо Драко – губы напряженно сжаты, стальные глаза заледенели
Гарри невольно поежился. Холод, казалось, сочился прямо из стен.
Драко тем временем вытащил из кармана вторую пирамидку и, осторожно опустив ее в ящик, снова запечатал его. Гарри открыл было рот, но Малфой тут же поднял на него глаза и снова выставил вперед указательный палец. Молчу, обреченно согласился гриффиндорец.
Он стоял и смотрел, как Драко поставил светящийся хрусталь на пол и, глубоко вздохнув, вдавил его ногой в пол. Раздался тихий хруст. Неровный оранжевый свет тут же погас. Гарри подавил облегченный выдох.
- Мистер Малфой, это вы? – раздался у него над ухом скрипучий голос.
Гарри чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Разумеется, - ответил Драко настолько высокомерным и презрительным тоном, что Гарри на мгновение испытал нехорошее чувство дежа вю. Он слышал эти интонации почти семь лет, и их обладатель не вызывал у него никаких положительных воспоминаний.
Драко смерил сторожевой портрет ледяным взглядом и двинулся к двери. Черт, у него даже осанка изменилась, оторопело подумал Гарри, наблюдая за тем, как он приближается. Доверять такому Малфою было бы, по меньшей мере, странно.
Небрежным взмахом руки отперев дверь, Драко выглянул наружу - и, снова взяв Гарри за руку, потянул за собой.
«… Малфой, а почему ты не хочешь взять мантию-невидимку?
- Потому что большинство ловушек реагирует не глазами, придурок. А ты, если нас поймают, просто лишишься этой штуковины.
- Если нас поймают, Малфой, мы с тобой больше, чем мантии, лишимся…»
Двигаясь по коридору, Гарри, казалось, всей кожей ощущал, как давит на него серый камень стен. Мрачность – несмотря на старину, колоссальность и великолепие. Пронизывающий холод – несмотря на дыхание огня в факелах. Угрюмая, зловещая угроза – несмотря на вполне живые цвета ковров. Малфой-Менор, вид изнутри. Экскурсия для начинающих [Слово запрещено роскомнадзором].
Мерлин, да как здесь вообще можно жить, внезапно подумал Гарри, оглядываясь на Драко. Тот, бледный и напряженный, кусал губы, бросая быстрые взгляды на какие-то ему одному ведомые мелочи, время от времени проводил ладонью в воздухе, что-то шепча, и осторожно продвигался вперед.
Внезапно его пальцы сжали ладонь Гарри, и тот едва успел остановиться, как почувствовал, что рука Драко зажимает ему рот. А потом его обхватили за плечи и рывком бросили лицом к стене. Cильное, горячее тело Малфоя прижалось к нему, почти вдавливая в камень. Гарри слышал прерывистое, еле сдерживаемое дыхание над самым ухом, безумный стук сердца… По сумасшедшей хватке рук, обнимающих его, Гарри понял, что Драко с трудом балансирует на грани истерики.
Что-то пронеслось над их головами с низким гулом. Гарри почувствовал едва заметные колебания воздуха – видимо, от крыльев этого… существа.
«… Слушай, Малфой, а как вы сами по замку ходите, если там столько ловушек?
- А кто тебе сказал, что там везде можно ходить, Поттер?..»
Драко глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание. Он все еще цеплялся за плечо Гарри, губы почти касались его затылка. Ладонь по-прежнему зажимала ему рот, и Гарри в очередной раз подавил желание сказать хоть что-нибудь. Вместо этого он протянул руку вверх и назад и зарылся пальцами в мягкие волосы Драко, успокаивающе прижав его к себе. Малфой чуть слышно хмыкнул и на секунду опустил голову, скользнув щекой по разгоряченной щеке гриффиндорца.
Вот так бы вечность стоять, невпопад подумал Гарри, закрывая глаза. Руки Драко снова потянули его вперед.
Чадящий, неровный свет факелов. Массивные двери и неровный камень стен. Холод - пронизывающий, пробирающий насквозь. И оглушительная тишина.
Драко снова остановился. Оглядевшись, провел рукой над каким-то выступом, на взгляд Гарри, совершенно не отличавшимся от прочих. На короткое мгновение ему показалось, что кусок стены – лишь морок, иллюзия, и тут Малфой опять потянул его за собой, и они прошли сквозь камень, снова сомкнувшийся за их спинами.
Теперь вокруг царил непроглядный мрак. Драко застыл, цепко держа Гарри за руку, напряженно вглядываясь в темноту.
«… Даже не питай иллюзий, Поттер, что домовые эльфы нас не заметят. Поверь мне, эти твари видят все, даже когда это напрочь не нужно. Весь вопрос в том, сумеем ли мы смыться оттуда до того, как Люциусу станет известно, что домовики видели меня, шатающегося по замку в твоей компании.
- Ты хочешь сказать, что без меня у тебя был бы шанс выкрутиться?
- Без тебя, Поттер, у меня не было бы вообще никаких шансов. Как только я разобью эту дрянь, считай, что я сам себе подпишу приговор…»
Глаза Гарри понемногу привыкли к темноте, и он увидел, что перед ними круто уходящая вниз лестница. Переглянувшись, они начали осторожный спуск.
Через каждые несколько ступенек Драко останавливался и, щелкнув пальцами, шептал нужное заклинание. Гарри старался не думать о том, что именно он убирал с дороги - и чем это грозило бы им, попытайся они пройти здесь напролом.
Лестница виляла и кружила, и через несколько минут он полностью запутался и перестал понимать, в какую сторону они движутся. Единственное, что оставалось неизменным, на что он полагался – это чутье Малфоя, и то, что он, похоже, действительно знает это нагромождение камней, как свои пять пальцев. Никогда в жизни не страдавший клаустрофобией Гарри Поттер обливался липким потом при одной мысли о том, что здесь можно остаться в одиночестве, и только крепче сжимал руку Драко.
«… Малфой, а нам обязательно делать такой крюк через подземелья?
- А ты надеешься, что мы можем выйти через парадный вход, и нас при этом никто не заметит?..»
Бесконечный спуск, наконец, закончился, когда лестница в очередной раз вильнула вбок и уперлась в стену. Увидев ее, Драко недовольно зашипел и, сделав пару шагов назад, принялся водить рукой над ступеньками. Гарри невольно посмотрел на часы. Те в ответ услужливо мигнули циферблатом. Он машинально отметил, что они блуждают здесь уже больше часа, хотя не прошли и половины пути.
Драко резко выпрямился и бросил на него яростный взгляд. Гарри в ответ вопросительно приподнял брови. Малфой схватил его за запястье с часами и потряс им в воздухе. Свет, догадался Гарри. Свет от часов. Идиот.
Сверху донесся едва слышный, постепенно нарастающий шорох. Гарри вздрогнул, почувствовав хлынувшую от Драко волну панического страха, и невольно посмотрел наверх. Сделав резкое движение рукой, Малфой, наконец, нащупал нужную точку под ступеньками, загораживающая проход стена отодвинулась, и они рванулись за нее, задыхаясь и едва не путаясь в собственных ногах.
Прежде, чем стена захлопнулась, за ними проскочило серое крылатое существо с крупной головой, отдаленно напоминающее летучую мышь, переросшую все мыслимые размеры. Гарри машинально потянулся к карману, где всегда хранил палочку.
«… Поклянись мне, Поттер – что бы ты там ни увидел, какую дрянь и какую живность, никогда, ни при каких обстоятельствах не пытайся от них обороняться. Никакой магии, никаких заклинаний. Ты понятия не имеешь, что такое Малфой-Менор - и что и против кого там можно применять. Поклянись сейчас, что не полезешь драться с ними, даже если от этого будут зависеть наши жизни.
- Малфой, мне что, просто стоять и ждать, пока они меня сожрут?
- Нет, придурок. Тебе просто стоять и ждать, пока я сам с ними разберусь…»
Драко, выставив вперед открытую ладонь, уже что-то шипел на латыни, глядя прямо на преследовавшую их полуптицу. Существо дергалось, пытаясь достать его когтями, дотянуться до его лица, преодолеть отбрасывающее заклинание. Драко упрямо продолжал шипеть, не сводя с него взгляда, и постепенно делал назад один шаг за другим. Потрепыхавшись, cущество, наконец, издало неясный писк и, вздрогнув, рухнуло на пол, прямо к их ногам.
Машинально отскочив, Гарри с отвращением вгляделся в почти человеческое лицо с острым клювом и скрюченные, как будто металлические, когти. Гарпия, холодея, подумал он. Это же гарпия. Здесь. В Малфой-Меноре. Рехнуться можно.
Он поднял глаза на Драко. Тот стоял, прислонившись к стене, и тяжело дышал, спрятав лицо в ладонях. Гадая, сколько сил может отнимать эта его шипящая местная магия, Гарри осторожно заставил его опустить руки. В глазах Малфоя билась паника.
Оглянувшись на гарпию, Гарри снова посмотрел на захлопнувшуюся за ними стену. Молчать больше не было просто никаких сил. Притянув к себе Драко за шею, он едва слышно выдохнул ему в ухо:
- Она там была не одна?
- Их там сотни, придурок… - прошептал Драко в ответ, тут же вцепившись в его спину, как утопающий за соломинку. – Если не тысячи…
Гарри не стал спрашивать, откуда в Малфой-Меноре такой выводок гарпий. Не замечая, как медленно сжимаются его пальцы на плече Драко, он изо всех сил старался не думать о том, где могла быть вся эта стая, когда они спускались по лестнице.
- Ты… - его била дрожь. – Ты не сказал мне, что они…
Руки Драко вдруг обвились вокруг него, сжав ребра, не давая дышать.
- Тише, Поттер, - прошептал cлизеринец, прижимая его к себе. – Тише, никаких истерик. Тише. Мы прошли под ними. Ты молодец. Тише, умоляю…
Гарри подавил всхлип. Воображение упорно рисовало ему красочную встречу с этими зверушками на лестнице, вздумай он посмотреть на часы чуть раньше. И каких зверушек они, возможно, миновали в коридоре? В первый раз он подумал, что все казавшиеся ему чрезмерными предупреждения Малфоя, пожалуй, были даже недостаточно жесткими.
- Все хорошо, - обволакивало его дыхание Драко. – Успокойся, все хорошо…
- Ты… убил ее? – почти беззвучно простонал Гарри.
- Усыпил. Тише, Поттер, мы сейчас уйдем. Она нас не почувствует. Успокойся, пожалуйста, ну? Вдохни и задержи воздух. Выдохни. Теперь еще раз. Еще раз…
Почувствовав, что тошнотворное головокружение отступает, Гарри обмяк в руках Драко. Он не понимал, как можно успокаивать кого-то, когда сам еле стоишь на ногах от страха. Как можно было так спокойно идти по этой лестнице и методично убирать ловушки, помня о тварях, висящих у них над головами. Как можно было по собственной воле сунуться сюда, зная, что их здесь ждет. Как вообще, черт возьми, можно было прожить в этом проклятом замке столько лет - и до сих пор не сойти с ума.
Они стояли, прижавшись друг к другу, и Гарри казалось, что все его тело ощущает прерывистое, жаркое дыхание Малфоя, стук его сердца, дрожь его рук.
Я никогда не пойму его до конца, подумал Поттер. Никогда. Это просто невозможно понять.
- Идем, - шепнул он. – Выберемся отсюда. Только не говори мне, что нам осталось пройти через логово мантикор.
Драко едва слышно усмехнулся, поднимая голову с его плеча. В глазах застыла глухая, горькая безнадежность. Он не разжимал объятий, словно они придавали ему сил. Гарри чувствовал жар его ладоней на своей спине.
- Успокойся, - гриффиндорец машинально коснулся губами горячего лба. – Мы выберемся. Ты сможешь, я знаю.
Драко едва заметно кивнул, закрывая глаза, и снова притянул его к себе. С трудом заставив себя отстраниться, Гарри потянул его за руку.
- Идем, - снова прошептал он.
Драко посмотрел на него и тронул пальцами его губы. Гарри молча кивнул в ответ. Они двинулись дальше, снова держась за руки.
Узкий проход перешел в большой зал, в котором Драко пришлось помучаться, прокладывая им дорогу через какие-то шевелящиеся мягкие обрывки на полу. Зал сменился длинным коридором, который они преодолели почти бегом, и Гарри не спрашивал, почему, просто так было надо. Ему не хотелось знать, что именно и где там дремлет - в первый раз в жизни он предпочел неведение и даже не был уверен, что захочет спросить об этом у Малфоя потом, когда они выберутся отсюда.
Коридор закончился коротким лазом почти вертикально вверх, и по возбужденному дыханию Драко Гарри понял, что они почти на поверхности, уже за пределами замка, и осталось лишь вылезти из этого подземного хода наружу и преодолеть ограду поместья. И они будут свободны.
«… С оградой будет сложнее всего, Поттер. Это единственное место, которое вообще невозможно пройти напролом, даже мне. Охранные заклятия сработают в любом случае, и нас тут же обнаружат.
- Значит, как только мы окажемся наверху, подключатся авроры. Как ты думаешь, они смогут отвлечь внимание хотя бы на несколько минут?
- Смогут, Поттер. Иначе нам просто крышка…»
После часов, проведенных в подземелье, просачивающийся сверху свежий воздух одновременно и пьянил, и отрезвлял. Путешествие по катакомбам Малфой-Менора теперь выглядело, как сюрреалистический сон, чем-то напомнивший Гарри давнюю вылазку в Запретный Лес вместе с Роном - когда они искали логово Арагога.
Драко внезапно остановился, с силой сжав пальцы Гарри.
- Что? – выдохнул тот.
Малфой покачал головой и посмотрел на него.
- Просто… давай отдохнем минуту, ладно? - прошептал он в ответ.
Гарри невольно улыбнулся.
- Малфой, мы уже почти выбрались, - он изо всех сил боролся с желанием прикоснуться к нему снова. – Успокойся, все идет хорошо.
- Вот именно, - Драко устало прислонился к стене и потер лоб. – Пока что - слишком хорошо.
- Не считая гарпий.
- И актинций.
- Кого?
- Растений в зале, - улыбнулся Драко. – С тобой легко, Поттер, когда ты не знаешь, чего надо опасаться. Может, в этом весь секрет твоей легендарной храбрости, а? Что ты каждый раз просто не понимаешь, во что лезешь?
Гарри смущенно пожал плечами.
- Ну… - пробормотал он. – Пару раз я, действительно, пожалуй, крепко задумался бы, если бы знал, что меня ждет.
- Ты про что-то конкретное?
- Про кладбище, например, - Гарри помрачнел, уставившись в пол. – После турнира. Или про…
- Стоп, - пальцы Малфоя осторожно, но настойчиво захлопнули ему рот. – Не лучшее время ударяться в такие воспоминания. Извини.
Гарри вздохнул, беря его за запястье.
- Тебя что-то беспокоит, Малфой? – спросил он, глядя ему в лицо.
- Просто думаю, что… - Драко замялся. – Черт. Я думаю, что я полный дебил, если все это время был так уверен, что за последнее время в замке ничего не изменилось. Меня не было почти четыре месяца. Люциус мог что угодно сделать с системой охраны.
- С чего бы ему что-то менять?
- С того, что он больше не понимает меня. Я стал для него закрытой книгой после инициации. Магическим существом с неясной психикой и мотивами. Он вполне мог перестраховаться.
Гарри помолчал, кусая губы.
- У нас нет доказательств, Малфой. И выбора тоже нет. И дороги обратной… Так что - идем.
Он протянул руку, стискивая пальцы Драко. Тот едва слышно вздохнул.
- Считай, что я взял свои слова назад, - усмехнулся он. – Ты можешь быть храбрым, даже когда знаешь, на что идешь.
- Я - Гриффиндорец, - мрачно ответил Гарри. – На твоем языке это означает «безбашенный, безрассудный, импульсивный придурок с дурацкими геройскими замашками». Идем. Перед смертью все равно не надышимся.
На дне глаз Драко мелькнуло что-то, похожее на возражение. Проигнорировав попытки продолжить разговор, Гарри потянул его за руку. Вверх, на воздух.
Первое же, что они услышали, выбравшись на поверхность, был негромкий, с ленцой, голос за их спинами, от которого почему-то тут же одеревенело все тело. Слегка растягивая гласные, голос нараспев произнес несколько слов на латыни, и мир перед их глазами выключился.
* * *
Первым чувством Драко, как только он открыл глаза, было удивление. Он лежал в своей комнате, растянувшись на кровати прямо в одежде. В полумраке отчетливо проступали знакомые с детства очертания его спальни.
Недоуменно протерев глаза, он сел, сдегка покачнувшись от тошнотворной боли в висках. Люциус, вспомнил он. Оглушил, как щенков, взял тепленькими. Видимо, он просто ждал их у выхода из подземного хода. Значит, он знал. Все знал.
Драко сжал зубы, пытаясь не поддаться панике. Он не в темнице, он у себя в комнате. Может, это что-то меняет? Ничего, тут же ответил он сам себе. Абсолютно ничего. Малфой-Менор – это одна большая темница. И ему только что напомнили об этом, не потащив в подземелья, а оставив отлеживаться в спальне.
Поттер, холодея, подумал Драко. Где он сейчас может быть? И жив ли он … О, черт. И зачем я позволил ему пойти со мной, простонал он. Как, вообще, можно было подумать, что мы выберемся отсюда живыми, поверить этому идиоту, повестись на его решимость! Так сильно хотелось жить, что в итоге согласился умереть вдвоем. Поттер не хотел быть виноватым в моей смерти, и теперь Я буду виноват в смерти Поттера. Класс.
- Мистер Малфой? – пискнул перед ним испуганный голос.
- Да, - вздохнул Драко, поднимая взгляд на домового эльфа.
- Хозяин велел передать, что ждет вас в Малом Зале, мистер, - прощебетал эльф, переминаясь с ноги на ногу. – Очень, очень ждет. Он хочет, чтобы вы быстро-быстро шли туда. Прямо сейчас.
- Он один? – устало спросил Драко.
Эльф вытаращил и без того круглые глаза.
- Я понял, не надо, - кивнул Драко, вставая. Сложно вытащить из эльфа то, о чем ему прямым приказом запретили рассказывать.
Похлопав себя по карманам, он обнаружил отсутствие волшебной палочки. Нечему удивляться – ему оставили свободу передвижения, отобрав все остальные свободы. Издевательство в духе Малфоев, хорошо подчеркивает, кто в доме хозяин.
Досада, раздражение, паника. Усталость. Тревога. Беспомощность, страх, отчаяние. Что делать? Что делать теперь, черт возьми? Драко быстрыми шагами спускался в Малый Зал. Давно пора переименовать его в Тронный, машинально подумал он. Все сборища Пожирателей Смерти проходят там. И время от времени присутствующий на них Волан-де-Морт уже успел облюбовать себе подходящий трон.
В зале было столько народу, что у Драко на мгновение разбежались глаза. Темный Лорд, сидящий на привычном возвышении. Фигуры Пожирателей у стен – конечно, здесь они без масок и капюшонов. В Малфой-Меноре все свои, и нет смысла прятаться. Почтительно склонивший голову Люциус – рядом со своим Хозяином.
И Поттер, стоящий на коленях в центре круга, со стянутыми за спиной руками.
Драко невольно отметил, с каким трудом Гарри заставляет себя дышать. Как низко склоняется с каждым выдохом его голова. Полубезумный блеск в его глазах. Почти расслабленно повисшие, несмотря на вывороченные суставы, руки. Круцио, мрачно констатировал он. И не один раз, судя по эффекту.
- А вот и твой юный отпрыск, Люциус! – почти весело провозгласил Волан-де-Морт, сверля Драко взглядом красноватых глаз.
Тот медленно пошел к трону, пытаясь унять дрожь в коленях. Близость этого… существа всегда заставляла его стискивать зубы, чтобы не показывать свой страх. Невозможно было находиться рядом с ним и оставаться спокойным. Лорд выворачивал людей наизнанку, просто глядя им в глаза. Никаких пыток не нужно.
- Осталось только решить, Люциус, что именно я позволю сделать с твоим сыном за то, что он совершил, - продолжил он. – Или ты хочешь, чтобы я отдал его тебе?
Драко почувствовал волну панического ужаса, толчками идущую от отца. Он боялся не за наследника, это было понятно. Он трясся за себя самого.
- Я накажу его достаточным образом, чтобы ни у кого не осталось сомнений, - почти твердо проговорил Люциус, не осмеливаясь поднять голову.
Волан-де-Морт хмыкнул, одним взмахом руки заставляя Драко рухнуть на колени, сжимаясь в комок от боли. Шипя и кусая губы, тот с трудом удержался, чтобы не растянуться пластом перед троном.
Драко было безразлично, оставят ли его здесь - или убьют где-то в другом месте. Их участь уже решена, и никакие авроры не способны вытащить их отсюда. Даже несмотря на то, что теперь у Ордена есть координаты ненаносимого Малфой-Менора и возможность преодолеть защиту замка. Все равно, теперь уже - все равно.
Повернув голову, он попытался прислушаться к сидящему позади него Поттеру. Безумие, уже почти отступающее, но все еще - безумие. Как наивны те, кто не верит, что одним только Круцио можно свести с ума. Супруги Лонгботтом могли бы многое порассказать на эту тему… если бы когда-нибудь снова научились говорить что-нибудь осмысленное.
- Может, твой сын желает сам что-нибудь сказать нам? – игриво поинтересовался Лорд.
Играет, как кот с мышами, мрачно усмехнулся Драко. Безнаказанность и упоение властью – вот что такое Волан-де-Морт. Нервно вытирая вспотевшие от страха ладони о бедра, он с удивлением почувствовал, как что-то царапнуло его через тонкую ткань мантии. Сердце, стукнув, остановилось на мгновение. Не может быть. Невозможно. Они не могли пропустить этого при обыске.
Но пропустили, с безумной надеждой понял он. Не обратили внимания на невзрачный кусок пластмассы размером с ноготь. Стараясь дышать ровно, Драко на мгновение прикрыл глаза. Не сработает, все равно не сработает. Да и не даст ему никто нескольких секунд, которые ему так необходимы. Мысли бешено проносились в голове, как стадо кентавров.
Он поднял голову и посмотрел на отца. У него был единственный козырь, глупый и слишком мелкий, но не воспользоваться им было бы еще глупее.
- Я много раз говорил тебе, что я не забыл, где мой дом, - сказал Драко, не отрывая взгляда от Люциуса. – Что ты можешь продолжать на меня рассчитывать. Я говорил тебе это даже после того, как ты попытался убить меня. Даже после того, как ты расправился с Нарциссой. Теперь я привел Поттера прямо в Малфой-Менор, каких еще доказательств преданности ты от меня ждешь?
- Довольно смелое заявление для того, кто самостоятельно прервал Ритуал, который гарантированно избавил бы нас от этого щенка, - усмехнулся Лорд.
- Я взял на себя смелость подумать, что вы, мой Лорд, предпочли бы возможность убить его лично, - перевел на него взгляд Драко. Сейчас он уповал только на голословное утверждение Снейпа, что в разум стихийного мага действительно невозможно забраться. Никому, даже этому красноглазому выродку. – Как еще я мог доказать свою преданность вам, кроме как - сделав то, на что ни один из них не оказался способен?
Драко слегка кивнул в сторону Пожирателей. Волан-де-Морт прищурился, окидывая его липким взглядом.
- Я вырос для того, чтобы служить вам, - продолжал Драко. – Но, судя по всему, подозрительность моего отца могла не дать мне дожить до помолвки и церемонии посвящения. Я не мог этого допустить.
Выдержав театральную паузу, в течение которой Драко сходил с ума от напряжения, Волан-де-Морт перевел взгляд на Люциуса.
- Думаю, я позволю вам объясниться, - обронил он. – Не люблю, когда в семьях непонимание. В конце концов, он ведь действительно привел к нам Поттера, Люциус.
Тот, наконец, решился поднять голову.
- Мой Лорд, я следил за ними в течение нескольких часов, - возразил он. – Мне не показалось, что Драко вел его к нам.
- Возможно, он сможет пролить свет и на это? – Волан-де-Морт, похоже, откровенно забавлялся. Если Поттер находится, связанный и обезоруженный, в твоих руках, это кому угодно вскружит голову, угрюмо подумал Драко. Пора было выкладывать последние карты.
- Ты зря стер мне память, отец, - негромко сказал он. Едва слышные слова прозвучали в тишине, как выстрел. Пожиратели, до этого вытянувшиеся у стен, казалось, замерли и перестали дышать, навострив уши. Даже от Лорда повеяло едва заметной заинтересованностью.
А еще он почувствовал, как позади него поднимает голову Поттер. Непонимание.
Снова прикрыв глаза, Драко попытался заставить себя поверить в то, что он собирался сказать. Пусть все вокруг, даже Волан-де-Морт, не услышат, что он чувствует на самом деле. Но ему было необходимо, чтобы этого не услышал Поттер. Единственный, от кого сейчас зависят их жизни. От него - и еще от способности Драко поверить в собственную ложь.
- Я вернулся, - медленно сказал он, поднимая взгляд на отца. – Я вспомнил все, что ты убрал из моей памяти. И я вернулся сюда. Сам.
Люциус на мгновение замер, а потом осторожно поднял голову, встретившись с ним глазами. Недоверие.
Драко встал и медленно, очень медленно сделал шаг к нему. Волан-де-Морт не приказал ему стоять, и это давало надежду. Глупую, бессмысленную надежду.
- Мой Повелитель не может проникнуть в мой разум, - продолжал Драко. – Но он слышит твой. Подумай, отец, и реши, могу ли я зваться предателем после этого. Я вернулся, и я остаюсь здесь, в замке. К черту Хогвартс и Дамблдора. Я вернулся домой, и я привел с собой Поттера. Привел, чтобы отдать его вам.
Непонимание, идущее со стороны гриффиндорца, усилилось. Но он верит мне, с отчаянием подумал Драко. Верит, что я вытащу нас отсюда. Черт, так ничего не получится…
На дне глаз Люциуса постепенно проступало торжество.
На долю секунды Драко вспомнил, как удерживал Поттера на парапете башни Астрономии – бесконечно давно, в прошлой жизни. Как балансировал, сжимая в руках его безвольное тело, понимая, что, если Гарри дернется, то ему придется отпустить его, чтобы спастись хотя бы самому.
Я не отпустил его даже тогда, подумал он, стараясь не потянуться к карману мантии. Либо мы вместе умрем, либо вместе выберемся.
Обернувшись, Драко посмотрел в потемневшие глаза Гарри. Прости меня, шептало что-то внутри него. Это судьба такая – ломать тебя, чтобы мы оба могли выжить…
- Думаешь, мне легко было убедить его прийти сюда? – спросил он, снова поворачиваясь к Люциусу и делая еще шаг к нему. И к столику на гнутых ножках, на котором лежали две волшебные палочки. – Хочешь знать, через что я прошел, чтобы заполучить его доверие?
- Он не хочет, - подал голос Волан-де-Морт. – Но я хочу. И мы все хотим, я думаю.
Потеху предвкушает, со злостью подумал Драко. Злость. Это правильно, это то, что надо. Он сделал еще шаг, и еще один. Встал рядом с отцом, заставив себя обернуться. Я должен смотреть в глаза Поттеру, повторил он сам себе. Он будет искать ответ в моем взгляде. Он увидит его. Я должен.
Это была именно та точка, которую он наметил. Точка, с которой он видел все три цели – и Волан-де-Морта, и Люциуса, и Поттера. Точка, расположенная совсем рядом с двумя палочками, лежащими на столике для напитков. Он добрался сюда, и это уже хорошо. Я рад, я доволен, повторил он. Почувствуй мою радость, Поттер, и свяжи это с тем, что я говорю.
Драко сложил руки на груди и презрительно скривил губы.
- Это я инициировал его, - сообщил он.
Слова потонули в возгласах изумления. Драко продолжал, и вокруг снова воцарилась тишина.
- Это я сделал его изгоем. Я дождался, пока он запутается в интригах Ордена, я нашел нужный момент выброса сил, я предпочел сделать его стихийным магом прежде, чем он начнет представлять для нас реальную угрозу.
Наконец-то он почувствовал боль. Боль, идущую от Поттера.
- Я сознательно обрек его на одиночество. Я выжег его душу, я заставил его прочувствовать то, что досталось мне. Я добился, чтобы от него отвернулись все, кому он верил. Даже Дамблдор. Они терпят его от безысходности, потому что до сих пор не придумали, как обойти пророчество. Я сделал его бесполезной пешкой, мешающейся под их ногами.
Боль становилась почти непереносимой. Драко продолжал улыбаться, глядя в глаза напротив. И говорить.
- Я разыгрывал перед ним жалобные сцены, чтобы он кидался меня утешать. Я терпел его прикосновения и его ласки, чтобы он поверил, что я нуждаюсь именно в них. Гриффиндорец не может пройти мимо того, кто жаждет помощи, и я воспользовался его глупостью и доверчивостью. Я заставил его почувствовать себя нужным и поверить, что это может быть правдой. Я привязывал его к себе мелочами, деталями, разговорами и совместным отдыхом, я почти добился того, чтобы он полюбил меня.
Вот теперь он почувствовал прорыв. Мизерный, но прорыв. Впервые за весь этот монолог Драко почти поверил, что у них есть шанс на успех. Он понадеялся, что Поттер правильно истолкует его возбужденную радость, его торжество.
- Мне даже пришлось провести ночь рядом с этим… человеком. Мне пришлось спать в его объятиях и демонстрировать, что это тело – то, чего я ждал всю жизнь. Мне пришлось заставить его поверить, что его руки способны вызвать в партнере хоть какие-то чувства, кроме отвращения. Даже учитывая то, что мне было, кого представить на его месте, я чуть не сошел с ума, терпя его неумелые ласки.
Драко медленно повышал тон, чувствуя, как нарастает напряжение. Только бы никто не заметил, как здесь становится жарко. Только бы Волан-де-Морт не прервал его. Не так быстро. Только бы они помолчали еще совсем чуть-чуть.
- Единственное, о чем я сейчас жалею – что я так и не успел сломать его окончательно. Я добился полного доверия и подчинения, он соглашался со всем, что я вдалбливал ему. Он пошел за мной сюда, даже не задумавшись, как изящно я заставил его это сделать. Он ведь до сих пор уверен, что это была его идея – сопровождать меня. Конечно же, чтобы спасти.
Краем глаза Драко заметил, как между плитами пола начинает просачиваться дым. Между всеми сразу. Везде.
- Не могу сказать, что меня интересует его тело. Но мне жаль, что я не успел воспользоваться им. Было бы забавно знать сейчас, что я унизил, растоптал, превратил в безвольную влюбленную тряпку – самого Гарри Поттера. Что я владел им, был его хозяином, смыслом его жизни - и слышал, как этот наивный глупец верит в мою искренность. Верит, что Малфой способен полюбить его. Полюбить это пустое, никчемное ничтожество, которое так и не смогло помочь никому из тех, кто ему дорог, сделать хоть что-то полезное и стоящее хоть для кого-то из них.
Драко закрыл глаза. Чувства Поттера сметали все, они превратились в бушующий ад в его душе. Они рвалась наружу, давя рассудок, выжигая сердце. Пора, скомандовал сам себе Драко. Глубоко вздохнув, он заставил себя обстоятельно и сразу, во всех подробностях, вспомнить ночь смерти Нарциссы. И представил себе Поттера – на своем месте.
Ярость и боль затопили его с такой бешеной силой, что он чуть не закричал. В ушах свистом и ревом взорвался ураган, мгновенно пронесшийся по комнате, распаливший, раздувший зарождающееся пламя. Драко открыл глаза.
Малый Зал Малфой-Менора вспыхнул, как сухой порох. Сразу весь, одновременно. Огонь взметнулся к потолку, погребая под собой крики людей, дым выедал глаза, со всех сторон слышался треск и хруст. Одним движением хватая со стола палочки, Драко что было сил рванулся к центру зала, одновременно запуская правую руку в карман мантии. Максимум, что у него есть – это пара секунд. На все.
Он услышал крик Волан-де-Морта, произносящий заклятие, уже почти достигнув связанного мальчишки. И прыгнул, сшибая окаменевшего Поттера на пол, активируя портключ дрожащими пальцами.
Они покатились по ковру. Ударившая по ушам тишина в привычной, родной темноте его хогвартской спальни показалась Драко, наверное, самым долгожданным звуком в жизни.
Первым чувством Драко, как только он открыл глаза, было удивление. Он лежал в своей комнате, растянувшись на кровати прямо в одежде. В полумраке отчетливо проступали знакомые с детства очертания его спальни.
Недоуменно протерев глаза, он сел, сдегка покачнувшись от тошнотворной боли в висках. Люциус, вспомнил он. Оглушил, как щенков, взял тепленькими. Видимо, он просто ждал их у выхода из подземного хода. Значит, он знал. Все знал.
Драко сжал зубы, пытаясь не поддаться панике. Он не в темнице, он у себя в комнате. Может, это что-то меняет? Ничего, тут же ответил он сам себе. Абсолютно ничего. Малфой-Менор – это одна большая темница. И ему только что напомнили об этом, не потащив в подземелья, а оставив отлеживаться в спальне.
Поттер, холодея, подумал Драко. Где он сейчас может быть? И жив ли он … О, черт. И зачем я позволил ему пойти со мной, простонал он. Как, вообще, можно было подумать, что мы выберемся отсюда живыми, поверить этому идиоту, повестись на его решимость! Так сильно хотелось жить, что в итоге согласился умереть вдвоем. Поттер не хотел быть виноватым в моей смерти, и теперь Я буду виноват в смерти Поттера. Класс.
- Мистер Малфой? – пискнул перед ним испуганный голос.
- Да, - вздохнул Драко, поднимая взгляд на домового эльфа.
- Хозяин велел передать, что ждет вас в Малом Зале, мистер, - прощебетал эльф, переминаясь с ноги на ногу. – Очень, очень ждет. Он хочет, чтобы вы быстро-быстро шли туда. Прямо сейчас.
- Он один? – устало спросил Драко.
Эльф вытаращил и без того круглые глаза.
- Я понял, не надо, - кивнул Драко, вставая. Сложно вытащить из эльфа то, о чем ему прямым приказом запретили рассказывать.
Похлопав себя по карманам, он обнаружил отсутствие волшебной палочки. Нечему удивляться – ему оставили свободу передвижения, отобрав все остальные свободы. Издевательство в духе Малфоев, хорошо подчеркивает, кто в доме хозяин.
Досада, раздражение, паника. Усталость. Тревога. Беспомощность, страх, отчаяние. Что делать? Что делать теперь, черт возьми? Драко быстрыми шагами спускался в Малый Зал. Давно пора переименовать его в Тронный, машинально подумал он. Все сборища Пожирателей Смерти проходят там. И время от времени присутствующий на них Волан-де-Морт уже успел облюбовать себе подходящий трон.
В зале было столько народу, что у Драко на мгновение разбежались глаза. Темный Лорд, сидящий на привычном возвышении. Фигуры Пожирателей у стен – конечно, здесь они без масок и капюшонов. В Малфой-Меноре все свои, и нет смысла прятаться. Почтительно склонивший голову Люциус – рядом со своим Хозяином.
И Поттер, стоящий на коленях в центре круга, со стянутыми за спиной руками.
Драко невольно отметил, с каким трудом Гарри заставляет себя дышать. Как низко склоняется с каждым выдохом его голова. Полубезумный блеск в его глазах. Почти расслабленно повисшие, несмотря на вывороченные суставы, руки. Круцио, мрачно констатировал он. И не один раз, судя по эффекту.
- А вот и твой юный отпрыск, Люциус! – почти весело провозгласил Волан-де-Морт, сверля Драко взглядом красноватых глаз.
Тот медленно пошел к трону, пытаясь унять дрожь в коленях. Близость этого… существа всегда заставляла его стискивать зубы, чтобы не показывать свой страх. Невозможно было находиться рядом с ним и оставаться спокойным. Лорд выворачивал людей наизнанку, просто глядя им в глаза. Никаких пыток не нужно.
- Осталось только решить, Люциус, что именно я позволю сделать с твоим сыном за то, что он совершил, - продолжил он. – Или ты хочешь, чтобы я отдал его тебе?
Драко почувствовал волну панического ужаса, толчками идущую от отца. Он боялся не за наследника, это было понятно. Он трясся за себя самого.
- Я накажу его достаточным образом, чтобы ни у кого не осталось сомнений, - почти твердо проговорил Люциус, не осмеливаясь поднять голову.
Волан-де-Морт хмыкнул, одним взмахом руки заставляя Драко рухнуть на колени, сжимаясь в комок от боли. Шипя и кусая губы, тот с трудом удержался, чтобы не растянуться пластом перед троном.
Драко было безразлично, оставят ли его здесь - или убьют где-то в другом месте. Их участь уже решена, и никакие авроры не способны вытащить их отсюда. Даже несмотря на то, что теперь у Ордена есть координаты ненаносимого Малфой-Менора и возможность преодолеть защиту замка. Все равно, теперь уже - все равно.
Повернув голову, он попытался прислушаться к сидящему позади него Поттеру. Безумие, уже почти отступающее, но все еще - безумие. Как наивны те, кто не верит, что одним только Круцио можно свести с ума. Супруги Лонгботтом могли бы многое порассказать на эту тему… если бы когда-нибудь снова научились говорить что-нибудь осмысленное.
- Может, твой сын желает сам что-нибудь сказать нам? – игриво поинтересовался Лорд.
Играет, как кот с мышами, мрачно усмехнулся Драко. Безнаказанность и упоение властью – вот что такое Волан-де-Морт. Нервно вытирая вспотевшие от страха ладони о бедра, он с удивлением почувствовал, как что-то царапнуло его через тонкую ткань мантии. Сердце, стукнув, остановилось на мгновение. Не может быть. Невозможно. Они не могли пропустить этого при обыске.
Но пропустили, с безумной надеждой понял он. Не обратили внимания на невзрачный кусок пластмассы размером с ноготь. Стараясь дышать ровно, Драко на мгновение прикрыл глаза. Не сработает, все равно не сработает. Да и не даст ему никто нескольких секунд, которые ему так необходимы. Мысли бешено проносились в голове, как стадо кентавров.
Он поднял голову и посмотрел на отца. У него был единственный козырь, глупый и слишком мелкий, но не воспользоваться им было бы еще глупее.
- Я много раз говорил тебе, что я не забыл, где мой дом, - сказал Драко, не отрывая взгляда от Люциуса. – Что ты можешь продолжать на меня рассчитывать. Я говорил тебе это даже после того, как ты попытался убить меня. Даже после того, как ты расправился с Нарциссой. Теперь я привел Поттера прямо в Малфой-Менор, каких еще доказательств преданности ты от меня ждешь?
- Довольно смелое заявление для того, кто самостоятельно прервал Ритуал, который гарантированно избавил бы нас от этого щенка, - усмехнулся Лорд.
- Я взял на себя смелость подумать, что вы, мой Лорд, предпочли бы возможность убить его лично, - перевел на него взгляд Драко. Сейчас он уповал только на голословное утверждение Снейпа, что в разум стихийного мага действительно невозможно забраться. Никому, даже этому красноглазому выродку. – Как еще я мог доказать свою преданность вам, кроме как - сделав то, на что ни один из них не оказался способен?
Драко слегка кивнул в сторону Пожирателей. Волан-де-Морт прищурился, окидывая его липким взглядом.
- Я вырос для того, чтобы служить вам, - продолжал Драко. – Но, судя по всему, подозрительность моего отца могла не дать мне дожить до помолвки и церемонии посвящения. Я не мог этого допустить.
Выдержав театральную паузу, в течение которой Драко сходил с ума от напряжения, Волан-де-Морт перевел взгляд на Люциуса.
- Думаю, я позволю вам объясниться, - обронил он. – Не люблю, когда в семьях непонимание. В конце концов, он ведь действительно привел к нам Поттера, Люциус.
Тот, наконец, решился поднять голову.
- Мой Лорд, я следил за ними в течение нескольких часов, - возразил он. – Мне не показалось, что Драко вел его к нам.
- Возможно, он сможет пролить свет и на это? – Волан-де-Морт, похоже, откровенно забавлялся. Если Поттер находится, связанный и обезоруженный, в твоих руках, это кому угодно вскружит голову, угрюмо подумал Драко. Пора было выкладывать последние карты.
- Ты зря стер мне память, отец, - негромко сказал он. Едва слышные слова прозвучали в тишине, как выстрел. Пожиратели, до этого вытянувшиеся у стен, казалось, замерли и перестали дышать, навострив уши. Даже от Лорда повеяло едва заметной заинтересованностью.
А еще он почувствовал, как позади него поднимает голову Поттер. Непонимание.
Снова прикрыв глаза, Драко попытался заставить себя поверить в то, что он собирался сказать. Пусть все вокруг, даже Волан-де-Морт, не услышат, что он чувствует на самом деле. Но ему было необходимо, чтобы этого не услышал Поттер. Единственный, от кого сейчас зависят их жизни. От него - и еще от способности Драко поверить в собственную ложь.
- Я вернулся, - медленно сказал он, поднимая взгляд на отца. – Я вспомнил все, что ты убрал из моей памяти. И я вернулся сюда. Сам.
Люциус на мгновение замер, а потом осторожно поднял голову, встретившись с ним глазами. Недоверие.
Драко встал и медленно, очень медленно сделал шаг к нему. Волан-де-Морт не приказал ему стоять, и это давало надежду. Глупую, бессмысленную надежду.
- Мой Повелитель не может проникнуть в мой разум, - продолжал Драко. – Но он слышит твой. Подумай, отец, и реши, могу ли я зваться предателем после этого. Я вернулся, и я остаюсь здесь, в замке. К черту Хогвартс и Дамблдора. Я вернулся домой, и я привел с собой Поттера. Привел, чтобы отдать его вам.
Непонимание, идущее со стороны гриффиндорца, усилилось. Но он верит мне, с отчаянием подумал Драко. Верит, что я вытащу нас отсюда. Черт, так ничего не получится…
На дне глаз Люциуса постепенно проступало торжество.
На долю секунды Драко вспомнил, как удерживал Поттера на парапете башни Астрономии – бесконечно давно, в прошлой жизни. Как балансировал, сжимая в руках его безвольное тело, понимая, что, если Гарри дернется, то ему придется отпустить его, чтобы спастись хотя бы самому.
Я не отпустил его даже тогда, подумал он, стараясь не потянуться к карману мантии. Либо мы вместе умрем, либо вместе выберемся.
Обернувшись, Драко посмотрел в потемневшие глаза Гарри. Прости меня, шептало что-то внутри него. Это судьба такая – ломать тебя, чтобы мы оба могли выжить…
- Думаешь, мне легко было убедить его прийти сюда? – спросил он, снова поворачиваясь к Люциусу и делая еще шаг к нему. И к столику на гнутых ножках, на котором лежали две волшебные палочки. – Хочешь знать, через что я прошел, чтобы заполучить его доверие?
- Он не хочет, - подал голос Волан-де-Морт. – Но я хочу. И мы все хотим, я думаю.
Потеху предвкушает, со злостью подумал Драко. Злость. Это правильно, это то, что надо. Он сделал еще шаг, и еще один. Встал рядом с отцом, заставив себя обернуться. Я должен смотреть в глаза Поттеру, повторил он сам себе. Он будет искать ответ в моем взгляде. Он увидит его. Я должен.
Это была именно та точка, которую он наметил. Точка, с которой он видел все три цели – и Волан-де-Морта, и Люциуса, и Поттера. Точка, расположенная совсем рядом с двумя палочками, лежащими на столике для напитков. Он добрался сюда, и это уже хорошо. Я рад, я доволен, повторил он. Почувствуй мою радость, Поттер, и свяжи это с тем, что я говорю.
Драко сложил руки на груди и презрительно скривил губы.
- Это я инициировал его, - сообщил он.
Слова потонули в возгласах изумления. Драко продолжал, и вокруг снова воцарилась тишина.
- Это я сделал его изгоем. Я дождался, пока он запутается в интригах Ордена, я нашел нужный момент выброса сил, я предпочел сделать его стихийным магом прежде, чем он начнет представлять для нас реальную угрозу.
Наконец-то он почувствовал боль. Боль, идущую от Поттера.
- Я сознательно обрек его на одиночество. Я выжег его душу, я заставил его прочувствовать то, что досталось мне. Я добился, чтобы от него отвернулись все, кому он верил. Даже Дамблдор. Они терпят его от безысходности, потому что до сих пор не придумали, как обойти пророчество. Я сделал его бесполезной пешкой, мешающейся под их ногами.
Боль становилась почти непереносимой. Драко продолжал улыбаться, глядя в глаза напротив. И говорить.
- Я разыгрывал перед ним жалобные сцены, чтобы он кидался меня утешать. Я терпел его прикосновения и его ласки, чтобы он поверил, что я нуждаюсь именно в них. Гриффиндорец не может пройти мимо того, кто жаждет помощи, и я воспользовался его глупостью и доверчивостью. Я заставил его почувствовать себя нужным и поверить, что это может быть правдой. Я привязывал его к себе мелочами, деталями, разговорами и совместным отдыхом, я почти добился того, чтобы он полюбил меня.
Вот теперь он почувствовал прорыв. Мизерный, но прорыв. Впервые за весь этот монолог Драко почти поверил, что у них есть шанс на успех. Он понадеялся, что Поттер правильно истолкует его возбужденную радость, его торжество.
- Мне даже пришлось провести ночь рядом с этим… человеком. Мне пришлось спать в его объятиях и демонстрировать, что это тело – то, чего я ждал всю жизнь. Мне пришлось заставить его поверить, что его руки способны вызвать в партнере хоть какие-то чувства, кроме отвращения. Даже учитывая то, что мне было, кого представить на его месте, я чуть не сошел с ума, терпя его неумелые ласки.
Драко медленно повышал тон, чувствуя, как нарастает напряжение. Только бы никто не заметил, как здесь становится жарко. Только бы Волан-де-Морт не прервал его. Не так быстро. Только бы они помолчали еще совсем чуть-чуть.
- Единственное, о чем я сейчас жалею – что я так и не успел сломать его окончательно. Я добился полного доверия и подчинения, он соглашался со всем, что я вдалбливал ему. Он пошел за мной сюда, даже не задумавшись, как изящно я заставил его это сделать. Он ведь до сих пор уверен, что это была его идея – сопровождать меня. Конечно же, чтобы спасти.
Краем глаза Драко заметил, как между плитами пола начинает просачиваться дым. Между всеми сразу. Везде.
- Не могу сказать, что меня интересует его тело. Но мне жаль, что я не успел воспользоваться им. Было бы забавно знать сейчас, что я унизил, растоптал, превратил в безвольную влюбленную тряпку – самого Гарри Поттера. Что я владел им, был его хозяином, смыслом его жизни - и слышал, как этот наивный глупец верит в мою искренность. Верит, что Малфой способен полюбить его. Полюбить это пустое, никчемное ничтожество, которое так и не смогло помочь никому из тех, кто ему дорог, сделать хоть что-то полезное и стоящее хоть для кого-то из них.
Драко закрыл глаза. Чувства Поттера сметали все, они превратились в бушующий ад в его душе. Они рвалась наружу, давя рассудок, выжигая сердце. Пора, скомандовал сам себе Драко. Глубоко вздохнув, он заставил себя обстоятельно и сразу, во всех подробностях, вспомнить ночь смерти Нарциссы. И представил себе Поттера – на своем месте.
Ярость и боль затопили его с такой бешеной силой, что он чуть не закричал. В ушах свистом и ревом взорвался ураган, мгновенно пронесшийся по комнате, распаливший, раздувший зарождающееся пламя. Драко открыл глаза.
Малый Зал Малфой-Менора вспыхнул, как сухой порох. Сразу весь, одновременно. Огонь взметнулся к потолку, погребая под собой крики людей, дым выедал глаза, со всех сторон слышался треск и хруст. Одним движением хватая со стола палочки, Драко что было сил рванулся к центру зала, одновременно запуская правую руку в карман мантии. Максимум, что у него есть – это пара секунд. На все.
Он услышал крик Волан-де-Морта, произносящий заклятие, уже почти достигнув связанного мальчишки. И прыгнул, сшибая окаменевшего Поттера на пол, активируя портключ дрожащими пальцами.
Они покатились по ковру. Ударившая по ушам тишина в привычной, родной темноте его хогвартской спальни показалась Драко, наверное, самым долгожданным звуком в жизни.
* * *
- Поттер… - Драко почти рыдал, стоя над ним на коленях. – Поттер, очнись, придурок, мы дома, мы сделали это, чертов идиот, Поттер, какой же ты молодец, ты смог, хороший мой, очнись же, слышишь меня…
Гарри лежал, запрокинув голову и закрыв глаза. Кое-как развязав его руки, Драко почти упал на него - так его трясло. Он все еще не верил, что у них получилось сбежать из подземелья Малфой-Менора. Сбежать из-под самого носа Волан-де-Морта и толпы Пожирателей Смерти.
Сбежать, используя портключ, который - по определению - не должен был сработать за пределами Хогвартса.
Гарри не шевелился. Бессильно рухнув на ковер рядом с ним, Драко протянул руку, обнимая его за плечи, прижимая к себе. Он и сам не понимал, плачет он сейчас или смеется. Они были дома. Дома. Они оба, он и этот проклятый гриффиндорец…
Он дрожал, прижимаясь лицом к его плечу, вдыхая запах дыма и страха, все еще исходящий от них обоих, кусая губы и уже не сдерживаясь.
- Поттер, я с ума от тебя сойду, что бы я без тебя делал, придурок ты мой безголовый, это только ты так мог, только с тобой я поверил, что можно даже глупости, лишь бы хоть что-то, лишь бы не ждать и не бояться, и оно получилось, Поттер… Мы оба живы, слышишь меня, мы дома, мы далеко от них, мы утерли им носы, и это все ты, чертов Гриффиндорец, с твоей чертовой храбростью, Мерлин, Поттер, какой же ты молодец, ты же даже сам не понимаешь, что мы с тобой натворили…
Приподнявшись на локтях, он приблизил свое лицо к его лицу, снял дрожащими руками очки и обхватил его, рывком прижимаясь, скользя губами по щекам, лбу, шее, зарываясь в его волосы, бессвязно шепча, чувствуя, как воccтанавливается его дыхание, почти сходя с ума от счастья, что этот мальчишка выдержал, такой рывок стихии, но он выдержал его, он здесь, они оба здесь…
Гарри застонал и попытался пошевелить головой. Всхлипнув, Драко снова прижал его к себе, обхватив за плечи и сотрясаясь от рыданий.
- Тише, - выдохнул Гарри. – Тише… не надо.
- Придурок, - стонал Малфой. – Придурок чертов, как же я испугался за тебя…
- Снова спас мою жизнь? - прошептал Гарри, обнимая его одной рукой. – Да, Малфой? Или снова свою?
Драко смеялся сквозь слезы, уронив голову ему на грудь, вцепившись в его мантию.
- Истерик, - пробормотал Гарри, зарываясь пальцами в его волосы. – Чертов истерик… Подумаешь, Волан-де-Морт… Говорил же я тебе, сколько раз уже его видел, и хоть бы хны… А ты – везло, везло… Видишь же, не только мне везет… Сам можешь, когда захочешь…
- Прости меня, - выдохнул Драко, сжимая его плечи. – Прости, прости, прости, прости…
- Тише, болван, тише… Успокойся…
- Ты веришь мне? – поднял голову Драко. – Веришь?
- Мы же дома, - прошептал Гарри, глядя на него пустыми глазами. Его ладонь осторожно скользила по горячей, бледной щеке Драко. – Все остальное не важно…
- Ты лжешь, - тихо сказал тот, глядя ему в глаза. – Я слышу.
- Все хорошо, Малфой, - устало возразил Гарри. – Отпусти меня, все хорошо.
Сжав зубы, Драко поднялся на колени и, схватив лежащий на полу кубок, изо всех сил швырнул его в стену. Не глядя, как тот с громким звоном разлетелся на куски, он рванулся в ванную, оглушительно хлопнув дверью.
Гарри с трудом перевернулся на бок и уставился на холодный камин. Пошарив рукой по полу, он нащупал свою палочку, поморщившись, зажег огонь и уставился на него со странным оцепенением. Дома. Что означает это слово? Где теперь его дом? И зачем он ему?
Из ванной донесся шум воды. Гарри устало прикрыл глаза и вздохнул. Может, Малфой вообще - всегда в истерике? Просто ходит, нацепив маску спокойствия, а внутри – постоянный срыв. И время от времени истерика прорывается наружу. Забавное объяснение. Возможное, по крайней мере.
В горле пересохло, хотелось пить. А еще невыносимо хотелось спать. Забраться сейчас под теплое одеяло и лежать, лежать, хотя бы несколько ближайших веков.
Он заставил себя сесть. Голова кружилась, но это скорее от усталости, решил Гарри. Надо встать и успокоить этого чертова слизеринца. Иначе он так и будет сидеть, закрывшись в ванной.
Дверь поддалась после первого же пинка. Еще бы, если палочка Малфоя по-прежнему валяется в комнате. Цепляясь за косяк, Гарри шагнул внутрь и, выключив воду, опустился на пол напротив сжавшегося в комок Драко.
- Малфой, - позвал он. – Малфой, посмотри на меня. Сейчас же.
Драко устало поднял голову, прислоняясь затылком к стене. В его глазах была боль.
Что такое боль, подумал Гарри. Разве он знает об этом…
- Я очень устал. У меня раскалывается голова, и я чертовски хочу спать. Поэтому выкладывай, что случилось, и не заставляй меня уговаривать тебя. Хорошо?
Драко пожал плечами, отводя взгляд.
- Хорошо, - ровно сказал он. – Ты хочешь знать, что случилось? Я нашел в кармане портключ, который эти придурки не догадались у меня отобрать. Я знал, что он работает только в пределах Хогвартса. Но я не мог не попытаться. Я… не хотел уходить один.
Гарри едва слышно вздохнул.
- Мне нужно было отвлечь их. Хотя бы на две-три секунды, чтобы им было не до нас. Тогда я успевал и схватить палочки, и добежать до тебя. Хорошо, что Люциус не проводит эти встречи в Большом Зале, там бы я точно никак не успел.
- И ты решил разозлить меня, - сказал Гарри.
Драко покачал головой.
- Нет. Разозлить – это слабо сказано. Мне нужно было, чтобы огонь вырвался из тебя наружу. Чтобы ты потерял контроль над собой.
Гарри ошеломленно хмыкнул.
- Я действительно спалил замок твоего папочки?
- Не льсти себе, Поттер, ты всего лишь устроил небольшую бучу в Малом Зале. Думаю, им хватило нескольких секунд, чтобы погасить пламя и обнаружить, что мы смылись.
- У тебя талант подбирать слова, Малфой, - медленно сказал Гарри. – Даже не буду спрашивать, верил ли ты сам в то, что говорил. Я слышал тебя. Слышал, что ты чувствуешь.
Драко с силой опустил кулаки на мраморный пол.
- Да ты хоть знаешь, чего мне стоило поверить в это, придурок? – выкрикнул он. – Поверить так, чтобы ты сам перестал сомневаться?
- Это не важно, - проговорил Гарри, опуская глаза. – Не важно, правда. Важно то, что я чувствовал при этом. И то, что я чувствую сейчас. Ты был прав, Малфой. Прав во всем. Мне не за что злиться на тебя. Разве что на себя, за то, что был таким идиотом.
- Поттер, о чем ты говоришь… - прошептал Драко. Он не верил своим ушам. – Придурок, что ты несешь, я же…
- Не надо, - остановил его Гарри. – Ты сказал слишком много правды, чтобы я хотел сейчас это обсуждать. Честное слово, Малфой, больше всего на свете мне хочется забиться в угол и не выходить оттуда до ближайшего конца света. И потом, извини, я, правда, ужасно хочу спать.
- Не закрывайся от меня, - глаза Драко внимательно изучали его лицо. – Помнишь, мы договаривались не лгать. Что тебя так зацепило?
Гарри невесело хмыкнул, прислоняясь к стене рядом с ним.
- Все, Малфой. Ты очень красочно описал мои способности и достоинства, чтобы здесь было, в чем сомневаться.
- Придурок закомплексованный, - пробормотал Драко. – У тебя, между прочим, есть девушка. Неужели мои слова могут перебить…
- У меня больше нет девушки, - ухмыльнулся Гарри. – Богатый на события денек получился, ты не находишь? У Джинни роман за моей спиной - уже давно. Я узнал об этом случайно, сегодня утром.
Драко захлопнул рот и на мгновение оцепенел.
- Все равно, - сказал он, наконец. – Ты же спал с ней? Наверняка она говорила, что ты…
- Спал, - мрачно кивнул Гарри. – Только, знаешь, лучше б я этого не делал. Возможно, тогда у меня еще остался бы повод сомневаться в твоих… оценках.
Драко смущенно выдохнул.
- Черт… - пробормотал он. – Черт… Извини, я не знал.
- Ты? – Гарри поднял на него испытующий взгляд. – Не лги мне, Малфой. Между нами было достаточно… всякого, чтобы у тебя было свое право судить. И оно не расходится с общепринятым мнением. И с моим мнением о самом себе – тоже. Не лги, ладно? Раз уж решили говорить правду.
Драко издал стон возмущения.
- Вот поэтому, Поттер, я и предпочитаю профессионалок, - с чувством сказал он, глядя в пол. – На черта нужны отношения с неуравновешенными истеричными дамами, которые сами не знают, чего хотят, и в любой момент могут пнуть тебя же твоими же ошибками?
- Ты просто трус, Малфой, - ровно ответил Гарри. – Проще всего спрятаться, закрыться от настоящих чувств, и иметь дело только с теми, кто честно отрабатывает свои деньги. В этом ты весь, чертов Слизеринец. Неужели тебя устраивает верить той лжи, которую женщина демонстрирует тебе в зависимости от того, сколько ты ей заплатил?
Драко закусил губу.
- Почему ты думаешь, что лжи? – спросил он, наконец. – Может, я и впрямь так хорош, что они мне искренне рады?
- Искренность несовместима с оплатой, Малфой, - возразил Гарри. – Ты никогда не можешь быть уверен, тебя они любят или твои деньги.
- Ты тоже не можешь быть уверен, - мрачно заявил Драко. – Тебя они любят или твою известность и славу. Как только ты перестал быть настоящим героем, Уизли живо нашла тебе замену. Герои будущего – это куда более утомительно.
- Ты все упрощаешь, - Гарри невольно поморщился. – Я не думаю, что дело в этом. Просто… просто ты, действительно, был прав. Она променяла меня на того, кто способен испытывать к ней настоящие чувства. Кто может сделать ее центром своей жизни, а не будет бесконечно копаться в собственных проблемах с самоосознанием.
- И кто же это? Если не секрет?
- Невилл, - Гарри не смог сдержать горькую усмешку. – Я видел их утром, Малфой. Он действительно ее любит. Я даже на долю секунды порадовался за них, честно… Пока не услышал, о чем они говорят.
- Так вот кто тебе подсказал… - пробормотал Драко.
Гарри молча кивнул.
- Что ты собираешься делать? – спросил Драко, отворачиваясь. – С ними?
- Ничего, - ровно ответил Гарри. – Что я могу тут сделать… Извиниться перед ней, наверное. За то, что вел себя, как скотина. За то, что она побоялась сказать мне правду и предпочла лгать.
- С ума сойти от этих гриффиндорских замашек, - фыркнул Драко. – Она тебе изменяет, а ты собираешься просить у нее прощения!
- Лгут тем, Малфой, кому правду говорить опасно, - устало сказал Гарри. – Я сам убедил ее в том, что со мной лучше не играть в честность. Она лгала мне с самого начала. Когда я спал с ней… я помню, я смотрел тогда на нее и понимал, что не хочу слышать правду. И она увидела это. Джинни – умная девочка. А я просто слабак.
- Может, оставим самобичевание? – мрачно поинтересовался Драко. – Ты был таким, каким был. Сейчас ты в любом случае изменился.
- Ни черта ты не понял… - прошептал Гарри, поднимая на него глаза. – Если бы я изменился, ты бы не сказал мне все это. Малфой, ты стихийный маг, ты видишь меня насквозь, даже если не все понимаешь сам. Тебе нужно было ударить так, чтобы сломать меня, и ты выбрал именно те места, в которых я не смогу защититься. Ты думаешь, я злюсь за то, что ты наговорил обо мне? Придурок, ты просто показал мне, где и в чем я действительно ничего не стою. Раз ты вытащил из моей головы именно это, значит, это так и есть. Иначе оно бы и не подействовало на меня… так. С тем же успехом слово «неудачник» могло быть вырезано у меня на лбу - вместо этого шрама.
Драко молчал, кусая губы. Он не знал, что сказать.
- Мне надо подумать… обо всем этом. Я пойду, Малфой. Сейчас глубокая ночь, у меня раскалывается голова, я в очередной раз пообщался с Волан-де-Мортом, и я чертовски хочу спать. Так что не требуй от меня, чтобы я немедленно повис у тебя на шее, благодаря за наше спасение.
Драко горько усмехнулся.
- Вообще от «спасибо» я бы не отказался, - сообщил он.
- Спасибо, - ровно ответил Гарри. – Только, знаешь, у меня в третий раз за сегодня ощущение, что куски головоломки вдруг сдурели и сложились в одно целое. Сначала утром, когда я говорил с Дамблдором, потом – когда увидел Джинни и Невилла, и - вот сейчас.
- Скажи правду, - внезапно попросил Драко. – Что ты имеешь в виду? О чем ты сейчас думаешь? Только правду, ладно?
- О том, что я никогда в жизни больше не прикоснусь к тебе, Малфой, - спокойно сказал Гарри, поднимая на него беспомощный взгляд. – Это слишком… больно. И слишком хорошо для меня, чтобы быть правдой. Извини, что распускал руки все это время. Ты предупреждал меня, отмахивался от меня, просил не делать этого, а я вел себя, как упрямый ублюдок, который видит только то, что хочет видеть.
Драко оцепенел. Слова вдруг застряли в горле тугим комком, не желая вырываться наружу.
- Поттер, не уходи, - выдавил он, наконец. – Не надо.
- Я помню, на чем я сломался, - тем же деревянным голосом продолжал Гарри. – И ты помнишь, ты должен был услышать.
Драко сорвался на шепот.
- На том, что я почти добился, чтобы ты… ты…
- Чтобы я полюбил тебя, - Гарри усмехнулся и опустил голову. – Только не начинай опять истерику, ладно? Я тебя прибью, наверное, если ты сегодня еще раз ударишься… в эмоции. Псих среди нас вроде бы один, и это я, а не ты… Малфой, это было сильное утверждение, и… я сначала даже как будто удивился… услышать такое от тебя… Черт, почему-то именно на это я не нашел, что возразить. Именно перед этими словами я оказался беззащитным. Я не знаю, что это значит, Малфой. Я только помню, что еще утром ты перечислял красочные причины, по которым нам не стоит больше общаться. И сейчас я хочу с ними согласиться.
Пальцы Драко нашли его руку и крепко сжали, вцепились, притягивая к себе.
- Я пойду, - Гарри снова посмотрел на него. – Спасибо тебе за все, Малфой. А теперь отпусти меня, не делай все еще хуже, чем оно есть.
- Не отпущу, - яростно заявил Драко. – У тебя от пыток мозги сдвинулись. Ты думаешь, что раньше видел только то, что хотел. Но сейчас ты боишься увидеть даже то, что действительно существует.
По лицу Гарри пробежала судорога.
- Понравилось? – тихо спросил он. – Остановиться не можешь? Хочешь добить меня окончательно, чтобы я сошел с ума или спалил и твою спальню тоже?
У Драко дрожали губы. Гарри молча выдернул руку из его хватки и встал.
- Прими холодный душ, Малфой. Насколько я знаю, он снимает истерики куда лучше, чем любой чай с мятой. И не вздумай пить перед сном, от вина только опять сорвешься… на ненужные эмоции.
- Тебе-то что… - прошептал Драко, глядя прямо перед собой.
- Мне? Уже ничего, наверное, - сказал Гарри. – Спасибо, что вытащил нас оттуда. И… спокойной ночи. Извини, что доставил столько хлопот.
Не оглядываясь, он вышел из ванной. Драко услышал, как захлопнулась входная дверь, и этот негромкий звук показался ему оглушительнее, чем рев урагана, бушевавшего у него в голове.
- Поттер… - Драко почти рыдал, стоя над ним на коленях. – Поттер, очнись, придурок, мы дома, мы сделали это, чертов идиот, Поттер, какой же ты молодец, ты смог, хороший мой, очнись же, слышишь меня…
Гарри лежал, запрокинув голову и закрыв глаза. Кое-как развязав его руки, Драко почти упал на него - так его трясло. Он все еще не верил, что у них получилось сбежать из подземелья Малфой-Менора. Сбежать из-под самого носа Волан-де-Морта и толпы Пожирателей Смерти.
Сбежать, используя портключ, который - по определению - не должен был сработать за пределами Хогвартса.
Гарри не шевелился. Бессильно рухнув на ковер рядом с ним, Драко протянул руку, обнимая его за плечи, прижимая к себе. Он и сам не понимал, плачет он сейчас или смеется. Они были дома. Дома. Они оба, он и этот проклятый гриффиндорец…
Он дрожал, прижимаясь лицом к его плечу, вдыхая запах дыма и страха, все еще исходящий от них обоих, кусая губы и уже не сдерживаясь.
- Поттер, я с ума от тебя сойду, что бы я без тебя делал, придурок ты мой безголовый, это только ты так мог, только с тобой я поверил, что можно даже глупости, лишь бы хоть что-то, лишь бы не ждать и не бояться, и оно получилось, Поттер… Мы оба живы, слышишь меня, мы дома, мы далеко от них, мы утерли им носы, и это все ты, чертов Гриффиндорец, с твоей чертовой храбростью, Мерлин, Поттер, какой же ты молодец, ты же даже сам не понимаешь, что мы с тобой натворили…
Приподнявшись на локтях, он приблизил свое лицо к его лицу, снял дрожащими руками очки и обхватил его, рывком прижимаясь, скользя губами по щекам, лбу, шее, зарываясь в его волосы, бессвязно шепча, чувствуя, как воccтанавливается его дыхание, почти сходя с ума от счастья, что этот мальчишка выдержал, такой рывок стихии, но он выдержал его, он здесь, они оба здесь…
Гарри застонал и попытался пошевелить головой. Всхлипнув, Драко снова прижал его к себе, обхватив за плечи и сотрясаясь от рыданий.
- Тише, - выдохнул Гарри. – Тише… не надо.
- Придурок, - стонал Малфой. – Придурок чертов, как же я испугался за тебя…
- Снова спас мою жизнь? - прошептал Гарри, обнимая его одной рукой. – Да, Малфой? Или снова свою?
Драко смеялся сквозь слезы, уронив голову ему на грудь, вцепившись в его мантию.
- Истерик, - пробормотал Гарри, зарываясь пальцами в его волосы. – Чертов истерик… Подумаешь, Волан-де-Морт… Говорил же я тебе, сколько раз уже его видел, и хоть бы хны… А ты – везло, везло… Видишь же, не только мне везет… Сам можешь, когда захочешь…
- Прости меня, - выдохнул Драко, сжимая его плечи. – Прости, прости, прости, прости…
- Тише, болван, тише… Успокойся…
- Ты веришь мне? – поднял голову Драко. – Веришь?
- Мы же дома, - прошептал Гарри, глядя на него пустыми глазами. Его ладонь осторожно скользила по горячей, бледной щеке Драко. – Все остальное не важно…
- Ты лжешь, - тихо сказал тот, глядя ему в глаза. – Я слышу.
- Все хорошо, Малфой, - устало возразил Гарри. – Отпусти меня, все хорошо.
Сжав зубы, Драко поднялся на колени и, схватив лежащий на полу кубок, изо всех сил швырнул его в стену. Не глядя, как тот с громким звоном разлетелся на куски, он рванулся в ванную, оглушительно хлопнув дверью.
Гарри с трудом перевернулся на бок и уставился на холодный камин. Пошарив рукой по полу, он нащупал свою палочку, поморщившись, зажег огонь и уставился на него со странным оцепенением. Дома. Что означает это слово? Где теперь его дом? И зачем он ему?
Из ванной донесся шум воды. Гарри устало прикрыл глаза и вздохнул. Может, Малфой вообще - всегда в истерике? Просто ходит, нацепив маску спокойствия, а внутри – постоянный срыв. И время от времени истерика прорывается наружу. Забавное объяснение. Возможное, по крайней мере.
В горле пересохло, хотелось пить. А еще невыносимо хотелось спать. Забраться сейчас под теплое одеяло и лежать, лежать, хотя бы несколько ближайших веков.
Он заставил себя сесть. Голова кружилась, но это скорее от усталости, решил Гарри. Надо встать и успокоить этого чертова слизеринца. Иначе он так и будет сидеть, закрывшись в ванной.
Дверь поддалась после первого же пинка. Еще бы, если палочка Малфоя по-прежнему валяется в комнате. Цепляясь за косяк, Гарри шагнул внутрь и, выключив воду, опустился на пол напротив сжавшегося в комок Драко.
- Малфой, - позвал он. – Малфой, посмотри на меня. Сейчас же.
Драко устало поднял голову, прислоняясь затылком к стене. В его глазах была боль.
Что такое боль, подумал Гарри. Разве он знает об этом…
- Я очень устал. У меня раскалывается голова, и я чертовски хочу спать. Поэтому выкладывай, что случилось, и не заставляй меня уговаривать тебя. Хорошо?
Драко пожал плечами, отводя взгляд.
- Хорошо, - ровно сказал он. – Ты хочешь знать, что случилось? Я нашел в кармане портключ, который эти придурки не догадались у меня отобрать. Я знал, что он работает только в пределах Хогвартса. Но я не мог не попытаться. Я… не хотел уходить один.
Гарри едва слышно вздохнул.
- Мне нужно было отвлечь их. Хотя бы на две-три секунды, чтобы им было не до нас. Тогда я успевал и схватить палочки, и добежать до тебя. Хорошо, что Люциус не проводит эти встречи в Большом Зале, там бы я точно никак не успел.
- И ты решил разозлить меня, - сказал Гарри.
Драко покачал головой.
- Нет. Разозлить – это слабо сказано. Мне нужно было, чтобы огонь вырвался из тебя наружу. Чтобы ты потерял контроль над собой.
Гарри ошеломленно хмыкнул.
- Я действительно спалил замок твоего папочки?
- Не льсти себе, Поттер, ты всего лишь устроил небольшую бучу в Малом Зале. Думаю, им хватило нескольких секунд, чтобы погасить пламя и обнаружить, что мы смылись.
- У тебя талант подбирать слова, Малфой, - медленно сказал Гарри. – Даже не буду спрашивать, верил ли ты сам в то, что говорил. Я слышал тебя. Слышал, что ты чувствуешь.
Драко с силой опустил кулаки на мраморный пол.
- Да ты хоть знаешь, чего мне стоило поверить в это, придурок? – выкрикнул он. – Поверить так, чтобы ты сам перестал сомневаться?
- Это не важно, - проговорил Гарри, опуская глаза. – Не важно, правда. Важно то, что я чувствовал при этом. И то, что я чувствую сейчас. Ты был прав, Малфой. Прав во всем. Мне не за что злиться на тебя. Разве что на себя, за то, что был таким идиотом.
- Поттер, о чем ты говоришь… - прошептал Драко. Он не верил своим ушам. – Придурок, что ты несешь, я же…
- Не надо, - остановил его Гарри. – Ты сказал слишком много правды, чтобы я хотел сейчас это обсуждать. Честное слово, Малфой, больше всего на свете мне хочется забиться в угол и не выходить оттуда до ближайшего конца света. И потом, извини, я, правда, ужасно хочу спать.
- Не закрывайся от меня, - глаза Драко внимательно изучали его лицо. – Помнишь, мы договаривались не лгать. Что тебя так зацепило?
Гарри невесело хмыкнул, прислоняясь к стене рядом с ним.
- Все, Малфой. Ты очень красочно описал мои способности и достоинства, чтобы здесь было, в чем сомневаться.
- Придурок закомплексованный, - пробормотал Драко. – У тебя, между прочим, есть девушка. Неужели мои слова могут перебить…
- У меня больше нет девушки, - ухмыльнулся Гарри. – Богатый на события денек получился, ты не находишь? У Джинни роман за моей спиной - уже давно. Я узнал об этом случайно, сегодня утром.
Драко захлопнул рот и на мгновение оцепенел.
- Все равно, - сказал он, наконец. – Ты же спал с ней? Наверняка она говорила, что ты…
- Спал, - мрачно кивнул Гарри. – Только, знаешь, лучше б я этого не делал. Возможно, тогда у меня еще остался бы повод сомневаться в твоих… оценках.
Драко смущенно выдохнул.
- Черт… - пробормотал он. – Черт… Извини, я не знал.
- Ты? – Гарри поднял на него испытующий взгляд. – Не лги мне, Малфой. Между нами было достаточно… всякого, чтобы у тебя было свое право судить. И оно не расходится с общепринятым мнением. И с моим мнением о самом себе – тоже. Не лги, ладно? Раз уж решили говорить правду.
Драко издал стон возмущения.
- Вот поэтому, Поттер, я и предпочитаю профессионалок, - с чувством сказал он, глядя в пол. – На черта нужны отношения с неуравновешенными истеричными дамами, которые сами не знают, чего хотят, и в любой момент могут пнуть тебя же твоими же ошибками?
- Ты просто трус, Малфой, - ровно ответил Гарри. – Проще всего спрятаться, закрыться от настоящих чувств, и иметь дело только с теми, кто честно отрабатывает свои деньги. В этом ты весь, чертов Слизеринец. Неужели тебя устраивает верить той лжи, которую женщина демонстрирует тебе в зависимости от того, сколько ты ей заплатил?
Драко закусил губу.
- Почему ты думаешь, что лжи? – спросил он, наконец. – Может, я и впрямь так хорош, что они мне искренне рады?
- Искренность несовместима с оплатой, Малфой, - возразил Гарри. – Ты никогда не можешь быть уверен, тебя они любят или твои деньги.
- Ты тоже не можешь быть уверен, - мрачно заявил Драко. – Тебя они любят или твою известность и славу. Как только ты перестал быть настоящим героем, Уизли живо нашла тебе замену. Герои будущего – это куда более утомительно.
- Ты все упрощаешь, - Гарри невольно поморщился. – Я не думаю, что дело в этом. Просто… просто ты, действительно, был прав. Она променяла меня на того, кто способен испытывать к ней настоящие чувства. Кто может сделать ее центром своей жизни, а не будет бесконечно копаться в собственных проблемах с самоосознанием.
- И кто же это? Если не секрет?
- Невилл, - Гарри не смог сдержать горькую усмешку. – Я видел их утром, Малфой. Он действительно ее любит. Я даже на долю секунды порадовался за них, честно… Пока не услышал, о чем они говорят.
- Так вот кто тебе подсказал… - пробормотал Драко.
Гарри молча кивнул.
- Что ты собираешься делать? – спросил Драко, отворачиваясь. – С ними?
- Ничего, - ровно ответил Гарри. – Что я могу тут сделать… Извиниться перед ней, наверное. За то, что вел себя, как скотина. За то, что она побоялась сказать мне правду и предпочла лгать.
- С ума сойти от этих гриффиндорских замашек, - фыркнул Драко. – Она тебе изменяет, а ты собираешься просить у нее прощения!
- Лгут тем, Малфой, кому правду говорить опасно, - устало сказал Гарри. – Я сам убедил ее в том, что со мной лучше не играть в честность. Она лгала мне с самого начала. Когда я спал с ней… я помню, я смотрел тогда на нее и понимал, что не хочу слышать правду. И она увидела это. Джинни – умная девочка. А я просто слабак.
- Может, оставим самобичевание? – мрачно поинтересовался Драко. – Ты был таким, каким был. Сейчас ты в любом случае изменился.
- Ни черта ты не понял… - прошептал Гарри, поднимая на него глаза. – Если бы я изменился, ты бы не сказал мне все это. Малфой, ты стихийный маг, ты видишь меня насквозь, даже если не все понимаешь сам. Тебе нужно было ударить так, чтобы сломать меня, и ты выбрал именно те места, в которых я не смогу защититься. Ты думаешь, я злюсь за то, что ты наговорил обо мне? Придурок, ты просто показал мне, где и в чем я действительно ничего не стою. Раз ты вытащил из моей головы именно это, значит, это так и есть. Иначе оно бы и не подействовало на меня… так. С тем же успехом слово «неудачник» могло быть вырезано у меня на лбу - вместо этого шрама.
Драко молчал, кусая губы. Он не знал, что сказать.
- Мне надо подумать… обо всем этом. Я пойду, Малфой. Сейчас глубокая ночь, у меня раскалывается голова, я в очередной раз пообщался с Волан-де-Мортом, и я чертовски хочу спать. Так что не требуй от меня, чтобы я немедленно повис у тебя на шее, благодаря за наше спасение.
Драко горько усмехнулся.
- Вообще от «спасибо» я бы не отказался, - сообщил он.
- Спасибо, - ровно ответил Гарри. – Только, знаешь, у меня в третий раз за сегодня ощущение, что куски головоломки вдруг сдурели и сложились в одно целое. Сначала утром, когда я говорил с Дамблдором, потом – когда увидел Джинни и Невилла, и - вот сейчас.
- Скажи правду, - внезапно попросил Драко. – Что ты имеешь в виду? О чем ты сейчас думаешь? Только правду, ладно?
- О том, что я никогда в жизни больше не прикоснусь к тебе, Малфой, - спокойно сказал Гарри, поднимая на него беспомощный взгляд. – Это слишком… больно. И слишком хорошо для меня, чтобы быть правдой. Извини, что распускал руки все это время. Ты предупреждал меня, отмахивался от меня, просил не делать этого, а я вел себя, как упрямый ублюдок, который видит только то, что хочет видеть.
Драко оцепенел. Слова вдруг застряли в горле тугим комком, не желая вырываться наружу.
- Поттер, не уходи, - выдавил он, наконец. – Не надо.
- Я помню, на чем я сломался, - тем же деревянным голосом продолжал Гарри. – И ты помнишь, ты должен был услышать.
Драко сорвался на шепот.
- На том, что я почти добился, чтобы ты… ты…
- Чтобы я полюбил тебя, - Гарри усмехнулся и опустил голову. – Только не начинай опять истерику, ладно? Я тебя прибью, наверное, если ты сегодня еще раз ударишься… в эмоции. Псих среди нас вроде бы один, и это я, а не ты… Малфой, это было сильное утверждение, и… я сначала даже как будто удивился… услышать такое от тебя… Черт, почему-то именно на это я не нашел, что возразить. Именно перед этими словами я оказался беззащитным. Я не знаю, что это значит, Малфой. Я только помню, что еще утром ты перечислял красочные причины, по которым нам не стоит больше общаться. И сейчас я хочу с ними согласиться.
Пальцы Драко нашли его руку и крепко сжали, вцепились, притягивая к себе.
- Я пойду, - Гарри снова посмотрел на него. – Спасибо тебе за все, Малфой. А теперь отпусти меня, не делай все еще хуже, чем оно есть.
- Не отпущу, - яростно заявил Драко. – У тебя от пыток мозги сдвинулись. Ты думаешь, что раньше видел только то, что хотел. Но сейчас ты боишься увидеть даже то, что действительно существует.
По лицу Гарри пробежала судорога.
- Понравилось? – тихо спросил он. – Остановиться не можешь? Хочешь добить меня окончательно, чтобы я сошел с ума или спалил и твою спальню тоже?
У Драко дрожали губы. Гарри молча выдернул руку из его хватки и встал.
- Прими холодный душ, Малфой. Насколько я знаю, он снимает истерики куда лучше, чем любой чай с мятой. И не вздумай пить перед сном, от вина только опять сорвешься… на ненужные эмоции.
- Тебе-то что… - прошептал Драко, глядя прямо перед собой.
- Мне? Уже ничего, наверное, - сказал Гарри. – Спасибо, что вытащил нас оттуда. И… спокойной ночи. Извини, что доставил столько хлопот.
Не оглядываясь, он вышел из ванной. Драко услышал, как захлопнулась входная дверь, и этот негромкий звук показался ему оглушительнее, чем рев урагана, бушевавшего у него в голове.
Глава 9
Время истины
Двое суток сходить с ума, чтобы в итоге оказаться здесь – наверное, это не самый худший результат. Гарри подумал, что после всего случившегося, пожалуй, уж точно - могло бы быть и хуже. Он не мог ясно сформулировать, что это значит, но понимал - хотя бы тот факт, что он смог наконец-то заставить себя встать с постели и выйти за пределы Гриффиндорской башни, уже говорит в его пользу.
Вообще, это несомненная глупость – валяться там, как будто можно спрятаться от самого себя под подушкой. Но выйти и посмотреть им в глаза почему-то казалось совершенно невыносимым. Гарри проклинал сам себя за трусость, но так и не решился встретиться со своим страхом лицом к лицу.
Он зажмурился и откинул голову. К черту все. Хороший девиз для последних дней – к черту все. И всех, соответственно. Есть своя прелесть в том, чтобы плюнуть на то, к чему ты шел так долго, и просто лежать, как будто никаких других забот в мире больше не существует.
Лежать, запрокинув лицо, подставляя щеки почти летнему солнцу. Малфой говорил: солнце – это смерть, что ж, значит, у Гарри Поттера есть хороший повод не прятаться больше от теплых лучей. Смерть – это слишком хороший повод. Зачем она так долго дразнит его? Пришло время проучить эту мерзавку.
Гарри хмыкнул, вытягиваясь на траве. Оцепенение, накатившее еще в Малом Зале Малфой-Менора и ставшее уже привычным спутником, наконец, перестало давить, превратившись во что-то… почти естественное. Еще немного, и он окончательно привыкнет к безразличию, словно только это чувство теперь можно считать достойным и правильным. Что с того, что он был когда-то что-то кому-то должен? Что с того, что о нем говорят пророчества? Что с того, наконец, что все только и ждут, когда его исключат из Хогвартса за две недели до выпускных экзаменов – даже если и понимают, что никто и никогда не тронет Гарри Поттера, пока школой управляет Дамблдор?
Закусив травинку, он мрачно усмехнулся. Можно пропускать занятия, можно даже отказаться от получения диплома. Но Орден Феникса никогда не выпустит его из своих цепких лапок по доброй воле. И в этом есть свои плюсы. Например, можно валяться, растянувшись на расстеленной мантии, у Хогвартского озера, и знать, что тебя никто не посмеет ни в чем обвинить, даже если ты делаешь это прямо во время занятий.
В любом случае, это уже прорыв - по сравнению с тем, что он представлял из себя в течение всех предыдущих дней. Вспоминать о них не хотелось совершенно. Но и забыть тоже не получалось. Ни о днях, ни о тех, кто их наполнял.
Невилл.
Он всего лишь пришел, отогнул край балдахина и осторожно присел рядом, дотронувшись до плеча Гарри. Что с того, что при этом от него исходило такое чувство затравленной неуверенности и вины, что захотелось провалиться сквозь пол? В ответ Гарри, не оборачиваясь, вытащил из-под подушки палочку и спокойно вытянул руку с ней себе за спину - прямо Невиллу в лицо. Даже не нужно было вставать, чтобы увидеть, почувствовать, как тот отшатнулся. И поделом, мелькнула мрачная мысль. Мысль отдавала запахом молодых яблок. Запахом подземелий Слизерина.
Гермиона.
Глупая, она пыталась вынудить его заговорить, чтобы он «не держал все в себе». Она силилась доказать, что лучше него понимает, что с ним происходит. Гарри, стиснув зубы, лежал, повернувшись к ней спиной, и, закрыв глаза, терпел этот непрошенный сеанс психоанализа. Он очень, очень старался не сорваться. Не получилось.
Вообще, наивно, наверное, было надеяться, что можно удержать себя в руках после всего, что случилось за эти проклятые сутки, когда рядом с тобой на твоей же кровати сидит Гермиона Грэйнджер и роняет одну беспросветную глупость за другой. Дольше пятнадцати минут сложно выдержать.
В конце концов, он не сделал ничего плохого. Просто заткнул ей рот таким способом, после применения которого, как он думал, она еще долго не решится даже помыслить о том, чтобы кого-то воспитывать. Дурочка, кто дал ей право считать, что она может позволить себе лезть с утешениями к стихийному магу? Не злите Гарри Поттера; если раньше он был безумен в своей ярости и впадал в нее по любому поводу, то теперь он холоден и презрителен. И поверьте, это намного хуже, судя по результатам.
Гарри подумал, что когда-нибудь в своей жизни он определенно еще раз встретит Снейпа – может быть, прямо сегодня, за обедом, – и тогда стоит обязательно подойти к угрюмому профессору, посмотреть ему в глаза и понимающе хлопнуть по его открытой ладони. Ладно, понятно же, что он никогда не решится на это, равно как, и Снейп никогда в жизни не протянет ему руку. Просто теперь он понимал его, как никто. Всю эту его злобность и язвительную мрачность. Выходка, которую он позволил себе с Гермионой, была совершенно в cнейповском духе. Зельевар обязательно оценил бы, узнай он об этом.
Гермиона сидела, забравшись с ногами на кровать, и, не замолкая, ворковала, сверля взглядом напряженную спину Гарри. О том, что именно сейчас им просто необходимо быть сильными. Что она верит - он не мог измениться настолько. Что это все дурное влияние Малфоя, но они не бросят Гарри, они помогут ему. Что им надо сплотиться и поддерживать друг друга, они же гриффиндорцы, они всегда были вместе, и что Гарри нужен им, и, что - хоть сейчас он этого и не понимает, но они тоже нужны ему… Что, пока с ними Дамблдор, им есть на что надеяться, потому что Дамблдор мудр, умен, проницателен, и он гениальный стратег… Что, хоть им и кажутся неразумными какие-то его поступки, это вовсе не значит, что он действительно ошибается, просто они слишком молоды и глупы, чтобы понять всю широту его замыслов.
Где-то на этом месте Гарри сломался. Повернулся к ней, поражаясь собственному полумертвому спокойствию, и спросил, как ей понравился один из последних удачных замыслов Ордена Феникса, в результате которого погиб Рон. И, поскольку она молчала, хлопая ресницами и беззвучно шевеля губами, он поинтересовался, не слишком ли ей было сложно сделать вид, что Рона никогда не существовало, забыть о том, что она не так давно собиралась выйти за него замуж - и даже кричала, что любит его.
Естественно, что еще она могла выдавить из себя в ответ? Только очередную глупость – о том, что Гарри не может судить о том, чего не знает, и что он ведет себя, как самый настоящий cлизеринец.
Он усмехнулся ей – это действительно было почти смешно – и сказал, что, как почти что cлизеринец, он вполне может позволить себе небольшую щедрую подлость. То есть, пардон, услугу. Ты считаешь, что это было правильно? – спросил он. Ты веришь, что Рон погиб не зря, как герой, ты уверена, что до конца осознаешь эту мысль? Значит, тебе не от чего прятаться, Гермиона, я просто счастлив за тебя. Считай это моим подарком тебе - на несостоявшуюся свадьбу. Я покажу тебе, как он умер – тот, кого ты, кажется, так любила. Ты ведь сможешь посмотреть на это, верно? И это не помешает твоей вере в добро?
Самое странное, что для этого даже не понадобилась палочка. Он просто словно провалился в ее глаза, вытаскивая из собственной памяти недавний ночной кошмар, переживая его заново.
…Фигуры в черных плащах с капюшонами, безмолвно аппарирующие прямо в комнаты, сыплются из воздуха, как горох, заполняют все. Артур Уизли, лежащий в своей кровати с посиневшим лицом, руки сжаты на горле, и секундой позже на него падает Молли с высунувшимся почерневшим языком. Усмешка одного из Пожирателей – ну, и куда ты так торопишься? Второй в ответ машет рукой и хохочет – а какой смысл щадить эту ведьму, если в доме вейла? Один за другим они исчезают из спальни.
Билл, успевший схватить палочку и оглушить одного из Пожирателей прежде, чем его сшиб с ног переменивший облик Мак-Нейр – его звериную личину трудно забыть, если хоть однажды встречался с ней. Зубы, вонзающиеся в плоть, вгрызающиеся, вырывающие куски мяса из еще живого человека. Горячая кровь, брызжущая во все стороны. Пронзительный визг Флер, перекрывающий почти нечеловеческий крик мужа – она не может отвести взгляда от Билла, кулаки прижаты ко рту. Трое Пожирателей почти одновременно хватают ее за волосы, сдергивая ночную сорочку, и она захлебывается криком, бьется в их руках. Распахивающиеся плащи, полуобнаженные тела, и очень, очень медленно стихающие крики вейлы - ее лицо перепачкано кровью мужа, она хрипит, вырываясь из потных рук, а в воздухе стоит запах возбуждения и азарта, исходящий от скрытых масками лиц.
В другой спальне чья-то нога с хрустом опускается на голову лежащего на полу Джорджа, проминая череп. Метнувшемуся Фреду достается милостивая Авада Кедавра, пока окованный металлом каблук превращает в кровавое месиво лицо второго из близнецов, а потом обладатель ботинка неспешно счищает грязно-желтую массу с подошвы, с силой проводя ногой по сброшенному на пол одеялу.
Лицо Рона, белое, как мел, он прижат заклинанием к стене - и стоит, машинально царапая ее ногтями. Высокая, аристократически худая фигура Пожирателя Смерти прямо перед ним – с очаровательной сдержанностью он медленно, с хрустом, ломает в пальцах волшебную палочку противника, отбрасывая обломки в сторону, и протягивает руку к рыжей шевелюре. Голова Рона запрокидывается, волосы намотаны на кулак, и пальцы второй руки – сильные, тонкие пальцы – коротким ударом пробивают ему горло, разрывая кожу. Кровь толчками выплескивается из раны и изо рта юноши, и фигура, слегка наклонясь над ним, долго, внимательно, пристально смотрит в глаза умирающего, впитывая его ужас, не выпуская из рук бьющееся в агонии тело…
Потом был пронзительный крик Гермионы, и Гарри отпустил ее, отвел взгляд, разрешая их сознаниям вернуться в гриффиндорскую спальню. Он изо всех сил пытался унять внезапно накатившую дрожь, в очередной раз мысленно проклиная и Волан-де-Морта, и свой шрам, и эту чертову способность видеть сны, которых лучше бы вообще никому не видеть.
Гермиона всхлипывала, лежа на полу, и, судя по звукам, ее попытки бороться с тошнотой не увенчивались успехом. Пробормотав очищающее заклятие, Гарри поднял глаза и понял, что в комнате они не одни, что у камина замер, сжался в комок белый, как полотно, Симус, и рядом с ним, лицом вниз, на ковре валяется Дин, и его желудок тоже выворачивается наизнанку, а по стене у двери медленно сползает Джинни, глядя перед собой распахнутыми, полными ужаса и совершенно безумными глазами.
Понравилось? – мрачно поинтересовался тогда Гарри. Извините, что не рассчитал с силой, бесплатное кино для всех присутствующих не планировалось. Но так даже лучше. Теперь всем есть, о чем подумать. Надеюсь, это не помешает вам продолжать считать Дамблдора добрым заботливым дядюшкой, пожертвовавшим семьей Уизли, чтобы выявить предателя в Ордене.
И он снова лег, отвернувшись от них, прижав к животу колени. Оцепенение не проходило, да и не могло пройти, наверное. К нему стоит попытаться привыкнуть. Потому что, если задуматься, именно об этом и говорил Малфой – душа будет отмирать по кусочкам. Постепенно. Что ж, происходящее - как нельзя лучше - соответствовало заявленному описанию. Именно этим Гарри и занимался, лежа в своей кровати – отмирал. По кусочкам.
Малфой.
Думать о Малфое было так больно, что, невольно проваливаясь в воспоминания, Гарри начинал задыхаться. Но он не мог заставить себя не думать о нем. О его улыбке, почти беззаботной в те странные времена, когда они могли просто спорить, сидя на подоконнике дуэльного зала, или драться, или пить вино, лежа на полу перед камином в его комнате. О его тонких пальцах, сжимающих эфес шпаги, обхватывающих серебряный кубок, осторожно прикасающихся к щеке Гарри. О его ладонях, вытащивших Гарри из пучины безумия во время приступа, или жарко скользящих по его спине в подземном ходе Малфой-Менора, или стискивающих его руку в ванной комнате cлизеринца.
О его глазах, светившихся, мерцавших в полумраке спальни, когда в них отражалось пламя из камина, играя бликами на дне серой глубины. О губах, скользивших по лицу Гарри, когда Драко был уверен, что гриффиндорец в отключке и ничего не чувствует. О его голосе, звавшем, умолявшем вернуться, кричавшем – не уходи, ты нужен мне… О его совершенной красоте, сводившей Гарри с ума каждый раз, когда слизеринец вдруг оказывался чересчур близко.
О той ночи, когда он проваливался в сон, обнимая его, вдыхая запах его тела, растворяясь в прикосновениях тонких пальцев, зарываясь в мягкие, шелковистые светлые волосы. И ничто не имело тогда значения, только близость Малфоя и его тепло, и еще непередаваемое, оглушительное ощущение завершенности, тихого уюта, когда даже пошевелиться страшно, потому что тишина, окутывающая их, кажется пугающе хрупкой. И огромное, невыносимое чувство, разрастающееся, давящее в груди. Чувство, что именно к этому Гарри и шел все эти годы, именно этого ему не хватало всегда, когда казалось, что большего и не будет. Наверное, это и было оно, его счастье.
А потом были слова – те самые – «Я почти добился того, чтобы он полюбил меня». Почти… Как глупо. Мерлин, как же все это глупо! Как легко было уверять Малфоя, что, когда хочешь чего-то, нужно просто приходить и брать, бороться и завоевывать, не соглашаясь на компромиссы или фальшивки. Почему я ни разу не спросил сам себя, кусал губы Гарри, что бывают мечты, воплощения которых можно быть попросту недостойным? Не иметь права на их осуществление…
Мне нечего ему дать, стучало в его голове, и остекленевший взгляд упирался в пустоту. Нечего. Мне вообще нельзя приближаться к нему. Он хочет жить – что ж, пусть живет, он cлизеринец, и выживать – это то умение, которое он впитал с детства, вместе с духом этих своих подземелий. Он будет жить, а я умру. Вот и славно.
Почему-то эта мысль показалась Гарри слишком завершенной, чтобы продолжать валяться без движения, закрывшись в спальне. Я хочу на воздух, отчетливо понял он. Я хочу солнца. Пусть оно убивает меня, это лучше, чем дожидаться, когда моя жизнь будет принесена в жертву идеалам добра. Я отдам ее сам - куда захочу. Хоть этот выбор у меня никто не отнимет.
Так он и оказался на траве у Хогвартского озера. Травинка в зубах, тепло пригревающих солнечных лучей - и звенящая тишина, наполненная летними запахами. И пустота в груди, обосновавшаяся там, видимо, уже навсегда. Плевать, что из окон замка его видно, как на ладони, и Гриффиндор, возможно, потеряет десяток баллов из-за его прогулов. Почему-то именно баллы факультета казались сейчас Гарри самым нелепым, что только можно придумать.
Машинально прикинув, когда он в последний раз заходил в Большой Зал и, соответственно, что-нибудь ел, Гарри снова усмехнулся. По всему выходило, что в субботу днем, когда ему вдруг пришло в голову последовать за Джинни и поговорить с ней. Что ж, трое суток голодовки – не рекорд для гриффиндорца. Но он вполне дозрел до того, чтобы ее прервать.
С сожалением потянувшись, Гарри встал, сгреб с земли мантию и, перекинув ее через руку, побрел к замку. Время обеда, значит, все потянутся в Большой Зал. Я выдержу, равнодушно подумал он. Видеть Малфоя или нет – уже неважно. Больнее все равно быть уже не может. Больнее просто некуда.
Время истины
Двое суток сходить с ума, чтобы в итоге оказаться здесь – наверное, это не самый худший результат. Гарри подумал, что после всего случившегося, пожалуй, уж точно - могло бы быть и хуже. Он не мог ясно сформулировать, что это значит, но понимал - хотя бы тот факт, что он смог наконец-то заставить себя встать с постели и выйти за пределы Гриффиндорской башни, уже говорит в его пользу.
Вообще, это несомненная глупость – валяться там, как будто можно спрятаться от самого себя под подушкой. Но выйти и посмотреть им в глаза почему-то казалось совершенно невыносимым. Гарри проклинал сам себя за трусость, но так и не решился встретиться со своим страхом лицом к лицу.
Он зажмурился и откинул голову. К черту все. Хороший девиз для последних дней – к черту все. И всех, соответственно. Есть своя прелесть в том, чтобы плюнуть на то, к чему ты шел так долго, и просто лежать, как будто никаких других забот в мире больше не существует.
Лежать, запрокинув лицо, подставляя щеки почти летнему солнцу. Малфой говорил: солнце – это смерть, что ж, значит, у Гарри Поттера есть хороший повод не прятаться больше от теплых лучей. Смерть – это слишком хороший повод. Зачем она так долго дразнит его? Пришло время проучить эту мерзавку.
Гарри хмыкнул, вытягиваясь на траве. Оцепенение, накатившее еще в Малом Зале Малфой-Менора и ставшее уже привычным спутником, наконец, перестало давить, превратившись во что-то… почти естественное. Еще немного, и он окончательно привыкнет к безразличию, словно только это чувство теперь можно считать достойным и правильным. Что с того, что он был когда-то что-то кому-то должен? Что с того, что о нем говорят пророчества? Что с того, наконец, что все только и ждут, когда его исключат из Хогвартса за две недели до выпускных экзаменов – даже если и понимают, что никто и никогда не тронет Гарри Поттера, пока школой управляет Дамблдор?
Закусив травинку, он мрачно усмехнулся. Можно пропускать занятия, можно даже отказаться от получения диплома. Но Орден Феникса никогда не выпустит его из своих цепких лапок по доброй воле. И в этом есть свои плюсы. Например, можно валяться, растянувшись на расстеленной мантии, у Хогвартского озера, и знать, что тебя никто не посмеет ни в чем обвинить, даже если ты делаешь это прямо во время занятий.
В любом случае, это уже прорыв - по сравнению с тем, что он представлял из себя в течение всех предыдущих дней. Вспоминать о них не хотелось совершенно. Но и забыть тоже не получалось. Ни о днях, ни о тех, кто их наполнял.
Невилл.
Он всего лишь пришел, отогнул край балдахина и осторожно присел рядом, дотронувшись до плеча Гарри. Что с того, что при этом от него исходило такое чувство затравленной неуверенности и вины, что захотелось провалиться сквозь пол? В ответ Гарри, не оборачиваясь, вытащил из-под подушки палочку и спокойно вытянул руку с ней себе за спину - прямо Невиллу в лицо. Даже не нужно было вставать, чтобы увидеть, почувствовать, как тот отшатнулся. И поделом, мелькнула мрачная мысль. Мысль отдавала запахом молодых яблок. Запахом подземелий Слизерина.
Гермиона.
Глупая, она пыталась вынудить его заговорить, чтобы он «не держал все в себе». Она силилась доказать, что лучше него понимает, что с ним происходит. Гарри, стиснув зубы, лежал, повернувшись к ней спиной, и, закрыв глаза, терпел этот непрошенный сеанс психоанализа. Он очень, очень старался не сорваться. Не получилось.
Вообще, наивно, наверное, было надеяться, что можно удержать себя в руках после всего, что случилось за эти проклятые сутки, когда рядом с тобой на твоей же кровати сидит Гермиона Грэйнджер и роняет одну беспросветную глупость за другой. Дольше пятнадцати минут сложно выдержать.
В конце концов, он не сделал ничего плохого. Просто заткнул ей рот таким способом, после применения которого, как он думал, она еще долго не решится даже помыслить о том, чтобы кого-то воспитывать. Дурочка, кто дал ей право считать, что она может позволить себе лезть с утешениями к стихийному магу? Не злите Гарри Поттера; если раньше он был безумен в своей ярости и впадал в нее по любому поводу, то теперь он холоден и презрителен. И поверьте, это намного хуже, судя по результатам.
Гарри подумал, что когда-нибудь в своей жизни он определенно еще раз встретит Снейпа – может быть, прямо сегодня, за обедом, – и тогда стоит обязательно подойти к угрюмому профессору, посмотреть ему в глаза и понимающе хлопнуть по его открытой ладони. Ладно, понятно же, что он никогда не решится на это, равно как, и Снейп никогда в жизни не протянет ему руку. Просто теперь он понимал его, как никто. Всю эту его злобность и язвительную мрачность. Выходка, которую он позволил себе с Гермионой, была совершенно в cнейповском духе. Зельевар обязательно оценил бы, узнай он об этом.
Гермиона сидела, забравшись с ногами на кровать, и, не замолкая, ворковала, сверля взглядом напряженную спину Гарри. О том, что именно сейчас им просто необходимо быть сильными. Что она верит - он не мог измениться настолько. Что это все дурное влияние Малфоя, но они не бросят Гарри, они помогут ему. Что им надо сплотиться и поддерживать друг друга, они же гриффиндорцы, они всегда были вместе, и что Гарри нужен им, и, что - хоть сейчас он этого и не понимает, но они тоже нужны ему… Что, пока с ними Дамблдор, им есть на что надеяться, потому что Дамблдор мудр, умен, проницателен, и он гениальный стратег… Что, хоть им и кажутся неразумными какие-то его поступки, это вовсе не значит, что он действительно ошибается, просто они слишком молоды и глупы, чтобы понять всю широту его замыслов.
Где-то на этом месте Гарри сломался. Повернулся к ней, поражаясь собственному полумертвому спокойствию, и спросил, как ей понравился один из последних удачных замыслов Ордена Феникса, в результате которого погиб Рон. И, поскольку она молчала, хлопая ресницами и беззвучно шевеля губами, он поинтересовался, не слишком ли ей было сложно сделать вид, что Рона никогда не существовало, забыть о том, что она не так давно собиралась выйти за него замуж - и даже кричала, что любит его.
Естественно, что еще она могла выдавить из себя в ответ? Только очередную глупость – о том, что Гарри не может судить о том, чего не знает, и что он ведет себя, как самый настоящий cлизеринец.
Он усмехнулся ей – это действительно было почти смешно – и сказал, что, как почти что cлизеринец, он вполне может позволить себе небольшую щедрую подлость. То есть, пардон, услугу. Ты считаешь, что это было правильно? – спросил он. Ты веришь, что Рон погиб не зря, как герой, ты уверена, что до конца осознаешь эту мысль? Значит, тебе не от чего прятаться, Гермиона, я просто счастлив за тебя. Считай это моим подарком тебе - на несостоявшуюся свадьбу. Я покажу тебе, как он умер – тот, кого ты, кажется, так любила. Ты ведь сможешь посмотреть на это, верно? И это не помешает твоей вере в добро?
Самое странное, что для этого даже не понадобилась палочка. Он просто словно провалился в ее глаза, вытаскивая из собственной памяти недавний ночной кошмар, переживая его заново.
…Фигуры в черных плащах с капюшонами, безмолвно аппарирующие прямо в комнаты, сыплются из воздуха, как горох, заполняют все. Артур Уизли, лежащий в своей кровати с посиневшим лицом, руки сжаты на горле, и секундой позже на него падает Молли с высунувшимся почерневшим языком. Усмешка одного из Пожирателей – ну, и куда ты так торопишься? Второй в ответ машет рукой и хохочет – а какой смысл щадить эту ведьму, если в доме вейла? Один за другим они исчезают из спальни.
Билл, успевший схватить палочку и оглушить одного из Пожирателей прежде, чем его сшиб с ног переменивший облик Мак-Нейр – его звериную личину трудно забыть, если хоть однажды встречался с ней. Зубы, вонзающиеся в плоть, вгрызающиеся, вырывающие куски мяса из еще живого человека. Горячая кровь, брызжущая во все стороны. Пронзительный визг Флер, перекрывающий почти нечеловеческий крик мужа – она не может отвести взгляда от Билла, кулаки прижаты ко рту. Трое Пожирателей почти одновременно хватают ее за волосы, сдергивая ночную сорочку, и она захлебывается криком, бьется в их руках. Распахивающиеся плащи, полуобнаженные тела, и очень, очень медленно стихающие крики вейлы - ее лицо перепачкано кровью мужа, она хрипит, вырываясь из потных рук, а в воздухе стоит запах возбуждения и азарта, исходящий от скрытых масками лиц.
В другой спальне чья-то нога с хрустом опускается на голову лежащего на полу Джорджа, проминая череп. Метнувшемуся Фреду достается милостивая Авада Кедавра, пока окованный металлом каблук превращает в кровавое месиво лицо второго из близнецов, а потом обладатель ботинка неспешно счищает грязно-желтую массу с подошвы, с силой проводя ногой по сброшенному на пол одеялу.
Лицо Рона, белое, как мел, он прижат заклинанием к стене - и стоит, машинально царапая ее ногтями. Высокая, аристократически худая фигура Пожирателя Смерти прямо перед ним – с очаровательной сдержанностью он медленно, с хрустом, ломает в пальцах волшебную палочку противника, отбрасывая обломки в сторону, и протягивает руку к рыжей шевелюре. Голова Рона запрокидывается, волосы намотаны на кулак, и пальцы второй руки – сильные, тонкие пальцы – коротким ударом пробивают ему горло, разрывая кожу. Кровь толчками выплескивается из раны и изо рта юноши, и фигура, слегка наклонясь над ним, долго, внимательно, пристально смотрит в глаза умирающего, впитывая его ужас, не выпуская из рук бьющееся в агонии тело…
Потом был пронзительный крик Гермионы, и Гарри отпустил ее, отвел взгляд, разрешая их сознаниям вернуться в гриффиндорскую спальню. Он изо всех сил пытался унять внезапно накатившую дрожь, в очередной раз мысленно проклиная и Волан-де-Морта, и свой шрам, и эту чертову способность видеть сны, которых лучше бы вообще никому не видеть.
Гермиона всхлипывала, лежа на полу, и, судя по звукам, ее попытки бороться с тошнотой не увенчивались успехом. Пробормотав очищающее заклятие, Гарри поднял глаза и понял, что в комнате они не одни, что у камина замер, сжался в комок белый, как полотно, Симус, и рядом с ним, лицом вниз, на ковре валяется Дин, и его желудок тоже выворачивается наизнанку, а по стене у двери медленно сползает Джинни, глядя перед собой распахнутыми, полными ужаса и совершенно безумными глазами.
Понравилось? – мрачно поинтересовался тогда Гарри. Извините, что не рассчитал с силой, бесплатное кино для всех присутствующих не планировалось. Но так даже лучше. Теперь всем есть, о чем подумать. Надеюсь, это не помешает вам продолжать считать Дамблдора добрым заботливым дядюшкой, пожертвовавшим семьей Уизли, чтобы выявить предателя в Ордене.
И он снова лег, отвернувшись от них, прижав к животу колени. Оцепенение не проходило, да и не могло пройти, наверное. К нему стоит попытаться привыкнуть. Потому что, если задуматься, именно об этом и говорил Малфой – душа будет отмирать по кусочкам. Постепенно. Что ж, происходящее - как нельзя лучше - соответствовало заявленному описанию. Именно этим Гарри и занимался, лежа в своей кровати – отмирал. По кусочкам.
Малфой.
Думать о Малфое было так больно, что, невольно проваливаясь в воспоминания, Гарри начинал задыхаться. Но он не мог заставить себя не думать о нем. О его улыбке, почти беззаботной в те странные времена, когда они могли просто спорить, сидя на подоконнике дуэльного зала, или драться, или пить вино, лежа на полу перед камином в его комнате. О его тонких пальцах, сжимающих эфес шпаги, обхватывающих серебряный кубок, осторожно прикасающихся к щеке Гарри. О его ладонях, вытащивших Гарри из пучины безумия во время приступа, или жарко скользящих по его спине в подземном ходе Малфой-Менора, или стискивающих его руку в ванной комнате cлизеринца.
О его глазах, светившихся, мерцавших в полумраке спальни, когда в них отражалось пламя из камина, играя бликами на дне серой глубины. О губах, скользивших по лицу Гарри, когда Драко был уверен, что гриффиндорец в отключке и ничего не чувствует. О его голосе, звавшем, умолявшем вернуться, кричавшем – не уходи, ты нужен мне… О его совершенной красоте, сводившей Гарри с ума каждый раз, когда слизеринец вдруг оказывался чересчур близко.
О той ночи, когда он проваливался в сон, обнимая его, вдыхая запах его тела, растворяясь в прикосновениях тонких пальцев, зарываясь в мягкие, шелковистые светлые волосы. И ничто не имело тогда значения, только близость Малфоя и его тепло, и еще непередаваемое, оглушительное ощущение завершенности, тихого уюта, когда даже пошевелиться страшно, потому что тишина, окутывающая их, кажется пугающе хрупкой. И огромное, невыносимое чувство, разрастающееся, давящее в груди. Чувство, что именно к этому Гарри и шел все эти годы, именно этого ему не хватало всегда, когда казалось, что большего и не будет. Наверное, это и было оно, его счастье.
А потом были слова – те самые – «Я почти добился того, чтобы он полюбил меня». Почти… Как глупо. Мерлин, как же все это глупо! Как легко было уверять Малфоя, что, когда хочешь чего-то, нужно просто приходить и брать, бороться и завоевывать, не соглашаясь на компромиссы или фальшивки. Почему я ни разу не спросил сам себя, кусал губы Гарри, что бывают мечты, воплощения которых можно быть попросту недостойным? Не иметь права на их осуществление…
Мне нечего ему дать, стучало в его голове, и остекленевший взгляд упирался в пустоту. Нечего. Мне вообще нельзя приближаться к нему. Он хочет жить – что ж, пусть живет, он cлизеринец, и выживать – это то умение, которое он впитал с детства, вместе с духом этих своих подземелий. Он будет жить, а я умру. Вот и славно.
Почему-то эта мысль показалась Гарри слишком завершенной, чтобы продолжать валяться без движения, закрывшись в спальне. Я хочу на воздух, отчетливо понял он. Я хочу солнца. Пусть оно убивает меня, это лучше, чем дожидаться, когда моя жизнь будет принесена в жертву идеалам добра. Я отдам ее сам - куда захочу. Хоть этот выбор у меня никто не отнимет.
Так он и оказался на траве у Хогвартского озера. Травинка в зубах, тепло пригревающих солнечных лучей - и звенящая тишина, наполненная летними запахами. И пустота в груди, обосновавшаяся там, видимо, уже навсегда. Плевать, что из окон замка его видно, как на ладони, и Гриффиндор, возможно, потеряет десяток баллов из-за его прогулов. Почему-то именно баллы факультета казались сейчас Гарри самым нелепым, что только можно придумать.
Машинально прикинув, когда он в последний раз заходил в Большой Зал и, соответственно, что-нибудь ел, Гарри снова усмехнулся. По всему выходило, что в субботу днем, когда ему вдруг пришло в голову последовать за Джинни и поговорить с ней. Что ж, трое суток голодовки – не рекорд для гриффиндорца. Но он вполне дозрел до того, чтобы ее прервать.
С сожалением потянувшись, Гарри встал, сгреб с земли мантию и, перекинув ее через руку, побрел к замку. Время обеда, значит, все потянутся в Большой Зал. Я выдержу, равнодушно подумал он. Видеть Малфоя или нет – уже неважно. Больнее все равно быть уже не может. Больнее просто некуда.
* * *
Он шел по коридору, безразлично отмечая катящиеся ему навстречу волны чужих эмоций. Настороженность, иногда – сочувствие, чаще – удивление, смешанное с неприязнью. Как быстро расходятся сплетни по Хогвартсу, подумал он с усмешкой. Стоит превратиться в чудовище - и через пару дней от тебя гарантированно начнут шарахаться.
Войдя в Большой Зал, он невольно скользнул взглядом по сторонам, почти с облегчением отметив, что Малфоя здесь нет. Потом прошел к гриффиндорскому столу и уселся на свое место, рядом с Гермионой. Та молчала, сосредоточенно изучая содержимое своей тарелки. Он холодно порадовался – воспитание методом демонстрации цветных натуралистичных историй можно было считать опробованным успешно.
А потом со стороны слизеринского стола хлынуло таким мощным ливнем цельного, яростного, безудержного гнева, что Гарри чуть не поперхнулся. Оглянувшись, он встретился с горящим взглядом Панси Паркинсон. Увидел ее побелевшие губы, сжатые в тонкую полоску, ее чуть заметно дрожащие плечи. Ненависть, четкая и осознанная. Замечательно, сказал он сам себе. Хоть кто-то решился быть честным. Выпустив из рук вилку, он встал и спокойно направился к девушке.
Панси тут же вскочила и быстрым шагом рванулась прочь из зала. Здраво рассудив, что у нее, в отличие от Малфоя, вряд ли имеется в кармане запрещенный портключ, Гарри решил не играть в догонялки и, не спеша, вышел за ней в коридор. Как и следовало ожидать, она стояла там, уперев руки в бока и глядя на него так, как если бы он только что совершил государственное преступление.
- В чем дело? – без переходов спросил он.
Панси возмущенно выдохнула.
- Пошел вон, - процедила она, отступая от него на шаг. – И не смей приближаться ко мне на глазах у всего Слизерина.
Гарри раздраженно схватил ее за запястье, выкручивая руку.
- Если тебе есть что сказать, говори, - прошипел он. – Я верю, что ты истинная Слизеринка, но даже ты не станешь ненавидеть без причины. Говори, что случилось.
- Скотина, - прошипела она в ответ, пытаясь выдернуть руку. – Гриффиндорская скотина, это ты во всем виноват! Отпусти меня!
- Отпущу, когда скажешь, что стряслось. Если ты не заметила, я пару дней отсутствовал в этом мире и немного отстал от событий.
Дверь за их спинами приоткрылась. Гарри не видел, кто вышел за ними следом, но в другой руке Панси мгновенно появилась палочка, нацелилась на него, а лицо вытянулось в презрительно-надменной гримасе.
- Десять баллов с Гриффиндора, Поттер, за неуважение к старосте, - отчеканила она. – Попробуешь только еще раз подойти ко мне, и они превратятся в пятьдесят.
Гарри медленно разжал пальцы, оборачиваясь назад. Так и есть, Забини и Крэбб. Стоят и нехорошо пялятся в их сторону, как будто ищут, к чему придраться.
- Правый тупик на шестом этаже, через полчаса, - тихо бросила Панси сквозь зубы, проходя мимо Гарри и снова исчезая в Большом Зале.
- Очень интересно, - пробормотал Гарри сам себе и вздохнул.
Есть расхотелось совершенно. Одно было понятно – если бы Паркинсон могла назначить встречу в башне или, еще лучше, на крыше, она бы это сделала. Как можно дальше от подземелий – вполне прозрачное желание. Хотя и странное. Конечно, гриффиндорцы и слизеринцы всегда слабо выносили общество друг друга, но все равно - это не повод так трястись, что их могут заметить вместе.
Может, я действительно что-то пропустил? – подумал Гарри, поднимаясь по лестнице на шестой этаж. Революцию, например. Или новые правила какие-нибудь. Триста баллов с факультета, который вдруг сдуру попытается протянуть руку соседу.
Панси не заставила себя ждать. Взлетев по лестнице, она подскочила к нему и, размахнувшись, залепила звонкую пощечину. Глаза ее метали молнии.
- Ублюдок! –выкрикнула она. – Сволочь!
- Хорошенькое дело, - ошеломленно пробормотал Гарри, потирая щеку.
Девушка тяжело дышала, глядя ему в глаза.
- И ты еще смеешь подходить ко мне! – выдохнула она. – Это ты во всем виноват!
- Да что случилось? – заорал в ответ Гарри. – Можешь ты по-человечески объяснить?
Из глаз Панси без перехода покатились слезы. Кусая губы, она вглядывалась в его лицо, словно пыталась найти ответ на давно мучающий ее вопрос.
- Откуда ты вообще появился… - всхлипнула она и опустила голову. – Откуда, Поттер…
Сам не понимая, зачем он это делает, Гарри обнял ее за плечи и притянул к себе. Она разрыдалась.
- Он… - задыхалась от слез Панси. – Он же мог… наговорить им что-нибудь… Он всегда мог, в любой ситуации… всех заткнуть… я даже не думала… что он так…
- Кто? – спросил Гарри, и встряхнул ее, заставляя поднять голову.
- Драко! – выкрикнула девушка ему в лицо. – Это все ты, ты виноват! Его убили из-за тебя!
Гарри вздрогнул, как от удара. Пол вдруг покачнулся под его ногами и плавно поехал куда-то вбок. Всхлипы Панси доносились, как из-под земли, еле пробиваясь сквозь нарастающий гул в ушах.
- Я получила письмо из дома… Мы все получили… Поттер, вы же сбежали прямо у них из рук! Они толком и не поняли, кто кого утащил, Драко вполне мог наврать, что это ты виноват, что это ты его вырвал оттуда. Что он пытался тебе помешать, что у него свои планы, что все могут катиться к Мерлину, если сомневаются в нем, черт, да что угодно он мог наврать! Он всегда это мог, понимаешь! Даже когда был кругом неправ, всегда мог, вот так, тремя словами, любого человека заткнуть… Они все смотрели на него, а он промолчал! Заколебался - и они все поняли, понимаешь, все…
- Кто - они? – непослушными губами спросил Гарри, глядя куда-то сквозь нее.
- Слизеринцы, - прошептала девушка. – Они все там были. Все, у кого есть метки. Это все равно, как - если бы он сам признался, что предал их, понимаешь!
Мир завертелся перед глазами, теряя всякую устойчивость. На мгновение Гарри показалось, что он сходит с ума. Что он задремал на траве у озера, вот-вот проснется и пойдет обедать.
- Они… видимо, ждали его, в коридоре. Он же знал, что это добром не кончится, должен был знать! Он же Малфой, черт возьми! Он всегда мог найти слова…
Гарри слушал, и ему казалось, что он проваливается куда-то в темноту, откуда уже нет выхода - и не будет, никогда…
- Они даже не пытались колдовать! – Панси снова билась в истерике. – На нем не было заклятий, они просто били… не знаю, чем можно было так… чтобы в такое превратить… Снейп нашел его, но было уже поздно, понимаешь! Поздно… Окровавленная груда костей – вот что от него осталось, и она еще шевелилась, когда Снейп…
Она рыдала, уткнувшись лицом ему в шею, вцепившись в его мантию, и Гарри машинально сжимал ее плечи, чувствуя, как внутри него что-то обрывается, обламывается… Окончательно. По кусочкам.
- Мадам Помфри сказала… Почти ни одной целой кости… Ребра раскрошены, внутренние органы пробиты, Мерлин, Гарри, то, что к ней принесли, даже не было похоже на человека! Даже если они собрали его по частям, даже если его поить костеростом целый месяц, все равно, столько повреждений, здесь это лечить невозможно… А Снейп запретил перевозить, сказал, Драко в клинике и часа не прожить, до него там сразу доберутся…
- Так он жив? – выдохнул Гарри, изо всех сил стискивая ее плечи. – Жив?
- Это только тело, - прошептала Панси. – Только тело, понимаешь! Он в коме, череп был проломлен в нескольких местах, Снейп говорит, скорее всего, необратимые повреждения мозга… И… боже, Гарри, ты бы видел его! Что они с ним сделали… На что он сейчас похож…
Она стонала, сотрясаясь от безудержных слез, и Гарри казалось, что они оба сошли с ума, весь мир сошел с ума, потому что это не может быть правдой - никак. Он дернулся было из ее рук, но Панси вцепилась в него, как репей.
- Не ходи, - помотала она головой. – К нему все равно не пускают. Хотя, черт, какой смысл, если он умирает, если они все равно не успевают… спасти его.
- Когда это случилось? – спросил он.
- Позавчера, - всхлипнула Панси. – Вечером. Он вторые сутки в больничном крыле, Снейп тоже оттуда не выходит, Алхимию у всех отменили…
Гарри молчал, машинально гладя ее волосы.
- Это все из-за тебя, - устало прошептала она. – Чертов Гриффиндорец…
- Я-то тут при чем? – мертвым голосом спросил Гарри.
- Он изменился, - объяснила девушка. – Это все ты, это из-за тебя он… Он же сам сказал мне, помнишь, когда я вас застукала в его спальне.
Гарри отстранился и посмотрел на нее.
- Ничего он не говорил, Панси. Я же тоже там был, если что.
Она грустно улыбнулась.
- Ошибаешься, он тогда много чего говорил… Например, что не хотел помогать мне, но ты его уломал.
- И что из этого?
Панси вздохнула и закрыла глаза.
- Драко невозможно уломать, если он против. Он всегда делает то, что решил, даже если это кажется кому-то неправильным. И, если ты смог заставить его передумать, значит, ты проник туда, куда вообще всем вход заказан.
Гарри молча смотрел на нее.
- Или, помнишь, он сказал, что ему все равно, узнает кто-нибудь о вас или нет. Значит, он и не собирался возвращаться к отцу. Я столько раз с ним об этом говорила - и как в стену головой билась, а ты просто пришел и смог его убедить, понимаешь? Ты заставил его передумать.
Гарри сжал зубы.
- Ты не права, - выдавил он, наконец. – Он не из-за меня… решил не возвращаться. Но это неважно уже, наверное.
Панси горько улыбнулась.
- Наверное, - прошептала она. – Гарри, он не может умереть. Не может…
- Я пойду к нему, - сказал он, отстраняясь.
- Не ходи, - снова удержала его Панси. – Снейп тебя все равно не пустит. Он там сдурел совсем, только на людей не кидается еще…
- Меня? – мрачно усмехнулся Гарри. – Пустит. Еще как пустит, думаю, даже постарается быть вежливым, насколько он вообще на это способен. Они с Малфоем мне кое-что должны остались.
- Что? – недоуменно спросила девушка.
- Мою душу, - спокойно ответил Гарри, выдерживая ее взгляд. – К тому же, теперь, после того, что случилось, я думаю, Снейп еще раз пересмотрит свое отношение ко мне. У него просто другого выхода нет.
Панси несколько секунд молчала, словно порываясь что-то сказать и не решаясь.
- Да, ты все правильно подумала, - кивнул Гарри. – Ты же, наверняка, уже тоже об этом слышала. Я превратился в чудовище благодаря им. И Снейп должен отдавать себе в этом отчет. Не выгонит он меня, не бойся.
Панси упрямо поджала губы.
- Я никогда не считала Драко чудовищем, - твердо сказала она. – И тебя… тоже не считаю. Не знаю, с чего все взяли, что стихийных магов нужно бояться. Драко был единственным человеком в Слизерине, который понимал меня - и которому я могла доверять. А ты – единственный, кому мог доверять он. Это, знаешь ли, внушает мне некоторую надежду.
- То-то ты мне так лихо пощечины раздавала, - качая головой, усмехнулся Гарри.
Девушка вздохнула и опустила голову.
- Я испугалась… за Драко. Извини, правда. Я же не думала, что ты и правда не знал. Я решила, что ты его бросил после этого похода в Малфой-Менор. Что ему тогда делать еще оставалось?
Лицо Гарри на мгновение окаменело.
- Я пойду, - сказал он, отворачиваясь. – Спасибо, что рассказала мне… все это. В Гриффиндоре, естественно, никто и не пытался просветить меня. Никогда не думал, что слизеринцам стоит доверять больше, чем своим друзьям.
Панси хмыкнула, машинально поправив прядь его волос.
- А ты и нам не доверяй, - ответила она. – Кто нас знает, что мы задумываем.
- Не закрывайся, - поморщился Гарри. – Не надо, я все равно слышу, что ты чувствуешь.
Рука над его плечом замерла.
- И что же я чувствую? – напряженно спросила девушка.
- Страх, - коротко ответил Гарри. – Ты ведь тоже не собираешься ехать домой, я правильно понял?
Панси молчала, глядя на него вмиг остекленевшими глазами.
- Значит, правильно, - кивнул Гарри. – Знаешь, было бы даже обидно, если бы оказалось, что я зря мучался и варил те зелья, чтобы отменить твою помолвку. Так что… не бойся. Я никому не скажу.
Устало потрепав остолбеневшую девушку по плечу, он отвернулся от нее и двинулся по коридору. К лестницам. К больничному крылу. К Снейпу. К Малфою.
К себе.
Он шел по коридору, безразлично отмечая катящиеся ему навстречу волны чужих эмоций. Настороженность, иногда – сочувствие, чаще – удивление, смешанное с неприязнью. Как быстро расходятся сплетни по Хогвартсу, подумал он с усмешкой. Стоит превратиться в чудовище - и через пару дней от тебя гарантированно начнут шарахаться.
Войдя в Большой Зал, он невольно скользнул взглядом по сторонам, почти с облегчением отметив, что Малфоя здесь нет. Потом прошел к гриффиндорскому столу и уселся на свое место, рядом с Гермионой. Та молчала, сосредоточенно изучая содержимое своей тарелки. Он холодно порадовался – воспитание методом демонстрации цветных натуралистичных историй можно было считать опробованным успешно.
А потом со стороны слизеринского стола хлынуло таким мощным ливнем цельного, яростного, безудержного гнева, что Гарри чуть не поперхнулся. Оглянувшись, он встретился с горящим взглядом Панси Паркинсон. Увидел ее побелевшие губы, сжатые в тонкую полоску, ее чуть заметно дрожащие плечи. Ненависть, четкая и осознанная. Замечательно, сказал он сам себе. Хоть кто-то решился быть честным. Выпустив из рук вилку, он встал и спокойно направился к девушке.
Панси тут же вскочила и быстрым шагом рванулась прочь из зала. Здраво рассудив, что у нее, в отличие от Малфоя, вряд ли имеется в кармане запрещенный портключ, Гарри решил не играть в догонялки и, не спеша, вышел за ней в коридор. Как и следовало ожидать, она стояла там, уперев руки в бока и глядя на него так, как если бы он только что совершил государственное преступление.
- В чем дело? – без переходов спросил он.
Панси возмущенно выдохнула.
- Пошел вон, - процедила она, отступая от него на шаг. – И не смей приближаться ко мне на глазах у всего Слизерина.
Гарри раздраженно схватил ее за запястье, выкручивая руку.
- Если тебе есть что сказать, говори, - прошипел он. – Я верю, что ты истинная Слизеринка, но даже ты не станешь ненавидеть без причины. Говори, что случилось.
- Скотина, - прошипела она в ответ, пытаясь выдернуть руку. – Гриффиндорская скотина, это ты во всем виноват! Отпусти меня!
- Отпущу, когда скажешь, что стряслось. Если ты не заметила, я пару дней отсутствовал в этом мире и немного отстал от событий.
Дверь за их спинами приоткрылась. Гарри не видел, кто вышел за ними следом, но в другой руке Панси мгновенно появилась палочка, нацелилась на него, а лицо вытянулось в презрительно-надменной гримасе.
- Десять баллов с Гриффиндора, Поттер, за неуважение к старосте, - отчеканила она. – Попробуешь только еще раз подойти ко мне, и они превратятся в пятьдесят.
Гарри медленно разжал пальцы, оборачиваясь назад. Так и есть, Забини и Крэбб. Стоят и нехорошо пялятся в их сторону, как будто ищут, к чему придраться.
- Правый тупик на шестом этаже, через полчаса, - тихо бросила Панси сквозь зубы, проходя мимо Гарри и снова исчезая в Большом Зале.
- Очень интересно, - пробормотал Гарри сам себе и вздохнул.
Есть расхотелось совершенно. Одно было понятно – если бы Паркинсон могла назначить встречу в башне или, еще лучше, на крыше, она бы это сделала. Как можно дальше от подземелий – вполне прозрачное желание. Хотя и странное. Конечно, гриффиндорцы и слизеринцы всегда слабо выносили общество друг друга, но все равно - это не повод так трястись, что их могут заметить вместе.
Может, я действительно что-то пропустил? – подумал Гарри, поднимаясь по лестнице на шестой этаж. Революцию, например. Или новые правила какие-нибудь. Триста баллов с факультета, который вдруг сдуру попытается протянуть руку соседу.
Панси не заставила себя ждать. Взлетев по лестнице, она подскочила к нему и, размахнувшись, залепила звонкую пощечину. Глаза ее метали молнии.
- Ублюдок! –выкрикнула она. – Сволочь!
- Хорошенькое дело, - ошеломленно пробормотал Гарри, потирая щеку.
Девушка тяжело дышала, глядя ему в глаза.
- И ты еще смеешь подходить ко мне! – выдохнула она. – Это ты во всем виноват!
- Да что случилось? – заорал в ответ Гарри. – Можешь ты по-человечески объяснить?
Из глаз Панси без перехода покатились слезы. Кусая губы, она вглядывалась в его лицо, словно пыталась найти ответ на давно мучающий ее вопрос.
- Откуда ты вообще появился… - всхлипнула она и опустила голову. – Откуда, Поттер…
Сам не понимая, зачем он это делает, Гарри обнял ее за плечи и притянул к себе. Она разрыдалась.
- Он… - задыхалась от слез Панси. – Он же мог… наговорить им что-нибудь… Он всегда мог, в любой ситуации… всех заткнуть… я даже не думала… что он так…
- Кто? – спросил Гарри, и встряхнул ее, заставляя поднять голову.
- Драко! – выкрикнула девушка ему в лицо. – Это все ты, ты виноват! Его убили из-за тебя!
Гарри вздрогнул, как от удара. Пол вдруг покачнулся под его ногами и плавно поехал куда-то вбок. Всхлипы Панси доносились, как из-под земли, еле пробиваясь сквозь нарастающий гул в ушах.
- Я получила письмо из дома… Мы все получили… Поттер, вы же сбежали прямо у них из рук! Они толком и не поняли, кто кого утащил, Драко вполне мог наврать, что это ты виноват, что это ты его вырвал оттуда. Что он пытался тебе помешать, что у него свои планы, что все могут катиться к Мерлину, если сомневаются в нем, черт, да что угодно он мог наврать! Он всегда это мог, понимаешь! Даже когда был кругом неправ, всегда мог, вот так, тремя словами, любого человека заткнуть… Они все смотрели на него, а он промолчал! Заколебался - и они все поняли, понимаешь, все…
- Кто - они? – непослушными губами спросил Гарри, глядя куда-то сквозь нее.
- Слизеринцы, - прошептала девушка. – Они все там были. Все, у кого есть метки. Это все равно, как - если бы он сам признался, что предал их, понимаешь!
Мир завертелся перед глазами, теряя всякую устойчивость. На мгновение Гарри показалось, что он сходит с ума. Что он задремал на траве у озера, вот-вот проснется и пойдет обедать.
- Они… видимо, ждали его, в коридоре. Он же знал, что это добром не кончится, должен был знать! Он же Малфой, черт возьми! Он всегда мог найти слова…
Гарри слушал, и ему казалось, что он проваливается куда-то в темноту, откуда уже нет выхода - и не будет, никогда…
- Они даже не пытались колдовать! – Панси снова билась в истерике. – На нем не было заклятий, они просто били… не знаю, чем можно было так… чтобы в такое превратить… Снейп нашел его, но было уже поздно, понимаешь! Поздно… Окровавленная груда костей – вот что от него осталось, и она еще шевелилась, когда Снейп…
Она рыдала, уткнувшись лицом ему в шею, вцепившись в его мантию, и Гарри машинально сжимал ее плечи, чувствуя, как внутри него что-то обрывается, обламывается… Окончательно. По кусочкам.
- Мадам Помфри сказала… Почти ни одной целой кости… Ребра раскрошены, внутренние органы пробиты, Мерлин, Гарри, то, что к ней принесли, даже не было похоже на человека! Даже если они собрали его по частям, даже если его поить костеростом целый месяц, все равно, столько повреждений, здесь это лечить невозможно… А Снейп запретил перевозить, сказал, Драко в клинике и часа не прожить, до него там сразу доберутся…
- Так он жив? – выдохнул Гарри, изо всех сил стискивая ее плечи. – Жив?
- Это только тело, - прошептала Панси. – Только тело, понимаешь! Он в коме, череп был проломлен в нескольких местах, Снейп говорит, скорее всего, необратимые повреждения мозга… И… боже, Гарри, ты бы видел его! Что они с ним сделали… На что он сейчас похож…
Она стонала, сотрясаясь от безудержных слез, и Гарри казалось, что они оба сошли с ума, весь мир сошел с ума, потому что это не может быть правдой - никак. Он дернулся было из ее рук, но Панси вцепилась в него, как репей.
- Не ходи, - помотала она головой. – К нему все равно не пускают. Хотя, черт, какой смысл, если он умирает, если они все равно не успевают… спасти его.
- Когда это случилось? – спросил он.
- Позавчера, - всхлипнула Панси. – Вечером. Он вторые сутки в больничном крыле, Снейп тоже оттуда не выходит, Алхимию у всех отменили…
Гарри молчал, машинально гладя ее волосы.
- Это все из-за тебя, - устало прошептала она. – Чертов Гриффиндорец…
- Я-то тут при чем? – мертвым голосом спросил Гарри.
- Он изменился, - объяснила девушка. – Это все ты, это из-за тебя он… Он же сам сказал мне, помнишь, когда я вас застукала в его спальне.
Гарри отстранился и посмотрел на нее.
- Ничего он не говорил, Панси. Я же тоже там был, если что.
Она грустно улыбнулась.
- Ошибаешься, он тогда много чего говорил… Например, что не хотел помогать мне, но ты его уломал.
- И что из этого?
Панси вздохнула и закрыла глаза.
- Драко невозможно уломать, если он против. Он всегда делает то, что решил, даже если это кажется кому-то неправильным. И, если ты смог заставить его передумать, значит, ты проник туда, куда вообще всем вход заказан.
Гарри молча смотрел на нее.
- Или, помнишь, он сказал, что ему все равно, узнает кто-нибудь о вас или нет. Значит, он и не собирался возвращаться к отцу. Я столько раз с ним об этом говорила - и как в стену головой билась, а ты просто пришел и смог его убедить, понимаешь? Ты заставил его передумать.
Гарри сжал зубы.
- Ты не права, - выдавил он, наконец. – Он не из-за меня… решил не возвращаться. Но это неважно уже, наверное.
Панси горько улыбнулась.
- Наверное, - прошептала она. – Гарри, он не может умереть. Не может…
- Я пойду к нему, - сказал он, отстраняясь.
- Не ходи, - снова удержала его Панси. – Снейп тебя все равно не пустит. Он там сдурел совсем, только на людей не кидается еще…
- Меня? – мрачно усмехнулся Гарри. – Пустит. Еще как пустит, думаю, даже постарается быть вежливым, насколько он вообще на это способен. Они с Малфоем мне кое-что должны остались.
- Что? – недоуменно спросила девушка.
- Мою душу, - спокойно ответил Гарри, выдерживая ее взгляд. – К тому же, теперь, после того, что случилось, я думаю, Снейп еще раз пересмотрит свое отношение ко мне. У него просто другого выхода нет.
Панси несколько секунд молчала, словно порываясь что-то сказать и не решаясь.
- Да, ты все правильно подумала, - кивнул Гарри. – Ты же, наверняка, уже тоже об этом слышала. Я превратился в чудовище благодаря им. И Снейп должен отдавать себе в этом отчет. Не выгонит он меня, не бойся.
Панси упрямо поджала губы.
- Я никогда не считала Драко чудовищем, - твердо сказала она. – И тебя… тоже не считаю. Не знаю, с чего все взяли, что стихийных магов нужно бояться. Драко был единственным человеком в Слизерине, который понимал меня - и которому я могла доверять. А ты – единственный, кому мог доверять он. Это, знаешь ли, внушает мне некоторую надежду.
- То-то ты мне так лихо пощечины раздавала, - качая головой, усмехнулся Гарри.
Девушка вздохнула и опустила голову.
- Я испугалась… за Драко. Извини, правда. Я же не думала, что ты и правда не знал. Я решила, что ты его бросил после этого похода в Малфой-Менор. Что ему тогда делать еще оставалось?
Лицо Гарри на мгновение окаменело.
- Я пойду, - сказал он, отворачиваясь. – Спасибо, что рассказала мне… все это. В Гриффиндоре, естественно, никто и не пытался просветить меня. Никогда не думал, что слизеринцам стоит доверять больше, чем своим друзьям.
Панси хмыкнула, машинально поправив прядь его волос.
- А ты и нам не доверяй, - ответила она. – Кто нас знает, что мы задумываем.
- Не закрывайся, - поморщился Гарри. – Не надо, я все равно слышу, что ты чувствуешь.
Рука над его плечом замерла.
- И что же я чувствую? – напряженно спросила девушка.
- Страх, - коротко ответил Гарри. – Ты ведь тоже не собираешься ехать домой, я правильно понял?
Панси молчала, глядя на него вмиг остекленевшими глазами.
- Значит, правильно, - кивнул Гарри. – Знаешь, было бы даже обидно, если бы оказалось, что я зря мучался и варил те зелья, чтобы отменить твою помолвку. Так что… не бойся. Я никому не скажу.
Устало потрепав остолбеневшую девушку по плечу, он отвернулся от нее и двинулся по коридору. К лестницам. К больничному крылу. К Снейпу. К Малфою.
К себе.
* * *
Наверное, какая-то часть его так и не поверила, что это действительно произошло. Очень большая часть. Стоило только прикрыть глаза, как перед ним снова возникал Малфой, холодный, отстраненный, как всегда, элегантный, ослепительно прекрасный - и невозможно было вычеркнуть этот образ. Связать его с тем, о чем говорила Панси.
В больничном крыле было пусто. Ширма в углу отгораживала кусок пространства, и Гарри, беспомощно сжав кулаки, двинулся к ней, от всей души надеясь, что за ней никого нет, что все это чушь, чушь, Малфой не мог…
Из-за ширмы вылетел Снейп – взметнувшаяся черная мантия, горящие глаза. Гарри смотрел на него, по-прежнему не веря, что могло случиться что-то непоправимое.
- Он жив? – беспомощный вопрос в лоб.
Снейп скривился.
- В данном случае это уже не принципиально, - буркнул он, окидывая гриффиндорца неприязненным взглядом.
Глядя на профессора, Гарри вдруг подумал, что он, наверное, нечеловечески устал за эти два дня. Хотя и держится почти как всегда.
- Я опять узнаю обо всем последним, - сказал он совсем не то, что хотел.
- Вы не можете ему помочь, мистер Поттер, - ответил Снейп. Гарри показалось, что он тоже сказал не совсем то, что собирался. – Так что не путайтесь под ногами, вы мне мешаете.
- А вы можете? – спросил Гарри.
- Никто не может, - помолчав, сообщил Снейп.
В его черных глазах билась боль. За одно это Гарри был готов снести от него любую язвительность.
- Значит, от того, что я его увижу, хуже ему не станет, - резюмировал Гарри.
Снейп по-птичьи склонил голову набок.
- Кажется, я попросил вас не мешать мне, - сказал он.
- Кажется, вы признали, что сделать для него что-то осмысленное все равно невозможно, - ответил Гарри. – Я просто хочу его видеть.
В глазах Снейпа неожиданно мелькнуло странное понимание. Странное хотя бы потому, что, пожалуй, еще никогда раньше ничего подобного, разговаривая с ним, Гарри не видел.
Профессор молча посторонился, давая ему пройти. Гарри сделал шаг вперед и почувствовал, как цепкие пальцы сжимают его плечо.
- Только без глупостей, мистер Поттер, - прошипел Снейп ему в ухо. – Никаких сцен. И не вздумайте к нему прикасаться, иначе я вас убью.
Гарри недоуменно посмотрел на него. Взгляд черных глаз, казалось, пытался просверлить его насквозь. Ему ничего не оставалось, как кивнуть в ответ, так и не поняв причину этого странного предупреждения. Пальцы разжались.
Обогнув ширму, Гарри вздохнул и шагнул к кровати.
Глупо, но первое, о чем он подумал - что, наверное, ему было бы легче, если бы Малфой все еще выглядел, как бесформенная груда костей. В ней бы ничего не ассоциировалось с тем образом, который он помнил до мелочей. То, что он увидел, оказалось больнее на порядок. На тысячу порядков. На бесконечность.
Его действительно, похоже, собирали по кускам. Лежащий в постели поверх одеяла обнаженный Драко выглядел, как изломанная и плохо подогнанная при починке кукла. Лицо, напоминающее смятый и затем расправленный белый пергамент. Самую чуточку – которая всегда выпирает сильнее, чем откровенное уродство – неуклюже скроенное тело, сплошь покрытое сетью рваных шрамов – невольно зацепившись взглядом за один из них, Гарри вдруг понял, откуда они взялись. Понял - и представил себе, что везде, где ниточками тянулись красноватые полосы, не так давно торчали прорвавшие кожу кости. Его замутило. Образ, описанный Панси, снова встал у него перед глазами.
В плечо снова вцепились нервные пальцы Снейпа.
- Предупреждаю еще раз – не вздумайте его трогать. Там пока почти сплошной кисель вместо скелета. Я вас пришибу, если нам придется восстанавливать его заново.
- Зачем… - прошептал Гарри. – Зачем, профессор? Если он все равно умирает?
Пальцы сжались так, что он зашипел от боли.
- Еще одно слово, и вы вылетите отсюда, - четко проговорил Снейп ему в ухо.
Медленно кивнув, Гарри подошел к кровати и сел на пол, глядя в неподвижное лицо Драко. От былого оцепенения не осталось и следа.
- То есть, вы пытаетесь вылечить его тело, но не можете вытащить его из комы, - каким-то неживым голосом проговорил он. – Так?
- Так, - буркнул Снейп. – Мы даже не знаем, насколько сильно поврежден мозг. Возможно, все это бессмысленная трата времени, и он действительно уже мертв. Несмотря на то, что сердце все еще бьется. А, возможно, он жив и выйдет из комы сам.
- Это возможно? – не оборачиваясь, спросил Гарри.
- Это совершенно невозможно, - совсем по-человечески вздохнул Снейп. – Скорее всего, он будет медленно погружаться туда, пока не уйдет совсем.
Горечь, подумал Гарри. Это хорошо. Вы тоже не безнадежны, профессор. Мы с вами оба не безнадежны, если еще можем сидеть тут и захлебываться горечью, глядя на то, что осталось от Драко. Мы оба сходим с ума, потому что не можем помочь ему. Оба чувствуем себя идиотами и не знаем, куда деться от дурацкого чувства вины. Да мы почти родные люди с вами, профессор.
- Сколько вы уже на ногах? – помолчав, спросил Гарри. – День, два? Вы отдыхали, вообще, за это время?
В ответ Снейп окатил его таким выразительным презрением, что Гарри на мгновение почувствовал, что сейчас взлетит. Не каждый день получаешь фирменные взгляды из личной коллекции профессора Алхимии, предназначенной для особых случаев. Я – особый случай, отметил Гарри.
- Что вы делаете с ним? Костерост? – спросил он.
Снейп мрачно кивнул.
- И не только. Скелет я могу выправить, хотя, как вы понимаете, без гарантий, что он сохранит свой… прежний облик. Лицо пришлось лепить чуть ли не по памяти… от него почти ничего не осталось.
Гарри на секунду прикрыл глаза. Дышать было тяжело, но необходимо. Он пытался. Снейп снова заговорил, медленно подбирая слова, словно рассуждал вслух сам с собой.
- Лечением внутренних органов занимается мадам Помфри. По ее словам, какие-то функции, возможно, не восстановятся никогда. Он в любом случае останется инвалидом, мистер Поттер. И это при том, напомню, что степень повреждения мозга нам неизвестна. Зрение, слух, речь, моторика – что угодно может оказаться навсегда утерянным, даже если у нас получится вылечить все остальное. Он может вообще не выйти из комы, и, скорее всего, так и будет. Возьму на себя смелость утверждать, что это было бы для него самым простым выходом.
- Почему? – отстраненно поинтересовался Гарри.
- Мистер Поттер, - усмехнулся Снейп. – Вы просто олицетворяете собой все то, что мне претит в гриффиндорцах. Например, их неуместную тягу задавать идиотские вопросы. Потому, смею заметить, что ничего хорошего здесь его уже не ждет.
- А не здесь?
- Под словом «здесь» я не подразумевал Хогвартс. Драко отступился от Темного Лорда, и его в любом случае достанут где угодно. Через месяц даже профессор Дамблдор не сможет удержать его в школе. Ему придется уехать. А за пределами замка, если вы еще не поняли, ему негде спрятаться. Поэтому милосерднее было бы, если бы он умер сейчас. Вы не находите?
Гарри обернулся и посмотрел на него. Снейп стоял, сцепив за спиной руки, нависая над ним, и, не отрываясь, смотрел на Драко. Гарри на мгновение подумал, что, возможно, это такая форма истерики – когда эмоции переплавляются в холодное, безысходное сумасшествие. Если сам он мог прокричаться, Драко – выплакаться, то Снейп просто постепенно проваливался в безумие. И его некому было оттуда вытащить.
- Не нахожу, - тихо ответил Гарри. – В таком случае, милосерднее было бы, если бы и я умер сейчас, потому что меня за пределами Хогвартса тоже ничего хорошего не ждет. И, знаете, за это время я столько раз от него слышал, что я тупой безбашенный гриффиндорский идиот, что вам не обязательно повторять мне это. Я усвоил.
Снейп презрительно фыркнул.
- Толку-то, - сообщил он. – Вы же не изменились. Вывести традиции Гриффиндора, мистер Поттер, боюсь, невозможно даже из вас. Даже с учетом всех имеющихся обстоятельств.
- Еще как возможно, - буркнул Гарри, отворачиваясь. – Только и слышу от всех, что я стал вести себя, как слизеринец.
Снейп заинтересованно изогнул бровь.
- Что вы имеете в виду?
Гарри вздохнул, глядя в лицо Драко.
- Он всегда учил меня… быть честным. С самим собой. Говорить правду. Подозреваю, что именно это в Гриффиндоре и называется «быть слизеринцем».
Рука Снейпа легла на его плечо.
- Мистер Поттер, - негромко сказал он. – То, что с вами произошло… это, в любом случае, оставило бы свой отпечаток. Драко говорил с вами?
- Да, - кивнул Гарри. – Он мне все доступно объяснил. Даже более, чем доступно…
- Значит, вы понимаете, что вам придется измениться, - констатировал Снейп. – Не могу сказать, что меня радует то, что вас ждет, но, возможно, хоть в чем-то это все равно - к лучшему. Смею надеяться, что, в результате, вы хотя бы поумнеете. Немного. На многое я не рассчитываю.
Гарри грустно улыбнулся и снова кивнул.
- Профессор, могу я задать вам вопрос? – помолчав, спросил он.
- Что еще? – поинтересовался Снейп.
- Вы знаете, как мы сбежали из Малфой-Менора? Он рассказал вам?
- Нет, - коротко ответил Снейп. – Кроме того, что вы умудрились подпалить кое-кому хвост, мне больше ничего не известно.
- Он использовал портключ, который настроен на перемещение только в пределах Хогвартса. У вас нет идей, почему он мог сработать оттуда?
Снейп долго молчал, прерывисто дыша.
- Есть, - наконец, ответил он. – Но это только идеи.
- Поделитесь?
- Не думаю, мистер Поттер. К тому же, я пока и сам не до конца все понимаю.
- А что тогда так подозрительно на меня смотрите?
Снейп резко дернул его за плечо.
- Вы что, спиной меня чувствуете? – отрывисто спросил он.
- Ну… да, - неуверенно ответил Гарри, поднимая на него взгляд. – Я всех чувствую. А что?
- Всех – это другое дело, - бросил Снейп. – Их и я чувствую.
Гарри подавил желание успокаивающе взять его за руку. Ну, что за нервный человек, машинально подумал он. Вечно психует на ровном месте.
И тут же затаил дыхание, пытаясь не упустить проскользнувшую мысль.
- Он… - пробормотал Гарри. – Он говорил, что разум стихийного мага непроницаем для всех, кроме того, кто провел посвящение. Что окклюменция мне больше не понадобится…
- Вот именно, - в тон ему поддакнул Снейп. – Поэтому, мистер Поттер, вы никак не можете меня чувствовать.
Гарри поднял на него недоуменный взгляд.
- Но я всегда… Помните, тогда, у кабинета Дамблдора, когда мы собирались в Малфой-Менор…
- Это другое, - перебил его Снейп. – Там был Драко. Он способен меня слышать, если очень захочет, а вы способны слышать его.
- Если очень захочет? – удивился Гарри.
- А вы что думали? После инициации связь резко ослабевает, это всегда так. Через пару недель уже приходится прикладывать немалые усилия, чтобы пробиться в сознание друг друга. Просто это всегда возможно в принципе, а со всеми остальными людьми и магами – нет.
Гарри потер лоб и задумался.
- Профессор, - вздохнул он. – Я ни черта в этом не понимаю, честно. Я только знаю, что его я слышал всегда. Даже когда и рад бы был не слышать. Всегда, когда он был рядом. Мне даже смотреть на него для этого было не обязательно. И вас я тоже слышу, хотя и не должен, вроде бы.
Снейп едва слышно скрипнул зубами.
- А еще я знаю, что я всегда мог снять его боль, просто положив руку ему на лоб. Что он закрыл меня от Волан-де-Морта однажды, когда у меня болел шрам. Я все равно все увидел, это было, когда убивали Уизли… Но он вытащил меня оттуда. Обнял и вытащил. Хотя, знаете, он тоже все время повторял, что это невозможно, что только сразу после посвящения… а потом должно пройти… Но это было, профессор. Всегда было.
Несколько секунд Гарри казалось, что он слышит, как щелкают мысли в голове Снейпа. Он не удержался и фыркнул.
- К вам, профессор, даже не надо прислушиваться: вы очень громко думаете, - смущенно проговорил он. – И, знаете… Я хочу попробовать. Помочь ему. Ведь у меня же может получиться?
- Нет, - машинально ответил Снейп. – Не может. Сказки это все.
- Идеи так и не озвучите? – поинтересовался Гарри.
- Не дерзите преподавателю, - ухмыльнулся Снейп. – Баллы сниму.
Гарри покачал головой, едва сдерживая предательскую улыбку. Как же сильно может измениться человек, если дать ему надежду. Даже такой, как Снейп.
- Дерзить? Что вы, профессор. По положению дел, я – тупой импульсивный подросток, а вы – лучший алхимик в этом полушарии. И, вдобавок, вы единственный огненный маг в радиусе сотни миль отсюда. Он говорил, что с магами своей стихии невозможно общаться, потому что…
- … вы всегда будете слишком похожи, - закончил за него Снейп. – Мистер Поттер, если вы сейчас хотели меня оскорбить, это был почти удачный выпад. Сравнение с вами сложно назвать комплиментом в мою сторону.
- Я всего лишь хотел сказать, что мне приятно с вами общаться, несмотря на всю похожесть двух огненных магов. Я бы даже сказал, что вообще ее не вижу.
- Разумеется, не видите, - процедил Снейп, пряча усмешку. – Ее просто нет. Что у нас с вами может быть общего?
Гарри с тоской покосился на Драко. Снейп одновременно с ним посмотрел туда же, едва слышно вздохнул и сложил руки на груди.
- Вы хоть понимаете, во что лезете, мистер Поттер? – поинтересовался он.
- А что, это тоже связано с влиянием стихии? – поднял голову Гарри.
- А с чем еще, по-вашему, это может быть связано? – язвительно осведомился Снейп. – Как преподаватель, который вынужден заботиться и о вас тоже, я просто обязан предупредить, что подобные действия разрушительны для вашей психики. Но, как декан Слизерина и наставник Драко, я надеюсь, что ваша гриффиндорская тяга быть героем и вмешиваться во все подряд перевесит, и вы все же попытаетесь вытащить его.
- Как воспитанник Гриффиндора, я не приучен бросать друга в беде, если для него можно хоть что-то сделать, - в тон ему ответил Гарри. – А как огненный маг, которого он вырастил, я хочу сказать, что мне плевать и на мою психику, и на ваши предостережения тоже. Если бы вы уперлись, я пришел бы сюда ночью и все равно попытался.
- Даже не сомневаюсь, - протянул Снейп. – В противном случае, это были бы просто не вы. Я был бы разочарован.
«Как же сильно Малфой должен быть дорог ему, чтобы он так говорил со мной, - невольно подумал Гарри. – Неужели это всегда так, когда проводишь инициацию? Но тогда… может быть, и Малфой тоже… ко мне…»
- Мистер Поттер? – Снейп выразительно смотрел ему прямо в глаза.
Гарри невольно покраснел и отвернулся.
- Он говорил, что, чем сильнее повреждения, тем больший нужен контакт, - сказал он. – Что он имел в виду, как вы думаете? Длительность? Или что?
Снейп фыркнул.
- Нет, вряд ли, - ответил он. – Вам следовало бы разобраться в природе собственных сил, прежде чем совать свой нос в чужое сознание.
- Если вам есть, что мне объяснить, и вы это даже сделаете, я буду просто счастлив, - сообщил Гарри, не отрывая взгляда от неподвижного лица Драко. – Потому что - он мне этого объяснить не смог. Видимо, просто не знал.
Снейп кивнул.
- Не знал, - согласился он. – Я ему не рассказывал.
- Так расскажите мне, - попросил Гарри, поднимая голову.
- Понимаете, - помолчав, сказал Снейп. – Стихия может прорываться наружу только через ваши чувства. Почему, собственно, для магов так опасны сильные эмоции? Если вы не можете контролировать то, что чувствуете, это дает ей возможность выхода. Уж не знаю, чем этот мальчик смог достать вас, но Малый Зал Малфой-Менора вы подожгли именно потому, что не смогли удержать себя в руках.
Гарри машинально кивнул.
- Он просто сказал мне правду, - негромко проговорил он, глядя перед собой остановившимся взглядом. – Продолжайте, профессор, я слушаю.
- Правдой невозможно причинить боль, - спокойно возразил Снейп, – если ты способен ее принять. А стихийный маг к этому способен по определению. Так что, подозреваю, он сообщил вам основанные на реальных фактах гнусные передергивания, целенаправленно пройдясь по вашим подростковым комплексам. Возможно, он знал о том, о чем говорил, а, возможно, просто угадал и попал в нужное место.
Гарри вскинулся, уставившись на него мгновенно потемневшими взволнованными глазами.
- Это просто мнение, - пожал плечами Снейп. – Меня там не было, и суть его монолога мне не известна.
- Вы ошибаетесь, - сквозь зубы сказал Гарри. – Он сказал правду.
- Вот теперь я уже уверен, что не ошибаюсь, - ухмыльнулся Снейп. – Только, ради Мерлина, больничное крыло не сожгите. Профессор Дамблдор мне этого не простит.
Гарри сдавленно дышал, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Снейп с интересом наблюдал за его попытками.
- Если вы закончили копаться в переживаниях, мистер Поттер, я бы продолжил, - мягко сказал он, наконец.
Закусив губы, Гарри кивнул в ответ.
- Объясните мне для начала, в чем вообще состоит посвящение, профессор, - попросил он. – Если вам не сложно. А то из того, что мне говорили, у меня только каша в голове.
- Не сложно, - пожал плечами Снейп. – Инициация всегда происходит только тогда, когда волшебник оказывается на последней грани перед безумием, поскольку не может принять существующую реальность. Стихия дает ему возможность видеть истину и принимать ее, взамен забирая энергию его переживаний. Тот, кто проводит посвящение, по сути, спасает человека от смерти разума, хоть и обрекает его при этом на смерть души, возможно, куда более медленную и мучительную. Так что, мистер Поттер, если бы Драко не оказался случайно рядом с вами в ту ночь, вы бы просто сошли с ума. Собственно, к тому моменту вы уже были практически безумны, и только Драко смог вернуть вам разум. Если бы у него не хватило смелости и сил довести посвящение до конца, прорвавшаяся стихия могла унести с собой половину Хогвартса. Точнее, всех, кто в этот момент не находился в состоянии абсолютного спокойствия. А уж вас с ним – в первую очередь.
Гарри ошеломленно молчал. В интерпретации Дамблдора все это звучало несколько иначе… совершенно, честно говоря, иначе.
- От желаний или нежеланий стихийного мага наступление инициации не зависит. Ее невозможно провести своей волей. Она просто происходит, если в нужный момент двое окажутся рядом - и один из них выдержит диалог с разбуженным временем истины. И, поверьте мне, это не то испытание, которое хочется проходить дважды.
- А что в нем такого? – невольно перебил Гарри.
Снейп не удержался и фыркнул.
- Очень надеюсь, мистер Поттер, что вы никогда не узнаете этого на практике, - сказал он. – Стихия проникает в одного мага, чтобы говорить с другим. Она раскрывает его сущность, высвечивает ее. Она не приемлет лжи или слабости. Чтобы выжить, магу приходится заглянуть в себя, вытащить наружу все свои страхи. И принять их. Причем даже те – и в первую очередь те, – существование которых он скрывает от самого себя. При этом, смею напомнить, у него есть только кнут - и нет пряника. Вообще никакого. Он ничего не выигрывает от того, что инициирует еще одного мага, скорее, наоборот, проигрывает – во время посвящения стихия поглощает огромную часть его души. Да еще и вешает на него ответственность за этого… человека.
Гарри покачал головой и запустил пальцы в волосы, вцепившись в них. Все, что говорил Снейп, объясняло многое, в том числе и о нем самом… но еще больше – о Малфое. И теперь ему было нестерпимо стыдно за то, что он наговорил Драко, узнав об инициации.
- С вашего позволения, я вернусь к теме связи между вами и Драко, - продолжил Снейп. – В момент посвящения двое становятся единым целым, и какое-то время их души помнят об этом. Помнят друг друга. Поэтому они и могут слышать, кто какие испытывает эмоции, а поначалу – даже кто что думает. Но потом – во всех случаях, кроме вашего – это забывается, да и душа стихийного мага изнашивается. Стихия выжирает ее по частям. Способность ощущать у этих двоих остается, но она очень слаба, и обычно толком пользоваться ею невозможно. Они оба могут слышать простых волшебников и магглов – потому, что те слишком примитивны. Поскольку они всегда принимают реальность, как она есть, этого оказывается достаточно, чтобы видеть суть – вещей и людей, это не сложно.
Гарри медленно кивнул. Что-то подобное он подозревал и раньше.
- Единственное, что имеет значение для стихии – это чувства, которые испытывает маг. Только используя их, она вырывается на волю, уничтожая при этом его самого. Поэтому любое проявление стихийной силы, так или иначе, связано с вашими переживаниями. Понимаете меня?
- Кажется, - вздохнул Гарри. – Я стараюсь.
- Вы не целитель, мистер Поттер, и никогда им не станете. Вы никогда не сможете излечивать чьи угодно раны. Разве что душевные, если пожелаете. Когда видишь суть, это довольно элементарно, правда, как правило, совершенно бессмысленно. Люди не нуждаются в том, чтобы быть счастливыми, вы это еще поймете… Драко – единственный человек, с которым вы связаны - и в сознание которого по не понятным пока причинам до сих пор можете проникать. Теперь попытайтесь связать все, что я сказал, в одну мысль.
Гарри долго молчал, глядя себе под ноги.
- Я должен захотеть, чтобы он вернулся, - сказал он, наконец. – Захотеть так сильно, чтобы это стало возможным. И тогда стихия вернет его.
- Не совсем, - возразил Снейп. – Вы должны ощутить его состояние. Его боль. Проникнуть в его сознание. И изменить его – своим. А для этого необходимо, чтобы вы сами понимали, почему вам нужно это сделать. А еще – что же вы на самом деле чувствуете.
- Раньше все было как-то проще, - сказал Гарри. – Я просто прикасался к нему, и боль уходила.
- А я и не сказал, что вы должны делать это осознанно, - хмыкнул Снейп. – Раньше вы делали все то же самое, просто не отдавали себе в этом отчет. Вы, похоже, меня вообще не слушаете.
- Слушаю, - вздохнул Гарри. – Просто сформулировать не могу.
- Как вы относитесь к Драко, мистер Поттер? – в лоб спросил Снейп.
Гарри замер на вдохе. Несколько секунд он открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, отчаянно кусая губы.
- Вот это вы и должны чувствовать, - подвел черту Снейп. – Не прячьтесь сами от того, что в вас есть. Если ваши чувства достаточно искренни и сильны, вы сможете его вытащить. Хотя я, по-прежнему, не верю в эти сказки.
Гарри выдохнул и спрятал лицо в ладонях.
- Я понял, - наконец, сказал он. – Спасибо, профессор. Я все понял.
Он невольно снова спросил сам себя, почему еще недавно ему казалось, что больнее быть уже не может.
Наверное, какая-то часть его так и не поверила, что это действительно произошло. Очень большая часть. Стоило только прикрыть глаза, как перед ним снова возникал Малфой, холодный, отстраненный, как всегда, элегантный, ослепительно прекрасный - и невозможно было вычеркнуть этот образ. Связать его с тем, о чем говорила Панси.
В больничном крыле было пусто. Ширма в углу отгораживала кусок пространства, и Гарри, беспомощно сжав кулаки, двинулся к ней, от всей души надеясь, что за ней никого нет, что все это чушь, чушь, Малфой не мог…
Из-за ширмы вылетел Снейп – взметнувшаяся черная мантия, горящие глаза. Гарри смотрел на него, по-прежнему не веря, что могло случиться что-то непоправимое.
- Он жив? – беспомощный вопрос в лоб.
Снейп скривился.
- В данном случае это уже не принципиально, - буркнул он, окидывая гриффиндорца неприязненным взглядом.
Глядя на профессора, Гарри вдруг подумал, что он, наверное, нечеловечески устал за эти два дня. Хотя и держится почти как всегда.
- Я опять узнаю обо всем последним, - сказал он совсем не то, что хотел.
- Вы не можете ему помочь, мистер Поттер, - ответил Снейп. Гарри показалось, что он тоже сказал не совсем то, что собирался. – Так что не путайтесь под ногами, вы мне мешаете.
- А вы можете? – спросил Гарри.
- Никто не может, - помолчав, сообщил Снейп.
В его черных глазах билась боль. За одно это Гарри был готов снести от него любую язвительность.
- Значит, от того, что я его увижу, хуже ему не станет, - резюмировал Гарри.
Снейп по-птичьи склонил голову набок.
- Кажется, я попросил вас не мешать мне, - сказал он.
- Кажется, вы признали, что сделать для него что-то осмысленное все равно невозможно, - ответил Гарри. – Я просто хочу его видеть.
В глазах Снейпа неожиданно мелькнуло странное понимание. Странное хотя бы потому, что, пожалуй, еще никогда раньше ничего подобного, разговаривая с ним, Гарри не видел.
Профессор молча посторонился, давая ему пройти. Гарри сделал шаг вперед и почувствовал, как цепкие пальцы сжимают его плечо.
- Только без глупостей, мистер Поттер, - прошипел Снейп ему в ухо. – Никаких сцен. И не вздумайте к нему прикасаться, иначе я вас убью.
Гарри недоуменно посмотрел на него. Взгляд черных глаз, казалось, пытался просверлить его насквозь. Ему ничего не оставалось, как кивнуть в ответ, так и не поняв причину этого странного предупреждения. Пальцы разжались.
Обогнув ширму, Гарри вздохнул и шагнул к кровати.
Глупо, но первое, о чем он подумал - что, наверное, ему было бы легче, если бы Малфой все еще выглядел, как бесформенная груда костей. В ней бы ничего не ассоциировалось с тем образом, который он помнил до мелочей. То, что он увидел, оказалось больнее на порядок. На тысячу порядков. На бесконечность.
Его действительно, похоже, собирали по кускам. Лежащий в постели поверх одеяла обнаженный Драко выглядел, как изломанная и плохо подогнанная при починке кукла. Лицо, напоминающее смятый и затем расправленный белый пергамент. Самую чуточку – которая всегда выпирает сильнее, чем откровенное уродство – неуклюже скроенное тело, сплошь покрытое сетью рваных шрамов – невольно зацепившись взглядом за один из них, Гарри вдруг понял, откуда они взялись. Понял - и представил себе, что везде, где ниточками тянулись красноватые полосы, не так давно торчали прорвавшие кожу кости. Его замутило. Образ, описанный Панси, снова встал у него перед глазами.
В плечо снова вцепились нервные пальцы Снейпа.
- Предупреждаю еще раз – не вздумайте его трогать. Там пока почти сплошной кисель вместо скелета. Я вас пришибу, если нам придется восстанавливать его заново.
- Зачем… - прошептал Гарри. – Зачем, профессор? Если он все равно умирает?
Пальцы сжались так, что он зашипел от боли.
- Еще одно слово, и вы вылетите отсюда, - четко проговорил Снейп ему в ухо.
Медленно кивнув, Гарри подошел к кровати и сел на пол, глядя в неподвижное лицо Драко. От былого оцепенения не осталось и следа.
- То есть, вы пытаетесь вылечить его тело, но не можете вытащить его из комы, - каким-то неживым голосом проговорил он. – Так?
- Так, - буркнул Снейп. – Мы даже не знаем, насколько сильно поврежден мозг. Возможно, все это бессмысленная трата времени, и он действительно уже мертв. Несмотря на то, что сердце все еще бьется. А, возможно, он жив и выйдет из комы сам.
- Это возможно? – не оборачиваясь, спросил Гарри.
- Это совершенно невозможно, - совсем по-человечески вздохнул Снейп. – Скорее всего, он будет медленно погружаться туда, пока не уйдет совсем.
Горечь, подумал Гарри. Это хорошо. Вы тоже не безнадежны, профессор. Мы с вами оба не безнадежны, если еще можем сидеть тут и захлебываться горечью, глядя на то, что осталось от Драко. Мы оба сходим с ума, потому что не можем помочь ему. Оба чувствуем себя идиотами и не знаем, куда деться от дурацкого чувства вины. Да мы почти родные люди с вами, профессор.
- Сколько вы уже на ногах? – помолчав, спросил Гарри. – День, два? Вы отдыхали, вообще, за это время?
В ответ Снейп окатил его таким выразительным презрением, что Гарри на мгновение почувствовал, что сейчас взлетит. Не каждый день получаешь фирменные взгляды из личной коллекции профессора Алхимии, предназначенной для особых случаев. Я – особый случай, отметил Гарри.
- Что вы делаете с ним? Костерост? – спросил он.
Снейп мрачно кивнул.
- И не только. Скелет я могу выправить, хотя, как вы понимаете, без гарантий, что он сохранит свой… прежний облик. Лицо пришлось лепить чуть ли не по памяти… от него почти ничего не осталось.
Гарри на секунду прикрыл глаза. Дышать было тяжело, но необходимо. Он пытался. Снейп снова заговорил, медленно подбирая слова, словно рассуждал вслух сам с собой.
- Лечением внутренних органов занимается мадам Помфри. По ее словам, какие-то функции, возможно, не восстановятся никогда. Он в любом случае останется инвалидом, мистер Поттер. И это при том, напомню, что степень повреждения мозга нам неизвестна. Зрение, слух, речь, моторика – что угодно может оказаться навсегда утерянным, даже если у нас получится вылечить все остальное. Он может вообще не выйти из комы, и, скорее всего, так и будет. Возьму на себя смелость утверждать, что это было бы для него самым простым выходом.
- Почему? – отстраненно поинтересовался Гарри.
- Мистер Поттер, - усмехнулся Снейп. – Вы просто олицетворяете собой все то, что мне претит в гриффиндорцах. Например, их неуместную тягу задавать идиотские вопросы. Потому, смею заметить, что ничего хорошего здесь его уже не ждет.
- А не здесь?
- Под словом «здесь» я не подразумевал Хогвартс. Драко отступился от Темного Лорда, и его в любом случае достанут где угодно. Через месяц даже профессор Дамблдор не сможет удержать его в школе. Ему придется уехать. А за пределами замка, если вы еще не поняли, ему негде спрятаться. Поэтому милосерднее было бы, если бы он умер сейчас. Вы не находите?
Гарри обернулся и посмотрел на него. Снейп стоял, сцепив за спиной руки, нависая над ним, и, не отрываясь, смотрел на Драко. Гарри на мгновение подумал, что, возможно, это такая форма истерики – когда эмоции переплавляются в холодное, безысходное сумасшествие. Если сам он мог прокричаться, Драко – выплакаться, то Снейп просто постепенно проваливался в безумие. И его некому было оттуда вытащить.
- Не нахожу, - тихо ответил Гарри. – В таком случае, милосерднее было бы, если бы и я умер сейчас, потому что меня за пределами Хогвартса тоже ничего хорошего не ждет. И, знаете, за это время я столько раз от него слышал, что я тупой безбашенный гриффиндорский идиот, что вам не обязательно повторять мне это. Я усвоил.
Снейп презрительно фыркнул.
- Толку-то, - сообщил он. – Вы же не изменились. Вывести традиции Гриффиндора, мистер Поттер, боюсь, невозможно даже из вас. Даже с учетом всех имеющихся обстоятельств.
- Еще как возможно, - буркнул Гарри, отворачиваясь. – Только и слышу от всех, что я стал вести себя, как слизеринец.
Снейп заинтересованно изогнул бровь.
- Что вы имеете в виду?
Гарри вздохнул, глядя в лицо Драко.
- Он всегда учил меня… быть честным. С самим собой. Говорить правду. Подозреваю, что именно это в Гриффиндоре и называется «быть слизеринцем».
Рука Снейпа легла на его плечо.
- Мистер Поттер, - негромко сказал он. – То, что с вами произошло… это, в любом случае, оставило бы свой отпечаток. Драко говорил с вами?
- Да, - кивнул Гарри. – Он мне все доступно объяснил. Даже более, чем доступно…
- Значит, вы понимаете, что вам придется измениться, - констатировал Снейп. – Не могу сказать, что меня радует то, что вас ждет, но, возможно, хоть в чем-то это все равно - к лучшему. Смею надеяться, что, в результате, вы хотя бы поумнеете. Немного. На многое я не рассчитываю.
Гарри грустно улыбнулся и снова кивнул.
- Профессор, могу я задать вам вопрос? – помолчав, спросил он.
- Что еще? – поинтересовался Снейп.
- Вы знаете, как мы сбежали из Малфой-Менора? Он рассказал вам?
- Нет, - коротко ответил Снейп. – Кроме того, что вы умудрились подпалить кое-кому хвост, мне больше ничего не известно.
- Он использовал портключ, который настроен на перемещение только в пределах Хогвартса. У вас нет идей, почему он мог сработать оттуда?
Снейп долго молчал, прерывисто дыша.
- Есть, - наконец, ответил он. – Но это только идеи.
- Поделитесь?
- Не думаю, мистер Поттер. К тому же, я пока и сам не до конца все понимаю.
- А что тогда так подозрительно на меня смотрите?
Снейп резко дернул его за плечо.
- Вы что, спиной меня чувствуете? – отрывисто спросил он.
- Ну… да, - неуверенно ответил Гарри, поднимая на него взгляд. – Я всех чувствую. А что?
- Всех – это другое дело, - бросил Снейп. – Их и я чувствую.
Гарри подавил желание успокаивающе взять его за руку. Ну, что за нервный человек, машинально подумал он. Вечно психует на ровном месте.
И тут же затаил дыхание, пытаясь не упустить проскользнувшую мысль.
- Он… - пробормотал Гарри. – Он говорил, что разум стихийного мага непроницаем для всех, кроме того, кто провел посвящение. Что окклюменция мне больше не понадобится…
- Вот именно, - в тон ему поддакнул Снейп. – Поэтому, мистер Поттер, вы никак не можете меня чувствовать.
Гарри поднял на него недоуменный взгляд.
- Но я всегда… Помните, тогда, у кабинета Дамблдора, когда мы собирались в Малфой-Менор…
- Это другое, - перебил его Снейп. – Там был Драко. Он способен меня слышать, если очень захочет, а вы способны слышать его.
- Если очень захочет? – удивился Гарри.
- А вы что думали? После инициации связь резко ослабевает, это всегда так. Через пару недель уже приходится прикладывать немалые усилия, чтобы пробиться в сознание друг друга. Просто это всегда возможно в принципе, а со всеми остальными людьми и магами – нет.
Гарри потер лоб и задумался.
- Профессор, - вздохнул он. – Я ни черта в этом не понимаю, честно. Я только знаю, что его я слышал всегда. Даже когда и рад бы был не слышать. Всегда, когда он был рядом. Мне даже смотреть на него для этого было не обязательно. И вас я тоже слышу, хотя и не должен, вроде бы.
Снейп едва слышно скрипнул зубами.
- А еще я знаю, что я всегда мог снять его боль, просто положив руку ему на лоб. Что он закрыл меня от Волан-де-Морта однажды, когда у меня болел шрам. Я все равно все увидел, это было, когда убивали Уизли… Но он вытащил меня оттуда. Обнял и вытащил. Хотя, знаете, он тоже все время повторял, что это невозможно, что только сразу после посвящения… а потом должно пройти… Но это было, профессор. Всегда было.
Несколько секунд Гарри казалось, что он слышит, как щелкают мысли в голове Снейпа. Он не удержался и фыркнул.
- К вам, профессор, даже не надо прислушиваться: вы очень громко думаете, - смущенно проговорил он. – И, знаете… Я хочу попробовать. Помочь ему. Ведь у меня же может получиться?
- Нет, - машинально ответил Снейп. – Не может. Сказки это все.
- Идеи так и не озвучите? – поинтересовался Гарри.
- Не дерзите преподавателю, - ухмыльнулся Снейп. – Баллы сниму.
Гарри покачал головой, едва сдерживая предательскую улыбку. Как же сильно может измениться человек, если дать ему надежду. Даже такой, как Снейп.
- Дерзить? Что вы, профессор. По положению дел, я – тупой импульсивный подросток, а вы – лучший алхимик в этом полушарии. И, вдобавок, вы единственный огненный маг в радиусе сотни миль отсюда. Он говорил, что с магами своей стихии невозможно общаться, потому что…
- … вы всегда будете слишком похожи, - закончил за него Снейп. – Мистер Поттер, если вы сейчас хотели меня оскорбить, это был почти удачный выпад. Сравнение с вами сложно назвать комплиментом в мою сторону.
- Я всего лишь хотел сказать, что мне приятно с вами общаться, несмотря на всю похожесть двух огненных магов. Я бы даже сказал, что вообще ее не вижу.
- Разумеется, не видите, - процедил Снейп, пряча усмешку. – Ее просто нет. Что у нас с вами может быть общего?
Гарри с тоской покосился на Драко. Снейп одновременно с ним посмотрел туда же, едва слышно вздохнул и сложил руки на груди.
- Вы хоть понимаете, во что лезете, мистер Поттер? – поинтересовался он.
- А что, это тоже связано с влиянием стихии? – поднял голову Гарри.
- А с чем еще, по-вашему, это может быть связано? – язвительно осведомился Снейп. – Как преподаватель, который вынужден заботиться и о вас тоже, я просто обязан предупредить, что подобные действия разрушительны для вашей психики. Но, как декан Слизерина и наставник Драко, я надеюсь, что ваша гриффиндорская тяга быть героем и вмешиваться во все подряд перевесит, и вы все же попытаетесь вытащить его.
- Как воспитанник Гриффиндора, я не приучен бросать друга в беде, если для него можно хоть что-то сделать, - в тон ему ответил Гарри. – А как огненный маг, которого он вырастил, я хочу сказать, что мне плевать и на мою психику, и на ваши предостережения тоже. Если бы вы уперлись, я пришел бы сюда ночью и все равно попытался.
- Даже не сомневаюсь, - протянул Снейп. – В противном случае, это были бы просто не вы. Я был бы разочарован.
«Как же сильно Малфой должен быть дорог ему, чтобы он так говорил со мной, - невольно подумал Гарри. – Неужели это всегда так, когда проводишь инициацию? Но тогда… может быть, и Малфой тоже… ко мне…»
- Мистер Поттер? – Снейп выразительно смотрел ему прямо в глаза.
Гарри невольно покраснел и отвернулся.
- Он говорил, что, чем сильнее повреждения, тем больший нужен контакт, - сказал он. – Что он имел в виду, как вы думаете? Длительность? Или что?
Снейп фыркнул.
- Нет, вряд ли, - ответил он. – Вам следовало бы разобраться в природе собственных сил, прежде чем совать свой нос в чужое сознание.
- Если вам есть, что мне объяснить, и вы это даже сделаете, я буду просто счастлив, - сообщил Гарри, не отрывая взгляда от неподвижного лица Драко. – Потому что - он мне этого объяснить не смог. Видимо, просто не знал.
Снейп кивнул.
- Не знал, - согласился он. – Я ему не рассказывал.
- Так расскажите мне, - попросил Гарри, поднимая голову.
- Понимаете, - помолчав, сказал Снейп. – Стихия может прорываться наружу только через ваши чувства. Почему, собственно, для магов так опасны сильные эмоции? Если вы не можете контролировать то, что чувствуете, это дает ей возможность выхода. Уж не знаю, чем этот мальчик смог достать вас, но Малый Зал Малфой-Менора вы подожгли именно потому, что не смогли удержать себя в руках.
Гарри машинально кивнул.
- Он просто сказал мне правду, - негромко проговорил он, глядя перед собой остановившимся взглядом. – Продолжайте, профессор, я слушаю.
- Правдой невозможно причинить боль, - спокойно возразил Снейп, – если ты способен ее принять. А стихийный маг к этому способен по определению. Так что, подозреваю, он сообщил вам основанные на реальных фактах гнусные передергивания, целенаправленно пройдясь по вашим подростковым комплексам. Возможно, он знал о том, о чем говорил, а, возможно, просто угадал и попал в нужное место.
Гарри вскинулся, уставившись на него мгновенно потемневшими взволнованными глазами.
- Это просто мнение, - пожал плечами Снейп. – Меня там не было, и суть его монолога мне не известна.
- Вы ошибаетесь, - сквозь зубы сказал Гарри. – Он сказал правду.
- Вот теперь я уже уверен, что не ошибаюсь, - ухмыльнулся Снейп. – Только, ради Мерлина, больничное крыло не сожгите. Профессор Дамблдор мне этого не простит.
Гарри сдавленно дышал, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Снейп с интересом наблюдал за его попытками.
- Если вы закончили копаться в переживаниях, мистер Поттер, я бы продолжил, - мягко сказал он, наконец.
Закусив губы, Гарри кивнул в ответ.
- Объясните мне для начала, в чем вообще состоит посвящение, профессор, - попросил он. – Если вам не сложно. А то из того, что мне говорили, у меня только каша в голове.
- Не сложно, - пожал плечами Снейп. – Инициация всегда происходит только тогда, когда волшебник оказывается на последней грани перед безумием, поскольку не может принять существующую реальность. Стихия дает ему возможность видеть истину и принимать ее, взамен забирая энергию его переживаний. Тот, кто проводит посвящение, по сути, спасает человека от смерти разума, хоть и обрекает его при этом на смерть души, возможно, куда более медленную и мучительную. Так что, мистер Поттер, если бы Драко не оказался случайно рядом с вами в ту ночь, вы бы просто сошли с ума. Собственно, к тому моменту вы уже были практически безумны, и только Драко смог вернуть вам разум. Если бы у него не хватило смелости и сил довести посвящение до конца, прорвавшаяся стихия могла унести с собой половину Хогвартса. Точнее, всех, кто в этот момент не находился в состоянии абсолютного спокойствия. А уж вас с ним – в первую очередь.
Гарри ошеломленно молчал. В интерпретации Дамблдора все это звучало несколько иначе… совершенно, честно говоря, иначе.
- От желаний или нежеланий стихийного мага наступление инициации не зависит. Ее невозможно провести своей волей. Она просто происходит, если в нужный момент двое окажутся рядом - и один из них выдержит диалог с разбуженным временем истины. И, поверьте мне, это не то испытание, которое хочется проходить дважды.
- А что в нем такого? – невольно перебил Гарри.
Снейп не удержался и фыркнул.
- Очень надеюсь, мистер Поттер, что вы никогда не узнаете этого на практике, - сказал он. – Стихия проникает в одного мага, чтобы говорить с другим. Она раскрывает его сущность, высвечивает ее. Она не приемлет лжи или слабости. Чтобы выжить, магу приходится заглянуть в себя, вытащить наружу все свои страхи. И принять их. Причем даже те – и в первую очередь те, – существование которых он скрывает от самого себя. При этом, смею напомнить, у него есть только кнут - и нет пряника. Вообще никакого. Он ничего не выигрывает от того, что инициирует еще одного мага, скорее, наоборот, проигрывает – во время посвящения стихия поглощает огромную часть его души. Да еще и вешает на него ответственность за этого… человека.
Гарри покачал головой и запустил пальцы в волосы, вцепившись в них. Все, что говорил Снейп, объясняло многое, в том числе и о нем самом… но еще больше – о Малфое. И теперь ему было нестерпимо стыдно за то, что он наговорил Драко, узнав об инициации.
- С вашего позволения, я вернусь к теме связи между вами и Драко, - продолжил Снейп. – В момент посвящения двое становятся единым целым, и какое-то время их души помнят об этом. Помнят друг друга. Поэтому они и могут слышать, кто какие испытывает эмоции, а поначалу – даже кто что думает. Но потом – во всех случаях, кроме вашего – это забывается, да и душа стихийного мага изнашивается. Стихия выжирает ее по частям. Способность ощущать у этих двоих остается, но она очень слаба, и обычно толком пользоваться ею невозможно. Они оба могут слышать простых волшебников и магглов – потому, что те слишком примитивны. Поскольку они всегда принимают реальность, как она есть, этого оказывается достаточно, чтобы видеть суть – вещей и людей, это не сложно.
Гарри медленно кивнул. Что-то подобное он подозревал и раньше.
- Единственное, что имеет значение для стихии – это чувства, которые испытывает маг. Только используя их, она вырывается на волю, уничтожая при этом его самого. Поэтому любое проявление стихийной силы, так или иначе, связано с вашими переживаниями. Понимаете меня?
- Кажется, - вздохнул Гарри. – Я стараюсь.
- Вы не целитель, мистер Поттер, и никогда им не станете. Вы никогда не сможете излечивать чьи угодно раны. Разве что душевные, если пожелаете. Когда видишь суть, это довольно элементарно, правда, как правило, совершенно бессмысленно. Люди не нуждаются в том, чтобы быть счастливыми, вы это еще поймете… Драко – единственный человек, с которым вы связаны - и в сознание которого по не понятным пока причинам до сих пор можете проникать. Теперь попытайтесь связать все, что я сказал, в одну мысль.
Гарри долго молчал, глядя себе под ноги.
- Я должен захотеть, чтобы он вернулся, - сказал он, наконец. – Захотеть так сильно, чтобы это стало возможным. И тогда стихия вернет его.
- Не совсем, - возразил Снейп. – Вы должны ощутить его состояние. Его боль. Проникнуть в его сознание. И изменить его – своим. А для этого необходимо, чтобы вы сами понимали, почему вам нужно это сделать. А еще – что же вы на самом деле чувствуете.
- Раньше все было как-то проще, - сказал Гарри. – Я просто прикасался к нему, и боль уходила.
- А я и не сказал, что вы должны делать это осознанно, - хмыкнул Снейп. – Раньше вы делали все то же самое, просто не отдавали себе в этом отчет. Вы, похоже, меня вообще не слушаете.
- Слушаю, - вздохнул Гарри. – Просто сформулировать не могу.
- Как вы относитесь к Драко, мистер Поттер? – в лоб спросил Снейп.
Гарри замер на вдохе. Несколько секунд он открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, отчаянно кусая губы.
- Вот это вы и должны чувствовать, - подвел черту Снейп. – Не прячьтесь сами от того, что в вас есть. Если ваши чувства достаточно искренни и сильны, вы сможете его вытащить. Хотя я, по-прежнему, не верю в эти сказки.
Гарри выдохнул и спрятал лицо в ладонях.
- Я понял, - наконец, сказал он. – Спасибо, профессор. Я все понял.
Он невольно снова спросил сам себя, почему еще недавно ему казалось, что больнее быть уже не может.
* * *
Это было почти не страшно – разрешить себе снова осторожно прикоснуться ладонями к его вискам. Вглядеться в его лицо и понять, осознать вдруг, что это совершенно, абсолютно неважно – как он выглядит. Это тот же самый Малфой, самовлюбленный и высокомерный аристократ, ближе которого нет и, кажется, никогда и не было никого на свете. Мерлин, пусть выглядит, как угодно. Только пусть живет.
Это было почти легко – заставить себя наклониться и приблизиться к его лицу. Почувствовать его еле слышное дыхание на своих губах. Вспомнить тепло его матово-белой кожи, коснуться лбом его лба, и внезапно провалиться в него, потеряться в нем, как было каждый раз, когда они оказывались так близко.
Это было почти возможно – сдерживать себя, снова ощущая его, помня его, и осознавая, что его глаза не могут открыться навстречу. Боясь сделать неловкое движение, разрываться на части от того, что он так хрупок, так болезненно раним, словно сорванный цветок, который неминуемо увядает.
Он мертв, вдруг с ясностью понял Гарри. Он действительно уже мертв, его разум погиб, а души, наверное, у них обоих и впрямь давно уже не осталось… Когда-то давно, в прошлой жизни, он звал меня, кричал, что я нужен ему, умолял вернуться – смогу ли я сейчас вернуть его так же? Какую часть тебя мне звать, чтоб ты откликнулся, неправильное мое счастье?..
Это невыносимо – думать о тебе, как о чем-то бывшем, умершем. Пусть это правда. Плевать, что ты мертв. Я еще чувствую твое тепло, я могу вдохнуть в тебя жизнь. Просто потому, что я так хочу. Мне это необходимо. Черт, да я готов отдать что угодно, даже умереть сейчас сам, если понадобится, только бы ты очнулся.
Только бы защитить тебя. Оградить, спрятать за своей спиной - и взорвать весь этот проклятый мир, который не позволил нам быть детьми, а теперь не дает стать взрослыми. Который каждый раз, заставляя нас выбирать, дает лишь выбор между смертью и смертью.
Мы с тобой – ты и я – никому не нужны, Малфой. До нас никому нет дела, но, стоит нам захотеть хоть чего-то для себя, как нас тут же испуганно кидаются убирать. Нас боятся, хоть мы всего лишь орудия и пешки, бездушные, порабощенные шахматные фигурки, которые мечтают по ночам о том, чтобы разбить доску и закончить игры. Мы не имеем права жить, не имеем возможности верить в будущее – у нас отняли его давным-давно. Мы всего лишь марионетки в чужих руках, и нас проще сломать, чем отпустить на волю.
Они не понимают – я глупец, который надеялся, что сможет жить без тебя. Я идиот, который позволил тебе остаться наедине с теми, от кого ты отвернулся; мне было удобнее верить, что ты справишься со всеми сам. Я трус, который побоялся подумать о тебе, я бросил тебя и ушел заниматься самоедством, пока ты медленно умирал здесь, в больничном крыле. Умирал потому, что поверил мне. Это я убеждал тебя: умереть – это сила, а не слабость. Научи меня быть сильным, Малфой, потому что я действительно не хочу, не буду, не могу, я не останусь здесь снова один.
Говорят, я – Мальчик-Который-Выжил, Мальчик-Который-Остался-Черт-Знает-Что-Должен-За-Это-Всем-Вокруг. Я не герой, Малфой, что бы ты ни говорил обо мне всегда. Как бы ты ни смеялся над этим дурацким пророчеством, я знаю, я видел это в тебе – ты просто не хотел, чтобы я отдавал себя им, когда мог бы отдавать самому себе. Мы так похожи, Малфой, что временами мне было страшно находиться с тобой рядом, страшно поверить, что ты действительно существуешь, и то, что было между нами, тоже существовало…
Я проклят, Малфой, я знаю. Я побоялся того, что ты принес в мою жизнь, побоялся того, что могу почувствовать. Черт, я и сам не понимаю, что именно я чувствую; только в одном я уверен – с тобой я был настоящим, не тем, кого привыкли видеть во мне, а просто самим собой. И мне плевать, что это неправильно. Плевать, что я вытащил очередную пустышку и поверил в собственные мечты. Плевать, что ты был всего лишь недолгой радостью, которая все равно должна была, не могла не закончиться. Мерлин, да мне даже плевать на то, что ты думал обо мне все это время – какая разница? Ты дал мне больше, чем я мог когда-либо ожидать. Больше, чем вообще возможно.
Так не бывает, Малфой, как было у нас с тобой, но за одно это, за то, что я понял, находясь рядом с тобой, что я увидел в тебе, чему научился, глядя на тебя – за одно это я хочу отдать, что смогу, что понадобится, лишь бы ты вернулся. Ты не должен умирать так, слышишь? Такому, как ты, не пристало медленно угасать, лежа в школьном больничном крыле, всего лишь попавшись под руки семнадцатилетних подростков, которые даже не способны понять, что именно они натворили.
Что мне сделать сейчас, чтобы вернуть тебя? Чем я должен пожертвовать, что выбросить из себя, чтобы ты смог когда-нибудь встать с этой постели? Ну, хочешь, я останусь здесь вместо тебя, и пусть этот проклятый мир катится к Мерлину вместе с его войнами и интригами? Хочешь, я уйду следом за тобой, чтобы достать тебя там окончательно – может, тогда ты плюнешь и решишь вернуться?
Хочешь, я поклянусь никогда больше не видеть тебя? Может, тогда жизнь покажется тебе настолько сносной, чтобы ты захотел остаться в ней?
Закусив губу, Гарри сдавленно дышал, едва сдерживая слезы. Он боялся разрешить себе открыть глаза, боялся посмотреть в лицо Малфоя, боялся поверить, что он так близко и так далеко от него, что это в его волосах запутались пальцы, это его запах он вдыхает, даже запретив себе это - и все равно теряясь, растворяясь в нем. Запах, который невозможно забыть, который узнаешь из тысяч, из миллионов. Запах ночи в подземелье Слизерина, неяркого огня в камине, чуть терпкого вина в серебряном кубке - и неправильной, отчаянной капельки воды, скользящей вниз по матовой коже Малфоя. Запах его тела, его близости, его бездонного, сводящего с ума, ошеломляющего тепла. Запах его нежности.
Гарри чувствовал, как дрожат веки Драко, ощущал трепет ресниц на своих щеках. Сжав его виски мгновенно вспотевшими ладонями, он оцепенело ждал чуда, не решаясь поверить в него, когда веки медленно открылись, а губы шевельнулись, обдав его горячим дыханием.
- Чего ты хочешь? – прошептали они.
Гарри, вздрогнув, отстранился и открыл глаза. Малфой смотрел прямо на него, и в его чуть расширившихся потемневших зрачках отражалось что-то хищное, неуловимое, как отблески пламени.
- Вернуть… - затаив дыхание, прошептал он в ответ, боясь отвести взгляд.
- Зачем требовать то, от чего отказался? То, что все равно боишься принять? – медленно проговорил Драко. Свет в его глазах становился все ярче, на него было больно смотреть - и отвернуться было невозможно.
- Я… я не боюсь, - Гарри замер, вглядываясь в родное лицо.
- Ты лжешь, Золотой принц, - негромко уронили губы Драко. – Ты разбудил время истины, а оно не приемлет лжи. Говори правду.
Пламя в его глазах всколыхнулось, и яркая вспышка мгновенно охватила Гарри, опалив его. Жар проник под кожу, сводя с ума, и он был в нем, везде, и почему-то стало больно дышать, как будто легкие забило дымом.
- Я… - Гарри била дрожь. – Я хочу этого. Я уверен.
Он изо всех сил старался не отвести взгляд. Глаза слезились, и лицо Драко расплывалось перед ним, превращаясь в незнакомую маску.
- Твои желания пугают тебя, принц. Ты получил право великой судьбы, но ты бежишь от нее в страхе. Что тогда стоят твои просьбы?
- Мне не нужна такая судьба, - со стоном выдохнул Гарри. Кровь, казалось, кипела в его голове, взрывалась, шипя и пузырясь, и тяжелое дыхание с трудом вырывалось из груди. Он словно прирос к горящему взгляду напротив, он бился в агонии, уже не понимая, что происходит - и что нужно сделать, чтобы это закончилось.
- Тратя время на ненависть к тому, что тебе безразлично, ты лишь упускаешь свое истинное предназначение.
- Я не хочу великой судьбы, - рыдания душили, не давая говорить. – Это она убивает всех, кто рядом со мной.
- Невозможно убить того, кто достоин жизни.
- Он достоин жизни. Пусть он живет!
- Тогда сделай выбор.
- Я выбрал. Я хочу быть один.
- Сделавшему выбор неведома жажда. Ты лжешь, принц.
- Я просто хочу, чтобы он жил! – задыхаясь, выкрикнул Гарри. Глаза напротив притягивали, словно пробираясь в его мозг, причиняя невыносимую боль. – Я готов умереть за это!
- Твоя смерть не принесет истины, лишь отдалит ее.
- Тогда что я должен отдать?
- Сделай выбор. Страх мешает видеть, ты ослеплен, он управляет тобой. Разреши своим желаниям жизнь, и они разрешат ее тебе.
- Но ведь это… - слова застряли в горле, как комок. – Это неправильно, я не могу…
- К желаниям неприменима правильность. Они истинны, если ты знаешь их причину.
- Я…
- Назови ее вслух, принц, и страх потеряет над тобой власть.
- Я благодарен ему.
- Благодарность не стоит смерти.
- Я должен ему, я… я пытаюсь помочь…
- Невозможно помочь каждому. Ты солжешь в третий раз, принц?
- Я люблю его!.. - почти выкрикнул Гарри, сжимаясь от ужаса осознания того, что он только что сказал. Слова ударили по ушам, и мир словно взорвался, перевернувшись. Слезы отчаяния застилали глаза, катились по щекам, разъедая кожу.
- У любви множество лиц. Не позволяй своим страхам подменять их. Выбери истинное, Золотой принц, и не откажись посмотреть в него, когда придет время.
- Я выберу… Я обещаю…
- Запомни время истины.
Жар схлынул, выдернулся из него с такой силой, что Гарри чуть не потерял сознание. Покачнувшись, он рухнул на грудь Драко, все еще сжимая в ладонях его лицо, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
* * *
Потом была долгая, гнетущая тишина, и Гарри замер, боясь оторваться от Малфоя. Потом был тихий, едва слышный хруст костей, и бешеный страх, когда они вдруг зашевелились под кожей Драко, и Гарри, до крови прикусив губы, стискивал его плечи, чувствуя упрямое, монотонное движение под пальцами - и не решаясь поднять глаза. Потом был нечеловеческий зуд – везде, во всем теле, и сквозь полуприкрытые ресницы и пелену слез Гарри видел, как медленно тускнеют, исчезая, шрамы на груди Драко. Потом была неистовая, яростная головная боль, которую он терпел из последних сил, стараясь не думать о том, что Малфою еще больнее, это же его тело сейчас за считанные минуты возвращается к первоначальному облику - и еще о том, чем они оба заплатят за это непонятно как вымоленное чудо.
А потом, наконец, закончилось все, и тогда пришло такое облегчение, что он чуть снова не зарыдал, скользя ладонями по груди Драко, по его плечам, еще не веря и не понимая, что именно произошло.
И потом были руки Драко, осторожно касающиеся его виска, зарывающиеся в его волосы, и Гарри нашел губами тонкие пальцы и стал исступленно, как сумасшедший, целовать их, прижимая к себе ладонью, и сказать что-то было совершенно невозможно, потому что воздуха не хватало, и он все никак не мог решиться поднять взгляд и посмотреть на Малфоя. Вторая рука Драко коснулась его щеки, очертила линию подбородка, скользнув к шее и дальше – на затылок, и Гарри чуть не задохнулся от нежности, уткнувшись лбом в его запястье, сжимая его плечо, кусая губы и чуть не плача.
«Поттер…», - словно тихий шепот в голове.
«Ты жив…», - беспомощность.
«Разве я умер?» - легкий изгиб светлой брови.
«Ты умер. Ты бросил меня здесь», - боль в зеленых глазах.
«Ты сам ушел», - чуть потемневший серый взгляд.
«Я трус», - отчаяние.
«Ты придурок», - горечь.
«Прости...», - губы снова касаются пальцев.
«Я не верю тебе», - сдавленный шепот.
«Я тоже тебе больше не верю», - легкие поцелуи.
«Тогда зачем?» - горькое недоумение.
«Я не позволю тебе умереть», - вздох.
«У тебя нет права решать», - сжатые губы.
«У меня вообще нет прав на тебя», - грустная улыбка.
«Я… я…», - растерянность.
«Ненавидишь меня?» - нежность.
«Пытаюсь. Это больно, Поттер…», - тоска.
«Для нас обоих», - незаметный кивок.
«Что ты делаешь со мной, чертов…», - почти страх.
«Ты жив, Малфой. Значит, я счастлив», - губы скользят по ладони.
«Что ты делаешь со мной?..» - отчаяние.
«Я… разве я…», - закушенная губа.
«Ты просто издеваешься», - боль.
«Над собой, Малфой… мы оба друг над другом…», - черноволосая голова на груди слизеринца.
«Я тебя убью, если ты еще раз…», - почти злость.
«Я тебя сам убью, если ты еще раз!» - почти ярость.
«Только если опять придется спасать твою шкуру», - ухмылка после недолгой паузы.
«Не умирай больше, никогда», - тихая мольба.
«Не уходи больше… никогда», - ладонь на плече гриффиндорца.
«Хорошо», - нерешительная улыбка.
«Хорошо…», - мягкий свет в серых глазах.
- Профессор, - негромко сказал Драко, переводя взгляд на Снейпа. – Говорят, я умер?
Гарри невольно вздрогнул, оборачиваясь. Он совсем забыл, что они не одни.
Снейп стоял, прислонившись к стене, исподлобья глядя на них. Очень хочет казаться бесстрастным, отметил Гарри. Изо всех сил пытается. И зачем, спрашивается?
- Кто говорит, тому и виднее, - буркнул он. – Мы надеялись, что нет.
Драко улыбался, глядя на него. Гарри на миг дернулся от какой-то дурацкой, необъяснимой ревности, и тут же почувствовал, как сжались на его плече тонкие пальцы.
- Спасибо вам, - проговорил Малфой. – Вам обоим.
Он снова перевел взгляд на Поттера. Тот кусал губы, глядя перед собой.
Снейп медленно подошел к ним. Подумав, осторожно присел возле кровати.
- Мистер Поттер, - позвал он.
- Да? – поднял голову Гарри. Ему было ужасно неловко от того, что Снейп, оказывается, все это время был рядом и стоял за его спиной. Как будто подглядывал в замочную скважину.
- Вам интересно, как это выглядело со стороны? – спросил Снейп.
Гарри на секунду закрыл глаза.
- Не думаю, - ответил он, наконец. Ему не хотелось обсуждать с ним то, что было.
- Огненная стена, - ухмыльнулся Снейп. – Меня отнесло в другой конец крыла и приложило спиной об косяк. Я не мог даже подойти к вам, пока стихия не оставила Драко. Поттер, вы хоть сами понимаете, что натворили?
Гарри покачал головой, вопросительно глядя на него.
- Вы умудрились разбудить время истины и доказать ему, что имеете право вернуть к жизни мертвый разум. Если вы не поняли, это и есть посвящение. Обмен разума на душу.
- У Малфоя нет души, - невольно фыркнул Гарри. – Он уже был инициирован, значит, она один раз уже ушла на оплату.
- Значит, не ушла, - процедил Снейп. – Иначе сейчас обменивать было бы нечего.
Гарри, усмехаясь, посмотрел на Драко. Тот в ответ хмыкнул и отвернулся.
- Говорит, никакой разницы, - сообщил он профессору. – Каким был, таким и остался. Может, он и в этот раз всех надул и ничего не отдал? Или ему с самого начала было нечего отдавать, и он просто прикидывался нормальным человеком?
Драко укоризненно покосился на него. Не выдержав, они оба фыркнули.
- Может, начнете, наконец, говорить вслух? – язвительно осведомился Снейп.
Они переглянулись и невольно кивнули друг другу. Снейп вспыхнул.
- Извините, профессор, - пробормотал Драко, пряча улыбку.
- Что будет с теми, кто напал на него? – спросил вдруг Гарри.
- Азкабан, - пожал плечами Снейп. – Если Драко назовет имена.
- Я подумаю, - помрачнев, отозвался тот. – Но, скорее всего, назову. Под Веритасерумом.
Гарри машинально кивнул. Он уже думал об этом.
- Вы же не вернете его в Слизерин? – спросил он у Снейпа.
- А можно не говорить обо мне в третьем лице? – буркнул Драко.
- Я подумаю, - бросил сквозь зубы Снейп, выдерживая взгляд гриффиндорца.
Гарри снова кивнул, опуская голову на грудь Драко и упираясь в нее лбом. К черту все. Он жив. Они все решат, дальше все будет хорошо. Обязательно. Потому что он жив, чего бы это кому ни стоило. Что, вообще, может быть важно сейчас, кроме того, что Малфой здесь, несет чушь и улыбается, и что они снова чувствуют друг друга - так сильно, как еще никогда раньше? Даже сильнее, чем сразу после той ночи в башне.
Все к черту, думал он, вдыхая пьянящий запах Драко. Никуда я его больше не отпущу. Никогда. К черту.
Это было почти не страшно – разрешить себе снова осторожно прикоснуться ладонями к его вискам. Вглядеться в его лицо и понять, осознать вдруг, что это совершенно, абсолютно неважно – как он выглядит. Это тот же самый Малфой, самовлюбленный и высокомерный аристократ, ближе которого нет и, кажется, никогда и не было никого на свете. Мерлин, пусть выглядит, как угодно. Только пусть живет.
Это было почти легко – заставить себя наклониться и приблизиться к его лицу. Почувствовать его еле слышное дыхание на своих губах. Вспомнить тепло его матово-белой кожи, коснуться лбом его лба, и внезапно провалиться в него, потеряться в нем, как было каждый раз, когда они оказывались так близко.
Это было почти возможно – сдерживать себя, снова ощущая его, помня его, и осознавая, что его глаза не могут открыться навстречу. Боясь сделать неловкое движение, разрываться на части от того, что он так хрупок, так болезненно раним, словно сорванный цветок, который неминуемо увядает.
Он мертв, вдруг с ясностью понял Гарри. Он действительно уже мертв, его разум погиб, а души, наверное, у них обоих и впрямь давно уже не осталось… Когда-то давно, в прошлой жизни, он звал меня, кричал, что я нужен ему, умолял вернуться – смогу ли я сейчас вернуть его так же? Какую часть тебя мне звать, чтоб ты откликнулся, неправильное мое счастье?..
Это невыносимо – думать о тебе, как о чем-то бывшем, умершем. Пусть это правда. Плевать, что ты мертв. Я еще чувствую твое тепло, я могу вдохнуть в тебя жизнь. Просто потому, что я так хочу. Мне это необходимо. Черт, да я готов отдать что угодно, даже умереть сейчас сам, если понадобится, только бы ты очнулся.
Только бы защитить тебя. Оградить, спрятать за своей спиной - и взорвать весь этот проклятый мир, который не позволил нам быть детьми, а теперь не дает стать взрослыми. Который каждый раз, заставляя нас выбирать, дает лишь выбор между смертью и смертью.
Мы с тобой – ты и я – никому не нужны, Малфой. До нас никому нет дела, но, стоит нам захотеть хоть чего-то для себя, как нас тут же испуганно кидаются убирать. Нас боятся, хоть мы всего лишь орудия и пешки, бездушные, порабощенные шахматные фигурки, которые мечтают по ночам о том, чтобы разбить доску и закончить игры. Мы не имеем права жить, не имеем возможности верить в будущее – у нас отняли его давным-давно. Мы всего лишь марионетки в чужих руках, и нас проще сломать, чем отпустить на волю.
Они не понимают – я глупец, который надеялся, что сможет жить без тебя. Я идиот, который позволил тебе остаться наедине с теми, от кого ты отвернулся; мне было удобнее верить, что ты справишься со всеми сам. Я трус, который побоялся подумать о тебе, я бросил тебя и ушел заниматься самоедством, пока ты медленно умирал здесь, в больничном крыле. Умирал потому, что поверил мне. Это я убеждал тебя: умереть – это сила, а не слабость. Научи меня быть сильным, Малфой, потому что я действительно не хочу, не буду, не могу, я не останусь здесь снова один.
Говорят, я – Мальчик-Который-Выжил, Мальчик-Который-Остался-Черт-Знает-Что-Должен-За-Это-Всем-Вокруг. Я не герой, Малфой, что бы ты ни говорил обо мне всегда. Как бы ты ни смеялся над этим дурацким пророчеством, я знаю, я видел это в тебе – ты просто не хотел, чтобы я отдавал себя им, когда мог бы отдавать самому себе. Мы так похожи, Малфой, что временами мне было страшно находиться с тобой рядом, страшно поверить, что ты действительно существуешь, и то, что было между нами, тоже существовало…
Я проклят, Малфой, я знаю. Я побоялся того, что ты принес в мою жизнь, побоялся того, что могу почувствовать. Черт, я и сам не понимаю, что именно я чувствую; только в одном я уверен – с тобой я был настоящим, не тем, кого привыкли видеть во мне, а просто самим собой. И мне плевать, что это неправильно. Плевать, что я вытащил очередную пустышку и поверил в собственные мечты. Плевать, что ты был всего лишь недолгой радостью, которая все равно должна была, не могла не закончиться. Мерлин, да мне даже плевать на то, что ты думал обо мне все это время – какая разница? Ты дал мне больше, чем я мог когда-либо ожидать. Больше, чем вообще возможно.
Так не бывает, Малфой, как было у нас с тобой, но за одно это, за то, что я понял, находясь рядом с тобой, что я увидел в тебе, чему научился, глядя на тебя – за одно это я хочу отдать, что смогу, что понадобится, лишь бы ты вернулся. Ты не должен умирать так, слышишь? Такому, как ты, не пристало медленно угасать, лежа в школьном больничном крыле, всего лишь попавшись под руки семнадцатилетних подростков, которые даже не способны понять, что именно они натворили.
Что мне сделать сейчас, чтобы вернуть тебя? Чем я должен пожертвовать, что выбросить из себя, чтобы ты смог когда-нибудь встать с этой постели? Ну, хочешь, я останусь здесь вместо тебя, и пусть этот проклятый мир катится к Мерлину вместе с его войнами и интригами? Хочешь, я уйду следом за тобой, чтобы достать тебя там окончательно – может, тогда ты плюнешь и решишь вернуться?
Хочешь, я поклянусь никогда больше не видеть тебя? Может, тогда жизнь покажется тебе настолько сносной, чтобы ты захотел остаться в ней?
Закусив губу, Гарри сдавленно дышал, едва сдерживая слезы. Он боялся разрешить себе открыть глаза, боялся посмотреть в лицо Малфоя, боялся поверить, что он так близко и так далеко от него, что это в его волосах запутались пальцы, это его запах он вдыхает, даже запретив себе это - и все равно теряясь, растворяясь в нем. Запах, который невозможно забыть, который узнаешь из тысяч, из миллионов. Запах ночи в подземелье Слизерина, неяркого огня в камине, чуть терпкого вина в серебряном кубке - и неправильной, отчаянной капельки воды, скользящей вниз по матовой коже Малфоя. Запах его тела, его близости, его бездонного, сводящего с ума, ошеломляющего тепла. Запах его нежности.
Гарри чувствовал, как дрожат веки Драко, ощущал трепет ресниц на своих щеках. Сжав его виски мгновенно вспотевшими ладонями, он оцепенело ждал чуда, не решаясь поверить в него, когда веки медленно открылись, а губы шевельнулись, обдав его горячим дыханием.
- Чего ты хочешь? – прошептали они.
Гарри, вздрогнув, отстранился и открыл глаза. Малфой смотрел прямо на него, и в его чуть расширившихся потемневших зрачках отражалось что-то хищное, неуловимое, как отблески пламени.
- Вернуть… - затаив дыхание, прошептал он в ответ, боясь отвести взгляд.
- Зачем требовать то, от чего отказался? То, что все равно боишься принять? – медленно проговорил Драко. Свет в его глазах становился все ярче, на него было больно смотреть - и отвернуться было невозможно.
- Я… я не боюсь, - Гарри замер, вглядываясь в родное лицо.
- Ты лжешь, Золотой принц, - негромко уронили губы Драко. – Ты разбудил время истины, а оно не приемлет лжи. Говори правду.
Пламя в его глазах всколыхнулось, и яркая вспышка мгновенно охватила Гарри, опалив его. Жар проник под кожу, сводя с ума, и он был в нем, везде, и почему-то стало больно дышать, как будто легкие забило дымом.
- Я… - Гарри била дрожь. – Я хочу этого. Я уверен.
Он изо всех сил старался не отвести взгляд. Глаза слезились, и лицо Драко расплывалось перед ним, превращаясь в незнакомую маску.
- Твои желания пугают тебя, принц. Ты получил право великой судьбы, но ты бежишь от нее в страхе. Что тогда стоят твои просьбы?
- Мне не нужна такая судьба, - со стоном выдохнул Гарри. Кровь, казалось, кипела в его голове, взрывалась, шипя и пузырясь, и тяжелое дыхание с трудом вырывалось из груди. Он словно прирос к горящему взгляду напротив, он бился в агонии, уже не понимая, что происходит - и что нужно сделать, чтобы это закончилось.
- Тратя время на ненависть к тому, что тебе безразлично, ты лишь упускаешь свое истинное предназначение.
- Я не хочу великой судьбы, - рыдания душили, не давая говорить. – Это она убивает всех, кто рядом со мной.
- Невозможно убить того, кто достоин жизни.
- Он достоин жизни. Пусть он живет!
- Тогда сделай выбор.
- Я выбрал. Я хочу быть один.
- Сделавшему выбор неведома жажда. Ты лжешь, принц.
- Я просто хочу, чтобы он жил! – задыхаясь, выкрикнул Гарри. Глаза напротив притягивали, словно пробираясь в его мозг, причиняя невыносимую боль. – Я готов умереть за это!
- Твоя смерть не принесет истины, лишь отдалит ее.
- Тогда что я должен отдать?
- Сделай выбор. Страх мешает видеть, ты ослеплен, он управляет тобой. Разреши своим желаниям жизнь, и они разрешат ее тебе.
- Но ведь это… - слова застряли в горле, как комок. – Это неправильно, я не могу…
- К желаниям неприменима правильность. Они истинны, если ты знаешь их причину.
- Я…
- Назови ее вслух, принц, и страх потеряет над тобой власть.
- Я благодарен ему.
- Благодарность не стоит смерти.
- Я должен ему, я… я пытаюсь помочь…
- Невозможно помочь каждому. Ты солжешь в третий раз, принц?
- Я люблю его!.. - почти выкрикнул Гарри, сжимаясь от ужаса осознания того, что он только что сказал. Слова ударили по ушам, и мир словно взорвался, перевернувшись. Слезы отчаяния застилали глаза, катились по щекам, разъедая кожу.
- У любви множество лиц. Не позволяй своим страхам подменять их. Выбери истинное, Золотой принц, и не откажись посмотреть в него, когда придет время.
- Я выберу… Я обещаю…
- Запомни время истины.
Жар схлынул, выдернулся из него с такой силой, что Гарри чуть не потерял сознание. Покачнувшись, он рухнул на грудь Драко, все еще сжимая в ладонях его лицо, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
* * *
Потом была долгая, гнетущая тишина, и Гарри замер, боясь оторваться от Малфоя. Потом был тихий, едва слышный хруст костей, и бешеный страх, когда они вдруг зашевелились под кожей Драко, и Гарри, до крови прикусив губы, стискивал его плечи, чувствуя упрямое, монотонное движение под пальцами - и не решаясь поднять глаза. Потом был нечеловеческий зуд – везде, во всем теле, и сквозь полуприкрытые ресницы и пелену слез Гарри видел, как медленно тускнеют, исчезая, шрамы на груди Драко. Потом была неистовая, яростная головная боль, которую он терпел из последних сил, стараясь не думать о том, что Малфою еще больнее, это же его тело сейчас за считанные минуты возвращается к первоначальному облику - и еще о том, чем они оба заплатят за это непонятно как вымоленное чудо.
А потом, наконец, закончилось все, и тогда пришло такое облегчение, что он чуть снова не зарыдал, скользя ладонями по груди Драко, по его плечам, еще не веря и не понимая, что именно произошло.
И потом были руки Драко, осторожно касающиеся его виска, зарывающиеся в его волосы, и Гарри нашел губами тонкие пальцы и стал исступленно, как сумасшедший, целовать их, прижимая к себе ладонью, и сказать что-то было совершенно невозможно, потому что воздуха не хватало, и он все никак не мог решиться поднять взгляд и посмотреть на Малфоя. Вторая рука Драко коснулась его щеки, очертила линию подбородка, скользнув к шее и дальше – на затылок, и Гарри чуть не задохнулся от нежности, уткнувшись лбом в его запястье, сжимая его плечо, кусая губы и чуть не плача.
«Поттер…», - словно тихий шепот в голове.
«Ты жив…», - беспомощность.
«Разве я умер?» - легкий изгиб светлой брови.
«Ты умер. Ты бросил меня здесь», - боль в зеленых глазах.
«Ты сам ушел», - чуть потемневший серый взгляд.
«Я трус», - отчаяние.
«Ты придурок», - горечь.
«Прости...», - губы снова касаются пальцев.
«Я не верю тебе», - сдавленный шепот.
«Я тоже тебе больше не верю», - легкие поцелуи.
«Тогда зачем?» - горькое недоумение.
«Я не позволю тебе умереть», - вздох.
«У тебя нет права решать», - сжатые губы.
«У меня вообще нет прав на тебя», - грустная улыбка.
«Я… я…», - растерянность.
«Ненавидишь меня?» - нежность.
«Пытаюсь. Это больно, Поттер…», - тоска.
«Для нас обоих», - незаметный кивок.
«Что ты делаешь со мной, чертов…», - почти страх.
«Ты жив, Малфой. Значит, я счастлив», - губы скользят по ладони.
«Что ты делаешь со мной?..» - отчаяние.
«Я… разве я…», - закушенная губа.
«Ты просто издеваешься», - боль.
«Над собой, Малфой… мы оба друг над другом…», - черноволосая голова на груди слизеринца.
«Я тебя убью, если ты еще раз…», - почти злость.
«Я тебя сам убью, если ты еще раз!» - почти ярость.
«Только если опять придется спасать твою шкуру», - ухмылка после недолгой паузы.
«Не умирай больше, никогда», - тихая мольба.
«Не уходи больше… никогда», - ладонь на плече гриффиндорца.
«Хорошо», - нерешительная улыбка.
«Хорошо…», - мягкий свет в серых глазах.
- Профессор, - негромко сказал Драко, переводя взгляд на Снейпа. – Говорят, я умер?
Гарри невольно вздрогнул, оборачиваясь. Он совсем забыл, что они не одни.
Снейп стоял, прислонившись к стене, исподлобья глядя на них. Очень хочет казаться бесстрастным, отметил Гарри. Изо всех сил пытается. И зачем, спрашивается?
- Кто говорит, тому и виднее, - буркнул он. – Мы надеялись, что нет.
Драко улыбался, глядя на него. Гарри на миг дернулся от какой-то дурацкой, необъяснимой ревности, и тут же почувствовал, как сжались на его плече тонкие пальцы.
- Спасибо вам, - проговорил Малфой. – Вам обоим.
Он снова перевел взгляд на Поттера. Тот кусал губы, глядя перед собой.
Снейп медленно подошел к ним. Подумав, осторожно присел возле кровати.
- Мистер Поттер, - позвал он.
- Да? – поднял голову Гарри. Ему было ужасно неловко от того, что Снейп, оказывается, все это время был рядом и стоял за его спиной. Как будто подглядывал в замочную скважину.
- Вам интересно, как это выглядело со стороны? – спросил Снейп.
Гарри на секунду закрыл глаза.
- Не думаю, - ответил он, наконец. Ему не хотелось обсуждать с ним то, что было.
- Огненная стена, - ухмыльнулся Снейп. – Меня отнесло в другой конец крыла и приложило спиной об косяк. Я не мог даже подойти к вам, пока стихия не оставила Драко. Поттер, вы хоть сами понимаете, что натворили?
Гарри покачал головой, вопросительно глядя на него.
- Вы умудрились разбудить время истины и доказать ему, что имеете право вернуть к жизни мертвый разум. Если вы не поняли, это и есть посвящение. Обмен разума на душу.
- У Малфоя нет души, - невольно фыркнул Гарри. – Он уже был инициирован, значит, она один раз уже ушла на оплату.
- Значит, не ушла, - процедил Снейп. – Иначе сейчас обменивать было бы нечего.
Гарри, усмехаясь, посмотрел на Драко. Тот в ответ хмыкнул и отвернулся.
- Говорит, никакой разницы, - сообщил он профессору. – Каким был, таким и остался. Может, он и в этот раз всех надул и ничего не отдал? Или ему с самого начала было нечего отдавать, и он просто прикидывался нормальным человеком?
Драко укоризненно покосился на него. Не выдержав, они оба фыркнули.
- Может, начнете, наконец, говорить вслух? – язвительно осведомился Снейп.
Они переглянулись и невольно кивнули друг другу. Снейп вспыхнул.
- Извините, профессор, - пробормотал Драко, пряча улыбку.
- Что будет с теми, кто напал на него? – спросил вдруг Гарри.
- Азкабан, - пожал плечами Снейп. – Если Драко назовет имена.
- Я подумаю, - помрачнев, отозвался тот. – Но, скорее всего, назову. Под Веритасерумом.
Гарри машинально кивнул. Он уже думал об этом.
- Вы же не вернете его в Слизерин? – спросил он у Снейпа.
- А можно не говорить обо мне в третьем лице? – буркнул Драко.
- Я подумаю, - бросил сквозь зубы Снейп, выдерживая взгляд гриффиндорца.
Гарри снова кивнул, опуская голову на грудь Драко и упираясь в нее лбом. К черту все. Он жив. Они все решат, дальше все будет хорошо. Обязательно. Потому что он жив, чего бы это кому ни стоило. Что, вообще, может быть важно сейчас, кроме того, что Малфой здесь, несет чушь и улыбается, и что они снова чувствуют друг друга - так сильно, как еще никогда раньше? Даже сильнее, чем сразу после той ночи в башне.
Все к черту, думал он, вдыхая пьянящий запах Драко. Никуда я его больше не отпущу. Никогда. К черту.
